Марионетки
Берсек долго преследовал этого зверочеловека. Вот уже полтора часа он выслеживал его, кружа над городом на бреющем полете и выжидая, когда же тот появится вновь.… И каждый раз, когда монстр выныривал словно бы ниоткуда, чтобы лишить жизни еще несколько десятков человек, Берсек настигал его в тот момент, когда он, закончив свое черное дело, уже покидал поле боя. Собственно, он не был уверен в том, что преследуемый им зверочеловек – один. Возможно, их было двое, возможно – десяток, но ему все же казалось, что это один быстроногий гигант держит в ужасе значительную часть центра. Школы, детские сады, просто заторы на дорогах – вот что было его целями. Зверочеловеку нравилось убивать, сея панику среди людей, и поняв это, Берсек сменил тактику – стал ожидать его, затаившись на крыше дома и наблюдая за большой пробкой на дороге. Как оказалось, не зря…
Он ворвался в скопление машин подобно урагану, выпуская очередь за очередью по окнам и пытающимся спастись людям. Он пронесся между рядами автомобилей, сея смерть и разрушения, остановился, сменил обойму в автомате, и так же молниеносно, переводя створ с левого ряда на правый, побежал обратно.
И земля дрожала под его ногами…
Несмотря на внешнюю грузность и неуклюжесть, несмотря на стиль боя, столь разительно отличающийся от грациозных вальсирующих движений остальных Назгулов, за который Семена Солонцова и прозвали Берсеком, его реакции можно было только позавидовать. Он камнем упал вниз, затормозив "Флайб" лишь у самой земли и, выравниваясь, одновременно вскинул два пистолета, не уступавших по скорострельности УЗИ противника.
Зверочеловек успел заметить его за секунду до того, как две пули, одновременно выпущенные из стволов, помчались к целям, избрав ими красные глаза чудовища. Он словно растворился в воздухе, уклоняясь от несущегося к нему свинца, одновременно нажимая на курок автомата.
Берсек видел выпущенную по нему очередь. Видел вспышки, вырывавшиеся из дула автомата, когда тот изрыгал очередную дозу свинца, видел сами пули, несущиеся к нему со скоростью, превышающей скорость звука. Видел, и осознавал, что не успеет уклониться от них, как бы ни совершенно было его тело и разум.
"Единорог бы успел!" – успел подумать он перед тем, как первая пуля вонзилась ему в грудь…
Лавируя между домами, Единорог преследовал бегущего зверочеловека, даже сейчас не прекращавшего огонь по окнам домов. Он уже понимал, что догнать его не сумеет – слишком быстры были эти гиганты даже для Назгулов, а вести на такой скорости прицельный огонь не представлялось возможным.
В его мозг, вдруг, словно вонзилась раскаленная игла, пронзив его от виска к виску. Потеряв управление от болевого шока, он сделал пару кувырков в воздухе, все же успев затормозить у самой земли и вновь набрать высоту. Зверочеловек скрылся за очередным поворотом. До слуха Дениса донесся затихающий стрекот автомата, а затем стих и он. Голова раскалывалась от боли, руки и ноги отказывались подчиняться ему – преследовать врага он больше не мог, имея все шансы превратиться из охотника в дичь.
"Что происходит? Снова их телепатическая атака?"
Тщательно, нейрон за нейроном, просканировав свой мозг, он ни нашел даже намека на постороннее присутствие. Боль, тем временем, утихла, оставив после себя лишь след из белой пелены и мельтешащих в ней до боли знакомых красных искорок….
"Нет. Тогда что же?"
Он поднял руку на уровень груди, удерживая на весу раскрытую ладонь. Она дрожала.
"Единорог бы успел…"
Мысль появилась откуда-то из глубин сознания, не принадлежа ему. Она была чужой, но в то же время такой знакомой, подобно голосу давно забытого друга.
"Успел что?"
Ответ не пришел.
"Почему?" – задал он себе еще один вопрос, и тут же услышал на него ответ. Он вновь возник в глубине сознания, но принадлежал, казалось, кому-то еще. Не тому, кто говорил о том, что он мог что-то успеть.
"Потому что он мертв!"
Все встало на свои места. Денису не нужно было спрашивать себя о том, КТО мертв. Каким-то непостижимым образом он знал это. Знал и то, где произошла трагедия.
Он вновь посмотрел на свою руку. Дрожь ушла в ту же секунду, когда он приказал ей уйти. "Флайб" устремился вперед, подчиняясь даже нет приказу, а лишь помышлению. Единорог пригнулся, чтобы уменьшить сопротивление воздуха, и мчался к центру – туда, где, как он предчувствовал, погиб Берсек…
Единорог не был единственным, кто ощутил смерть Берсека. Подобно ему волна боли окатила Бласта, находившегося всего в паре кварталов от места перестрелки. Он не слышал голосов, не слышал предсмертной мысли Назгула – он лишь ощутил всем своим нутром, что рядом произошло что-то страшное, и помчался туда. Не для того, чтобы помочь – он не знал, кому требуется помощь, не для того, чтобы отомстить – он не знал, что произошло. Просто ради того, чтобы узнать, что же случилось, чтобы дать определение закравшемуся в его мозг дурному предчувствию. Предчувствию беды….
Зверочеловек выбежал из-за поворота прямо навстречу ему, не заметив летящего в нескольких метрах над дорогой Назгула. Бласт среагировал мгновенно – останавливая, "Флайб" он выхватил оба пистолета и, прицелившись в мгновение ока, выпустил две пули в голову врага….
Во время боя, когда Назгулы выкладывались полностью, на все сто двадцать процентов, используя весь свой внутренний потенциал, мир для них преображался и даже время изменяло свой бег, то ускоряясь, то замедляясь, в зависимости от ИХ желания. Вот и сейчас, словно в замедленной съемке, Бласт видел, как пули неслись к цели, разрывая воздух. Видел, словно бы со стороны, как от отдачи пистолета дергаются его руки и тут же возвращаются в исходное положение, совмещая линию ствола с мишенью. Видел, как бегущий на крейсерской скорости зверочеловек поднял голову и, моментально оценив опасность, отпрянул в сторону, позволяя пулям вонзиться в асфальт, подняв фонтаны каменных брызг. В ту же секунду монстр остановил свой стремительный бег, вскинул автомат и нажал на курок.
Бласт взмыл в вверх, ощущая, как воздух расступается перед ним и, уйдя с линии огня, опустил пистолеты в кобуры, наклоняясь, чтобы достать из крепления на "Флайбе" чуть изогнутый самурайский меч. На память ему пришли слова Димы Москвина, обучавшего его технике боя:
- Пуля дура! Огнестрельное оружие несовершенно, даже такое, как наше. Оно дает осечки, его прицел может сбиться.… Твой же прицел не собьется никогда. Поэтому куда действенней перестрелки всегда был, и остается, ближний бой, в котором нет равных мечу, шесту или кинжалу.
Он спикировал вниз, занося меч для удара и рассчитывая успеть раньше, чем его рослый и кажущийся неуклюжим противник прицелится по нему. Расчет удался, но лишь отчасти – он успел раньше, чем прогремел выстрел, но зверочеловек вовсе не был неуклюжим. Более того, он не собирался стрелять! Отбросив в сторону автомат он лишь пригнулся, когда меч просвистел над его головой и, выпрямившись во весь рост за спиной Бласта, нанес мощнейший удар обеими руками по краю "Флайба".
Тяжелую доску повело вверх и вправо, и Бласт, чувствуя, что не справляется с управлением, послал сигнал к имплантанту, заставив исчезнуть удерживающие его на "Флайборде" оковы из жидкого металла. Серебряные паутинки с шипением втянулись в управляющую ими установку, а Бласт, оттолкнувшись от доски, по кошачьи приземлился на землю, готовый к рукопашной схватке.
Зверочеловек налетел на него словно ураган, осыпая мощными ударами громадных кулаков и не давая времени занести меч для мощного удара. Бласт отбросил меч в сторону и, выпустив "когти", парировал удары, стараясь угадать момент чтобы вонзить оружие в тело врага. Безрезультатно. Монстр, будучи на две головы выше его, оказался куда более ловким, чем можно было предположить. В бою он не делал ставку на силу – он словно порхав вокруг, то атакуя, то отскакивая назад, чтобы через секунду вновь броситься вперед. Металлические когти десятки раз бывали в миллиметре от его груди или оскаленных клыков, но каждый раз он вовремя уклонялся от удара, не получив ни одного серьезного ранения. Бласт же, напротив, все сильнее уставал, понимая, что серьезно недооценил своего врага. Все более медлительными и менее точными становились его выпады, в каждый из которых он по прежнему вкладывал всю свою силу, рассчитывая прекратить бой одним ударом. Менее чем за минуту поединка он уже чувствовал себя разбитым и обессиленным. Зверочеловек побеждал, и чувствовал это.
Теперь он сменил тактику. Его удары становились все более мощными и точными, и противостоять им не могла больше даже броня из жидкого металла, в которую с ног до головы был одет Бласт. В очередной раз отпрыгнув назад, из поля досягаемости страшных "когтей" Назгула, он ринулся на Бласта, сбив его с ног всем своим весом, и тут же вновь отскочил назад…. Вот только теперь уже не для перегруппировки – он кинулся к мечу и, подняв его с земли, вновь бросился в атаку, уже предчувствуя победу. Легкие "когти" Назгула не шли ни в какое сравнение с закаленной сталью самурайского меча и, потому, не могли ему противостоять.
Черная молния метнулась к нему с неба и отшвырнула в сторону, оставив по бокам глубокие рваные раны. Единорог развернулся и вновь помчался на врага, занеся руки с "когтями" для удара. Монстр не успел поднять меч, чтобы защититься – Назгул налетел на него со скоростью пули, сметая с дороги и безжалостно кромсая своим оружием. Меч выпал из громадных волосатых рук, чтобы тут же быть поднятым с земли его прежним хозяином.
Швырнув зверочеловека об стену Единорог развернулся для нового захода, втянув "когти" и обнажив свой меч, но Бласт опередил его…
Монстр пытался защититься от удара, рефлекторно подняв руку, и меч отсек ее у самого локтя. Он взревел от боли и, обнажив клыки, бросился на Бласта, разбрызгивая вокруг темно бардовую кровь, фонтаном бьющую из обрубка. Но раньше, чем его зубы сомкнулись на шее Назгула, Единорог молниеносно промчался мимо, держа меч в вытянутой руке. Монстр пошатнулся от удара, в последний раз бросил на Бласта полный ненависти взгляд, и рухнул на асфальт. Отрубленная голова откатилась к ногам Бласта, и он презрительно отшвырнул ее в сторону.
- Ты вернулся. – произнес он, обращаясь к Единорогу. – Давно пора!
- Да. – коротко бросил тот, и вложив меч в импровизированные ножны из жидкого металла, расположенные на его "Флайбе", поднялся в воздух.
- Куда ты?
Единорог не ответил. Даже не обернулся. Он летел туда, где, как он знал, лежит тело Берсека. Бласт последовал за ним…
- Нужно сообщить в штаб.
- Рано. - холодно ответил Единорог.
- Мы же убили одного из них! Нужно вызвать группу зачистки!
- Я убил… - поправил он.
- Хорошо, черт возьми! – Бласт начинал терять терпение, разговаривая с этим непробиваемым упрямцем. Единорог всегда ненавидел его! С того самого дня, когда он осознал в себе способности Назгула и, выйдя из себя, сжег заживо несколько человек в подземном переходе. Единорогу было плевать на то, что в тот миг он не контролировал себя, на то, что лица погибших до сих пор преследовали его в ночных кошмарах, и на то, что он отдал бы полжизни только лишь ради того, чтобы того злосчастного 9 мая не было бы вовсе!
Они летели над дорогой, двигаясь в ту сторону, откуда появился убитый зверочеловек. Единорог внимательно смотрел вниз, выискивая что-то, и через несколько минут, завис в воздухе.
- Вот он…
Бласт внимательно оглядел Красный проспект, некогда шумный, а сейчас наводненный брошенными разбитыми автомобилями и буквально заваленный множеством тел, и тут же узнал одного из погибших… Громадную фигура Берсека, лежавшего на мостовой лицом вниз, нельзя было не узнать даже сейчас, когда у него была практически полностью снесена левая половина черепа.
- Берсек… - прошептал Бласт одними губами.
- Да. – сухо ответил Единорог.
- Как это могло случиться?
- Так же, как могло бы случиться и с тобой, не подоспей я вовремя!
Руки Бласта сами собой сжались в кулаки. Даже сейчас, возле тела погибшего друга, этот чертов Единорог не мог удержаться от колкости. Да, он считал его никем. Да, в определенном смысле слова имел на это право, но говорить так сейчас.… В такой момент… Бласт считал это, по меньшей мере, кощунством.
- Диспетчер… - Единорог нажал на кнопку связи на своей рации, - Диспетчер!
- Слышу тебя, Единорог. Докладывай!
- Берсек погиб!
На секунду диспетчер умолк, отказываясь поверить услышанному, и Денису пришлось повторить эту страшную новость.
- Как слышишь меня, Диспетчер?! Берсек погиб! Пересечение Красного и Коммунистической!
- Понял тебя.… Как это произошло?
- Схватка со зверочеловеком. Убит двумя выстрелами в сердце. Еще одна пуля была выпущена в голову – по всей видимости, контрольный. Эти твари знают, что врага нужно добивать…
Бласт удивленно поднял на него глаза.
"Как он может это знать? Ладно, про контрольный выстрел – и так ясно, но два ранения в сердце?… Выходных отверстий на спине нет, а мы даже не перевернули его…"
- Бласт столкнулся с тем, кто сделал это и ввязался в бой….
"Почему он решил, что это был именно ТОТ монстр?"
- Я подоспел как раз вовремя, чтобы помочь ему. Эта тварь мертва, тело лежит в самом начале Серебрянниковской – высылайте группу зачистки, пока вас не опередили дружки этого ублюдка.
- Понял тебя, Единорог… - в который раз повторил свою дежурную фразу диспетчер, - Спасибо.
- За такие новости спасибо не говорят. – отозвался Денис. – Отбой.
Несколько секунд он и Бласт стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза.
- Ты что-то хочешь спросить? – зло спросил Денис.
- Как ты узнал? – произнес Бласт, словно не замечая его тона, - Как ты узнал о том, что случилось с Берсеком?
- Не знаю.
На секунду Бласту показалось, что он видит, как задумчиво вытягивается лицо Единорога под маской.
- Не знаю. – продолжал он, - Только я точно знал и что произошло, и где…
Бласт согласно кивнул головой.
- И со мной было что-то подобное…. Меня, вдруг, словно током прошибло, и я почувствовал, как… Что-то было в этом странное – я почувствовал направление, и знал, что произошло что-то плохое.
Бласт умолк, и еще несколько минут они молча стояли возле тела друга, ожидая приезда группы зачистки. Дело было не в том, что согласно правилам когорты тело Когортианца или Назгула, ни в коем случае не должно было попасть к врагу. Руководство "Интеркомодитис" опасалось за технологические новшества – пистолеты с механизмом телепортации патронов в ствол, браслеты с жидким металлом, микрочип в головном мозге…. Самих же Назгулов волновало не это. Для них главным было лишь то, чтобы тело друга не попало в лапы врагов. Чтобы Берсек был похоронен со всеми почестями, которых заслуживал.
- Всем Назгулам! – ожила, вдруг, система связи, - Говорит диспетчер. Несколько минут назад получено донесение Единорога. Берсек погиб… - на фоне этих слов последующие смотрелись просто ничтожно, - Еще один из зверолюдей уничтожен в районе пересечения каинской и Серебряниковской. Повторяю…
- Чертова хрень! – выругался Денис. – Он говорит об этом так, как будто это нормальное явление!
- Сейчас это и есть нормальное явление! – четко, с расстановкой ответил Бласт. – Оглядись вокруг! Люди гибнут сотнями! Менты, военные.… Наши!… Ты, вообще, слушаешь сообщения диспетчера, или пропускаешь их мимо ушей?
- Иди к черту! Я и влился-то в этот дурдом чуть больше часа назад!
- Значит, ты толком и не в курсе, что происходит?
- Я вижу, черт возьми! У меня есть глаза, и мне этого хватает!
- Рад за тебя, - не унимался Бласт, - Но полной картины ты не знаешь! А мы варимся в этом кошмаре уже давно! Почти три десятка Когортианцев уже погибли, Пума контужена…. Теперь, вот, погиб Берсек! Эти твари налетели на нас с раннего утра – почти все воинские части города обороняют от нескольких этих уродов Пашинскую ракетную базу. Те, кто не успел добраться до Пашино, пытаются отбросить еще нескольких от НЗХК, на ТЭЦ-2 пылает все, до чего только мог добраться огонь, в Толмачево выведены из строя все посадочные полосы…. А нам, как самому мощному и мобильному силовому подразделению, остается только мотаться по улицам, пытаясь догнать этих тварей, бегающих по городу с оружием и убивающих всех, кто попадется им на глаза. Сколько их – никто не знает. Сотня? Несколько сотен?!! Мы в осаде, понимаешь?! Они берут город изнутри!
Глаза Назгулов встретились, и Бласт отчетливо ощутил всю ту ненависть и презрение, что питал к нему Единорог.
- Понимаю! – буркнул он в ответ. – Понимаю все. Но и ты пойми, он был моим другом!
- И моим тоже!
- Я учил его драться, когда он только пришел к нам!
- А я не раз дрался с ним бок о бок за последний год, когда ты пытался вернуться к спокойной жизни!
Последние слова Бласта резанули Единорога словно ножом.
"Пытался вернуться к нормальной жизни. Пытался! Но не смог!"
- Да! – крикнул он, не обращая внимания на выглядывающих из окон домов людей, желающих увидеть невиданное зрелище – двое Назгулов, готовых в любой момент сцепиться на усеянной трупами улице. – Да, я хотел жить нормальной жизнью, не видя всего этого! Хотел перестать убивать и видеть смерть, даже закрыв глаза! Мне 22 года, черт возьми, а смертей я видел больше, чем ветеран войны Афгана!
- Мы убиваем только тех, кто недостоин того, чтобы жить! – холодно отчеканил Бласт. Как ему хотелось в этот момент, чтобы он и сам был в этом уверен, а не повторял слова Тени или Новоселова. Как бы ему хотелось, чтобы это и в самом деле было так….
- Не всегда! Нами манипулируют…
- Кто? "Когорта"? – скептически спросил Бласт.
- "Когортой" тоже манипулируют.
- Фирма?
- Не знаю! Нет! Фирма тоже под контролем! У меня такое чувство, что под контролем все вокруг нас! Что смерть Берсека и эти чертовы зверолюди, все – часть какого-то плана, какой-то игры! И я не хочу в ней участвовать! Не знаю, откуда я это знаю. Я просто чувствую это, как почувствовал смерть Берсека.
Бласт не нашел что ответить, да и не хотел. Он думал о другом. О том, что ему удалось, наконец, пробить броню суровости Единорога. О том, что он тоже чего-то боится, пусть и не того, чего боится сам Бласт. И, наконец, о смерти Берсека. О том, что почувствовал он в тот миг, когда сердце этого гиганта остановилось.
- Единорог, - произнес он, - А ты помнишь, когда погиб Москвин?
- Помню. – воспоминания вихрем пронеслись в его голове. – Отлично помню.
- Ты почувствовал что-нибудь тогда? Что-нибудь, подобное тому, что ощутил сегодня?
- Нет… - нерешительно ответил он.
- И я нет…
- К чему ты клонишь?
Бласт не знал….
- Может быть это что-то вроде духовного родства между людьми? Мы с Берсеком были друзьями…
- С Москвиным я тоже был очень дружен! – воскликнул Единорог, - Но, тем не менее, о том, что он умер я узнал лишь в "Когорте"! А что до Берсека, то я вообще удивляюсь тому, что ты что-то почувствовал, если объяснять это духовным родством!
- Почему? – опрометчиво спросил Бласт, и тут же увидел, как в глазах Единорога вспыхивают злобные искорки.
- Да потому, что у тебя ни с кем не может быть духовного родства! Каждый раз, когда я вспоминаю о том, с чего началась твоя служба в "Когорте", меня просто коробит от отвращения! Ты даже не Назгул…
- Москвин считал иначе!
- Москвин ошибался! Не смотря ни на что, ошибаться мог и он, хоть и был лучшим из нас. Мы все РАБОТАЕМ в "Когорте", и вновь превращаемся в обычных людей, возвращаясь домой. Если, конечно, нам есть, куда возвращаться, ведь у большинства просто нет семьи – работа не позволяет. Да и какой женщине нужен муж, который однажды просто не вернется с задания? И это при том, что она даже не будет знать, где, и во имя чего, он воевал?! Быть может, мы канем в небытие даже не в этом мире, ведь вторичных миров тысячи, если не миллионы, а "Интеркомодитис" расползается вширь с каждым годом…. Так вот, мы РАБОТАЕМ в "Когорте", а Димка ЖИЛ ею! Ты – Бласт, Я – Единорог, а Он так и остался для всех Димой Москвиным. Он был женат, в отличие от тебя или меня, но, тем не менее, оставался Назгулом. Он даже умер не на задании, а возвращаясь домой и ввязавшись в уличную потасовку. И именно из-за этой своей увлеченности и всепрощения, он и ошибся в тебе.
- И ты даже не допускаешь мысли о том, что не прав?
- Нет!
Совсем рядом раздался звук сирены скорой помощи.
- Быть может, тебе интересно будет узнать, что…
- Нет! - перебил его Единорог, - Не интересно!
Бласт словно не заметил этого язвительного выпада.
- … Что тот переход до сих пор снится мне в кошмарах! Что я многое бы отдал, чтобы только повернуть время в спять, ведь тогда я мог бы сделать все совсем иначе! Ты думаешь, мне нравится то, что я сделал? Нравится думать о дюжине простых ребят, навеки оставшихся там, в переходе? Нравится то, что для всего мира мне пришлось умереть и начать новую жизнь в этой черной маске? Ты не прав – не один лишь Москвин жил "Когортой", есть еще и я. Я живу ей и в ней, ведь у меня больше нет ни дома, ни семьи. По этому я так завидовал тебе, когда ты ушел!
На секунду Единорог замешкался с ответом. Но лишь на секунду.… И Бласт не мог знать, обдумывает ли он услышанное, или же прислушивается к вою скорой помощи одной из больниц "Интеркомодитис", едущей за телом Берсека.
- Все мы когда-то были неопытны… - произнес он, наконец. – Многие и сейчас остаются взрослыми детьми, - он кивнул в сторону Берсека, - Это – способ не сойти с ума в месивах, подобным сегодняшнему. Но никто не начинал свою работу здесь с убийства невинных! И я даже больше скажу – никто ее даже так не заканчивал! Я всегда считал, что ты – самая неподходящая кандидатура на роль Назгула, и считаю так до сих пор!
Гневные искорки потухли – теперь в зеленых глазах Единорога царила печаль и грусть. Грусть от недоброго предчувствия, прочно поселившегося в его душе. Глаза Бласта же, наоборот, разгорались. Если до сих пор он чувствовал себя обязанным Единорогу жизнью, ведь он имел тогда полное право испепелить его, едва выдернув из перехода, то сейчас, вдруг, понял, что этот долг уплачен. Уплачен глупостью и упрямством этого человека, нежеланием понять его, заглянуть в его душу…. И впервые за все время их знакомства Бласт сделал то, чего не позволял себе никогда, даже в тот момент, когда на вопрос о том, не связан ил его уход из "Когорты" со смертью Москвина, Единорог ударил его. Ударил так, как бьют только Назгулы, вкладывая в удар помимо физической силы, силу духовную. Писхокинез. Он ответил грубостью на грубость, готовый, теперь, ответить и ударом на удар.
- Вспомни, как ты сам пришел в "Когорту"! – зло бросил он, - Скольких убил ты!
Скорая помощь одолела, наконец, последний затор из брошенных автомобилей и остановилась перед ними.
- Ты не можешь сравнивать меня с собой!
