Двенадцатая ночь декабря

Я стою в своей комнате у широкого, не тронутого инеем окна.
Моё тело, облачённое в тёплую пижаму, окружает ночная тьма, а мысли, наполненные мучительной тоской, не дают покоя.
Мне тяжело.
Не только морально, но и физически; ноги, всё ещё не привыкшие к нагрузкам, уже подрагивают от усталости и напряжения. Лицо давно стало мокрым от пота и слёз. А дышу я часто и порывисто.
Но, не смотря ни на что, упрямо продолжаю стоять на месте.
Я вспоминаю...
Воспоминания мелькают в голове, подобно отрывкам документального фильма. Яркие кадры из далёкого детства — истинные сокровища, которые я буду бережно хранить в памяти и сердце до конца своих дней.
Мне годика, наверное, три. Больница. Кругом безликие люди в белых халатах. Мне больно. Я не понимаю, откуда эта боль в руках, но почему-то знаю, что её испытываю только я. Мама прижимает меня к себе и шепчет ласковые слова, каким-то волшебным, непостижимым образом притупляющие боль.
Я чуть старше. Сплю. Мне снится кошмарный сон о том, как лисичка съела ёжика, отчего у неё разболелся животик. Просыпаюсь вся в слезах. Приходит мама. Она берёт меня на руки и начинает петь песенку на немецком языке. Под эту песенку я и засыпаю. На этот раз без снов. До самого утра.
Снова больница. Мамины глаза смотрели с любовью и гордостью, когда я самостоятельно написала своё первое слово с кучей ошибок. Я не помню, какое это было слово, но, кажется, что-то вроде «НЕ УХОДИ». Она переговорила с врачами и осталась.
Моя учёба. Мама помогает мне писать домашние задания. Рука болит и вырывается, но как приятно, что мама рядом! Как приятно, что она стоит сзади, склонившись над тетрадью вместе со мной и зажав в моей руке авторучку; водит её по бумаге. Ах, как получается ровно, как правильно, просто загляденье!.. Всё идёт к пятёрке. А мне нравится получать пятерки.
А вот мама заставляет меня читать.
В первых классах я не любила чтение, предпочитая до бесконечности решать математические задачки.
Я сижу на кухне. Как всегда тут уютно, тепло, очень вкусно пахнет. Мама колдует над своим очередным кулинарным шедевром. Мне хорошо. Мама рассказывает и показывает мне, как надо правильно готовить, а я всё послушно запоминаю, не задумываясь ни о чём.
А вот наш огород. Яблони, черёмуха и вишни. Всё цветёт, пахнет, в воздухе летают насекомые. Земля чернее, чем у всех соседей, — папа с мамой перекопали участок первыми, — чем мама очень гордится. Она любит огород. Мы все любим. Вот наш домик. Для кого-то, наверное, избушка на курьих ножках и то очаровательней выглядит, а для меня этот домик всегда был сказочным дворцом. Пусть даже он маленький и вмещает в себя лишь нары вместо кроватей, да стол. Это не важно. Так же как то, что его каркас состоит из четырёх столбов, на которые натянута сетка, заштукатуренная снаружи и заделанная досками от деревянных ящиков изнутри; что пол в нём из песка, а окна закрыты целлофаном. Главное — его построил папа под чётким руководством мамы. Значит, этот домик самый лучший из всех на свете.
Вообще с огородом связано много воспоминаний. Приятных. Добрых. Вечных.
Например, бывало, мы с мамой там ночевали, пока папа на работе. Наблюдали за моим котом Мурзиком притащившим свою очередную добычу — ящерку. Просто прятались от дождя или поедали салаты, приготовленные из только что сорванных овощей. Там я играла. Готовила блюда из живых дождевых червей, чтобы накормить воображаемых хранителей огорода — гномов. Мама улыбалась моим фантазиям и была главным поставщиком «продуктов».
И к чёрту комары, плевать на этих и прочих кровопийц. Они, конечно, много крови попили, но сейчас им не место в моих воспоминаниях.
Ах, что это было за время! Свежий воздух, загар, зелень, ягоды с куста. А чего стоил чай из листьев смородины, мяты и малины, сваренный на костре. А вкус молодой картошки, запеченной в золе... Её, кстати, нужно есть, не очищая. Папа прав: так в тысячу раз вкуснее!
Одно воспоминание привлекает за собой другие, заставляя припоминать массу деталей и... Причиняет мучительно-сладкую боль. Чувство, когда дорожишь светлыми мгновеньями, отчётливо понимая, что всё это в прошлом. В далёком, навсегда утерянном мире.
Вот и сейчас я отчётливо вижу разные эпизоды моей жизни, и от этого по щекам ещё обильнее струятся слёзы.
Мама склоняется над грядкой. Любуется взошедшими побегами картофеля. Собирает ягоды и помогает папе ставить подпорки под отяжелевшие ветки яблонь. Вот она возится со своими любимыми хризантемами. Ведёт меня по аккуратной дорожке показать грядки и привитую папой дикую яблоньку. Протягивает семена, похожие на фасоль, чтобы я их посадила в собственные маленькие газоны перед домиком.
О, а вот степь. Весна. Мама собирает тюльпаны, пока мы с папой ходим рядом.
Лето. Небольшое озеро, почти в центре которого покачивается круглая самодельная лодка. В ней сидит папа с удочкой. Папочка занят серьёзным делом — ловит заказанную мамочкой рыбу. На берегу я, мама и мой маленький племянник. Я рассматриваю под лупой разрезанные вдоль листочки какой-то травы, а мама играет с малышом, намеренно отвлекая его от меня. Нам так хорошо вместе!..
