Willi

Englisch UK:   http://www.proza.ru/2006/07/27-21
Deutsch:   http://proza.ru/2021/07/24/1326
Englisch US:  http://proza.ru/2021/08/08/1406

Мой младший брат Вилли родился осенью... Я уже ходил во второй класс, рос беззаботно в нормальной семье, где были папа, мама, и я.  Ещё до рождения Вилли, после визита мамы и папы врача, я слышал всё чаще разговоры, переходящие  крик и мамины истерики. В основном эту тему начинал папа:
- Марта, ведь у нас уже есть Саша, и ещё будут дети... Послушай, что сказал врач? Ведь родится не просто неполноценный, а уродец! Подумай.., зачем нам это? Ты хоть представляешь, что наша нормальная жизнь закончится и начнётся кошмар?!
Мать ещё сильней выпячивала свой, и так большущий живот, и прикрывая его руками обоими, глядя в глаза отцу с ненавистью, ему отвечала:
- Как ты так можешь говорить, даже думать, это же и твой ребёнок?! Ты предлагаешь своего ребёнка убить!!!!
Тут начинались слёзы и истерики. А я уходил в свою комнату и сидел молча, думая: действительно, как папа такое может предлагать, как он может обижать маму? Не представляя даже, на сколько папа был прав.

Когда Вилли принесли домой и я приоткрыл одеяльце, невольно отпрянул, в моих глазах стоял ужас, и вылетела фраза:
-«Да это же чудовище!»
Мать меня выгнала из моей же комнаты, но там остались она и папа, опять начались крики и истерики.
- Видишь, этого урода даже брат испугался, младенца назвал чудовищем, а дальше что? Что дальше?! Ведь говорил же, ведь просил же?!
Мать рыдала, что-то там сквозь слёзы говорила такое, как и раньше: «как ты так можешь, это же твой сын?!» Но отец был не преклонен:
- Марта, милая, сдадим его в приют калек, ведь нам даже в больнице предлагали отказаться? Марта, пожалей всех нас.., он никогда ничего соображать не будет, у него не будет развиваться мозг, его лицо, тельце исковеркано, а руки и ноги невозможно таковыми назвать, это ведь кусок живого мяса!»
Марта была не преступной, она молча выполняла обязанности матери перед новорожденным, ушла в себя и с нами почти не разговаривала. Папа теперь спал на диване, мама в спальне, а Вилли поместили в мою комнату. Когда Вилли начинал кряхтеть, я тут же соскакивал и бежал к маме в спальню:
- «Вилли проснулся...»
Она молча вставала, уходила на кухню готовить детское питание, а моей обязанностью было всё чаще менять брату памперсы, тут поддержи, то принеси, помогать купать, посиди возле, посиди с ним.

Тут же перестали к нам приходить друзья моих родителей, мама родила, но сына никому не хотела показывать, и вообще оба мои родители превратились очень быстро из весёлых и счастливых, в мрачных и молчаливых людей. Моя жизнь тоже менялась необратимо в кошмар. Папа всё чаще приходил пьяный, мама всё чаще перекладывала заботу об Вилли на меня, я всё реже играл с мальчишками в футбол и в мои восемь лет вспоминал недавнее беззаботное прошлое со слезами.

Папа молча собрал свои вещи и ушел к другой женщине, что жила в нашем же городе. Мама ещё держалась, но Вилли увеличивался, становилось тяжелее за ним ухаживать и без моей помощи она почти уже не обходилась. Иногда она начинала меня жалеть, вслух говорить обо мне хорошее, и тут же переключалась на отца, что он подонок, и предал нас всех! Я же был другого мнения, будь я папой, я бы тоже сбежал от такого сына, и такой теперь страшной жизни, как у нас. Он предупреждал, но мама тогда всё видела иначе. Она так никому и не показала ребёнка, она его вообще в коляске не выгуливала, а ставила коляску на балкон, но слухи, что у нас ребёнок похож на монстра разошлись во все стороны. В школе меня донимали ребятишки, мол покажи братца? И мой предприимчивый друг Ян меня всё же уговорил – будем показывать Вили за деньги!!! Пятьдесят сент с человека за один просмотр.