- Почему?
- Я защищался!
- Я тоже! Я хотел лишь выбраться, и я выбрался, сам не понимая, что творю!
- На меня напали…
Врач не решался выйти из машины, видя перепалку Назгулов и опасаясь, что их гнев может быть обращен на него….
…Громадный грузовик вылетел с улицы Свердлова и, раскидывая брошенные автомобили, помчался к Назгулам. Автоматная очередь, выпущенная из кабины, легла у самых колес скорой, подняв фонтанчики осколков асфальта….
….Водитель скорой, предусмотрительно не глушивший мотор, рывком тронулся с места, развернулся, и помчался туда, откуда только что приехал – прочь от приближающегося грузовика….
….Оба Назгула взмыли в воздух с разрывом в десятую долю секунды. Так же, почти одновременно, выхватили пистолеты и открыли огонь по приближающемуся врагу….
….Лобовое стекло машины разлетелось на тысячи осколков, усыпав ими пригнувшегося под самый руль зверочеловека. Находясь в таком положении он не видел, куда ехал и, видимо, инстинктивно держал направление на то место, где раньше парили в полуметре от земли Назгулы….
….Грузовик мчался точно на тело Берсека.
И Бласт и Единорог одновременно поняли, что сейчас должно произойти. То, что шины грузовика сейчас размажут Берсека по асфальту, показалось им даже более ужасным, нежели шанс самим попасть под эту многотонную махину. В едином порыве они простерли вперед руки, инстинктивно пытаясь остановить грузовик своей психокинетической энергией.
Зверочеловек как раз пытался выбраться из кабины, когда….
….Грузовик словно налетел на невидимую кирпичную стену, от чего кабину смяло гармошкой, не смотря на то, что скорость его в этот момент была не больше 50 километров в час. Затем "стена" пришла в движение, отодвигая яростно ревущую машину обратно, подальше от тела Берсека, о котором зверочеловек, зажатый между рулем и сиденьем, даже и не помышлял.
- Держи его! – крикнул Единорог, - Я прижму сзади!
Бласт понял его замысел. Он, пожалуй, сможет удержать на месте грузовик, хотя для этого ему и потребуется полная концентрация на своих действиях, а вот как Единорог намеревался прижать его сзади, расплющив о невидимую стену, которую он создаст? Никто и никогда не делал ничего подобного. Сомнения посетили и Единорога, но он тут же отмел их. Почему-то он был уверен, что его сил хватит для этого. Именно теперь должно хватить….
Ему даже не нужно было облетать грузовик – мощность психокинетического посыла не зависит от того, в какой стороне находится точка приложения. Достаточно было лишь четко представить себе заднюю часть машины и мысленно направить свою силу туда….
….Грузовик вздрогнул, словно предчувствуя, что ему грозит, когда еще одна невидимая стена прижала его сзади. Сквозь шум в ушах Единорог услышал, как надсадно всхрапнуло сцепление машины, видимо, зверочеловек пытался дать задний ход, а затем реальность полностью растворилась в сером тумане, застлавшем глаза. Он не видел, но чувствовал, как под их с Бластом совместными усилиями, грузовик сминает в гармошку, словно под гигантским прессом. Он не мог слышать предсмертного крика зажатого в кабине чудовища, но отчетливо ощутил, что его больше нет. И, тем не менее, не ослабил приложенной силы. Он хотел испытать себя, смяв в бесформенную фигуру мощный грузовик.
На смену привычным чувствам пришли новые. Он не видел, как машина превращается в груду металла, но чувствовал это. Не слышал, как часто дышит рядом с ним Бласт, удерживая непосильную тяжесть усилием мысли, зато отчетливо ощущал, как резонируют волны, порожденные частыми ударами его сердца. Единорог знал, сколько людей скрывается за разбитыми окнами в близлежащих домах. Более того, он знал даже то, сколько из них наблюдает сейчас, как громадный "MAN" сплющивает в лепешку невероятная сила двух Назгулов.
- Хватит! – закричал Бласт, чувствуя, что больше не в силах сдерживать многотонное давление. – Хватит! Он мертв!
Крытый фургон грузовика треснул пополам, кабина превратилась в подобие смятого картонного ящика, а из образовавшихся трещин в бензобаках хлынул бензин…
- Огонь! – хрипло закричал пересохшим горлом Единорог, и в ту же секунду один из баков взорвался, выплюнув в небо грибообразное облако черного дыма.
- Довольно! – голос Бласта сорвался. Еще секунда и он сдался бы, метнувшись в сторону от неминуемо снесущего все на своем пути куска металла, но в этот миг Единорог ослабил давление, медленно сводя его на нет.
Оба Назгула тяжело дышали, глядя на охваченную пламенем машину. Наконец, немного отдышавшись, Единорог нажал на кнопку связи со штабом:
- Диспетчер, говорит Единорог…
- Слышу тебя, Единорог. Докладывай.
- Мы с Бластом уничтожили еще одного. Место все то же – пересечение Красного и Коммунистической.
- Понял тебя. Что-нибудь еще? Нам нужно знать их слабые стороны.
- Одну мы только что нашли, - с улыбкой произнес он, - В огне эти твари горят.
Улыбнулся и Бласт, но не столь искренне. Он все еще не мог отойти от происшедшего. Еще несколько часов назад он и не думал, что Назгулы могут создать такую колоссальную нагрузку. Он не раз сам создавал психокинетические барьеры, знал о том, что в силах остановить в полете пулю, если правильно рассчитает ее траекторию и, разумеется, слышал Когортианскую легенду о том, как Москвин создал барьер, поглотивший взрывную волну гранаты. Но все силовые поля, создаваемые Назгулами, ослабевали тем быстрее, чем сильнее они были – их действие было слишком кратковременным, и поддерживать мощный барьер длительное время было невероятно трудно. Никто еще не делал подобного и Бласт представить себе не мог, что это возможно…
Сходные мысли проносились сейчас и в голове Единорога, вот только, в отличие от Бласта, он знал точно – то, что они только что проделали – невозможно!
- Группа зачистки потребуется? – спросил диспетчер.
- Нет, только бригада рабочих. Но это уже после того, как закончится этот бедлам. От грузовика, на котором этот урод напал на нас, остались только смятые обломки.… Да, и еще, передайте на скорую, которую направили к нам, чтобы они возвращались. Нужно, забрать Берсека.
- Понял тебя, Единорог. Отбой.
Через несколько секунд другой диспетчер уже передавал по общему каналу связи сообщение о происшедшем, следом за которым без перерыва сообщил о появлении зверолюдей в районе кинотеатра "Рассвет", улицы Кубовой, Проспекта Дзержинского и в промышленном секторе Тайгинской. Казавшиеся бессмысленными атаки чудовищ не прекращались ни на секунду.
Мимо молчаливо паривших в воздухе Назгулов на крейсерской скорости пронесся "Жигуленок", лишившийся лобового стекла. Водитель испуганно оглядел пылающий грузовик и тут же вновь прижался к рулю, спеша быстрее добраться домой и забаррикадироваться там, спрятаться от ужаса, царившего на стремительно пустеющих улицах города. Неподалеку послышался шум мотора приближающейся скорой помощи.
- Дождись их. – сказал Единорог. – Передай Берсека из рук в руки, не иначе.
- А ты?
- А я отправлюсь на Кубовую. Может быть, повезет застать этого ублюдка до того, как он вновь нырнет в свой ад.
Этот тон не терпел возражений. Единорог обращался не к товарищу, а к подчиненному, и Бласту оставалось или вступить с ним в новую перепалку, теряя время, или смириться. Он выбрал последнее.
- Хорошо. – буркнул он.
"Флайб" Единорога взмыл в небо, и уже оттуда до Бласта долетели слова:
- В тот день, когда я встретил Тень, я тоже казнил людей, не заслуживших смерти. Вот только те, кого убил я, были мерзавцами, в отличие от тех, кого сжег ты…
Бласт не ответил. Он знал, что Единорог прав. Талант Назгула всегда проявляется при стрессах, и почти все они начинали свою службу в "Когорте" с убийств. Но, как правило, это были грабители, насильники и так далее. Он же просто оказался не в то время и не в том месте…
Единорог низко пригнулся, чтобы уменьшить сопротивление воздуха в полете и наслаждался свистом ветра в ушах – звуком, символизировавшим скорость, который он за год спокойной и размеренной жизни уже начал забывать. Теперь он снова был черным мстителем, несущимся над городом. Карающей десницей "Когорты" и, быть может, закона. Да, ему не хватало движения, погонь и перестрелок, ночных полетов над городом и удивленных возгласов прохожих. И еще - постоянного спутника любого Назгула как в этом мире, так и в любом из вторичных – Смерти! Она всегда рядом, и только и ждет того, чтобы какой-то уличный грабитель приставил нож к горлу заложницы, и Назгулу не осталось бы ничего другого, кроме как применить силу. А действовать решительно он был просто обязан – это предписывал негласный устав "Когорты", основное правило которого знали все ее сотрудники (или, правильнее было бы сказать, солдаты). Люди уважают силу и только силу. Нельзя убедить потенциального убийцу не совершать преступления, рассказав о том, какой прекрасный человек его будущая жертва, или разговорами о десяти библейских заповедях. Зато можно убедить наглядным примером того, что за преступлением всегда следует наказание. Силовыми структурами города "Когорте" было передано право наказывать нарушителя на месте, каким бы суровым не было наказание, и "Когорта" умело им пользовалась. Увидев, как Когортианец корежит своим тяжелым мотоциклом машину виновника аварии, любой, даже самый злостный нарушитель, трижды подумает над тем, а стоит ли проезжать на красный свет. Разумеется, злоупотреблять этим тоже не стоило, дабы избежать обвинений в чрезмерном насилии, но Когортианцы на личном опыте убедились, что четыре простреленные колеса припаркованного в неположенном месте автомобиля подействуют на хозяина гораздо лучше и быстрее, нежели штраф или, даже, буксировка на штрафстоянку.
Еще Макиавелли говорил, что правителя должны не любить, а бояться – Назгулы же сумели добиться от горожан странной гремучей смеси этих двух чувств. Их любили как защитников, которые всегда придут на помощь, и в то же время испытывали суеверный страх, когда облаченная в черное фигура проносилась у них над голосами.
Таким образом, Назгул был обязан убивать, как это ни парадоксально, ради того, чтобы смертей стало меньше. Денис прекрасно помнил случай, о котором полтора года назад писали все газеты не только Новосибирска но и всего мира, происшедший с Винтом, псевдоним которого шел от его страшного увлечения всем, что могло летать. Поздним вечером изрядно выпивший водитель сбил на улице 1905-го года женщину с шестилетней девочкой и, даже не остановившись, помчался дальше, то ли не заметив, то ли пытаясь скрыться. Он не успел проехать и ста метров, как Винт, по чистой случайности оказавшийся во время патрулирования в этом районе, молниеносно спикировал с неба и первым же выстрелом пробил переднее колесо. "Жигуль" резко повело вправо и, не успев затормозить, он врезался в один из могучих тополей, росших вдоль дороги.
Пока Винт вытаскивал водителя из машины, вокруг, не смотря на позднее время, стал собираться народ. Большинство, конечно, интересовало, что Назгул станет делать с и без того пострадавшим от аварии человеком, но нашлись и те, кто бросился на помощь все еще лежащими посреди дороги женщине и ребенку. Мать пострадала не сильно – удар автомобиля сломал ей ногу и, упав она лишь потеряла сознание, а вот ее дочь… "Жигуленок" просто смял ее, снося со своего пути – на ее долю пришлись два удара: лицом о капот в момент столкновения и затылком об асфальт при падении. Каждого из них даже в отдельности легко хватило бы для того, чтобы оборвать ее жизнь. Кто-то попытался нащупать пульс на ее холодеющем запястье, другим не требовалось даже этого, чтобы констатировать смерть девочки. Достаточно было лишь взглянуть на ее окровавленное лицо и широко распахнутые от удивления глаза.
Собравшиеся зеваки молча расступились, когда Винт подтащил едва передвигающего ноги мужчину к его жертвам.
- Ку-куда ты меня тащишь? – заплетающимся языком лепетал тот. – Вызовите… кто-нибудь… скорую! М-мне плохо! Я кажется уд-дарился об этот гребаный руль!
Оставалось только гадать, каким образом он ухитрился хоть куда-то доехать в таком состоянии.
- Да отпусти ты меня, скотина! – крикнул он, обращаясь к волочащему его за рукав Назгулу, - П-пусти меня к моей… машине! Я, кажется, здорово ее помял!…
Люди молча взирали на то, как оперевшись на плечи двух мужчин мать поднималась с земли, глядя в затуманенные глаза убийцы своего ребенка. Наконец и он увидел ее.
- Женщина…. А что вы тут делаете в такое время суток? – на его разбитых губах заиграла пошловатая улыбка. – М-може… пойдем ко мне? А? Сейчас вот только этот мусорок п-поганый меня отпустит… и поедем! Я тут… недалеко живу!
- К тебе домой?! – сквозь рыдания воскликнула она. – К тебе домой?!! Чертов алкаш! Убийца!
И рванувшись вперед она, несомненно, вцепилась бы ему в горло если бы не сломанная нога – мужчины едва успели подхватить ее под руки.
- Уб-бийца?! Да я… Я тут не при чем! Он сама под машину… бросилась… Н-не кипятись, крошка! Поедем ко мне – все забудешь…
Если до этого момента у Винта еще были сомнения относительно того, осознает ли этот человек происходящее, то теперь они полностью развеялись. Он осознавал реальность, воспринимая ее, впрочем, как приятный сон, навеянный выпитым. Поэтому его так мало интересовала собственная разбитая машина. Поэтому он был уверен в том, что покалеченная им же женщина не откажется провести с ним ночь…
- Ничтожество! – прошептал Винт, - Жалкое ничтожество!
- Убийца! – сдавленным голосом произнесла женщина. В ее глазах Винт прочел и мольбу о спасении жизни дочери – для нее Назгулы были всемогущими, и надежду на то, что этот беззаботный пьянчуга не уйдет от ответственности, дав кому-нибудь на лапу. И если вернуть жизнь девочке он был не в состоянии, то разделаться с мерзавцем мог без труда.
- Слыш, мусорок?! Ты бы меня отпустил, а? – вызывающе произнес тот. – А то, ведь, хуже будет! Передо мной все т-твое… начальство на коленях ползать будет…
- Да ну? – равнодушно спросил его Винт, - А кто же ты такой будешь?
- Кесарем меня кличут… С-слыхал про такого? – он все еще не понимал, что удерживающий его человек в черной маске с прорезями для глаз – вовсе не омоновец.
- Нет, не слыхал. И никто больше не услышит!
В собравшейся толпе были и несколько человек с фотоаппаратами, некоторые из которых мгновенно поняли, что сейчас произойдет, и нажали на кнопки затворов. При свете вспышек, на секунду разметавших сгущающуюся темноту, Винт коротким резким движением всадил в голову Кесаря свои когти-ножи.… Эта фотография и облетела, впоследствии, пол света.
Тысячи откликов от читателей различных газет, от "желтых" до вполне солидных, обрушились на "Когорту". Кто-то пустил слух, что некий Николай Михайлов, в некоторых кругах известный, так же, как Кесарь, всего лишь остановил машину, чтобы оказать помощь пострадавшим, после чего его "Жигуленок" мощнейшим ударом покорежил Назгул, а затем раскроил голову ему самому. Нашелся даже свидетель, заявивший будто Назгул прошел совсем рядом с ним, и он отчетливо почувствовал запах спиртного – мол, Винт был вдребезги пьян и просто хотел подраться. Знали бы они, что если бы кому-то из Назгулов взбрело в "подраться", как заправскому алкоголику с солидного бодуна, то как минимум пол Новосибирска лежало бы в руинах.
Однако, были и такие, кто поверил официальной версии происшедшего, а не той, что была переврана на десяток раз бульварными газетами. И многие из них отправляли "Неизвестному Назгулу" письма, в которых выражали свое восхищение его поступком. Говорили, что и сами поступили бы так же, будь у них сила и власть. В тот месяц резко подскочило число подростков, записавшихся в школу единоборств "Интеркомодитис" – все знали, что лучшим ее ученикам прямая дорога в "Когорту".
Эта история окончательно убедила Новоселова и иже с ним в том, что жестокими и резкими методами можно пресечь развитие преступности. Уничтожить ее вообще! И вот сейчас, пролетая над площадью Калинина, Денис думал о том, что в общем и целом эта затея удалась. Город стал намного спокойнее.… Разумеется, появление Зверолюдей в корне изменило ситуацию. Но ведь, кто мог предположить, что это произойдет?
"А вдруг мог?! – вновь мелькнула странная мысль, навеянная смутным предчувствием. Денис не мог объяснить своих чувств, но где-то под сердцем прочно обосновалось предчувствие надвигающейся беды. – Почему мне кажется, что все мы – лишь пешки в чьей-то игре? Как будто вся Земля – большая марионетка, и сейчас кто-то управляет ею? Да и вряд ли только сейчас…"
Отгоняя тяжелые мысли, Денис вернулся к воспоминаниям о последнем поединке с чудовищем. О том, как они с Бластом навеки впечатали его в грузовик.
Он никогда не мог и предположить, что способен сгенерировать такой мощный психокинетический удар. Ничего подобного не ждал он и от Бласта. Возможности Назгулов велики, но все же ограничены, и существовал некий предел силы, которую они способны имитировать усилием мысли. Сегодня они с Бластом явно перешагнули этот предел.
И это чувство, появившееся в тот миг, когда умер Берсек?…На секунду он словно вошел с ним в контакт – услышал его слова (или, быть может, мысли) и точно сумел определить место, где тот умер. Что-то подобное испытал и Бласт…
"Бласт! Чертов урод! Что он там говорил о том, что я, дескать, попал в "Когорту" не многим лучше его?".
На несколько секунд он позволил себе окунуться в водоворот ярких воспоминаний того вечера. Четыре года назад трое восемнадцатилетних парней со своими подругами решили провести вечер на природе, в лесу у костра. Один из них даже взял с собой гитару, рассчитывая поразить девушек своими вокальными способностями…
Он так и не вернулся домой, а обломки гитары остались догорать в костре….
Денис тряхнул головой, отгоняя возникающие перед мысленным взором образы. Они более не принадлежали ему – он оставил их в прошлой жизни. Или только пытался оставить…
Улица Кубовая открылась ему сверху как на ладони. Вот только сверху все люди казались маленькими, словно фигурки на шахматной доске, и лишь одна из них – рослая, серого цвета, выделялась среди них. Ферзь? Нет, скорее – ладья. А вот он – ферзь…
Мысленным толчком Денис послал свой "Флайб" вниз, но не так быстро, как изначально хотел. Его сознание тут же окутала пелена мыслей (чужих мыслей) и боли (чужой боли). Чувств, метавшихся в головах десятков людей, попавших под автоматный обстрел. Была среди этого роя испуганных мыслей и одна, холодная словно сталь. "Убить их всех! На скольких хватит патронов!" И ему не составило труда определить, кому она принадлежит.
Случалось, что в бою он начинал чувствовать эмоции противника, что, безусловно, помогало победить, нанося опережающий удар в тот миг, когда враг лишь планирует выпад. Но такой волны ощущений и видений не испытывал, должно быть, ни один из Назгулов.
"Я изменился, - подумал он, устанавливая в своем сознании телепатическую блокировку, - Что-то произошло в момент смерти Берсека… Что?! Впрочем, сейчас важно не это." И он вновь рванул "Флайб", одновременно вынимая пистолеты из кобуры.
Появление Единорога
- Долго нам еще идти? – спросила Ира Честырева, обращаясь не столько к Коле, сколько ко всем трем парням, - Я уже устала прыгать по шпалам как коза!
- Не очень, - улыбнулся своей девушке Коля Сергеев, легонько обняв ее за талию, - Хочешь, дай мне руку и иди по рельсе. Так удобнее.
- Ага! Удобнее! – хохотнул Антон Михайлов, - А ты рассказывал, как Денис где-то здесь навернулся мордой об рельс?
- Тебе бы лишь бы посудачить о чем-то! – с улыбкой сказал Денис, отвешивая другу легкую затрещину, в ответ на что он тут же встал в импровизированную боевую стойку, замахнувшись гитарой.
- Пусть так! Пусть я старый сплетник, зато история все же прикольная вышла. Мы тут как-то шли втроем, так же в лес, так же через этот завод, и Дисе с Колей пришло в голову посостязаться в беге по рельсам. Мол, кто быстрее врежется во-он в тот вагон. Он, кажется, спокон веку тут стоит. Так вот, помчались эти два сайгака на такой скорости, что я едва за ними поспевал. И что вы думаете? – Антон обвел девушек взглядом и, видя что их внимание сосредоточено сейчас только на нем, продолжил, - Дися поскальзывается и со всей дури шлепается носом об рельс! Правая нога – справа, левая – слева, правая рука – справа, левая – слева, и точно мордой в рельс!
Глядя на растопырившего руки и ноги и скорчившего уморительную рожу Антона, девушки прыснули со смеху, а Надя Терещенко нежно прижалась к нему, всем своим видом показывая, "Этот приколист – мой! Никому его не отдам!"
Ребятам не впервой было вот так ходить на пикник в лес, расположившийся между промышленной зоной, примыкавшей к "Снегирям" и станцией Иня-Восточная, за которой, собственно, начинались уже настоящие дебри с полями, озерами, болотами и… испытательным аэродромом завода Чкалова. Вместо того, чтобы идти в обход через дачный поселок, друзья всегда предпочитали прямую дорогу, через территорию завода ЖБИ-3, бодро перемахивая через ограду и нередко натыкаясь на охранников или сторожей. Подобные встречи их абсолютно не волновали – объясняя охране, что они не воры, а всего лишь туристы, решившие срезать путь через завод, они спокойно шли дальше – зачем пытаться задержать трех крепких парней, настроенных вполне миролюбиво и, вроде бы, не желающих ничего красть? Зачем лезть на рожон?
Березовый лес, в который они держали путь, стоил тех двух-трех километров, которые предстояло пройти. Разумеется, можно было податься и куда поближе – реденькие березовые рощицы подступали к "Снегирям" чуть ли не вплотную и местная молодежь любила отдыхать в лесочках, уютно прикорнувшей на берегу довольно большого по городским меркам озера Спартак. Вот только ни Дениса, ни его друзей, не прельщал лес с практически полным отсутствием дров, зато с наличием на земле банок, бутылок, тюбиков от клея, шприцов и презервативов (использованных, разумеется) – здесь любили отдыхать отнюдь не только влюбленные парочки. Поэтому, побывав несколько раз за заводом и вдоволь насладившись печеной картошкой и прожаренными на огне сардельками, ребята решили, как только степлеет обязательно отправиться туда всей компанией, со своими девчонками.
- А что это там, впереди? – спросила Ира.
- Сторожевая будка. – ответил ей Антон. – Иногда там даже какой-нибудь служака стоит.
Спустя десять минут сторожевая будка, расположенная в паре метров от колеи железной дороги, вырисовывалась уже вполне отчетливо. Более того, так же отчетливо был виден и стоящий перед ней молодой парень в солдатской шинели. Спустя еще пару минут ребята поравнялись с ним.
- Куда идем? – хмуро спросил он.
- Туда. – неопределенно махнул рукой Антон, указывая направление.
- А о том, что здесь ходить нельзя, знаем?
- Нет! Мы думали, что проход открыт. Дачники же ходят?.…
- Дачники ходят, - с улыбкой ответил солдат, - Вот только до моего поста они не добираются сворачивают раньше. Да и их скоро отстреливать начнем, а то ходят ту всякие.… Недавно шел тут мимо моего сменщика какой-то мужик с мешком. Тот его спрашивает, что, мол, в мешке у тебя, батя, а тот глазами зыркает по сторонам – "Картошка" – говорит. "Какая, к едреной матери, картошка, коли она у тебя позвякивает, а?" Короче, скрутили мужика – медных проводов на заводе насрезал.
