Горбатая гор 2

 Горбатая гора-2
 Возрождение
 
 – Джек, я клянусь... – сказал он, хотя Джек никогда не просил его в чем-то клясться и сам не имел привычки давать обещания.
Annie Proulx (Горбатая гор)

 Из-за горизонта показалось солнце, первые лучи коснулись лица Энниса дель Маро. Он смотрел прямо, не отводя глаз. В руках была почти пустая бутылка виски, в зубах сига¬рета. Тонкая струя дыма взвилась вверх на фоне всходящего солнца. Дым казался светя¬щимся, невесомым, прозрачным.
 Уже не раз, Эннис проводил время, встречая рассвет со своими друзьями: виски и пач¬кой сигарет. Часто весной, в начале лета, и каждое утро в августе. Он мало спал весь по¬следний год, никуда не ездил, кроме как за вы¬пивкой, и на ферму, где помогал хозяину.
 Последнее свидание с «внешним миром» у Энниса произошло на свадьбе его дочери, Алмы-младшей, в середине июля 1984 года.
 Венчание прошло в той же церкви, что и его собственная свадьба.
 - Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловаться - сказал официально-радостным то¬ном священник.
 - Поздравляем вас, от всего сердца! Поздравляем! - с восхищением кричали родители же¬ниха, обнимая и целуя молодых. Затем подошла мать невесты и что-то прошептала до¬чери на ухо, после чего Алма-младшая рассмеялась. В последнюю очередь приблизился Эн¬нис. На церемонии, он сидел в последнем ряду, пытаясь не привлекать к себе внимания.
 - Надеюсь, у вас будет удачнее семейная жизнь, чем у нас с мамой, – в пол голоса ска¬зал он новобрачным.
 - Не беспокойтесь, мистер дел Маро я о ней позабочусь, – сказал Курт, уводя Алму-млад¬шую к выходу.
 - Счастливо, пап! Вернёмся обязательно заедем к тебе! – крикнула дочь. Двери откры¬лись, и молодожёны окунулись в дождь из риса и поздравлений. Невеста по традиции бро¬сила букет, который поймала Францина.
 -Спасибо сестрёнка за букет! – эти слова, последнее, что услышала Алма-младшая, пе¬ред тем как сесть в машину.
 Молодожёны уехали, но праздник продолжался. Перейдя к столам, что стояли на улице, возле дома. На свадьбе в основном были родственники жениха, его родители, куча друзей, дальних родственников. Со стороны невесты были: лишь он, его бывшая жена, их младшая дочь Францина и второй муж Алмы, Бил, у них, совместных детей не было. Алма была бе¬ре¬менна, но случился выкидыш.
 Эннис не любил подобные празднества, оставаясь несколько в стороне от общей эй¬фо¬рии. Он сидел за столом рядом с незнакомой пожилой женщиной. У неё были седые во¬лосы, завязанные сзади в конский хвост. Лицо было серым, под глазами от возраста появи¬лись морщинистые мешки, которые казались завершающим штрихом в образе печальной, безразличной особы. Казалось, что всё происходящее вокруг не имеет к ней никакого от¬ношения. Есть мимолётное веселье, а есть она, страж времени, вечный свидетель, но не участник летописи мира. Эннис наблюдал за ней некоторое время, всматриваясь в черты лица, в движения, а глаза. Сделать это было не просто, она почти не шевелилась, а глаза смотрели вниз. Эннис с трудом определил их цвет. Это были серые, будто выцветшие от времени. Она немного повернула голову в его сторону и, подняв веки, посмотрела на него. Эннис тут же отвёл взгляд, сделав вид, что наблю¬дает за парнем и девушкой, кото¬рые, по-видимому, были друзьями жениха. Они танцевали «бе¬лый танец», нежно обняв друг друга и погрузившись в долгий, медленный, поце¬луй.
 Убедившись, что загадочная старуха больше на него не смотрит. Он встал из-за стола, и отправился в квартиру своей бывшей жены. Сейчас там должно было ни кого не быть, все веселятся на улице. Зайдя в дом, он направился в просторный холл. Вокруг, всё было об¬ставлено типично: диван, перед ним журнальный столик, у противоположной стены теле¬визор. Около дивана стояла небольшая тумбочка, на которой было множество фотографий. На стены были наклеены бежевые обоями, окна занавешены прозрач¬ным тюлем. Эннис сел на диван. Он задумался о своей дочери, которая теперь абсолютно взрос¬лая, самостоятель¬ная, а с сегодняшнего дня и замужняя особа.
 - Прошло двадцать лет, как родилась Алма-младшая, и скоро девятнадцать как Фран¬цина. Боже как летит время, наверно не загарами и вторая свадьба. Всё повторяется, после замужества второй дочки я вновь окажусь совсем один, ирония, чёрт бы её побрал! Мда. Только Джека я теперь не повстречаю. Его уже нет год. Нет его – и нет почти меня. - Он опустил глаза вниз, и они увлажнились. Послышался звук открывающейся двери. Че¬рез мгновение в холл вошла Алма.
 - Ты? Что ты здесь делаешь, почему не на празднестве? – с подозрением спросила быв¬шая супруга.
 - Извини, я немного устал от праздника. Давно не бывал в местах, где столько людей. Ты напротив если я здесь побуду? – спросил мужчина.
 - Эннис если честно, мне не очень приятно, что ты здесь, в моём доме – спокойно от¬ве¬тила Алма.
 - Но почему?
 - Ты прекрасно знаешь. Я позвала тебя только потому, что очень просила дочь и не бо¬лее. Я думала ты поднимешь?
 - Нам нужно поговорить. Это давно уже нужно было сделать.
 - Зачем! Зачем нам с тобою разговаривать. Что ты мне ещё можешь сказать? А может, я ус¬лышу очередную ложь? – глаза женщины сверкали.
 - Нет, нет, я хочу рассказать правду, и надеюсь, ты меня выслушаешь. Это невозможно, не могу я больше скрывать, я должен кому-то рассказать. – С надрывом в голосе, почти с криком, говорил Эннис.
 - Хорошо, хорошо я согласна! Давай поговорим. Поговорил здесь и сейчас, – холодно и сухо сказала Алма.
 Подойдя к окну, Эннис посмотрел в него. На улице продолжалось веселье. Один па¬рень, уже явно набравшись, начал приставать к девушке. Он с силой хватал её за руку, притя¬гивать к себе, пытаясь танце¬вать. Её парню это не понравилось, и он оттащил де¬вушку в сторону. Похоже, назревала драка.
 - Джек мёртв - почти шепотом, без эмоций сказал Эннис.- Уже пол года, как он по¬гиб, он накачивал шину, и она взорвалась. – Резким тоном сказал Эннис.
 - Неужели! И теперь никакой рыбалки?! Да Эннис? - с насмешкой, прошипела Алма.
 - Джек Твист мёртв!!! Он мёртв и прекрати, чёрт тебя побери, ехидничать. Хватит!!- кри¬чал, приходя в бешенство Эннис.
 - Что? А ты помнишь, когда первый рас приехал Джек. Когда я увидела ваш страстный поцелуй во дворе? Ты думал обо мне? О детях? О том, что будет с нами, если кто-то уз¬нает? Ты об этом думал? – Задыхаясь от гнева, кричала Алма. - Уходи, нам не о чем больше говорить. Убирайся, ненавижу тебя! Я больше не хочу, не могу тебя видеть. Вон!! – животным рёвом, голос Алмы обрушился на Энниса.
 - Хорошо, я уйду. Как ты хочешь. Да ты права, я не думал о тебе и о дочерях. Я прост, любил его. Тогда мы навиделись с ним четыре года. Я не овладел собой, я не думал о том, что ты или наши дочки могут увидеть нас. Я любил и люблю его, этого уже не изменить. Здесь его больше нет, и я один. Я.… Прости меня Алма, если сможешь - С этими словами, он вышел из дома, захлопнув за собой дверь.
 Среди сидящих за сто¬лами, танцующих, младшей дочери Эннис не увидел. Он про¬шёл мимо старухи, которая так и сидела, опустив глаза вниз. Мужчина быстрым шагом дошёл до поворота, завернул и бегом помчался к своей машине. Сев в неё и немного успо¬коив¬шись, он завёл двигатель и поехал к своему трейлеру.
 Дорога домой прошла, словно в тумане. Он не помнил, откуда он едет и куда. Управ¬ляя машиной на автомате, Эннис не замечал вокруг себя ни знаков, ни проезжающих мимо машин. Глаза были, как будто покрыты белой пеленой. Словно туман, помогал скрыть всю ненависть, всё отчаяние, сидевшего внутри машины человека. Слёды засти¬лали глаза, но не текли.
 - Чёрт побери! Эта стерва! Ненавижу! - ударив по рулю, с гневом прошептал он.
 Через сорок минут беспамятства он приехал к себе. Выйдя из машины, с какой-то бе¬шеной силой он хлопнул дверцей машины, так, что она неестественно заскрипела. Ему было наплевать. Быстрым шагом он подошёл к трейлеру, резко открыл дверь, вошёл.
 Внутри, трейлер представлял собой: небольшую кухонную зону в три-четыре шага, и ма¬ленькую комнату. Кухней был коридор из комнаты наружу. С одной сто¬роны «кори¬дора» стоял кухонный стол, с другой, два шкафа, для посуды, еды и виски. На тумбе стаяла электрическая плитка, на ней, чайник с водой, рядом подставка для ножей. Далее шла комната. В ней из мебели была кро¬вать, сразу за ней шкаф для одежды. На постели валялось беле и грязная одежда. Шкаф был раскрыт. На внутренней стороне дверцы ве¬села проволочная вешалка, с помятой бе¬лой рубахой в клетку, на которую была одета ру¬башка из джинсовой ткани.
 Эннис достал из кухонного шкафа закупоренную бутылку виски открыл её, и сел на кровать. Он сделал пару глотков, взял пачку сигарет и зажигалку. Закурил. Эннис обхва¬тил ру¬ками голову и сжал её так, что казалось он, хочет её раздавить.
 - Чёрт её побери, тварь, дрянь, вот сука.- Он взял шляпу и со злостью кинул её к входной двери. Шляпа ударилась о дверь и упала на пол.
 - Что она понимает. Что она понимает. – Повторяя эти слова шёпотом, он покачивался на кровати, вперёд-назад, вперёд-назад. Ему казалось, что он сидит здесь уже несколько ча¬сов, повторяя лишь эти три слова. Солнце зашло за горизонт. Появилась луна. Эннис за¬крыл глаза.
 – Что она понимает. Что она понимает. - Вдруг он резко встал, залпом выпил содержи¬мое бутылки, быстро опьянев. Допив до конца, дел Мар с силой бросил бутылку в стену, она разлетелась вдребезги. Он стоял несколько секунд, а может и минут в полной тишине, не двигаясь. На его лицо падал туск¬лый, желтовато-белый свет луны.
 Эннис подошёл к шкафу, снял вешалку с двумя рубашками, что весели на внутренней стороне дверцы. Он прижал их к себе, к губам, целуя рукава, воротник, вдыхая запах.
 - Джек. Джек. Джек – шёптал он. Из глаз медленно потекли слёзы. Он сел на кровать и начал, словно младенца качать, лелеять одежду. Через несколько минут, он лёг на кровать, положа ве¬шалку, рядом. Обняв рубашки, он уснул.
 * * * *
 Утром Эннис проснулся рано, на часах было пять утра. Встав, взял одежду и молча по¬весил, обратно, закрыв шкаф.
 Голова болела не очень сильно, ему было не привыкать, много пить. Умывшись и сва¬рив себе кофе, он сел за стол около окна, закурил сигарету. Наслаждаясь никотином и ко¬феином, погрузился в раздумья.
 - Всё хвати. Джека не вернешь, а жить всё равно как-то придется продолжать. Я сейчас сяду в машину, и поеду на ферму. Может там, буду нужен?
 Допив кофе и докурив сигарету, взяв куртку и надев шляпу, Эннис вышел на улицу. День ожидался тёплый. Солнце ярко светило, небо было голубым, воздух све¬жим и слад¬ким, на траве блестели капли росы. Эннис полной грудью вдохнул, воздух, пропитанный ароматам трав, и цветов, улыбнулся. Он сел в машину и поехал на ферму, которая была в сорока минутах езды.
 Через пятнадцать минут пикап выехал на трассу. По пути, машины попадались не часто, ехать было приятно и спокойно. Вдали появились строения, через несколько минут, были отчётливо видны загоны, сараи, скотобойня. Впереди появился перекрёсток. – Если по¬ехать, прямо то можно доехать до Техаса, если свернуть на право, то приедешь к Горбатой горе, а если влево, то к большой ферме. Пикап повернул налево.
 Эннис вышел из машины около двухэтажного здания. Перед домом, аккуратными овальными клумбами, были посажены цветы. К входу вела асфальтированная дорожка. Дель Маро подошёл к двери и постучал. Через несколько секунд дверь открыл, мужчина в ков¬бой¬ской шляпе. Ему было около шестидесяти пяти лет. Возраст, выдавали, седые во¬лосы и глу¬бокие морщины на лбу и около глаз.
 - Ты кто такой? – спросил мужчина.
 - Меня зовут Эннис дел Маро, я слышал, вам нужна помощь?
 - А, да. Так ты работу ищешь? Ну, что же мне действительно нужна помощь. Меня зо¬вут Люк Мантано – протягивая руку, сказал он.
 - Приятно познакомится. – Ответил Эннис, пожав руку.
 - Я возьму тебя пока на две недели, а потом посмотрим, будишь хорошо работать, погово¬рим о дальнейшем.
 - Спасибо сер! – С радостью и с неким смущением сказал Эннис. – Что я буду делать?
 - Всё, что я скажу. Ты на ферме не единственный помощник. Сейчас можешь осмот¬реться здесь, – сказал Мантано. – Я к тебе присоединюсь, через несколько минут.
 Эннис завернул за дом и пошёл по дороге к загонам. Ему на ферме понравилось, было убрано, чисто, некоторые загоны уже были пусты. Вдалеке можно было заметить стадо и ковбоя. Вскоре к Эннису присоединился мистер Мантано. Он рассказал подробнее о ферме, о количестве скота, о том, что начинает строить новый загон.
 Около одного из загонов стоял парень. На вид ему было около двадцати пяти лет. Он умело и ловко обращался с лошадьми. Лицо его было овальным, грубым. Волосы светлые, короткие. Глаза зелёные, огромные, казалось, в них можно было утонуть. Он был высок и мускулист. Его движения были резкие и сильные. Одет он был в старые джинсы и тёмно-синюю рубашку.
 - Познакомься – это Трой, - Улыбаясь, представил хозяин молодого мужчину.
 - Здорово - низким, хриплым голосом сказал он, протянув руку.
 - Приятно познакомится. – Пожав ее, ответил Эннис.
 После некоторого разговора, дель Маро и Мантано отправились осматривать здешние места дальше. Ферма находилась на не очень высоком холме. По этому проходя по неза¬строенному месту, открывался прекрасный вид лугов, полей. Которые были рас¬простёрты на многие мили. Вид захватывал, ветер обдувал лицо, и казалось, что ты по¬среди океана. Именно в таких местах приходит ощущение, насколько человек мал, а мир огро¬мен и пре¬красен. Ему было знакомо это чувство, то же он испытывал и в горах. На верху, около горных рек, около пастбище с овцами, в палатке с Джеком, в счастье и любви. От воспо¬минаний и ощущений стало грустно.
 Эннис и хозяин продолжили пут, и вот впереди показался ещё один рабочий. На вид он был одного возраста с Троем. Лицо круглое, брови густые, волосы чёрные, смолистые, глаза голубые. Он был красив и строен, приветлив и улыбчив.
 - Здравствуйте мистер Мантано.
 - Здравствуй Том. Знакомься, Эннис.
 - Привет, значит теперь нас трое. Ну и замечательно, легче будет. А то наш хозяин, по¬стоянно нагружает так, что потом до кровати ели доползаешь.
 - Да, это так, но я вам и плачу больше.
 - Да, это правда, нигде ты не найдёшь, что бы столько платили. Я знаю, почти везде во¬круг работал.
 - Ну ладно Том. Хватит болтать, работай дальше. - Мантано и дел Мар отправились на¬зад. Эннису понравились люди, с которыми ему пред¬стояло работать.
 - Ну, как тебе у нас?
 - Мне нравится.
 - Замечательно. К работе можешь приступать, прямо сей час.
