Бережет ли меня моя милиция?

 
Сколько раз мы это проходили: очередной, какой уже по счету террористический акт, далее следуют «самые-самые» строгие разборки на самом «верху», увольнение, вернее, задвигание в тень высокопоставленных лиц . . . «Внизу» - почти без перерыва служба сержантов-лейтенантов в режиме, когда выспаться некогда.
На какое-то время. Потом – затишье. До очередного теракта.
Доколе? Я не к террористам обращаюсь. Они никаких обращений точно не поймут. А их, по самым скромным оценкам только в Чечне еще не менее пяти тысяч. Они, а также их родственники, подневольные по разным причинам люди (или нелюди) – потенциальные террористы. Разве не так?
А наши с вами соседи, которых мы видим ежедневно? Пьяницы, наркоманы, просто душевнобольные? Они разве не могут быть террористами? Да и «просто» бандитами, ворами, хулиганами, в конце концов?
Как со всеми бороться? Да очень просто, скажут в любой цивилизованной стране. На это есть соответствующие правоохранительные органы. Которым, где в большей, где в меньшей степени доверяют. Везде.
Но – не в России. Беру смелость так заявить после того, как уже довольно много лет о нашей милиции ничего хорошего мы не слышим, не видим, не читаем. Редкие исключения только подтверждают это печальное правило.
Да, к сотруднику в мышиного цвета униформе еще бегут порой с мольбой – помогите. Так к кому еще бежать? К бандиту? Среди них находятся и «просвященные», готовые и впрямь в пику менту помочь обиженному … порой тем же ментом. Дожили . . .
Впрочем, хватит о навеянном многочисленными ТВ-сериалами, книжонками столь же многочисленных, невесть откуда взявшихся писательш. Все эти кадры и кадрики, тысячи страничек российских «блокбакстеров» взялись все-таки из жизни. Разве каждый из вас не припомнит не вымышленную, а имевшую место если не с ним, то с родными, знакомыми криминальную историю, в которой сотрудник милиции выглядит лентяем, неумехой, хамом, а то и преступником?

