Наталья ПАТРАЦКАЯ
ТАЙНА ЖЕЛАНИЙ
Aу, люди! – хотелось крикнуть Инессе Евгеньевне, сидя одной в большой и пустой квартире, когда женщина одна дома ей прислуга не нужна, она влачит полу амебное состояние. Она поболела тем, сем, потом ей это здорово надоело, позвонила приятельнице, хотела ее в гости пригласить, но та, сославшись на внезапную температуру, прийти отказалась. Сын Слава жил в соседней квартире, но она его видела так редко, что если бы он жил дальше от нее, вероятно, встречала бы чаще. Одним словом – никого, надо же ей было придумать себе такой ленивый отпуск!
Директор антикварного магазина, таким образом, отдыхала от людей и суеты. Она – худощавая женщина, которая в свои годы, еще могла свободно надеть свадебное платье, приобретенное за год до рождения сына.
Инесса Евгеньевна достала обруч, и спокойно стала крутить его вокруг своей талии в семьдесят сантиметров. У нее замечательные ногти, которые не надо наращивать, великолепная грива толстых волос, которые она моет всегда раз в неделю, а они прекрасно сохраняются в прическе, и жирными не становятся. Одним словом, Бог ее не обидел. Иногда она считала себя излишне худощавой, и по этой причине пляжи не посещала, но с удовольствием загорала в солярии.
И вот такая женщина, с огромными серыми глазами и миловидным лицом, сидела дома по собственной инициативе и страдала от безделья, ею же созданного.
На ее счастье или несчастье, Слава поссорился со своей женой Ириной и явился к матери. Инесса Евгеньевна соображает быстро, она сразу прервала свой отпуск и вышла на работу. Дома прочно осел Слава.
Пусто, пусто, до отчаянья и головной боли. У нового, благородно изогнутого стула, две ножки постоянно выступают вперед, и куда бегут? А сделан он так, что в нем только сокровища прятать. Да, где их взять? Сокровища. И в голове нет ничего, кроме этой самой головной боли, а когда сидишь на этом стуле, то мысли лучше функционируют. А на старом стуле - мысли старые, или пусто, и желания спят.
Нет желаний.
Ира коснулась обивки стула рукой. У нее появилось простое желание продать этот стул и его братьев за большие деньги. Ее вчера попутным ветром занесло в антикварный магазин мебели, она видела цены на очень старую мебель. Цены ей очень понравились. Дома стояли шесть стульев с изогнутым профилем, обтянутых шелком. Стулья она не покупала, ей их купили, точнее сказать купил последний любимый ею мужчина, Прохор Степанович.
Она взяла в руки банку с золотой краской, взболтала жидкое золото. Задумалась на секунду, полиэтиленовой пленкой обтянула шелк, и из пульверизатора покрыла дерево стульев золотой краской. Залюбовалась своей работой, потом решительно набрала номер телефона:
- Слава, будь человеком, у тебя есть камеры тепла и холода, я помню, ты о них говорил, в них стул влезет?
- Ириша, ты чего опять придумала на мою голову?
- Я, что деньги у тебя прошу? Нет, прошу, возьми мой новый стул, погрей его и поморозь, раз десять и все.
- Понятно, понимаешь, дорогая моя, так поступают с иконами, но не со стульями!
- Родной, я не умею рисовать иконы, я стул покрасила, только олифы нет.
- Ладно, возьму твой стул, погрею, заморожу, но претензии по его внешнему виду не приму.
- Спасибо, милый мой, а шесть стульев возьмешь?
- Радость моя, у меня не мебельная фабрика, один стул я смогу оправдать, сославшись на то, что его склеиваю, но шесть стульев...
- Согласна на один стул, склей его, у него на самом деле передние ножки от задних ног постоянно вперед уходят, я уже их склеивала.
- Ира, слышу нормальную речь, склею, проведу испытания клеевого шва в дереве.
- Слава, спасибо, ты настоящий мужчина!
Вячеслав Витальевич принес стул на испытательный стенд, дежурная стенда согласилась помочь испытать клеевой шов в стуле. Стул ей очень понравился, и она вполне понимала желание Славы склеить его качественно.
Через пару суток Слава вернул стул Ирине. Она ойкнула и радостно покрутила стул на одной ножке.
- Ирина, чему радуешься? На стуле сидеть можно, но обивка несколько сжалась, само дерево слегка потрескалось, верхний слой покрытия вообще стал в мелких трещинах, надо заново красить.
- Слава, на этом стуле у меня в голове рождаются славные мысли, спасибо.
- Тебе видней, я сделал, что ты просила, сиди на нем, мысли. У меня сегодня много работы, стул я привез и уехал. Пока.
- Счастливо, родной! - Ира расплылась радостной улыбкой, закрывая дверь за Славой.
Женщина подошла к стулу, взяла его и понесла к соседке. Соседка, пожилая, приятная женщина, встретила ее спокойно.
- Инесса Евгеньевна, помогите, пожалуйста, мне от бабушки достался один старый стул, я его выкинуть хотела, потом мне так понравился его изгиб, что рука не поднялась.
- Конечно, Ириша, я помогу, но чем? Почистить его?
- Что вы, не в коем случае! Вы его сдайте в антикварный магазин, только не трогайте его, я его довезу до магазина.
- Ира, я никогда ничего не продавала, получиться ли у меня?
- Инесса Евгеньевна, бабуля мне рассказывала, что этот стул ей достался от ее бабушки, он у нее стоял в кладовке.
- Видно, что стул старый, забыли его вовремя выбросить.
- Ладно, не надо его продавать, я просто хотела вам показать бабушкино наследство.
- Ириша, я поняла, что вы пошутили, насчет антикварного магазина.
- Простите, за беспокойство, - сказала Ира и спиной, неся стул, вышла из квартиры соседки.
Дома Ира перевернула стул, оторвала пожелтевшую этикетку, еще раз осмотрела стул, поставила его в угол, убрала из комнаты пять стульев собратьев, и без стульев поехала в магазин на своей вишневой полукруглой машине.
- Девушка, вас что-то у нас заинтересовало? - спросил продавец консультант.
- Да, мне вы вчера еще понравились, - сказала Ира, кокетливо улыбаясь продавцу.
- Меня среди антиквариата обычно не замечают, - хмуро ответил мужчина.
- Что вы сегодня вечером делаете? - спросила женщина мужчину.
- К вам еду, я правильно вас понял? - усмехаясь, ответил продавец, - Рабочий день через полчаса закончиться.
- Можно я похожу пока по магазину, а потом поедем ко мне, я на машине.
- Ходите, смотрите, это не запрещено, сами понимаете.
Ира два раза обошла магазин, вышла из магазина, села в свою машину и с тоской подумала, что она делает глупость, ей захотелось уехать от магазина куда подальше, но на пороге магазина показался продавец.
- Идите сюда, - позвала Ира, открывая дверцу машины.
- Да, женщины меня еще не возили, - сказал мужчина, рассматривая небольшую машину Ирины.
- Времена меняются, я давно за рулем, у меня уже третья машина.
- Что мы у вас делать будем? Мы не знакомы. Я понял, вы хотите оценить свой антиквариат!
- Уже знакомые, а антиквариата у меня никогда не было, мебель современная.
- Хороший ответ, а я подумал, что заманиваете в дом оценщика старой мебели.
В подъезде Ира столкнулась с Инессой Евгеньевной, та понимающе ей улыбнулась.
Мужчина прошел в квартиру и воскликнул:
- Я прав, вы меня привезли оценить этот стул! - и он подошел к стулу, - а, что неплохой стульчик! Прямо скажем неплохой!
- Вы проницательны, - сказала Ирина с неким внутренним раздражением, ей показалась, что ее афера себя не оправдала.
- Продать?
- Нет, он мне дорог, как память.
- Все так говорят и продают, а покупатели эту память покупают. Сказать цену на этот стул? - и он назвал цену.
- Так мало?
- Вот видите, из-за стула меня привезли и еще бы полюбили? А мало, потому, что без легенды стул, тянет на позапрошлый век.
- Правда, что ли?
- А, вы, что не знали что стул восемнадцатого - девятнадцатого века?
- Нет, на самом деле я его принесла из бабушкиной кладовки. Мне его профиль понравился, изогнутость ног и спинки, с детства этот стул помню, я на нем сидела, когда к бабушке приходила пить чай с вишневым вареньем. Дома у нас варенья никогда не было.
- С какой грустью вы говорите, красиво, но вспомнили бы вы историю стула до варенья с чаем, или вспомните, что вам бабушка говорила о своей бабушке.
- Не помню, мне это было не интересно.
- Тогда дороже не продать.
- Я поговорю с мамой, может она что-нибудь вспомнит.
- Отлично, а сейчас я уйду, стул привезете, мы продадим, без проблем. Вот и вся любовь - на один стул.
- Мне жаль, что вы уходите.
- Я без обиды на вас, Вы не первая в моей работе, которая меня увозит на оценку антиквариата под предлогом интереса.
Мужчина ушел. Женщина села на диван, еще раз посмотрела на стул и рассмеялась:
- Это ж надо! Восемнадцатый век!
Ирина позвонила Прохору:
- Прошечка - ховрошечка, спасибо, родной мой, за стулья восемнадцатого века!
- Иришечка, ты откуда узнала, что они из восемнадцатого века?
- Оценщик сказал из антикварного магазина мебели.
- Ты бедствуешь, моя радость? Я подарил, а ты продаешь? Ну, ты даешь!
- Так получилось, а они, что на самом деле из гарнитура восемнадцатого века?
- Ира, а ты вспомни, где я работаю! Я работаю на частной мебельной фабрике.
Мы изготавливаем мебель на заказ малыми партиями. Как-то нас попросили сделать гарнитур из восемнадцати стульев, типа стульев восемнадцатого века, я ездил по музеям, нашел один стул в музеи, натуральный. Одним словом мы по этому стулу выполнили заказ, а заказчик оплатил двенадцать стульев, шесть стульев я купил по цене с большой скидкой, тебе подарил.
- Вот теперь спасибо, а ты знаешь, что я могу один стул продать, как антиквариат восемнадцатого века?
- А пять стульев не тянут на продажу?
- Это целая история, Проша, ты лучше скажи, где музей, находиться, в котором ты стул срисовал?
- Ира, пригласи в гости, я соскучился, вот все и расскажу.
- Резонно, приезжай, милый мой, приезжай, хоть сейчас, - сказала Ира, положила трубку телефона.
Женщина пошла, прятать стул, прошедший испытания на стенде Славы. Пять стульев она распределила по квартире так, чтобы их число не сразу определялось.
Посмотрела на себя в зеркало, решила, что красивее быть, не обязательно и побрела на кухню готовить ужин для любимого мужчины, Прохора Степановича.
