Горы

Нас было двое: я и фаталист. Он верил в судьбу. Я не верил в случайности. Мы похожи? О нет, мы слишком различны. Он мог играть с судьбой как хотел, он всегда показушно рисковал, рисовался и не верил, что может просто так умереть. Я верил, верил так, что почти знал: так оно и будет. Но он был ветренен и пуст, вся жизнь на виду. Мы не очень ладили, боюсь даже, он меня ненавидел. Почему? Я его понимал. (А вот он меня отказывался понять). Я видел то, что он никак не хотел признавать, видел, что он недолюбливает людей, боится смерти и случайностей. (поэтому он не верит в них, а верит в судьбу? О да!) Что до меня, то я просто в них не верю. Я рассуждаю так: жизнь, даже самого мерзкого создания на земле, - это то, что дано нам Богом. И тут уж ничего не поделаешь. Жизнь эта слишком ценна, чтобы ее исход решила простая случайность. Нет, случайностей нет, но, без сомнения что-то есть. Но это не «книга Судеб» (как думают многие), в которой заранее написаны все наши слова, поступки, выборы и сомнения. Нет, это десять тысяч томов, в которых не написано ровным счетом ничего. Просто каждый выбор и даже каждое слово имеет свои последствия, свою «книгу» и не одну. Жизнь – это слишком сложно, чтобы всю ее поместить в одну книгу! Тем более сложен каждый человеческий выбор…

Но повторяю, ничего не бывает просто так. Мы выбрали, а Он «сделал выводы». Кто он, спросите вы? Просто Он и, поверьте, ему нужно (можно) верить.

Но я заговорился. Я лишь хочу рассказать одну историю, а вы сделаете выбор – свой выбор.

Это произошло в маленьком городке близ Зейского водохранилища. Был май. Прекрасный месяц май. Теплый, весенний, светлый месяц. Снег в горах уже почти стаял, деревья покрывались молоденькой светловатой зеленью, вода, синим зеркалом, блестела у городка N, где нам выпало побывать: мы небольшой компанией (человек восемь) отдыхали там. Был среди нас и тот самый фаталист. Все было хорошо, и солнце светило нам, не переставая. Ничто не предвещало бури. Мы ели, пили и смеялись. Играли в дартс, бегали наперегонки до магазина и до прекрасной водной глади, самые смелые из нас даже купались в ледяной воде. Вечерами пели песни под гитару у костра, жарили хлеб и сосиски, а иногда и шашлык. Встречали рассвет и провожали закат…

Но вдруг он подошел ко мне и позвал на два слова. Мы отошли. Фаталист (пусть будет Виктор) жадно закурил. Сладко пахло цветами и табаком. Виктор всегда курил только лучшие сорта.
- Итак, - сказал он, - к делу. Я хочу испытать Судьбу, доказать ее власть и невозможность изменить ее. Вы согласны на такое приключение?
Я его не понял. Что случилось с молодым веселым парнем? Я так и спросил, облокотившись о ствол белой березы. Но он был загадочен и непреклонен.
- Вы согласны? – повторил он.
Я подумал, может это шутка? И зачем-то ответил:
- Да.

Только теперь я понимаю, что это были роковые слова. Он не шутил. Зачем я произнес их?

Он повел меня по узкой тропке в самый центр гор и нагорий. Узкая полоска песочного цвета вилась на дне некоторого подобия ущелья, обрамленная камнями, переходящими в горы, и пропастью обрыва. Поворачивая вслед за тропой, я невольно посмотрел вниз. Огромные валуны, кое-где острые, кое-где поросшие мхом открылись моему взору. Тонкая нитка высохшего ручья ползла рядом. Величественные горы смотрели на нас свысока своих каменных глыб, мхов, пещер и прожитых веков. Стоило только посмотреть на их далекие вершины, как тут же начинала кружиться голова и хотелось упасть на колени и подчиниться… Этим властелинам мы доверили тогда свою жизнь…

- Итак, - сказал он, и голос его дрожал на ветру, - итак, сейчас все решится. Или смерть или жизнь. И никто не узнает. Обвалы здесь - не редкость. Он говорил как будто со скалами, меня не замечал.
- Вы, - обратился он ко мне, - должны подобрать любой камешек с дороги и кинуть его этим скалам, принести в жертву (он усмехнулся). Вам известно, что даже любой громкий крик способен разозлить горы, и вызвать обвал. Но вы ведь не верите в случайности, а смерть от гнева гор, несомненно, нелепая случайность, значит, вы не умрете. Таким образом, кстати, доказывая и мою теорию тоже. Или же вы умрете с мыслью, что были не правы, а прав был я. Должен вам заметить, что моя теория будет верна и в том и в другом случаях.