Учиться я стал средненько, а ведь был самым сильным в классе и учительница моим родителям при беседах уверенно говорила, что я пойду в гимназию. Закончился учебный год, началось лето, Вилли мы с Яном показывали любопытным за деньги, и на их покупали себе сладости, но в кино на эти заработки ходил Ян один, или с другими детьми, но не со мной. На мне был Вилли, я был к нему невольно привязан невидимой цепью, как пёс, ведь мать иногда даже дома не ночевала – она сорвалась, она стала пить. Вилли даже и не научился, он однажды из себя выдавил какой-то рык "Саша", вот и всё, что этот уродец смог себе позволить. Мать он панически боялся и мыча плакал до тех пор, пока она не уходила из комнаты. Но мне даже «улыбался», это была особая гримаса, по которой я догадался, это обозначает то, что Вилли мне рад.

Однажды, я проснулся ночью, я почувствовал, что в комнате кто-то есть кроме меня и брата. Перед кроватью Вилли стояла мать, она держала в руках подушку и никак не решалась положить на лицо Вилли. Я ей прошептал:
- Мама, положи.., нам с тобой станет без него легче, и всё вернётся.., папа к нам вернётся...
Она уронила подушку рядом с кроваткой, и попятилась назад, села на край моей кровати:
- Саша.., сделай это ты? Криминалисты узнают причину смерти и меня посадят... Ты останешься совсем один. Ты – ребёнок, тебе ничего не будет...
- Мама, но ведь тогда меня все будут считать убийцей брата и будут меня бояться, как убийцу? Мне нравится одна девочка в нашем классе, и она никогда со мной не станет дружить? Давай Вилли отдадим в приют для уродов? Меня даже спрашивают многие, почему мы его не сдадим туда?
- Городок маленький, все друг друга знают, а уехать возможности у нас нет, у нас нет денег на это. Здесь нас все будут осуждать, что предали мы его.., это они сейчас все мастера советовать, потом эти же советчики нас же клеймить будут.
- Пусть...
- Как пусть, нам здесь жить, сынок?
- Это не жизнь, всё равно с Вилли не жизнь, давай его убьем, ну как бы проглядели? 
- Саша.., сделай это ты.., ты ведь мужчина теперь в доме, а я мать.., непутёвая, несчастная мать.
- Мам, посиди ещё?
- Нет.., воняет здесь говном, хоть бы перед сном проветривал?
- Это бесполезно, Вилли не всегда даёт знать, что памперс менять пора, вот я и не меняю, пока не завоняет.
Она встала и уже пошла к двери, я обратился с вопросом, который меня уже долго мучил:
- Ты не выйдешь замуж за русского?
- Нет.., это всего лишь мой друг, да и Николай не русский, он Казахстанский немец.
- Мама, не ходи к нему, он тебя споит.., ты всё чаще приходишь пьяная.
- Мне легче с ним.., когда ты вырастишь, тогда поймёшь меня.
И она закрыла за собой дверь, а я до утра не спал и думал: «а как я, где мне спрятаться от Вилли?»

Как-то я гулял с Вилли, катил впереди себя коляску, которая мне казалась гирей на моих ногах и руках. Верх был прикрыт тюлью, чтоб никто нее видел лица брата, и когда Вилли звал меня "Саша", прохожие с удивлением и страхом оглядывались – откуда этот рык раздался? Гулять я с ним старался в глухих местах городка. Подошла Ханни, это та девочка из нашего класса, что мне нравится. Она заговорила со мной первой, уговорила показать Вилли, и даже пошла со мной рядом по тропинке, помогая катить коляску.
- Саша, я понимаю, что тебе нравлюсь. Я это заметила раньше, ещё в первом классе, но замуж никогда за тебя не выйду. Мы можем быть с тобой только с друзьями.
- Почему?
- Что почему?
- Почему замуж не выйдешь?
- У тебя Вилли, а это навсегда, он даже тебя пережить сможет. Твоя мамка пьёт, а однажды она вас совсем бросит. Я слышала, что отец твой пил и пьёт, теперь мать пьёт, и брат урод, не слишком ли много наследственных минусов у тебя? От тебя нельзя иметь детей.
- Кто это сказал тебе?
- Моя мама, когда я ей сказала, что я тебе нравлюсь. Ладно, мне пора домой, пока...
Ханни ушла, а я твёрдо решил: «Я убью Вилли».