Они познакомились полгода назад, в то время отношения со Славой зашли в производственный тупик, личных отношений не ожидалось. Детей у Ирины не было, и врачи такое счастье ей не обещали, она лечилась в санатории, но результата это не принесло. Слава хотел детей, бредил продолжением своего технического рода. Она упреки на эту тему не выносила, и они расстались, оставаясь приятелями.
Прохор сел к ней в машину на остановке автобуса, Ирина его подвезла остановки три, в тот момент им было по пути. Он сам взял ее визитку, лежащую на видном месте в машине, прочитал, положил на место; с тех пор Прохор ей звонит и приходит в гости с подарками, с едой, с цветами. Ира привыкла к дарам Прохора Семеновича. Они ее устраивали. Прохор был старше лет на пять, грузным мужчиной, легким на подъем. Вес на его теле так равномерно распределен, что он казался просто крупным, что ей весьма импонировало.
Прохор Семенович знал и чувствовал дерево в любом его проявлении, но что касается металла и техники, тут у него был полный провал. Машину водить он не умел. Вообще он весь, вместе со своим именем был отголоском прошлых веков.
Ирина шла в ногу со временем, работала менеджером на фирме, принадлежащей двум стран; она знала языки, была стройна, и в меру красива. Мужчинами на своей фирме Ира не увлекалась, они все были женаты, да и она была замужем, за Славой, когда ее на работу брали. О своих отношениях с бывшим мужем на работе она помалкивала.
В духовку Ирина поставила рыбу, залитую майонезом. Прохор любил картофельное пюре, со сливочным маслом и молоком, этим она и занялась...
Прохор Семенович привез сетку картошки, сетку свеклы и все остальные овощи.
Ира открыла дверь своему снабженцу, и пошла без слов на кухню. Он сам знал, что ему делать со своими овощами.
В нем не было эксцентричности, но была основательность, в нем не было любовной суеты, но любил он душевно. Ее устраивала так домовая любовь, без особых требований.
- Ириша, я смотрю все стулья на месте.
- Проша, а куда им деться, все здесь, - сказала Ирина, снимая передник в воланах, оставаясь в платье, облегающем ее фигуру.
- Как ты хороша, Ириша в платье, а то все ходят в брюках, словно они и не бабы!
- Так я тоже хожу в брюках, это я для тебя платье надеваю.
- А хоть бы и так, все одно приятно, глаз мой мужской радуешь. Хочешь знать, где я стул срисовал? Мы можем туда вдвоем съездить, если довезешь на машине. Это старая усадьба, музей писателя.
- Ой, Прошенька, то-то мне на этом стуле хорошо думается!
- Угодил, стало быть, тебе, и то славно.
Слава после распада своей семьи, а точнее после своего ухода от Ирины перешел жить к матери. Надо ли говорить, что его мать звали Инесса Евгеньевна? Квартиры Ирины и Инессы Евгеньевны располагались на одной лестничной площадке, разумеется, появление Проши в квартире Ирины, не прошло не замеченным; но Инесса Евгеньевна, ради сохранения своей внешности, мускулом на своем лице зря не пошевелит. Да и Слава при встрече пожимал огромную руку приемника жены.
Мать вполне устраивало возращения сына из соседней квартиры, с ним она стала обеспеченней. Его деньги шли в общий карман семьи из двух человек, деньги Ирине он не давал.
Ирина почувствовала нехватку денег с тех пор, как от нее Слава ушел, но просить деньги у Прохора она не могла; вот и пошла на аферу со стулом, а стул и впрямь оказался родом из восемнадцатого века, можно сказать почтенной копией стула знаменитого писателя! Вот тебе и легенда, - подумала Ирина, - и придумывать не надо, это на самом деле копия стула великого писателя восемнадцатого века! Надо только каким-то коленом к этому писателю примазаться, как масло на хлеб. Она обошла свою домашнюю библиотеку, обнаружила одну книгу писателя, прочитала его биографию. Все складывалось лучшим образом, они жили почти рядом по меркам огромной страны; так, что там бабка о своей бабке могла сказать? Это надо было придумать. Ирина окунулась в книгу писателя, бывшего владельца настоящего антикварного стула.
Прохор посмотрел на Ирину, читающую книгу писателя и совсем забывшую про него, собрал со стола посуду после ужина, и стал ее мыть. Вот и вся любовь, - думал Прохор, водя губкой в пене по тарелкам, и смывая с их боков пену водой.
Слава шел с работы, задумался да и позвонил в дверь Ирины, можно сказать по привычке. Дверь открыл Прохор в переднике Ирины, пена на руках указывала на его домашний труд в квартиры Иры, что Славе было хорошо знакомо.
- Привет, - сказал Слава, - а Ирина дома?
- А, где ей еще быть? Книгу читает, - ответил Прохор, полностью закрывая собой дорогу в квартиру.
- Я по привычке нажал на звонок, домой иду, - сказал Слава и стал открывать соседнюю дверь ключом.
Заказчиком стульев восемнадцатого века, был никто иной, как тот самый продавец из антикварного магазина. Звали его Селедка, простите, Шурик Селедкин. В его магазине один покупатель забыл буклет с фотографиями усадьбы писателя. Шурику стульчик один на буклете очень приглянулся. Он его и заказал в фирме Прохора Семеновича. Еще Шурик был наслышан, что в их городе есть испытательные стенды, на которых можно провести процесс старения изделий, в том числе и мебели. Селедка хотел купить себе бочку, точнее машину с большим багажным отсеком, для перевозки мебели.
Директором антикварного салона мебели работала сама Инесса Евгеньевна, именно она обмолвилась Шурику о стендах, которые есть на фирме ее сына Славика. Шурик покаялся Инессе Евгеньевне, что стульчики заказал, она его пожурила и похвалила, так они сообща купили двенадцать стульев, и положили их на склад.
Шесть стульев прошли несколько иной путь в доме Ирины.
Инесса Евгеньевна, сразу сообразила, что ее невестка прошла правильным путем по старению стульев, дальше они сами с Шуриком справятся с двенадцатью стульями...
Кстати, о старении, перед Инессой Евгеньевной лежал график ее старения, знакомая экстрасенс составила. Что было, что будет, да, именно, что будет, в плане ожидаемых болезней. А, что, очень похоже. Инесса Евгеньевна от кривой своей старости особо не отклонялась. Получается, что жизнь похожа на гладиолус, бутоны раскрываются снизу, и, постепенно подбираются к верхушке цветка. Гладиолусы бывают маленькие, с небольшим количеством цветков, а бывают породистые, ну очень большие. Каждый цветок что-то да обозначает, чтобы он не обозначал, а смысл один - больше цветок - длиннее жизнь. Инесса Евгеньевна претендовала на большую жизнь, то есть на большой гладиолус, вредных привычек у нее не было, а это сразу дает значительный привесок к возрасту.
Ирину проблемы старшего возраста особо не волновали, она лежала и читала книгу писателя восемнадцатого века, у которого еще при его жизни был антикварный стул восемнадцатого века, она изо всех клеточек своего серого вещества мозга, пыталась найти нечто общее между своими предками и великим писателем прошлого, пока ей этого не удавалась. Внезапно она почувствовала, что строчки книги уходят в темноту...
Она подняла голову от книги, посмотрела на источник света, но вместо, торшера у дивана, обнаружила огромную фигуру Прохора.
- Заметила, наконец, что я здесь! Ириша, я к тебе пришел, а не к посуде, ее я уже вымыл.
- Прости, Проша, я забыла, зачиталась, ушла в прошлое.
Прохор медленно опустился на колени, сложил свою огромную голову на грудь Ирины, слегка поводил волосами по ее платью, как гигантский кот. Ира не выдержала и погладила большую голову мужчины, он медленно стал подниматься, и с необыкновенной прытью барса, перемахнул через Иру, и оказался лежащим с другой стороны ее платья. Она повернулась к нему, он сжал ее платье со всех сторон своими огромными руками, женщина утонула в объятиях мужчины, продолжая держать в одной руке книгу великого писателя.
- Да выкинь ты эту книгу! - в сердцах воскликнул Прохор.
Ира разжала пальцы, книга выпала из ее руки, освободившейся рукой, она обняла Прохора.
- Так-то лучше, - проворчал Прохор Семенович, невольно освобождая колени Ирины от домашнего платья.
- Проша, может не надо сегодня.
- Еще чего, лежит тут передо мной слегка платьем прикрытая, вся изогнутая по профилю, ножки свои голые демонстрирует, а потом, говорит не надо, Проша.
Ира поняла, что никто ее возражения не услышит, и откинулась на спину, выгнулась, как кошка, прощальным взглядом встретилась с торшером и выключила свет.
- Свет-то чем тебе помешал? Али я тебе не по нраву пришелся? - сказал мужчина и уверенным движением расстегнул молнию на платье.
Ира села и стянула с себя платье, ее ноги были в руках Прохора, и встать она не могла, подумав, что сама на стул похожа, с вытянутыми руками, как будто они спинка стула с чехлом из ее платья. Наконец платье опустилось на пол, тут же властные, мощные руки вцепились в ее скромную верхнюю полоску с двумя выступами, слегка подергали маленькую вещичку. Ирина еще раз села, изображая стул, сняла и эту одежку. Руки Прохора довольные до безобразия взяли в свои руки по верхнему, чувствительному выступу на ее теле, сжали, потом нежно - нежно стали проводить местный массаж чувствительных участков тела, освобожденных от ткани. В какой-то момент времени, рукам Прохора это надоело, и они бесцеремонно полезли к ногам Ирины. По этой дороге руки столкнулись с еще одной тоненькой одежкой. Руки нервно затеребили несчастную тряпочку, Ира выкрутилась из последней одежки, оставив ее в руках мужчины. И, тут же огромная масса тела взлетела над ней в порыве человеческих чувств. Ей очень захотелось выкрутиться из-под этой массы тела, но она элементарно подчинилась...
'Еще немного, еще чуть-чуть' и две массы тел объединились бы в одну, но как - будто кто свыше, сообщил об этом четырем людям сразу, некто зазвонил в дверь, зазвонил телефон, запели на разные голоса два сотовых телефона. Пара распалась на две части, Прохор поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону. Ира на три части разорваться не могла, стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека...
У двери стояла Инесса Евгеньевна:
- Иринка, давай свой стул, я его продам, вроде есть покупатель на твой старый стул.
- Я раздумала его продавать, Инесса Евгеньевна, мне на нем хорошо думается.
- А кто там у тебя по телефону говорит? Славик дома сидит, ты чего такая лохматая, лицо красное...
- Я вам потом объясню, - сказала Ира и попыталась бывшую свекровь отодвинуть от двери.
- Ты чего, Ира, я тебе помешала?
- Нет, стул я не продаю, тема исчерпана.
- Ира, с кем ты там говоришь?! - прокричал Прохор и в одних семейных в цветочек, высунулся в прихожую.
