Туда нам и дорога Записки репортера От автора

 «Не нам, а вам!» -
 Трус, «Операция Ы» и другие приключения Шурика».
 «Настоящих буйных мало – вот
 и нету вожаков»
 Владимир Высоцкий.
 
С некоторых пор я стал сомневаться в существовании такого бога, каким его изображают, навязывают нам образ Всевышнего служители культа России. Отнюдь не Даль, не Ушаков, не Ожегов, (именно их словарями мы, пишущая братия, в основном пользуемся), приняли решение впредь писать "бог" и любое упоминание о нем с прописной буквы.
Русский язык для меня главный инструмент для общения и обычные правила орфографии, пунктуации, все прочее стараюсь, насколько возможно, "насколько грамоте обучен", соблюдать. Во Всевышнего я поначалу уверовал после пятой на моем веку автомобильной аварии, катастрофы (ощутите разницу!), оставшись в живых, а сидящая рядом любимая женщина погибла. Встав на ноги после кошмара трагедии на 1234-м километре шоссе Санкт-Петербург – Одесса возле местечка с умопомрачительным названием Острая Могила, трижды пытался уйти из жизни. Вешался – кожаный поясной ремень лопнул. Травился, проглотив сотню всяческих таблеток – никак. Наконец, пытался утопиться – вытащили, откачали. Не судьба? Потому и отправился после всего в православную церковь, окрестился. Так, мол, судьбой определено. Сколько по этому поводу, по поводу наличия того и другого трактатов написано … Тогда – так случилось. Ей - умереть, а мне вот - жить.
Бог ли, судьба ли, оставили не просто жить. Действовать. Рядом пусть и не та, любимая, что погибла и лежит в сырой земле на кладбище в славном городе Измаиле всего в нескольких сотнях метров от нашего с ней дома. Но рядом сейчас жена, тоже любимая, поддерживающая, случалось, и спасавшая меня последние уже более четверти века. Сын, за которого по большому счету не стыдно и которого удалось отвадить от пагубных пристрастий, свойственных нынешней молодежи. Недавно и дочь появилась. Как так? Судьба … Почти взрослая, 16 ей уже. Случается в жизни: живешь - живешь, весь в заботах, не в подвигах, и тем более не во славе, а потом оглянешься в один момент, сделаешь ревизию прожитым годам, вспомнишь, с кем был, где. А ребенок? Вот он, ребенок. Твой, и под твою родительскую ответственность нашелся. Значит, и о нем думать надо. Ответственность нести за его воспитание, за жизнь, которую и ты дал.
Тут же говорю тебе, если ты молодой читатель: стоп, не спеши закрывать эту книжку с мыслью, мол, мужик нравоучениями решил заняться, слышали, уже, да нам все «по – барабану». Самое главное - автор в свои 50 на момент работы за компьютером - ни в чем вам, 20-30-летним не уступит. В случае чего и силой, выносливостью померяться. Интересы мало, в чем разнятся с твоими, их у меня очень много.
И - сколько видано-перевидано! Более 30 лет в журналистике. Звание журналиста для меня - одно из самых важных, почетных. Это высокое, к великому сожалению, нивелированное в последние годы в России звание очень ко многому обязывает. Во-первых, много знать, постоянно, повторюсь, интересоваться по возможности всем. Во-вторых, уметь доносить самое-самое опять-таки интересное до читателя, слушателя, зрителя. В третьих, самому стараться не делать дурного. По возможности– быть примером, в первую очередь – на житейском уровне.
Не слишком высоко поднимаю я планку своей профессии? Уверен - нет.
Лучшей своей порой считаю жизнь «на северах», в приполярном Надыме. Летал, плавал, ездил по командировкам, печатался в разных, в том числе центральных газетах и журналах, звучал по радио и ТВ.