Ночью мне даже пришла идея, как я это сделаю, и будет всё походить на несчастный случай, ну не углядел.
Днём я повёз Вилли в коляске к футбольному полю, оно было сразу у реки и поставил коляску так, что когда Вилли начнёт шевелиться, в памперс например наделает, меня звать, то коляска покатится сама к обрыву, а оттуда упадёт в реку. Да ведь на таком расстоянии ни я, ни пацаны не услышат его. Значит.., покатится и упадёт в воду, я сделаю вид, что заигрался и не вижу. Только бы люди близко не оказались и не успели спасти. Да.., ну почему мне ещё прошлым летом эта идея в голову не пришла? Я играл в футбол, а сам поглядывал чаще всего на коляску и про себя умолял её покатиться вниз. Но.., пора домой, а коляска стоит там же. Вилли спал, и только когда подошли к дому, и соседка меня пропустила в подъезд первым, даже помогла поднять на три ступени к квартире коляску, вдруг услышала рык: «Саша». Тётка вздрогнула, сменилась в лице улыбка на ужас, и не попрощавшись, ушла к выходу.

Вилли, Вилли.., ну зачем ты так держишься а жизнь, зачем она тебе такая? Ты ведь всё равно ничего не понимаешь, ничегошеньки... Почему ты не упал в реку, по-че-му? Когда будет холодно, осенью, я тебя простужу, я открою окно и залеплю тебе рот, чтоб меня не звал, ночью никто не увидит, что окно открыто. Я закроюсь с головой под своё и твоё одеяло, а ты будешь лежать голый. Потом, когда  тебя будет жар, я не дам вообще тебе ни есть, ни пить, и скорую мы с мамой вызовем очень, для тебя, поздно... Началась школа, я пошёл в третий класс, но было не так холодно, чтоб за одну ночь простудить сильно Вилли и этой я ночи ждал, как спасения меня и мамы от Вилли и тяжеленной жизни с ним.

Однажды я пришёл из школы, мама думала, что она дома одна, она кричала на Вилли:
- Ты мне всю жизнь угробил, урод проклятый! Чтоб ты сдох, чтб ты сдох, чтоб ты сдох гадёныш!!!
- Мама...
Мама меня не услышала и не увидела, она налетела на Вилли и стала его бить кулаком куда попадёт. Я подбежал к ней и навалился на её руку, стал закрывать Вилли, а тот мычал и вырыкивал из себя: «Саша».
- Саша, сынок, умоляю, убей его!!!
Мать зарыдала и упала плакать в подушку на мою постель. 
- Убей его, убей, я больше так не могу!!!
- Мама, я убью Вилли, я тебе это обещаю, я уже знаю как? Но надо чуть-чуть потерпеть, это будет выглядеть как проглядели, не специально.
Она вскочила на ноги, в глазах была ненависть:
- Что, что ты змеёныш, сказал? Ты убьёшь своего родного брата?! Ты его родил?! Ты Вилли под сердцем носил?! Ты кому это говоришь, своей матери?! Его матери?!
Она кинулась на меня и стала, теперь уже,  меня бить со всей силы кулаками, куда попадёт. Только теперь я понял и увидел, что мать была очень сильно пьяна. Да и не ночевала же она две ночи дома, вот и пила всё это время с Казахстанским немцем, от которого жена сбежала, не выдержав его пьянств.