- Ирка, ты не одна! - вскричала Инесса Евгеньевна, - а как же мой Славик?!
- Славик деньги отдает вам? Значит, и живет у вас, а я сама по себе.
- Бабы, что за разборки, в такое время?! - зашумел недовольный ситуацией Прохор, - что за ерунду вы говорите?
Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо на ее гладиолусе очередной цветок распустился:
- Ухожу, ухожу, - сказала пожилая женщина и резко прикрыла входную дверь.
Слава сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные, грустные, ему было очень плохо.
- Славик, - сказала вошедшая в квартиру Инесса Евгеньевна и замолчала.
- Мама, ты, что-то сказать хотела? Ира продала тебе старый стул?
- Ей не до стула. Я так поняла ситуацию в ее доме. Она его не хочет продавать, а ты откуда про стул узнал?
- Ира мне стул отдавала склеить, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.
- Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался. Сын, а ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям?
- Мать, ты чего? Ирка просила шесть стульев провести через цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе?
- Слава, а жить всем хочется, трудно матери помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями, только надо сделать так, как было со стулом Ирины? Стул замечательно смотрится.
- Не понял...
- Ты давно был у меня на работе, в антикварном магазине?
- Я туда вообще не хожу.
- Зайди, посмотри, чем мать торгует. Где, мне на всех покупателей антиквара найти? Вот, сами и придумывает вар-антиквар.
- Прости, не сразу понял, ладно, испортим твои стулья по полной Иркиной программе. У нас все записано. Кто там, у Ирины есть?
- Нет, Славик, я у нее никого не видела.
- А мне, показалась, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся.
- Слава, а шкаф в твою печь не влезет? Мы бы шкафчики сделали...
Ира, словно очнулась ото сна, она внимательно посмотрела на Прохора, так, будто холодным душем облила:
- Проша, шел бы ты домой, ну не люблю я тебя.
- Чего глупость говоришь, на ночь глядя? Куда я пойду? Мне и тут нравиться.
- Зачем ты ко мне банным листом прилип? Думала, Слава ушел, одна поживу.
- Это его мать приходила? Красивая женщина!
- Шел бы ты к ней что ли.
- А возьму и пойду, вдруг не прогонит, - сказал Прохор, надевая рубашку.
- Прохор Семенович, вы, что - всеядный? Вам все равно кто? - сказал Ира, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги.
- Не знаю, меня бабы боятся, или боятся, что прокормить не смогут.
- Скорее последнее, оделся? Счастливо!
Прохор вышел из квартиры Ирины и решительно позвонил в квартиру к Инессе Евгеньевне. Дверь открыл Слава:
- Вы к кому?
- К вашей маме, поговорить надо, я для нее стулья делал.
- Что вы говорите! Только без меня, - сказал Славик и вышел из открытой для Прохора двери, и тут же позвонил к Ирине.
Ира посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Славы, открыла дверь.
- Привет, Слава!
- Да мы сегодня уже виделись. Просто день выдался длинный.
- Ты прав. Проходи, садись.
- Можно не на твои стулья от славянского шкафа.
- Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть.
- Давай, чай, если больше нечего делать.
- Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне.
Слава пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату. Ира спала.
Прохор зашел в квартиру к Инессе Евгеньевне:
- Здравствуй, хозяйка! Не прогонишь? Мы одним миром с тобой помазаны, дерево любим.
- Чего от меня хотите?
- Любви.
- Вы в своем уме? Пришли от моей невестки, и без стыда мне предлагаете, Бог знает, что! - от возмущения, у Инессы Евгеньевны голос стал прерывистым.
- А чего уж я такого предложил? С Вашей невесткой Иркой, что б ей, у меня ничего не было, кроме шести стульев.
- У меня этих стульев двенадцать.
- Вот, о чем и речь, у нас с вами связь крепче, значит, и любовь будет крепче.
Инесса Евгеньевна задумалась, вспоминая, что там у нее по плану в ее жизни написано, но вспомнить слова астролога не смогла, или как ее там еще называют...
Она внимательно посмотрела на Прохора Семеновича:
- Вам сколько лет, молодой человек?
- Я Прохор Семенович, мне много лет, я бобыль.
- И я вдова.
- Так чем мы не пара? Я знаю больше о вас, чем вы можете представить. Вы старше меня, но лет на семь не больше, а семь лет никогда не считаются...
- Вам сорок лет? А мне сорок семь. Вроде и не старая.
- А кто сказал, что вы старая? Кормить меня не надо сегодня, я у вашей Ирки все съел, еще посуду помыл, пока она книжку читала, потом вы пришли.
- А почему вы были в одних семейных с цветочками?
- Так, жарко у нее в квартире, я всегда так дома хожу, и даже без тапок.
- Это и у меня так ходить будите? Вы, где живете?
- От вас в трех автобусных остановках, не бойтесь, у меня есть квартира.
- Скажите честно, я смогу от вас сегодня избавиться? - спросила Инесса Евгеньевна со смутной тревогой в голосе.
- Вряд ли. Не тянет меня домой, у вас уютней, хочется женского уюта, знаете ли.
- Славик сейчас вернется от Ирины.
- Да ни за что от такой бабы он больше не уйдет, а я ему буду здесь мешать.
- А ведь вы правы, ради счастья Славика можно вас ночь потерпеть в доме.
- И на том спасибо, мне только диван большой нужен, не короткий.
- Кровать у меня огромная, ложитесь на нее, а я на Славин диван лягу.
В кресле тихо спал Слава, равномерное дыхание мужчины не нарушало общий покой комнаты. Ирина, проснувшись сквозь остатки сна, пыталась вспомнить, кто в ее комнате спит? Она чувствовала второе дыхание. За окном светлело. Женщина перевернулась на другой бок и увидела спящего в кресле мужа. Его не было пол года, она успела от него отвыкнуть, но родные флюиды любимого человека вновь стали тревожить ее сонный покой. Слава открыл глаза:
- Привет, Ира. Проснулась? Я тут, как твой сторож сижу, точнее охранник, от Прохора стерегу, а он вероятно у меня в квартире переночевал.
- Доброе утро, если не шутишь. Еще есть время поспать, ложись на постель.
- Ты не прогонишь? От тебя все можно ожидать, устал жить гонимым мужем. Я еще не выяснил, что здесь делал Прохор. Вы с ним спали? Вот на этой постели?
- Слава, 'что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного...'
- Опять на песни перешла вместо слов, а я возьму и лягу, рядом с тобой.
Ира вся потянулась, перевернулась, укрылась одеялом. Слава прошел в ванну, пошумел водой, вернулся и скромно лег на спину, на краю широкой кровати, потом не выдержал, повернулся и нырнул под одеяло к жене. Они обнялись порывисто и страстно.
В соседней квартире проснулась Инесса Евгеньевна. Спать на диване сына под пледом ей было не удобно. Она села на диван, засунула ноги в тапки, поправила халат, в котором так и спала из-за чужого для нее человека в квартире. На миг ей показалось, что медведь оказался медвежатником, вскрыл ее сейф и скрылся. Она почувствовала дуновенье ветра и тревогу в душе. Набравшись храбрости, женщина вышла в прихожую, дверь в комнату, где спал Прохор, была плотно прикрыта. На вешалке для гостей висела огромная курточка Прохора. На полу стояли гигантские кроссовки. Входная дверь светилась спокойствием от утренних лучей света, падающих на нее из кухни. Она бесшумно прошла по ковровой дорожке на кухню.
Прохор сидел за столом и смотрел в окно.
- Прохор, почему не спите?
- Меня вчера сам черт попутал, к Ирине ворвался, потом к вам, стыдно, знаете ли, на утреннюю голову, а я ведь и не пил вчера. Простите, если можете, я сейчас уйду.
- Я не отпущу, еще чего доброго к Ирине пойдете стучать, звонить, уж лучше часок здесь посидите, так надежнее.
- У меня ведь тоже есть сын, ему двенадцать лет, я с его матерью три года назад развелся.
- Так вы нормальный человек. У вас все есть. Чего не хватает?
- Женской заботы, люблю я женское внимание, уход, домашний уют, чистоту.
- Это всем нравиться, а чем можете оплатить женское внимание к своей особе?
В куртке, весящей в прихожей, зазвонил сотовый телефон. Прохор быстрым шагом
Подошел к куртке, достал из кармана телефон:
- Привет, чего рано звонишь? Что? Где он сейчас? Не знаешь?! Время пять утра!
Ладно, еду домой, - прокричал с паузами в трубку Прохор, и обратился к Инессе Евгеньевне, закрывая крышку телефона, - Инесса Евгеньевна, мне надо уйти, сын у меня сидит под дверью, от матери убежал, а я тут у вас.
- Да, конечно, поезжайте, машина у вас есть? Транспорт еще не ходит.
- Я бегом добегу, машину водить не научился.
- Могу вас подвезти, да мне и самой интересно, что там с вашим сыном.
Вскоре Инесса Евгеньевна предстала перед глазами изумленного Прохора, в джинсах, белых кроссовках, бирюзовом джемпере, связанном поперек, а не вдоль, как обычно вяжут свитера, с ключами от машины и от квартиры, которые она быстро убрала в маленькую сумку, которую тут же повесила на плечо. Прохору женщина в новом исполнении явно пришлась по душе. Они сели в золотистую машину и поехали к дому Прохора, по еще пустым улицам города.
Крупный мальчик сидел на школьном рюкзаке и спал под дверью квартиры своего отца. Прохор нежно поднял мальчика, открыл дверь, ведя сонного сына, следом в берлогу зашла Инесса Евгеньевна. Однокомнатная квартира дышала запустеньем, легким налетом пыли. Сына Прохор положил на диван и вышел к Инессе Евгеньевне.
- Спит Паша, и просыпаться не хочет, - сказал шепотом Проша.
- Пусть спит, выспится, все расскажет, матери позвоните, пусть не беспокоится.
- Да ни за что ей звонить не буду! Еще чего, она позвонила мне и обо всем забыла. Пьет она, знаете ли, Инесса Евгеньевна.
- Трудный случай, так ему лучше у вас жить, чем с матерью.
- И я так думаю, вдруг получиться, теперь он большой сам пусть решает с кем жить.
- Так я пойду, вы сами справитесь.
- Останьтесь, простите, но комната одна, посидим на кухне, пока он спит.
Инесса Евгеньевна прошла на кухню, звенящую пустотой холодильника, пылью на плите и мужской неприкаянностью.
- Прохор, из чего здесь можно приготовить? У вас ничего нет!
- Я все куплю, как только магазины откроются.
- Знаете ли, - сказала Инесса Евгеньевна, непроизвольно повторяя словечко Прохора, - не люблю готовить на чужой кухне. Сегодня воскресенье, жду вас с сыном на поздний завтрак, часам к двенадцати.
- Будем, непременно придем, если Паша не заартачится.