- Ну, мы-то народ честный, - Антон был традиционном делегатом в любых переговорах, - У нас и сумки маленькие, медь вашу, драгоценную, и положить-то некуда. На природу решили выбраться, костерок пожечь… Тут и лес-то совсем рядом! Ну не поворачивать же нам обратно, а? На будущее знать будем, что проход закрыт.
Солдат усмехнулся:
- Ну-ну! Знаю я вас таких! На природу их понесло! Да вижу, что на природу, вот только ходили вы мимо меня, ходите, и ходить, видимо, будете, пока мне начальство боевые патроны не выдаст! Тебя я даже, кажется, встречал уже. – добавил он, обращаясь к Антону.
Девушки, прекрасно зная, что требуется в этой ситуации от них, мило заулыбались, демонстрируя ослепительно белые зубы. "Ну что возьмешь с молодежной компашки, в которой, к тому же, такие красотки?"
- Ладно уж, идите! Не буду портить вам выходной. Вот только достали вы меня все! Сижу тут, книжку почитываю, а тут то вы, то еще шестеро с пол часа назад прошли. Смотрю на них, вижу, морды пьяные.… С теми так просто и связываться не захотелось. И еще, время уже позднее, восьмой час, так что вы, наверное, раньше полуночи оттуда не уйдете.
- Затем и идем. Ночью у костра посидеть, спеть пару песен, - Антон любовно погладил свою гитару, - Попрыгать через костер в рое искр…
- Ясен перец, за тем и идете. Я вам вот только что скажу, обратно этой дорогой не возвращайтесь! Не смотрите, что завод в выходные пустынный, сторожа у нас есть. А увидят вас ночью – могут и собак спустить. Вам оно надо? Нет! И нам потом от ментов отписываться тоже не хочется. Так что, просто не ходите!
Поблагодарив его, ребята двинулись дальше и, пройдя несколько шагов, все вшестером, словно по команде, обернулись. Юноша стоял на прежнем месте, глядя им вслед и, увидев что они обернулись, помахал им рукой.
- Нормальный тип. – прокомментировал Антон. – В одном он прав, не в первый раз мы уже мимо него ходим, раз уж не только я его, но даже и он меня запомнил.
- Здесь сворачиваем. – сказал Коля Сергеев и первым повернул направо, оставляя позади надоевшие шпалы. – Навстречу природе!
- Эх, и послушалась же я вас! – подала, наконец, голос девушка Дениса, Таня Алукард. – Сидела бы сейчас дома, на удобном диванчике…
- И не отведала бы с нами печеной картошки… - закончил за нее Денис.
- … А печеную картошечку приготовила бы в духовке.
- Да брось ты, Танюш, это ж совсем не то!
- Шучу, шучу. Но все же, идти далековато.
- Да какое далековато? – крикнул Коля, еще сотня метров и все! Расположимся вон в том лесочке…
Спустя несколько минут они уже устраивались на небольшой полянке. Девушки принялись обустраивать место для пикника, а парни разбрелись в разные стороны за дровами, звучно перекликаясь и поминая недобрым словом ямы, пни и колдобины, попадающиеся под ногами. А вскоре посреди поляны разгорелся большой костер…
К девяти часам была съедена вся картошка. К десяти та же участь постигла и сардельки, половина из которых погибла в огне, сорвавшись с тонких прутиков, заменявших ребятам шампура. К половине десятого, когда летнее солнце нехотя стало сползать за горизонт, было употреблено вовнутрь почти все пиво, вместе с припасенными специально для этой цели упаковками копченых кальмаров. Ну а ближе к десяти, когда окончательно стемнело, ребята расселись вокруг костра по парам и, под потрескивание дров в костре, завели разговор о смысле жизни, превратностях судьбы, женском непостоянстве и свинстве институтских преподавателей, прерываемый иногда песнями изрядно захмелевшего Антона.
- Давайте поговорим о чем-нибудь прекрасном? – предложил Антон в паузе после очередной песни.
- О чем, например? – спросила Таня.
- Ну, о жизни… О том, что с нами всеми будет?
- А что с нами может быть? – неожиданно сам для себя резко сказал Денис, - Помрем мы все рано или поздно!
- Ну тебя на фиг! – отмахнулся Антон, - пИссИмист хренов! "Помрем мы все!" Это еще когда будет-то? Я, вот, об этом, и думать не хочу и тебе не советую. Меня, поэта, как ни странно, куда больше волнуют не высокие материи, а то, что с нами будет через пару лет. Вот ты, Дися, когда закончишь свой НИИГАиК, чем хочешь занимать? Вряд ли оптикой, которую изучаешь а?
- А хрен его знает. Может и оптикой. Главное, чтобы деньги были. Чтобы нам с Танькой жилось хорошо.
- "Нам"? – передразнила его Таня, - Ты так уверен в том, что мы с тобой навеки?
- Нет, но… - смутился Денис, - Ведь может быть…
- Может… - посерьезнев согласилась она, - А может и нет. Может ты себе кого получше найдешь? Или я?
Над поляной снова повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров. Веселый студенческий разговор грозился перейти в стадию глубоко философского обдумывания жизненных ценностей, а этого не хотел никто из собравшихся. Первым тишины не вынес, естественно, Антон, и попытался вновь завести угасающий разговор.
- А ты сама-то, Тань, чем заниматься намереваешься?
- Вам-то хорошо говорить, вы все студенты! А мы – на годок помладше будем, нам как раз сейчас задумываться надо о том, куда податься, а не сидеть с вами у огонька.
- Вот только, задумываться ни о чем не хочется, а сидеть у огонька так приятно. – прошептала Надя.
Все рассмеялись, немного разрядив атмосферу.
- Я, вот, хочу что-то в жизни полезного сделать. – сказал Коля, щелчком отбрасывая сигарету в костер.
- Полезного для кого? – спросила Ира, крепче прижимаясь к нему.
- Да хотя бы для тебя.
- Почему "хотя-бы"? – надула она губки.
- Потому что в детстве мы, вообще, мечтали все человечество осчастливить. – ответил за него Денис. – А теперь думаем только о любимых да о себе.
- А что, может у кого и получится осчастливить всех разом. – улыбнулась Надя. – помните, как у Стругацких? "Счастье для всех, даром!"
- А что у Стругацких? – не понял Антон, - Я их вообще не читал.
- Да их "Пикник на обочине". Сталкеры.… Ну? Может, кто-то хоть кино такое видел? Нет? Ну, блин, деревня! Классику фантастики не читали!
- Классика фантастики – это Азимов! – вступился за своего любимца Антон.
- Ага! – съязвил Денис, - Ты еще Гамильтона вспомни. Вот уж кто осчастливил весь мир, так это он. Когда писать бросил.
- Да черт с ними, с вашими фантастами! – обозлилась Надя. – Я вам про Золотой Шар рассказать хочу, а вы….
- Рассказывай, не томи уж. – поддержала подругу Таня.
- Сюжет целиком я вам, конечно, пересказывать не буду, захотите – сами прочтете. А вот главное – где-то в будущем Землю посетили пришельцы. На пикник к нам залетали, вот как мы сейчас сюда, в этот лес. Приземлились, побуянили, много всякого барахла оставили, и улетели. И эта "Зона Посещения" объявлена закрытой – мол, исследования там проводиться будут, надо же изучить все то, что пришельцы позабывали. Да и опасно там, в Зоне.… Вот только барахло это инопланетянское, за милую душу скупают разные торговцы, а охотники за ним, сталкеры, так и рыщут по Зоне, выискивая, что бы оттуда вынести.
Чего там только нет – и вечные аккумуляторы, и оружие какое-то загадочное.… А среди сталкеров ходит легенда о Золотом Шаре, который лежит там, в центре Зоны. И каждый, кто до него доберется, может загадать любое желание – Шар исполнит! Ловушек на пути к нему – уйма, а самая страшная – последняя, Мясорубка, называется. Через нее вообще живым не пройдешь. Остается один способ – идти вдвоем, и пока Мясорубка жрет одного, второй проходит к шару, а уж обратно она его как-то выпускает. Разумеется, тот первый и знать не должен о том, куда идет…
И вот главный герой, всеми уважаемый сталкер с огромным стажем, отправляется к Шару, а в напарники себе берет новичка. Говорит ему о том, куда они идут но, разумеется, не о Мясорубке. Они проходят все ловушки, уже подходят к Шару и этот молодой кидается к нему, крича на бегу свое желание: "Счастья! Счастья для всех и сразу! И пусть никто не уйдет обиженным!" Мясорубка хватает его и превращает в фарш. Тут же, за одну секунду. А главный герой проходит к Шару и глядя на него думает о том, чего бы ему такого пожелать. Вроде бы, вот оно, счастье – только скажи слово, и все! Богатство, власть.… А ему ничего на ум не идет кроме "Счастья для всех сразу!"
Надя умолкла и ночная тишина вновь воцарилась на полянке. Солнце давно уже скрылось за горизонтом, и лишь горящие отблесками его огня облака напоминали о том, что ночь еще не полностью заступила в свои права.
Все ждали продолжения рассказа, чувствуя, что он не закончен.
- И чего же он пожелал? – не выдержал Денис.
- Не знаю.
- Как не знаешь?
- Стругацкие об этом не писали.
- Богатства он пожелал! – недовольно буркнул Коля, - Много денег, бабу себе хорошую, да работу поприличнее, чтобы денег платили до хрена и не делать ни хрена.
- Почему? - удивилась Ира. – Откуда такой жестокий пессимизм с примесями максимализма?
- Ну ты выдала, гуманитарий! – хохотнул Антон, - Максимализм, пессимизм! Тебе, милая, не в пед надо поступать, а в НГУ!
Ира недовольно отмахнулась – мол, ну тебя в баню с твоими шутками, но виду не подала и глядя Антону прямо в глаза отчеканила:
- Индетерминированное судорожное сокращение диафрагмы с короткими выдохами через рот при отсутствии внешних раздражителей, является неотъемлемым атрибутом личности с неадекватным восприятием окружающей действительности! Что? Съел, летчик? Мы еще не так умеем!
- А что вся эта фигня значит? – удивленно спросил Антон, уже предвкушая ответ после которого деревья начнут содрогаться от дружного хохота.
- Смех без причины – признак дурачины! – отозвался Денис без тени улыбки.
Хохот грянул, но отнюдь не такой дружный и мощный, как хотел бы Антон.
- Потому что не верю я в альтруизм. – продолжил свою мысль Коля, отвечая на Ирин вопрос. – Не верю в то, что человек может сделать что-то для других бескорыстно! Если какой-то миллионер жертвует деньги детскому дому – он хочет, чтобы его имя появилось в газете. Это и реклама и удовлетворение собственного тщеславия. Разве он станет дарить эти деньги анонимно? Черта с два? Быть может, не сказав ничего прессе, зато подписывая бумаги на глазах, скажем, жены…. Я, конечно, здорово утрирую, но вы же наверняка понимаете, о чем я говорю.
Все кивнули головами в знак согласия. Каждый в этот момент припоминал, а сделал ли он что-нибудь без оглядки на прибыль или удовлетворение.
- Вот я и думаю, почему Надя не знает, чем кончилась эта история с Золотым Шаром. Авторы оставили концовку на домысливание читателю. Здравомыслящий человек поймет, чего пожелал этот сталкер. Что как бы он ни хотел осчастливить этот мир, первым делом он все равно подумает о себе.
- Коль, но ты же сам только что говорил, что хотел бы сделать что-то полезное для других? – спросил Денис – Как сие понимать? Самообман?
- Нет, не самообман. Неразрешимая проблема. Как сделать что-то для других, оставаясь при этом в выгоде самому?
- Ш-ш-ш…. – прошептала Таня, - Кто-то идет! Может пройдут мимо?
- Да что-то волнуешься? – ответил Антон, прислушиваясь к раздающимся все ближе голосам - Ну идут и идут. Дачники, наверное, домой возвращаются. К полуночи…. М-да, странные тут дачники. Но один хрен, мимо пройдут. Мы им без надобности.
Ребята молчали, слушая как несколько человек громко переговариваясь и смеясь направляются к ним. Девушки поплотнее прижались к своим парням, парни покрепче обняли девушек, ощущая себя рыцарями – их защитникам и покровителям. Сердце каждого из низ забилось хоть немного быстрее в ожидании момента, когда идущая сюда компашка окажется в поле зрения. Нет, никто не боялся и даже не волновался – просто люди, идущие ночью по лесу наверняка предвещают некое событие. Оно может быть интересным, смешным или опасным. А, быть может, до смешного опасным и потому интересным…
Вот темные фигурки, освещаемые лунным светом, показались из соседней рощи. Направляются сюда, явно на свет костра. Шестеро. Судя по всему, парни. Судя по всему, пьяные – вот один споткнулся и чуть не упал, удерживаемый рукой другого, а вот и тот второй пошатнулся, едва не рухнув на землю вместе с первым. Пьяны в умат? Вряд ли. Иначе они и шагу бы не ступили ночью по лесу, запинаясь то о корни, то о сучья, то о муравейники. Скорее всего просто изрядно перебрали, но уже начали отходить.
Теперь слышен стал и их разговор.
- Курить хочу, бля, сил нет! Ково хера ты пачку посеял, а?
- Ни хера! Щас дойдем туда, к костерку, там у ребят наверняка есть. Угостят.
- Все, щас курнем и двинем домой. Осталось только вспомнить, в какой стороне этот трахнутый завод, через который мы сюда шли!
- Да, бля, завел ты нас, Серый, в гребаные дали. Теперь хер домой выберемся, а я и жрать и спать хочу!
Когда они были в десятке метров от рощи, в которой расположился Денис с друзьями, один из них громко закричал, едва справляясь со своим заплетающимся языком.
- Эй, братва! Сигарет не найдется?!
- Найдется! – Антон поднялся на ноги и всматривался в ночных посетителей. – "Яву" будете?
Так уж повелось в их компании, что если речь заходила о том, что кого-то нужно заболтать или уговорить на что-то, в дело всегда вступал Антон, подвешенный язык которого не раз выручал друзей в трудных ситуациях. Вот и сейчас они имели все основания полагать, что угостив пьяных парней сигаретами он укажет им дорогу в город и с шутками и прибаутками отправит восвояси.
- "Яву"? – парни рассредоточились, лавируя между стволами берез, и вновь собрались в кучу, подойдя вплотную к костру. – А получше ничего нет? Тут наш кент пачку "Мальборо" просрал, а мы к нему привычны.
- Извини, мы студенты бедные, денег только на "Яву" хватает, с шиком жить не привыкли, да и девчонки наши нас вообще от курения отучить пытаются.
- Чтобы у меня баба сигареты отбирала! – вступил в разговор другой, обдав Антона мощным запахом перегара. – Да ни за что! Я ее, бля, сразу пошлю, чтоб не выдрепывалась!
- Ни кого-то ты не пошлешь, Вано, - подал голос третий, - У тебя бабы-то уже год небыло! Я же тебя как облупленного знаю.
- Да пошел ты, Серый. – зло ответил тот, - Я не ты, я в кафе водить не стану, на цветы бабки просирать тоже. За юбку да в койку, вот и весь разговор! Поэтому вы даже и не знаете, есть у меня кто, или нет – я их на утро посылаю на … и все дела.
- Кончай трепаться, Вано! – отрезал первый, - Ладно, давай свою "Яву", курить охота, сил моих нет.
Антон протянул ему пачку сигарет, которая тут же пошла по кругу и в конце концов исчезла в чьем-то кармане.
"Дело пахнет керосином, - мелькнуло в голове Дениса, отчего он ощутил как сами собой напряглись мышцы, - Эта шпана не в гости заглянула!"
- Шоферская привычка. – тихо прокомментировал происходящее Коля, покрепче обняв Иру и тоже внутренне напружинившись и приготовившись к драке. И он понимал, что от этой компашки ничего хорошего ждать не приходится.
- Что? – так же тихо, чтобы не услышали остальные, переспросила Ира.
- Шоферская привычка. – повторил он, - Взял спички или сигареты и в карман положил.
Ира прыснула, от чего головы всех шестерых повернулись к ней.
- Чего ржешь, краля? – спросил тот, кого звали Вано, видимо, самый наглый из всех. Денис не раз видел таких людей – они не лезут на передовую, стараются не встревать в драку, зато всегда готовы подбить к ней кого-то, а уж затем примкнуть к победителю. И сейчас он, по-видимому, считал, что победитель предопределен заранее.… К сожалению с этим трудно было поспорить. Шестеро против троих.… Двое на одного… А эти гады, кажется, не прочь подраться.
- Она не краля! – Коля поднялся на ноги, заслонив собой Иру. – Ясно тебе?!
Глаза Вано полезли на лоб от удивления, что было отчетливо видно даже в темноте, при свете небольшого костерка.
- Ты че так разговариваешь, а? Проблем захотел.
- Остынь! – властно приказал тот, что, видимо, был здесь заводилой, - Ни нам, ни им проблемы не нужны, правильно я говорю?
- Конечно. – кивнул головой Антон, вот только в голосе его больше не чувствовалось того радушия, с которым он угощал пришедших сигаретами.
- Нет! Пусть он ответит! – грязный палец указал на Колю. – Он этот базар завел!
"Черт возьми, только не нахами ему! Иначе нас всех тут укатают по уши в землю. А что они могут с девчонками сделать…"
- Не нужны нам проблемы. – холодно ответил Коля, глядя тому прямо в глаза. – Сидим тут, никого не трогаем, зла никому не желаем…
- А мы что же, желаем? – вновь взвился Вано.
- Заткнись! – сквозь зубы процедил заводила.
- Нет, Костян, пусть ответит! Он меня что, за беспредельщика держит?
Теперь на ноги поднялся и Денис, оценивающе оглядывая стоящих перед ним парней. Краем глаза он поймал вопросительный взгляд Антона и кивнул. Друзья поняли друг друга без слов – Антон тоже осознавал опасность их положения. По двое на каждого, парни не хилые, хоть и изрядно накушавшиеся и явно просто ищут повода подраться. По крайней мере, один. Но если залепить этому, а без этого уже, кажется, никак не обойтись, ввяжутся остальные пятеро. Антон легонько хлопнул себя по карману джинсов, демонстрируя, что еще не забыл про свой складной нож. Заметив это движение, его повторил и Коля. Безоружным был только Денис. Впрочем, если дело будет настолько серьезным, то кто знает, что есть с собой у этих шестерых. Быть может, у них у каждого по "бабочке" в кармане.
- Ты и есть беспредельщик! – отозвался Коля и, сделав резкий выпад вперед, нанес мощный удар коленом в пах Вано.
Одновременно Антон ударил в челюсть главаря, а Денис, стоявший дальше всех, кинулся на того, кого звали Серым и, повалив его наземь, с размаху ударил лбом по переносице.
- А-а-а, сука! – взвыл где-то рядом Вано, - Мочи их, братва! Всех порешу, уроды!
В ту же секунду тяжелый носок ботинка больно врезался Денису под ребра, отбрасывая в сторону и, одновременно с болью в боку в его голове вспыхнули тысячи огненных искр. Нет, они не причиняли боли и не несли вреда. Они словно хотели сказать ему о чем-то, кружа в невообразимом вальсе перед глазами.
- Урод! – проревел кто-то рядом, а затем Денис почувствовал, как его хватают за грудки и увлекают вверх, поднимая на ноги.
От удара голова его дернулась вправо, отчего где-то в шее что-то противно хрустнуло, а во рту поселился приторно сладкий вкус крови. Второй удар, пришедшийся не в челюсть, а точно в глаз, повалил его на землю, больно шибанув затылком о выступающий сук. Совсем рядом жарко горел костер, обдавая лицо горячим воздухом….
Кричали, зовя на помощь, девчонки, громко орали и матерились дерущиеся, а в голове Дениса стоял колокольный звон, сопровождающийся яростным танцем роя красных искорок.
- Я тебя щас здесь и порешу! – рявкнул тот, что избивал его, и в следующее мгновение что-то холодное и острое глубоко вошло в его левое плечо, причиняя невыносимую боль!
"Нож!"
"Что б ты сдох, ублюдок! Что б ты сгорел!" – в отчаянии подумал Денис, понимая, что раззадорившиеся парни вполне могут просто перебить их здесь, даже не задумываясь о последствиях. И в эту секунду жар костра усилился, заставив откатиться в сторону, невзирая на боль в плече, а стоявший над ним парень взвыл не своим голосом от боли и бросился бежать.
На секунду стихло все – и шум драки, и крик девушек. С трудом открыв глаза, один из которых уже начал заплывать громадным фингалом, а второй просто не мог "поймать четкую картинку" после мощных ударов в голову, Денис увидел, как пылающая словно факел фигура его противника на заплетающихся ногах бежит прочь, выкрикивая проклятья и призыва на помощь.
Девушки сбились в кучу в стороне от дерущихся.
Коля сцепился сразу с тремя парнями, но сейчас и он, и его противники в ужасе замерли, наблюдая происходящее.
Лишь лежащий на земле Антон не поднял глаз. Он ничком лежал на земле, а на спине его расплывалось кровавое пятно. Двое стоящих над ним, так же замерли на месте, не в силах поверить своим глазам.
Глаза Дениса снова закрылись и он с удивлением понял, что вальс красных искр окончен. Они покинули его сознание.
Крик пылающего парня стал затихать, а затем прекратился и вовсе.
- Он сжег его! – заорал кто-то.
"Я? – как-то отрешенно подумал Денис, - Я его сжег? А как?"
Однако, в эту секунду он, каким-то шестым чувством осознал, что это действительно его рук дело, и более того, он умеет кое-что еще.… Это чувство росло, заполняя собой всю черепную коробку и требуя немедленно воплотить свои новые знания на практике.
Колю отправили в нокаут одним ударом, Антон вообще не подавал признаков жизни, и все пятеро двинулись к лежащему на земле Денису. Девушки больше не кричали – молча и отрешенно они наблюдали за происходящим.
"Я должен встать!"
В руках троих из противников сверкнули в алом свете костра лезвия ножей. Они шли к нему ровной стеной, видя перед собой избитого парня и, в то же время, того, кто превратил в обугленные останки их друга.
Денис поднялся на ноги. Ныла челюсть, ушибленные ребра отзывались острой болью при каждом движении, заплывший глаз вообще не желал разлепляться.
"Они убьют меня! Сначала меня, потом Колю, а затем и девчонок! Мою Таню…"
Руки сжались в кулаки, головокружение немного утихло, позволив верно оценить обстановку. Их пятеро, он один…
"Ублюдки!!!"
Костер позади него взметнулся вверх и раскрылся в черное небо не то прекрасным цветком, не то оскаленной злобной пастью. Парни остановились в нескольких шагах от Дениса, и в их глазах застыл страх. Они поняли….
Ночь сгустилась вокруг рощицы. Темнота подползала все ближе к костру, который, ворча, вновь вернулся в свое ложе набираться сил для нового броска.
- Да бей его, пацаны! – заорал Вано и, размахнувшись ножом, бросился на Дениса рассчитывая, что остальные последуют его примеру. Они бы и последовали, если бы не…
…Огонь на этот раз взметнулся не вверх, а вперед. Распахнув свои смертоносные объятья он обогнул Дениса с двух сторон и накинулся на пытающегося повернуть обратно парня. Огненные руки подняли кричащего от боли человека в воздух и бросили его на землю уже мертвым, оставив бездыханное тело догорать на зеленой траве.
Только когда он испустил свой последний стон, Денис опомнился и понял, что стоит сейчас с простертыми вперед руками.
Четверо уцелевших, не раздумывая, отступили на шаг назад с явным намерением бежать.
- СТОЯТЬ! – рявкнул Денис, ощутив как эхом прокатилась боль от грудной клетки по всему телу. Он еще не осознал того, что с ним произошло, но понимал теперь одно, он в силах уложить не только этих четверых, но и еще хоть десяток таких подонков. Отомстить….
Все три ножа одновременно вырвались из их рук и взвились в воздух, застыв на уровне глаз. Они подчинялись ему.… Подчинялись, как и все вокруг!