Я стал мечтать поскорей стать взрослым, уехать отсюда навсегда, где никто не будет знать моего прошлого, отращу бороду и никто меня никогда из нашего городка, коли встретит, не узнает. Каждый день я просыпался в разочаровании: «Я проснулся не взрослым, и кошмар мой продолжается, под названием "Вилли". Каждый день я засыпал с желанием: «Завтра я проснусь взрослым, ни здесь, и рядом не будет такого монстра, который зовётся "Вилли".» И нет у меня бороды, мне ещё в этом городке жить и жить, мне ещё предстоит убить родного брата Вилли, чтоб освободиться самому от этого урода, и сделать свободной мать. Всё больше до меня стало доходить, что та жизнь, что была до рождения Вилли, к нам в семью уже никогда не вернётся, никогда не вернётся папа, не перестанет пить мама, и очень много произошло во мне самом: я - взрослый ребёнок.., убийца.., я убью Вилли...

Я ненавижу этого урода, превращающегося каждый день в более ужасное чудовище. Вот он опять зовёт меня рыком, своим перекривлённым ртом , течёт слюна обильная, конвульсивно вздрагивает, дёргает судорожно своими тоненькими ножками и ручками, на кои не похожи и близко. Теперь он будет так рявкать до той степени, пока я не встану с постели, не подойду к нему, и с отвращением не дотронусь до омерзительной красной конечности, которая должна бы быть ладошкой руки. Через рвотные позывы я ему скажу: «Я здесь, Вилли.» И этот монтр начнёт успокаиваться, опять впадая в свой, только ему, понятный мир. Иногда я думаю: « Есть ли у него мозг? Серое вещество, конечно же есть, но у насекомого оно работает и живёт, наверняка в большей колличестве... Как, ну как можно вот такое оставить жить? Это же не гуманно? Ну, сказали бы матери, что умер при родах и мы бы жили дальше все вместе и счастливо. Похоронили бы Вилли, сразу, как родился, и все заморочки. Мои мысли всё чаще останавливались на Вилли, на том, как от него избавиться, да и мать почти дома стала не появляться. Куда мне с ним, я ведь совсем один, как же я устал, я же ещё сам – ребёнок!

Мама опять била Вилли, я опять его от неё закрыл и снова пообещал нас от него избавить. Почему я, не она? Боится дальше жить с этим, а я как буду жить? Мне как жить, после избавления нас от Вилли? Не будет ли он мне казаться, являться во снах, не свихнусь ли я сам, мне ведь всего девять лет? Вряд ли Вилли были ведомы ощущения, запахи, понимание звуков, кто он и кто рядом с ним? Как могли вот такое мясо живое нам отдать в больнице? И тем не менее, он постоянно требовал, чтоб я был с ним рядом, коли уходил, рычал "Саша" и бился в конвульсиях, до тех пор, пока я не подойду и не затронусь, с почти рвотными позывами, к его культе – руке. Вот и сходили за братиком, вот и принесли братика в дом – «Радуйся Саша!» А теперь: «Убей его, Саша!» Что они мне тогда объяснили на вопрос:
- «А почему он такой страшный?»
Отец объяснил так:
- «Выбрать хорошего братика трудно, нужно не ошибиться, потом не поменяешь.»
Вот и довыбирались... А Ян мне сразу сказал, что чушь всё это, дети из живота выбираются, когда им там сидеть надоедает.

Денег стало не хватать, ни на еду, ни на памперсы, ни на что... Мать уже дома появлялась довольно редко, я оставлял Вили одного, а сам уходил в школу, в надежде, что вернусь, а он мёртвый. Я его пытался не кормить, не поить, но своими рыканьями «Саша», он вынуждал меня его кормить и поить. Потом я ему заклеивал рот лентой, но от памперса начинало вонять, приходилось менять и во мне, глядя на Вилли, появлялась жалость, а значит давал пить и есть. Вилли не виноват, что его оставили жить и отдали нам, он виноват, что он мой брат, что он всю нашу семью разбил, он крадёт моё детство и всё, что я ему желаю, чтоб Вилли умер. Вилли само зло...