 Таким образом, Эннис стал работать на ферме. С мистером Мантано они поладили бы¬стро. Хозяин оказался простым в общении. С двумя рабочими особых отношений не сло¬жилось. Они практически не разговаривали.
 Так теперь проходили дни и недели, Энниса дел Мара. Днём на ферме, вечерами и часто ночами за непременной выпивкой, и три часа на сон. Все дни и ночи смешались. Он уже не помнил, какой день, какой месяц, какой год. Изредка приходили просветления. Это случалось когда приезжали дочери. Старшая выйдя замуж, приезжала лишь пару раз, младшая каждые две недели.
 Вот и сегодня должна заехать Францина. Солнце оторвалось от горизонта, стало по¬немногу теплеть. Эннис затоптал тлеющие угли и пошёл к трейлеру. Через пятнадцать минут он уже крепко спал на кровати дома. Был выходной, поэтому идти на работу было не нужно, и можно выспаться.
 * * * *
 На улице было жарко и душно, солнце подходило к своему зениту. Из машины вышла миловидная девушка лет девятнадцати. С длинными руссами волосами аккуратно расчё¬санными и завитыми. Они казались сверкающим шелком, спадающим поток воды. Лицо было вытянуто, губы пухлые, глаза огром¬ные, карие. Ресницы поднимались красиво и плавно, что придавало её лицу загадочность. На лице был едва заметный макияж. Одета она была, в темно-синие джинсы и в ярко крас¬ну блузку. На шее весела золотая цепочка с маленьким крестиком, подаренным мамой на восемнадцати лети. Она подошла к трейлеру и постучала.
 - Папа это я!- весёлым голосом сказала Францина.
 - Минуточку – закричал из трейлера её отец. Эннис быстро встал с кровати, подбежал к столу, обрызгал водой лицо и попытался рукой причесать волосы. Он подошёл к двери и открыл её.
 - Дорогая привет, заходи – с улыбкой сказал он.
 - Ты какой-то помятый? Ты хорошо себя чувствуешь?
 -Да всё в порядке проходи в комнату.- Дочь зашла внутрь, сделав пару шагов села на кровать.
 - У тебя опять беспорядок? Давай я здесь уберусь, – предложила Францина
 - Нет, нет, ты у меня в гостях. Извини за беспорядок. Я уберу всё сам. – Эннис начал убирать грязные рубашки и пытаться утрамбовать в уже и так полную кор¬зину для белья.
 - Давай я постираю, и приготовлю обед?
 - Я же сказал, не надо. Лучше расскажи как у тебя, как у сестры, как.… Как у мамы? – Зап¬нувшись, сказал Эннис.
 - Да, всё в порядке. Я хочу, поехать учится. Алма-младшая с мужем собираются пере¬ехать в город. Наследующей недели решили съездить и посмотреть дом. Кстати, мама ещё не знает, да и Курт тоже. Алма, кажется беременна. Хотя это ещё не точно. – Сказала дочь, улыбнувшись.
 - Не ужели, Боже! Я ничего о вас не знаю. А моя девочка скоро станет мамой. Вот гад¬ство. Ты не знаешь, она собиралась заехать ко мне перед отъездом в город? – спросил Эн¬нис.
 - Не знаю. У неё теперь там семейная жизнь, даже к нам теперь редко заходит. Но я пе¬редам, что ты просил её заехать.
 - Нет, нет. Если она занята, то не надо. Всё равно увидимся. Рано или поздно. Не беспо¬кой её. Теперь Алме нельзя перегружать себя. А если, что так и сам попробую вы¬рваться и заехать к ней, и к тебе конечно милая.
 - Ну, хорошо папа, – согласилась Францина.
 -Как у тебя то дела, как на ферме и вообще?
 - Да как обычно. Днями помогаю мистеру Мантано. Вот почти новый загон для овец за¬кончили, теперь я думою станет полегче. А так, особо, ничего нового у меня нет, – с гру¬стью ответил Эннис.
 - Пап, почему бы тебе не перебраться к нам поближе. Там всё-таки больше людей, да и нас с сестрой видел бы чаще... Может быть, нашел бы себе кого ни будь?
 - Да нет дорогая, я уже привык. Да и ферма здесь рядом. Мне, будет тяжело, я отвык от большого скопления людей. Да и вообще…. – Ответил отец.
Это из-за мамы, да! Это из-за того скандала на свадьбе. Я знаю о нём. Что там случилось? Почему вы опять поссорились? - Громко и отчётливо спросила девушка.
 - Нет, дорогая это не из-за мамы. Я же тебе говорю, я так привык. А поссорились мы так, вспомнив старые обиды. Не беспокойся Францина, всё будит в порядке, - ответил Эннис тихим, немного застенчивым голосом.
 - Ну что ж, как знаешь. Все равно приезжай, хотя бы на несколько дней. Если не хо¬чешь видеть маму, остановись в мотеле. Согласен? Только обещай, что обязательно при¬дешь?
 - Хорошо дорогая. Хорошо. Я постараюсь приехать через недели две, – пообещал отец.
 - Всё ты обещал – строго сказала дочь. - Ну ладно пап, мне уже пора. А то я сегодня встре¬чаюсь с Марти.
 - Кто такой Марти? – с интересом спросил Эннис.
 - Это мой парень.
 - И давно вы встречаетесь?
 - Около двух месяцев. – Застенчиво ответила дочь.
 - Почему ты мне ничего не сказала? Ты приезжала сюда за два месяца три раза и это чет¬вёртый и молчала! – обиженным голосом произнёс отец.
 - Папочка извини, я ещё не определилась, пара мы с ним или нет. Мы встречаемся то лишь пару раз в неделю. Он учится, да и я не хочу чаще, - ответила Францина.
 - Ну ладно пап я пойду, - встав с кровати и направившись к выходу, сказала де¬вушка. Но, не успев переступить порог, она остановилась и, повернувшись к отцу, спро¬сила:
 - Ой, я забыла тебя спросить. А ты ещё ездишь с мистером Твистом на рыбалку? Вы вообще види¬тесь?
 Вопрос удивил и испугал Энниса. Вдруг она всё знает, что тогда будет? Он совсем ос¬танется один, его возненавидят его собственные дети. И тогда всё… Что же делать. Что ответить?
 - Нет, мы не ездим уже больше года на рыбалку. И не видимся столько же. А почему ты вдруг о нём вспомнила? – с трудом выдавил из себя Эннис.
 - Да нет пап, ни чего особенного. Просто в прошлый четверг мы гуляли с Марти, и я увидела муж¬чину.… В общем, мне показалось, что это был твой друг. Я крикнула ему вслед, но он будто бы не услышал. Хотя шаг ускорил и быстро завернул за угол. – С за¬думчивостью сказала Францина.
 Эннис замер, он не поверил ушам. Не знал, что сказать, что сделать.
 - Что с тобой папа? – с волнением спросила дочь.
 Он вернулся к реальности, и чуть слышно произнёс: - Да так, просто удивился твоим словам. Мама знает о том, что ты его видела?
 - Да нет, я вообще не уверена, что это был он. Может так, просто, показалось. – Отве¬тила девушка.
 - А, да, конечно. Я прошу, ни чего не говори об этом маме. И если можешь, повнима¬тель¬ней всматривайся в прохожих. Может, ещё раз его увидишь. Если увидишь и не смо¬жешь поговорить, то сразу приезжай ко мне. Хорошо дорогая? – очень быстро, явно вол¬нуясь, произнёс Эннис.
 -Да, да конечно. Ну ладно, а то Марти обидится. - Дочь осторожно закрыла дверь трей¬лера. А через некоторое время хлопнула дверца, за¬вёлся мотор, послышался скрежет гра¬вия, а затем тишина, дочь уехала.
 Эннис стоял не двигаясь. Он пришёл в ступор. Голова кружилась. Сосредоточиться на чём-либо, было невозможно, мысли, словно тараканы, разбрелись в мозгу. Их было не¬возможно собрать.
 -Этого не может быть, это невозможно. – Тихим голосом произнёс дел Мар. – Он мёртв. Лом. Авария. Захлебнулся кровью. Джек Твист мёртв? Джек жив? Нет, это невоз¬можно. А как же кремация, похороны, родители, кладбище, склеп? Нет, он всё же мёртв, ведь Люрин незачем мне лгать, да и его родителям. Нет, Францине показалось, просто по¬хож. Ну конечно. Это же бред.- Эннис странно улыбнулся, голова продолжала кружиться, и он вышел на улицу.
 Жара усиливалась, казалось, воздух пропитан пылью и обжигающими лучами солнца. На улице осталось совсем мало кислорода и стало тяжело дышать. Эннис, не смотря на удушье и головокружение, пошёл по дороге, которая выходила на трассу. Он шел, расста¬вив руки. Затем, закрыв глаза, побежал. Неисто¬вый смех, переходящий в рёв. Пробежав триста метров, он начал задыхаться пришлось, остановился. Немного отдышавшись, он пошёл дальше, бежать не стал, но странная улыбка осталась у него на лице.
 Хотелось пить, а ещё сильнее хотелось проснуться. Ему казалось - это кошмар, в кото¬ром Джек появляется и исчезает. И его больше никто не может найти. Никогда, и негде. Жена и родители Твиста называют его сумасшедшим. Кричат, считая, что из-за него Джек погиб, он виноват.
 - Ты убийца нашего сына – появляясь перед ним с яростью в глазах, говорит его мать. А теперь смеётся над ним его отец, угрожая ломом. Затем появляется Люрин и пытается ударить Энниса. Появляется сын Джека. Он повторяет, сначала голосом родителей, потом голосом жены, затем своим: - Ты убил нашего сына. Ты убил моего мужа. Ты убил моего отца.
 Голоса всё сильней, всё отчетливее, всё ближе. Вдруг дорога исчезает, затее и их лица. Появляется темнота и тишина. Эннис может ходить, хотя пола нет, может видеть себя. Он прикасается к коже рук и чувствует прикосновение.
 - Где я – громко произносит Эннис, и эхо проносится повсюду. Будто он стоит в цен¬тре мирозда¬ния, а его слова обежав не известную планету, возвращаются к нему, его же голосом. Но этот голос, был уже не его. Это другие люди, со своими жизнями и судьбами, взяв Энниса в шар, и смотря на него, повторяют слова. - Где я! Где я! Где я! - Их невидно, слишком темно, но их присутствие ощущается, их кожа пахнет. Вдруг на¬ступает тишина, откуда-то сверху появляется слабый свет. Он озаряет Энниса. Слышны, чьи то шаги, уже можно разглядеть фигуру. Ещё шаг и видно лицо.
 - Привет сукин сын. Я вернулся. Ты ждал меня? – Улыбаясь, произнёс красивый моло¬дой парень по имени Джек.
 - Джек? Не может быть. Ты жив? Гадёныш, я думал, ты мёртв! – в шоке от увиденного, сказал Эннис хриплым голосом, сквозь застрявший в горле ком. Джек улыбнулся. И смотря прямо в глаза, сказал: - Возрождение придёт. – Его лицо вновь исчезло, а свет по¬тух. Эннис вновь опустился в темноту.
 Эннис дель Маро открыл глаза, не понимая, где он. Приподнявшись и посмотрев по сторонам, он увидел, что лежит посреди дороги. Он с трудом встал. Солнце клони¬лось к горизонту, и было уже не так жарко и душно, как днём. На часах было шесть. Го¬лова бо¬лела чудовищно.
 - Чёрт побери, что со мной было? – трогая покрытый холодным потом лоб, сказал Эн¬нис. - Наверно солнечный удар? - Немного придя в себя, он вспомнил, что видел, пока был в отключке. - Да нет – это просто сон. - Отмахнулся он.
 Повернувшись назад, он пошёл обратно к трейлеру. Всю дорогу, он размышлял только о видении. Думая и споря, мог ли Твист выжить. Подойдя около семи к трейлеру, он так и не пришёл к окончательному ответу. Мозг и сердце не могли согласиться друг с другом. Эннис не стал пить, только выкурил пару сигарет и сразу лёг спать. После при¬падка он не мог прийти в себя до сих пор. Уснул он почти моментально.
 * * * *
 Проснувшись в половине седьмого утра, он встал с постели и начал одеваться. Голова больше не болела, чувствовал он себя выспавшимся, и полным сил.
 День прошёл как обычно. На ферме отелились три коровы, мыли лошадей, стригли овец, чистили загоны, начали красить сараи – в общем, работы было много. Эннис пы¬тался не думать, о том, что видел вчера при солнечном ударе. Около восьми вечера он по¬прощался с мистером Мантано и пошёл к своему пикапу. Солнце, подходя к горизонту, было красным, словно разбавленная водой кровь. Всё вокруг покрылось ржавым цветом, воздух стал горчить, поднялся ветер.
 -Ночью и завтра днём будит адская погода, чёрт её подери. – Подумал Эннис. Он сел в машину. По дороге домой он думал о дочери, о работе, о Алме, о виски, о Джеке, о веде¬нии, о себе. Как бы он не пытался забыть вчерашний день – это было невозможно.
Мозг и сердце вновь вступили в схватку.
 - Джек мёртв, есть доказательства.
 - Их могли подделать.
 - Но были останки. - Продолжал мозг
 - Да, но их кремировали, а кроме жены, никто, из близких, тело не видел. – Настаивало сердце.
 Эннис пришёл в тупик. Ответа не было. Мозг продолжал настаивать, что Джек не мог выжить, он мёртв. А сердце продолжало говорить о возможном спасении. Решающим в их споре стало видение, которое как не пытался, но так и не смог понять и объяснить мозг.
 Эннис дель Маро решил, что в конце недели отпросится у мистера Мантано на не¬сколько дней, и уедет в город. Через несколько минут светло синий пикап подъехал к трейлеру.
 Следующие дни погода была ужасной: ливни, пронизывающий ураганный ветер, град, холод, чёрное небо. Из-за погоды работать было тяжело. Дни тянулись, и казались беско¬нечны. Ночи он как всегда проводил с выпивкой, хотя и дома. Погода ночью не стала лучше, в трейлер барабанил дождь. Даже при желании, заснуть, сделать это было невоз¬можно. Ветер срывал с места камни, и они молотили по стенам. Было ощущение, что скоро всё рух¬нет. А дел Мар окажется под завалами, кусков железа, камней и песка. Под утро начало стихать и Эннис уснул.
 Следующие дни были облачными, иногда шёл дождь, но ураганного ветра больше не было. Че¬рез два дня солнце било в глаза и стало жарко. Теперь он ночи проводил как все¬гда у ко¬стра со спиртным и сигаретами.
 Эннис по обыкновению приехал около шести часов вечера. Пить не стал, завтра нужно было поговорить с хозяином об отпуске, на несколько дней. Если всё удастся, то утром в воскресенье он сядет за руль и поедет к дочерям. К этому моменту надо было пригото¬виться. Главным пунктом, в котором было не пить и спать две ночи, которые остались до отъезда. Не пить и спать оказалось просто. Эннис стал выглядеть значительно лучше. Мешки под глазами исчезли, исчезла щетина, он начал расчёсывать волосы. Дель Маро был улыбчив, появилось хорошее настроение, чего не было давно. Эннис смог отпро¬ситься на три дня у Мистера Монтаны и завтра утром он уезжает.
 * * * *
 Утро выдалось туманным. Трава покрылась инеем, и это можно было фотографировать. Стебли, листья застыли в движении, казалось, ветер дунул, время остановилось. Сделав мир загадочным, странным и таинственным, покрытым шелковистым туманом, который словно сотни лоскутков повисли между небом и землёй. Природа была в первозданном великолепии. Дороги не было видно, создавалось ощущение, что откуда-то извне, выйдет муд¬рец, и раскроет загадки мироздания. Эннису показалось, что видение повторилось. Ни хватало, лишь - «Где я!», и фигуры Джека.
 Эннис не выходя, захлопнул дверь и сел завтракать. Через пятнадцать минут он отъехал от своего трейлера, направляясь к шоссе. А через час заехал в городок Ривертон. В первую очередь он поехал в мотель, в то самый в котором через четыре года после Горбатой горы они с Джеком вдвоём провели долгожданную ночь.
 В мотеле мало, что изменилось за эти годы, всё так же не уютно, так же пахнет спер¬мой, табаком и потом. Стены словно пропитаны удовольствием, сексом, стонами. Но Эн¬нис здесь не за этим, по тому сняв номер на три дня и заплатив за него, он позвонил младшей дочери. Встреча была назначена на одиннадцать часов, в маленьком сквере, не далеко от дома, где жили его бывшая жена с мужем и Францина.
