Розенкранц и Она

Танцуют

Она. Кто ты?
Розенкранц. Я — душа.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.

Курят

Розенкранц. Послушай, я не хочу казаться быть тебе интересным. У меня нет такой потребности. Если хочешь спросить меня, спрашивай. Я отвечу.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Пауза
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.
Пауза
Она. Так как тебя зовут?
Розенкранц. На этот вопрос я уже отвечал.
Она. У тебя ко мне есть вопросы?
Розенкранц. Нет.
Она. У тебя нет ко мне вопросов?
Розенкранц. На этот вопрос я уже отвечал.
Она. Меня зовут... Джульетта.
Розенкранц. Правда?
Пауза
Она. Так. Понятно. Хорошо. (Думает.) Меня зовут Офелия. Нет. Фрегата. Нет. Лена. Прекрасная. М-м-м... Заратустра...
Розенкранц. Не надо думать. Нужно отвечать тем, что первым пришло в голову.
Она. Так это твое кредо так отвечать?
Розенкранц. Тот, кто посадил себя в бочку, тоже думал, что это свободное проявление его воли.
Она. Разве воля свободна?
Розенкранц. Когда она не подчиняется самой себе.
Она. Мое имя подчиняется мне.
Розенкранц. Это не вопрос.
Она. Подчиняется?
Розенкранц. Оно подчиняется всем, кроме саблезубого тигра.
Она. Какая радость мне от этого?
Розенкранц. А что тебе радость?
Она. Когда бабочка садится отдохнуть.
Розенкранц. Тогда она подобна нам. В эти секунды.
Она. Почему на улице холодно?
Розенкранц. Потому что с севера дует холодный ветер.
Она. Зачем?
Розенкранц. Чтобы с востока поднялось теплое солнце.

На улице
Она. После шума очень непривычно смотреть на мир.
Розенкранц. Постепенно приходишь к молчанию.
Она. Кто ты?
Розенкранц. Я — душа.
Она. Как тебя зовут?
Розенкранц. Розенкранц.

Дома
Она. Ты все-таки хочешь меня...
Сергей. Красивость слов?
Она. Не мигай.
Сергей. Что?
Она. Ты хочешь свернуть, я вижу твои поворотники. Я вижу твои желтые мигающие лампочки, ты не хочешь причинять себе душевное расстройство. И я вижу твои красные раскаленные батареи. Ты все-таки хочешь меня.
Сергей. Ну, так что ж.
Она. Постепенно приходишь к молчанию.
Сергей. Где ты была вчера? Что ты опять себе придумывала этой ночью?
Она. Мы все слушаем Афекс Твин.
Сергей. Ты очень музыкальна.
Она. А ты очень хочешь меня. Зачем? Что тебе будет от этого? Самоутверждение? Ты всегда бываешь злым, грубым, недовольным чем-то...
Сергей. Так уж всегда.
Она. Вот именно, что когда тебе надо, то ты добр! У тебя цикл. Когда подступает к горлу, ты добреешь, говоришь комплименты, пускаешься на растраты. Ты готов даже поднять себя в такую рань, чтобы прийти сейчас ко мне и разузнать, расспросить! Самоутвердиться!
Сергей. Не принимай близко к сердцу, ведь я, сам вижу, переживал по пустому делу. Ты в порядке? Да?!
Она. Мужчине нужна разрядка и он прибегает к женщине, чтобы попользоваться ею. И ему наплевать на ее жизнь. Ему надо! Здесь и сейчас! Он шикарен, он ослепителен. Он идет напролом. Бьет своим любезным тараном. Чтобы потом другим тараном ворваться ей в душу. Подергаться и отвалиться от нее, как клоп. Напившийся крови клоп. Ненавижу тебя!
Сергей. Мне тебя жаль.
Она. Не строй из себя всезнайку.
Сергей. Ты не обращаешь внимания на мои слова.
Она. А что ты сказал?!
Сергей. Я тебе этого говорить не хотел. Вернее, я даже не думал, что все обернется таким образом! Но ты, видимо, живешь только своими похождениями.
Она. А ты разве не живешь ими?
Сергей. Мне обидно.
Она. Из-за чего?
Сергей. Ну, смотри, смотри мне в глаза. Смотри. Что ты там видишь? Не вспоминаешь?
Она. Надо же. Не прибедняйся.
Сергей. Да мы с тобой женаты второй год! Вчера, вчера было два года!
Она. Надо же. А я думала, нам вчера надо было кого-то поминать. Вспоминала, вспоминала...
Сергей. Мне на твою жизнь не наплевать!
Она. Потому что это наша совместная жизнь, да? Конечно, как же мы будем на себя-то, да?
Сергей. Послушай, объясни мне тольком, что с тобой происходит.
Она. Не «тольком», а толком...
Розенкранц. Я вот тут думаю, зачем бабочка вообще садиться. Разве она правда устает?
Она. Ты так говоришь, потому что никогда не летал. Ты не знаешь, что такое устать в полете.
Розенкранц. Но я иногда устаю оттого, что много переживаю.
Она. Выходит, по-твоему, когда бабочка садится отдохнуть, это суть палки в колесе?
Розенкранц. Мы сделали с тобой ошибку в самом начале.
Она. Когда?
Розенкранц. Когда решили, что бабочка садится отдохнуть.
Она. Толком никогда не устаешь. Потому что никогда не получается по-настоящему отдохнуть.
Сергей. Что?
Она. Ты спутал меня с кем-то, Сергей. Я не твоя жена. Ты увязался за мной по дороге. Проследил, где я живу. И через полчаса явился напомаженный. Что ты от меня хочешь?
Сергей. Послушай, я не знаю, кто ты и что ты. Мне дела нет до тебя. Я, блин, заплатил тебе деньги. За два часа. И хочу получить обещанное.
Она. Кто тебе сказал, что я проститутка?
Сергей. Марат.

