Трудное счастье 18-20 главы

Глава-18

Детский дом, куда направили Нину, находился в селе Валдгейм. С идиша на русский язык название села переводится как "дом в лесу". Действительно, природа вокруг села великолепная: высокие стройные деревья, роскошные поля и луга, дивные цветы. А сколько грибов и ягоды в лесу! В отличие от интернатовцев, которым не разрешалось самим покидать территорию школы, детдомовцы свободно гуляли по селу и в лесу, а вечерами лакомились дикими яблочками, жаренными на кухне грибами и другими лесными дарами.
 Нину встретил директор Детского дома Исаак Абрамович, невысокий пожилой мужчина. Взяв направление, он вопросительно посмотрел на новенькую.
 -А где же твои документы?
 -Я к вам временно. Мои документы в школе –интернате.
 -Временно?-удивлённо спросил директор. Он прочитал направление ещё раз и только потом обратил внимание на приписку: "до 30 августа". Исаак Абрамович взял телефонную трубку и стал куда-то звонить. Нина поняла, что он говорит о ней. Затем, положив трубку, сказал девочке:
 -Сейчас я тебя отведу в отряд, где ты будешь жить.
 Летом воспитанники Детского дома жили в летних корпусах, недалеко от другого, зимнего. Территория, где располагался летний лагерь, состояла из нескольких небольших дощатых домиков, в которых жили воспитанники, столовой, клуба, медпункта и прачечной. Здесь же - качели, песочницы и другие приспособления для отдыха детей. Почти всё, как и в любом другом летнем лагере.
 Директор привёл Нину в один из летних домиков. Девочки были заняты своими делами. Увидев новенькую, все сразу оставили свои занятия.
 -Вот, девочки, принимайте, -сказал Исаак Абрамович, -познакомьтесь с Ниной и не обижайте её.
 Директор вышел, а девочки обступили Нину. Кто-то спросил:
 -Откуда ты?
 -Из школы-интерната.
 -Из интерната? Тебя что, оттуда выгнали? -спросила девочка, стоящая впереди всех.
 -Не знаю, как сказать: что-то вроде этого, но я надеюсь туда вернуться.
 -Ну да, вернёшься, как же. Ты что, лучше всех нас? Мы бы все хотели в интернат, но только не берут туда. -Это сказала невысокая полноватая девочка, сильно кого-то напоминавшая Нине.
 -Я здесь пробуду только до 30 августа, -уверенно возразила Нина.
 -Ну, ну, посмотрим, -чуть ли не хором ответили ей.
 Одна из девочек, Маша, подвела Нину к свободной кровати и спросила:
 -Ты в каком классе учишься?
 -В седьмой перешла.
 -А я в седьмом училась, но пока в восьмой не перешла. У меня переэкзаменовка по литературе, -сказала Маша.
 -По литературе? -удивилась Нина. Литература - её любимый предмет. Она никак не могла понять, как можно не любить литературу и тем более остаться из-за неё в том же классе.
 -Я тебе, Маша, помогу, хорошо? - предложила свои услуги Нина.
 -Как ты мне поможешь? Ты ведь только перешла в седьмой?
 -Ну и что? Литература - не математика. Всё, что в седьмом классе мы будем изучать, я уже прочитала, так что смогу тебе помочь, -уверяла Нина Машу.
 Вечером все стали собираться в сельский клуб на кинофильм "Два бойца". Девочки наглаживали парадную одежду: юбку и белую блузку. Нина посмотрела на то, что называли "парадной одеждой".
 -Да, у нас в интернате одевают куда лучше, -подумала девочка. Но сейчас у неё и этого не было. Нина сидела на своей кровати и молча наблюдала, как девчонки прихорашиваются.
 -А ты что сидишь? Не пойдёшь, что ли? -спросила Маша.
 -В чём же я пойду? У меня, кроме того, что на мне, ничего больше нет, -ответила Нина.
 Маша задумалась, а затем сказала:
 -Ничего, сейчас что-нибудь придумаем. Девчонки, у кого есть лишняя юбка и блузка? -громко спросила она.
 …Переодевшись, Нина посмотрела на себя в зеркало. Она горько вздохнула: если блузка ещё как-то подходила ей, то юбка была широкая и длинная.
 -Сойдёт, -сказала Маша. -На улице уже темно, никто не увидит, а завтра подошьём.