 Но на часах было лишь пол десятого, и дел Мар решил прийтись по городу. Ривентроу был на столько мал, что его можно было обойти минут за сорок пять, но этого Эннис де¬лать не стал. Он шёл по центральной улице, всматриваясь в лица немногочисленных лю¬дей, изредка проходящих в одиночку мимо. Среди них человека похожего на Джека не было. Эннис стал заглядывать в тупики, на не большие улочки, но и там ни кого не оказа¬лось. Он бросил поиски и отправился в сквер. Сквер представлял собой: десятка три де¬ревьев несколько дорожек и пару скамеек. Скорый приход осени давал о себе знать: трава была уже не такой сочной и свежей, а листья местами начинали желтеть. Утро выдалось солнечным, хотя на небе на¬чинал появляться облака. Пока не дождевые, а лёгкие растяну¬тые белые, словно пенка парного молока. Но Эннис знал, вечером будет сильный дождь. Он часто мог предугады¬вать погоду, и поэтому такое предположение его не удивило. Прошло пол часа, и в арке у входа в сквер появилась Францина. Она лучезарно улыб¬ну¬лась и быстрым шагом подошла к отцу.
 - Пап привет. Ты меня так удивил. Без предупреждения. Ты же через неделю собирался приехать. – С улыбкой произнесла Францина.
 - Смог вырваться раньше. Вот и приехал. Я думал ты прейдешь с сестрой?
 - А они как раз вчера в город уехали. Я сказала Алме, Что ты, через две недели обещала.
 - Жаль, ну ни чего ещё увидимся с ней. Как у тебя дела?
 - Да так, всё в порядке. Мы с Марти решили встречаться, теперь мы пара, - нежным лю¬бящим голосом сказала девушка.
 - Вот значит, как - с задумчивостью ответил отец.
 - Что будим делать? Может, погуляем?
 - Не знаю, давай погуляем по городу.
 Они обошли почти весь городок, много говорились, смеялись. Затем зашли в кофе пере¬кусить. Там Эннис встретил много знакомых: с кем работал, дружил, чьим был соседом. В кофе они провели около двух часов. Время летело не заметно. Вышли на улицу около че¬тырёх.
 - Давно мы с тобой пап так хорошо не проводили время. Хорошо, что ты приехал, по¬чаще бы, – счастливым голосом улыбаясь, тихим голосом сказала дочь.
 - Да, давно. Кстати ты больше не видела, человека похожего на Джека? – спросил Эн¬нис.
 - Нет пап. Я искала, всматриваясь в прохожих, но этого человека я больше не видела. – С сожалением сказала Францина.
 - Ясно. Но всё же если вдруг увидишь, немедленно сообщи мне.
 - Да, конечно – девушка посмотрела на часы. – Ой, уже четыре, мы с Марти договори¬лись встретиться через двадцать минут. Пап извини, я не думала, что ты приедешь. Но я могу отменить встречу. Он поймёт.
 - Не за что. Я здесь буду ещё два дня. Мы можем встретиться и завтра. Иди.
 Попрощавшись, Францина побежала на свидание, а Эннис вплотную начал зани¬маться, тем ради чего приехал на неделю раньше запланированного. Вначале он решил обойти город заново. Заглянуть за каждый угол, пытаться всматриваться в лица проходя¬щих мужчин.
 Он рыска всюду, иногда встречая, знакомые лица, но не Джека. Погода портилась. Ве¬тер сначала лёгкий и приятный превратился в жуткого зверя: воющего, вспыльчивого, беспощадного. Он пронизывал насквозь, словно проходя через душу, мозг, сердце. Эннису казалось, что ветер, управлял им, заставляя ощущать настроение, силу, власть природы.
Небо заволокло мощными, тёмно-синими облаками. Молнии, сверкали, покрывая небо¬свод причудливыми узорами, часто напоминающими черепа и ветки деревьев. Воздух становился горьким, пахло полынью. Начался дождь, сначала слабый едва заметный, а через десять минут агрессивный, сильный, будто чудо¬вищный поток воды слетал с огром¬ных гор, где-то там, выше облаков.
 Эннису пришлось прекратить поиск. Дойдя, до мотеля он промок до нитки. Зайдя в свой номер, он, достав из чемодана, свежую одежду, и направился в ванную. Сняв с себя всё, Эннис включил воду. Через минуту, он сидел под горячими струями душа. Мужчина находился в ванне с жёлтой эмалью, от которой отходили ржавые водопроводные трубы. Было непонятно, как они ещё не лопнули. Эннис держал душ, над головой закрыв глаза. Тёплые струи воды текли по лицу. Затем он отвёл душ к груди. Глаза открыл. Внутри была пус¬тота. Внутреннее состояние было странным, мир вокруг словно застыл, время текло медленно, оно почто остановилось. Струи воды железными прутьями били в грудь, а потом распадались на брызги. Пустота, лишь она окружала. Тишина, лишь она была норма. В таком состоянии Эннис провёл около часа. Затем он вализ из ванны, одел, све¬жую одежду, повесил сушиться мокрую и вернулся в комнату. Пытался смотреть телеви¬зор, тош¬нило, выключил. Через двадцать минут он заснул.
 * * * *
 Проснулся от яркого света бившего в глаза. Сощурившись, он встал с постели, на ча¬сах было пол восьмого. Наступил понедельник, поэтому увидеть Джека, если это, разуме¬ется, он, идущего на работу было реальнее. Надев шляпу, не завтракая, Эннис быстро вы¬шел из мотеля. На улице была превосходная погода, как это часто бывает на утро после бури. Солнце светило ярко, пахло свежестью и травой, что дурманило. Эннис решил сего¬дня вновь поискать по городу. Через полтора часа он понял, так никого не найдёшь, нужно исполь¬зовать другую тактику. Он мог работать на одной из множества ферм по близости и по случайности заехать в город, а мог и вообще давно уехать из него.
 День прошёл впустую. Искать по улицам не хотелось, а другого способа он не знал. Вернувшись в номер, он, выкупив две пачки сигарет, ему захотелось выпить. Было около семи, когда Эннис дел Мар зашёл в бар, более чем ему известный. Бар изменился мало, всё тот же запах перегара и сигарет, всё те же столики, пьяные лица, пышногрудые офи¬циантки, громкая музыка, пьяные драки на улице. Он сел за столик около окна, и заказал два пива. Закурил. Его узнали несколько человек и поприветствовали. Официантка при¬никла заказ.
 - Эннис ты? – спросила женщина.
 Он с удивлением посмотрел на официантку, но лица вспомнить не мог.
 – Мы знакомы?
 - Ты, что в правду меня не помнишь? – засмеялась женщина. - Это же я, Молли. Молли Браун. Ну, помнишь? Подруга Алмы.
 Энниса словно ударило электрическим током. – Молли! Ну конечно. Что ты здесь де¬лаешь?
 - Да я развелась сначала с Бертом, ты его заешь, мы с ним были у вас на свадьбе. Затем три года прожила с Джефам, потом были ещё несколько, но, увы, тоже разбежались. И вот теперь я одна и приходится здесь работать. А как ты? С Алмой у тебя не сложилось. Ты ещё был женат?
 - Нет. Это был единственный опыт семейной жизни, – сказал Эннис.
 -Чем занимаешься? Я давно не видела тебя в нашем городке.
 Работаю на ферме Монтаны. Живу не далеко от неё, а в городе, действительно не был давно. Последний раз на свадьбе дочери.
 - Да, да! Говорят, там хорошо погуляли. Алма не пригласила. Я же теперь её враг. Она ревнует меня к Биллу. Представляешь? – засмеялась она – Вот дура.
 - Значит у нас много общего. Я для неё то же недруг. Мы на свадьбе Алмы-младшей сильно поскандалили.
 - Ясно. Она стала просто невыносимой. Стерва! - Около них появился молодой чело¬век, и что-то сказал её на ухо. - Эннис извини у меня смена, – с сожалением сказала Молли, зло, посмотрев на парня. – А то могут уволить, – прошипела женщина, отходя от него к другим столикам.
 Дел Мар продолжал пить, о чём-то задумавшись. По истечению второго часа его пре¬бывания в баре, он выпил четыре бутылки пива и уже открыл пятую. Прейдя в очередной раз из туалета, он увидел, что за его столиком подсела Молли.
 - Ещё раз привет, ковбой. Извини, что не договорили.
 - Ничего, я понимаю. – Сказал Эннис. Вдруг его осенило, что эта встреча, для его по¬исков может быть очень полезной.
 - Молли, ты, наверное, знаешь всех, кто сюда заходит. - С интересом поинтересовался дел Мар.
 - Да, почти всех, - с равнодушием заметила женщина.
 - Не появлялись ли в последнее время в баре незнакомцы.
 - Вообще-то я знаю, так сказать «постоянных клиентов». А незнакомцы здесь бывают до¬вольно часто. Проезжие. Напьются, найдут себе девицу, и в мотель.
 - А не было ли мужчин, которые бы заходили ни один раз? – настойчиво спрашивал Эн¬нис.
 Вроде.… Да. Да были. Трое мужчин, я не знаю, живут ли они в городе или на ранчо.- Дел Мар попытался описать, как должен был выглядеть тот, кого он искал. Но, ему это не уда¬лось.
 - Так выглядит каждый второй в этих местах, - с насмешкой ответила Молли.
 - Но всё-таки?
 - Дай подумать.… Да двое из этих троих хоть как-то подходят под твоё описание. А кого ты ищешь? – с интересом спросила женщина.
 - Старого приятеля, мне сказали, что видели человека очень похожего на него.
 - Ясно. Имён я, конечно, не знаю, но одного из них я видела здесь три дня назад. А дру¬гого не было давно, около месяца.
 -Спасибо Молли. Если увидишь одного из них, спроси, как зовут. Хорошо?
 -Договорились ковбой.
 Допив пятую бутылку, Эннис встал из-за стола и хотел идти в мотель. Но Молли пред¬ложила прогуляться. Мужчина не смог отказать, он был в долгу. Через час Эннис дел Мар и Молли Браун лежали вдвоём в номере мотели и занимались сексом. Всё было бы¬стро и грубо. Эннис вошёл в неё сзади, женщине это понравилось, и она сладко стонала. Через одиннадцать минут у них двоих почти одновременно наступил ор¬газм.
 -Ты был хорош. - Вся в липком поту прошептала она Эннису. Он ничего не ответил и повернулся в противоположную сторону. Молли не обиделась, она привыкла. Оба почти сразу заснули.
 * * * *
 Открыв утром глаза, Эннис смутно помнил прошедший вечер и ночь. Он повернулся, но в постели женщины уже не было. Слов было не надо, эмоций тоже. Они оба понимали по¬чему, зачем и что дальше. Позавтракав, Эннис позвонил дочери, в этот раз ему не по¬везло, трубку взяла Алма.
 - Да. Да, – тишина.
 – Кто это?- молчание
 – Я знаю это ты. Так послушай меня! Не смей сюда звонить, ты меня понял? Не смей!! – короткие гудки.
 Эннис вышел из мотеля и направился в сквер. Людей было мало и по этому можно было спокойно подумать, что делать дальше. - Алма знает, что я в городе. – Думал он, - значит теперь, будит сложно, встретится с дочерью, а Алма-младшая вернётся лишь в чет¬верг. Когда меня здесь уже не будет. Чёрт, дерьмо! Джека найти не могу, дочерей увидеть тоже. И всё из-за этой потаскухи. – Эннис с силой сжал кулак. В сквере он пробыл около двух часов, полностью погрузив¬шись в раздумье, что ещё он может здесь сделать для по¬иска Твиста. Дело подхо¬дило к обеду, когда Эннис решил сесть за руль и съездить на не¬сколько ближайших ферм.
 Это заняло у него около трёх с половиной часов. Результата особого в его поисках не было. Человека по имени Джек никто не зал. Эннис описывал его внешность, но и после этого, его не узнавали. Но всё-таки некоторый интересный персонаж появился. На по¬следней из ферм, где он побывал, дел Мар встретил знакомого. Который сказал, что ме¬сяца четыре назад у них работал мужчина сорока лет. Проработал он не долго, около двух ме¬сяцев, а затем уволился.
 -Он вёл себя странно, ни с кем не разговаривал. Я даже его лицо толком не видел. Помню лишь большой шрам на левой щеке. Он назвал себя Бредом, но я сомневаюсь, что это его настоящее имя. - Рассказывал рабочий, и его старый приятель Лоренс. Эннис не верил, в то, что это мог быть Джек. Слишком непохоже описание. Твист всегда был разго¬ворчив, и никогда не избегал людей.
 - За год нельзя так измениться, - с уверенностью сказал себе Эннис.
 Когда он вернулся в город, было около восьми вечера. Побыв в мотеле около часа, дел Мар решил пойти в бар. Возможно, там были новости. Внутри было всё как всегда, как будто день и не проходил. А Эннис просто вернулся с недолгой прогулки. Столик, за ко¬торым он вчера провёл весь вечер, был не занят. Эннис заказал виски и сэндвич. Через не¬сколько минут заказ принесли.
 - Привет ковбой, – улыбаясь, произнесла Молли.
 - Привет. Ты утром ушла…
 - Да, мне кажется, так будет лучше.
 - Наверное, ты права.
 - Ты, наверное, пришёл узнать, не было ли одного из новичков? – спросила женщина. Эннис ожил, внимательно, с упором посмотрел её в глаза.
 - Так вод, да! Один из них заходил. Я сразу подошла к нему. Он заказал пива. Я пыта¬лась его разговорить, но мне это не особо удалось. Но я всё-таки узнала, что его зовут Бред, что он снимает где-то неподалёку жильё. Где, он, конечно же, не сказал. – По-преж¬нему улы¬баясь, сказала женщина.
 - Молли ты просто чудо.- С восторгом произнёс Эннис, смотря Молли в глаза. Вскочив с места, он об¬нял женщину, а затем, приподняв, начал её кружить.
 - Эннис не надо. Ой! Меня уволят! – шепотом сказала она и засмеялась
 - Спасибо Молли! Огромное спасибо! – опустив на пол и поцеловав её в щёку, сказал дел Мар. Он схватил бутылку виски и почти бегом выбежал из бара.
 - Теперь я знаю, как искать, - думал в состоянии эйфории Эннис. – Я найду его, этого Бреда. А если это не Джек, значит второй наверняка это тот, который похож, ко¬торый Твист. – С улыбкой на лице и с сильнейшим огнём в глазах, говорил себе дел Мар. Лишь потом, когда он начал приходить в себя от дурманящей возможности. Он понял, что уже поздно. И сей час, ходить и стучаться в двери, просто абсурдно. Ему пришлось вер¬нуться в мотель. Он сидел на кровати, пил виски и много курил. С чего начать, куда идти, где ис¬кать.
 - Может он в мотеле, а я его просто не видел? Нет, абсурд. Молли сказала, он снимает жи¬льё. Нужно узнать, где можно снять квартиру или дом. Кто хозяин. Но как? Нужно встретиться с Франциной. Поговорить с людьми в баре, со знакомыми на улицах. Всё, ре¬шено! Завтра я любым способам должен встретиться с дочерью. Она может помочь. Я знаю его имя! – с восторгом думал Эннис.
 Нужно было выспаться и поэтому, не допив спиртного, он лёг спать. Уснуть он не мог долго. Дел Мар знал, что это тот шанс, который нельзя упустить. Чувство счастья, энер¬гия, бодрость которую он испытывал не могла дать ему уснуть. Но всё же через час он по¬грузился в глубокий сон.
 * * * *
 Утро ярко врезалось в сознание. Вспышка, ослепление, постижение. Он сел на кровать. - Не сон ли прошлый вечер, – думал мужчина.- Нет, реальность. Беспочвенная радость? Ведь это почти наверняка не он. Но всё же есть шанс. И им нужно воспользоваться. - На¬страивал себя Эннис. Уверенность в себе била клю¬чом. Энергия и желание действовать – вот, что чувствовал Энниса дел Мара. В первую очередь он позвонил младшей дочери. Ему повезло, и трубку взяла Францина.
 -Да!
 -Францина это я.
 - Пап!
 - Тише, мама может услышать.
 - Ой, да! Почему ты не звонил, я уж подумала, что-то случилось, и ты уехал?
 - Нет, всё в порядке. Я уезжаю завтра вечером. Мы с тобой должны встретиться.