Целью моих публикаций всегда был рассказ о наиболее характерном для своего времени. Активно сотрудничал с различными средствами массовой информации. Случалось, материалы ежедневно выходили, звучали в трех-четырех СМИ. Однажды в "Рабочем Надыма" появилось сразу семь материалов в одном номере! И пусть газету, журнал, на полку не поставишь, глянцевая плотная обложка им ни к чему, но тиражи, тиражи! "Комсомольская правда", "Труд", в которых публиковался, выходили в конце 80-х тиражом 15-20 миллионов экземпляров! А прежняя, вовсе не эфемерная действенность печати? Как там говорят в Одессе? Две, ну очень большие, разницы: написать книжку, раздать ее по знакомым; и видеть, когда после твоей статьи в газете что-то реально меняется ...
Положение «первого парня на деревне», а после вторых выборов в Госдуму бывшего мэра Надыма Владимира Гомана так и получилось, меня вполне устраивало.
Увы, на волне успеха держался до тех пор, пока Гоман не вознамерился стать губернатором Ямало-Ненецкого автономного округа, самого, наверное, богатого региона России. Тогда я еще не знал истинных причин его проигрыша Юрию Неелову. Погрызла обида на депутата за то, что прежде не раз поминая бога, на этот раз забыл, что он троицу любит, и отказался от моих услуг, да и успокоился.
Так бы и работал. Суровый Крайний Север мне, моей семье полюбился. Так бы и жил. Если бы дали. Сначала в угоду губернатору уважаемого настоящими журналистами за прямоту и высокий профессионализм редактора «Красного Севера» Владимира Волошина выжили не только из коллектива, а и вообще «с северов». После чего прежний мой вроде товарищ Юрий Кукевич, занявший место Волошина, уволил и меня якобы по сокращению штатов.
Как жить без единственно возможной в жизни профессии, приносящей не только моральное удовлетворение, но – главное – нужной людям?
Работать по специальности на территории округа по негласному распоряжению Неелова мне не дали. За поддержку уже брата депутата дважды в Надыме судили. Правда, в тюрьму еще не посадили. Но пришлось через два года проехать пол- России тюремным этапом, помучаться в шести застенках. Автозаки, спецвагоны-«столыпины» … Шесть с половиной суток сухой голодовки в Тюменском СИЗО. Виной тому тот самый Гоман, ставший сначала думским председателем Комитета по проблемам Крайнего Севера и Дальнего Востока, потом и председателем Госкомсевера РФ.
Имитировал помощь президент Всероссийского Фонда защиты гласности Алексей Симонов, сын автора "Жди меня", "Живых и мертвых". Дважды он обращался к Генпрокурору РФ Юрию Скуратову: "Редактор газеты "Правда Надыма" Быстров Е.А. опубликовал ряд критических материалов, в которых предъявил претензии к действовавшему тогда мэру города Ковальчуку В.Н. за финансовые нарушения, за использование бюджетных средств в личных целях. После его избрания газета и ее редактор в отместку за критику подверглись массированному преследованию со стороны местной администрации, правоохранительных и судебных органов. В отношении Быстрова возбуждено уголовное дело, и он был осужден за клевету".
И что? Вместо условного срока - тюремные нары, прочие "прелести". А непредвзятое (какое же еще должно быть?) судебное разбирательство? Его так и не было. Обращаться, в надежде найти справедливость, вплоть до администрации президента России. Тщетно. Оттуда мой SOS направили тем, кто меня преследовал. Прокурор ЯНАО пригрозил новым судебным разбирательством. По совету того же В. Гомана пришлось «с северов» уехать. Случайно, по объявлению попал в Краснодарский край. И здесь во многом те же проблемы, что и на Ямале. Россия то одна. Плюс близость «горячих точек». Возвращались с супругой из Дагестана, где служил сын, через «мирную» из-за позорного Хасавюртовского соглашения. Как журналиста, отобрав документы, меня уже, было, выводили из вагона. «Посидишь несколько месяцев в зиндане, посмотрим, чего ты стоишь как журналист», - подталкивая прикладами автоматов орали «истинные мусульмане»-вахаббиты. Спасла начавшаяся в другом конце поезда перестрелка …
Читатель, надеюсь, понял – скрывать неприглядные, преступные дела и делишки сильных мира сего я не собираюсь. Сидеть за правду в тюрьме - тоже. Как же быть?