 В клубе было шумно и тесно. Кроме жителей села и детдомовцев, здесь были и воспитанники Детского дома инвалидов. Жутко было смотреть на этих маленьких и больших уродов. Нина старалась держаться от них подальше, но Маша тянула её именно к ним.
 -Пойдём. Это наши подшефные. Они хорошие ребята. Среди них есть и вполне нормальные.
 Маша рассказала, что у каждого в их детдоме есть подшефный из детей-инвалидов. Она познакомила Нину со своей подопечной - Надей. Надя выглядела вполне нормальной девочкой лет семи-восьми, но на самом деле ей было четырнадцать. И всё-таки она сильно отличалась от остальных. Маша посадила Надю рядом с собой и стала угощать конфетами, оставленными для неё с полудника.
 Вернувшись домой, подруги ещё долго не засыпали: каждая рассказывала о себе. Вдруг Маша сказала:
 -Знаешь, ты очень похожа на одну девчонку, которая раньше была у нас в детдоме.
 -На кого? -спросила Нина, уже зная, что ей ответит Маша.
 -На Розку Каплан.
 -Так я и знала! Опять эта Роза Каплан! -взорвалась Нина.
 -Ты её знаешь? -удивилась Маша.
 -Нет. Но где бы я ни была, мне говорят, что я похожа на какую-то Розу Каплан. Пришла в интернат - у них до меня была Каплан. Пришла сюда - снова Каплан. Хотела бы я посмотреть на неё, -со злостью сказала Нина. А через несколько дней она увидела ту, на кого "была похожа". Раза жила в другом Детском доме и приехала сюда погостить.
 -Ничего общего, -подумала Нина, глядя на Розу Каплан, -разве только, что обе мы еврейки.
 Обидно было не то, что в них находили внешнее сходство, а то, что Розу, где бы она ни жила, не любили. Эта неприязнь к одной переключалась сразу на другую. И Нина от этого страдала. Так было и сейчас. Но в Детском доме Нине было уже легче расположить к себе товарищей, так как у неё был жизненный опыт, приобретённый в интернате, где жизнь почти не отличалась от здешней. Только по утрам воспитанники обрабатывали не своё подсобное хозяйство, а колхозные поля. Во всем остальном было то же самое. И всё-таки Нина скучала по интернату, а детдомовцы ей завидовали и возмущались: по какому праву она вернётся в интернат, а их туда не хотят переводить. Многие из этих детей были правы: их разлучили с братьями и сёстрами. Теперь Нина знала, что девочка, ей напоминавшая кого-то лицом, была старшей сестрой Валерки Нижегородова. Были здесь и братья Серёжи Кана, и брат Веры Оль, и многих других. Нина никак не могла понять, зачем и почему детей из одной семьи держат в разных Детских домах. Спустя время, она возвращалась в свой родной интернат, а они оставались здесь.


Глава 19


 Зимой в интернат из инкубатора привезли цыплят. Для них отвели одну из комнат, где поддерживали постоянную температуру. Эти маленькие живые комочки положили начало созданию большой птицефермы. Круглые сутки воспитанники присматривали за цыплятами. Особенно любили дежурить по ночам. Обычно, после ночного дежурства, можно было не ходить на занятия и отсыпаться днём. Заведующей будущей птицефермой назначили пятиклассницу Зою Олькину. С чьей-то легкой руки её прозвали Куриной королевой.
 Летом птичник перевезли в летний лагерь - в одно из помещений длинного барака, в котором находились лошади, коровы, свиньи. Когда все ребята отправлялись на работу в поле, Зоя шла к своим питомцам.
 Однажды в лагерь приехал Зоин отец. Он появился неожиданно для всех. Никто в интернате не знал, что у Зои есть кто-то из родных. Этого не знала и Зоя. Своих родителей она не помнила. Говорили, что её отец вернулся из заключения. В последнее время таким образом у многих воспитанников находились родители. Но дети не очень радовались им: они уже привыкли обходиться без родителей и были довольны своей жизнью. Не радовалась и Зоя. Отец приехал за дочерью, но девочке совсем не хотелось уезжать. Ей не нужен был дом, которого она не знала.
 Попрощавшись со всеми, Зоя забежала в столовую. В этот день здесь дежурили семиклассницы. Девочки окружили подругу. Одни ей сочувствовали, другие - завидовали.