На крыше
Она. Что ты ему наговорил?
Олег. Про кого?
Она. Про Сергея.
Олег. Когда вы с ним встречались, я тихо стоял в стороне. Поэтому не надо сейчас на мне срывать все свое плохое настроение. В сущности, между вами ничего и не было. Я хотел лишь подтолкнуть его. Вот он и полетел.
Она. Не надо было говорить ему о бабочке.
Олег. Мертвого не воротишь.
Она. Мне он вообще никакой не нужен. Только...
Олег. Совесть?
Она. Ну, в общем, да. Во всей мировой литературе герои мучаются лишь оттого, что подумают об убийстве. А ты столкнул человека с крыши и сидишь, как ни в чем не бывало.
Олег. Я его столкнул?
Она. Под «ты» я подразумеваю не только нас. Знаешь, это в книгах так пишут: «И ты вдруг понимаешь, что деться некуда и остается только бежать. И ты бежишь, сломя голову, по пустыне, по направлению к оазису... И добегая, ты убеждаешься, что это был только мираж. А в твое сознание уже набился песок. И он скрипит под твоими мыслями...» — это делается для того, чтобы лучше воздействовать на читателя.
Олег. Мираж по коже...
Она. Он все равно не умрет. Даже, как-то странно. Упал с первого этажа и потерял сознание. Смешно...
Олег. Я тоже подумал, когда у нас перестанут строить одноэтажные бомбоубежища? Во всех странах небоскребы, а у нас одни подвалы...
Она. Я об этом не думала. Я вообще тебе о другом говорила! Спрыгни и подними его.
Олег. Костя! Костя! Чего он лежит?
Розенкранц. В каждом слове важна глубина. Ты сидишь сейчас на мелководье.
Она. Я в своей речке.
Розенкранц. Но есть еще и море.
Она. Как же такой ледокол попал в мою речку?
Розенкранц. А ты измерь глубину.
Она. Чего?
Розенкранц. Ты вместе со мной в океане.
Она. Иногда мне кажется, что по моему глазу, ну, вот именно по самому белку, плывет корабль. Особенно, когда глаза закроешь, очень явственно чувствую его. Тогда я молюсь: «Буря, буря, слезная буря, переверни его, опрокинь, потопи!»
Розенкранц. Что для тебя Калигула?
Она. Я им размножаюсь.
Олег. Он уже убежал.
Она. Я так и знала. Сколько до открытия?
Олег. Часов восемь.
Она. Ты умеешь плавать?
Олег. В детстве я часто плакал.
Она. Я тебя не о том, как ты плакал, спрашиваю. Плавать умеешь?
Олег. Два раза. Один раз, когда ударился нечаянно, а второй, когда умерла мама.
Она. Это одно и тоже.
Олег. Конечно, хочу.
Она. Что?
Олег. Пойдем.
Она. Куда?
Олег. Здесь? Нет, пойдем лучше ко мне. Я здесь не далеко живу.
Она. Что с тобой, Олег? Тебе плохо?
Олег. Ты меня с ума сводишь. Давай здесь! Давай! Чтобы все видели! Ура!
Она. Отстань от меня! Отвали! Что ты делаешь, Олег?! Олег!
Олег. Я тебя тоже люблю! Первый раз сегодня так. Кстати, ты никому из нас не сказала, как тебя зовут...
Она. Боже, что ты делаешь, Олег?! Я не хочу! Не хочу! А! А... Ах...