Листва деревьев зашумела громче, стоило ему провести по воздуху рукой, огненный цветок за его спиной обдал теплом, стоило лишь подумать об этом, ножи дрогнули, готовые устремиться вперед, подобно пулям, по одному лишь мановению руки.
- Стоять и слушать меня! – боль ушла вместе со всеми остальными чувствами и ощущениями. Осталась лишь обжигающе холодная ненависть под сердцем, да ощущение силы и всемогущества в сознании. – Вас четверо, я один. Зато ножей у меня три!
Мысленный посыл и одно из зависших в воздухе лезвий сделало резкий выпад, вспоров рубашку на животе одного из них, слегка задев и кожу. Тот вскрикнул и отшатнулся назад, закрыв лицо руками, но нож уже вернулся обратно, заняв место между двумя другими.
- Так вот, я дам вам фору в две минуты, а затем отправлю их по вашему следу. Словно ищеек…. И уж будьте уверены, они вас догонят, это только вопрос времени, ведь я помогу им в этом. Все ясно? Три ножа, четыре цели! Один будет иметь шанс спастись, если побежит очень-очень быстро, но не домой, как вам бы хотелось, в отделение милиции! Только там я не стану вас искать! Время пошло!
Они стояли, ошарашено глядя на Дениса и замершие в воздухе ножи.
- Один…
Парни переглянулись, и во взгляде каждого сквозил испуг. Хмельную пелену с их глаз сдуло словно ветром.
- …четыре, пять….
Один сорвался с места и в следующую секунду уже исчез в ночи.
- …семь, восемь…
Его примеру последовали двое других.
- …одиннадцать, двенадцать…
Последний проводил друзей испуганным взглядом и повернулся к Денису с мольбой, написанной на испачканном кровью лице.
- Мы же не хотели…. Я никого не трогал!
- …пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
- Пожалуйста!
Заплывший огромным синяком глаза Дениса не выражал ничего. Он, казалось, умер, отключившись и от разума и от внешней среды. Зато второй словно горел алым огнем. В нем светилось неуправляемое бешенство, жажда мести и крови. И смертный приговор…
И он прочел этот приговор в этих глазах – безжизненных, и полных ненависти. Понял, что молить о пощаде бесполезно и, сорвавшись с места, так же исчез в ночи. Еще несколько секунд до Дениса долетал его неровный топот, а затем стих и он.
И вновь на укрытой темнотой поляне повисла тишина, нарушаемая, как и прежде, лишь потрескиванием догорающего костра, исчерпавшего свои силы. Вот только теперь в этой тишине чувствовалось не напряжение, как ранее, не юношеская грусть по ушедшему детству, а тяжелая, жесткая усталость. Усталость и шок от пережитого. Это ощущали все, кроме Дениса, мысли и чувства которого были заняты другим. Он пытался свыкнуться с мыслью о своих новых возможностях. О том, что он только что убил двоих и намеревается убить еще троих подонков…
Тихо застонав поднял голову с земли Коля, и Ира Честырева тут же, забыв про страх, бросилась к нему.
- Коленька, ты цел? – вопрос этот прозвучал в тишине необыкновенно резко и неуместно, и даже сама Ира тут же умолкла, поняв это и села рядом с ним на землю, положив Колину голову себе на колени.
Таня сделала несколько шагов к Денису и попыталась выдавить хоть несколько слов из пересохшего горла.
- Денис? – голос звучал, словно из глубины колодца. Сухой и надтреснутый, такой непохожий на всегда мелодичный и живой, к которому привыкли ребята. – Дениска! Скажи хоть что-нибудь!
Он не ответил, продолжая стоять спиной к ней, держась правой рукой за раненое плечо. Таня не могла проследить направления его взгляда, но инстинктивно чувствовала, что смотрит он на лежащего возле своей разбитой гитары Антона.
- …пятьдесят четыре, пятьдесят пять… - монотонно бормотал Денис, делая мелкие, робкие шаги к нему.
На то, чтобы одолеть разделявшие их три-четыре метра у него ушло восемнадцать секунд – Таня отчетливо слышала его бормотание, отсчитывающее секунды, словно стрелка часов.
- …семьдесят четыре, семьдесят пять…
Он опустился на корточки и медленно положил руку на плечо Антона. Легонько толкнул. Сильнее. Еще сильнее, пытаясь перевернуть на спину.
Надя очнулась от ступора и сделала пару шагов к ним, но в этот момент Денис с нечеловеческим криком вскочил на ноги, ненадолго забыв об отсчете времени, и швырнул разбитую и покореженную гитару в костер. Огненный цветок взметнулся вверх, ловя на лету подброшенную ему добычу, и ярко вспыхнул, заплясав по лакированной древесине инструмента.
Надя отшатнулась от него, поймав взгляд безумных глаз, в одно мгновение осознав, что произошло.
- Он мертв?… - прошептала она чуть слышно.
- Да! – не видя ее ответил ей Денис. – Они убили его!
Три ножа дрогнули в воздухе, с легким звоном соприкоснувшись в воздухе лезвиями, словно напоминая о себе, и он обернулся к ним.
- Девяносто два… девяносто три…. К черту!
Огонь спрятался в угли подобно кошке, шмыгающей под диван, услышав злость в голосе хозяина. Коля широко раскрыл глаза, в одно мгновение придя в себя и крепко схватил за руку Иру, рефлекторно пытавшуюся в этот момент вскочить на ноги. Надя и Таня сделали шаг назад, прочь от него, ужаснувшись перекошенному ненавистью лицом.
- Сто двадцать! – с улыбкой мертвеца провозгласил Денис, неопределенно махнув рукой в ту сторону, куда убежали четверо уцелевших в драке.
Все три ножа дрогнули на мгновение, а затем, словно бы выбрав направление, рванулись вперед с такой скоростью, что девушки успели заметить лишь серебристые молнии, прочертившие воздух.
В ту же секунду деревья всколыхнулись, словно от мощного урагана, а ножи, едва успевшие долететь до края поляны, вспыхнули ярким пламенем, моментально испарившим не только пластиковые рукоятки, но и стальные лезвия.
Тень спрыгнул откуда-то сверху на середину поляны, от чего, казалось, содрогнулась вся земля, а тлевшие угли костра испуганно вспыхнули тут же утихнув вновь.
- Не стоит! – произнес он, глядя Денису прямо в глаза.
Тяжело выдохнув воздух, Надя Терещенко рухнула на землю, потеряв сознание от пережитого. Успевшая подхватить ее Таня села рядом с ней.
- Почему? – удивленно спросил Денис, абсолютно не осознавая происходящего. Он понимал лишь то, что кто-то помешал ему разделаться с убийцами его друга.
- Они и так будут наказаны, еще более жестоко, чем это собирался сделать ты. Ведь ты хотел просто убить их, не так ли?
- Да.
- Я же их уничтожу! Полностью, не оставив и следа в этом мире. Таким существам не место в этой жизни – они могут лишь отравлять ее другим, а этого я не позволю. Отныне над ними будет висеть аура неудач и провалов – я прослежу за этим, уж поверь мне на слово. Они не смогут устроиться на работу, никогда не найдут себе возлюбленную, а когда все они, по очереди, кто-то раньше, а кто-то – позже, окажется стоящим на подоконнике пятнадцатого этажа, намереваясь свести счеты с жизнью, вот тогда придет время твоей мести. И за секунду до того, как столкнуть их вниз ты скажешь каждому из них, за что они пострадали. Чем загубили всю свою жизнь! Тем, что однажды напились в лесу и привязались к отдыхающей компашке, убив одного из ребят. А сейчас они, как ты и требовал, уже на пол пути в отделение милиции. Они во всем сознаются сами….
Мышцы Дениса чуть расслабились – то, что говорил этот черный незнакомец, нравилось ему.
- Значит, их посадят. Лет на десять!
- Ну, на десять – вряд ли, да и вряд ли в то заведение, о котором ты подумал. Куда бы ты поместил психов, заявляющих что какой-то турист там, в лесу, только что сжег двух их друзей и угрожал метнуть в них ножи на расстоянии несколько километров? В тюрьму? Не думаю. Мне, почему-то, приходит на ум сумасшедший дом. Суди сам, твой друг мертв, вы двое избиты, ты и вовсе ранен, и все вы дружно подтвердите, чья это работа. А тут еще два сгоревших трупа, да и вся поляна пролита бензином…. – стоило отзвучать последним его словам, как поляна вспыхнула ярким пламенем сразу в нескольких местах, а в воздухе запахло бензином.
- Ловкость рук, немного телепортации и никакого мошенства! – усмехнулся Тень, взмахом руки заставляя огонь утихнуть и прижаться к земле.
Кулаки Дениса разжались, плотно сжатые скулы расслабились, а ненависть, полыхавшая во взгляде, поугасла.
- А ты кто такой? – спросил он, начиная приходить в себя. После того, как он одним лишь усилием мысли убил двух человек и собирался убить еще четверых, человек, возжигающий движением руки пламя, уже не казался чем-то удивительным и экстраординарным. А вот падение с неба…
- Я Тень. – представился тот. Таня и Ира поперхнулись вдыхаемым воздухом. Коля закрыл глаза, старательно притворяясь потерявшим сознание.
- Ну и что? – спросил Денис…
Так началось их знакомство.
Спустя неделю, когда Ира, Надя, Таня и Коля вернулись из больницы "Интеркомодитис" после лечения, тело Антона было кремировано, а четверо уцелевших любителей ввязаться в потасовку по настоянию директора "Когорты" отправились в сумасшедший дом, Денис вновь оказался на больничной койке с множественными переломами и сотрясением. Только получил он их уже не в уличной драке, а на экзамене в Когортианцы. Спустя еще две недели он уже патрулировал город на традиционном для "Когорты" "Харлее", уверяя родителей, что устроился грузчиком в один из складов "Интеркомодитис" на ненормированный рабочий день.
История эта получила широкую огласку – о ней писали чуть ли не во всех новосибирских газетах но, отнюдь в не в таком контексте, как это было на самом деле. С подачи Тени и Новоселова дело предстало в совсем ином свете – поздно вечером шестеро пьяных парней с двумя канистрами украденного где-то бензина (вероятнее всего – токсикоманы), напали в лесу на компанию отдыхающих. Трое парней, защищавших своих девушек от посягательств подонков, пытались отбиться от превосходящих сил противника и вскоре двое были нокаутированы а один убит ударом длинного острого предмета (предположительно, ножа, хотя орудие убийства найдено не было). После чего опьяненные кровью, спиртным и парами бензина молодые люди, потеряв контроль над собой, облили горючей жидкостью одного из своих и подожгли. Один из них, видимо, наиболее трезвый, попытался ему помочь, но его постигла та же участь.
Дальнейшие обстоятельства дела неизвестны, так как вследствие шока от увиденного девушки потеряли сознание, а все парни были либо в глубоком ауте (пострадавшие), либо под кайфом (нападавшие). Известно лишь то, что четверо парней уже заполночь ворвались в отделение милиции и требовали посадить их в камеры как можно скорее, так как за ними охотится пироманьяк, умеющий воспламенять людей на расстоянии и двигать предметы силой мысли. Психиатры полагают, что они повредились рассудком, осознав, что натворили. Даже затуманенный спиртным, или парами бензина мозг не смог вынести зрелища сгорающих заживо друзей….
Компания Дениса с тех пор распалась – слишком силен был шок от пережитого, и даже способность Тени блокировать воспоминания, навязывая вместо них ложные, не помогла им всем пережить трагедию. Никто из них, кроме, разумеется, Дениса, не помнил правды о происшедшем, но какой-то "осадок" на дне подсознания все же остался….
Трасса Огня
Поскольку подразделения Назгулов летом 2005 года еще не было, не было и системы их тренировки, равно как и инструктора, должность которого в скором времени занял сам Денис. Но тогда его и появившегося в "Когорте" немногим раньше Диму Москвина, нередко тренировал сам Тень. Эти поединки больше напоминали вальсирование с оружием в руках – нанося удары в такт музыке, противники беседовали о технике боя, принципах физического и духовного равновесия – в общем, обо всем, что приходило в голову и могло потребоваться в последствии. Один из таких поединков навсегда врезался Денису в память – в сравнении с тем испытанием, которому подверг его Тень, казался мелочью и экзамен в Когортианцы, и даже более жестокий и тяжелый – в Назгулы, когда ученик должен был сразиться со своим учителем, доказав, что достаточно хорошо подготовлен для оперативной работы. Собственно, после гонки на "Трассе Огня" никакой экзамен Денису уже не требовался.
Денис встретился с Тенью в назначенное время в тренировочном зале – огромной комнате с высокими потолками, стены которой были увешаны различным оружием, начиная от столь любимой Берсеком палицы, и заканчивая тяжелым АКМом. Оба они были облачены в традиционное одеяние Когортианца – черный спортивный костюм, черный плащ и черную маску с прорезями для глаз и носа. В таком виде никто не мог отличить одного Когортианца от другого, что гарантировало конфиденциальность на заданиях, и даже Тень показался бы случайному человеку рядовым бойцом. Если хотел, он мог становиться неприметным и не выделяющимся из общей толпы. Серым…. И только сотрудники Когорты отшатывались в сторону от высокой фигуры, шагающей по коридору, безошибочно узнавая в ней того, кого следует бояться, даже находясь на его стороне. Тень выдавал свинцовый взгляд его зеленых глаз – взгляд хладнокровного и опасного убийцы. Быть может, даже, немного безумный…
Традиционный для начала поединка поклон и рукопожатие – будущий Назгул и Тень выглядели так, словно два рядовых Когортианца, пришедшие на рядовую тренировку – одна из стен зала была зеркальной изнутри и прозрачной снаружи, чтобы любой желающий мог наблюдать за поединком, и лишь звукоизоляция комнаты была полной.
Загудели, рассекая воздух, концы металлических бокенов, выплавленных из прочного и легкого металла, завезенного из одного из вторичных миров. Грянула музыка – одним из принципов Когорты было обучение нахождению собственного ритма боя, совпадающего с какой-либо музыкальной композицией – старая песня рок-группы "Ария", "Тебе дадут знак". Раздались первые звонкие удары бокенов друг от друга, звучащие все чаще и чаще, по мере того, как противники "втягивались" в поединок.
- Держись ровнее. – спокойным голосом произнес Тень, не смотря на то, что человеку, вздумавшему бы сейчас наблюдать за их тренировкой, трудновато было бы уследить за мелькающими в воздухе шестами, - Не отклоняйся назад, когда блокируешь удар. Ударь я чуть сильнее – ты повалился бы на пол.
- Сомневаюсь. – парировал Денис. – Можешь попробовать.
Усмехнувшись, Тень отступил на шаг назад, грациозным движением занеся шест для удара, а затем сделал резкий выпад, целясь концом бокена в голову противника. Денис отвел удар в сторону своим шестом, одновременно отклоняясь назад и, удерживая равновесие, казалось, лишь за счет того, что его бокен упирался в пол. Неуловимым движением Тень перебросил оружие в руке и нанес рубящий удар в корпус противника. Денис даже не изменил позы, словно не заметив атаки, а за секунду до того, как бокен Тени достиг цели – отпрыгнул в сторону, словно взмыв в воздух. Ноги его оторвались от земли, удерживаемые на весу не столько инерцией прыжка, сколько телекинетическим посылом. Пролетев пару метров, он оттолкнулся от стены и устремился к противнику с занесенным для удара шестом. Тень пригнулся, уклоняясь, а затем молниеносно сделал подсечку, рассчитывая сбить противника с ног. Новый прыжок - Денис снова подбросил себя в воздух и, сделав двойное сальто, приземлился на ноги, встав в боевую стойку.
- Быстро учишься. – усмехнулся Тень и даже не видя его губ, скрытых под маской, Денис ощущал, что он улыбается.
- Стараюсь.
Они сошлись вновь, кружа и вальсируя под грохот электрогитар "Арии", отыскивая слабые места в обороне друг друга. То защищаясь, то нападая….
- Кажется, это мой мотив. – сказал Денис, кивнув головой на динамики, из которых лилась тяжелая рок-музыка, во время очередной паузы.
- Не торопись определяться в этом. – ответил Тень. – Любая музыка тонизирует, настраивая на определенную волну, а рок, в частности, действует как чашка очень крепкого кофе. Но главное – не это, а твой внутренний ритм и мотив. Если он совпадает с тем, что ты слышишь – твоя сила умножается.… Это, своего рода, резонанс….
- Кажется, именно этот резонанс я сейчас и ощущаю. – отозвался Денис, нанося серию ударов бокеном – попеременно, то одним его концом, то другим, держась за середину. – Чувство такое, что я могу побить даже тебя.
В глазах Тени снова промелькнула усмешка. Ему определенно нравился этот парень. Кипучий и взрывоопасный, не боящийся ничего, или почти ничего. А главное – нахальный и упрямый.
- Ну, это вряд ли….
Денис не успел даже понять, что произошло – с такой скоростью Тень бросился на него, словно растаяв в воздухе. "Как пуля!" – успел подумать он, неуклюже подставляя блок за долю секунду до того, как кулак Тени вонзился в его солнечное сплетение, обдав фонтаном боли. Удар был настолько силен, что Денис пролетел пол зала и больно ударился головой о зеркальную стену.
- Ни хера ж себе! – восхищенно простонал он, согнувшись пополам от боли. – Это ты называешь резонансом?
- Нет. Это я называю хорошей реакцией, динамикой и тренировкой.
- Да кто же ты?! – он попытался подняться на ноги, не обращая внимания на звон в голове и сжавшиеся в комок внутренности. – Таким ударом быку голову можно проломить.
- Случалось, проламывал и кое кому покруче.
- Не сомневаюсь. Так кто же ты? Такой же, как и я, только научившийся использовать свои возможности по полной программе?
- Нет. Открою тебе маленький секрет, ты – не ошибка природы, как заявляют наши медики. Не жертва аномальной спиральки ДНК, возникшей от какого-то облучения. Ты родился таким же, как и все остальные… Обычным человеком. Тем, кто ты есть, тебя сделали….
- Кто?!
- Это тебе знать еще рановато. Твою спиральку видоизменили целенаправленно уже после твоего рождения. Вот только проявилось это не сразу – в этом наши специалисты не ошибаются. А я же появился на свет несколько иным путем, хотя одно могу сказать тебе точно – долгое время и я был обычным человеком. Скажем так, нас обоих модифицировали, только с помощью разных технологий. Ну и, выражаясь фигурально, моя технология была несколько выше, чем твоя.
- То есть, я заведомо слабее… хуже тебя?
- В принципе – да, но в любом организме заложен механизм самосовершенствования.
Денис наконец-то сумел сделать шаг от стены, служившей ему опорой.
- "В любом организме!" – передразнил он Тень, - Ты говоришь иногда так, что я вообще начинаю сомневаться в том, что ты человек.
- И твои сомнения обоснованы. Иногда я и сам в этом сомневаюсь. Одно могу сказать точно, когда-то я был человеком…. Достаточно давно.
- И как? Я имею в виду…. В общем, нравится ли тебе, что ты перестал им быть?
Тень отступил на шаг и в глазах его, на секунду, вспыхнул злобный бриллиантовый огонек. Он и так позволил этому мальчишке слишком многое…
- Ты еще слишком мал, чтобы я отвечал на подобные вопросы.
- Значит, мал?! – взорвался Денис, с яростью глядя в глаза Тени, на которого редко кто решался поднять от пола взгляд, - Мал?! Сначала ты говоришь мне, что, в принципе, у нас с тобой были одинаковые стартовые позиции, а теперь я уже мал?! Самосовершенствование, говоришь?! Что ж, я готов самосовершенствоваться, черт бы тебя побрал!
Металлический бокен отлетел в сторону, а Денис метнулся к стене, одним движением срывая с кронштейнов остро отточенную самурайскую катану – традиционное оружие Назгулов.
- Попробуй это, мудак!
Тень также бросил свой бокен на пол, но не взял себе другого оружия.
- Ну что ж, давай! Похоже, сегодня ты получишь не только урок владения мечом.
Денис метнулся вперед, занеся меч для удара, с такой скоростью, что ни один человек не сумел бы среагировать и увернуться от его стремительной атаки. Но Тень и в самом деле не был более человеком. Он проворно нырнул под руку Дениса, схватил левой рукой его запястье, чтобы не дать нанести удар мечом, и коротко, но резко, ударил кулаком под ребра. Дениса вновь отшвырнуло к стене, с такой силой, что один из мечей слетел с кронштейнов и со звоном упал на пол.
- Слабоват. – склонившись над ним произнес Тень, - Силенок маловато, да и реакция не та, что нужно.
- Я даже не заметил, как ты уклонился! – хрипло выдавил из себя Денис, сплюнув на пол сгусток крови и слизи.
- Но ты, все же, неплох. – смилостивился Тень. – Для новичка…. Двигаешься уже неплохо, быстро усваиваешь уроки, но вот соображаешь медленно.
- Да ты просто быстрее меня!
- Что я тебе говорил минуту назад? Наши возможности, гипотетически, равны. Гипотетически, конечно…. Так что, ты можешь считать, что я сделал тебя только потому, что сильнее, быстрее и, элементарно, тренированнее, а можешь и задуматься о том, что если бы твой мозг быстрее получил сигнал от глаз о том, что я ушел из-под твоей руки – ты, быть может, успел заблокироваться, или ударить вновь. Можешь винить свои глаза, а можешь и себя самого, то бишь, собственное серое вещество, которое здорово тормозит. Запомни только одно, в любом бою главное – скорость, и не важно, бьешься ли ты со мной на мечах, или перестреливаешься ядерными ракетами с президентом соседней страны. Кто быстрее нанесет удар, тот и победил. Кто быстрее определит, откуда удар направлен, – сможет защититься и нанести ответный. Понятно?
- Понятнее некуда. – Денис попытался подняться, но не смог. В голове помутилось и весь мир вокруг завертелся волчком – наверное, в таком состоянии находится боксер после мощного нокаута….
- Хорошо. Тогда как ты смотришь на то, чтобы перейти к последнему на сегодня уроку? Нет, скорее, тесту? Тесту на скорость…
- Дай мне пару минут, чтобы придти в себя, хорошо?
- У тебя есть пятнадцать. Я жду тебя в гараже – подготовлю нам с тобой по "Харлею".
- И куда мы едем?
Тень уже шагнул к двери, но услышав этот вопрос остановился на секунду и ответил, не оглядываясь:
- В пекло.
Денис не мог видеть его лица, но чувствовал, знал, что в этот миг на нем играла улыбка.
Прижимая правую руку к нестерпимо ноющей груди, Денис поднялся на лифте в гараж "Когорты", находившийся на "минус втором" этаже. Он представлял собой весьма внушительных размеров помещение, в котором в упорядоченном и закономерном порядке, чтобы не мешать выезду друг друга, стояли сотни автомобилей различных марок и назначений. Шагая к сектору стоянки мотоциклов Денис мельком оглядывал это скопище, пока что не ставшее для него привычным. Громадные бронированные грузовики, фургоны которых были напичканы различным оружием от автоматов "Калашникова" до ракет класса "Земля-воздух", легковушки, так же приспособленные для заданий любой сложности – в их багажниках ютился небольшой арсенал различного оружия, а сами они выдерживали взрыв гранаты под корпусом, или прямое попадание ракеты в лобовое стекло. Особняком стояли машины руководства. Среди них Денис с легкостью узнал серебристый "Астон Мартин" Новоселова – пожалуй, самую быструю машину в Новосибирске. Однако, при всей своей быстроте и кажущейся легкости этот "Астон" мог потягаться огневой мощью со средним танком времен второй мировой.
На этом этаже покой не воцарялся ни на секунду – машины то приезжали, то уезжали, скрываясь за дверями тяжелого подъемника, вывозившего их на поверхность, но запаха отработанного топлива почти не ощущалось, мощная вентиляционная система не допускала их скопления в помещениях, где находились люди.