 Молчание ментов

Собственно, они, не только сотрудники правоохранительных органов, после случившегося в Беслане разговорились, еще как! На всех уровнях. Начиная с заглядывающего страдальческими глазами, казалось, в душу каждого Президента РФ, кончая наученным спрятавшимся за камерой корреспондентом рядового ППС-ника.
Не согласиться с В. Путиным нельзя. С мэром Санкт-Петербурга В. Матвиенко, видящей панацею от хронической неработоспособности милиции «в достойной оплате труда» я не согласен категорически. Рядовые, сержанты и прочие лейтенанты сказали то, что им приказали. Ближе к истине, как мне кажется, более того, двумя руками голосую «за» сказанное в интервью Первому каналу ТВ бывшим замминистра МВД, ныне председателем Комитета по безопасности Госдумы РФ В. Васильевым: «Враг растворен среди нас».
С этим врагом нам и надо бороться. Вопрос: кому и с кем? Если по официальной статистике треть населения страны уже «сидела», «привлекалась», то не успевшего предстать перед судом, не побывавшего в стенах (так и хочется написать «в застенках») ИВС и СИЗО отнюдь не законопослушного населения - сколько? Если леденит душу сообщение (всякую ли душу леденит?) об убийстве 8-летним пацаненком своего 6-летнего приятеля, то, сколько среди нас даже не явных, не бывших, а - потенциальных преступников? Вы, читающие эти строки, не боитесь представить? Я – боюсь. Потому и ношу постоянно с собой баллончик «Шок», думаю обзавестись более мощным средством самообороны.
А что же, в самом-то деле милиция? «Сила милиции – в связи с народом». Не забыли еще слоган страны развитого социализма? Из сказанного выше понятно, на кого ей, милиции, опираться? И кто в ней служит?
Один мой знакомый начальник отделения, с которым мы в приятельских отношениях, за полтора года работы из 60 человек списочного состава уволил более 20. Вот-вот избавится даже от начальника своей же криминальной милиции!
Месяца три прошу его поделиться опытом такой вот чистки, но подполковнику просто-напросто некогда – до десятка проверяющих порой ежедневно Как-то ожидаю его, зашедшего на пару минут в дежурную часть, мимо еле переставляя ноги, опираясь на руку эффектной девицы туда же направился пьянющий сержантик лет на вид 20-ти с небольшим. Выходит начальник. Видел? Нет. Люди же вокруг, как можно? Подполковник возвращается в «родные пенаты», проводить «разбор полетов». Возвращается вконец расстроенный. «Вот гаденыш, с последним предупреждением. Жена привела получать зарплату. Трое детей. Выгнать? А кто придет вместо него?».
Это он задает мне вопрос. Ответа не даст, похоже, никто. В больном обществе трудно, подчас, почти невозможно найти «честного мента». Или есть другие мнения?
Но как же жить, люди добрые? Как же сохранять в обществе хотя бы остатки того правопорядка, который был? Как же, наконец, строить, согласно призывам Президента страны, правовое государство?
Вопросы, вопросы … Их можно задавать воспитателям детяслей, детсадов, учителям. Опять-таки – каждому из нас.
Я, поднабравшись опыта за более чем три десятка лет в журналистике, решил задать немало вопросов высшим чинам Управления внутренних дел города Туапсе и Туапсинского района.
«План операции» в виде перекрестного интервью с крупнозвездочными милицейскими начальниками разрабатывал и пытался претворить в жизнь почти неделю. Действовал через инспектора УВД по связям со СМИ, милую симпатичную девушку, время от времени пишущую в местные газеты бойкие заметки о доблестных победах туапсинских милиционеров. Через начальника штаба УВД, битого перебитого, чудом оставшимся в живых в сгоревшем танке еще в Афгане. Три боевых награда у подполковника.
И как бальзамом на мою неравнодушную душу стали его слова кому-то по телефону: «Да, журналист нас довольно давно напрягает, мол, плохо работаем. Так ведь по большому счету он совершенно прав. К тому же от нас вышестоящее начальство требует контакта со СМИ. На достаточно высоком уровне».
Последнее обстоятельство особенно возвысило «МК на Кубани» и его собственного корреспондента в его же пока собственных глазах. Вселило оптимизм. Как и моя официальная аккредитация, предполагающая получение любой несекретной информации из первых рук. Вдобавок, начальник штаба разоткровенничался насчет взаимодействия милиции, ФСБ, МЧС, других силовых структур. Я, было, полез включать диктофон: как раз то, что надо, да еще из уст изрядно понюхавшего пороху, похоже, ничего уже не боящегося боевого офицера! Давайте, говорю, эту далеко не пресловутую правду-матку, да и представим на суд читателей.
Представляю-то я «Московский комсомолец». Газету, завоевавшую в России, да и в странах СНГ, как прежде в СССР, немалую популярность как раз в деле разоблачения всяческих темных дел и делишек. За это погиб наш корреспондент Д. Холодов. Но и как отважный, умелый журналист А. Хинштейн стал депутатом Госдумы.
. . . Прежде, чем идти на встречу с начальником службы участковых уполномоченных и заместителем начальника МОБ - милиции общественной безопасности (в присутствии специалиста по СМИ) основательно проштудировал, сделал выписки из Закона РФ «О милиции» и широко известного в ней же «Приказа №900», регламентирующей работу участковых уполномоченных. Повстречался и с начальником криминальной милиции. Прежде – с командиром роты ДПС ГИБДД. (Репортаж «Эй, вы там, за рулем» опубликован в «МК на Кубани» в июле)
Почему «не полез в криминал»? А вспомнил незабвенного Анискина, доброго и хитрющего, а главное, честнее честного, как бы сейчас сказали, мента из кино. С такими анискиными приходилось встречаться. Правда, не здесь, не на Кубани. Кстати, моя старенькая мама по сей день хранит вырезки о примерной работе моего старшего брата, начавшего свою четвертьвековую службу в органах как раз с должности участкового. Хорошо помню, как Стас, ныне почти 60-летний, практически не ночевал дома, не мыслил себя без работы. Потом с первой женой развелся из-за нее, работы, поскольку «наша служба и опасна, и трудна». Сейчас подполковник в отставке давно уже на пенсии. Последний раз встречались, о нынешней милиции и говорить не хочет. Плюется.
А мне почти буквально плюнули в душу все начальники во главе с трехзвездочным начальником УВД. Скопом.
Интервью, где я в силу профессиональных обязанностей просто обязан каждое записанное на диктофон слово воспроизвести на бумаге, да еще и показать говорившим, - вдруг они изменят ту или иную формулировку . . . Не получилось, интервью-то . . .
После неоднократных переносов начальник штаба «чистосердечно» гаркнул в приоткрытую дверь: «Вы что, не видите, что я занят! Занят я, занят!!!»
А какой был он за день до этого . . . настоящий подполковник! Живая легенда, и прочая, прочая, собрался о нем отдельно написать. И как в течение получаса нашей интереснейшей беседы он выпроваживал из кабинета всех, кто нам, по его мнению, мешал. Один из замов начальника УВД, очередной уже за неделю подполковник потоптался, но, сообразив, что лишний здесь, счел за благо тихо удалиться сам.
Милая инспектор по СМИ участливо захлопала красивыми глазами: «Я вам очень сочувствую».