 - Да, конечно. Во сколько и где?
 - Кто там, дочка? – послышался вдалеке голос Алмы.
 - Ой, пап, мама. Давай через час в сквере. Ну, всё, пока. – А дальше короткие гудки. Эн¬нис повесил трубку. Он не мог сидеть в мотеле. Пошёл ходить по улицам, может, пове¬зёт. Не повезло, час прошёл впустую. Джека не было. Дел Маро тошнило от людей, от лиц которые за время пребывания в городе, он видел множество раз.
 Эннис шёл и смотрел прохожим в глаза. Почти все, смотрели вниз, либо сквозь него, либо отводили взгляд в сторону. Ни кто, совсем ни кто не смотрел прямо в глаза. В про¬хожих чувствовалась неуверенность, зажатость, страх. Было невозможно представить, что именно эти люди, такие нерешительные, пугливые, могли убить. Могли превратить, чело¬ве¬ческое тело в переломанный, истекающий кровью кусок мяса. Не позволить жить. Как они. Эти, добрые со своими. Весёлые со всеми оставшимися. Могли, с точно с такой же весёло¬стью, а может и со смехом, убить. И его отец был таким же, из тех же. Он убивал лишь из-за того, что парень любил парня. Эннис не мог этого понять.
 С тех пор как дел Мар узнал о смерти Джека, он очень изменился. Осознал, что Твиста не стало из-за него. Было тяжело и невыносимо жить. Эннис заточил себя в одиноче¬стве. Мир был мёртв, и не имел смысла. Он постоянно корил себя, что не решился жить на ранчо, как мечтал Джек. Да, возможно Твист бы и умер, но тогда бы и он погиб. Навряд ли эти люди пожалели бы его. Смерть была бы концом ис¬тории. Но лучше быть мёртвым, чем полуживым. Его масли, прервала Францина, неза¬метно подошедшая сзади. Она до¬тронулась до его плеча. И Эннис вернулся в реальность.
 -Пап, ты такой задумчивый. О чём ты думаешь?
 -О прошлом. О том, что могло быть, но чего некогда не случится, - тихим грустным го¬лосом ответил отец. Девушка ни чего не ответила. Она молчала.
 - Францина мне нужна твоя помощь. Я узнал, что в баре появились, два человека кото¬рые бывали в нём несколько раз. Значит, они либо живут в городе, либо работают не да¬леко от него. Я узнал у официантки, что одного из них зовут Бред. И он заходил совсем недавно. Кроме того, несколько месяцев назад, он работал на ферме Алана Дезера. Ещё известно, что он снимает жильё. Так вот мне нужно найти его. Так как на ферме сомнева¬ются, что это его настоящее имя.
 - Пап, ты думаешь, что это мог быть мистер Твист? Но зачем ему менять имя, уезжать из Техаса?
 - Не знаю. Но ты поможешь найти этого человека?
 - Но зачем тебе его искать? Позвони его жене, да и спроси её.
 - Она вряд ли знает.
 - Но почему? – с любопытством спросила дочь.
 - Я пока не могу тебе ни чего сказать. Это может вообще не он. Тебе могло показаться. Давай мы с начало найдём его, а затем я тебе всё рассажу. - Эннис понимал, что всё рас¬сказать он не сможет. Он и сам ничего не знает. Если это Твист, значит история расска¬занная Люрин, фальшива. А поведать истину мог лишь Джек. Дочери он мог рассказать лишь, то, что он погиб меняя шины. Это можно было сделать только после того, как он убедиться, что Джек Твист мёртв, и живым быть не может.
 - Хорошо пап. – Немного обидевшись, ответила дочь.
 - Ты заешь, где здесь можно снять жильё?
 - Да, несколько мест знаю.
 - Отлично, ты пойдешь по этим адресам. А я попытаюсь, узнать в баре, что ни будь ещё.
 Они разошлись. Договорившись о встречи, через два часа, здесь же. Эннис отпра¬вился в бар, зная, что сейчас не смена Молли. Ему она бы только помешала. Целью были знако¬мые, которых было предостаточно в баре и которых, можно было встретить по до¬роге. Так и произошло, почти подойдя к входу, ему попался бывший сосед по дому, кото¬рый они снимали с Алмой в городе.
 - Привет Рой – с улыбкой сказал Эннис, и пожал ему руку. Рой был старше Энниса лет на десять. И это разница была весьма заметна. Рой распол¬нел, стал больше пить, это было видно, по щетине, по грязной одежде и конечно по чудо¬вищному перегару. Эннис не ви¬дел его около пяти лет. Из разговора он узнал, что жена умерла, а детей у них не было. Но Дел Маро интересовало другое, знает ли он Бреда. Ока¬залось, что лично не знаком, но ви¬дел его несколько раз. Рой описывал мужчину как странного, скорее сумасшед¬шего. Он ни с кем не разговаривал, иногда заходил в бар и выпивал либо пиво, либо виски. Рой описать его лицо не мог, тот всегда пытался его скрыть полями шляпы, кото¬рую никогда не снимал, и высоким воротником. Но где жил Бред, Рой не знал. Поблаго¬дарив за инфор¬мацию, Эннис вошёл в бар.
 Днём там почти не кого не было, хотя у стойки сидело трое мужчин. Подсев к ним, и заказав пиво, он внимательно вслушивался в их разговор. Парни говорили о том, что здесь должны построить завод по производству химикатов и удобрений. Говорили о работе на ферме и конечно о женщинах. Разговор длился минут тридцать, после чего двое из них ушли. Оставшийся мужчина тоже собирался уходить, как только допьёт пиво. На вит ему было около тридцати, продолговатое лицо, широкий лоб, пухлые губы, зе¬лёные глаза. Он был не брит, и от одежды пахло потом и навозом. Было ясно, что он вернулся в город с фермы. Эннис попытался заговорить с ним, и ему это удалось. Разговор шёл неспешно и при¬ятно. Его звали Майкл, он трудился на ферме, где когда-то работал Бред.
 - Ты давно работаешь там?
 -Да, года три.
 -Значит, ты должен знать Бреда, который у вас работал месяца четыре назад?
 - А, да зал. Но не то, что ба особа. Так привет, пока. Он вообще мало говорил. Да и во¬обще, был странным. Мы его часто подкалывали.
 - Ты его видел после того, как он ушёл?
 - Да, он иногда здесь бывает, он вообще.
 - Ясно, а где он живёт, не знаешь?
 - Знаю, правда, может, его уже и нет там.
 - Показать сможешь?
 - Не сейчас приятель, у меня дела. Может вечером если сильно надо? А зачем он тебе?
 - Он мой старый приятель.
 Договорившись о встрече с Майклом около бара в семь часов, Эннис посмотрел на часы. Про¬шло уже почти два часа, и ему надо спешить на встречу с дочерью, в сквер. По¬жав Майклу руку, они попрощались до вечера.
 На улице был прекрасный день, лето прощалось с жителями здешних мест. Солнце светило ярко, на улице стаяла жара. Ветер обдувал лицо быстро идущего и явно спешив¬шего мужчину. Зайдя в скверу, он увидел Францину, ждущую его около скамьи. Дочь увидела отца и улыбнулась. Оказалось, что Бреда в тех местах, где она искала, не было. Но это, уже не имело ни какого значения. Был человек, кото¬рый мог помочь, и он встреча¬ется с ним вечером. Эннис поблагодарил Францину за по¬мощь, сказал, что нашёл чело¬века способного показать, где жил Бред.
 Дочери новость понравилась, и они пошли в кофе пообедать. За столиком Францина, много гово¬рила, рассказывала о Марти, об учёбе в большом городе, о матери. Эннис с ин¬тересом слушал, вдумывался, смеялся. Казалось, семейная идиллия вернулась. А точнее настала ведь её толком ни когда и не было. Была Алма, были дети, был он и был Джек. Не было никогда полного совпадения, счастья с женой и детьми. Всегда был Джек. Чаще, как воспомина¬ние, желание, надежда. И это не давало объединиться, ок¬репнуть, создать фун¬дамент семейной жизни. Эннис не мог соединить в себе разную лю¬бовь. И он расстался с Алмой. Да и вообще была ли эта любовь. Конечно, была. Сначала обязанность жениться, затем свадьба, дети, была дружба, был секс, а это тоже любовь, но другая обыденная, ко¬торую заставили появиться.
 Это даже не имело отношения к Джеку. С самого знакомства с Алмой, он заставлял себя любить и любил. А потом появился Твист. И всё рухнуло, так и не успев начаться, разум помутнел, страсть вырвалась, струна где-то внутри лопнула, и мир стал осмыслен¬ным, целостным, нужным. И не осталось ничего вокруг кроме Джека. Но прихо¬дилось лгать, играть, возможно, не осознано, не специально, а впрочем, всё закончилось так, как и должно было. Брак рухнул. Остался он, но всё же Джек был вдалеке. Поя¬вилась, а точнее продолжилась другая любовь. Любовь к дочкам. И сердце начало разры¬ваться ме¬жду двумя чувствами. Да, вначале он выбрал дочерей. Поссорился с Джеком. За¬тем он по¬нял, что без него он не может, но было поздно. А потом была пустота, и стали не нужны до¬чери, да и жизнь.
 Выбор не был ошибочным, он был искажённым. Дочери выросли, и как бы они не лю¬били отца, у них была своя жизнь и своя судьба. Они цельны и независимы. А он, по-прежнему, один. Один, как ни когда. Эннис понял, что эти любви, наконец, ужились. Они стали до¬полнять друг друга и больше не рвали сердце на клочья. Мёртв ли Твист, или нет, любовь к нему – это половина души Дель Мара. И даже эта сумрачная надежда, есть жизнь, её возвращение.
 Было шестнадцать часов, когда Францина пошла домой, а её отец возвратился в мо¬тель. Заняться было нечем, искать по улицам осточертело, в бар идти не было смысла. Эн¬нис решил принять душ, но это особо время не скоротало. Минуты шли медленно. Ему ка¬залось, на улице иное время, новые машины, не знакомые люди, среди которых его пра¬внуки. Уже прошли десятилетия, уже был конец 21- го века. И всё изменилось, нет больше воин и болезней. Общество приветствует любовь и уже не помнит, что когда-то убивали, не принимая эту самую любовь. Все улыбаются и смотрят прямо в глаза прохо¬жим, нет убийств и селён дух свободы и любви. Эта картинка, словно кадры из фильма, появились и исчезли в сознании Энниса.
 Было пять, когда Эннис всё же не выдержал ожидания в мотеле, и направился в бар. В это время внутри всё больше и больше прибывало людей. Среди них Майкла не было, и Эннис заказал виски. Он пил медленно, как никогда. Время в баре текло быстрее, по этому дель Мар не пожалел, что пришел сюда так рано. Около него за стойкой сидело несколько человек, разговаривая между собой. Эннис не стал вслушиваться. Его сейчас больше за¬нимал поход с Майклом в квартиру Бреда. Он нервничал, не мог успокоиться, сколько бы не пытался. Страх – это то, что пронизывало его, до кончиков волос. - Он или нет. Он или нет, – повторял сотни раз про себя Эннис. Время подходило к назначенному сроку, и Эн¬нис вышел на улицу. Там никого не было, ему пришлось ждать. Через десять минут на другой стороне из-за дома появился Майкл.
 - Привет приятель! Ты здесь давно ждёшь.
 - Не очень. Ты покажешь, где живет Бред?
 - Конечно, как договорились. Ну, что пошли. - И они отправились к месту икс, где был ответ на мучительный вопрос. Майкл был тем мудрецом, который мог показать, где от¬веты на все загадки мира. На главную тайну планеты, мира по имени Эннис дел Мар.
 Они шли десять минут, наконец, Майкл повернул налево, зайдя на не большую улицу, в конце которой был вход. Эннис узнал это место, это был дом миссис Морган, которая, часто сдавала жильё. Брала он не дорого, и это привлекало многих. Хозяйка жила на пер¬вом этаже, её съёмщик на втором. С верхнего этажа вела лестница, так, что это была прак¬тически отдельная квартира.
 Майкл постучал в дверь первого этажа, через некоторое время дверь открыла пожилая женщина, лет семидесяти, которую Эннис видел много раз еще, будучи женатым, на Алме. На ней было старомодное платье, кремового цвета, с вышивкой на рукавах и воротнике. Поверх платья был накинут белый шерстяной платок. Лицо было в глубоких морщинах, кожа дряблая. Форма лица круглая, глаза карие. Улыбаясь, она спросила, зачем мы при¬шли. Она была очень приятна и добра, что обеззараживала. Улыбнувшись в ответ, Майкл спросил, живёт ли здесь ещё Брэд. Оказалось, живёт, и сейчас должен был быть у себя. Поблагодарив, они подошли к лестнице. Сердце Энниса бешено стучало. Он шёл тяжело, ноги будто стали из свинца. Голова кружилась, он почти впадал в панику, но пока мог себя сдерживать. И вот тот момент, которого Эннис ждал с тех пор, как узнал, о том, что Твист возможно жив наступал. Ещё мгновение и они около двери.
 - Ну вот, Брэд должен сейчас быть здесь. Я, наверное, пойду, – казал Майкл.
 - Да, конечно. Если не хочешь заходить.… В общем спасибо приятель за помощь. Ещё увидимся.
 Пожав друг другу руки, Майкл спустился вниз. Эннис, дождался, пока он завернул за угол. Темнело, теперь было пусто около дома, на лестнице в окнах. Дел Мар набрал воз¬дух в грудь и выдохнул. Он постучал. Сердце продолжало биться, в невозможном темпе. Кроме стука Эннис ни чего не слышал. Дверь ни кто не открыл. Постучав ещё раз, он на¬чал прислушиваться. Из-за двери, ни какого шума не доносилось. Он начал стучать громче, и вдруг услышал сквозь дверь, чьи то шаги. Этот кто-то приближался к двери. Эннис окончательно потерял всякий контакт с реальностью. Он был готов закричать, и быстро побежать из этого места. Уехать из города и не возвращаться никогда. Вот мгно¬вение и он не бежит. Вот шаг за дверью, а он стоит. Ещё два шага и голос.
 -Что вам нужно? Спросил человек за дверью. Его голос был искусственен, он явно пы¬тался его изменить.
 - Извините, я ищу Бреда. Мне нужно с ним поговорить. – В ответ тишина. Затем по¬слышался щелчок замка. Эннис с сильнейшим страхом потянул ручку, дверь открылась. За ней было темно, различить, что-либо в помещении было не возможно. Он зашёл внутрь, дверь оставил открытой.
 - Не бойтесь, я просто хочу поговорить. Включите, пожалуйста, свет. - Ответа не было. Дел Мар сделав несколько шагов в темноту, остановился. За ним за¬хлопнулась дверь, точ¬нее её закрыли. Через пол минуты включился свет. Это была лам¬почка, тускло освещаю¬щая помещение. Комната оказалась кухней. Эннис смотрел вокруг себя, пытаясь увидеть человека. В углу, за дверью стоял мужчина, направляя на него охотничье ружьё. Лица он не видел, оно, как и говорили, было спрятано, за высокий во¬ротник и шляпу. Одет он был в тёмно сини джинсы и тёмно-коричневый пиджак, одетый на чёр¬ную рубашку. Пиджак был из плотной ткани, воротник поднят. Эннис приподнял руки и медленно повернулся.
 - Вы Бред? – спросил Эннис.
 - Да, - таким же искаженным голосом ответил человек.
 - Меня зовут… - Эннис замолчал. Бред опустил ружьё, а точнее оно выпало из его рук. Он опустил воротник и приподнял с глаз шляпу. Эннис наполнил лёгкие воздухам, но не смог выдохнуть. Руки опустились. Он стоял молча, и не мог пошевелиться. Внутри взо¬рвалось сердце и сознание расшири¬лось. Молчание и ступор продолжались десять минут. Слов было не нужно, движений то же, перед Эннисом стоял Джек Твист. И этим было всё сказано.
 Лицо было гладко выбрито, что делало его моложе. Глаза как всегда безумно красивые, яркие. Губы пухлые, сочные. Появились маленькие морщинки у глаз и рта. Но были и су¬щественные отличия. Это были шрамы. Один проходил по правой части лица, от скул, до правого глаза, но он был не глубоким еда заметным. Другой, проходил, от правой брови, до верхней части уха, а вот он сразу бросался в глаза. Шрам был глубоким, не ровным по кроям, хотя лица не уродовал.