В секции мотоциклов, забитой, преимущественно, "Харлеями", гул работающих двигателей также не смолкал сутками. Полторы сотни Когортианцев, число которых постоянно увеличивалось, мелькали в гараже чаще других, седлая и расседлывая своих могучих "железных коней". В этом секторе зала, как правило, стоял ровный гул голосов, перекрываемый ревом моторов, но сейчас там было тихо. Полтора десятка Когортианцев, кто-то в боевой форме, а кто-то – в повседневной одежде, без маски, готовившиеся к отъезду домой, как зачарованные смотрели на высокую фигуру Тени, замершую в ожидании между двух мотоциклов. Казалось, ничего не отличало Тень от них – та же маска, тот же плащ, та же черная облегающая форма. Но в то же время все в нем было не так, как у других. Глаза сверкали ярче из прорезей в черной ткани, плащ казался длиннее других за счет того, что развевался за его спиной, словно позабыв о том, что в помещении нет ветра.… Даже выбранные им "Харлеи", казалось, стояли как-то особнячком от других, словно напитавшись его энергией и силой, готовые не просто сорваться с места, а взлететь, по приказу их хозяина.
- Как себя чувствуешь? – спросил Тень, завидев приближающегося Дениса, и головы Когортианцев мгновенно повернулись в его сторону. – Выдержишь гонку?
В его голосе не было ни малейшего намека на сочувствие – голая констатация фактов. "Выдержишь, или нет? Я потрачу время зря, или ты, все же, готов к уроку?"
- Думаю, что да. – отозвался Денис, подходя ближе. Когортианцы инстинктивно расступались перед тем, кому выпала честь мчаться на "Харлее" бок о бок с самим Тенью. – Вот только я так и не знаю, что ты мне приготовил.
- Скоро узнаешь. – Тень передал ему шлем и сел на свой мотоцикл, крепко сжав руль руками, облаченными в черные перчатки.
Моторы взревели, заглушая рокот остальных работающих мотоциклов, по крайней мере, присутствовавшим Когортианцам так показалось, и два мотоцикла с черными седоками рванулись к подъемнику, соревнуясь друг с другом в скорости и маневренности в этом замкнутом пространстве.
"Значит, хочешь погоняться! – со злостью подумал Денис, подрезая соперника и устремляясь к открывающимся дверям подъемника, - Что ж, будет тебе и пекло и гонка! Ты, может и генетически измененный урод, а я на мотоциклах с десяти лет гоняю! Хотя, "Яву" Антонова брата не сравнить с этим чудовищем."
Перед самой дверью Тень все же поравнялся с Денисом, не смотря на то, что он выделывал немыслимые зигзаги и пируэты на полном ходу, не давая тому вырваться вперед. Теперь они мчались к подъемнику бок о бок, пот прежнему не сбавляя хода.
"Допустим, в дверь мы впишемся даже вдвоем – в нее, ведь, и грузовики проходят. А дальше? Длина кабины не больше десяти метров… успею ли я затормозить?"
На секунду Денис опустил глаза на спидометр, оторвав взгляд от белого провала двери. 130 километров в час! Если он не сбавит скорость – его размажет по стене кабины. Если сбавит – Тень вырвется вперед. Да он и так уже почти впереди!
Дверь неотвратимо неслась на него….
Они влетели в подъемник, громыхнув колесами по небольшой возвышенности перехода от пола гаража к полу кабины. Оба. Одновременно! Никто не вырвался вперед. В ту же секунду Денис затормозил, одновременно крутанув руль вправо, пытаясь заставить мотоцикл остановиться, словно разъяренного быка. Краем глаза он успел заметить, что Тень, слева от него, повторил этот маневр с точностью до секунды. На какое-то мгновение ему показалось, что "Харлей" завалится на бок, погребя его под собой, но, пройдя столь резкий разворот, мотоцикл все же выровнялся и замер на месте, оглушительно рыча.
Тень нажал на кнопку нулевого этажа, и дверь с тяжелым металлическим лязгом закрылась. Подъемник, недовольно урча, тронулся вверх.
Денис перевел взгляд на Тень. Тот, заметив этот взгляд, поднял вверх кулак с оттопыренным большим пальцем. "Отлично!" Хотя, в лексиконе Тени слова "отлично", похоже, не существовало и этот жест следовало трактовать как "Неплохо, для новичка".
- Быть может, пока мы поднимаемся, ты просветишь меня, куда мы едем?
- Мы почти приехали. – усмехнувшись отозвался Тень, и в ту же секунду махина подъемника со скрежетом остановилась между этажами.
- Что это значит? – Дениса не удивляло то, что Тень остановил громадную платформу усилием мысли. Он знал, что этот человек, это существо, способно на большее. – Мы устроим гонки здесь, в кабине?
- Нет. Отсюда мы выедем на мою гоночную трассу. – и прежде, чем Денис успел спросить еще что-либо, Тень сам задал вопрос. – Ты, ведь, еще не был ни в одном из вторичных миров?
- Нет. Я вообще смутно представляю себе, что это.
- Ничего, скоро представишь… и поймешь. Тебе предстоит много путешествовать по ним. Работа Когортианца не заканчивается патрулированием отдельно взятого Новосибирска – вы должны поддерживать порядок в сотнях городов, разбросанных по нашему миру и всем стабильным вторичным мирам.
- А как работает механизм перемещения?
- Этого тебе знать не нужно, слишком уж сложны все эти инженерные выкладки создателей порталов между мирами. Одно могу тебе сказать, я открываю их сам, безо всякого оборудования. У меня хватает для этого сил. И сейчас мы отправимся в один из НЕСТАБИЛЬНЫХ миров.
- Что это, вообще, означает? Вторичный, стабильный, нестабильный?
- Наш мир – один из основных. Он первичен, определяющ для множества, но все же не единственный. Вот только в ПЕРВИЧНЫЕ, или параллельные миры, мы не можем проникнуть. А вторичные миры – это те, в которые постоянно открыт проход из нашего мира. Проход, а не портал. То есть, случайный человек, не имея портала, не может перенестись в другой мир, но постоянно оказывает на него влияние, ибо ПРОХОД открыт постоянно! Понимаешь? Наш мир создает все многообразие вторичных! Их миллионы, если не миллиарды! Большинство похожи на наш, так как словно бы отпочковались от него, но есть и такие, в которых не действуют наши законы природы.
Подумай о том, что каждый твой шаг, каждый жест, каждое движение, создает или уничтожает один из великого множества миров. Вселенных! Однако, некоторые из миров постепенно теряют свою зависимость от нашего мира. Словно бы закрывают проход в себя, согласно каким-то законам Вселенской эволюции, не понятных ни нам, ни тем, кто стоит выше нас в развитии. Эти миры становятся стабильными и, возможно, в будущем могут стать первичными. Этот процесс почти не изучен и потому загадочен. Он может занимать миллионы лет, в течение которых созданная Вселенная постоянно претерпевает изменения, вызванные воздействием нашего, первичного мира, а может пройти и за неделю. Даже время в различных мирах бежит не одинаково!
И сейчас мы с тобой перенесемся в один из нестабильных миров. Он не просто создан влиянием нашего мира – он создан лично мною как раз для таких целей. Тренировать новичков, готовых поставить на карту все, в том числе и свою жизнь. В этом мире работают все наши физические законы – гравитация, магнетизм и т.д. Но законы превращения веществ там несколько иные. Совсем иные! В этом мире нет воды, ее заменяет другая жидкость….
Денис снял с головы шлем, прислушиваясь – громадную кабину подъемника наполнил монотонный жужжащий звук, нараставшей с каждой секундой. Белое сияние ртутных ламп замерцало, а затем сменилось ярко голубым, сочившимся из двери кабины прямо перед ним. Из сияющей голубой точки медленно стал разворачиваться мерцающий круг, затягивающий в себя, словно гипнотическая картинка фокусника с бесконечной вращающейся спиралью. Круг идеально правильной формы, достигавший в диаметре уже не менее четырех метров, уходивший нижней своей частью прямо в пол кабины. Голубое сияние от него полностью вытеснило освещение кабины, а мерное гудение заполнило собой все сознание, призывая к одному – шагнуть в этот сияющий голубой провал. Слиться с ним.
- Алтухов!
"Интересно, что там за ним? Наверняка некое разумное существо, которое и завет меня сейчас.… Или меня зовет сам круг, а не то, что за ним?"
- Алтухов!
Голову пронзила острая боль, заставившая Дениса сжать виски обеими руками, выронив шлем. Одновременно он ощутил жар, исходящий из портала, тут же автоматически установив телекинетический барьер, блокирующий его.
- Алтухов! Теперь ты меня слышишь? – Тень стоял прямо перед ним, и Денис не помнил, когда он успел подойти.
- Слышу, - ответил он, наклоняясь, чтобы подобрать шлем, одновременно осознавая, что больше не слышит гудения круга, а мерцающие волны внутри него уже не кажутся такими притягательными. – Что это было? В смысле, и есть? Что это за штука? – он указал на голубой круг, заслонивший собой выход из подъемника.
- Портал. Переход в другой мир. Вторичный мир.
- Он звал меня…
- Не совсем. Портал не мог звать – он не разумен. Просто он обладает неким гипнотическим воздействием. Все эти переливающиеся голубые прожилки, жужжание…. Ты вполне мог бы шагнуть туда, если бы я тебя не остановил.
Словно в глубоком раздумье Тень протянул руку к порталу и коснулся его. Того, что казалось поверхностью круга, на самом деле, не было и в помине – рука Тени прошла через исходящий из ниоткуда голубой свет, и исчезла в нем до запястья, не вызвав ни малейшего возмущения в светящейся поверхности.
- Видишь? Его вообще нет, если говорить о физическом разумении этого слова. Это лишь дверной проем.
- А что случилось бы, шагни я туда?
- Ничего особенного. Через долю секунды ты был бы уже в том мире, о котором я тебе говорил, лишив меня возможности изобразить из себя гостеприимного хозяина и встретить тебя на той стороне. Но это сейчас.… Если бы тебя загипнотизировал иной портал, то черт его знает, куда бы тебя могло забросить, и кто мог встретить тебя ТАМ. Ты просто еще не видел заводов "Интеркомодитис", на которых нефть гонят по трубопроводу прямо из такой же вот дыры в пространстве, в которую уходит труба. Не видел конвейеров, уходящих в порталы, заваленных запчастями к различным механизмам. Просто усвой, что не стоит шагать в портал, если не знаешь, что за ним.
- Но в этот-то шагать придется, не так ли?
- Не придется, если ты отступишься.
Тень вскочил на мотоцикл и рванул вперед, в голубой провал, исчезнув в нем, словно в дверном проеме, оставив в кабине подъемника лишь эхо рокота "Хардея", да поднимающееся к потолку облако голубоватого дыма.
Денис медленно сел на сиденье своего "Харли" и задумчиво крутанул ручку газа, наслаждаясь ревом двигателя.
Тяжелый, могучий мотоцикл, оснащенный модернизированным двигателем с впрыском закиси азота и стальными шипами на шинах, чтобы лучше удерживать дорогу на крутых виражах. Позади сиденья имелись две кобуры для автоматических "Беретт" 45-го калибра с системой телепортации патронов в магазин, и металлическое углубление для ножен для меча. Две ракеты универсального класса ютились под рулем, а еще две – возле глушителя мотоцикла. Рядом с огнеметом. Чудовищная машина, владея которой можно быть готовым ко всему. Вот только поможет ли там, за вратами портала, все это оружие и боевые навыки Когортианца, пусть даже осознавшего уже, что он куда больше, чем просто рядовой боец "Когорты"? Денис не знал…
- С Богом! – прошептал он и, склонившись к самому рулю, рванул вперед, в мерцающую синеву портала.
На долю секунды сознание пронзило странное парализующее чувство беспомощности и ничтожности перед лицом столь глобальных явлений, как создание и разрушение миров. Словно бы кто-то прошел по твоей могиле.… А затем это чувство исчезло, уступив место откровенному шоку и ужасу, когда Денис преодолел портал и выехал на асфальтированную дорогу вторичного мира.
Вокруг полыхал огонь! Везде, до куда хватало глаз огонь царил в этом мире, заглушая даже свет небесного светила, огромного и казавшегося безграничным, занимавшего четверть неба. Огромные тучи дыма скрывали гигантское солнце от человеческого взгляда, поэтому, не смотря на чудовищные габариты звезды, доминировал здесь не ее свет, а огонь.
Огонь повсюду – слева, справа и снизу – языки пламени, и сверху – огонь солнечный, приглушенный дымовой завесой, но все же мощный и жаркий. Не ласковый и теплый, как на привычной Денису Земле, а жестокий и беспощадный.
В первые секунды он не мог осознать, где находится – зрелище простиравшегося до самого горизонта гигантского моря огня поразило его, заставив забыть обо всем. Затем, когда первая волна шока прошла, он заметил и Тень, безмолвно стоявшего рядом. Его плащ развевался, подчиняясь теплым воздушным вихрям, порожденным грандиозным пожаром, а стекло шлема бликовало красными огненными языками. В этом мире он был полноправным хозяином. Его творцом.
Тень стоял рядом с ним на полотне асфальта, шириной в пять-семь метров. Гоночной трассе, на которой им суждено было соревноваться. Денис недоверчиво опустил взгляд себе под ноги и, сойдя с мотоцикла, топнул ногой по дороге. Крепче некуда. Асфальт! Вот только, какой-то странный, не поддающийся огню.… А справа и слева от дороги, не имевшей даже барьера по бокам, вздымались к небу языки пламени, исходившие ИЗ-ПОД полотна, словно висевшего в воздухе. Или, быть может, стоявшего на каких-то опорах.
- Она висит. – неожиданно произнес Тень, заставив Дениса вздрогнуть от неожиданности. Слишком уж нереальным казался здесь, среди рева пламени, голос человека. – Нет никаких опор или моста. Дорога висит над морем, глубина которого здесь около километра .
- Как это возможно?
- Это невозможно.
Денис удивленно взглянул на своего учителя. Нет, он не шутил, не издевался. Это и в самом деле было невозможно даже в мире, где моря воды заменяли моря бензина, который без труда угадывался по специфическому запаху, царящему в спертом и душном воздухе. Это было невозможно для всех, кроме Тени!
- Это бензин? – Денис задал другой вопрос, понимая, что ответа на первый не дождется.
- Да. Целая планета бензина. Суша здесь занимает всего десять процентов от общей поверхности, да и она пропитана бензином. Поэтому огонь царствует здесь всегда. Этот гигантский пожар никогда не утихает.
- Но должен же весь бензин когда-нибудь выгореть?
- Нет. Здесь свои законы природы. Свои процессы круговорота. Из продуктов горения атмосфера и земная кора вновь делают горючее. И так будет всегда, пока не взорвется это громадное солнце, или какой-нибудь астероид не врежется в эту планету.
- А жизнь здесь есть?
- Да. Одна форма жизни. Жуткие твари. В питании не нуждаются, поддерживая в теле нужный уровень энергии за счет преобразования ее из тепла окружающей среды. А уж тепла-то здесь достаточно. Быть может…. Нет, даже, скорее всего, мы сегодня встретимся с ними. Ну что? Удовлетворил свое любопытство? Мы можем ехать?
- В общем-то, можем. Вот только куда?
- А что, у тебя есть выбор? Дорога, кажется, только одна, или я не прав? Только вперед и никуда больше. В конце трассы будет портал, ведущий в другой подъемник. Доберись до него, и ты дома! Правила игры просты – или ты доезжаешь до финиша, или падаешь вниз, превращаясь в вареное жаркое. Ты готов?
- Готов!
- На счет три…. Раз!…
"Тест на выживание. Один из нас доедет, другой – нет!"
- … Два!
"Нет, не так. Тень доедет гарантировано. Я уверен, он может мчаться даже по поверхности этого пылающего моря, не чувствуя жара. Вопрос стоит так: доеду Я, или нет?"
- … Три!
Они сорвались с места почти одновременно, черными стрелами устремившись вперед. Горячий плащ громко хлопал за спиной, воздух, наполненный парами бензина обжигал легкие, а асфальт под колесами "Харлеев", казалось, пришел в движение – столько горячих воздушных потоков проносилось по нему ежесекундно.
Оглушительно рокоча, мотоциклы неслись вперед бок о бок. 160 км/час, 180, 220…. Однообразный пейзаж пылающего моря вокруг них вокруг превратился в беспрерывно меняющуюся мозаику калейдоскопа - языки пламени слились в один нескончаемый забор. Скоро трасса начала петлять, делая все более и более крутые повороты. Пока что Денис не снижал скорости ни на одном из них – шипы "Харлея", врезавшиеся в размягчившийся от жара асфальт, не давали ему соскользнуть в пылающую пропасть.
На очередном прямом участке дороги, когда стрелка на спидометре Дениса зашкалила за 230 км/час, Тень, шедший для этого параллельно, стал медленно, но верно увеличивать разрыв между ними. Один метр, два три… Он отрывался.
Мотор "Харлея" Дениса ревел на предельных оборотах, выкладываясь на все сто десять процентов. И, тем не менее, Тень уходил вперед.
"Его мотоцикл мощнее!" – пронеслось в его голове, но эту мысль тут же пресек возникший из подсознания его собственный голос.
"Нет, и ты это прекрасно знаешь. Все "Харли" "Когорты" одинаковы! Исключений быть не может".
"Но. – Возразил сам себе Денис, - Я уже и так включил впрыск закиси азота. Я фактически лечу, но он, тем не менее, впереди меня!"
В его беседу с самим собой вклинился голос Тени.
"А почему ты думаешь, что дело в мотоцикле?"
"А в чем же еще?"
"Почему не в том, что теперь не "Харли" везет меня, а я везу "Харли"?"
Денис на секунду перевел взгляд на мотоцикл Тени. Скорее всего, ему померещилось, но все же.… На таком расстоянии из-за рева своего мотоцикла и рокота пылающего моря он, конечно, не мог расслышать, работает ли мотор "Харлея" Тени, но от его выхлопной трубы не поднимался дымок!
"Браво! Ты делаешь успехи!"
Сконцентрироваться на движении. Подтолкнуть себя самого, свой мотоцикл…. Денис мысленно нарисовал себе образ – громадная рука великана или тролля толкает его "Харли" сзади, ускоряя его до трехсот, пятисот, шестисот километров…. Сначала не происходило ничего – мотоцикл Тени по прежнему маячил метрах в десятке метров впереди, а потом расстояние между ними стало медленно сокращаться.
Повинуясь внезапному импульсу, Денис выключил зажигание, ни на секунду не переставая толкать "Харлея" рукой несуществующего гиганта. Скорость не упала ни на сотую долю – мотоцикл продолжал лететь вперед, с трудом вписываясь в повороты.
Наконец он поравнялся с Тенью.
"Неплохо для новичка!" – раздался в его голове веселый, улыбающийся голос. Тень был доволен успехами своего ученика, и Денис отчетливо ощущал это.
"Ты тоже здорово гоняешь!"
На несколько секунд телепатическая связь прервалась, когда Денис накренил свой мотоцикл влево, проходя трудный поворот, по-прежнему не сбавляя и даже наоборот, продолжая наращивать скорость. Он понял и еще одно – раз он может толкать себя, то может и удерживать "Харли" на дороге, не давая ему соскользнуть в огненное море. Более того, почему бы не уменьшить силу ветра, буквально выбивающую его из седла, просто поставив перед собой телекинетический ветрорез?
Тень рванул вперед, подобно ветру, на несколько секунд оставив Дениса позади. Но лишь на несколько секунд. Ему больше не нужен был воображаемый мифический великан, толкавший вперед его "Харли" – теперь он делал это сам, "растекаясь мыслью" по корме мотоцикла и толкая его со страшной силой. Мгновение, и они вновь поравнялись.
Ветер больше не бил в лицо, нестерпимый жар пылающего моря перестал быть таковым, а скорость из пугающей превратилась в захватывающую.
- Держись крепче за руль, Тень! Я у тебя на хвосте.
Денис вырвался вперед, едва не вылетев за пределы дорожного полотна, в гостеприимно распахнувшиеся объятия языков пламени.
- Хорошо, попробуй. Усложним правила игры!
На полном ходу Тень сорвал с головы шлем и отшвырнул его в горящее море. Денис, сосредоточившийся лишь на том, как бы не улететь с дороги, не мог видеть этого, будучи обращенным к Тени спиной, но Он знал, что произошло. Знал, ибо чувствовал и осязал этот мир весь, целиком. Видел себя, светлой точкой несущейся по его просторам, видел Тень, и видел миллионы существ, бродивших и плававших в бескрайних просторах огненного моря. И за секунду до того, как это произошло, он знал, что Тень намеревается сделать. Позвать ИХ!
Он обратил взор к пылающему солнечным диском небу и громко и пронзительно закричал, заглушив на мгновение даже рев пламени. Его крик, похожий на вопль раненого орла камнем падающего с поднебесья, промчался, казалось, над всей планетой, будоража сердца ее обитателей и даже огненных Богов, которые наверняка должны были скрываться в глубинах горючих океанов. Слишком много в нем было злобы, ярости и вызова, брошенного всему миру. Всем мирам!
- А теперь держись. Скоро они придут.
Они действительно пришли очень скоро. Полчища змееподобных чудовищ, возвышавшихся из океана на добрый десяток метров. Десятки, если не сотни их стекались со всех сторон, чтобы посмотреть на того, кто осмелился бросить им вызов.
Длинное чешуйчатое тело, исчезавшее в огненных глубинах и само объятое пламенем, венчала громадная, абсолютно гладкая голова без всякого намека на слуховые органы. Три глаза, образовывавшие правильный треугольник, были покрыты толстой, казавшейся матовой, пленкой, и были напрочь лишены век. Ужасало своими габаритами не столько тело чудовища, сколько его огромная пасть, забитая двумя рядами блестящих острых зубов, из которой вместе с дыханием вырывались клубы дыма и струи огня. Вряд ли монстр был родственником былинного Змея Горыныча – просто живя в бензиновом мире трудно не вдыхать его легковоспламенимые пары.
В пылающем мире эти существа были единственными неподвластными огню – по каким-то причинам они не воспламенялись. Бензин горел на их коже, горел, вероятно, и внутри них, но это не причиняло им не только вреда, но и, по-видимому, даже дискомфорта.
- Что это за твари? –обходя зигзагом первого монстра, склонившегося над дорогой и, должно быть, просто выяснявшего природу этих незваных гостей его мира.
- У них пока нет названия. Это те, о ком я тебе говорил – единственные, кто может существовать в этих условиях. Огонь не только не причиняет им вреда, но и согревает их, даруя жизненно важную для них энергию.
- У них нет здесь врагов?
- Здесь существует лишь этот вид, так что враждовать им не с кем, кроме, разве что, друг друга. Но убивать они умеют – уж будь уверен.
Тень рванулся вперед, проскользнув под нависшим телом бензинового змея.
"Черта с два! Не уйдешь!"
Он последовал за ним, но монстр уже разинул свою пасть, вцепившись зубами в край висящей над океаном дороги и, обдав Дениса жидким огнем из ноздрей, рванул его на себя.
Денис не знал, какая сила удерживала асфальт над огненной пропастью, но силы этой с избытком было достаточно и для того, чтобы выдержать ударную волну ядерного взрыва. Все попытки чудовища отхватить себе кусок на память не привели ни к чему. Равно как и выплеснутый им огонь не нанес Денису никакого вреда – его телекинетический "ветрорез" с легкостью отгородил его и от пышущего жаром дыхания гигантской змеи.
Теперь ехать стало значительно труднее – приходилось не только удерживать себя на дороге, чтобы не слететь с нее на крутом вираже, но и уворачиваться от ударов змеиных голов, то и дело обрушивавшихся на него сверху. Осознав, что взволновавший их крик издали именно эти мелкие существа, чудовища бросились в атаку, по очереди пытаясь схватить их своими огромными челюстями, без труда держась на одной скорости с пришельцами. Впереди, метрах в двухстах, Тень также вальсировал на своем "Харлее", легко и, словно бы играючи, уклоняясь от атак змееподобных монстров. Денису же эта задача давалась с куда большим трудом.