Дома
Она. Что это было?
Костя. Не знаю. Кто это так тебя разукрасил?
Она. Заметно?
Костя. Что это было?
Она. Не знаю. Я уже ничего не знаю...
Костя. Закроем?
Она. Да.
Пауза
Костя. Сегодня кое-какие дела нужно сделать, так что я уйду скоро. Заметно. Не трогай.
Она. Болит.
Костя. Поболит и перестанет. Ты же сама только что попросила закрыть эту тему.
Она. Ты предложил.
Костя. Ты хочешь об этом поговорить?
Она. Нет. Давай закроем.
Костя. Хорошо. Ну, что ты делаешь?
Она. Но я же не могу не трогать. Если тебя это смущает, отвернись.
Костя. Я же о тебе беспокоюсь.
Она. Когда это вы обо мне беспокоились?
Костя. Сегодняшнее не в счет.
Она. В счет завтрашнего?
Костя. Не язви.
Она. Чем больше с тобой разговариваю...
Костя. Тем, что?
Она. Ничего.
Костя. Марат все пьет.
Она. Ну, ему это полезно.
Костя. Что с тобой?! Я попросил тебя!
Она. Прошу тебя, давай сменим тему.
Костя. Расслабь руки. Расслабь... Разожми кулаки!
Она. Они болят!
Костя. Что у тебя болит?
Она. Вот, посмотри, это синяк?
Костя. Нет.
Она. Нет? Это Марат!
Костя. Я просил тебя, чтобы ты с ним поговорила...
Она. Да?! Да, вы мне уже все в глотке сидите! Все!
Костя. Ну, успокойся, пожалуйста. Успокойся, солнце.
Она. Нет! Могу я хоть раз говорить с вами со всеми откровенно?! Почему мне приходиться постоянно таскать улыбки, краситься, развлекать вас?!
Костя. Тебя никто не принуждал.
Она. Конечно! Все просто выходит как-то само собой, да? Не отвечай. Я ношу очки, чтобы вас не видеть. Я вообще не понимаю, чем я живу. Какие события со мной происходят, чем наполнена моя жизнь. Вы кидаете мне мяч, а я его ловлю. Ловлю не потому, что хочу. Глотаю не потому, что болею. Ем не потому, что голодна. Я потерялась между всеми вами! Вы мне навязали эту жизнь!
Костя. Ну, тихо, тихо, не плачь...
Она. Почему даже ты не говоришь со мной откровенно. Все твои интонации фальшивы, все слова заучены.
Костя. Ну, чего ты так...
Она. Где, где теплота?..
Костя. Ты просто устала. У тебя был трудный день с Олегом...
Она. Да... А сейчас я должна раздвинуть ноги перед тобой...
Костя. Если не хочешь, я просто уйду. Приду позже. Я же сказал, что у меня дела.
Она. Передай ей привет...
Костя. У меня никого нет, кроме тебя.
Она. Ты хотел сказать, «у нас нет никого, кроме тебя»? Так?
Костя. Послушай. Ты не обязана что-то кому-то доказывать. Прости, если я тебе нагрубил.
Она. Ничего.
Костя. Все в порядке?
Она. Да, да, все в порядке. Мило. Я не обязана что-то кому-то доказывать... Я обязана лишь раздвигать ноги...
Костя. Прости...
Она. Мы с тобой ошиблись в самом начале...
Костя. В смысле?
Она. Еще тогда, когда решили, что бабочка садиться, чтобы отдохнуть...
Костя. Послушай, не смейся. Страх наводишь. Подожди, я сам.
Она. Бабочка летает...
Костя. Дурацкая рубашка, извини. Подожди, носок правый... Снять... Да, да... Вот так, да...
Она. Бабочка...
Костя. Ну, замолчи, прошу тебя... А! А... Ах...
Розенкранц. Смело глядишь вперед только в детстве. И в старости.
Она. Мне еще так далеко.
Розенкранц. До детства?
Она. В оба конца.
Розенкранц. Я тоже когда-то лелеял мысль о раздвоении.
Она. Да. Чтоб две жизни. Чтобы...
Розенкранц. Можно было б вернуться.
Она. Нет, чтобы можно было выбирать.
Розенкранц. Ну, это немного банально.
Она. Зато есть опора.
Розенкранц. Она, бывает, приводит к ступору.
Она. Даже тогда есть выбор.
Розенкранц. Но если в обоих случаях уже невыносимо, то куда?
Она. Есть мечты.
Розенкранц. Наша фантазия, так или иначе, строится на действительности.
Она. Получается, нет действительности...
Розенкранц. ...нет и фантазии. Правильно.
Она. Меня не трогает фраза «если б не было черного, мы бы не узнали, что такое белое». Все это домыслы.
Розенкранц. Без света не будет тени.
Она. Но фантазия, это не тень действительности. Скорее наоборот.
Розенкранц. Выход?
Она. Я знаю. Надо быть светом.
Костя. Чем?
Она. Разреши, я оденусь.
Костя. Это нас пугает. Ты стала говорить сама с собой.
Она. Да? Наверно, оттого, что вы со мной не разговариваете.
Костя. Сергей мне все рассказал. Ты пыталась скрыться от него.
Она. Я просто зашла в клуб. Потанцевала. А потом пошла к нему. Я развеялась после Марата.
Костя. Я тебя не виню. Просто сообщай заранее.
Она. Чтобы что? Деньги у меня есть.
Костя. Ну, тогда я пошел.
Она. До свидания.
Костя. Через два часа тебя ждет Марат. Потом Олег. Сергей хотел с ним вместе, но мне не нравятся такие ситуации, поэтому я ему запретил. Так что: Марат, Олег, Сергей и снова я.
Она. Я помоюсь и полечу к нему.
Костя. Молодец. Вот, вижу прежнюю нашу красотку! Давай, до завтра.
Она. Пока.