Время сбора урожая и заготовок на зиму. Мама старается. У неё все так вкусно получается!
Двенадцатое декабря. Мамин день рождения. Я отчётливо помню, как старательно мы все готовили ей сюрпризы — конечно, на все праздники старались, но на день рождения особенно!.. Ведь в этот день всё делалось только для неё. Помню, как я рисовала ей в подарок свои детские картинки. Как дулась на папу из-за того, что он выдавал все сюрпризы. Ещё помню, как, просыпаясь утром раньше обычного времени, во всё горло кричала «мамочка!», стремясь поскорее поздравить её, порадовать.
Рождество. Наряженная ёлка, запах мандаринов и прочие «симптомы» праздника. Мама улыбается. Мама такая красивая! Ей так идёт улыбка.
Господи, как много прекрасных воспоминаний!
И как всё болит внутри...
Ну, кто сказал, что время лечит? Кто этот лжец? Оно не лечит, нет! Оно просто помогает свыкнуться с болью от потери близких людей. Учит жить дальше без них, постепенно оттесняя боль в дальние углы сердца. Однако время ничего не вытесняет из сердца совсем.
Вот и боль таится и ждёт часа выплеснуться.
Как это случилось со мной.
Вот опять перед мысленным взором замелькали обрывки прошлого…
Мамин голос и смех. Мамина походка, движения, жесты, мимика. Вот мама купает меня. Заплетает волосы в косички. Убивает мерзких насекомых, которых я панически боялась. Мама поздравляет меня. Мама разговаривает с моей учительницей. Мама с гордостью показывает мои рисунки каким-то людям в московской больнице. Она говорит, что да, это в нашей палате есть девочка, рисующая ногами, и добавляет: «Моя!.». Мама кормит меня, вдевает нитку в иголку. Надевает очки и начинает шить. Мама укладывает меня спать, целует и запрещает вставать. Я болею, мама меня лечит. Даёт растёртую в порошок таблетку с малиновым вареньем. Мамочка укутывает мою любимую куклу. Мама спит. Мама лежит рядом; мы разговариваем обо всём на свете. Мама терпеливо объясняет что-то, связанное с маленьким Андрюшей. Мы с мамой поспорили из-за какого-то пустяка, и я дико переживаю по этому поводу. Так же как она. В конце концов, кто-то не выдерживает, и мы миримся. Мама болеет. Мама волнуется. Мама плачет...
Сквозь пелену слёз я смотрю всё на то же самое небо, мельком подумав, что уже, наверное, пятый час утра.
Город давно спит, окутанный тьмой. Лишь некий свет, возможно, луна, не полностью спрятавшаяся за тучей, помогает видеть силуэты деревьев и домов, а также снежный покров крыш.
Мне бы пора лечь. Да всё никак не сдвинусь с места. Глаза горят, дышу ещё более часто и порывисто, сердце отчаянно бьётся, а тело содрогается от беззвучных рыданий. Ноги болят и дрожат, но я всё равно стою. Да и деваться некуда. Кресло на колёсах
далеко — я оставила его аж возле кровати! — а падать, конечно же, не хочется.
В доме напротив зажегся огонёк, привлекая моё внимание. Сделав усилие, я поднимаю правую руку к своему лицу и тыльной стороной ладони вытираю глаза. Мне необходимо успокоиться, прежде чем идти до кровати. Только в спокойном состоянии я благополучно пройду полкомнаты в темноте.
Медленно повернувшись, я осторожно присаживаюсь на теплую батарею прямо поверх тюля. Сейчас отдохну минуточку, и спать.
С пола раздался шорох, и я невольно улыбаюсь: это во сне пошевелился Андрюша, напросившийся ночевать у меня.
И снова мысли вернулись к маме.
Боже, как я соскучилась! Как много хочется ей рассказать...
Вспомнился последний раз, когда я видела маму живой...
О, Господи, её нет уже шесть с половиной лет!..
Столько всего изменилось.
Огород пришлось бросить. Он теперь зарос высокой сорной травой. Домик разрушен, забора нет. Даже черёмуху кто-то выкопал...
Я выросла, повзрослела. Стала рисовать почти как профессионал. Серьёзно увлеклась литературой и писательством. У меня появились настоящие друзья. В моей тумбочке лежит стопка разных дипломов...
Я прошла долгий путь из детства во взрослую жизнь. На этом пути я оступалась и разочаровывалась, проливала слёзы и теряла что-то важное, бессонными ночами проклиная судьбу. Но вопреки всему, так и не утратила надежду на то, что всё будет хорошо; веру в чудеса и любовь к жизни.
А ещё... Ещё я добилась самого главного — начала ходить. Мамина мечта наполовину сбылась. Жаль только, что так поздно.
Хотя... Той февральской ночью, когда я сделала свои первые самостоятельные шаги, у меня было ощущение, что она рядом, а первой мыслью, смешанной с бурным восторгом, была: «Смотри, мамочка, я могу!!! Твоя мечта сбылась!»...
— С днём рождения, мамочка... Я тебя очень люблю... — тихо прошептала я в темноту, как поступаю теперь каждую ночь двенадцатого декабря; и добавила, поднимаясь на ноги: — Прости, за всё и... И большое спасибо за то, что дала мне жизнь и научила её любить. Я исполню твою мечту полностью. Обещаю, мама, ты увидишь меня полностью здоровой и очень счастливой...
Декабрь 2004г.