В девять часов утра в квартире Инессы Евгеньевны раздался звонок в дверь, на пороге стоял Славик:
- Ма, у тебя все в порядке?
- Да, проходи.
- Где Прохор? Ирина спит. На кухне у нее нет никаких продуктов. Есть хочется.
- Слава, вы с Ириной померились? Улыбаешься? Значит померились. Тогда поехали в магазин за продуктами, по дороге расскажу, где я сегодня была.
Они зашли в универсам, взяли корзину на колесиках и стали обходить магазин по зигзагу, собирая все на своем пути и сбрасывая в корзину.
- Ма, чего так много покупаешь продуктов?
- В двенадцать ко мне придет Прохор со своим сыном, да и ты с Ириной приходи, в честь вашего примиренья всех покормлю полным обедом.
В двенадцать часов дом Инессы Евгеньевны был готов к приему гостей, не без помощи Славы. Первой пришла Ира, принесла торт и бутылку марочного вина.
Через пять минут появились Прохор и Паша. Резко увеличившаяся семья хозяйки дома, села вокруг стола в гостиной, на стулья, изготовленные фирмой Прохора Семеновича. Завтрак, переходящий в обед и ужин затянулся на весь день. Слава сидел с Пашей за компьютером. Ира мыла посуду после длительной трапезы.
Инесса Евгеньевна с Прохором Семеновичем разговаривали в гостиной, сидя в двух больших креслах, между ними стоял мраморный журнальный столик. На столике стояла ваза с фруктами. Они щипали виноград и ели его.
- Да, у нас сегодня с Пашей прямо таки праздник жизни получился, - сказал Проша, отправляя в рот кисточку с виноградом, и вытаскивая через губы, пустую ветку.
- Мне приятно вас всех покормить, редко собираю дома людей, некого особо к себе позвать, - сказала Инесса Евгеньевна, отрывая одну крупную виноградину от большой кисти, и отправляя ее в рот красивыми пальцами, с элегантным маникюром.
- Рай у вас, просто рай, Инесса Евгеньевна! - сказал Проша, отрывая следующую веточку винограда.
- Оставайтесь у меня с Пашей, - сказала женщина и испугалась собственных слов, но забирать их ей казалось не приличным.
- А если мы согласимся, что делать-то с нами будите? Мы много едим, мы крупные мужики с моим сыном.
- Что делать? Ездить с вами за продуктами и учить вас готовить, а посуду по слухам вы мыть умеете.
- А, где мы все поместимся?
- Проша, квартира трехкомнатная, Слава помирился с Ирой, у нее будет жить, а вы у меня.
- Так давайте объявим о помолвке, я правильно вас понял? И перейдем на 'ты'?
- Не торопитесь объявлять, это вызовет антагонистические толки в наших славных рядах. Пусть все будет так, как само получится.
В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге возникли три мужчины в масках:
- Всем вниманье! - прокричал один мужчина, размахивая в воздухе пистолетом, - мы пришли раскулачить директора антикварного магазина! Всем выйти в прихожую с поднятыми руками, а хозяйка пусть откроет добровольно свой сейф!
Прохор открыл челюсть, потом сомкнул ее, посмотрел, что люди потянулись в прихожую, подгоняемые налетчиками, а Инесса Евгеньевна, не дрогнув, встала и пошла к одной стене в комнате. Огромный мужчина слегка сжался, и медленно вышел в прихожую, там он подмигнул своему сыну, тот резко выкинул вверх ногу и выбил пистолет у главаря банды налетчиков. Прохор одновременно двумя руками, обезоружил двух мужчин, и скрутил им так руки, что те закричали от боли.
Через минуту три человека в масках, были без масок, держали руки за спиной, и подобострастно заглядывали в глаза Прохору. Одним из налетчиков оказался Селедка, это он навел грабителей в дом своего директора.
Милиция приехала быстро, дом Инессы Евгеньевны они иногда вынуждены были навещать.
Мать Паши, позвонила второй жене Прохора и сказала ей:
- Подруга, по мужу, хочешь дочь на каникулы отправить?
- Что, правда? Куда?
- Темнота, Пашка позвонил, они с отцом живут у директора антикварного магазина, живут, говорит, как у Христа за пазухой.
- Эту девчонку не прокормить, вылитая Прошкина дочка.
- Я тебе сказала, а ты думай, директорша и твою дочь прокормит...
Вторая жена позвонила Прохору:
- Прошка, где отдыхаешь? Возьми дочь отдохнуть к себе на неделю.
- Ты, чего? Да я сам только пристроился!
- А, Пашку взял, а Пелагею не берешь?!!
- Что за люди, отдохнуть не дают, вези дочь ко мне домой.
- Фиг вам, ты не дома живешь, а у самой директорши антиквара.
- Хорошо, привози на место встречи, буду через час.
Через час он стоял рядом с дочкой лет восьми, и думал куда пойти, куда податься. Мимо него проехала Инесса Евгеньевна, она остановилась рядом с Прохором:
- Прохор, что за красавица с тобой стоит?
- Моя дочь, Пелагея.
- Имя древнее, куда путь держите? Ко мне?
- Что, вы, мы гуляем, мать ее дала мне на свиданье.
Пелагея во все глаза смотрела на красивую женщину в золотистой машине.
- Папа, я хочу поехать с этой тетей, у нее машина красивая.
Прохор и Пелагея сели в машину:
- Прохор, скажи честно, сколько у тебя еще детей?
- Двое.
- Если только двое, бери к себе Пелагею, на неделю, больше я не выдержу, в качестве премии, за спасение от грабителей.
- Спасибо, Иннеса Евгеньевна, век вам буду благодарен. У нее каникулы начались, она дома неделю у вас погостит.
По квартире Инессы Евгеньевны Пелагея пронеслась вихрем, закончив обход помещений, она села в кресло и сказала:
- Папа, мне здесь очень навиться, я согласна прожить здесь недельку.
Из соседней комнаты вышел Паша, он с трудом оторвался от очередной игры, которую ему установил Слава, но оставить без ответа слова сестры по отцу он не мог:
- Пелагеша, ты уверена, что тебя здесь оставят жить? Не жирно ли для тебя?
- Здравствуй, Паша, а я буду так себя вести, что меня захотят оставить. Вот! -
Она встала с кресла и подошла к Инессе Евгеньевне - Я не буду вам мешать, тетя Инна, я буду помогать вам. Вот!
- Деточка, а что ты умеешь делать, чтобы мне помочь? Раньше я без помощников
обходилась, а сейчас бы от помощи не отказалась.
- Я умею пыль стирать с мебели, могу пол протереть, могу посуду помыть.
- Если ты такая трудолюбивая девочка, то я приму твою помощь, идем для начала стол накроем для ужина.
Пелагея расплылась в довольной улыбке, вымыла руки и стала беспрекословно выполнять все команды Инессы Евгеньевны. Девочка сама пригласила всех к столу, затем на самом деле вымыла всю посуду. Хозяйка квартиры так была удивлена ее усердию, что помимо своей воли предложила ей занять диван в гостиной комнате, таким образом, отсекая путь к отступлению, для нее самой оставалось одно спальное место: одна на двоих кровать с Прохором...
Прохор усмехнулся, но промолчал, он сразу понял, что следует из визита дочери в дом, с тремя спальными местами, честно говоря, он был доволен таким новым обстоятельствам в своей жизни.
Паша прочно занял комнату Славы, его диван, компьютер, потихоньку начинал носить его вещи.
У Пелагеи вещей не было, это Инесса Евгеньевна поняла сразу, поэтому после ужина она предложила девочке съездить в магазин, до его закрытия у них еще было время. Пелагея мгновенно оценила ситуацию и покорно пошла за своим спонсором.
Они купили самые необходимые вещи для жизни в новых условиях в течение недели. Девочка светилась от счастья, нежно держала руку тети Инны и подпрыгивала то на одной ноге, то на другой.
Прохор с удивлением заметил, что ему нравиться Инна в роли матери его детей, он даже готов на главное, на то, чтобы она стала его женщиной; на это они еще не решались в присутствии Паши, а присутствие Пелагии, напротив, ускорила их решение быть вместе.
Инесса Евгеньевна поймала себя на мысли, что играет в чужую жизнь, но эта жизнь все больше ее захватывала своей неожиданностью. Пелагея изображала из себя горничную и следила за порядком в квартире, ведь ее настоящая мать работала горничной в гостинице; где некогда жил Прохор, после развода с первой женой, так, что беспорядок в квартире полностью отсутствовал.
Дети уснули, тишина и темнота окутала квартиру, двое взрослых людей лежали неподвижно на разных краях большой, массивной кровати, с полукруглыми спинками, так они и уснули...
Отношения у Славы с Ириной с каждым днем становились прочней. Слава больше не бегал к матери на обед или ужин, ее квартира была заполнена людьми, и он все чаще готовил сам на кухне Иры, если та зачитывалась очередной книгой. Иногда он поднимал крышку глазка в двери и провожал взглядом новое семейство своей матери, после чего еще надежнее оседал рядом с женой. Результат сказался незамедлительно, Ирина объявила, что у них будет ребенок. Последние препятствие их счастливой совместной жизни исчезло.
В соседней квартире дети прижились, шла неделя за неделей, а они все еще жили вчетвером. Инесса Евгеньевна все чаще забывала о своем отчестве, Прохор называл ее Инна, дети тетя Инна. Но, оставалось большое но, ничего не было между взрослыми. Они спали под разными одеялами на большой кровати, и боялись перейти последнюю границу. Стулья отдыхали.
До чего я люблю этот славянский шкаф! - думала Инесса Евгеньевна, вспоминая Прохора, сидя в своем кабинете. Он стоял у нее перед глазами, но тут же в эти воспоминания вторгалось виденье, когда она видела Ирину на фоне Прохора в семейных с цветочками. Если бы ни это второе видение ее памяти, она давно было испытала на ощупь этот славянский шкаф. С каждым днем ей все сложнее становилась держать нейтралитет.
- Инесса Евгеньевна, - ворвалась в ее кабинет Лена продавщица, - там, там, привезли славянский шкаф!
- Что с ним? Он ранен? - спросила Инесса Евгеньевна, продолжая думать о Прохоре.
- Это шкаф, он очень старый, нет, сколов на нем не видно.
- Какой шкаф, Леночка?
- Идемте со мной, этот шкаф у вас в кабинете не поместится.
Две женщины вышли на улицу, на фоне кустов, с цветущей сиренью стоял его величество славянский шкаф! Это был уникальный экземпляр славянского шкафа!
Метра два шириной, метра два высотой, немного напоминал сервант, секретер, шкафы для одежды, в одном флаконе. Шкаф из дуба, - это Инесса Евгеньевна сразу определила по рисунку древесины, из которой выполнен этот чудовищный красавец. Весь шкаф с большим мастерством и вкусом был украшен вензелями из того же дуба. Рядом стояли четыре дюжих молодца в униформе строителей.