Одно из чудовищ нависло прямо над ним, намереваясь просто сгрести его с дороги своими экскаватороподобными челюстями. Не глядя, но ощущая его совсем рядом, Денис выбросил вверх праву руку, давая мощный телекинетический толчок, как учил его Дима Москвин. Вот только возможности опробовать свои силы на практике пока еще не представлялось. Одно дело сшибать усилием мысли бутылки с перекладины, представляя, как выпущенная твоим разумом "пуля" попадает точно в ее горлышко, а совсем другое - дать по морде гигантскому дракону из иного мира.
- Вот и испытаешь заодно!
Тень всегда был рядом, не отвлекаясь ни на секунду. Он наблюдал за ним. Смотрел, многому ли успел научиться его протеже.
"Ублюдок! Интересно, а что бы он сделал, сожри меня один из этих червяков? Помог? Или наблюдал бы это, сопровождая просмотр очередным комментарием о несовершенстве генной инженерии того, кто покопался в моей ДНК?"
Голова монстра дернулась в назад, отброшенная невидимой силой и он взревел от боли и обиды, поливая дорогу огненными струями.
"Получай, урод!"
Следующий нависал над дорогой, распахнув свою пасть, словно вход в железнодорожный тоннель. Чудовище упустило Тень, грациозно объехавшего его по самой кромке асфальта и теперь рассчитывало закусить второй жертвой.
"Подавишься, мудень полинезийский!"
Страх и удивление ушли, оставив только азарт погони и игры в кошки-мышки со смертью, принявшей на сей раз обличие дышащего огнем длиннохвостого дракона. Рука сама потянулась к кнопкам пуска ракет, покоившихся под рулем "Харли". Одно нажатие, и ракеты переведены в режим "Захвата цели", в котором они фиксировали не тепловое излучение объекта, как стандартные головки самонаведения, а его визуальный образ – одна из новинок из других миров, как и телепортирующиеся в ствол патроны. Второе нажатие и одна из ракет мягко отделилась от корпуса мотоцикла и понеслась вперед, тут же, впрочем, немного отстав от мотоцикла. Только сейчас Денис осознал, с какой скоростью движется….
Он повернул руль влево, давая ракете пространство для маневра, и слегка притормозил мотоцикл. Свистящая серебристая стрела пролетела возле его руки, направляясь к открытой пасти чудовища.
Сзади надвигалась еще одна махина, вышедшая, казалось, из Ада, да пожалуй, так оно и было…. Одна их "кормовых" ракет устремилась к новому врагу.
"Быстрее, твою мать!" – мысленно поторопил Денис ракету и она, словно бы поняла его. Впрочем, скорее всего он просто дал ей неосознанный телепатический толчок, ускоряя ее передвижение.
Взрывы раздались почти одновременно, разрывая в клочья головы чудовищ. Бешено извивающиеся хвосты взбили на поверхности океана огненную пену с тем, чтобы погрузиться нее навсегда…
- Догоняй! Где ты там?! – Тень от души веселился.
Денис метнул в его сторону полный ненависти взгляд, мысленно пожелав ему сорваться вниз на первом же повороте.
"Гребаный сансей! А я то думал, что моя учительница в первом классе была чудовищем!"
Твари прибывали, казалось, в неограниченном количестве. Поневоле на ум приходило сравнение с Булгаковским балом у Сатаны – громадный камин из которого прибывают и прибывают повешенные, отравленные, безголовые мертвецы. Вот только в этом мире камин был огромен, а прибывающие "гости" были, на деле, хозяевами этого мира.
Денис резко принял влево, уклоняясь от дышащей огнем пасти, затем снова вправо, краем глаза заметив другую, тянущуюся к нему на непомерно длинной шее, плавно переходящей в хвост и…. Этот поворот был слишком крут для того, чтобы вписаться в него, не сбавляя скорости. Наверняка, он сумел бы удержаться на дороге, придержав самого себя телекинезом, но в этот миг все его силы были направлены на другое – оторваться, увернуться от надвигающейся громадины чудовища. В последний раз царапнув дорогу задним колесом, "Харли" устремился вниз, навстречу пламени, унося с собой своего седока.
- Ты ковбой – ты и прыгай! – гаркнул Тень, цитируя известный анекдот, и расхохотался.
Мир перед глазами Дениса завертелся волчком, когда его мотоцикл ухнул в пропасть, к тянущимся к нему языкам пламени. Небо и океан десяток раз поменялись местами, а грудь сковала волна панического ужаса…. Страха смерти…. А затем до него долетел хохот Тени и страх сменился яростью. Ненавистью. Стремлением выжить во чтобы то ни стало. Сделать этого самодовольного ублюдка!
И он рванул мотоцикл вверх!
"Если я могу удерживать его на дороге, то почему не могу вернуть обратно?!"
В паре метров от бурлящей поверхности бензинового океана "Харли" принял горизонтальное положение и помчался вперед, разрезая языки пламени дымящимся передним колесом.
"Получилось!"
Огонь не тревожил Дениса – он уже выработал навык блокирования высокой температуры телекинезом. Он мчался вперед, по воздуху, наслаждаясь полетом и выбрасываемым в кровь адреналином. Одно из чудовищ, яростно ревя, метнулось к нему, но, промахнувшись, с размаху пробила головой толщу бензина. Его чешуйчатое тело тут же вспыхнуло с новой силой, получив свежую порцию горючего.
"Лови, мразь!"
Вторая кормовая ракета, рассекая воздух, врезалась в изгибающееся над поверхностью океана тело. Грянул взрыв, потонувший в общем шуме и рокоте, тело монстра, подняв тучу пылающих брызг, рухнуло в гостеприимные объятия родного океана. Всплеск был двойным – взрыв разорвал монстра пополам.
"Если бы эти драконы были родственниками наших гидр – его стало бы двое."
Денис потянул руль вверх, наслаждаясь тем, как послушный его воле тяжелый механизм поднимается над морем огня. Парит над ним! Мягко опустив "Харли" на дорогу и, отшвырнув от себя трех чудовищ, норовивших проглотить его вместе с мотоциклом, Денис огляделся. Все то же – пылающий океан, скрытое тучами огромное свирепое солнце, возвышающиеся над поверхностью бензина, словно охваченные огнем маяки, чудовищные драконы…. И Тень, оторвавшийся минимум на километр. Теперь чудовища разделились – часть из них преследовали Тень, а часть непрерывно бросались на Дениса, сдерживаемые созданным им защитным барьером.
- А вот идет русский гонщик! – мысленно крикнул издалека Тень, и вновь расхохотался, - Скорость 240! На повороте прибавляет до 300 и с криком "Кой хрен вы тут стоите!" – прокладывает новую трассу! Неплохо, Алтухов! Очень неплохо. А я уж было подумал, что один из лучших моих парней канул в небытие в этом Богом забытом мирке.
- Не пори чушь! Бог здесь ты, и ни о чем ты не забывал!
Мотоцикл рванул с места, подвластный невидимой руке великана, тут же разогнавшись до предела спидометра. Теперь Денис мчался, в прямом смысле не разбирая дороги. Повороты больше не волновали его – он несся по невидимой трассе, которую проложил сам, поверх той, что создал в этом мире Тень. Ему достаточно было лишь представить себе громадный длинный желоб, заменивший его "Харлею" дорогу.
Понемногу расстояние между ним и Тенью сокращалось….
- Еще чуток, приятель! Спорим, я буду первым?!
Денис в этом не сомневался, но все же мчался вперед, надеясь свети разрыв до минимума.
"Интересно, с какой скоростью я двигаюсь?" – подумал он.
В тот же миг Тень резко затормозил, подпуская Дениса поближе к себе.
- Около четырехсот километров в час, - ответил он на его мысленный вопрос. – И боюсь, что это твой предел даже для движения по прямой.
Теперь Тень ехал в той же манере – проскакивая над поворотами дороги, словно по воздуху.
-И могу тебя уверить, что тот метод, что избрал для себя ты – создание собственной дороги, далеко не самый удобный. Ты быстро устанешь.…Попробуй не ехать, а просто лететь, держа себя на весу в воздухе….
Всего несколько секунд колебаний ушло у Дениса на то, чтобы решиться на этот шаг. Миг, и "Харли" ухнул в пропасть, когда невидимая дорога под его дымящимися от жара и трения колесами ушла в никуда. Еще миг, и он взлетел в воздух – Денис представил себе малыша-великана, играющего с детской игрушкой.… Вот этот малыш вздымает огромную руку к небу, вот опускает ее вниз, представляя, как воображаемый герой на мотоцикле мчится по воздушным ямам. Он был этим героем и, одновременно, был и малышом-великаном.
- Браво! Ты продолжаешь меня радовать! Вот только хватит выписывать кренделя – не забывай, у нас с тобой спортивное состязание! Да и вообще, не забывай о том, где ты – тварь справа от тебя.
- Вижу! – голова дракона разлетелась на тысячи мелких осколков, которые тут же объяло вездесущее пламя. На этот раз он даже не использовал ракету, а просто разорвал монстра изнутри. – Я сделаю тебя!
В это мгновение Тень рванул вперед со скоростью, в сравнении с которой третья космическая казалась бы "первой черепашьей". От удивления Денис потерял дар речи, но, поскольку, говорить ему все равно было не с кем, кроме вездесущих драконоподобных тварей, продолжал лететь вперед, осознавая, что: а) он проиграл и б) определенные физиологические различия между ним и Тенью все же существуют. Проще говоря – никто не может двигаться с такой скоростью! Кроме метеора, входящего в атмосферу земли и, разумеется, Тени….
Через десять минут он достиг портала, аналогичного входному – сияющего голубым светом круглого окно на краю дороги. За ним не было ничего, кроме бензинового океана…. Денис притормозил возле него, усилием мысли взорвав последних трех драконов, упорно преследовавших потенциальную жертву и, заведя двигатель "Харли", плавно въехал в портал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Снова всепоглощающее чувство собственной ничтожности, снова след на твоей собственной могиле еще при твоей жизни и, наконец, реальный мир, представший перед ним в виде кабины второго подъемника.
Тень стоял рядом – точно такой же, каким и въехал в этот огненный мир. Спокойный, расслабленный, даже ничуть не обгоревший. У самого же Дениса изрядно обгорели полы плаща, а о колесах "Харлея" и вообще не стоило говорить – ими словно прошлись по вулканической лаве. Удивительно, как они не прогорели до самых камер – видимо, прочная резина, изготовленная на одном из заводов "Интеркомодитис" в одном из вторичных миров, была слабо чувствительна не только к механическому воздействию, но и к повышенной температуре.
Он тяжело дышал, "переваривая" впечатления последнего получаса – короткого временного отрезка, превратившего в его в совершенно иного человека. В портал, открывшийся в первом подъемнике, въехал на боевом "Харлее" самоуверенный Денис Алтухов, а из портала, открытого во второй подъемник, появился кто-то иной, на потрепанном мотоцикле, в обгоревшей одежде, и с осознанием, одновременно, своего бессилия и своей силы.
Тень взмахнул рукой, словно срывая невидимую пелену, и портал исчез, сначала свернувшись в маленькую голубую точку, а затем закрывшись совсем. Щелчок пальцами и кабина подъемника пришла в движение.
- Ты сволочь! – выдавил, наконец, из себя Денис. – Если бы я упал, ты бы просто помчался дальше?
- Может быть. А может быть и нет. Но ведь ты же не упал?
- Ты хочешь сказать, что знал это? Не просто "верил в меня", как сказал бы любой учитель, а знал, на что я способен.
- Да, я знал. Согласись, мне позволительно знать несколько больше тебя даже о тебе самом? – и вновь Денис не видел, но знал, что на губах Тени играет улыбка. Ему казалось, что стоит присмотреться, и он увидит, ощутит не только губы, но и все лицо, скрытое извечной черной маской. Но сколько он не силился приоткрыть туманную завесу, скрывающую от него Тень, его лицо по-прежнему было укутано темной вуалью. – Иногда, чтобы натаскать ученика, нужно стать для него врагом. Разозлить его. Здорово разозлить!
- Это у тебя получилось.
Кабина подъемника остановилась. Двери открылись…. Все тот же гараж "Когорты". Все те же Когортианцы, зачарованно смотрящие на Тень. Он был для них кумиром. Богом!
"Да и для меня, пожалуй, тоже…"
Тень вновь усмехнулся, услышав эту мысль, но на этот раз Денис не почувствовал его улыбки. Тень не позволил ему этого.
- Знаешь, - вновь заговорил Тень, усаживаясь на мотоцикл и медленно выезжая из подъемника, - Мне тут в голову не так давно пришла одна весьма интересная идея…. Мне уже мало "Когорты", я хочу большего.
- И что же это будет?
- Если Когортианцы – элита бойцов…
- Я думал, что мы числимся в статусе телохранителей? Охранная фирма?
- … Да, но сути дела это не меняет. Вы бойцы. Элита бойцов, как я уже сказал. Но теперь я вижу, что среди них есть и элита элит.
- Высший эшелон?
- Отборный костяк!
- И кто они?
- Пока я знаю только четверых, но их будет больше. Я знаю.
- И кто они?
Сердце Дениса гулко стукнуло в грудной клетке и замерло в ожидании.
- Один из них – ты. Как тебе?
- Звучит неплохо.
- Я назову этот отряд… Назгулами!
- Почему? При чем тут Толкиен?
- Черные чудовища, рыскающие в небесах.
- Чудовища?
- Вспомни Макиавелли!
Они словно понимали друг друга без слов.
На миг Денис дал волю фантазии, представив, как он несется на "Харлее" в небе, НАД городом, а за его спиной развевается черный плащ. Совсем как у Тени…. А люди внизу поднимают головы и в ужасе шарахаются от его лунной тени, летящей за ним по земле. Он будет лучшим из них! Командиром Назгулов!
И вдруг сознание пронзила до жути неприятна мысль: "А почему, собственно, лучшим? Сколько нас будет? Не найдется ли кто-то сильнее меня? А сильнее Тени?"
- А сколько человек будет в отряде? – неожиданно спросил он. – Я имею в виду, сколько вообще таких, как я?
- Достаточно. Точную цифру я не могу тебе назвать.
- Но ты ее знаешь?
- Знаю.
- Быть может стоит поискать Назгулов в других городах? Ведь раз такая генная аномалия произошла здесь – она наверняка случилась и где-нибудь еще? По соседству?
- Нет. Такие как ты есть только здесь.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю.
Они поставили свои мотоциклы особняком от остальных и зашагали к пассажирскому лифту.
- Значит, Назгулы…. – сказал Денис.
- Назгулы. – подытожил Тень.
Подарок Фариуса.
Новоселов восседал за своим столом, с отрешенным видом обхватив голову руками и, время от времени, поднимая взгляд на экран монитора, на котором отображалась карта Новосибирска с помеченными на ней красными крестами, места атаки зверолюдей. Почти вся карта пестрела красным… Закономерности в их атаках было не больше, чем в падении на землю капель дождя. Никакой!
Он размышлял о тактике действия "Когорты". С момента первой атаки ИБС прошло чуть более четырех часов, и полуденное солнце недавно миновало свою наивысшую точку, а он уже успел потерять более полусотни Когортианцев и, страшно даже подумать, одного из Назгулов! Берсека! О том, каковы потери частей регулярной армии и МВД, было страшно даже подумать, но это, в общем-то, мало его волновало. Пусть солдаты и милиция сами отбиваются, как хотят – это их забота, не смотря на то, что делают они, в общем-то, одно общее дело. Его забота – минимизировать потери "Когорты", а для этого однозначно необходимо менять тактику действия. Все прежние методы себя не зарекомендовали.
ИБС слишком быстры даже для Назгулов, так что они без труда уходили от погони. Подкараулить их где-то невозможно, так как неизвестно, в каком именно месте они нанесут следующий удар…
Что было вначале? Детские сады, школы, институты… ИБС создавали панику.
Затем.… Затем они расстреливали спасающуюся бегством толпу прямо на месте. Людей было слишком много, а способных оказать им помощь – ничтожно мало, и еще несколько тысяч человек полегли под пулями зверолюдей. Если к тому моменту бойцы "Когорты" уже старались держаться ближе к местам большого скопления людей, то после того, как ИБС вышли на улицы, это потеряло всякий смысл. Весь город превратился в огромное, уязвимое скопление людей.
Что мы имеем в последние полтора-два часа? Те, кто успели спрятаться по домам – давно уже спрятались, перестав представлять собой столь удобную мишень. Те же, кто не успел – мертвы. Количество погибших, пока, не поддается исчислению. Уследить бы за гибелью своих! Теперь ИБС время от времени подрывают крупные жилые дома, но это проблематично по многим причинам. Во-первых, они боятся появления Назгулов, а во-вторых – не такая уж это и проста задача, взорвать целый дом. Даже могучим зверолюдям трудно переносить на себе такое количество взрывчатки, да еще и без угрозы подорваться самим. Собственно, троих уже не стало именно таким образом. Назгулам не составляет большого труда дистанционно поджечь бикфордов шнур на динамитной шашке чудовища.
Итак, потери "Когорты": 53 бойца, считая и Берсека, который и один стоил целой армии. Потери ИБС: трое погибли в рукопашной схватке с Назгулами, один застрелен Когортианцами при попытке пробраться на НЗХК, и еще трое стали жертвой собственной взрывчатки. Всего семеро. Не густо… Оставалось неизвестным число ИБС, уничтоженных солдатами и милицией, но скорее всего – не более одного-двух.
А сколько их всего?! Черт его знает.
Теперь они сменят тактику. Уже в третий раз за день. Вот уже с пол часа, как никто не видел ни единого зверочеловека с динамитом. Они больше не пытаются взрывать дома, поняв тщетность своих попыток. По-прежнему идет осада НЗХК и воинских частей в Пашино, но ощущение создается такое, что несколько ИБС, сидящих там в засаде, нисколько не стремятся завладеть ядерным или химическим оружием, а всего лишь создают видимость действий на этом фронте….
На этом фронте.… Это и в самом деле война…
Собственно, сообщения о появлении ИБС вообще стали реже. Что это может означать? "Когорта" побеждает, или же это всего лишь очередной тактический ход?
Нужно определить, что предпримут ОНИ.
Нужно нанести упреждающий удар.
Нужно, в конце концов, узнать, кто же они такие!
Но секретари высших чинов Москвы по-прежнему отказывались соединить Новоселова со своим начальством. Ибо начальство чего-то боялось…
Почему?
На мониторе замерцали три новых точки атак. Окраина Кировского района, Затон и Матвеевка. Бессмысленно. Никакой закономерности!
Лучшие стратеги и статисты "Когорты" все эти четыре часа проводили анализ нападений, дифференцируя их всеми известными им способами. Никто не видел закономерности. Единственным прогрессом этой работы можно было назвать то, что соотнеся количество нападений со скоростью передвижения ИБС и общим временем, статисты приблизительно определили изначально завышенное количество зверолюдей. Не более 75. С одной стороны, это радовало, а вот с другой…. Что, если это только первая волна? Ведь за пол дня была уничтожена лишь десятая часть этих чудовищ….
Пума лежала ничком на диване в комнате отдыха "Когорты". Голова нестерпимо болела не то от удара, не то от постоянной пляски огненных лиц перед глазами. Они держались на почтительном расстоянии, но каждое их движение, каждый шелест языков пламени говорил о том, что еще секунда или, быть может, несколько, и они бросятся в атаку. Сожгут ее разум!
Нехотя Пума поднялась с дивана и налила из кулера стакан воды. Поморщившись, отправила в рот таблетку "Трамала" третью за последний час. Более мощным способом обезболивания была бы, пожалуй, только доза Морфина. Ни нестерпимая жажда, ни головная боль, не покинули Пуму. На то же, что уйдут и лица, она не смела даже и надеяться.
Пума больше не думала ни о чем и ни на что не рассчитывала. Она покорно ждала того, что должно было произойти…. Скоро. Она чувствовала это.
Дверь в кабинет Новоселова открылась неожиданно, заставив его вздрогнуть. Высокая фигура в черном облачении Назгула застыла в проеме, должно быть, ожидая приглашения войти.
В первую секунду Новоселову показалось, что это вновь Единорог, опять решивший, что довольно поработал на "Когорту". Но стоило ему только поднять глаза и встретиться взглядом с вошедшим, как все стало на свои места. Нет, не Единорог. Тень, собственной персоной, вот только, без своей традиционной широченной шляпы, в которой он всегда появлялся на людях. В таком облачении внешне он и в самом деле ничем не отличался от Назгула или Когортианца.
- Входите, - произнес Новоселов, поднимаясь со своего кресла. Теперь, по крайней мере, становилось понятно, почему секретарша не сообщила ему о приходе гостя. Да и интересно, жива ли еще эта секретарша? Мало ли, чего можно ждать от Тени… - Не стойте в дверях, присаживайтесь.
Одновременно он нажал на кнопку коммутатора.
- Ирочка, сообразите нам, пожалуйста, два кофе.
- Да, Олег Петрович.
Голос ее дрожал, значит, и она поняла, с кем имела дело.
Тень мягко опустился на стул.
- Здравствуйте, Олег Петрович. – произнес он. – Давно не виделись.
- В самом деле, давно. – ответил он, - С момента моего назначения сюда.
- Жаль, что мы не можем встретиться и попить кофе в нормальной обстановке, как обычные люди. Нам удается увидеться лишь во время катастроф и ЧП, как сейчас.
- Боюсь, что никто не может попить с вами кофе, как вы выразились, как нормальный человек. Уж больно непохожи вы на нормального.
Тень усмехнулся.
- Вот за это я вас и люблю. За смелость. Пусть Назгулы вроде Единорога и считают вас кабинетным червем, но я то знаю, что человек, способный хохмить мне в лицо, заслуживает того, чтобы занимать это кресло.
- Спасибо. – Новоселов позволил себе улыбнуться. – Но я не думаю….
- …А вот за это я вас и не люблю. – На секунду Новоселову показалось, что глаза Тени полыхнули огнем, и улыбка тут же сползла с его лица. – Вы и в самом деле не думаете! И, к сожалению, очень часто. Вот сейчас, между прочим, я пришел сюда не для того, чтобы обмениваться любезностями. Все-таки, что-то от кабинетного червя в вас есть…
Новоселов сглотнул переставший помещаться в горле холодный ком.
- Вы задали этот тон. – нервно возразил он.
- А с начальством не спорят…. – закончил за него Тень. – У нас, Олег, спорят. Тем мы, "Когорта", и отличаемся от солдатни с их поклонением погонам и дедам. У нас все решают не погоны, не срок службы, а сила и личные качества. Надеюсь, ты и в дальнейшем не будешь этого забывать, если мы переживем сегодняшнюю передрягу.
- А что, можем и не пережить?
- Всякое может быть. Но я пришел сообщить кое-что интересное, что может существенно нам помочь.
Тень извлек откуда-то компакт-диск и передал его Новоселову.
- Посмотри, что здесь.
Компьютер ожил и довольно заурчал, переваривая в своем сидюке полученную информацию, а через секунду выдал на экран список имеющихся на диске каталогов. "Биологические характеристики", "Результаты тестов на логику", "Результаты тестов на скорость", "Тест на телекинез", "Тест на пирокинез". Большинство находившихся там файлов были видеозаписями с мест проведения экспериментов. Запустив одну из таки видеолент, Новоселов увидел, как громадное ИБС, простирая вперед руки, сминает мощную железную ограду.
- Впечатляет?
- Мои ребята докладывали мне, что они могут больше.
- Так и есть. Эта тварь, что ты видишь во всех этих тестах, не показала и половины своих талантов, но ее создатели все равно были в восторге, считая, что их творение заткнет за пояс всю "Когорту" разом.
- Они создавались специально для нас?
- Не совсем. Скорее, как альтернатива "Когорте" или средство справиться с нами в крайнем случае. Если мы сделаем что-то, что не понравится высшим чинам страны. То же, что происходит сейчас, не входило ни в чьи планы. Они просто вырвались на свободу, перебив весь персонал института.
- Сколько их. – спросил новоселов, наблюдая, как ИБС на экране его монитора, оставляет кулаками вмятины в стальной плите.