Он пытался говорить спокойно, не выдавать своего волнения. Но на его щеках играл болезненный румянец, руки едва заметно подрагивали, а глаза блестели – его лихорадило.

И еще, он меня опять не понял. Я не верил в существование случайностей в принципе. И его «эксперимент» мне ничего не доказывал. Я подумал было его отговорить, но у Виктора сложный характер, он счел бы это трусостью, да и переубедить его невозможно. Я дал слово и должен был расплатиться, горы были сейчас моим палачом. Я молча поднял камень. Это был маленький осколок скалы, поросший мхом, размером с мою ладонь. И я бросил его к самому сердцу гор. Не думайте, что у гор нет сердца. Оно есть. И оно пожелало спасти меня в тот день. И я просто благодарен горным массивам за это. Но заслужил ли я этого??

 Ничего не произошло в тот миг, когда мой камень долетел до каменных глыб. Скалы проглотили мой камешек, как глотает бумага чернила. Ни единым звуком не отозвался воздух и мох гор. Тишина гор, не мертвая, с птичьим пением, дарила надежду. Моя наглость было прощена.

- Ну что ж, вот все и закончилось. Вы живы, - сказал Виктор, улыбаясь, - теперь я. И я, как человек искушенный в плане судьбы, скажу, что мне не суждено сейчас умереть. Я должен еще столько сделать…

Теперь он выглядел самодовольным, даже высокомерным.

- Но вы же рискуете жизнью по глупости, вы никому ничего не докажете так! – вскричал я в отчаянии. Я прочитал где-то в сердце гор, что он сейчас умрет, если бросит камень, если скажет еще хоть слово…
- О нет! Я всесилен, я познал свою Судьбу! Я повелеваю горам подчиниться! Только я знаю, какая у меня Судьба, никто ничего в ней не изменит! – возопил он, с силой швыряя камень.
Я видел, как тот пролетел, будто в замедленном кино, по красивой дуге и упал в самое большое нагромождение камней.
Мгновение было тихо. Тихо, как в склепе.
- Ну, что я говорил? Я – всесилен! Я прав! – крикнул Виктор то ли скалам, то ли мне и развернулся, чтобы уйти. Высоко в небе протяжно крикнул орел, Виктор продолжал идти, гордо вскинув голову. Так он и ушел, даже не обернувшись…

Остаток нашего «отдыха» прошел тихо и мирно. Через несколько дней мы покинули навсегда маленький приветливый городок. Больше я там никогда не бывал…

Месяцем позже я получил письмо от своего друга, он писал, что Виктор погиб. Сорвался в пропасть…Это была чистая случайность: отвлекся и наступил на скользкий камень у самого обрыва. Его там и похоронили у подножия горных вершин…

Тогда, сразу как получил письмо, я поехал туда. Посмотреть. Проститься…

Горы вновь поразили меня своим величием и спокойствием. Пропасть, ставшая могилой Виктора, ничем особенно не отличалась от других пропастей. Но я смотрел завороженно и не мог пошевелиться… Тихая скромная ограда обрамляла небольшой участок горной земли. Небольшой деревянный крест и один единственный цветок – вот и все, что было там. Но цветок был особенным: изгибая тоненький стебелек с горьким соком, тянулся к свету маленький одуванчик. Желтая головка, которую мы так часто видим на полях, смотрелась как-то слишком ярко на могиле среди скал…


Я не знаю, доказывает эта история что-то или нет. Просто я вспомнил ее, когда получил сегодня приглашение поехать в горы гулять.
 Я согласился.
Я должен был пойти и сказать им «спасибо».


«Спасибо»

Это было последнее слово, которое еще виднелось на обгоревшем листке рукописи. Огонь пожирал бумагу и чернила.
Последнее, что осталось в огне камина на горке пепла - это слово «Спасибо».
Оно не хотело догорать…