Гамлет

Это необыкновенный город.
В нем есть некоторые странности. Вот эта улица направо — закрыта. Шириной она десять метров, длиной километра два. Но по ней никто не ходит. Она была проложена для того, чтобы по ней никто не ходил.
Самое необычное то, что и у жителей города не возникает вопроса по этому поводу и желания пройтись по ней. Даже ночью она пуста.
Эта улица ведет к театру, к парадному его входу. Каждый вечер там проходят спектакли по пьесам городских драматургов.
Каждый вечер актеры и зрители проходят в него с заднего входа, занимают места в зрительном зале. Актеры заходят за кулисы, антрепренер объявляет крикливым голосом: «Гамлет!». Воцаряется молчание и тишина. Она длится на протяжении всего спектакля, который идет без антракта. В конце актеры уходят со сцены. Молчание длится около десяти минут. Зрители молча сидят на своих местах. Потом встают и уходят. Молча, через задний выход. Так же уходят и актеры.
Это театр тишины. Его основал один режиссер, который заметил, что в жизни, когда мы прожили день или когда мы услышали какую-то новость, нам никто не аплодирует со стороны. «Было бы удивительно, — говорил он, — если бы вдруг сейчас справа от меня раздались бы аплодисменты и мы бы увидели людей, нашей игре рукоплескающих. А раз и на сцене люди живут, а не играют, то никаких аплодисментов быть не может. Зритель вообще не должен подавать каких-либо признаков своего присутствия, тем самым погружая актеров в их жизнь, не мешая им жить. Это моя теория тишины».
В этом городе считается большим достоинством просидеть и промолчать после спектакля не десять, а пятнадцать, а то и двадцать минут. Некоторые делают это и становятся очень уважаемыми людьми этого города.
Но откуда вы знаете, что на этой улице никто не живет? Отсюда, от ее начала, или конца, этого не видно. А ночью, сколько не смотрите, даже изо всех окон сразу, вам не удастся увидеть черного кота, пробегающего в половину шестого утра с угла 26 дома по правой стороне на угол 29 по левой. Он бежит так быстро, что его не всегда увидишь.
А еще там живу я. И только одно мне не понятно: почему меня-то никто не видит? Наверно потому, что никто не смотрит на эту улицу. Ни ночью, ни днем. Город живет своей жизнью, так же, как наш город. А я живу на этой улице. В половину шестого утра всегда караулю черного кота, и никак не могу поймать его. Я зову его Гамлет.
Один раз, чтобы привлечь к себе внимание, я вытащил булыжник из мостовой и запустил им в окно третьего этажа дома под номером 28. Из окна высунулась дама и позвала свою соседку, живущую напротив. Они бранились до поздней ночи. И я опять ловил кота.
Я почему-то не могу увидеть, как кот перебегает обратно. Когда он это делает? Однажды, когда я опять не поймал его и он юркнул в подвал дома под номером 29, я сел рядом и не спал весь день, и всю ночь. В половину шестого утра он проскочил между моих ног туда же, куда исчез в прошлый раз.
Я хожу в театр. С парадного входа.
Наверно, кот ко мне относится так же, как я к этим женщинам, которые меня не замечают. Может быть, даже сейчас он мяукает у меня под ногами, а я не слышу его. Не вижу!
Этот черный кот не дает мне покоя. Каждый день я на грани отчаяния. Как его поймать. Что-то во мне сидит и должно выйти или взорваться прямо во мне. Черный кот Гамлет.
А что же делаю я на этой улице? Как я двигаюсь, как живу? Что я делаю днем, когда не караулю кота, не хожу в театр? Где я сплю? Куда хожу в туалет? Где ем? Я — воздух.