 Эннис медленно, специально растягивая, увеличивая боль и наслаждение, подошёл к Джеку. С силой сбросил шляпу, смотря ему в глаза. Груба, с неимоверной страстью, он впился ему в губы. Продолжая с жадностью смотреть в глаза, Эннис, прижал Джека к стене. Целуя его в губы до боли, до крови. Джек в ответ с силой обнял его. Их миры со¬единились, души ожили, жизнь потекла дальше.
 Сдерживать себя не было сил и желания. Эннис оторвал пуговицы с рубашки, снял её с Твиста и швырнул на пол. Продолжая целовать губы, глаза, каждый кусочек кожи лица. Джек скинул с дел Маро куртку и рубашку. Они стояли посреди кухни полуобнажённые. Джек начал покрывать поцелуями лицо, шею, грудь, живот. Это было прекрасно. А дальше, на них нет одежды, они в объятиях друг друга. Они на полу кухни, на столе, в постели. Удовольствие, страсть, погружение – это, из чего не хотелось выныривать. Эннис грубо с силой, смазав подсолнечным маслом, вошёл в Джека, он застонал. Толчки вперёд и удовольствие, и ненасытность и невозможность остановится.
 Хотелось большего. Эннис вышел из него. Джек лёг на кровать спиной. И дел Маро вновь начал целовать его губы, склонившись над ним. Его тело мало изменилось, за то время как они не были вместе, по-прежнему мускулистое, стройное, чуть покрытое тём¬ными волосами. Эннис теперь целовал нежно и вновь губы, и вновь шея, грудь, живот, а теперь ниже… Джек застонал. А он продолжал целовать. А потом Твист вошёл в рот Эн¬ниса. И это удовольствие, чувствительность, истома. Эннис двигал языком, принося не¬имоверное удовольствие, и себе, и человеку для которого он это делал. Медленно акку¬ратно, испытывая каждую секунду, каждый вдох. А потом Джек отвёл дел Мара в сто¬рону, повернул к себе спиной и вошёл. Любовная, сексуальная, страстная, безудержная игра продолжалась долго. Пока они не насладились друг другом до дна, не измучили, не познали. Они чувствовали запах кожи и пота, запах смазки и желания. Оргазм наступил ярко, красиво, вспышкой. Эннис застонал первым, а потом Джек Удовлетворение пришло. Они не разговаривали, просто Джек лежал на груди у Энниса, и так они заснули.
 * * * *
 Сознание и душа вернулись в тело, это пробудило дел Мара. Глаза открывать не хоте¬лось. Он боялся, что это был сон, а может, хотел бы, что это было так. Он не знал. Насла¬ждение от неизвестности, в памяти лишь туман. Из которого появляется лицо Джека, об¬наженные тела, удовольствие, немота, и больше ни чего. Через несколько минут Эннис очень медленно открыл глаза. Он не спешно повернул голову, и увидел лежащего рядом Твиста. Голова закружилась, чувствовалась свобода. В заде выросли крылья, и он парит в лазурном небе, летел сквозь свежий, сладкий, дурманящий воздух, под утренним сияю¬щим солнцем, которое греет тело и душу. Жизнь превращалась в сон. Но он не был игрой воображения, не был едва заметным эфемером. Нет, это была реальность. Грань исчезла, размылась и вот уже всё едино. Мир прекрасен и любовь вечна и душа жива.
 Эннис смотрел на спящего Джека, изучая каждую клетку, каждую спору кожи, прекрас¬ного обнажённого тела. Весь мир сошёлся в этой маленькой спальни, в этой по¬стели, в этом человеке. Эннис боялся дотронуться до него, боялся встать, боялся шевель¬нуться. Как будто это могло изменить, уничтожить полу-реальность, полусон. Джек пошевелил руками и открыл глаза. Он посмотрел на Энниса и улыбнулся.
 - Привет приятель,- тихим голосом, произнёс он. Эннис молчал, говорить не хотелось. Было желание смотреть в его глаза, на его губы и молчать. Джек чувствовал это, и ответа не ждал. Он притянул к себе дел Мара и поцеловал в губы. Это длилась бесконечность, прекращать не было сил. Соприкасались лишь губы, но этого было достаточно, чтобы знать, чувствовать. Закончить, значит уничтожить некую хрупкость, разбить себя. Нужно было испить чашу до дна.
 -Ты мне нужен! Любовь сильней! – Это они чувствовали, без слов. Как? Они не знали. Это не имело значения. Вечность прошла, и губы рас соединились, радость и гармония была внутри.
 Прошло двадцать минут и вот они сидят за столом на кухне и пили кофе. Абсолютно голыми, стеснятся, было не кого, любить, в любую минуту. Всё время до завтрака прошло в молчании. Теперь же напряжение, росло, становилось невозможным молчать. Первым за¬говорил Джек.
 - Как ты узнал, что я здесь?
 - Ко мне приехала моя младшая дочь Францина. И уже уходя, спросила, не ездили ли мы с тобой на рыбалку. Меня испугал этот вопрос. Я подумал, что моя бывшая рассказала…, ну о нас. Но опасения были ложными. Ей показалось, что она видела человека похожего на тебя. А когда она назвала вслед имя, пытаясь остановить, он повернул за угол. Я при¬шёл в шок. Много думал об этом и решил съездить в город и постараться найти тебя. - Рассказывал Эннис.
 - Чёрт подери! Да, я помню. Я шёл вечером сюда и вдруг услышал голос, который кри¬чал «Мистер Джек». Я испугался и попытался спрятаться. – Нервно произнёс Твист. – Но как ты узнал, что теперь меня зовут Бред? Где я живу, и, что Бред, это вообще я?
 - Я несколько дней ходил по улице и пытался найти тебя. Но это было бесполезно. Зайдя в бар, я встретил Молли, старую подругу Алмы, которая теперь её ненавидела. Она рабо¬тает официанткой. Я спросил, не появлялся ли кто-нибудь новый. Она ответила, что да. Потом ты вечером зашёл в бар.
 - Ах, да так, вот почему, она так интересовалась мной! – задумчива, сказал Джек.- Ты с ней спал?
 Вопрос был настолько неожиданным, что Эннис на несколько секунд потерял дар речи. Но потом всё же смог выдавить, «Да».
 - Ясно, продолжай дальше. – Холодно сказал Твист.
 - Она узнала, что одного из новичков Бред. Я должен был проверить. Но я не знал где искать. Я рискнул и попросил дочь помочь найти Бреда. Мы знали, что ты не в мотеле, а снимаешь жильё. Но она никого не нашла. В это время я пошёл в бар и встретил Майкла. Он знал Бреда по ферме, на которой они оба работал. Так вот…, мы договорились с Майклом о встречи, он пообещал показать, где жил Бред. Потом наступил момент нашей с ним встречи. Он привёл меня сюда, показал дверь, а сам ушёл. Я постучал… - Эннис за¬молчал, - И оказалось это ты.
 Джек внимательно выслушал дел Мара, не пропустив не слова. Он пытался понять свои ошибки. Почему найти его оказалось так просто. Его мысли не говорили, что он был не рад Эннису, наоборот он об этом мечтал, сейчас он был счастлив. Было так спокойно и хорошо, как не было давно. Он боялся не этого, а того, что и другие так же могли найти его. А это привило его в оцепенение, в нечеловеческий ужас. Сразу возникала паника.
 - А теперь ты, - сказал Эннис.
 - Что, я?- растерянно переспросил Джек.
 - Теперь ты, расскажи свою историю. Что произошло в действительности. – Дел Мар по¬смотрел в глаза Твисту. Он ждал честного, откровенного разговора. Джек это понимал. Ещё вчера вечером стоя перед выпавшим из рук ружьём. Время настало. Эннис первый человек, который узнает всю правду.
 - Что ты знаешь?
 - Я знаю, что ты мёртв. Я написал тебе с предложением встретиться. Через несколько дней открытка вернулась. Я позвонил к тебе, взяла трубку Люрин. Она рассказала о твоей смерти, от лопнувшей шины. Сказала о переломах, травмах, о том, что ты захлебнулся кровью. Я сразу понял, что тебя убили. Убили ломом…
 -Вот сучка! Взорвалась шина?! Да ни черта! Потаскуха! – Явно не в себе, в чудовищ¬ном гневе, яростно, эмоционально жестикулируя, прокричал Джек. - Я действительно ме¬нял колесо, но ни какого взрыва не было. Когда я накачивал шину, ко мне незаметно в заде подошли молодых парня. Один схватил меня за шею и начал ду¬шить. Но я смог осво¬бодиться, тогда двоя, схватили меня за руки, а третий начал пинать в живот. Пнув не¬сколько раз, они повалили меня на землю и продолжили бить негами. Один достал бритву и полоснул по щеке. Другие продолжали пинать. Один ударил в лицо. Он мне сломал нос. Другой разбил лоб, и для большего эффекта по тому же месту полоснул бритвой. Я был весь в крови, а они продолжали бить. Я уже приготовился умереть, но вдруг я увидел не¬далеко от себя, за спиной парня с бритвой лом, который валялся на земле. Я смог про¬су¬нуть руку между ног этого ублюдка и смог до него дотянуться. Я резко поднял его, и удар пришёлся в область паха. Удар был такой силы, что кровь хлынула фонтаном. Парень за¬жался и упал на колени. Двое других отскочили. Я встал, сплёвывая и пытаясь, остановись кровь из разбитого носа и порезов. Я держал этот проклятый лом в руке. А потом…. А по¬том я ударил тому, которому разбил яйца всмятку по ногам. Он упал. Другие стояли чуть вдали, наблюдая, что будит дальше. Потом ударил по рёбрам. – Джек изменился в лице. Оно было искаженно, некой ухмылкой, глаза сверкали. Это очень испугала Энниса. Но он про¬должал слушать. - Двое оставшихся испугались. Когда я повернулся, и направился на них. Ха-ха-ха!!! Они убежали. А я повернулся к оставшемуся. Он молил, просил, кричал, говорил, что его наняли. Что он не виноват. Оказалось.… Оказалась его наняла Люрин! Я был в ужасе, я не верил ушам. Она не могла. Она меня ведь меня так сильно любила. Ока¬залось не так уж и сильно. Люрин узнала, что я хочу развестись с ней. Она боялась не раз¬вода не-е-ет. Люрин боялась потерять деньги. Ведь при разводе я получил бы половину. Она не могла этого допустить. Когда я всё это услышал. Я возненавидел всё и вся. Я нанес ещё несколько ударов. Вновь по рёбрам. Потом размозжил ему лицо, и когда он был уже мёртв, я прак¬тически вывернул ему челюсть! – Джеку стало плохо, он боялся собственных слов, воспо¬минаний, себя. Он убил человека. С этим смирится, было практически не воз¬можно. Всё вокруг становилось бредом, страхом, головными болями, ужасом. До вчераш¬него вечера, всё было в тумане, сумасшествии, боязни звуков, голосов и любого скрипа. Джеку не мог спать, его преследовали кошмары. В которых то ли он убивал, то ли его убивали, картинки менялись, ужас оставался. Иногда на месте убийцы была Ларин, а жертва он. Иногда Эннис жертва, убийца Джек. Часто наоборот. Он просыпался с криком, почти в аго¬нии, его пробивала мелкая дрожь. Озноб овладевал всем телом. Джек, зажимал голову, между кален, с силой зажмуривал глаза, закусывал губу и терпел. Иногда это про¬должа¬лось долго, и приходилось сжимать кулаки до крови. Часто озноб переходил в боль, и это было самое страшное. Он просто орал, сдерживать себя было невозможно. После та¬ких пробуждений он отходил несколько дней.
 После нескольких секунд тишины Джек продолжил. – А затем, я снял с себя всю, абсо¬лютно всю одежду, раздел этого парня. И…, и переодел его в свою. В машине лежала кое, какая одежда и немного денег. Я забрал всё, что могло указывать, что труп, это не я. Его одежду и бритву закапал около дороги, лопату выброси, в кусты не далеко. Мне было очень страшно. Мозг пытался анализировать. Он был примерно то го же роста, как и я, волосы чёрные причёска похожая. На моём теле, как и у него никаких шрамов или особо бросаю¬щихся примет не было. Лицо было разбито до того, что узнать, кого-либо было не воз¬можно, глаза вытекли. Лицо было немного иной формы, чем у меня, но кувалда быстро исправила этот недостаток. – Джек оскалился, глубоко и тяжело дышал. Его переполняли чувства страха и эйфории. Противоречие во всём, в себе, в Эннисе, в памяти. Рассказывать не хотелось, но молчать было невозможно. Твист боялся испугать, настроить против себя, но хотел, быть откровенным с человеком, с человеком которого он любил, и без которого, жизнь была, как в тумане. Он должен знать всё, иначе и быть не может.
 - Идти мне было тяжело, кровь хлыстала из ран. Они повредили ещё и руку. Боль разры¬вала на клочья. Я вышел на шоссе. Машин не было, и мне при¬шлось идти пешком. Пройдя метров пятьсот, я упал, потеряв сознание – Джек замолчал. Слишком тяжелы были воспо¬минания. Эннис похлопал его по плечу. Он не на¬стаивал, что бы Твист рассказал всё не¬медленно, он понимал.
 В тишине, допив кофе. Джек встал из-за стола, обнял Энниса со спины. И тихим го¬ло¬сом прошептал ему на ухо: «Я так рад, что ты меня нашёл». Они оба закрыли глаза, вды¬хая аромат кожи, счастья, и только, что выпитого кофе. Запах счастья был терпким, его невозможно было вдохнуть полной грудью, он стоял, где-то рядом, совсем близко, но всё же не был доступен. Чувствовался лишь лёгкий, едва заметный аромат. Весь ужас истории Джек исчез. Они вновь погрузились в поток несдержанной, чувстви¬тельной, страстной любви. Овладеть друг другом было не самоцелью. Истинной зада¬чей стало понимание души. Узнать изменения друг в друге, в тактике, в действиях в жес¬тах.
 Тело и душа были мало связаны друг с другом. Одна душа понимало другую словами, чувствами, взглядами. Тело же говорило на своём языке, который нельзя было передать мозгом, словам, жестом. Тела общались действием, научением. С помощью примера, спор кожи, дуновения ветра, влаги, мышц, боли. И это не все «языки», что тел, что душ, до того. Они до того сложен, что мозг не может ни когда постичь до конца их общения. Но лишь в любви душа и тело могут соединиться и дополнить друг друга, передать то, что давно хотели сказать. Объединиться в цельное существо, и на конец полюбить себя, ис¬тинного, не скрытого за масками и без всякой фальши. Любовь к себе, можно открыть, лишь любя другого. Эннис и Джек познали друг друга и теперь начинали понимать себя истинных природных.
 Единение с любимым и единение с собой сделали их единым целым, единой вселенной, имя которой, истинная, неземная, всюду-поглощающая, любовь. Они дошли до края, до пика миро создания. Их познание мира, духа и тела стали таковы, что они могли срав¬нить себя с апостолами, со святыми, ангелами. И они были ими, и эта святость стала абсо¬лют¬ной. Любовь не может закончиться, кончилась лишь страсть, настало удовлетворение. Они побывали в Раю.
 Часы шли быстро. Всё утро и день они провели в постели. Оргазм сменялся разгово¬ром не о чём, а затем вновь по кругу. Их тела были воспалены от секса, пота. Но останав¬ливаться не хотелось. Наслаждались медленно, ускоряя темп и снижая его. Доводя друг друга до оргазма, но не до конца. Теперь они знали и по¬нимали, что у мужчин, как и у женщин, оргазм мог наступать несколько раз подряд.
 Пришёл вечер. Усталые, и измученные мужчины всё токи одевшись, вышли на кухню, решив поужинать. Мало говорили, много курили. Эннис понимал, что ему нужно ехать, отпуск закончен. Но он не хотел, боялся, а что если он его вновь потеряет, или с ним, что-то случится. Дел Мара этого бы себе не простил.
 - Джек, мне завтра на ферму. Я должен сегодня ехать.
 - Да, у тебя своя жизнь. Ты вновь занят, да и у меня здесь работа. Тварь! – Джек швыр¬нул стул, он ударился о стену. – Почему, почему всё против нас? Я не понимаю, для чего нужна была эта встреча!? Если у нас свои дела.