На улице
Она. Боинги летят.
Марат. Сыграть тебе?
Она. А ты умеешь?
Марат. Что я умею?
Она. Играть.
Марат. Нет. Я не псих.
Она. Зачем же ты тогда спрашивал?
Марат. Скажи, как тебя зовут. Я не скажу им. Никому.
Она. Нет.
Марат. Ну, тихонько, на ушко, чтобы никто не услышал...
Она. Отстань, Марат.
Марат. Я не Марат. Дура! Я просил называть меня Беном.
Она. Хорошо, Бен.
Марат. Молодец. Где будем?
Она. Я имею право решать?
Марат. Сегодня — да!
Она. Давай сегодня не будем. Отпусти меня.
Марат. А что я скажу Косте?
Она. Скажи, что все было круто.
Марат. Я не могу ему врать.
Она. Мне вы можете, а сами себе нет?
Марат. Я ничего не могу сделать. У нас же расписание.
Она. Бен...
Марат. Вставай около машины.
Она. Почему не в ней?
Марат. Потому что я так хочу. Я уже давно хочу. Хочу!
Она. Бен!
Марат. Скажи, как тебя зовут, отпущу.
Она. Нет.
Марат. Ну, значит, давай. А!..
Она. Розенкранц?!
Розенкранц. Тише, тише. Открой багажник.
Она. Ключи у него в кармане.
Розенкранц. Так. Подожди.
Она. Розенкранц...
Розенкранц. Подержи. Перехвати вот здесь.
Она. Я... я... Ты настоящий?
Розенкранц. Посмотри, никого сзади нет?
Она. Нет.
Розенкранц. Отлично. Садись.
Она. Розенкранц!
Розенкранц. Нет. Я не умею водить. Ты умеешь?
Она. Да.
Розенкранц. Отлично. Садись.
Она. Розенкранц...