 -И на кого наша Куриная королева оставит своих кур? -ехидно спросила Нина.
 -А хоть и на тебя, -сразу ответила Зоя.
 -Вот еще! Очень нужно! Да меня в этот курятник ничем не заманишь! -Зоя в ответ только усмехнулась.
 На утренней линейке начальник лагеря Ефим Викторович сказал, что Зоя Олькина уезжает домой и он, подумав, решил назначить птичницей очень ответственную и добросовестную девочку, семиклассницу Нину Малкер. Кто-то тут же сострил:
 -Вот и новая Куриная королева.
 Ребята захлопали в ладоши, а Нина, побледнев, с ужасом думала:
 -Что он говорит? Зачем это мне? Я ведь страшно боюсь всех этих тварей: куры, гуси, индюки… бр.. Надо что-то делать. Сказать, что я не хочу, не пойду на птичник. Меня же не могут заставить!
 Но она ничего не сказала. Все отправились на завтрак. За столом Алка Головкина, которую Нина терпеть не могла за постоянное вранье, поздравила её с "короной, которую пока не успели сделать".
 -Заткнись, Вральман, -только и смогла ответить ей Нина. К столу подошли третьеклассницы Света и Люда - бывшие помощницы Зои, а теперь и её.
 -Нина, мы идём на птичник? -спросили они.
 -Куда? На какой ещё птичник?
 -Как на какой? Ведь тебя туда назначили? -удивились такому ответу девочки.
 -А… ну да… пойдём.
 Чтобы попасть на птицеферму, надо было пройти мимо лошадей, коров и свиней. Первые два помещения были пусты: отсюда животных увели пастись. Как только девочки вошли на свиноферму, свиньи бросились к перегородкам, страшно визжа. Нина в страхе попятилась, зажав ладонями уши.
 -С тех пор, как Веденко уехал, их не успевают вовремя кормить, вот они и визжат, -объяснили помощницы.
 За отличную работу на свиноферме Колю Веденко наградили путёвкой на ВДНХ в Москву, и сейчас он был там. Нине тоже его недоставало. Она с Колей за последнее время подружилась. Началось с того, что Нина предложила ему свою помощь по математике. Коля больше был гуманитарием. Он много читал, любил литературу, историю, географию. Нина же по всем предметам училась одинаково ровно, исключая как раз географию, которую не любила. После занятий Нина и Коля часто задерживались в классе, и она объясняла ему то, что тот не понял на уроке. Иногда их можно было увидеть вместе и в холле, склонёнными над книгой или живо о чём-то беседующими. Часто темой разговора были любимые Колины свинки. Нина при этом еле сдерживалась от отвращения к ним, но не могла же она вслух сказать о том, что стало бы сразу причиной их ссоры.
 И вот сейчас Нина с брезгливостью проходила мимо свиней. В следующем помещении, где находился колодец для хранения молока, девочки взяли корм и открыли дверь птичника. В нос ударил ужасный запах.
 -Фу, вонь какая! -сморщилась Нина.
 -Конечно, здесь же вчера не убирали, -сказали помощницы.
 -А что, здесь убирают каждый день? -спросила новая хозяйка.
 -Ну да, мы и убираем, -ответили девочки. Они хотели ещё что-то сказать, но не успели. Куры, завидев корм, бросились на Нину, держащую тазик с едой для них. Завизжав, девочка бросила таз на пол, и куры тотчас слетели за ним. Нина стояла красная со слезами на глазах, а её помощницы громко хохотали. Куры дрались за корм.
 -Хватит хохотать! -прикрикнула на девочек Нина. -Показывайте, что и как тут делать.
 Света с Людой подробно ввели свою новую заведующую в курс всех дел. Девочки принялись за уборку: сгребли старые грязные опилки и, выбросив их в специальный ящик, покрыли пол свежими и чистыми. Когда всё было сделано, они вернулись к колодцу, который почему-то был открыт.
 -Опять забыли закрыть колодец, -заворчала Света и рассказала, как однажды в колодец залетели две курицы и погибли там.
 -Кто же это забывает закрывать колодец? -спросила Нина.
 -Кто же еще? Доярки: Масличенко с Головкиной, -ответила Люда.
 -Люся? Ну, Люся такого никогда не допустит. Она у нас ответственная, -заступилась за одноклассницу Нина. -А вот Вральман… Эта может. И зачем только Люська взяла её к себе?