 - Я люблю тебя. Больше всего на этой чёртовой планете. И ты это прекрасно понима¬ешь. – Голос Энниса становился громким, - я боюсь оставлять тебя, а, что…, а что если ты вновь исчезнешь или тебя…, - он замолчал. Джек посмотрел на Энниса и с сожалением сказал, - Прости, прости меня. Я не прав. Но нам всё равно нужно, что-то решать, как-то жит. Я был неправ, когда уехал к Люрин в Техас. Ещё тогда хотел развестись, я осознал, что если не ты.… Если нет тебя, я не могу жить. Иногда ночами я думал, что мне лучше было умереть. – Эннис молчал, ему иногда то же не хотелось жить. Но теперь, те¬перь.…Давай ты останешься здесь, или я поеду с тобой? – спросил с надеждой Джек.
 - Нет. Я боюсь тебя потерять, но нам нужно подумать в одиночку. Я приеду в следую¬щую субботу вечером. Тогда и поговорим.
 - Если ты хочешь… Хорошо, поговорим в субботу. – Джек опустил глаза, но тут же поднял. – Я буду ждать. – Нежно сказал он. Эннис встал из-за стола, взял куртку, надел шляпу и, не сказав больше не слова, вышел из квартиры.
 Он шёл по улице не думая, не вспоминая, не чувствуя. Вакуум царил везде, глаза вы¬цвели, и душа не стала носить имени обладателя. Эннис дошёл до мотеля взял остав¬шиеся вещи, автоматически попрощавшись с консьержем, сел за руль и уехал. Пустота дороги и мертвеющие пейзажи были частью и его души. Полное слитие, совпадений нет, лишь еди¬нение с природой и полное её восприятие.
 Джек сидел за столом, не шевелясь. Он не мог поверить. Эннис ушёл! А может, его и вообще не было? Да нет был. - Боже. Он ушёл! – Ярость охватила его, - как он мог? Как я мог это ему позволить? Не¬навижу-у-у-у! - Крик был такой силы, что его слышали, люби на улицах. Они оборачива¬лись, удивлялись и шли дальше. Но всё это было пустым. Джек ждал субботы, другого стимула к жизни не было.
 Дни шли медленно и тускло. Спиртное не радовало, внутри всё болело. Эннис пере¬стал говорить. Он погрузился в себя. Думал лишь о сутках с Джеком. Словно фильм, в мозгу дел Мар проматывал кадры любви. Ночь он почти не помнил, а вот день.… Каждую ми¬нуту, каждое движение, каждую каплю пота, каждый поцелуй. Он постоянно проговари¬вал про себя всё то, что сказал тогда, споря с самим собой. Внутри был откры¬тый нерв. Боль сочилась из души. Она запомнила всё, и её было почти невозможно сдер¬жать. Из-за дня в день, из часа в час лишь Джек, лишь спальня, лишь его губы, лишь секс.
 Джек пытался не думать о дел Маре, но это было невозможно. А утро субботы было худшим, что было у него, когда-либо. Лучше бы били, лучше бы ногами. Но только бы не ждать, не думать, что решил он и по этому бояться. На Джека напало чувство безумия. Он бил руками о стены, разрывал одежду, падал на колени и молил Бога, призывал чёрта, бил стёкла в окнах, вставлял новые, но вскоре вновь разбивал. Время тянулось смер¬тельно, си¬гареты не спасали, пить было нельзя. Был выходной, поэтому стены сводили сума. На ра¬боте он ещё мог отвлечься, заставляя себя выматываться так, что бы придя, до¬мой можно было моментально заснуть. И это ему удавалось.
 Вечер настал, и напряжение перешло все мыслимые приделы. Эннис ехал в город, сжи¬мая руки на руле до крови. Джек яростно кричал, перепугав соседей. Мир сходил сума.
 Дел Мар подъехал к дому, за которым была лестница, ведущая к Джеку. Он вышел, хлопнув дверцей. Руки дрожали от напряжения, от чего выпадали ключи. Закрыв, нако¬нец, машину Эннис пошёл, почти побежал к лестнице. Забежав по ней, он постучал в дверь. Моментально дверь раскрылась, и Джек кинулся в объятия Эн¬ниса, начал страстно целовать. Их тела были напряжены до боли, казалось ещё немного и мышцы рук и спины просто лопнут. Они целовали друг друга с закрытыми глазами, так словно не виделись не¬сколько месяцев. Они дышали плавно, словно впадая в транс.
 -Я не отпущу тебя - прошептал Джек. Страсть немного стихла. И они сели за стол. Пред¬стоял серьёзный разговор.
 - И что ты решил? – спросил Джек.
 - Меня и тебя не должно интересовать, что хочу я. Чего хотим мы, вот, что важно. Мы должны поговорить о наших желаниях, если найдём сходства, значит, так тому и быть.
 - Я согласен. Но всё же?
 - Если можно было вернут время, тогда мы бы смогли жить на ранчо. Как хотел когда-то ты, и как хочу теперь я.
 - Это невозможно, - холодно и жёстко, ответил Джек. – Слишком поздно. Всё измени¬лось. Эннис молчал. Он опустил голову, понимая, что это всё из-за него. По его глупости и упрямству мечта Джека, а теперь и его сбыться не могла.
 Разговор шел долго и тяжело. Решалась жизнь, судьба этих людей. Джек хотел, что бы они жили вместе, неважно где, здесь или у Энниса. В нём теплилась надежда, вера в то, что, пройдя через столько лет, через столько проблем, даже через его объявленную смерть, они сохранили любовь, понимание уважение друг к другу. Это было ценнейшим, что у них было. Деньги, власть – всего этого сейчас у них не было. Это было ненужным, вто¬ричным. И в разговоре это стало истиной, которую они знали оба, но по разным при¬чинам пытались скрыть. Они надевали маски, лгали себе, но всё стало правдой, явью сей¬час. Пе¬реоценка, перестройка внутри случилась. И лишь по этому разговор не срывался на крики, ссоры, на непонимание.
 Эннису было страшно, и это объясняло всё. Его ужас касался его и Джека, их отноше¬ний. Он чётко знал, что, потеряв Твиста, он не выдержит. Но и жить вместе, с этой мыс¬лью он тоже не мог согласиться. Эннис боялся стать ближе к Джеку, чем был всегда. Про¬тиворечие захлестнули с головой. Он хотел любить, но на каком то расстоянии. По¬зволить пойти слухам о том, что два парня живут вместе? А если они дойдут до дочери? Сидя в сквере и ожидая дочку, он решил, что если Джек жив, то они будут жить обяза¬тельно вме¬сте. Говорить, размышлять, фантазировать всегда легче, чем действовать. Вер¬нулся Твист, вернулись и опасения, старые трудности. Осилить он их в одиночку не мог, ему была нужна помощь.
 Прошло два часа и окончательно стемнело. Они сделали в темноте, говоря, ду¬мая. Ре¬шение не шло, но не один из них не собирался уходить, заканчивать, пока хоть, что-то не прояснится.
 - Всё. Я еду к тебе, - уверенно сказал Джек.
 - Я не готов.
 - Ты хочешь, что бы мы виделись как прежде четыре раза в год? Ты этого хочешь? От¬вечай? – ударив по столу, сказал Джек.
 - Нет! Но прежде чем жить вместе, мне…, мне нужно поговорить с…, с дочерьми. Я не могу выбрать только тебя Джек, ты должен это понять.
 - Да, конечно, я должен тебя всегда понимать! – Грубо, с отвращением сказал Джек. Потом словно осёкся – Извини приятель. Моя семья …, её нет. Жена чуть не убила меня, сын…, сын…, - он замолчал, опустив голову.
 - Прости Джек, я понимаю. Но с дочерьми мне всё ровно поговорить нужно. Они при¬езжают ко мне. Я их очень люблю. В общем, они должны всё знать. И улучшь, расскажу им я, чем это сделает Алма.
 Джек кивнул, на сердце у Энниса стало легче. Они договорились, что пока к нему не приедет одна из дочерей, а лучше две, они будут, видятся в конце каждой недели. Эннис так же будит приезжать вечером и уезжать в воскресенье вечером.
 Компромисс был найден. Это до конца не устаревало ни кого, но всё же это было нужно, что бы уладить вопросы, морально приготовится, прийти к нужному и единст¬венно правильному знаменателю. Разговор закончен, пусть не всё решено, но всё же, шаги сделаны на встречу. Кирпичики решений всё же в итоге приведут к той жизни, о которой они так мечтали.
 Ночь прошла в не спешных разговорах, мечтах, о дальнейшей жизни. Они выкурили пару пачек сигарет, выпили виски. Много смеялись, вспоминали Горбатую гору, целова¬лись, смотрели в глаза. Джек обнял Энниса сзади, и стало так тепло и спокойно, что они за¬снули в объятиях.
 * * * *
 Первым проснулся Джек. Он встал с постели, натянул джинсы и пошел готовить зав¬трак. Вскоре на кухне появился и Эннис. Голова болела у обоих, может от виски, мо¬жет от мучительного ожидания вчерашнего вечера, а может и от тяжелого, нервного разго¬вора.
 - Доброе утро Джек!
 - Привет! Завтрак почти готов, садись.
 Энниса заботило, что творится внутри, у человека стоящего у плиты. О чём он думал, дел Мар видел, что Твист очень изменился. Он стал более нервным, импульсивным, чувст¬вительным. Ему нужно было знать историю Джека до конца, как судьба его изме¬нила.
 Джек подошёл к столу и поставил тарелки с сэндвичами с беконом, маслом и двумя чашками кофе.
 - Расскажи свою историю до конца, - мягко сказал Эннис.
 - Хорошо, - ни много не уверенно и с грустью ответил Джек.- Я потерял сознание, пройдя по шоссе метров пятьсот- шестьсот. Следующее, что я помню – это лицо пожилого мужчины в белом халате. Я оказался в небольшом госпитале. Он нахо¬дился в тридцати километрах от того ужасного место. Оказалось, меня привезла грузовая машина, дально¬бойщик нашел меня полумёртвым. Это был единственный мало-мальски приличный гос¬питаль по его трассе следования. Он оставил меня в больнице, не оставив своих коорди¬нат, но и не сказав где нашёл меня. Сказал лишь, что на шоссе недалеко от сюда. Всё это было мне на руку. Как меня звали, ни кто не знал, документов при мне не было. Произо¬шедшее убийство было довольно далеко, так что особых подозрений я не вызвал.
 Я назвал себя Бредом Лоренс. Я сказал, что мою машину угнали, а меня ограбили, из¬били и выкинули на трассу. Врач поверил мне и по моей просьбе полицию вызывать не стал. Затем я наткнулся на газету, в которой говорилось, что Джека Твиста мёртвым на¬шли здешние жители. Он захлебнулся кровью, вскрытия, и анализы нужды брать не было. Люрин узнала в трупе мужа. Не приглашая родителей и друзей, тело было кремировано. Полиция закрыло дела, из-за отсутствия преступления. Ещё бы,- усмехнулся Джек. – У её отца были очень хорошие связи, которыми эта сучка и воспользовалась. – Твист вновь приходил в ярость. Эннис начал боятся таких приступов. Он быстро прервал рассказ Джека и перевёл разговор в другое русло. Твист начал успокаиваться и через час стал как все¬гда.
 Приближался вечер, на улице стало темно, небо заволокло вьющимися, плотными ту¬чами, стало холодно. Чувствовался приход осени, трава пожухла и местами начала засы¬хать. Деревья стояли уныло в темноте, они казались декорациями к фильму ужасов. Ли¬стья опустились вниз, холодный ветер, проходя через кроны деревьев, заставлял листья шелестеть. Казалось, за ними кто-то есть. И уже мерещилась дыхание, тихие шаги, свист ветра и от этого становится не по себе. Ощущалось влекущее и одновременно отталки¬вающее, едва зарождающееся чувство страха. Именно такой вечер, наступил и сейчас. Тяжёлые капли дождя падали на асфальт, при¬ближалась буря. Ветер выл, отрывая листья, создавая тем самым хоровод, в кружении ко¬торого было проявление всей красоты, силы и ужаса природы.
 Эннис смотрел в окно, и ехать не хотелось. Здесь у Джека было тепло и комфортно. Он был счастлив, а погода за окном за долгое время не совпадала с внутренним ощущением дел Мара.
 Одинокая жизнь научила его многому. Он понимал природу. Не боялся оста¬ваться на¬едине с собой и своими мыслями, и стал замечать куда больше красок мира, чем это было ранее. Пожалуй лишь на Горбатой горе он чувствовал себя таким свободным, защищен¬ным, в гармонии с собой.
 -Ты счастлив приятель? – неожиданно спросил Джек.
 - Да. Да, Джек. Мы вновь посеем овец, там в горах. У нас снова есть палатка, собаки и мы, – Эннис улыбался.
 - Ты изменился.
 - Я знаю.
 Они оба замолчали, смотря в окно, за которым бушевало ненастье. Эннис в этот вечер остался у Джека.
 * * * *
 Дел Мар открыл глаза и посмотрел на часы, было шесть утра и надо было ехать. Джек лежал рядом, он спал. Дел Мар осторожно приподнял его руку, обнимающую его, встал. Твист не проснулся. Он вышел из спальни. Налил себе кофе, сделал пару сэндвичей. По¬сле завтрака начал одеваться. Собрав вещи, Эннис направился к вы¬ходу.
 - Ты уезжаешь? - Спросил Джек, стоя в дверном касике открыв дверь спальни.
 - Да. Мне уже пора. Я приеду вечером в субботу.
 - Ладно.
 Эннис вышел из квартиры, сел за руль и поохал сразу на ферму, не заезжая к себе. По дороге он пытался настроиться на рабочий лад, и ему это удалось.
 Джек остался один, тишина резала слух, но кричать, как прежде не хотелось. Он оделся, выкурил пару сигарет и отправился на ферму неподалёку от города где, как и Эн¬нис, был рабочим.
 Дни шли, и уже не было той боли и не возможности быть раздельно. Джек стал работать не на износ, и вновь начал захаживать в бар. Где часто видел официантку Молли. Благо¬даря и её старанием они с Эннисом встретились. Несколько раз он видел Алму с мужчи¬ной, ко¬торый по видимости был её мужем. В это время он пытался скрыть лицо, как все¬гда шля¬пой и высоким воротником. Алма его не замечала, что было хорошим знаком. Не¬сколько раз около сквера он видел и дочерей Энниса. Ему везло, он всегда оставался не¬замечен¬ным.
 У Энниса всё шло в обычном ритме: работа, выпивка, сон. Хотя просветов стало больше, и это радовало. С каждым днём выпитого алкоголя становилось всё меньше и меньше. Он стал больше спать, что сказалось на его внешности и настроении. Дочери не приезжали, что на самом деле Энниса радовало. Он очень боялся этого разговора. И лю¬бой повод, возможность оттянуть встречу, был ему на руку. В рабочие дни дочери не приехали бы, а в выходные он был у Джека, и это его устраивало.
 Дни шли за днями, недели за неделями. Вечер субботы и воскресенье пролетали со ско¬ростью света, сменяясь медленно идущими буднями. Прошло два месяца, наступил но¬ябрь Эннис приехал раньше обычного и постучал в дверь. Она открылась и улыбающийся мужчина, обняв его, впустил во внутрь квартиры. Их встречи подозрений не вызывали, дел Мар часто незаметно для хозяйки входил и выходил из квартиры Твиста.
 - Рад тебя видеть. Ты сегодня рано!
 - Да! – С радостью ответил Эннис.
 - Нам нужно поговорить.
 - Конечно приятель. О чём?
 - Мы вот так встречаемся уже два с половиной месяца. Но ты так и не поговорил с до¬черьми, как хотел. Что-то изменилось? Ты больше не хочешь, что бы спокойно жили вме¬сте? Хотя бы попытаться, - спокойно сказал Джек.
 Эннис понимал, что рано или поздно этот вопрос будет ему задан. Но он боялся реак¬ций тех людей, с помощью которых смог выжить, когда Джека не было рядом. А если не примут? А если отвернуться? Что тогда? Как он сможет жить? Вопросов было много. Но ведь он обещал Джеку. Он не мог обидеть, отвернутся от него и себя. Ответов не было. Разговор всё равно должен случиться, он сам этого хотел.
 - В следующую субботу я приеду сюда, позвоню дочкам и поговорю с ними. Обещаю Джек. – Слова шли туго, но другого выхода не было. Твист утвердительно покачал голо¬вой.
 - Всё получится Эннис. Они поймут. Я уверен. – Джек улыбнулся и, подойдя, обнял. Дел Мару стало легче, он знал, какой был, итог разговора не свершился, Джек всегда будет ря¬дом.