- Кто хозяин шкафа? - обратилась директор антикварного магазина к рабочим в спецодежде.
- Мы, - хором ответили богатыри со стройки, - понимаете, мы старые дома сносим под новые застройки, обходили дом перед взрывом и нашли этот шкаф, он был прикрыт старыми досками, хламом. Хозяева его уехали в новый дом, а шкаф сдвинуть не смогли, мы его с трудом к вам привезли, возьмите шкафчик, пожалуйста.
- Кому ж я его продам, такой большой, - начала сбивать цену директор.
- Понимаем, гражданочка, да вы не беспокойтесь, мы много не просим, заплатите, сколько сможете, мы на четверых деньги и разделим, и забудем друг о друге.
- Хорошо, занесите его на склад, его еще реставрировать надо.
- Без понтов, это мы всегда, пожалуйста.
Рабочие взяли деньги, один из них оказался с паспортом, на него и записали сданный в магазин шкаф. Он взял деньги с чеком через кассу, разделил их перед кассой на четыре части, и они отбыли на свою стройку.
Инесса Евгеньевна вызвала реставратора мебели, тот при виде шкафа наполнился счастьем до краев, и приступил к любимой реставрационной работе.
Вскоре на пороге кабинета директора, возник Селедка.
- Здравствуйте, Инесса Евгеньевна, мое вам почтенье, - заговорил Шурик Селедкин.
- Шура, ты откуда и куда? И без пистолета?
- Простите меня, пожалуйста, мы пошутили, пистолеты у нас были не настоящие, их мой отец столяр делал для театра, я взял три штуки, ребята захотели приколоться, мы только пошутить хотели. Из милиции нас выпустили, за отсутствие улик.
- У меня слов нет, а теперь, что ты от меня хочешь, гражданин Селедкин?
- Хочу вернуться к вам на работу.
- Совести у тебя нет, но работник ты хороший, с этим не поспоришь. Так, что говоришь? Твой отец столяр? Хороший? А шкаф сделать сможет?
- Да без вопросов.
- Прощу тебя, ради твоего отца, приведи его сюда.
- Он здесь, ждет меня на улице, у кустов сирени. Обожает отец сирень.
Селедкин старший зашел в кабинет, снял кепку, наклонил голову в знак приветствия. Директор и столяр нашли общий язык. Столяр согласился сделать еще один шкаф из дуба.
В кабинете раздался телефонный звонок:
- Инесса Евгеньевна, это я, Ирина, у меня есть идея, как продать антикварные стулья.
- Слушаю тебя очень внимательно, - строго сказала свекровь невестке.
- Не надо ничего придумывать, все придумано, надо написать табличку, что этот стул из гарнитура великого писателя восемнадцатого века и рядом повесить фотографию кабинета этого писателя, на которой ясно виден стул. И все... Стулья состарим без помощи Славы, договоримся с дежурной, которая испытания проводит на климатических стендах.
- Умница, Ира, спасибо, действуй, оплачу твои труды.
- Я еще вам хотела сказать, что вы скоро станете бабушкой.
- Спасибо, Ира, молодцы, что еще могу сказать.
В кабинет опять зашел Селедкин младший:
- Инесса Евгеньевна, я могу приступить к работе? Спасибо вам за папу, он любит шкафы делать, и очень любит работать с дубом.
- Действуй, злодействуй, сам все знаешь, дуб ему на днях привезут.
До Инессы Евгеньевны дошло, что у нее внук будет, она набрала номер телефона невестки:
- Ириша, есть для тебя еще одно интеллектуальное задание.
- Слушаю вас очень внимательно.
- В обед ко мне в магазин приезжай, покажу один шкаф. Фотоаппарат цифровой не забудь взять, сфотографируешь дубового монстра, а потом надо ему историю придумать.
- Постараюсь вам помочь.
Затем директор позвонила Прохору:
- Проша, будь человеком...
- А я, что славянский шкаф? - обиделся Прохор Семенович.
- Кстати, о славянском шкафе, мне тут один шкаф привезли, посмотри сегодня, очень интересный экземпляр.
- Приеду...
Рядом со славянским шкафом собралось несколько человек. Реставратор открывал дверцы и шкафчики. Удивительно, но старый дубовый шкаф, внутри сиял непонятной чистотой. Внутренность шкафа мерцала и переливалась от непонятных источников света. Люди стали издавать возгласы неподдельного восхищения, при открытии очередных дверок и ящичков. Хмурое помещение склада замерцало, и засеяло непонятным освещением. Шкаф был пуст.
Инесса Евгеньевна позвонила Славе:
- Слава, мне привезли сегодня удивительный шкаф, он не лишен технических новинок, мы не в состоянии понять, что есть внутри шкафа, что может светиться.
- Ма, немедленно выведи всех из помещения, и закройте все дверцы шкафа. Немедленно! Я еду.
- Товарищи, всем немедленно покинуть помещение! - крикнула Инесса Евгеньевна прерывистым голосом, от волнения.
Люди заторопились к выходу, вслед за ними все покупатели магазина и сотрудники потянулись на улицу, к кустам сирени. Магазин опустел. Через десять минут появился Слава с человеком из общества по изучению непонятных явлений цивилизации. Они прошли на склад. Дубовый, старый шкаф светился в темноте из всех своих щелей, между различными конструкциями.
Слава открыл одну дверцу шкафа, его приятель сфотографировал внутренность шкафа, от вспышки на фотоаппарате, произошла ответная вспышка в шкафу, из шкафа вылетело светящееся белое облачко, и как выстрел салюта быстро исчезло.
Светящихся веществ на свете существует достаточно много, друзья об этом много читали и знали. Первое светящееся вещество, типа белого фосфора было открыто в 17 веке. А, что если это шкаф бывшего химика?
Слава со своим знатоком аномальных явлений вышли на улицу, там стояла уже целая толпа людей, сосредоточенных на создании различных предположений и вымыслов.
- Все в порядке, - сказал Слава, но шкаф лучше отдать на экспертизу в научный институт, он является химической загадкой природы.
- Славик, да я за него и деньги заплатила!
- Ма, отдадут тебе твои деньги! Тут, такая загадка! Такая!
Загадка ни загадка, а во двор стали приезжать различные служебные машины. Шкаф с большими почестями отправили на экспертизу.
Знатоки дерева отошли в сторону, они хотели одного, изготовить еще один такой шкаф, обычный, без светового эффекта, и продать его за шкаф 17 века.
Эксперты постановили, ввиду радиоактивности шкафа, подвергнуть его утилизации.
Облом, - подумала Инесса Евгеньевна и для возвращения своих средств, заставила всех, кто успел увидеть этот удивительный шкаф его нарисовать, изобразить, с размерами, с рисунками украшений. Она решила изготовить новый шкаф.
Облом, - подумал Прохор, он как-то сразу понял, что дети ему больше не грозят, он рядом с этим шкафом потерял все свои мужские качества, и он решил проверить, а правда ли он еще мужик, или уже все.
И вот, как-то вечером, дети спали, делать было нечего. Прохор протянул свою огромную руку к дремавшему телу Инессы. Она повернулась к нему, коснулась своей рукой его руки. И вы, знаете, Прохор решил, что эксперты их надули, он оказался полноценным мужиком, что вполне может подтвердить Инесса Евгеньевна.
Инессу Евгеньевну продолжали удивлять дети Прохора, дома был исключительный порядок, поддерживаемый Пелагеей и Пашей, Прохор исправно покупал все основные продукты на собственные деньги. Паша неплохо готовил.
Одним словом все в доме само делалось, а то, что они замечательные охранники она знала на личном опыте последнего, комедийного ограбления с участие Селедки с деревянными пистолетами, и двух его приятелей в масках из гольфов. Любовь между Прохором и Инессой - состоялась, чего еще надо желать женщине? Все есть.
Не было у женщины - отдыха, не было теперь личной комнаты, она жила словно бы в чужом мире, в вечных гостях. Куда бы она ни шла по квартире, везде были люди, она и уснуть не могла без посторонних глаз и лишних вопросов. Для нее это было давно забытое прошлое, а таким настоящим она заплатила за любовь Прохора. Дорогой мужчина оказался, лучше бы Селедку взяла, он хоть бы своего отца ей в дом не привел, сам бы пришел. Как избавиться от домашних, трудолюбивых завоевателей? Вот в чем вопрос нынешней жизни Инессы Евгеньевны, ее даже славянский шкаф перестал волновать.
Она взяла почту из ящика, огромную кипу рекламных газет, открыла верхнюю газету и обнаружила объявление о новой косметической процедуре. Из своего кабинета несколько раз позвонила в этот салон, и при первой возможности поехала на новую процедуру. Процедура еще та. Ее массажировали морскими водорослями, обмазывали гелями, пеленали полиэтиленовыми полосами, широки бинтами, пропитанными различными составами, делали массаж лица, через полтора часа она встала с места, чуть шатаясь; и только через двенадцать часов почувствовала легкость в теле и полное равнодушие к окружающей среде. Она остыла к Прохору.
Он это почувствовал, и сказал, что для всех отпуск закончился, вечером все семейство Прохора, разъехалось по своим местам без помощи Инессы Евгеньевны, поскольку она впала в молчание.
В свете последних событий в своем доме, Слава решил, отдохнуть в чисто мужской компании. В его компании ему дали отпуск на две недели. Мужчина, подготовил свою машину к дальней поездке, взял минимум вещей, продуктов, зашел домой, сказать «пока», а зря. На пороге стояли сумки, огромные сумки и гигантский чемодан на колесиках.
- Ира, ты куда собралась? – удивленно спросил Слава, рассматривая огромное по его меркам количество сумок.
- Славик, я решила поехать с тобой, - устало проговорила супруга, подтаскивая в прихожую очередную сумку. - Все надо, там ничего нет.
- Дорогая моя, ты прекрасно знаешь, что я еду в отпуск на две недели! Куда столько вещей набрала?! Если там чего и нет, так вполне можно две недели без некоторых предметов обойтись! Причем спокойно, а ты весь дом в сумки засунула, они в машину не влезут!
- Влезут! Дорогой мой, я знаю машину, ее багажное отделение! Три сумки в ширину, две сумки в длину! Чемодан снизу. Собачку в клетке возьму на колени.
- А собачка откуда? У нас собачек не было!
- Купила, маленькую трех месячную собачку, она в домике спит. У нее есть все документы для пересечения границы.
- Нет, в таком случае мне лучше дома остаться, без тебя и твоей новой радости!
- Слава, твое дело, машину вести, я на твое место сумки не поставлю! Не бойся!
- Успокоила. Я еду в мужской санаторий, там рыбалка, стенды для стрельбы, что ты там будешь делать?