 Нина быстро привыкла к новой работе. Ей здесь даже стало нравиться. К тому же на птицеферме в некоторой степени было легче, чем в поле. Назначение её сюда было инициативой Ефима Викторовича. Нина с рождения была слаба здоровьем. Многое, что приходилось делать воспитанникам в школе-интернате, ей было не по силам, но Нина никогда не жаловалась и старалась угнаться за своими физически здоровыми сверстниками. Она боялась, что если узнают о её здоровье, сразу отправят домой. Ефим Викторович был не только начальником летнего лагеря, но и учителем физики. Знал он и родителей Нины, а от них и то, что старалась скрывать девочка. Он воспользовался случаем и поручил Нине другую, посильную для неё работу. Нина оправдывала доверие начальника лагеря и даже больше того: она всячески боролась за жизнь своих питомцев, а их было у неё очень много. Девочка проводила на птицеферме всё время, зорко следя и за коршуном, охотившимся за зазевавшейся курицей.
 Лето подходило к концу, и Нина гордилась, что не потеряла ни одной птицы. Но однажды…
 Нина сразу заметила открытую дверь, ведущую на птицеферму. Бросилась к колодцу: он тоже открыт.
 -Опять эти растяпы не закрыли колодец, -подумала птичница, заглянув туда.
 -Девочки, в колодце курица! -закричала Нина. Ее помощницы посмотрели туда, где хранилось молоко. На поверхности воды они увидели курицу.
 -Быстро тащите большое ведро! -скомандовала Нина девочкам. Они привязали ведро к цепи, на которой обычно спускали в колодец баки с молоком. Нина залезла в ведро.
 -Осторожно спускайте ведро в колодец, -попросила она Свету с Людой. Девочки тихонько, не торопясь, поворачивали ручку барабана, на который была накручена цепь. Когда ведро достигло воды, Нина достала ещё тёплую курицу.
 -Видно, упала она сюда недавно. Может быть, ещё спасём её, -подумала птичница и велела поднимать ведро. Но не тут-то было. Опустить Нину в колодец было легче, чем вытащить её оттуда. Уж очень малы были её помощницы. Нина присела на один из баков и, держась за цепь, крикнула:
 -Люда, держи покрепче ручку, а ты, Света, беги в лагерь и позови кого-нибудь из старших.
 Света побежала в лагерь. На территории никого не было: все в поле. Она бросилась на кухню: там повара и дежурные.
 -Нет, не туда, -вдруг решила девочка, -побегу на пасеку: там должен быть завхоз.
 Завхоз Иван Иванович, он же и пасечник, действительно, был там.
 -Иван Иванович! -кричала на ходу Света, -скорее на ферму! Там в колодце Нина Малкер!
 -Что? Почему она в колодце? -не понял завхоз.
 -Скорее бежим! Потом всё объясню!
 Они побежали на ферму. Завхоз знал, что воды в колодце не много и утонуть там невозможно, но всё-таки испугался за девочку. Когда Нину с курицей в руках вытащили из колодца, Иван Иванович всё понял.
 -За курицей полезла? -спросил он, взяв у девочки птицу. -Готова, -осмотрев курицу, сказал завхоз. -Ей уже ничего не поможет. Он взял птицу за лапы и швырнул в кусты. Нина горько заплакала.
 -Ну вот, сразу и в слёзы. Разве королевы плачут? -неудачно пошутил мужчина, но, поняв, что сказал не то, обратился к девочкам:
 -Пойдёмте, я вас мёдом угощу.
 Иван Иванович всегда выделял воспитанников, работавших на ферме. Он понимал, что им нелегко работать без взрослых, но так уж в интернате повелось: взрослые там работали только тогда, когда дети учились в школе.
 -Нет, не хочется, -в один голос ответили птичницы и отправились кормить кур.
 Возвращаясь из птичника, Нина не переставала думать о погибшей курице, а девчонки всё вспоминали о приключении с колодцем.
 На территорию лагеря въехала интернатовская грузовая машина. Оттуда кто-то махал девочкам рукой.
 -Приехал кто-то, -сказала Света. Но Нина уже знала, кто это. Из Москвы вернулся её одноклассник и друг Коля Веденко.
 … Он стоял возле столовой и держал в руках большую клетку с голубями.
 -Вот купил там, -сказал Коля, улыбаясь подошедшим девочкам.