 * * * *
 Неделя прошла быстрей, чем всегда и завтра он должен вечером, как только приедет в городок позвонит дочерям. Всё это время Эннис обдумывал, взвешивал, предугадывал, что могли сказать, ответить дочери на такое признание отца.
 Было холодно, и шёл снег, зима вступала в свои владения, до декабря оставалось всего десять дней. Дел Мар ехал по трассе в город, снег стоял стеной, и дальше пятнадцати-два¬дцати метров ничего не было видно. Хлопья снега были огромны, они кружились в вихре, словно играя в весёлую детскую игру. Погода напоминала Рождественский сочельник с его семейными обедами, веселыми песнями, смехам и счастьем о того, что кто-то рядом. Воспоминания уносили в те времена, когда родились дочки. Эннису стало легко и спо¬койно, он улыбался самому себе. Но улыбка исчезла быстро.
 - Я не разу не был в Рождество с Джеком, - довольно громко сказал Эннис вслух. Но это можно было исправить, и именно для этого он ехал в Ривентроу.
 Подъезжая к городу снег, стих. Вокруг всё было белоснежным, чистым. Мир погру¬зился в сон, а снег, словно саван, окутавший младенца и дававший ему покой и уют.
 Машина остановилась там, же где и всегда. Эннис вышел из автомобиля, закрыв дверцу, под¬нялся по лестнице. Ему открыли, а затем: улыбки, объятья, закрытые глаза, счастье. Это не могло надоесть или стать банальностью, нет никогда.
 - Как дела? Как настроение дружище? – с радостью спросил Джек.
 - Всё отлично.
 - Ты волнуешься?
 - Ужасно. Но я это должен сделать это, ради себя, ради тебя.

 * * * *
 - Да? – спросил женский голос, на другом концом провода.
 - Это я Францина.
 - Пап!! Ты откуда звонишь!
 - Из горда. Я только, что приехал.
 - Ты в мотеле? Я к тебе сейчас приеду.
 - Нет, нет, я не в мотеле. Давай встретимся, в кофе, что около сквера.
 - Ну, ладно. Во сколько?
 - Минут, через тридцать, если ты сможешь?
 - Конечно пап, скоро увидимся.
 - Дорогая, а Алма-младшая сможет прийти?
 - Ой, я не знаю, но я ей позвоню.
 - Замечательно. Тогда до встречи.
 - До встречи.
 * * * *
 Стоя в сквере практически напротив кофе, Эннис испытывал священный ужас, когда нет ни чего не возможного впереди. Когда в воображении, а скорее в реальности мог поя¬виться, тот, кто умер или тот, чего не было и не могло быть никогда. Этот ужас священен, потому, что, человек добровольно открыл ему двери и сделал шаг в сторону, что бы не мешать пройти. Люди добровольно желают его присутствия, хочет, конечно, не его, но он судья без ко¬торого ничего не может состояться. Судья, враг и одновременно друг чело¬века. И Эннис впустил его и теперь все ждали начало. Назначенного на пол девятого ве¬чера.
 Было в запасе ещё десять минут. Он понимал, что внутри надо быть раньше дочерей. Дел Мар надеялся, что всё же они придут оба. Ватными ногами он направился к кофе. И через три минуты и двадцать шесть секунд он сидел внутри, за столиком, заказав кофе. Он сидел около окна, тревога нарастала, и ожидание приводило в бешенство. Дверь в кафе открылась. Во внутрь вошла улыбающаяся Францина. За ней старшая дочь, Алма. У Алмы был виден появившийся животик, что говорило о её беременности. Отец невидим её три месяца. Это была, молодая женщина с овальным лицом. Она была очень похожа на маму, те же зелёные глаза, пухлые губы. Она было одета, а чёрное пальто, из-под него были видны снизу чёрные брюки, сверху белый шарф, по ним белая кофточка в блёстках. По¬приветствовав с улыбкой отца и раздевшись, они сели за столик.
 - Пап, где ты был, мы к тебе заезжали раза три на выходных, но натыкались лишь на за¬крытую дверь. – С серьёзным видом спросила Алма.
 - Да и я к тебе раза четыре заезжала. Я уж думала, что-то случилось. – С упрёком ска¬зала Францина
 - Со мной всё в порядке, не беспокойтесь.
 - Но всё-таки, где ты пропадал? – Хором спросили девушки.
 - Я отыскал здесь Джека. И на выходных приезжал к нему.
 - Так ты его всё-таки нашёл его?! – С восторгом спросила младшая дочь.
 - Помнишь, Алма я тебе рассказывала эту почти детективную историю. Как мы с от¬цом искали мистера Твиста. Ты теперь, наверное, вновь, ездишь с ним на рыбалку? - С интере¬сом спросила дочь. Эннис не ответил. Он чувствовал, час истины наступил. Нужно было говорить. А вот, как, он не знал. И вся неделя ожиданий, подготовка слов, не прибавила уверенности ни на йоту.
 - Пап?
 - Да, я тебя слышал. Я об этом и хотел поговорить.
 - О рыбалке? – удивилась Францина.
 - О Джеке, - ответил Эннис.
 Обе дочери были очень удивлены. Зачем отец попросил о встречи в кофе их обоих? Поговорить о его приятеле?
 - С ним, что-то случилось? – спросила Францина.
 - Выслушайте мою историю до конца. Я прошу, что бы вы меня не перебивали. Когда я расскажу, вы можете говорить спрашивать меня. - Не замечая вопроса, говорил Эннис.
 - Ну, хорошее. - Переглянувшись, недоумевали девушки. Если дочери с некоторым любопытством, хотя и непониманием приготовились слушать, то, Эннис был на грани. Не воля ни её сталь не помогали избавиться от чувства, что это ночной кошмар. Но не-е-ет, это была реальность. И дел Мар сквозь страх и онемевшие губы начал говорить.
 - Летом 1963- го года я и Джек Твист познакомились, когда нас наняли пасти овец. Стоял июль, я ночевал в палатке в лагере, он наверху охранял овец ночью. Иногда мы ме¬ня¬лись. Один раз мы напелись, я не поехал к овцам, был не в состоянии. Джек полез в па¬латку, а я остался спать около костра, закутавшись в одеяло. Ночью огонь костра потух, и стало чертовски холодно. Джек сказал, что бы я шёл к нему в палатку, места хватит обоим. И… и я пошёл, пошёл спать в палатку. – Эннис замолчал, к горлу плотно подошёл комок, продолжать рассказ стало невозможно. Сделав несколько глотков кофе, стало легче, и он продолжил. – Во сне Джек взял мою руку и засунул её к себе, под одеяло…, я проснулся, затем притя¬нул моё лицо к своему и.… В общем, мы с ним…, были вместе, ни как друзья…, а как лю¬бовники. – Эннис сделал паузу и поднял взгляд на дочерей. В их глазах читался шок, не¬понимание и страх. Эннис переборол себя и начал говорить дальше. – Вокруг не было лю¬дей, лишь мы вдвоём и овцы. Я проснулся на следующий день пер¬вым, мне нужно было подумать о том, что произошло.… Ни я, ни Джек не когда не были с парнями. Мы были нормальными. Но, что-то произошло, и то время, которое оставалось нам пробыть на горе, мы посвятили друг другу. А потом, я уехал. Женился на вашей маме, родились вы, Джек то же женился, у него родился сын. - Эннис остановился и перевёл дыхание. На до¬черей он смотреть не мог, поэтому смотрел на свои ладони. – Затем, через четыре года после Горбатой горы, он напасал мне. Джек хотел встретиться. Я согласился. Когда он приехал к нам, я вышел его встречать, и не смог сдержаться. Я… я его начал це¬ловать. – Эннис бросило в дрожь, холодный пот выступил на лбу. - Когда мы… целова¬лись, из квар¬тиры вышла ваша мама, она всё увидела. Алма ни чего не сказала мне или Джеку. Я сказал ей, что мы едем в бар выпить и, скорее всего, сильно напьёмся и сегодня не вернёмся. А на самом деле.… А на самом деле мы поехали в мотель. Потом мы встре¬чались несколько раз в год. Говорили, что едем на рыбалку, а ехали.… Из-за этого мы с вашей мамой развелись, из-за этого мы ссорились и после развода, на твоей свадьбе Алма. – Эннис чувствовал себя букашкой, он боялся посмотреть, или что-то спросит у до¬черей. – А потом Джек погиб. И я знал, что это из-за того, что парень не может жить с парнем. Мне казалось, что кто-то узнал о нас, за это его и убили. Вот почему, когда ты Францина сказала, что видела человека похожего на Джека, я так странно себя вёл. Чёрт побери, а потом я смог найти его. Бред и был Джеком. … Все выходные я был у него, вот, почему вы не могли меня увидеть на выходных в трейлере. Мы с ним вместе, почти три месяца. – Эннис закончил свой рассказ. Теперь дочери знали правду. От этого стало легко и свободней, как бывало, лишь вместе с Джеком.
 Пауза затянулась, Эннис, наконец, осмелился поднять глаза и посмотреть на дочерей. У Алмы-младшей из глаз медленно потекли слёз, оставляя следы на коже. Фран¬цина была явно ошеломлена, она седела молча. Эннису казалось, что она даже не моргает. Алма вдруг резко встала из-за стола, направив на отца яростный, пронизываю¬щий насквозь взгляд.
 - Как ты мог. Ты мне больше не отец. – Едва слышно прошептала старшая дочь. Она резко повернулась, схватила пальто и выбежала из кафе. Сердце Энниса пронзил электри¬ческий ток. Словно раскаленным до бела клинком отрезали часть души.
 Младшая дочь сидела, не говоря, не слова и смотрела в глаза. Отцу. Было ощущение, что Францина сейчас зарыдает, в глазах стояли слёзы и безмолвие. Она медленно встала, взяла одежду.
 - Прости её. И меня прости. – Спокойным голосом сказала младшая дочь. Она повер¬нулась лицом к выходу, сделала несколько шагов, но вдруг остановилась.- Позвони мне завтра. – Повернув к отцу голову, тихим голосом сказала дочь. Эннис утвердительно мах¬нул головой. Францина ушла. Дел Мар расплатился и вышел из кафе. Внутри творилось невообразимое, противоречивое.
 Он чувствовал ноющую свободу и приятную пустоту. Были сброшены оковы стольких лет. Но одновременно было невообразимо плохо, дочери ушли. Алме он больше не отец, и это разъедало серной, чем серная кислота, вылитая на кожу рук. Это была почти смерть, если бы не Францина, которая дола надежду. А это главное, словно бальзам на искажён¬ную глубокими ожогами рану.
 Он бродил по скверу, проходя его на сквозь. Обходя, бесчисленное число раз. Время исчезло из мира Энниса, его не существовало вокруг. Он это чувствовал. Дел Мар напра¬вился в бар, когда на улице уже никого не было. Вечером в субботу, в баре было полно народу и это было хорошо. – Нигде ты так не одинок как в толпе,- подумал Эннис. А оди¬ночество ему сейчас было нужней больше всего. Ему повезло, и Молли не было. Он зака¬зал две бутылки виски и одно пиво. Пил быстро, через двадцать пять минут не было одной бутылки виски, через час и всего остального. Было тяжело встать, ещё тяжелее идти. Сквозь туман, сознание пробивалось редко. Эннис шёл медленно, его качало, несколько раз он чуть не упал. Начало тошнить, затем вырвало, стало легче. Он дошёл до мотеля, снял номер, благо деньги он взял с собой. Зайдя в номер, он сразу лёг на кровать и момен¬тально заснул, погрузившись в пустоту комнат, коридоров, себя самого.
 * * * *
 Боль было невообразимой. Поднять голову с подушки, было почти невозможно. Даже открыть глаза было подвигом. Но его он осилил. Глаза были воспалёнными, слезились. На глазах было десять часов утра. Понемногу, по каплям в голову возвращались воспомина¬ния о вчерашнем разговоре с дочерьми, что было после, он не помнил, как оказался в мо¬теле то же. Ему удалось встать, одеться выйти из номера, выпить таблетку аспирина, прийти в себя. Эннис больше не пошёл в номер, оказалось вчера, он заплатил за ночь, а смысла платить ещё и остаться, здесь не было. Джек не знал где он, нужно было идти к нему.
 Прогулка и аспирин, возымело, действие и Эннис почувствовал себя более бодро, так как это вообще было возможно после такого количества спиртного вчера. Было по-зим¬нему тепло и солнечно. Снег искрился и слепил глаза. Пустые улицы радовали, позволяя насладиться прекрасным видом здешних, летом унылых и невзрачных мест. Деревья в сквере были покрыты инеем, казалось, художник нанёс на них такое украшение, что бы нарисовать пейзаж, который будет представлять во всём блеске и изяществе городок в штате Вайоминг.
 Свежий прозрачный воздух, хрустящий снег и яркое солнце сыграли свою роль. Эн¬нису удалось, хотя бы на время забыть о сложностях, свалившихся на него. Он наслаж¬дался прелестью жизни, великолепием мира.
 Дел Мар прошел через сквер, и через несколько минут, вдалеке виднелись дома, за ко¬торыми квартира Джека. Настроение от прекрасного осеннего дня, словно лёгким ветер¬ком сдула. Эннис вспомнил и разговор, и уход Алмы-младшей и отчаяние.
 Он постучал в дверь, через несколько секунд её открыл Джек. В его глазах читалось волнение и злоба.
 - Где чёрт тебя подери ты, сукин сын шлялся!!! – в ярости громко сказал Твист. Эннис ни чего не ответил, просто зашёл в квартиру и направился на кухню к столу.
 - Да, что чёрт тебя возьми, случилось. Ты мне можешь сказать.
 - Я напился и ночевал в мотеле.
 -Ясно. Ты как я понимаю, поговорил с дочерьми,- мрачно сказал Джек.
 - Да, уж, поговорил.
 - Расскажешь?
 -Да, конечно.
 Эннису было больно и тяжело вспоминать вечер. Но всё же он рассказал, в точности, в деталях. Джек смотрел в глаза и слушал, не переводя взгляд и мысли, на, что-либо иное. Пересказ был закончен, теперь оставались тишина и молчание.
 - Что ты будешь делать? – Спросил Джек.
 - Позвоню Францине.
 - А потом?
 -А, что потом? Что потом Джек? Ты не понимаешь, каково потерять дочерей. Тебе ни когда не говорил твой сын, что ты больше ему не отец. – Не сдержавшись, кричал Эннис.
 - Нет, не говорил. Но я всё равно его потерял, навсегда. – Опустив глаза, сказал Джек.
 - Прости Джек, но мне так плохо. Так было лишь только тогда, когда я узнал, что тебя… нет.
 - Я понимаю. Позвони дочери. – Эннис молча встал, зашёл в спальню.
 Набирая номер, его сердце бешено билось, каждая набираемая цифра, как молотком в грудь. Ну вот, гудки вот поднимают трубку, вот голос.
 – Да - тишина.
 – Папа я знаю это ты тишина.
 - Если хочешь…, приходи через час в сквер, - короткие гудки.
 * * * *
 Эннис стоял в сквере уже больше полутора часов, но Францина так и не появилась. Он продолжал ждать, но надежд, по каплям вытекала из души. Около кофе появилась де¬вушка, увидев дел Мара, она подошла к нему со спины, и тихим голосом сказала – Я при¬шла.- Эннис вздрогнув от неожиданности, обернулся, на его лице сияла улыбка. Дочь не улыбалась, пристально смотря в глаза. Отряхнув от снега скамейку, они сели. Неловкое молчание прервала Францина.
 - Вчера я догнала Алму-младшую и попыталась с ней поговорить. Но это было беспо¬лезно. Она была невменяема. Несла какой-то бред, и не желала ничего слушать.
 -Ясно, - тихим голосом прошептал Эннис.
 - Что касается меня, то я пришла сама не своя домой. Мама, разумеется, заметила, по¬пыталась меня разговорить. Сказала ей, что поругалась с Марти. Я не могла уснуть, всё думала, думала, думала…. Папа, я не могу поверить, что ты…, ты… - глаза девушки на¬полнились слёзами.
 - Голубой?- Эннис, закончил за дочь фразу. Францина замолчала, а потом чуть слышно сказала – Да.
 - Я понимаю тебя. Но и ты пойми. Я ни чего не могу с собой поделать. Я просто сходил сума, когда узнал, что он мёртв. Мне не нужна была жизнь…, такая жизнь. – Эннис не¬смело посмотрел в её глаза. Он ждал сигнала, знака, каких то слов.