Остается – писать. Все, как было. Как есть.
«Записки» - своеобразная картинка из жизни Советского Союза, России, увиденная глазами не равнодушного человека, журналиста.
Они не про ненависть. Постараюсь отделить зерна от плевел. Ведь были, и немало, в этой несчастной стране и у меня счастливые минуты! Здесь есть про счастье. Но больше – так называемая репортерская фактура. Заранее прошу простить за некоторые резкие высказывания, так то ведь мысли такие! Главное - здесь, правда, только, правда и ничего кроме правды. Ну, а оценка всего происходящего у каждого своя. Как политическая (сразу скажу - ни в каких партиях не состоял, и вступать не собираюсь), так и личностная. У меня – такая.
Много, повторяюсь, от газетных репортажей. На ледоколе плавал, в качестве репортера дважды побывал в колонии особого режима. Общался со многими известными людьми. Борис Ельцин, Алексий II, Геннадий Зюганов. Угощал кофе в день матча главный тренер московского футбольного "Спартака" Олег Романцев, подвозила на своей машине (сама за рулем!) Людмила Зыкина, похмелял за штурвалом вертолета Александра Розенбаума, говорили «за жизнь» за стопкой спирта с Александром Абдуловым, знакомил с девушкой Филиппа Киркорова ...
Не обойдусь без интимных сторон жизни, любители эротики - читайте. "Женский вопрос" для нормального мужика не менее, а даже часто более важен, чем производственный. Впрочем, все связано, все переплетено иной раз в такой жгут, который и пребольно хлестануть может. Бывало.
Профессиональные ошибки? Как без них? Расскажу. Но по большому счету перед людьми мне не стыдно.
Поражаюсь: даже самые высокие интеллектуалы-производственники, да и люди «гуманитарного фронта", часто имеют не только поверхностное, просто не верное, а то и превратное представление о журналистике.
Как им, журналистом, стать? Какова журналистская "кухня"? Что тебя, избравшего эту профессию, ждет? И как я сам дошел до жизни такой?
Не проходящая боль – беда, постигшая Россию. «Кошмар пока растет и ширится, но неизбежно должен наступить поворот: народ, упорно, несмотря на самые неблагоприятные условия, на протяжении столетий, и притом, в сущности, только благодаря своему здравому смыслу, строивший свое государство, не может пропасть! Он, разумеется, очнется и снова столетиями начнет исправлять то, что было испорчено в столь немногие дни и месяцы. Народ скажет еще свое слово!»
Так писал еще в 1918 году в заметках «Из глубины» правовед И. Покровский. Будто о сегодняшнем дне. А речь идет и о веках! Из дня сегодняшнего его в своем труде «Опять вопросы вождям» «поправляет» полузапрещенный «демократами» социолог С. Кара-Мурза: «Все эти статьи, газеты, митинги оппозиции – это судорожные попытки остановить сползание многомиллионной массы дорогих друг другу людей в бессмысленное самоубийство». Прежде всего, славяне, населявшие хотя и с оговорками, но великую страну, все более скатываются в пропасть. Население нищает. Оскотинивается. Вымирает. Туда нам, россиянам, русским, украинцам, белорусам, всем, позволившим довести страну до бедственного состояния - и дорога.
Простым свидетелем, созерцателем, подопытным животным я быть не хочу.
Расскажу, как журналист все это видел, как реагировал на происходящее. В «записках» читатель не найдет философских размышлений с позиции «сверху». Наоборот, пишу «снизу».
Нательный крестик я снял. Надену ли, когда «записки» найдут своего читателя? Случись такое чудо, поможет разве это моей многострадальной Родине? Как говаривал народный киногерой товарищ Сухов, это - вряд ли.
 
 Евгений Быстров,
 Краснодарский край, Россия.