Наступили холодные дни, я его раздел, заклеил рот и оставил таковым на кровати, а сам ушёл спать в спальню мамы. Когда я открыл утром дверь, было очень холодно, но Вилли был жив. Он посинел и весь дрожал, но был жив и снова вырвалось из его искривлённого рта «Саша», и снова мне пришлось прикоснуться к тому отростку, что должно зваться его рукой и сказать: «Я здесь, Вилли.» В моём мозгу теперь была и уверенность, что Вилли не с планеты Земля, он подкинут нам одной из цивилизаций вселенной, Вилли не простыл. Он был прежний, не был у него жар и от отчаяния я даже выл, уткнувшись в мамину подушку в её спальне:
- «Чудовище, чтоб ты сдох!!! Чтоб ты сдох Вилли, я больше не могууууууу, нет.., я скоро сам умру, я уже не могу тебя видеть Вилли. Ты даже не убиваешься!!!»

В школе подошла ко мне учительница и отпустила домой, сказав:
- Саша, у тебя умер папа, иди домой.
- Папа.., но я даже не знаю, где он живёт? И от чего он умер, его убили?
- Нет, он умер от цирроза печени, в больнице. Ты знаешь, где он жил?
- Нет.
- Он мой сосед был. – и подала мне его бывший адрес, сходи на кладбище, сегодня похороны в двенадцать дня.
Я пришёл домой, но на кладбище не пошёл, во мне кипела обида – папа меня бросил, предал, как и мама, он ни раз не пришёл и не поинтересовался: как я и что со мной? Он мне теперь никто...

С Вилли я всё чаще ходил гулять в ту сторону, где стоял дом, в котором жила Ханни, она мне всё больше и больше нравилась, но я сам стал худой и неухоженый. Хани меня жалела, это было видно, и в то же время стеснялась меня. Мы уходили гулять в парчёк рядом туда, где почти люди не бывали. Про то, что она никогда за меня замуж не выйдет, это уже стало ясно, как день, но  хотя бы быть друзьями, и то хорошо. Ян со мной общался только в школе, а дома было уже так неуютно, мать почти там не появлялась. Я даже был тому рад, что Ян не напрашивается в гости. Вилли уже все за деньги насмотрелись, интерес отпал и бизнес наш лопнул. А денег так не хватает. Может быть мне пойти с Вилли в Красный крест и попросить помощи, чтоб меня определили жить к другим родителям, а Вилли отдали в приют? Так и порешил, завтра и пойду...

Придя после школы, увидел мать дома, она ругалась вслух на невидимого своего друга, немца из Казахстана, и из чемодана раскладывала вещи по ящикам шкафов.
- Саша, представляешь, этот алкаш меня выгнал! У него теперь другая подружка, своя русская, ну какой он сволочь! Он на мои деньги жил, ел, пил, теперь не нужна?! Он мной воспользовался! Да, папаша твой скончался, знаешь?
Я молча наблюдал за ней и думал: «Зачем ты вернулась? Ну почему не завтра? Я бы себя и Вилли определил сегодня.» Из другой комнаты раздался рык Вилли «Саша». Я молча пошёл туда. Мать за мной:
- Саша, ты бы нас как-то избавил от него? Я же мать ему...
- Да, я сделаю это, мама.., только ты не пей больше, хорошо? У нас всё будет как раньше без Вилли, только вот папа тоже уже никогда не вернётся.

А через месяц мать опять ушла к своему немцу из Казахстана, они померились, оказывается...
- Вилли, ты сейчас будешь купаться... Я ведь тебя тряпочкой всего лишь протираю, а теперь ты как рыбка плавать будешь. Дети любят в водичке плавать. Я тоже люблю, ты искупаешься, потом и я.
Я говорил брату эти слова, которые он вообще не понимал и вдруг мои глаза остановились на его. На меня смотрели осмысленные глаза, взрослого человека глаза.
- Господи!!! Вилли, да ты же монстр!!! Я боюсь тебя, я ненавижу тебя, почему ты свалился именно на мою голову? Ты не отсюда, ты не с планеты Земля, ты несёшь только горе, своим существованием, здесь.
Голенького Вилли я понёс и положил в ванну, включил воду тёплую, стараясь не глядеть ему в глаза, чтоб не раздумать, быстро вышел оттуда. Я сел в зале на пол и сидел так до тех пор, пока не услышал, как переливается вода через край. В ванной что-то несколько раз стукнуло об стенки ванны и стихло. Всё...
Я зашёл задом в ванную, выключил кран и быстро закрыл за собой дверь, в воде был утонувший брат Вилли.