- Понятно, родной, мне все понятно; да, я не умею рыбу ловить, и не люблю стендовую стрельбу, сильно в плечо после выстрела отдает, ну и, что? Буду сидеть на веранде домика и на горы смотреть.
- Ладно, отбери сумки первой необходимости и второй, чтобы знать, что можно оставить дома, без взаимных упреков.
Инесса Евгеньевна проводила дочь и зятя, посмотрев в окно, на то, что пару сумок они вернули домой. Зашла в свою пустую квартиру, и перешла в новый этап своей жизни. Без суеты и отчетов, просто взяла новую книгу, легла головой к окну и стала читать.
Из книги выпала фотография, на фотографии был снят славянский шкаф на фоне сирени, а рядом со шкафом стоял Прохор.
Интересно, - подумала женщина, - когда успели сделать фотографию и сунуть ее в новую книгу? И тут она вспомнила, что покупала книги для девочки, для Пелагеи, и купила себе книгу. Пару дней длились отъезды, ей было не до книги, а на цифровой фотоаппарат снимала Ирина по ее просьбе. Славянский шкаф хорошо получился, и тут ее глаза обратили свое внимание на Прохора, в сердце прошла теплая волна чувств. Нет, этого мужчину она не забыла, но ему не дадут к ней одному вернуться, у его бывших жен существуют круговая порука. Она вздохнула, отложила фотографию, но удовольствие от чтения было основательно испорчено воспоминаньями о доме, заполненном людьми.
Она задумалась…
Прохор места себе не находил, бродил по пустой квартире, как зверь в клетке, душа разрывалась на части, хотелось выть, кричать от пустоты, от безнадежности своего существования. Все казалось глупым, ненужным, скучным. Раздался звонок:
- Папа, ты не грусти, - проговорила быстро Пелагея, и тяжело вздохнула, - я так рада, что мы с тобой были вместе у тети Инны, мне так хорошо было с вами. Спасибо…
Дочь Прохора сама прервала свое признание.
Телефон вновь зазвонил:
- Отец, - пробасил Паша, - спасибо, мы так клево все вмести пожили. Класс…
Сын положил трубку, не дожидаясь слов отца.
Третий раз зазвонил телефон:
- Прохор Семенович, - тихо и грустно сказала Инесса Евгеньевна, - мне плохо без вас, извини, я вас вроде не прогоняла. Может, чем вас обидела?
- Инна, дети только позвонили, сказали, что у тебя им было классно, все нормально.
- Так в чем дело? Проша. Приезжайте ко мне. Ой, ко мне кто-то рвется! – прокричала женщина и бросила трубку на пол.
Прохор услышал, что на его Инну опять совершают нападение. Он позвонил сыну.
Оба побежали, поехали выручать Инессу Евгеньевну. По цепочке новость дошла до Пелагеи, и она поехала к тете Инне.
В квартиру Инессы Евгеньевны ворвались два мужика. Как они вошли, осталось загадкой, то ли она дверь забыла закрыть? Один мужик с порога закричал:
- Славка, ты, где, ты забыл взять удочки, оставил их у подъезда!
- Карася не поймаешь, выходи, забери, а мы пошли! – прокричал второй мужик.
Инесса Евгеньевна выглянула в прихожую, там и правда два мужика с их дома держали в руке вязанку удочек.
- Простите, а как вы вошли в квартиру?
- Так, мы к Славе пришли, он удочки забыл у подъезда, бабы видели, что он с Иркой своей собрался ехать. Вещи носили, удочки забыли, мы и решили их к нему отнести, уж очень удочки хорошие. Здесь и спиннинг есть, мы, как есть, все принесли.
- Спасибо, вам, Слава уехал, я ему передам, сейчас позвоню.
Мужики вышли в коридор. Послышался голос Прохора и его крик сквозь дверь:
- Инна, у тебя все в порядке?
Инесса Евгеньевна открыла дверь, пропуская Прохора, на лестничной площадке заметила, Пашу, который поднялся пешком, втроем зашли в квартиру. Через десять минут приехала Пелагея. Все четверо дружно рассмеялись, и разбрелись по своим местам.
Слава ехал, ехал и вспомнил, что забыл положить в машину удочки, он их вытаскивал, для укладки багажа Ирины, а удочки хотел сверху положить и забыл.
- Ира, я забыл удочки у подъезда, надо вернуться домой, что я без них буду делать?
- Слава, удочки бабки домой отнесут, они видели, что мы уезжали, а вернемся, дороги не будет.
- Это ты абсолютно права, я вернулся, и все пошло кувырком, а то бы один давно уехал, с удочками.
- Поедем в другое место, какая разница, куда ехать!
Они остановились в деревне, расположенной на берегу реки. Ирина отказалась спать в машине. Зашли в приличный домик. Хозяйка предложила им комнату с двумя узкими кроватями, с большими подушками. Ира зашла в горницу и удивленно остановилась, перед ней стояли часы гранатами! Слава встал рядом с женой, не отводя глаз от узкого, темного шкафа, вверху которого располагался циферблат, выполненный из граната. На стрелках часов, двигались маленькие гранаты.
- Какая прелесть! – выдохнула Ирина, - просто чудо, а не часы! Откуда они у вас?
- Так мы тут всегда жили, рядом с дорогой. Деду моему за лошадь барин отдал эти часы, вот и стоят здесь, никто им не удивлялся, – ответила приветливая хозяйка.
- Вы их нам не продадите? – спросил Слава, наугад.
- А, что купите? Надоели черти, громко тикают, гирьки у часов в шкаф уходят, место только занимают эти часы, - сказал, подошедший хозяин.
- Купим, и собачку оставим в придачу, возьмете? - спросила Ирина, - она с родословной.
- Возьмем щенка, красивый он, лапы у него крупные, большая вырастет собака, нам у дороги она не помешает.
На том и решили, утром расстались, часы привязали к крыше, больше некуда было.
Второй визит детей в квартиру Инессы Евгеньевны, носил несколько иной характер, нежили первый. Пелагея ничего не убирала, книги не читала, постоянно звонила по телефону подругам, сидела в "аське" в интернете, не подпуская к компьютеру Пашу. Она уходила, уезжала к своим бывшим подругам. Дома говорила, что она у Инессы Евгеньевне, а ей говорила, что она у мамы. Пелагея, если пытались ее ругать, делала невинные глаза, и продолжала вести себя в духе номер 2.
Паша тоже не отличался усердием, он уже не пылесосил квартиру, не пытался готовить еду, он просто не пытался никому угодить, найти его было весьма затруднительно, лето было в разгаре.
Прохор особой любовью к Инессе Евгеньевне не пылал, зато ругал ее по любому поводу от души. Он мог ругать ее часами.
Эта троица поверила в свою безнаказанность и большую необходимость в жизни Инессы Евгеньевны, женщина не знала, что ей делать в создавшейся адской ситуации. Слава с Ириной из поездки не возвращались, уехали на две недели, а их не было уже три недели. Неприятности со всех сторон сжимали Инессу Евгеньевну. Она вспомнила, в каком месте находится сердце и нервы. На работе непонятные ей службы, трясли всех сотрудников за злополучный шкаф, проверяли все бумаги вдоль и поперек, угрожая закрыть магазин.
Клин клином вышибают, - подумала Инесса Евгеньевна, объявив дома семейке Прохора, что ее магазин прикрыли и все деньги конфисковали, на работе сказала, что семья Прохора унесла ее деньги из сейфа, она на самом деле закрыла магазин до лучших времен, оправив всех в отпуск. Дома она перестала давать деньги на продукты, а Прохор на свои деньги во второй визит ничего не покупал. Она сократила все расходы, в магазине остался один сторож, дома хлеб и тот закончился. Пелагея первая сказала Инессе Евгеньевне "прощайте" и уехала, вскоре ее дом без продуктов покинули Паша и Прохор.
Из почтового ящика взяла Инесса Евгеньевна прессу. Прочитала о бассейне, расположенном от нее не очень далеко, и пешком пошла, купаться, с одной сумкой. Машина ее без бензина стояла на стоянке. Плаванье успокаивает, она заметила в лягушатнике новый гидромассаж, покрутилась перед мощной струей воды, когда выходила после этой раскрутки, упала на кафель. Полежала намного, поднялась и пошла домой, с очередным ушибом от жизни. По дороге в незаметном киоске купила хлеб, сок, засунула продукты под вещи и домой. Дома долго оттирала мазью место ушиба на руке. После пережитых неприятностей, даже телевизор не шел на ум, книгу она в руки не брала. Так и уснула.
Гроза бушевала всю ночь, утром ливень прекратился, а днем приехали Слава и Ирина с подарком, они привезли ей гранатовые часы. Где они были, особо не рассказывали, сказали, что хорошо отдохнули. Инесса Евгеньевна воспрянула духом, но попросила проверить часы на радиоактивность. Слава, смеясь, протянул ей прибор. Показатели были в норме.
После рождения ребенка, молодая семья Славы пришла к Инессе Евгеньевне с одной просьбой: совершить родственный обмен, по которому они переезжают втроем в ее трехкомнатную квартиру, а она переезжает в однокомнатную квартиру Ирины. И все довольны. Обмен состоялся, даже мебелью не менялись, все осталось стоять на своих местах. У Инессы Евгеньевны возникло ощущение, что ее, как гвоздь забили в угол. А в угол она поставила гранатовые часы. Женщина посмотрела на часы, ей показалось, что старинные часы ей подмигнули.
Она подошла к часам, открыла дверцы, ей мучительно захотелось взять в руки гирьки, она дотронулась рукой до тяжелой, металлической гирьки в виде цилиндра.
Двумя руками подняла одну гирьку, покрутила, заметив линию соединения, нажала на гирьку внизу, и гирька в ее руках распалась на две части...
Внутри лежало письмо, бумага давно пожелтела. С большим трудом она прочитала, что эти часы созданы часовых дел мастером Б...вым по заказу графа О...ва в 1770 году или нечто очень похожее.
Это же экспонат для музея Чесменской битвы, - подумала Инесса Евгеньевна, но сообщать о своей находке никому не успела. В дверь позвонили.
Естественно, за дверью квартиры стоял фаворит Инессы Евгеньевны - Прохор Семенович.
- Инна, не гони! Можно я к тебе пройду?
- Прохор Семенович, вы один вполне войдете в эту квартиру, но за вами придут ваши подростки. Тесно станет.
- Не издевайся, - пробасил Прохор, поднимая Инессу Евгеньевну, и вместе с ней прошел в маленькую квартиру.
- Выпусти меня! Не люблю я, когда меня поднимают! Отпусти!! - закричала женщина в крепких руках мужчины.
Прохор осторожно опустил на пол Инессу Евгеньевну:
- У меня есть идея, Инна! Значит, так, Паша с матерью едет в мою квартиру.