 -С приездом! -хором сказали птичницы.
 -Зоя Олькина уехала домой, а меня назначили вместо неё, -вдруг сообщила Нина.
 -Вот как? Куриная королева уехала? У неё что, дом есть? -спросил Коля.
 -Да. Отец её нашел. А королевой уже меня называют, -ответила Нина.
 -Так у нас на птичнике новая королева, а свита та же? -обратился Колька к третьеклассницам и вдруг спросил:
 -А как там мои свинки поживают?
 -Скучают по тебе, -обидевшись, ответила Нина и побежала к своему домику.



Глава 20

 Школа-интернат переходила на среднее образование. В девятом классе ввели производственное обучение. Класс, в котором училась Нина, состоявший в основном из девочек, был с педагогическим уклоном. По окончании школы вместе с Аттестатом зрелости воспитанницы должны были получить удостоверение старшей вожатой. Кроме общеобразовательных предметов девятиклассницы изучали ещё много новых дисциплин, причём, не в стенах школы: педагогика с психологией - в педучилище, детские болезни – в медучилище, ритмика, танцы, массовые игры - в Доме пионеров и школьников, а уроки эстетики часто проводились в Музее, на выставках и даже в театре. Только музыку изучали в музыкальном классе школы. По плану производственного обучения воспитанницы, закончив школу, должны были стать вожатыми широкого профиля. И только мальчишки (их было в классе всего четверо) обучались рабочей специальности.
 Девочкам очень нравились эти предметы, тем более, они вносили какое-то разнообразие в их интернатовскую жизнь. Но постепенно приходило разочарование. Преподаватели производственного обучения имели своё постоянное место работы, где вели основные часы, и часто пропускали уроки по совместительству, которые тут же заменялись работой на подсобном хозяйстве или генеральной уборкой спальной или классной комнаты. К тому же планы воспитанниц на будующее не совпадали с планом директора школы. Девочки мечтали о другом. И как-то вечером все вдруг заговорили об этом.
 -Девочки, я после девятого класса уйду из интерната. Пойду в Музыкальное училище, -сказала Тоня Меркулова, единственная воспитанница, обучавшаяся ещё и в Музыкальной школе.
 -Я тоже уйду. Не хочу быть пионервожатой. Мама меня отправляет к сестре в Ленинград. Там буду учиться, -поддержала Тоню Валя Арбузова.
 -И я решила уехать. Поеду к отцу. Не знаю, что буду делать, но здесь мне надоело: казёная одежда и никуда не выйдешь. Я уже вышла из детского возраста, чтобы выглядеть, как из инкубатора, -заявила Галя Чернигова.
 Галя, как и все бывшие детдомовцы, была старше многих своих одноклассниц, и в стенах интерната ей было уже тесно. -А потом выйду замуж за офицера и буду ездить по разным городам, а может быть, даже и за границу с мужем поеду, -продолжала мечтать Галя.
 И тут заговорили все. Уже никто не хотел продолжать учёбу в интернате. И тогда Люся Масличенко, молчавшая до сих пор, сказала:
 -Я думаю, девочки, нам нужно пойти к Вере Яковлевне и честно сказать, что мы не хотим быть пионервожатыми, и пусть школа не тратит деньги на новых преподавателей.
 -Вот ты пойди и скажи, -предложила Чернигова.
 -Я только скажу, что мы хотим с ней поговорить, -ответила Люся.
 На следующий день Вера Яковлевна ждала девятиклассниц. Она чувствовала, что разговор будет о производственном обучении. Вера Яковлевна понимала: то, что она задумала с педагогическим классом, нереально. Все её воспитанницы не могут стать педагогами, тем более старшими пионервожатыми: для этого нужно призвание. Директор школы поняла, что ошиблась, но она никак не ожидала, что все девочки вот так сразу решат прервать учёбу в школе-интернате. Выслушав девятиклассниц, Вера Яковлевна сказала:
 -Хорошо. Я с вами согласна. Видно, рано ещё нашей школе быть средней. Не получилось у нас и с профессиональной ориентацией. До конца учебного года есть ещё время. Подумайте каждая, где вы продолжите учёбу, и скажите мне. Может быть, вам понадобится моя помощь.