 - Я, наверное,… Я, наверное, не смогу понять тебя до конца. Тем более из-за этого всего распалась наша семья. Но я постараюсь. Ведь не смотря не на, что, ты всё равно остался моим отцом, хочу я этого или нет. Я не буду от тебя откликаться, как Алма. Мне кажется, что она подумает, осмыслит и простит. А если сможет, поймёт. – Францина дотронулась до ладоней отца, и он поднял глаза.
 Где-то внутри стала звучать музыка, мелодия которую пела Алма дочерям, когда те были ещё крохами. Сердцу Эннис стало легче, не так душно.
 - Так ты меня прощаешь?
 - Мне не за, что тебя прощать. Я люблю тебя пап. – Францина обняла отца, который светился от радости.
 - Спасибо, - прошептал Эннис на ухо дочери. Она ни чего не ответила.
 - Извини пап, но мне нужно идти.
 - Да, дорогая, конечно.
 - Звони…, если будишь в городе. – Она надела куртку, белый шарф, взяла шерстяную шапочку и вышла из кафе.
 Эннис был счастлив. К Новому году, нет, уже к Рождеству, они с Джеком могут, нако¬нец, начать совместную жизнь, к которой они шли больше двадцати лет. Внутренние за¬преты больше не действовали. Жизненные обстоятельства, жёны, дети, всё это теперь не могло преградить путь. Занавес пал, сгнил, сгорел, поржавел, всё равно! Его нет. Дорога открыта. Понимание этого окрыляло. Хотелось жить, он вновь чувствовал себя девятна¬дцатилетним свободным парнем. У которого есть своя, личная, единственная Горбатая гора. Которой нет, и никогда не было на карте Соединенных Штатов Америки, да и во¬обще не существовало в мире. Она была и есть в глубинах его самого. И на ней есть лишь они, Джек и любовь.
 Эннис отправился к Джеку, для того, что бы рассказать эту новость.
 Твист, не знал, чем, себя, занять, он метался по квартире. Вновь решалась его жизнь, но на этот раз, он не мог вмешаться, изменить, что-либо. Всё зависело от дочери Энниса. Его волновало её решение. От него зависело, будит ли так долго ожидаемая их совместная жизнь. Но даже если дочь отвергла его, всё равно, они были бы вместе, но это бы был тем ударом, который превратил их жизнь в ад. И не Эннису, ни Джеку, она была бы не нужна. Прошло больше чача, а Твисту казалось больше трёх. И вот, наконец, стук в дверь, столь долгожданный и столь пугающий. И вот он подлетает к двери, открывает замок, распахи¬вает дверь. Перед ним стоит Эннис с опущенными глазами, от этого ужас. Но вот взгляд направляется к лицу Джека, в глазах видны искры, и теперь улыбки, смех, объятья. Слов не надо, фурор, всё сказали глаза, облегчение, всё показали губы, свобода.
 - Эннис, сукин ты сын, как рад я за тебя. Да и за себя. – Расплываясь в улыбке, обни¬мая дел Мара, сказал Джек. Эннис был в тепле и понимании, в объятиях и спокойствии. Как он хотел, что бы это было всегда, но… Он, конечно, избавился от многих предрассуд¬ков, преследовавших его столько лет, но это были не всё, с чем, нужно было справиться. Нужно было, окончательно померится с Франциной, и попробовать с Алмай-младшей. Нужно было, что бы его дети привыкли к мысли, что он будет с Джеком. На это нужно было время, минимум две-три недели.
 Так, где мы теперь будим жить? Джек разжал объятья и, впустив, наконец, Эннис внутрь посмотрел Эннису в глаза, ожидая ответа. Дел Мар не ответив, направился в холл и сел на диван. Джек последовал за ним.
 -Там же где и жили, - после паузы, наконец, ответил мужчина.
 - Что?- недоумевая, спросил Джек. – Нет, нет, нет, этого не может быть! Почему? Ка¬кие на этот раз причины? Говори! Я…. Я просто ненавижу тебя. Ты постоянно играешь, выискиваешь! А, что мне? Что мне, прикажешь делать? Как долбаной собачке, стоять на четвереньках и скулить. Прибегать, когда тебе плохо? Ты думаешь только о себе дел Мар. Не-е-ет, ты не изменился. Ты точно такой же, ничто не может изменить тебя….
 - Не говори ерунды Джек. Мы будим, будим вместе, к Рождеству.
 - Значит теперь к Рождеству. А потом к чему ещё? Заешь, что, да пошёл ты…, дел Мар. Сколько можно плевать мне в душу.
 - Джек, мои дочери в шоке, им нужно свыкнуться с мыслью, что мы будим жить вместе. - Эннис схватил за руку, уже вставшего из-за стола Твиста. – Мне хватит две, максимум три недели. И мы будем вместе. Поверь Джек. Я тебе обещаю.
 - Ты столько раз придавал наши отношения, что верить тебе…, верить тебе я больше не хочу. – Прошептал, умоляющим тоном Джек, вытирая рукой глаза.
 - Ещё немного, ты же знаешь, никто и никогда не заменит мне тебя. Эннис встал на ко¬лени, смотря в лицо Твиста. – Пожалуйста, ещё немного. Мне нужны эти три недели.
 Хорошо, Эннис, хорошо. Ещё три недели, три недели, три недели. - Он стал покачи¬ваться, влево, вправо, влево, вправо. Затем вдруг резко закричал. – Хорошо! – Прыжком отскочил от Энниса и направился к спальне, повторяя. – Три недели, три недели. – Дел Мар не мог понять, что с Джеком, он был в шоке. Эннис простоял на коленях ещё не¬сколько минут, затем встал. Он боялся зайти в спальню. С Джеком, что-то происходила, это, он не только видел, но и чувствовал. Осмелившись, де Мар, осторожно, пытаясь не произвести, не единого звука, направился к спальне. Сделав несколько шагов, он мог ви¬деть, через дверной косяк, что проходит в комнате. Джек стоял около окна и курил.
 - Джек с тобой всё в порядке! – Он повернулся и, улыбнувшись, ответил. – Да, ко¬нечно, а почему должно быть иначе? – Лицо Джека было таким, каким обычно. Казалось, не¬сколько минут назад ничего и не было. Эннис с облегчением вздохнул. Продолжать раз¬го¬вор на эту тему он не стал. Он начали не о чём разговаривать, шутить, смеяться, всё было, как обычно.
 Пришёл вечер, и Эннису нужно было уезжать. За то недолгое время, что он был в Ре¬вентоне, произошло многое. Теперь есть вся рабочая неделя, что бы «переварить» такой своеобразный «завтрак» из череды событий. Дел Мар вышел из квартиры, и через пятна¬дцать минут ехал по трассе к себе. Погода стояла тихая, ветра не было, всё вокруг было под огромным белым покрывалом. Энниса это заботило мало, он не знал, что будет дальше, и не знал, чего бы он сам хотел от будущего. Его пугал Джек, с ним явно было что-то не так. Откровенные, доверительные разговоры исчезли из их жизни. Их просто не было, они не возникли, не появилась потребность, а может и желания, ни разу за то время, как они вновь воссоединились. Возможно причина в слишком частых встречах? Но если это так, значит, их совместная жизнь разрушит всё, и дружбу, и любовь, и доверие. Эннис видел, что разговоры были только поверхностными, Джек не впускал в своё прошлое, в свою жизнь. История так была и не рассказана до конца. Он не знал, что было после с Твистом. Как он жил? Где? Были ли у него женщины или мужчины? Ничего. Об этом они раньше говорили часами, рассуждали, выслушивали, иногда давали совет. Всё это было тогда, но не теперь. Сейчас же Джек был закрыт. Если говорить, то только о совместной жизни, и о его, Энниса не желания этого. А кроме этого, лишь пустая болтовня, да ссоры. А потом всё по кругу, с самого начала. Эннис не понимал почему? А может, любовь про¬шла, и они другу не нужны? А может, её и не было? Но, он чувствовал, что она была и есть. Но кроме любви есть ещё, что-то, чего, дел Мар не как не мог понять. И это было краеугольный камень, из-за которого, и появился неким разделитель между Джеком и Эн¬нисом. Нельзя сказать, что это была какая-то или воспоминание, не. Скорее, чувство или предчувствие, и оно касалось Джека. Думать об этом не было смысла, тем более он подъ¬езжал к трейлеру.
 Ночь прошла в крепком сне. Ему снилось многое. Отрывки того, что было на выход¬ных, в перебежку с тем, чего не было никогда. Сон напоминал мозаику из разных кусоч¬ков, при соединении, которых получался, то ли рисунок, то ли бред. Он видел сон, как зритель, видя себя со стороны. Дел Мар молчал и смотрел. Вот он говорит дочерям, что любит Джека. Вот Алма-младшая шепчет: «Как ты мог. Ты мне больше не отец». А те¬перь, лес, ночь вой волков, шелест листвы, чьё-то дыхание, прыжок.… А за тем из-за го¬ризонта, встаёт солнце, очень холодно, но придыхание, был виден воздух… Алма, кричит, - А когда я увидела ваш страстный поцелуй, ты думал обо мне, о детях.- И вновь другая картинка. Эннис бросает открытку, о том, что согласен встретится, после четырёх лет за¬бытья. Вновь кадр и клетка, которую везут по улице города в ней Джек. Вокруг люди, они смотрят, дразнят, смеются. Лицо Джека искажено, от ярости, от боли, от стыда, от униже¬ния. Он бросается на решетки как загнанный зверь. Что-то кричит, он смех людей заглу¬шает крик. Картинка. И вот они в палатке на Горбатой горе. Первые движения, помеша¬тельства рассудка, стоны. Кадр, и звук выстрела, пуля попадает в Джека, ещё хлопок и ра¬нен Эннис. Стреляющий, снимает с лица маску – это Алма - младшая. Щелчок, а за ним пустота. Звон будильника будит Энниса. Он вскакивает, пару секунд и он понимает, что дома, а это был всего лишь сон, лишь сон.
 А потом работа, кормить животных, таскать навоз, мыть лошадей и многое другое. Так проходили дни. Погода портилась на глазах, и уже в пятницу началась буря. Снег бил в лицо с такой силой, что было тяжело дышать. Ветер сбивал с ног, метель заметала всё во¬круг. Эннис с трудом за два часа, вместо сорока минут, добирался до трейлера. Дорогу не просто замело, её просто не существовало. Поля, насыпи были ровны. Любое не ловкое движения руля, и ты в канаве. Но всё-таки ему удалось добраться до цели.
 Зайдя в трейлер, дел Мар чувствовал себя измученным, такого с ним не было давно. Есть не хотелось. Он достал бутылку виски, раскрыв её стал пить. Спиртное обожгло горло и плавно потекло вниз. Тепло разлилось по внутренностям не обжигая, но грея, стало уютно и приятно дышать. Эннис лёг на кровать и вскоре уснул.
* * * *
 Утро порадовало солнцем и теплом. Снег начал таят. Вместо бархатного, приятного на ощупь, он превратился в шероховатую, грубую, острую субстанцию. До чего, вода могла представлять собой разные подчас столь не похожие объекты. Это некая хрупкость, через мгновение могла превратиться, а лезвие бритвы, готовое разрезать всё на своём пути. Ле¬дяная красота пугала и завораживала. Преобразуя мир, показывая красоту и женскость, мир и войну, прикосновение шёлка и лезвие гильотина упавшее вниз. И от этого леденела душа, это значило, что любой из нас был в постели с любимым человеком и одновременно с маньяком. И всё лишь зависело, от того, кого мы сами хотим там видеть.
 Рабочий день на удивление прошёл быстро. Задания мистера Мантаны шли одно за другим, что не давало отвлечься, на, что-либо иное. Этого и хотел Эннис. Забыть не ду¬мать, погрузиться, во, что-либо другое. Заменить реальность, а скорее мысли о ней, до¬машним скотом, да чем угодно.
 Мистер Мантано отпустил Энниса раньше и дал отгул, так как в четверг ему пришлось остаться на ферме, на всю ночь. Тяжело заболел один из лучших скакунов, ему нужно было каждые пол часа инъекции, к тому же, одна из кобыл должна была дать потомства. Так как Эннис был более опытным, и имел особое доверие у хозяина, он остался. Не¬смотря, на то, что Том и Трой жили на ферме. Ночь выдалась тяжёлой, у жеребца видимо были сильные боли и судороги, лекарство особо не помогало, от чего животное не успо¬каивалось, громкое ржание жеребца было слышно всю ночь. Кроме тог, в соседнем стойле Эннису пришлось принимать роды. Благо, ни каких осложнений не было, и жеребёнок ро¬дился здоровым и сильным. Эта ночь сильно вымотала Энниса. Под утро боль у живот¬ного затихла, и уснуло. Что дало возможность немного отдохнуть и Эннису.
 Утром, хозяин дал ключи от пустого домика на окраине фермы (куда звал переехать Энниса), где он мог поспать. К обеду дел Мар вернулся к загону, помогать оставшимся рабочим, кормить и поить животных.
 - О, наша спящая красавица пришла, – в обычной для себя манере, с некой издёвкой и ехидством сказал Том.
 - Да заткнись ты, - почти хором ответили Трой и Эннис. Из них двоих дружеские отно¬шения у дел Мара больше с Троем. Ему ни когда небыли особо интересны, люби подоб¬ные Тому. Некие весельчаки, всё и вся превращавшие в шутку. Категорически не понимая, где это уместно, а где раздражает, переходит в глупость, пошлость. Том бы именно из та¬ких людей. Хотя вначале, ему больше был симпатичен именно он, нежели Трой. Но всё меняется, и отношение к людям не были исключением.
 Трой был прямолинеен, груб, не очень разговорчив. Во всём своём образе он напоминал самого Энниса. Нельзя сказать, что они были друзьями, но какая то связь между ними была. Когда они говорили, что было всего три-четыре раза за то время, что Эннис здесь работал, они понимали друг друга с полу слова. Такого ни с одним человеком, ни когда не было, кроме, как с Джеком, то лишь на горе.… Но, нет, это сравнение не подходило. Это было, иным. Объяснить это было невозможно. Эннис чувствовал некое глубокое почтение и уважение к этому человеку. Внутреннее родство, внимательное вслушивание в его слова. Дел Мар был рад, что и в этот раз они думали одинаково и поддерживали друг друга, хотя бы в таких мелочах. Эти мысли зарядили Энниса на весь день позитивной энергией жизни, было хорошее настроение. Не так часто, особенно в последнее время люди поддерживают его пусть даже в пустяках.
 Вечером хозяин сказал Эннису, что завтра у него выходной. Поблагодарив за то, что он остался на ночь на ферме и отправил домой. Сев в машину он сразу направился в город. Работа на время дала возможность сделать несколько глотков свежего воздуха, перед тем, как вновь нырнуть в быстрый поток проблем личных.
 Мысли вернулись, сложные решения нужно принимать план действий, а затем пы¬таться реализовать. По пуни в Риветон Эннис это пришлось делать.
 Химические вещества были смешены, консистенция была верна, но всё это было в теории, а на практике.… А в реальности, убедится в правильности, он мог уже через час.
 Зайдя в проход меж домов, Эннис увидел свет на кухне, Джек был дома. Поднявшись по лестнице, Эннис постучал, через мгновение дверь приоткрылась, из неё с опаской вы¬гля¬дывал Джек. Увидев Энниса, он весьма удивился, дверь широко открылась, и дел Мар во¬шёл в квартиру.
 - Что-то случилось? – растерянно сказал Джек.
 -Да нет, просто отгул. Я всю ночь пробыл на ферме, породистый жеребец болен, нужно ставить уколы. Да ещё в эту ночь жеребёнок родился. Вот отгул на завтрак хозяин и дал. Я сразу решил поехать к тебе. Я ещё сегодня могу с дочерью встретиться. Чем чаще я буду, видится с ней, чем чаще говорить о нас, те будит и лучше. – Эннис похлопал Джек по плечу.
 - Да ты прав. Так ты сегодня с ней встречаешься? – спросил с интересом Джек, хотя по его глазам было видно молчаливое безразличие, а может, это было непонимание. Зачем нужно приезжать к нему, давать надежду, что они проведут вместе время, если он тут же уходит к своей дочери. Но это говорили лишь его глаза, чего Эннис не заметил, или про¬сто побоялся замечать.