- Пятьдесят один. Один из них – тот, кого создали первым, настоящее чудовище. Все остальные и в подметки ему не годятся. Проект задумывался под остальных – ученые не собирались создавать столь страшное существо. Но что-то где-то на генном уровне пошло не так. Одна лишняя молекула ДНК, один лишний загиб спирали, и вот мы имеем предводителя ИБС по имени Джеральд, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Кто руководил разработкой? Кто отдал приказ об их создании?
- Все имена на диске. Проект ИБС был задуман в министерстве обороны, с полного одобрения президента. А разрабатывался он у нас под боком, под Академгородком.
- Под Академом?! – Новоселов удивленно воззрился на Тень, оторвавшись от монитора. – И мы ничего не знали?!
- Именно так. На то был и расчет, правда, с большим риском. Во-первых, только в Новосибирске было подходящее оборудование и персонал для работы. А во-вторых, согласись, мы и в самом деле не ждали такого подвоха у себя под боком.
На секунду Новоселов даже забыл о том, что только что Тень в очередной раз доказал ему его собственную ничтожность. Все, наконец-то, вставало на свои места. 50 ИБС под командованием одного – лучшего из них. Военный проект оборонщиков страны. Поэтому-то никто и не отвечает на его настойчивые звонки "Наверх"! Боятся! Понимают, что напортачили, и потому до смерти боятся!
- Известно, чего они добиваются? – спросил он.
- Нет. – ответил Тень. – Ясно, что они пытаются создать панику среди жителей и заставить нас рассредоточиться, но зачем – не имею понятия.
- Теоретически, им нужен какой-нибудь стратегически важный объект. – высказал предположение новоселов.
- Я наблюдал за боевыми действиями вокруг Пашинских частей – ИБС развлекаются с солдатами, не более того. Им не нужно ядерное оружие. Что может быть для них более важным?
- Зависит от их целей. А их мы, как раз, не знаем…
- Предположи, Олег, а я послушаю.
"Черт возьми, ведь он к чему-то клонит! Наверняка, знает что-то, но хочет, чтобы к этому выводу я пришел сам! Никогда не поверю, чтобы хоть в одном вопросе Тень был менее осведомлен, чем я."
- НЗХК. Урановые стержни для ТВЭЛов. Один удар и весь Новосибирск может считаться зоной радиоактивного заражения.
- Логично. Они атаковали НЗХК?
- Да. Но у меня сложилось впечатление, что и там они лишь играют с нами.
- Что еще?
Новоселов задумался, глядя на карту города.
- Хладокомбинат. Взрыв хранилищ аммиака мог бы вызвать локальную экологическую катастрофу.
- Тоже логично. Его они атаковали?
- Пока нет.
- Вот именно, пока! Не стоит ли отправить десяток Когортианцев туда, при чем в спешном порядке, уж больно долго наши лохматые друзья себя ничем не проявляют.
"Более, чем логично! Отвлечь наше внимание, рассредоточить наши силы, а затем ударить в одном месте всем скопом. Да так, чтобы город разом вознесся на небеса!"
Не раздумывая больше ни секунды, Новоселов нажал на кнопку коммутатора, соединяющего его с диспетчером.
- Диспетчер, срочно отрядите 15 бойцов на охрану хладокомбината! Возьмите в резерв одного из Назгулов – пусть кто-то из "Девятерых" патрулирует тот район. Как поняли меня?
- Понял вас, выполняю. – прохрипел микрофон и отключился.
- Продолжаем рассуждать. – вновь заговорил Тень. – Что еще может оказаться под ударом?
Пума лежала, бесцельно глядя в потолок, но не видя его. Все поле зрения занимали окружающие ее огненные лица, смыкающиеся все более плотным кольцом.
- Оставьте меня в покое! – прошептала она. – Уйдите!…
Тщетно. Они не собирались уходить. Они чего-то хотели от нее…
В который уж раз Пума задумывалась о том, чтобы избавиться от навязчивого кошмара так же, как той черной ночью в деревне – разметав огонь огнем, заставив его подчиниться.… Но каждый раз она останавливала себя, гоня прочь из сознания эти мысли. Она пирокинетик – лучший в "Когорте", так что, ее поединок с обликом душ, сгорающих в огне, мог стоить жизни очень многим.
Но с каждой секундой мысль о том, чтобы покончить с кошмаром одним ударом, казалась ей все более и более привлекательной….
Неожиданно в голову пришла другая мысль, вытеснившая все остальные.
"Тень!"
Он помог ей тогда, уничтожив разрушившего ее жизнь Фариуса – поможет и сейчас. Вот только, где он теперь?
"Рядом! Здесь! Несколькими этажами выше!"
Мысль появилась сама по себе, горящая голубым светом, словно непреложная истина. Тень всемогущ! Тень поможет ей! Тень здесь! И подчиняясь внезапному порыву, Пума поднялась на ноги и, с трудом видя перед собой реальный мир в просветах между языками огня, пошатываясь, зашагала по коридору.
Она не видела, как шарахались от нее в стороны люди, на которых падал взгляд обезумевшего Назгула. Не видела, как некоторые из повстречавшихся ей на пути бросались вон из подземного комплекса "Когорты", предпочитая опасность в лице ИБС опасности в лице юной Пумы. Не видела вообще ничего. Перед глазами стояли лишь два образа – огонь и Тень, рассеивающий его. Спасение.… Но спасения не было…. И повезло тем, кто успел покинуть "Когорту" до того, как Пума вошла в кабинет Новоселова.
- ГЭС! – воскликнул Новоселов, возбужденно ткнув пальцем в монитор. – Идеальная мишень! Если взорвать плотину, то вырвавшаяся вода сметет все мосты через Обь, разделив город на две части и лишив его средств связи!
Тень усмехнулся и отхлебнул немного кофе, принесенного испуганной секретаршей.
- И что тогда? Что дальше?
- Вот тогда они добьются своего! Паники! Паники не только среди людей, но и, даже, среди Назгулов! Тогда можно наносить удар в любое уязвимое место, а их будет много! Ядерное оружие, радиоактивные элементы…. Все, что угодно!
- Вот теперь – в самую точку.
С лица Новоселова мигом слетела довольная улыбка.
- Так какого же дьявола вы уверяли меня в том, что не знаете, что они замышляют?! Хорошо, я не просил вас делиться источником информации, но зачем было разыгрывать эту комедию.
- Я ничего не разыгрывал, Олег! С начальством не спорят, не забывай. Если я говорил, что не знаю, значит или на тот момент я и в самом деле ничего не знал, или мне нужно было, чтобы ты так думал!
- Черт возьми, Тень, я же не малыш, которого надо чему-то учить, и не марионетка?!
- Ты в этом уверен?!
Спокойный голос тени и металл, прозвеневший в этом вопросе, заставил Новоселова остыть. Несколько секунд они просто сидели напротив друг друга, каждый ожидая, что же будет делать другой, а затем рука Новоселова потянулась к коммутатору. Он собирался отдать диспетчеру приказ отправить несколько Назгулов к ГЭС, когда кто-то вошел в кабинет без стука.
Пума перешагнула порог приемной шефа Когорты и остановилась перед столом секретарши, не увидев, а интуитивно почувствовав, что она здесь не одна.
- Что вам угодно? – чуть дрожащим голосом спросила та, глядя сверху вниз на вошедшего миниатюрного Назгула. Девушка еще не опомнилась от короткой беседы с Тенью, взгляд которого буквально пригвоздил ее к креслу, а теперь, вот, еще и этот Назгул с безумными глазами.
- Мне нужно туда. – Пума неопределенно махнула рукой в сторону двери в кабинет.
- Извините, но у Олега Петровича сейчас важное совещание.
Сердце Пумы дрогнуло. Она знала, С КЕМ он сейчас совещается!
- С НИМ мне как раз и нужно поговорить!
- Простите, но я не могу вас пропустить. – с трудом совладав с собой произнесла секретарша. – Олег Петрович велел его не беспокоить.
- Не можешь меня пропустить? – с легким оттенком удивления в голосе переспросила Пума, на секунду обретая некое подобие связи с реальностью и увидев, сквозь расступившиеся языки пламени, с кем разговаривает. Только в этот момент она осознала, как ей жарко и, рефлекторно приложив ладонь ко лбу, с удивлением обнаружила, что облачена в форму "Когорты".
- Что вы делаете?.. – испуганно воскликнула секретарша, увидев, как Назгул перед ней снимает сначала перчатки, а затем и черную маску с головы, но тут же осеклась, поняв, что перед ней стоит миловидная двенадцатилетняя девочка, которую она не раз встречала и здесь и просто в коридорах организации. Она отчетливо помнила ее прелестные карие глаза, но не узнавала их. Эта девочка была бы Сашей Угольниковой, если бы не сверкающий в ее глазах огонек безумия. Применимо к Пуме это не было метафорой – в ее глазах действительно сверкали красные отблески….
- Не можешь меня пропустить?! – Пума, казалось, смаковала эту фразу. – А как же ты, интересно, меня остановишь?
Девушка не успела ни ответить, ни возразить, ни попросить о пощаде. Одним молниеносным прыжком Пума метнулась вперед и, приземлившись на стол, нанесла два резких удара в горло. Секретарша захрипела, прижала руки к раздробленной трахее и медленно повалилась назад, сползая по стене….
Входя в кабинет, Пума даже не оглянулась, чтобы удостовериться, умерла она, или все еще захлебывается собственной кровью, свернувшись в комок под своим столом. Мир вокруг Пумы вновь исчез, подчиняясь натиску танцующих свой жуткий танец огненных лиц.
Тень и Новоселов перевели взгляд на дверь одновременно, удивленные чьим-то появлением. И оба же, одновременно, узнали в вошедшей Пуму, не смотря на ее безумный взгляд и растрепанные волосы. Даже Новоселову не так уж часто доводилось видеть Назгулов без их неизменной маски, так что, еще неизвестно, что удивило его больше – то, что он видел ее лицо, или тот ужас и безграничная растерянность, что читались на нем.
- Пума? - спросил он, словно не доверяя своим глазам. – Почему ты здесь? Что случилось?
Он был одним из немногих в "Когорте", кто знал истинный возраст Пумы, поэтому в разговоре с ней всегда инстинктивно брал отечески-покровительственный тон.
- Помогите… - одними губами прошептала она, не видя перед собой никого и ничего, но чувствуя, что Тень где-то рядом.
- Что? – переспросил Новоселов, не расслышав ее слов. Но Тени не было нужды слышать, чтобы понимать. Он рывком вскочил со стула и сделал шаг по направлению к девочке.
"Что случилось?"
"Лица! – ответила она, - Огонь!"
В следующую секунду Тень отшатнулся от нее, заглянув, на мгновение, в ее разум. Едва почувствовав чужое присутствие в сознании Пумы, искаженные гримасой боли лица, больше напоминающие смятые огнем кожаные маски, ринулись на непрошеного гостя, вынудив его убираться восвояси. Тень встряхнул головой, отгоняя жуткое видение, и отступил еще на шаг назад.
"Фариус?" – спросил он.
"Да! Ты можешь помочь? Можешь остановить это?!"
Новоселов безмолвно наблюдал разворачивающуюся перед ним немую сцену. Вернее, это для него она была немой.… Лично он встречался с Тенью всего несколько раз, да и то, большинство из них – мимолетом. И вот, теперь, ему представился шанс видеть не просто Тень, а растерянного Тень, не контролирующего ситуацию. Даже полсотни ИБС, одновременно ворвавшиеся в этом маленький кабинет, наверное, не смогли бы выбить его из колеи, а эта девочка, Саша…. Что происходило с ней, что могло так напугать Тень?
"Боюсь, что нет. Они не галлюцинация, которую я мог бы заблокировать – они реальные!"
"Я знаю!"
"Но они не просто реальны – они ТВОИ! Твои, понимаешь? Реальные, не в смысле объективно существующие…"
"Понимаю…. И ты ничего не можешь с ними поделать?"
"Ничего."
Новоселов, наконец, не выдержал, устав смотреть на стоящих друг перед другом Тень и Пуму.
- Что случилось? – неопределенно спросил он, неизвестно к кому обращаясь.
- Проблема. – сухо ответил Тень. – Большая проблема.
- Что с ней? – уже уверенней спросил тот, поняв, что, по крайней мере, один из этих двоих его, все же, замечает и не списывает со счетов. Однако, тут же осекся, переведя взгляд с Тени на Пуму. Ее глаза горели….
- Помогите! – прошептала девочка, бессильно оперевшись о стену. Ничто более в ее облике не напоминало грозного Назгула – Пума вновь превратилась в перепуганную громадной черной тучей маленькую Сашу Угольникову.
- Да что с ней?! – крикнул Новоселов.
- Ей конец. – ответил Тень, отступая еще на два шага и скрестив руки на груди. – И не только ей одной….
Саша не могла больше терпеть. Не могла больше сдерживать натиск окруживших ее плотным кольцом огненных лиц, пожираемых пламенем. Она должна была вырваться из их хоровода, должна была заставить огонь отступить. "Против лома нет приема, если нет другого лома", силе нужно противопоставить другую силу, а огню – более могучий огонь. И она сделала это…
Несколько мгновений Новоселов не понимал, что происходит. В кабинете становилось все теплее и теплее, пока это тепло не перешло в страшный жар, исходящий от Пумы. На его глазах вспыхнула лакированная поверхность стола и стала плавиться задняя часть стоявшего на столе монитора, обращенная к ней. На его глазах на нем самом начала тлеть одежда и волосы, пока еще не причиняя боли – возможно, лишь потому, что боль была полностью вытеснена шоком от увиденного…. А затем, за секунду до того, как шеф "Когорты", не выдержав все усиливающегося жара, закрыл глаза, которым не суждено было больше открыться, он увидел, как кабинет наполнился пылающими лицами, словно бы кружащими хоровод вокруг Пумы. Все было настолько ирреальным, что он даже собрался, было, ущипнуть себя за руку, но не успел…. Он уже не видел, как Саша резко развела руки в стороны, словно отшвыривая своих мучителей в стороны, разнеся в клочья подземный комплекс "Когорты". Нет, точнее – испарив его!
В одно мгновение "Когорты" не стало. Гигантский огненный шар, вырвавшийся из под земли и озаривший округу ярким светом, поглотил и здание, и все подземные сооружения, оставив после себя лишь громадную воронку, около трехсот метров в диаметре и сотню метров в глубину, с гладкими стеклянными стенами. Жар был столь велик, что расплавил песок, обратив его в стекло. Весь город содрогнулся от легкого землетрясения, оцененного сейсмологами, впоследствии, в три – четыре балла…. Разрушений могло быть больше, но порожденный Пумой огненный шар не стал разрастаться вширь, создавая, тем самым, мощные подземные толчки. Поглотив "Когорту" он вновь сжался до исходного размера – размера одной клеточки мозга маленькой девочки, стоявшей в стеклянной воронке на поверхности озера расплавленного стекла, образовавшегося на ее дне.
В пяти метрах от нее, также, казалось бы, на самой поверхности раскаленной стеклянной глади, стоял Тень, все также скрестив руки на груди. Пума смотрела на него, иногда проводя тыльной стороной ладони по раскрасневшимся от слез глазам. Она ждала….
Наконец, спустя несколько минут, когда гриб дыма и пыли – гигантское свидетельство гигантского взрыва, поднялся над городом и, уловив дуновение ветра, двинулся на юго-восток, он медленно опустил руки и открыл глаза, сразу же отыскав взглядом Пуму.
"Они не ушли! – грустно произнесла она. – Они только отступили".
Тень молча кивнул, озираясь по сторонам. Только сейчас ему стали ясны истинные масштабы произведенного Пумой взрыва. "Когорты" больше не было – Пума стерла ее с лица замели, не оставив и следа. Здание, оборудование и оружие – все это испарилось в мгновение ока, вместе с Новоселовым и почти двумя сотнями обслуживающего персонала, находившегося в здании в момент взрыва.
Воронка нещадно парила, поэтому никто не мог увидеть сверху, что происходило здесь, внизу. Однако, к месту взрыва уже приближались Назгулы, слетающиеся со всех концов города – Тень чувствовал их. Нужно было торопиться….
"Ты что, не слышишь? Они не ушли! Они еще вернутся, чтобы добить меня!"
"Слышу. Отчетливо слышу, - веско произнес Тень, - Вот только, они больше не вернутся, по крайней мере, к тебе!"
Взгляд его глаз стал, вдруг, свинцовым, впившись в глаза Пумы и проникая в самые сокровенные тайны ее разума.
"Я недооценил тебя, здорово недооценил. Твоя сила многократно больше силы любого из Назгулов, вот только ты, до поры – до времени, не догадывалась об этом. До сегодняшнего дня…. Когда ты уничтожила мое детище! "Когорту"!"
Пума, до этого замершая в сантиметре от поверхности дымящегося стеклянного озера, дрожа мелкой дрожью, стала опускаться вниз, пока ее туфли не коснулись горячей поверхности.
"Что ты делаешь?!" – закричала она, но в ту же секунду осознала бессмысленность своего вопроса. Убивает ее! Она попыталась вырваться из сковавших ее тело мощных телекинетических объятий – бесполезно. Тень держал ее слишком крепко. Она попыталась нанести ответный удар – безрезультатно. Он удерживал ее не только СНАРУЖИ, но и ВНУТРИ! И когда ее ноги стали погружаться в расплавленное стекло, сливаясь с ним – Пума смирилась со своей участью, бросив остатки внутренней энергии уже не на то, чтобы вырваться, а на то, чтобы не чувствовать боли. Чтобы не закричать…. Чтобы умереть так, как в ее понимании, должен был умереть Назгул.
"Да, я восстановлю здание. Со временем, когда осуществится мой план…. Найду новых людей, создам новые порталы и так далее. Но тебя уже не будет, и не потому, что ты разнесла к чертям "Когорту", не потому, что убила одним движением сотни ни в чем не повинных людей, и даже не потому, что разозлила этим лично меня! Потому, что в моей организации нет места людям, которыми невозможно управлять. Людям, действия которых невозможно предугадать, потому, как они импульсивны и… глупы! Рядом со мной отведено место хладнокровным и расчетливым!"
В голове Пумы мелькнула жуткая догадка, обрисованная, пока что, лишь нечетким контуром отдельных фраз. План… В моей организации… Людям хладнокровным и расчетливым… Но перерасти в понимание этой догадке было не суждено – дымящаяся вязкая жидкость добралась до ее колен, и сдерживать боль стало просто невозможно. Она рвалась отовсюду, из каждой клеточки организма, разрывая его на куски. И Пума сдалась….
ГЭС
Взрыв услышали все, независимо от своего местоположения в тот момент. Те же, кто стоял на земле, ощутили и подземный толчок, едва заметный в Академгородке, и швырнувший на землю людей, оказавшихся менее чем в километре от испепеленного комплекса "Когорты".
Замерли, прислушиваясь, десятки ИБС по всему городу. Убрали пальцы с курков солдаты, лениво отстреливающиеся от не менее лениво атакующих их зверолюдей на территории НЗХК и Пашинских частей. Замерли, ожидая продолжения 13 Назгулов, стоящие на земле, или парящие в воздухе, почти одновременно почувствовав, что жидкий металл больше не поступает в устройства телепортации у них на браслетах и "Флайбах".
Бласт склонился над телом мертвого мародера, пытавшегося забраться в опустевшую квартиру.
Смерч застыла в воздухе, подобно каменному изваянию, заброшенным на высоту в семьдесят метров владеющим магией скульптором.
Винт вознесся ввысь, давая своему противнику возможность бежать, но зверочеловек и не думал спасаться бегством – он услышал в грохоте взрыва эхо грядущих перемен и, недобро усмехнувшись, оскалил клыки.
Единорог, высматривающий и выслушивающий на земле под собой скрывшихся куда-то ИБС, окинул город взглядом и, увидев вдалеке черный гриб, поднимающийся в небо, направил свой "Флайб" туда.
Мух – виртуоз передвижения на "Летающих досках" подрезал его через несколько секунд, вывернув откуда-то сверху, и помчался перед ним, закрывая обзор развевающимся плащом.
Ярость – сорокалетняя женщина – самый старший из бойцов "Когорты", так же рванулась вперед, почувствовав не только энергию взрыва, но и чью-то враждебную силу, направленную на одного из них – Назгулов.
Вулкан был единственным, кто не прервал боя и, широко размахнувшись, вонзил свой меч под ребра зазевавшемуся зверочеловеку.
Воланд, паривший над городом, одновременно увидел вдалеке громадный гриб и едва заметную фигуру Назгула в воздухе, в паре километров от себя. Ему не нужно было видеть, чтобы знать, кто это – Назгулы осязали друг друга и в разных частях света. Смерч…. Махнув ей рукой и получив утвердительный ответ, Воланд помчался ей наперерез, распластавшись по "Флайбу", чтобы развить максимальную скорость.
Диана спикировала к самой земле и понеслась над дорогами в сторону разрастающегося гриба, выискивая по пути раненных и, быть может, ИБС.
Сюрикен – японец по происхождению и русский по призванию, вскоре поравнялся с Единорогом. Кивнув друг другу, они продолжили полет уже вместе.
Хаммер добрался до места взрыва первым, оставив поле боя за застигнутым им возле Дома Офицеров зверочеловеком.
Франк взмыл ввысь и, также, заметив громадный черный гриб, сорвался с места в карьер.
13 Назгулов зависли над парящей воронкой, не решаясь спуститься вниз, но, одновременно, чувствуя, что там, внизу, что-то происходит. Они ощущали чуть приглушенную энергию Назгула и кого-то, гораздо более могучего, чем они.
Бласт обвел всех мысленным взором, проверяя, все ли здесь. Не хватало, разумеется, погибшего Берсека и… Пумы…. "Внизу или она, или кто-то из новеньких, только что осознавших себя. А вот кто второй?..."
"Тень!" – откликнулся парящий рядом Единорог, услышав его мысли.
"Откуда ты знаешь?"
"Просто знаю. Я с ним знаком немного дольше, чем ты, и, потому, научился отличать его от других. Да и, согласись, кто еще может быть ТАМ, в этом пекле?"
Бласт не ответил. На ум приходило только, что, быть может, там, внизу, засел ИБС – возможно, самый сильный из них. И он то и разнес "Когорту". Но в это, почему-то, верилось с трудом.
"Я пойду вниз" – сказал он остальным.
"Я с тобой" – откликнулся Мух.
"И я!"
"Я тоже тут не останусь!"
Мысленные голоса Назгулов перебил тяжелый и властный голос Единорога.
"Нет! Пойдем мы с Бластом. Вдвоем. Остальным дожидаться тут!"
Никто не спросил, почему. Никто не попытался оспорить приказа, а это был именно приказ. Шестым чувством все, вдруг, осознали, что Единорог прав, и что он и Бласт каким-то образом вдруг стали выделяться среди Назгулов – что-то в них изменилось, и изменилось именно за сегодняшний день. И именно по этому они вдвоем должны пойти туда, к Пуме, если это она. Не потому, что они сильнее или лучше, а потому, что они другие. Уже не такие, как остальные одиннадцать.
Единорог и Бласт спикировали вниз одновременно, прорываясь сквозь клубы горячего пара и дыма, заслоняясь от жара мгновенно созданным телекинетическим барьером, действовавшим даже лучше, нежели жидкий металл. Их падение не длилось и секунды, когда вырвавшийся из глубины воронки крик заставил их сжаться в комок и замедлить полет. Этот крик, полный ужаса, боли и предсмертной агонии, не был порожден легкими и горлом – он передавался через сознания, заставляя разум кипеть и плавиться от боли, которую испытывал сейчас погибающий Назгул.
Единорог оправился первым и, спустя мгновение после того, как вопль прервался, отпустив его и позволив вновь нормально мыслить, пусть и с гулко бьющимся сердцем, крикнул тем, кто остался наверху, чувствуя, что еще секунда и они последуют за ними: "Не спускайтесь! Оставайтесь наверху!" Он знал, чувствовал, что-то, что предстанет перед ними, не должны видеть другие Назгулы.