 Все облегчённо вздохнули: Вера Яковлевна никого не удерживала. Совсем по-другому чувствовала себя Нина. Она всё время молчала: и вчера вечером, и сегодня в кабинете директора. Ей бы хотелось, чтобы Вера Яковлевна накричала на них, убедила остаться в школе. Но её никто ни о чём не спросил, и она промолчала. А Нине так хотелось сказать, что она не хочет уходить из интерната, хочет учиться именно здесь, хочет стать педагогом. Конечно, не старшей пионервожатой, а учительницей. Это её мечта с детства. Но девочка понимала, что одну её здесь никто учить не будет и десятого класса в следующем году в интернате быть не может. Придётся пойти работать: родители не в состоянии обучать её. Нина зашла в классную комнату, достала учебник литературы и стала учить заданный на дом отрывок из "Войны и мира" Л. Толстого. В класс заглянул Веденко.
 -Что делаешь? Учишь? -спросил он.
 -Учу, -ответила Нина, -только что-то не учится.
 Коля заметил, что Нина чем-то расстроена. Он вошел в класс, присел рядом и спросил:
 -Что случилось?
 Нина рассказала о разговоре с директором школы.
 -Я уже знаю, что десятого класса не будет, Девчонки сообщили, -сказал Коля.
 -Ну, и что ты решил?
 -Не знаю. Может быть, здесь останусь работать, на свиноферме. Мне же скоро восемнадцать. Я старше вас всех. А потом пойду в армию.
 -Останешься здесь на свиноферме? Ты что, с ума сошёл? -возмутилась Нина. -А учиться? Ты же о мореходке мечтаешь?
 -Ну и что? Я только мечтать и могу. А что дальше? Я же кроме Биробиджана нигде и не был. И родных у меня никого нет,-ответил Коля.
 -Так пойди к маме Вере (так между собой интернатовцы называли директора) и поговори с ней. Я уверена, что она тебе поможет,-посоветовала Нина другу.
 -Верно! Как я сам до этого не додумался? -обрадовался Коля.-Прямо сейчас и пойду.
 Спустя полчаса Коля вернулся в класс.
 -Мама Вера пообещала написать в училище. Буду ждать ответа.
 -Ну вот видишь? А ты: работать на свиноферме. Тоже мне, нашёл работу. Тебе учиться надо. Своего добиваться, а не со свиньями возиться,-выговаривала Нина товарищу.
 -А ты в Педучилище пойдёшь?-спросил Коля.
 -Нет. Кто меня там учить будет? Отец-то совсем не встаёт. Работать пойду и в вечернюю школу,-с грустью ответила девочка.
 -Работать? Так ты ведь ещё…
 -Малолетка, хочешь сказать? Я уже давно взрослая. Паспорта нет? Что ж, скоро будет, -возразила Нина.
 -Но тебя же никуда не возьмут работать?
 -Возьмут, -уверенно ответила девочка. -Я всегда добиваюсь, чего хочу.
 В выходной день Нина сообщила родителям, что в интернате не будет десятого класса, и она будет жить дома. Борух ничего не сказал. Он лежал и обдумывал услышанное.
 -Что делать? Лето пролетит быстро, наступят холода, а у дочери совсем нет одежды. Купить не на что. Продолжить учиться дочь не сможет, так как нет материальной поддержки. Почти вся его небольшая пенсия уходит на лекарства и необходимое для него питание. Написать сестре и попросить помощи? Геня поможет, как сможет, но и этого недостаточно. И тут заговорила Нина:
 -Папа, я пойду работать и буду вам помогать.
 -Ты себе помоги, -ответил отец, -а мы, как жили, так и будем жить.
 -Но ведь я буду учиться в вечерней школе, -возразила дочь.
 -Конечно, но учиться и работать очень тяжело. Выдержишь ли? -спросил Борух. -И здоровье у тебя слабое.
 -Ничего. Я все смогу: работать буду и школу закончу, -уверенно сказала Нина.
 -Ладно. Пусть будет по-твоему. Поработаешь пару лет, закончишь школу, а потом, обещаю тебе, что дальше будешь учиться очно, -виновато и не совсем уверенно пообещал отец.
 -Ну, вот и решили, -улыбнулась дочь, а теперь я тебе почитаю.
 Нина взяла на отцовском столе книгу и стала читать вслух. На кухне Таня готовила обед. Во дворе играли с подружками младшие сёстры, а Борух продолжал думать о крутом повороте в жизни его старшей дочери.