Я сел в зале на ковёр, в захламлённой квартире, среди раскиданных вещей и вроде бы радоваться надо – всё... Не было ни радости, ни отчаяния, ничего.., пустота. Пустота впереди, сзади, в душе и мир сузился только в моём маленьком измученном тельце. Я не думал ни о чём, мои глаза смотрели перед собой, но ничего не видели, ничего не вспоминалось, ни о чём не думалось. Я как бы умер с открытыми глазами. Только раз вдруг спохватился мыслями: «Надо бы Вилли поменять памперс.» Но тут же вспомнил, что нет Вилли и опять окунулся в пустоту. Проснулся на полу утром, одел на плечи рюкзак и пошёл в школу. По пути встретился Ян, он что-то мне рассказывал, а что вокруг меня пустота, заметила всего лишь учительница:
- Саша, вид у тебя бледный, плохо себя чувствуешь, так иди домой?

Когда я подходил к дому, увидел такую картину: на носилках лежит моя мать, и ей медсестра делает в руку укол. Вилли, лежащего на других носилках, накрытого тряпкой полностью, поместили в другую машину, тоже скорую и тут же увезли. Я подошёл к маме вплотную, она села и равнодушным голосом, глядя мне в глаза, сказала: «Я тебя ненавижу, братоубийца, чтоб ты сдох!» Мать тут же закрыла глаза и тут я понял – играет на публику. В стороне стояла машина полицейская, возле полицая стояла какая-то женщина, она назвалась Моника, сестра моей мамы, дала свои координаты и пообещала меня в полицию доставить тогда, когда они этого потребуют, а пока я поживу у неё.

Когда мы ехали на машине по автобану, я всё её пытался разглядеть в зеркало, и не находил сходства с моей мамой. Почему мама не рассказала, что у неё есть сестра? Эта особа сама ответила, будто прочитав мои мысли: «У нас разница с Мартой большая, мать у нас одна, а отцы разные. Отчим меня не взлюбил, вот я и воспитывалась у бабушки. С Мартой почти не общались. Но у соседки был мой телефон, она и позвонила мне.., сейчас будем на месте...."
- У вас есть дети?
- Беттина.., ей одиннадцать лет...
Машина въехала в открытый гараж, тётка повела меня в дом, потом мы прошли в комнату, это была комната девочки. Стены были в афишах из фильма «Титаник», и везде фото различных размеров из различных фильмов с американским актёром Leonardo DiCaprio. На кровати лежала девочка, дочь этой женщины, очень похожая на мать свою. Я всё понял.., поглядел в глаза тётки, в них стоял вопрос: - «Сделаешь?»
Она по моим глазам поняла, что я догадался, зачем я здесь? Быстро заговорила:
- Ладно, вы тут познакомьтесь, а я что-нибудь приготовлю покушать.
И быстро ушла на кухню.
Я подсел к Беттине ближе на стульчик и глядя ей в глаза, спросил:
- Что с тобой случилось, Беттина, почему ты днём в постели?
- Я родилась с пятном на позвонке, красное пятно и оно стало быстро увеличиваться. Врачи посоветовали его удалить, а после операции у меня сразу стала быстро развиваться мышечная дистрофия. Я могу теперь сидеть, самое многое, десять минут в час, в основном лежу. Но скоро буду только лежать. Как кукла...
Я приблизил своё лицо к её и глядя в глаза спросил:
- Бетти, тебе нравится твоя жизнь?
- Нет...
- Хочешь, чтоб я тебя убил?
- Да...

2009