За городом
Она. Господи... Она уже все здесь...
Розенкранц. Отойди-ка.
Она. Куда ты его?
Розенкранц. Рядом с ними.
Она. Откуда этот стол, еда?
Розенкранц. Закрой уши.
Она. Это пистолет Кости!
Розенкранц. Знаю.
Выстрел
Она. Зачем?
Розенкранц. Пили на природе четверо друзей. Напились и вот, пожалуйста! Куда только правительство смотрит. Что с тобой?!.. Так, вот сюда, ложись.
Она. Мне страшно. Зачем ты это сделал.
Розенкранц. Я всего лишь стер действительность.
Она. Но это хуже всякой действительности!
Розенкранц. Ничего. Завтра все уже будет забыто.
Она. Мне стыдно.
Розенкранц. Не надо.
Она. Мне стыдно, что я такая.
Розенкранц. Ты самая нормальная.
Она. Вот, именно этого мне и стыдно.
Розенкранц. Все мы нормальные. Все мы порядочные. Все мы застенчивые. Все мы добрые, нежные, чуткие, отзывчивые, ранимые, робкие, честные.
Она. Не надо. Тошно становится.
Розенкранц. Садись за баранку. Верти колесо. Поедем туда, куда захочешь.

Едут
Она. Ты даже не спросишь, как меня зовут?
Розенкранц. Я знаю, как тебя зовут. Но важно ли это?
Она. Надо же, я ненавидела их за это. Однако же сама такая. Мне хочется знать, как кого зовут.
Розенкранц. Не надо знать, как зовут человека окружающие. Когда ты его видишь, он же уже твой. Поэтому называй его так, как хочешь.
Она. И как ты назвал меня.
Розенкранц. Она.
Она. Странное имя...
Розенкранц. У нее много других имен.
Она. Ты знаешь их все?
Розенкранц. Да, их очень много.
Она. Можно тебя попросить.
Розенкранц. Конечно.
Она. Расскажи мне о каждой из них.
Розенкранц. Хорошо. И сначала я расскажу о ней.
Она. То есть обо мне?
Розенкранц. Да! Ты смеешься?
Она. Да! Мне так хорошо!
Розенкранц. Ты красивая. Я хочу тебя...

Тормоза
Она. Что ты сказал?
Розенкранц. Прости. Я хотел сказать, что я хотел бы...
Она. Трахнуть меня?! Да?!
Розенкранц. Нет. Прости...
Она. Я хотела назвать себя женой Розенкранца. Но, видимо, навсегда останусь без имени.
Розенкранц. Прости...
Она. Как вы все похожи. Просто твой способ был для меня в новинку. Какая я дура...
Розенкранц. Я больше никогда не предложу тебе этого.
Она. Зачем? Ты уже предложил. Всегда, когда вы чувствуете, что я уже ваша, вы снимаете с себя все маски. Как ты жалок. Ваша кобелиная сущность, она во всем. Зачем ты убил этих несчастных. Зачем ты стал моим третьим выходом? Моей мечтой? Моим светом?! Розенкранц!!!
Ты куда?! Стой!!! Я еще не отпустила тебя!
Розенкранц. Ты такая же, как они. Не было смысла тебя спасать. Для меня твой способ тоже был в новинку. Мы оба были друг другу в новинку, и сами все разломали.
Она. Я... я не хотела...
Розенкранц. Не плачь. Я тоже не хотел... Однако ничего нам не помешало...
Она. Розенкранц...
Розенкранц. Видимо, бабочка садиться не за тем, чтобы отдохнуть.
Она. Я... прости меня...
Розенкранц. Но мы опять с тобой ошиблись в самом начале. Важно не почему она садиться. Важно куда она садится. На чью руку.
Она. Она села на мою ладонь...
Розенкранц. А ты слишком сильно сжала пальцы, боясь потерять. Ты убила саму себя. Она это ты. Я это она. Ты это она. Она это я.
Она. Поцелуй меня.

Поцелуй
Она. Почему ты это сделал сразу же?
Розенкранц. Ты хотела, чтобы я ломался?
Она. Нет, я просто хотела этого поцелуя.
Розенкранц. Ну, вот, теперь ты тоже знаешь, что значит хотеть.
Она. Это дурное слово. А какие еще у меня имена?
Розенкранц. О, их очень много.
Она. Очень-очень?
Розенкранц. Целая тысяча...