В их комнату въезжает Пелагея с матерью, я - переезжаю к тебе. Здорово придумал? Ведь твои дети заняли твою квартиру.
- Отлично, Проша! А я, куда перееду в твоем плане? Нам в одной комнате будет тесно.
- Ты, права, Инна, ты будешь жить на кухне, а я в твоей комнате. Все на местах!
- Сказать, что у тебя нет совести - это ничего не сказать, - зло процедила Инесса Евгеньевна, - ты, что, думаешь, мне легко было переехать из большой
квартиры в маленькую!?
- Тебе меня не выгнать, я большой, я весь тут! А, что это за архитектурные часы стоят? Откуда такое старье в моей комнате? Выноси! Я могу и новые шкафчики сделать, ни чета этому шкафчику со старыми стрелками.
Дух гранатовых часов очень обиделся за себя и новую, добрую хозяйку. Он подсветил гранаты на циферблате, и они засветились; заискрились и стрелки на часах. Инесса посмотрела на часы, и поняла, что в них живет дух времени. Она очень давно работает со старой мебелью, и прекрасно знает, что многие старые предметы старины дышат своим временем.
- Чего это часы расфуфырились? - спросил Прохор у пространства.
Часы второй раз на него обиделись, дух часов дыхнул на Прохора, и его душа вселилась в гранатовые часы. Тело Прохора приобрело внутреннюю оболочку шкафа, его мозги стали часами. Квартира была полностью в распоряжении Инессы Евгеньевны, Прохор растворился в часах, словно бы его и не было.
- Проша, ты в часах? Пошевели стрелками, если меня слышишь!
Стрелки на часах пошевелились и пошли обычным путем.
- Вот до чего тебя жадность довела, Проша, часами стал. Теперь я знаю, что славянский шкаф был обетованный, в нем дух был и светился прошлым светом своих химических реакций. Надо мне было Славу потревожить! Не звонила бы ему, и славянский шкаф бы стоял себе и стоял, какой шкаф потеряли! - горевала Инесса Евгеньевна.
Часы подмигнули ей гранатовой единичкой.
- Проша, а что, если в тебя магнитофон вставить? Тогда нормально будешь мне говорить, о чем часы думают.
В дверь позвонили. На пороге стояла взволнованная Ирина с ребенком на руках.
- Инесса Евгеньевна, Славка исчез. Найти не можем. Посидите с ребенком, поеду его искать.
- С ребенком посижу, но искать надо не его, а славянский шкаф, Ирина!
- Почему вы так думаете?
- Я знаю, я просто знаю. Узнай, пожалуйста, куда отправили этот шкаф, там найдешь Славу.
- А Прохор уже ушел? Я видела, он к вам заходил.
- Ира, принеси свой фотоаппарат, увидишь Прохора.
Молодая мать принесла фотоаппарат, сфотографировала гранатовые часы, они улыбнулись, и выпустили Прохора.
- Прохор Семенович, вы в часах были? Вы их ремонтировали? Как вы в них поместились?
- Ира, ты, что журналистка, вопросы задаешь? Тебе ясно сказано - ищи Славу, - ответил ей Прохор, взяв на руки маленького ребенка из рук Инессы Евгеньевны.
Ирина уехала искать славянский шкаф и Славу.
Слава не мог выбросить из головы славянский шкаф, а его друг уфолог Родька, тем более. Они верили в радиоактивное свечение и не верили. Больше всего они боялись, что славянский шкаф уже успели уничтожить, вся надежда была на не исполнительность исполнительных служб, и были правы отчасти. Шкаф вывезли на свалку и сбросили в общую кучу, недавно затрамбованную мусорной техникой.
Шкаф привлек внимание местных людей воронов. Они, общими усилиями шкаф вынесли со свалки, поставили на проселочной дороге и залюбовались деревянным исполином. Один мужик открыл дверцу шкафа, свечения в шкафу не было, да он и не знал, что оно было. Шкаф по общему согласию, установили в их лачуге, он стал целой стеной. Его многочисленные дверцы и ящики радовали людей воронов свалки.
В качестве стенки в лачуге, и обнаружили Слава с Родей славянский шкаф. Даром его мужики не отдавали, но за пару зеленых бумажек - отдали с великой радостью. Шкаф вытащили из лачуги, вид у него был затрапезный. Слава так и сказал:
- Шкаф, до чего ты грязный, старый, паршивый, можно сказать, - не успел Слава договорить свои бранные слова, как весь исчез в славянском шкафу.
Уфолог Родька глазам своим не поверил: был человек - и нет человека, а мужики к этой минуте уже ушли покупать зеленого змия на зеленые бумажки. Родя открыл самую большую дверцу шкафа, Славы там не было. Он посмотрел за шкаф, но и там его не было. Стал быстро открывать все дверцы и ящики, но нигде Славы не было. Свечения в шкафу тоже не было! Родя измерил радиоактивность шкафа, параметры были в пределах нормы.
К шкафу, на машине с автоматической коробкой передач, подъехала Ирина:
- Вот вы, где пропадаете! Ищу вас везде! А, где Слава? Родька, я тебя спрашиваю! Где мой муж!?
- Ириша, понимаешь, он исчез в шкафу без остатка.
- Ладно, я его сейчас соберу, - сказала Ира, фотографируя шкаф.
После вспышки фотоаппарата, из шкафа, как джин из всех щелей, появился единый Слава.
- Родная моя, ты меня спасла! - кинулся Слава целовать Ирину.
- Ругаться меньше будешь, - ответила Ирина и набрала номер мобильного телефона Инессы Евгеньевны, - Инесса Евгеньевна, это я, Ира, нашла Славу и славянский шкаф. Привезти его в магазин? Нет, он не радиоактивен, так Родька говорит, глядя на свой прибор.
Шкаф привезли к цветущим кустам сирени, выгрузили, поставили на асфальт и всем зевакам запретили говорить плохие слова рядом с грозным, дубовым шкафом.
Инесса Евгеньевна приехала одна принимать славянский шкаф, так как Прохор сидел у нее дома с ее маленьким внуком, заигрывая перед малышом, с тревогой оглядываясь на гранатовые часы.
Ирина не выдержала загадок последних дней и спросила у Инессы Евгеньевны:
- Инесса Евгеньевна, откуда вы знаете о тайне старинной мебели?
- Ирочка, я давно занимаюсь антикварными предметами мебели, не все из них, но наиболее ценные экспонаты хранят в себе дух прошлого, и к нему надо относиться с большим почтеньем, вот и вся тайна, - и она ласково погладила стенку славянского шкафа.
Прохора, как подменили, он стал нежным, услужливым, почтительным к семье и мебели Инессы Евгеньевны, да и Слава перестал употреблять негативные слова.
Уфолог Родька проснулся с мыслью, что он непременно должен купить славянский шкаф в свое, личное пользование, тогда шкаф сделает его богатым бизнесменом. Он только жалел, что две зеленые бумажки людям воронам отдал не он, а Слава и шкаф перекачивал в магазин его матери, а у нее этот шкаф станет таким дорогим...
После своего вещего сна, Родя, пришел к мысли, что шкаф ему нужен для фокусов перед людьми, для которых он станет магом и волшебником. Он научиться вызывать дух шкафа из прошлого, он сам изучит возможности шкафа и будет его единственным владельцем. Родька жил на первом этаже, холостяком в однокомнатной квартире, поэтому доставка шкафа в его квартиру, для него не являлась острой и мучительной. Трудным был вопрос, где взять деньги для его приобретения. Но ему помог случай...
Шкаф перенесли на склад магазина, но тут же явился участковый инспектор к Инессе Евгеньевне, получивший информацию от своей местной агентуры, что увезенный шкаф вернулся в магазин. Директор магазина, сказала, что шкафа нет, и откупилась от визитера, понимая, что шкаф надо из магазина немедленно убрать.
Она почему-то вспомнила про друга сына, уфолога Родьку, позвонила ему и сама предложила спрятать в его квартире славянский шкаф. Шкаф, упакованный в полиэтиленовую пленку, замотанный скотчем, прибыл в квартиру Родьки, как по-
щучьему веленью, по его хотенью.
Шкаф, в природном величие предстал перед глазами Родьки, его еще не успели отреставрировать. Родя протер шкаф от пыли и мелкого мусора олифой, дубовый исполин засветился приятным, деревянным излучением. В это время Родькин шкаф вновь заработал, в нем появилось свечение внутри шкафа.
В кабинет Инессы Евгеньевны вошел мужчина высшего качества, так в своем мозгу она дала определение, вошедшему мужчине. Холеное, благородно лицо, величественная осанка, плечи отведены назад, и живот отсутствует. Посетитель, одетый в костюм не определенного цвета, но весьма дорогой, и хорошо на нем сидящий, по всей великолепной фигуре, поздоровался с владелицей салона древней мебели и предложил ей умопомрачительный контракт, смысл ее работы, заключался в том, чтобы…
Проще говоря, господин Беловский, положил перед Инессой Евгеньевной на стол, перечень предметов старинной мебели, необходимые ему для создания музея своих предков. Нужные люди написали бизнесмену его биографию до пятого колена, коим он хотел зацепиться до фаворита и великого человека своего времени, Графа Ор..ва. Легенду прошлого нынешнего предпринимателя, необходимо подкрепить настоящими предметами старины!
Инесса Евгеньевна моментально вспомнила про гранатовые часы, решив, что их, как изюминку коллекции продаст за огромные деньги, а пока они стояли у нее дома. Прочитав предварительный перечень предметов, она успокоилась, многое она могла поставить в личный музей предпринимателя. Связь с общественностью у нее была налажена, летом она брала на работу студентов, а те занимались тем, что находили предметы старины.
Господин Беловский предлагал поставить требуемые предметы в минимальные сроки, оплата наличными. Для большей важности он выложил перед директором приличную сумму денег на первые расходы. Директор вызвала бухгалтера и на глазах предпринимателя, деньги официально оприходовали.
В магазин притащили, иначе и не скажешь, дубовый стол. Инесса Евгеньевна, осмотрев его со всех сторон, пришла к выводу, что рядом со славянским шкафом он будет отлично смотреться. Но нужны дубовые стулья того времени, эту проблему она проходила, и теперь только вызвала к себе Прохора Семеновича, чтобы его фирма к этому столу выполнила старинные стулья, той же эпохи. Сообразительный Прохор, сказал, что стулья надо украсить вензелями славянского шкафа, и заодно добавить их к этому, слегка простоватому дубовому столу. Прохору выплатили задаток за заказ.
Посмотрев на Прохора после господина Беловского, Инесса Евгеньевна пришла к выводу, что не мешало бы Прохора приодеть, потом вспомнила его в паре с Ириной, и решила, что так он целее будет, в том смысле, что его ни каждая женщина уводить его от нее будет.
