Одна-одинешенька пер. с болгарского

Одна-одинешенька (пер. с болгарского)

Шел мокрый, тяжелый снег, он покрывал село Сонино, поля, леса, целый свет. Быстро, бесконечно падали крупные лохмотья снега, застилали глаза и засыпали все вокруг толстым покрывалом. Безумный ветер время от времени набегал с поля, подгонял крупные снежинки, поднимал клубы белых вихрей и уходил куда-то прочь.

Старая сельская школа, покосившаяся под тяжестью своей безнадежности, едва дымила разбитой трубой. Внутри гудели, словно пчелы, ученики, и этот живой, непрекращающийся шум летел на улицу веселыми волнами. Ветер налетал на них, хватал их, зарывал в сугробы, носил в снежном вихре, гасил их и улетал. Но после этого они снова оживали и весело, игриво смеялись: а-а! а-а! а-а!

Учительница сидела за столом в своей комнате, смотрела на снег сквозь мутные стекла окошка и думала. На ее сухом, болезненном лице лежала печаль. Шум учеников, который доносился из классов, бил ее слабые нервы и мучил ее. Ветер играл в печных трубах и скручивал ее мысли в болезненный вихрь.

У натопленной печки сидел и дремал, прислонившись к стене, старый сторож дед Кола. В его руке дымила вонючая трубка, из-за его не стираной рубашки с оторванной манишкой, выпирал большой живот. Он храпел на разные лады, словно сломанная шарманка, и его храп перекликался с ветром, который пел в трубах, Со стен печально и сонно смотрели две пыльные географические карты. За шкафом скреблись мыши.

-Сегодня пятница, а? – спросила учительница, не оборачиваясь.

Дед Кола вздрогнул и открыл сонные глаза.

-Что говоришь?

-Пятница сегодня?

-Пятница. А, почта… Рано еще, почтальон придет в три, в половине четвертого, да в такую погоду…

Сторож опять задремал.

Учительница погрузилась в свои нерадостные мысли. Она – сирота, молодая, симпатичная девушка, выросла у дальних родственников. Этот год – первый год ее учительствования, но он ей казался тяжелым и невыносимым. Она чувствовала, что не сможет здесь выдержать больше, и ей хотелось убежать отсюда, Но она не знала, что будет делать потом. У нее была одна далекая надежда.

Когда она заканчивала учебу, ей понравился один подпоручик, красивый, веселый, живой, и она отдала ему все свое сердце. Он и привез ее в эту деревню, и в первые две-три недели они обменивались горячими письмами, полными любви и нежности. А после он не отвечал ни на одно ее письмо. Это страшно мучило Маринку, но она не хотела верить, что он ее бросил. Если бы он и сделал это, он бы ей сообщил, он настолько благороден, что не оставил бы ее в такой неизвестности. Может быть, его письма где-то терялись? Сельская почта такая не налаженная и ненадежная. И каждую пятницу, и вторник, когда мимо проходил почтальон, Маринка проводила время, словно во сне, погруженная в мысли, становилась рассеянной, ей не работалось с детьми. Часто дед Кола видел ее плачущей.

Сегодня она проснулась в полной надежде, что получит письмо. Во сне она слышала стрельбу винтовки.

-Дед Кола, что значит, когда во сне слышишь ружье? – спросила она.

-Получишь письмо, - ответил дед Кола, будто знал, что учительница давно ждет письмо.

-И сонник то же говорит… Я это еще с детства знаю, - подтвердил он. А когда наш Иван был в армии, мать так и говорила детворе – дети, если сегодня будет от отца письмо, то приснится ружье. И если не сегодня, то на следующий день приходило…

Маринка не верила снам, но на душе ей становилось тепло. Она мысленно читала и целовала это письмо, которое сейчас где-нибудь через засыпанные снегом леса, несет почтальон. Ее Стефан просит прощения, говорит, что был болен, что не хотел ей писать об этом, чтобы не заставлять ее страдать. Маринка мысленно сочиняла ответ. Она ему прощала, она, у которой нет никого в целом свете никого, чтобы пожаловаться, никого, чтобы поделиться своими мыслями, своими печалями и радостями. У нее был только он – единственный, лучший, красивый и веселый.

Она его целовала, радовалась ему и ждала каждый день, что он приедет, и они увидятся.

Снег все падал и прилипал к оконным стеклам. Ветер пел в печных трубах и «шарманка» деда Колы опять его заглушала.

Дети, оставленные одни в классах, поднимали страшный шум. Одни пели, другие плакали, третьи бежали по коридору, выскакивали на улицу раздетые и кричали, что есть сил своими писклявыми голосами. Но Маринка не слышала этот шум. Она была далека от
этого мира.

Вдруг прозвучал хриплый рожок почтальона. Учительница нетерпеливо вскочила.

-Дед Кола, беги в управление. Пришел почтальон. Принеси мне письмо. Поторопись, прошу тебя. Иди сейчас.

Дед Кола встал и медленно пошел.

Маринка нетерпеливо ходила по комнате и выглядывала в окно

Скоро вернулся дед Кола, запорошенный снегом.

-Нет ничего!

Учительница побледнела, кусая губы, села к столу, в отчаянье закрыла лицо руками и долго так сидела. Дед Кола покачал головой с сожалением и удивленно посмотрел на нее.

-Не плачь, госпожа. Может, получишь следующей почтой!

Наплакавшись, учительница взяла перо и написала: «Дорогой Стефан, это пятнадцатое письмо, которое пишет тебе твоя уже забытая Маринка. Чем занимаешься? Почему не пишешь? Хотя бы одно словечко. Мне и его достаточно, потому что никто мне не пишет, никого у меня нет. Здесь, утонув в снегах, среди лесов. Далеко от города, среди этих чужих и странных людей, я жду твоего слова, твоя любовь меня спасет, мне поможет. Стефан. Существуешь ли ты или ты исчезнувший, дорогой мне сон детских лет?»

Из ее глаз закапали крупные теплые слезы. Она чувствовала, что нет сил описать. Рас сказать свою печаль, положила перо и долго плакала, спрятав лицо в косынку. И сквозь свои удушающие рыдания она услышала, как в комнату вошел директор и как сердито, хрипло и грубо говорил:

-Есть ли здесь учитель или нет? Дети предоставлены сами себе! Некому следить за ними, что ли? Что это такое?


Перевод с болгарского: Елин Пелин Сборник «Аистовы гнезда»