С О Н

..."Ненавижу тебя! Ненавижу!!" Голос срывался на высокой ноте. Он хотел подойти к ней, успокоить. "Не подходи ко мне! Не смей!? Ненавижу тебя!!!" Сидящий на коленях ребенок мешал ей вскочить, броситься прочь, — только бы он не прикоснулся к ней. Но ненависть во взгляде, в крике остановила его, — он не мог пройти сквозь эту стену. Ребенок заплакал. Возбуждение матери передавалось девочке, она плакала все сильнее, захлебываясь в крике. Но мать не могла остановиться, продолжая кричать свое: "Не-на-ви-и-жу-у-у!!!"
…Проснувшись, посмотрела на часы. Шесть. Можно спать еще минут сорок. Какое счастье: это был всего лишь сон! Как хорошо, что спящий рядом родной человек не знает, какие кошмары снятся ей. Фу, надо успокоиться. Хорошо бы еще подремать...
Но он тоже заворочался, спросил:
— Ты не спишь?
Что-то заставило насторожиться.
— Нет.
— Давай поговорим, — полувопрос, полупросьба.
— Давай, — с замершим на мгновение, а затем бешено заколотившимся сердцем. С трудом разлепил сухие губы:
— Ничего, что разговор не очень приятный?
— Ничего, — выдохнула почти шепотом.
Он замешкался, стал искать ее руку. Когда взял, наконец, она почувствовала, что рука ее мокрая от холодного пота и совершенно бессильная.
Собираясь с духом, он помолчал еще несколько секунд.
— Мы... должны... развестись...
Все, фраза, которую он готовил целый месяц, наконец произнесена. Так, закрыв глаза, можно прыгнуть в пропасть. Всё.

Срывающийся шепот:
— Почему?
Его словно прорвало:
— У меня есть девушка. Давно. Два года. Я люблю ее. Тебя я тоже люблю, но это не то: ты мой лучший друг. А к ней — совсем другое. Я хотел бросить ее. Я пытался. Она уезжала. Но я не выдержал, написал, попросил, чтобы она вернулась. Я не-мо-гу бросить ее. Тебе не понять: смотреть в глаза любимому человеку и говорить, что бросаешь его. Она смотрит такими глазами — и молчит... Нет, это не объяснить... Я не могу бросить ее.
Под конец голос звучал уверенно, почти твердо. Самое страшное — решиться сказать — уже позади. Все. Дело за малым: немного потерпеть, переждать...
И пока теперь уже чужая женщина что-то говорила, о чем-то спрашивала, он, машинально отвечая, думал совсем о другом. Как он придет, скажет, наконец, ЕЙ то, что ОНА так давно ждет... Интересно, какими станут ее глаза? Что она скажет в ответ? Не поверит, наверное. Ведь для нее это полная неожиданность.
А тут надо все еще отвечать. Ну, чего ей еще надо знать? Неужели непонятно, что все эти разговоры лишние?
— Успокойся. Не надо плакать.
— Господи, ну хоть что-то... мне... оставьте!
Он не оставляет ей права даже на слезы!
...А может, это все тоже сон? Какое бы счастье это было! Может, все-таки сон? Приподняла голову с подушки, огляделась. Неужели нет?!! Ну а как же клятвы в любви навсегда? Уверения, что, несмотря ни на что, — на всю жизнь? В одно мгновение все рассыпалось прахом, превратилось в ничто. Химера.
Но как же сын? Ведь он-то настоящий? Он — существует?!
Боже, а как же дочка, о которой они мечтали?!! Остро вспыхнуло увиденное во сне: горько плачущая девочка на коленях, жуткая ссора — что это?.. Крах... Конец...
Нет, нет, не может быть. Неправда. Надо что-то делать. Говори, говори, спрашивай. Хватайся хоть за соломинку. За любую надежду. Умоляй, проси, — что угодно! Скорее, скорее, скорее...
Но, оказывается, жизнь идет сама по себе. Надо вставать, собираться на работу…
На работу?! Зачем?!!
Надо идти на работу... идти на работу... на работу...