Бласт распрямился, подобно струне, и кивнул ему – мол, летим, - Единорогу даже не было нужды открывать глаза, чтобы увидеть это движение. Он видел сквозь пелену дыма и пара каким-то иным зрением, осязая каждый выступ стеклянной воронки и каждый квант тепловой энергии, исходящий от расплавленного озера расплавленного секла внизу. Лишь одно оставалось заблокированным для его мысленного взгляда – те, кто стоял сейчас на дне…
Они опустились на дно через секунду, остановившись в сантиметре от поверхности стеклянного озера. Опустились, за мгновение до того, как Пума закрыла глаза с тем, чтобы никогда больше их не открыть – расплавленное стекло сделало свое дело, приняв в свое лоно Назгула, не смотря на все ее старания. И в тот миг, когда лицо уже мертвой девочки опустилось в раскаленную вязкую массу, Бласт и Единорог одновременно ощутили примерно то же, что и несколько часов назад, когда погиб Берсек. Глухой удар невидимой силы, словно обухом по голове, звон в ушах и всепоглощающее сознание того, что произошло что-то, чего не изменишь. Что-то страшное и глобальное. Вот только в этот раз они оба не просто ощущали, а видели, кто погиб на этот раз.
Пума, которую Единорог обучал приемам рукопашного боя. Пума, смеявшаяся над стараниями Берсека уследить за молниеносными выпадами учителя. Совсем еще юная, если не сказать, маленькая, Пума, не по годам ставшая взрослой из-за обрушившегося на нее дара. Единственная из Назгулов, после смерти Москвина, все еще остававшаяся человеком с экстраординарными способностями, а не бойцом "Когорты", потерянным для мира людей.
Они оба знали, кто убил ее, и, осознав, приняв ее смерть, одновременно повернулись к нему, вынув из ножен на "Флайбах" остро отточенные мечи.
Тень поднял руку в приветственном салюте.
- Бласт, Единорог…. Приветствую вас.
- Что здесь произошло?! – с трудом пересиливая желание перерезать ему глотку, выдавил из себя Денис.
- Пума уничтожила "Когорту". Я уничтожил Пуму.
- Все так просто?
- Проще не бывает. Я бы объяснил вам более подробно, но боюсь, что сейчас у нас просто нет на это времени. ИБС оказались более живучими и сильными, чем я предполагал, и сейчас мы вполне можем потерять наш город. Так что, летим, разделаем их под орех. Со мной у вас это не займет много времени.
Единорог и Бласт молча переглянулись. Им не было больше нужды даже в том, чтобы обмениваться мысленными сообщениями - они понимали друг друга на уровне инстинктов. Были забыты прошлые ненависть и презрение, за последние несколько часов они, сами того не сознавая, стали командой – единым целым, состоящим из двоих обособленных личностей. И сейчас они оба хотели одного. Мести.
- С тобой? – процедил сквозь зубы Бласт, старательно чеканя каждое слово, - А что, если без тебя?!
Они слились с насыщенным сернистыми испарениями воздухом, метнувшись вперед, к цели, но Тень был быстрее, и закаленные мечи вошли лишь в начавшее застывать стекло на стенках воронки.
"Позвать остальных?"
"Не надо. Они не помогут. Справиться с ним можем теперь только мы. Пума и Берсек что-то передали нам перед смертью. Возможно, себя…"
"Сделаем его!"
Новый выпад. Но на этот раз Тень не стал уклоняться – в его руке сверкнул меч, с легкостью парировавший удары, нанесенные со скоростью, превосходящей скорость полета пули.
Новая атака – новый блок, за ней еще и еще. Тень не двигался с места, отражая сыпавшиеся на него бесчисленные удары. И, спустя пол минуты яростного фехтования на мечах, он просто отшвырнул двоих Назгулов в сторону, одним движением руки.
- ДОВОЛЬНО! – рявкнул он, и эхо его голоса прокатилось по всей громадной чаше, замерев где-то в вышине и, несомненно, достигнув слуха остальных Назгулов. – Хватит играть в детские игры! Да, я убил ее, но так было надо, и очень скоро вы этой поймете….
- А если не поймем? – с ненавистью спросил Бласт, - Тогда что? Нас ждет та же участь?
Тень усмехнулся.
- Вы оба нравитесь мне все больше и больше. Кажется, я все же не ошибся в вас.
Серовато-белую пелену тумана вспороли четыре черные тени, за ними еще пять…. Назгулы пришли, устав ждать развязки. Все одиннадцать черных теней, устрашающе паривших над озером расплавленного стекла.
- Что происходит? – спросил Хаммер, поняв, что кроме двух его товарищей и Тени здесь не было больше никого.
- Уже ничего. – отозвался Тень. – Мы с парнями обсуждали, как бы нам побыстрее разделаться с проклятыми зверолюдьми. Да, Единорог?
Хаммер вопросительно перевел взгляд на Единорога, но тот лишь пожал плечами – мол, делай, как он говорит.
- И что же вы надумали? – спросила Ярость, так же почувствовала напряжение, витавшее в воздухе, но логически рассудившая, что Единорогу или Тени лучше знать, что тут происходит. Особенно Тени.… Следовательно, лучше не вмешиваться. – И что здесь произошло? Мы слышали крик Пумы.
- Пума погибла. – ответил Тень. – В ее сознании похозяйничали ИБС, сведя ее с ума и направив против нас, сделав своим оружием. Она уничтожила "Когорту" и собиралась перебить всех нас, включая и меня. Вот только я, оказавшийся здесь раньше вас, еще до взрыва, был сильнее. Я убил Пуму, - добавил он, обращаясь уже исключительно к Бласту и Единорогу, - Но она не оставила мне другого выбора.
"Лжет". – коротко передал Единорогу Бласт.
"Да, но не во всем. Я чувствую это. Я, кажется, могу забраться к нему в голову, правда, не очень глубоко. И еще, он, почему-то, больше не может читать наши мысли…."
Словно доказывая правоту его слов, Тень умолк, словно прислушиваясь к тому, как проносятся мимо него мысли Назгулов.
- Но сейчас не время оплакивать погибших. – продолжил он после небольшой паузы, - Их может быть и больше. Теперь, когда нет головного штаба "Когорты", мы не можем полагаться ни на Когортианцев, оставшихся без связи и пополнения вооружения, ни, даже, на собственное оружие. Центры телепортации жидкого металла, патронов и прочего, канули в небытие, вместе со штабом. Как видите, мы ослаблены! – театрально воскликнул Тень, - Но есть у нас и туз в рукаве. Я многое узнал об ИБС, в том числе и их ближайшие планы.
- И каковы же они?! – с издевкой спросил Единорог, и головы остальных Назгулов тут же повернулись к нему, уловив в его тоне ненависть и… презрение. Вот это уж точно не укладывалось в их сознании. Тень можно было ненавидеть, но не презирать. Он был для них всех почти Богом! Создателем "Когорты", величайшим бойцом, а для многих – еще и их личным спасителем.
- ГЭС! – ответил Тень, словно не заметив его тона. – Они намерены взорвать ГЭС, и теперь, когда уничтожена "Когорта", не станут медлить.
После этих слов Назгулы преобразились. Еще секунду назад казавшиеся даже сами себе потерянными и даже, быть может, немного испуганными, теперь они вновь заняли подобающую нишу. Есть враг, есть цель врага, и есть ИХ задача – не дать достигнуть этой цели. Девять черных фигур одновременно подобрались, а несколько рук автоматически легли на рукоятки пистолетов, словно забыв, что после гибели "Когорты" и всех ее технических средств, в них сейчас всего по одному патрону. Девять Назгулов, но не одиннадцать. Единорог и Бласт, стоявшие за спиной Тени с обнаженными мечами, и не теряли боеготовности. Вот только враг у них был другой, а, следовательно, и другая цель.
Тень не сказал, более, ни слова. Он просто вертикально взмыл в небо, прекрасно обходясь без громоздких "Флайбов", а за ним взлетели и Назгулы, следуя примеру лидера. Лишь Единорог, Бласт и Хаммер задержались на секунду дольше.
"В чем дело?" – спросил Хаммер.
"Не могу толком ничего объяснить, но знаю одно, Тень убил Пуму не потому, что она напала на него. И еще, он что-то знает о ИБС – я ощутил это в его сознании. Знает много больше, чем говорит нам. Но вот что – я, пока, не могу разглядеть." – ответил Единорог.
"Хреново". – прокомментировал тот, взлетая. – "Я тоже не зря ношу этот черный костюм, я тоже чувствую, что что-то приближается. Будем держаться вместе."
Они, втроем последними вылетели из окутанной туманом стеклянной воронки, ставшей могилой и, одновременно, величественным надгробием, для Пумы, и быстро догнали остальных.
Назгулы летели слаженным строем, рассекая пропитанный дымом пожаров воздух. Летели на бой, возможно, самый серьезный в их жизни, не сравнимый со срежиссированными, словно грандиозные пьесы, сражениями с целыми армиями во вторичных мирах. Там противники, зачастую, разбегались, едва завидев в воздухе жуткий черный силуэт. Теперь же их враг был по-настоящему силен и опасен…
Они летели на бой, вместе со своим лидером, но в их сердцах, впервые, зародилось не только недоверие к своим силам – "А сможем ли мы победить?", но и к Тени – "А позволит ли он нам победить?" И это чувство пугало их куда больше, нежели опасность встретиться с десятком зверолюдей в одиночку. Тень же, словно не ощущая враждебности к нему, в полете посылал образы в головы Назгулов, рассказывая им, таким образом, о проекте ИБС. Общаться образами было гораздо проще, нежели словами или, даже мыслями. Образ Академгородка, и все прекрасно поняли, где находился институт, породивший чудовищ. Образ президента, сопровождаемый незначительными комментариями и эмоциональным всплеском, и становится ясно, с чьей подачи были созданы зверолюди…. Через минуту Назгулы все, запутываясь в своих чувствах все больше и больше.
Они летели убивать ИБС, защищая людей, но, в то же время, знали, что ИБС были созданы людьми, для борьбы с НИМИ! Они летели вместе с Тенью, которого привыкли считать командиром и полубогом, но сейчас их доверие к нему было подорвано, и Назгулы старательно блокировали свое сознание, не позволяя Тени проникнуть туда, чтобы узнать, что же в самом деле они знают о нем. А за последний год они узнали многое….
С высоты птичьего полета ГЭС и прилегающая к ней гладь Обского моря смотрелась более, чем привлекательно. Глядя на нее отсюда, сверху, можно было легко позабыть о том, что где-то внизу сейчас, возможно, идут ожесточенные схватки, в которых один за одним гибнут простые люди, оказавшиеся неготовые к нападению столь серьезного противника и Когортианцы, лишенные оружия и, потому, беспомощные.
Голубой простор манил к себе, призывая забыть обо всем и окунуться его прохладные майские воды, еще не напитавшиеся летним теплом. Бодрящие и закаляющие. Чистые воды.
Здесь, пока еще, чистые, а ниже по течению Оби – уже окропленные кровью, стекающей с гранитных стен набережной и опор мостов.
Назгулы уже не были людьми. Они видели мир в других тонах. Они были его стражами!
…И Тень улыбнулся, чувствуя, что они осознают это.
Они опоздали. Не сумели одолеть каких-то 500-700 метров, когда грянул первый взрыв тротиловой шашки, заложенной ИБС прошлой ночь. Облако дыма и пыли поднялось над средними воротами плотины, а затем, с надсадным скрежетом и грохотом, верхняя часть дамбы, вместе с участком дороги, стала заваливаться в реку, не выдержав напора воды, моментально ощутившей слабину в гигантской постройке.
Еще один взрыв на соседних воротах. ИБС грамотно рассчитали направление взрывной волны и мощность взрыва – эффект был точно таким же, и почти мгновенным. Одна из створок ворот, нелепо кувыркаясь в воздухе, ухнула в реку в сотне метров от плотины, а следом за ней в ложе Оби посыпались бетонные плиты и арматурины, удерживавшие ворота, заставляя верхнюю часть дамбы сползать вниз, открывая дорогу мегатонному напору воды.
Следующий взрыв – третьи ворота. Здесь ИБС немного просчитались – то ли заряд был слишком мал, то ли верхушку дамбы именно в этом месте построили с расчетом на ядерный взрыв. Вода лишь хлынула бурным потоком из уничтоженных ворот, сливаясь с остальными могучими потоками, грозившими уничтожить все на своем пути.
Несколько секунд казалось, что плотина все же устоит, не поддавшись искушению после стольких лет напряженного противоборства с покоренной рекой, завалиться отдохнуть на речное дно, но тут, на пять-семь метров ниже ворот, почти у самой кромки воды, почти одновременно грянули три взрыва, гораздо более мощные, чем предыдущие. Они подняли двухметровую волну на реке, погнав ее в сторону города, как предвестницу катаклизма и довершили начатое верхними взрывами. Пусть медленно, пусть неохотно, но дамба неотвратимо обрушивалась, уступая дорогу воде, словно баррикада из спичечных коробков в какой-то гротескной пародии, рассыпаясь на отдельные блоки.
Последние метры до плотины Назгулы одолели за доли секунды, ускорив "Флайбы" до максимально возможной скорости. И теперь, зависнув над рушащейся многотонной дамбой, кто с удивлением, а кто с ужасом, взирали на вырывавшуюся из под контроля стихию. Запертая в громадном ложе Обского водохранилища, река рвалась вперед, обрадованная неожиданным послаблением в режиме ее заточения.
С берега, справа от плотины, оттуда, где обычно стоят десятки рыбаков, соревнующихся с чайками и друг с другом в скорости отлова рыбы, грянул винтовочный выстрел, моментально выведший Назгулов из оцепенения. Всех, кроме одного. Мух, на маске которого расплывалось теперь мокрое пятно неразличимой на черном фоне крови, кувыркаясь в воздухе камнем рухнул вниз, в бушующий поток, затерявшись в нем за доли секунды. И только тогда, осознав, что произошло, Назгулы обратили взоры на стрелявшего.
Зверочеловек стоял, выпрямившись во весь свой гигантский рост, на самом краю содрогавшегося от рокота воды бетонного ограждения, ожидая своей участи. Он понимал, что ему не уйти, если Назгулы его заметят, но понимал, так же, что другого шанса ударить по ним, зачарованным водой, у него не будет. Поэтому, и еще потому, что в этот миг ему отдал приказ об этом всевидящий и всезнающий Джеральд, телепатический контакт с которым ни на секунду не ослабевал ни у кого из ИБС, он и открыл огонь, ожидая, теперь, своей смерти.
Пламя взметнулось на десяток метров вверх, скрыв в своем вихре зверочеловека, не давая ему даже броситься в ревущий и беснующийся внизу поток воды. Одиннадцать Назгулов одновременно пожелали одного – обратить весь берег у разрушенной плотины в гигантский костер, и это желание осуществилось. От ИБС не осталось даже следа….
Секунду спустя, когда к ним вернулась способность рассуждать логически, по одиннадцати сознаниям эхом отозвалась одна и та же мысль, выраженная коллективно.
- Если мы….
- Можем запалить…
- Такой костер….
- Если огонь….
- Подчиняется….
- Нам….
- То…
- Почему бы…
- Нам….
- Не усмирить….
- И воду?!…
Мысль промелькнула, обрела форму, позволила себя осознать, и лишь тогда стала обретать содержанием. Мысленно Назгулы проследили движение сметающего вся на своем пути потока, пока еще, впрочем, не дошедшего даже до первого по течению железнодорожного моста. Мысленно разбили его на составляющие части, дробя те, в свою очередь, на более мелкие, до тех пор, пока для каждого из них река не превратилась в совокупность обезумевших атомов. А затем, единым усилием, создали на пути непроницаемый барьер из самой воды.
И река покатилась назад, метр за метром, все набирая скорость, возвращая отнятые у людей клочки суши.
"Если сейчас здесь объявится еще один ИБС, - мелькнуло в голове Дениса, - То он имеет все шансы перестрелять нас всех, одного за другим. Слишком
уж мы напряжены и отрешены от окружающего мира."
Река возвращалась в свою тюрьму, подчиняясь невиданной силе, заставившей ее повернуть обратно.
Один за другим поднимались из воды бетонные блоки, вставая на отведенное им в плотине место – это на помощь Назгулам пришел сам Тень, сила которого простиралась, видимо, много дальше покорения беснующихся равнинных рек, возомнивших себя горными. Остановившись там, где они стояли до взрыва, блоки замирали, ожидая, когда Тень пирокинезом впаяет их обратно в постройку, и спустя минуту с момента первого взрыва, плотина вновь стояла на своем месте, все так же казавшаяся нерушимой и непоколебимой, как и раньше.
- Мои поздравления! – произнес Тень, - Такого даже я еще не видел.
Назгулы устало молчали, то ли подбирая слова, то ли просто неимоверно устав, бросив все резервы своего организма на беспощадно отнимающий энергию телекинез.
- Теперь вновь разделимся, отправляясь курсировать по городу. После этой неудачи они просто обязаны как-то себя проявить….
Денис встряхнул головой, отгоняя вихрь надоедливых красных искорок, замелькавших перед глазами в момент смерти Муха. Он уже начинал привыкать к тому, что смерть каждого Назгула эхом отдается в его голове, вызывая приступ каких-то галлюцинаций и головной боли. Но, взглянув на Бласта, он понял, что не у него одного. Тот выглядел еще более растерянным и подавленным, вероятно, ощутив последнюю смерть в той же полноте, в какой он, несколько часов назад, ощутил смерть Берсека. Теперь он уже знал, что через несколько минут это чувство дезориентации пройдет, уступив общему подъему и приливу сил, но…. Ощущение, что ты смотришь в затягивающий тебя портал, ты будешь помнить всю жизнь, даже если оно будет длиться всего несколько секунд.
- Вперед! – скомандовал Тень, поняв, что его попытки поднять боевой дух своей усталой и обескровленной потерей еще одно друга армии, обречены на провал. – Вперед! Добьем их!
Назгулы двинулись с места, но не набрав высоту и помчавшись в сторону города, а с точностью до наоборот, плавно опустившись на восстановленную плотину, на пролегающей по которой дороге едва-едва были видны оплавленные следы некогда гигантских трещин. Ничего не понимающий Тень опустился рядом.
- Дай нам минуту. – тихо произнесла Диана, опускаясь на одно колено. Другие последовали ее примеру. – Мы должны помянуть друга.
И вновь ожившие мысли Назгулов помчались над водой, правда, теперь уже не бурной, а покрывающей дно реки всего на пару метров – большая ее часть сейчас с шипением и ревом вырывалась из приоткрытых ворот плотины, будучи загнанной наверх против своей воли. И вновь вода была просмотрена вся, вплоть до самых своих мельчайших частиц. Вот только теперь не она была их целью, а унесенное вырвавшейся из под контроля рекой тело, облаченное в черную униформу "Когорты".
Лежа на спине Мух поплыл над рекой, приближаясь к плотине и, по пологой дуге, возносясь вверх, поддерживаемый телекинезом Назгулов. Наконец, его неподвижное тело замерло в пяти шагах от них.
- Он не хотел, что бы его хоронили, когда он умрет. – дрогнувшим голосом сказала Диана и все, вдруг, сами того не желая, увидели тот миг, в котором он просил ее об этом. Она передала им этот образ, не желая больше держать это в себе. Образ беседующих в постели при свете ночника мужчины и женщины, тесно прижавшихся друг к другу. – Я любила его!
- Он тоже любил тебя. – произнес Бласт. – Я знал о вас.
На секунду Диана вспыхнула, но тут же на ее глаза вновь навернулись слезы.
- Это твоя работа, все знать. – ответила она. – Придержите его, пока я…- она не смогла произнести того, что хотела, но слов и не было нужно. Назгулы отчетливо увидели образ превращающегося в пепел и разлетающегося по ветру тела Муха.
Несколько секунд спустя все было кончено.
- Теперь летим. – ставшим, вдруг, твердым голосом, произнесла Диана и, поднявшись в воздух, обратилась к Тени. - Ты, ведь, даже не снял своей шляпы.
И в этих словах не было укора, лишь слепое, холодное презрение, помноженное на ненависть.
Назгулы не поднялись – они взмыли в воздух, не сговариваясь исчезнув в разных направлениях. Они выходили на охоту, меняя тактику. Раньше их первоочередной задачей было защищать людей, теперь же, если бы зверочеловек засел в жилом доме, взяв полусотню заложников, Назгулы, не раздумывая, разнесли бы дом в клочья. Теперь они защищались и от тех и от других.
На плотине остались лишь Тень, Бласт и Единорог, сверлившие глазами друг друга.
- Что происходит?! – рявкнул Тень, глядя в глаза Бласта. – Как ты не старался, я все равно сильнее и, потому, без труда могу заглянуть в твою голову. Ты копал под меня?! Зачем? Что ты нарыл?! Отвечай!
Его глаза светились яркостью, заставив Бласта отступить на шаг. Единорог повторил его маневр, держась с ним бок о бок, на случай внезапного нападения Тени. Впрочем, памятуя об их поединке в стеклянной воронке, он понимал, что шансов выстоять против него у них очень мало. Практически нет совсем.
- Я многое узнал о тебе, Тень. – крикнул Бласт, но в его крике не было той силы и решимости, с которой он накинулся на него, узнав о гибели Пумы. Он боялся. И Денис не мог его за это упрекать. – Узнал о том, кто ты и откуда, как ты получил свою силу, и зачем тебе "Когорта".
Денис удивленно воззрился на него, мысленно упрекая себя за то, что когда-то недооценивал Бласта не только как бойца, но и как человека.
- Кто еще знает?! – рявкнул Тень, и по скрещенным на груди его рукам змеей промелькнула голубая молния, предвестница будущей грозы.
- Все! – был ответ. - Все, кроме Единорога, он слишком долго отсутствовал.
Тень умолк, сраженный наповал этой вестью. Да, он недооценил их, своих творений, своих детей…. Своих Назгулов. Вот уже год, как они плели против него заговор, а он даже не догадывался ни о чем. Грош цена его способностям, если он не смог вычислить предателей у себя под носом. Наконец, приняв решение, он отвернулся, мазнув Бласту и единорогу рукой.
- Убирайтесь отсюда! – произнес он, медленно поднимаясь над плотиной. – Летите, разделайтесь с ИБС. Поговорим потом!
- А если мы не уйдем?! – с вызовом крикнул Бласт.
- ВЫ УЙДЕТЕ! – голубая молния прочертила воздух, вонзившись в грудь Бласта, заставив того со стоном повалиться на асфальт. Даже не обернувшись, чтобы посмотреть на результат, Тень вертикально взмыл ввысь и вскоре исчез из виду.
Единорог подал Бласту руку, помогая тому подняться.
- О чем вы говорили? – спросил он, когда глаза Бласта приняли, наконец, осмысленное выражение.
- О нем, любимом… - с трудом произнес тот, еще не полностью оправившись от удара. – Ты был прав, говоря о том, что все мы – марионетки. Тень управляет нами, пытаясь переустроить мир. Подготовить наш мир для захвата теми, кто дал ему его силу!
- И кто же это?
- Давай-ка, лучше, обсудим это в полете, в процессе поиска зверолюдей. В одном Тень прав – сейчас они куда важнее для нас, нежели он. Ну а по дороге я тебе все расскажу.
Они оторвались от земли, послав "Флайбы" вперед и бросив последний взгляд на восстановленную Назгулами плотину. Это была победа, большая победа, но оба они знали, что главный бой еще впереди.
Тысячи образов, сопровождаемые короткими комментариями Бласта, вливались в сознание Единорога и, постепенно, мозаика начинала складываться в единую картину. Все вставало на свои места – и появление Тени, и создание "Интеркомодитис", "Когорты", и даже смерть Пумы. Все становилось предельно ясно…. В обмен он передал все, что знал о смерти Москвина.
День Гнева, часть 2
© Copyright: Кирилл Кудряшов, 2006
Свидетельство о публикации №206061700062
Свидетельство о публикации №206061700062
Рецензии