Ирина выглянула в окно, под окнами в детской песочнице сидела стая бродячих собак. Придется идти с ребенком на другую детскую площадку, - подумала молодая мама, и стала собирать малыша к прогулке. Она спустила малыша в коляске по лестницам, это у нее хорошо получалось, и пошла, гулять с детской коляской пока малыш не заснет; после того как малыш засыпал, Ира садилась на скамейку и читала книгу. Сегодня ей прочитать удалось одну страницу, рядом с ней, как из-под земли возник привлекательный мужчина, в костюме не определенного цвета.
- Ирина, меня зовут Илья Беловский, мне известно, что именно вы купили гранатовые часы в деревне, по дороге на юг. Было это или нет? Где гранатовые часы?
- Откуда вы меня знаете? Мы не знакомы!
- Я знаю о вас достаточно много, где часы? Они принадлежат моим предкам! Прошу их вернуть законному владельцу, то есть мне!
- Ваши доказательства, господин Беловский? Почему они ваши?
- Читайте, Ирина, читайте! Я – правнук графа Ор..ва!
- А при чем здесь граф? На часах этого не написано!
- Вы, что не знаете, что это часы графа Ор..ва? Значит, вы признаете, что часы у вас? В продажу они точно не поступали!
- Часов у меня нет! Мы их подарили, а кому – неважно.
- Ха! Значит они у мадам Инессы Евгеньевны! Отлично, она, мне их и продаст!
Ирина промолчала, спорить с человеком, у которого за плечами маячили два черных крыла, в виде охранников в черных костюмах, она не пыталась, просто кивнула головой в знак согласия.
Беловский стремительным шагом вошел в антикварный магазин, свернул на склад, и встретился глазами с Инессой Евгеньевной.
- Что-то забыли? – с непонятной тревогой спросила директор магазина.
- Да, по нашим точным данным у вас есть мои гранатовые часы, хотелось бы их вернуть истинному владельцу!
- Вы, умный человек, господин Беловский, у меня есть гранатовые часы, но они принадлежат лично мне!
- Были ваши – станут наши, поехали, к вам домой, сударыня!
Она молча кивнула головой, понимая серьезность ситуации, села в машину сквозь строй его охраны, под сочувственные взгляды сотрудников магазина. Дорога до дома много времени не заняла, она хотела позвонить Прохору, но ее руку резко опустили. Они вышли из машины, этот момент заметил Прохор, выглянувший в окно на резкий звук тормозов, крупной машины, он оценил ситуацию правильно, понял, что идут к ним за гранатовыми часами, черти его принесли в квартиру Инны, что бы лишний раз взглянуть на дерево, из которого сделан корпус часов.
Пистолета у Прохора никогда не было, отдавать часы, в которые он уже вселялся по воле мистики, ему не хотелось, они стали для него родными, он подмигнул часам и открыл дверь Инне. Инесса Евгеньевна благодарно на него посмотрела, словно пыталась ему передать все силы на борьбу за гранатовые часы. Прохор понял. Он резко направил правую руку в скулу господина Беловского, с криком:
- Ты, чего к моей бабе прицепился, хвощ в костюме, а ну прочь, из моего дома!
Два охранника вынырнули из-за плеч, падающего хозяина, Прохор двумя кулаками снизу, отбросил их на лестничную площадку, и захлопнул дверь, успев поцеловать щеку Инны.
- Спасибо, Прохор, а такой приличный господин, наследник графа Ор..ва.
Беловский с охранниками вышли на улицу, столкнувшись с Ириной, везшей детскую коляску, они молча дали ей дорогу, быстро исчезнув в недрах своей огромной машины. На встречу Ирине спустился Прохор, он заметил в окно, что она шла к подъезду.
- Ира, все нормально?
- Прохор Семенович, это вы их так напугали?
- На том стоим и стоим!
Никто не пришел к Инессе Евгеньевне за дубовым комплектом мебели, никто не потребовал у нее назад деньги, данные, как аванс за заказ для наследника графа.
Селедкин старший сделал копию славянского шкафа, хорошую, добротную копию.
Люди ходили вокруг шкафа, открывали двери, естественно не вызывая свечения внутренних поверхностей дубового гиганта. Все бы ничего, но вновь явился участковый инспектор, пытаясь найти упущения, по поводу уничтожения этого шкафа; ему показывали, что шкаф новый, еще стружкой пахнет, а тот все был не доволен.
В дверь вбежал возбужденный уфолог Родька, увидев стоящий славянский шкаф, закричал истошным голосом:
- Он еще и летает!!!
Выяснилось, что он сбежал от свечения в шкафу, прибежал за помощью, чтобы выкинули из его квартиры шкаф, с которым он то подружился, то не сдружился.
В открытые двери его квартиры, толпа людей просочилась быстро и остановилась перед старым шкафом, ничем не примечательным, вполне достойным быть на свалке жизни, но стоило в комнату войти Родьке, как шкаф ожил. Из шкафа шло белое свечение, завораживающее своим светом. Люди молча стояли и не двигались, им казалось, что если они сдвинуться с места, что-нибудь произойдет. Первым пришел в себя участковый инспектор:
- Вот он шкаф! А я грешил на Инессу, а это уфолог Родька безобразничает. Родя, где шкаф взял?
- Где? На свалке, его не успели уничтожить, тамошние люди его к себе определили.
- Значит так, сейчас дружно его загружаем в машину и везем на свалку! – грозно сказал инспектор, и… исчез в белом свечении шкафа.
Люди тихо стали выходить из комнаты, остался Родька, сел на кособокий стул:
- А мне, что делать? – спросил он у шкафа, - А, надо Иру позвать, она вернет инспектора, - вспомнил он, как она Славку из этого шкафа высвобождала, но ехать за Ириной ему не хотелось, а мобильного у него не было…
Грузчики вернулись в магазин и сообщили Инессе Евгеньевне о событиях в квартире Родьки. Рисковать Ириной ей не хотелось, она вызвала Селедкина младшего, дала ему деньги на цифровой фотоаппарат. Шурик Селедкин оказался сообразительным парнем, все сделал, как надо, сфотографировал славянский шкаф, выпустил из него инспектора, сфотографировал, приросшего к стулу, огорченного жизнью Родьку. На их глазах шкаф превратился в полированного красавца, Шурик тут же запечатлел его новый облик, шкаф из своих недр на вензеля выпустил позолоту. От такой красоты Шурик и Родька пришли в такое изумление, что оба сели на один стул, ножки у него подвернулись, и они растянулись перед шкафом.
В этот момент в комнату вошла Инесса Евгеньевна.
- Какой шкаф красивый, ребята, а вы, почему с пола на него смотрите?
Парни сели на полу и боялись вымолвить слово, они ее в упор не видели, перед ними стояла молодая графиня, лет семнадцати, в платье, с талией под грудью, с локонами: Натали с известного портрета. Мгновение и видение исчезло, они увидели перед собой директора и скромный шкаф.
- Ребята, что с вами? Мне показалось, что шкаф был красивым, а он опять стал обычным.
- Инесса Евгеньевна, я тоже это видел, я запомнил, каким он был, вероятно, шкаф подсказывает, каким он был, видение из прошлого. Его надо реставрировать по его указанию, - необыкновенно спокойно проговорил Шурик.
- Отличный вывод, но что-то мне подсказывает его нельзя перевозить, кто его будет реставрировать? Если к нему подходит реставратор, он выдает радиоактивное излучение, а вас двоих он хорошо выносит. Шура, приводи своего отца, попытайтесь восстановить шкаф здесь, без лишних слов. Материалы и работу оплачу.
Шкаф промолчал, соглашаясь с речью умной женщины, а она подумала о гранатовых часах, у нее возникла мысль, что славянский шкаф и корпус огромных часов, словно одним человеком созданы, папа Карло у них был один.
- Родя, есть просьба, поставь решетки на окна, металлическую дверь; к тебе привезут гранатовые часы, твое дело их охранять, наблюдать, лишних людей не пускать, все оплачу. Не волнуйся, плачу не из своего кармана, из кармана заказчика.
Пелагея, пожив у Инессы Евгеньевны четко осознала, что есть лучшая жизнь, есть красивее одежда и обувь, и сделала свой вывод. Она стала донимать свою мать просьбами: купи это, купи то, не купишь, уйду из дома и не вернусь. Девочка стала меняться вещами с подругами, обменивала свои вещи на чужую одежду, обувь, сумки. Мать Пелагия не успевала следить за одеждой дочери, то она исчезала, то появлялась. Стоило матери купить для дочери кроссовки за бешенные для нее деньги, как они через день исчезали, через неделю появлялись грязные. Мать их отмывала до бела, кроссовки исчезали, если приходила в дом подруга к Пелагеи того и смотри, что что-нибудь прихватит и вынесет. Взрослая женщина от такой чехарды предметов дочери, купленные для нее с большим трудом, порой на последние деньги, стала нервной и взвинченной до предела. Любая подруга дочери стала для нее врагом первой величины. Дом стал адом. Дочь повадилась гулять по вечерам, перед прогулкой стала требовать деньги на карманные расходы, ведь Инесса Евгеньевна ей давала карманные деньги! Дочь запугивала мать, угрожала ей жалобами отцу, доставала ее по всем статьям. Мать заболела, сил встать у нее не было, она сказала:
- Я не пойду на работу, мне плохо.
- Ты, чего, мать! Мне деньги нужны, а она болеть вздумала!
Мать дошла до рыданий, не контролируемых, сквозь рыдания дочь продолжала ее обвинять в своей плохой жизни. Мать стала истерически кричать проклятия. Дочь спокойно сказала:
- Выпей воды, это я из-за тебя три года назад боялась дома одна сидеть! Это ты во всем виновата! Не кричи на меня. Ты зачем меня к бабушке посылаешь на каникулы? Бабка меня за косы таскает.
Наверно есть за что, - подумала мать, выпив воду и таблетки, а сказала, чтобы та сама брала ключи, открывать и закрывать она за ней не хочет. Дочь ушла гулять, уверенная в своей правоте. Мать полежала, встала, занялась домашними делами, делиться такими событиями ей не хотелось.
Мать Паши тоже почувствовала временное влияние Инессы Евгеньевны, поначалу она радовалась, что сын пожил в достатке, по-человечески, с компьютером в квартире, с отцом пообщался. А сын… он по возвращению от отца стал унижать мать своим высокомерием, своими новыми знаньями. Говорить ей, что она глупая, ничего в жизни делать не умеет, ничего не понимает. Он круто изменился, излучал только презрение в адрес матери, та не знала, что ей делать. Парень с достоинством носил вещи от Славы и Инессы Евгеньевны, и полностью отказывался носить ту одежду, что покупала ему мать.
Сам Прохор, в очередной раз, выручив Инессу Евгеньевну от нападения, возвращался в свою холостяцкую берлогу. Он рвался к ней, но понимал, что это невозможно. После нее его не интересовали две его бывшие женщины, он им отдавал деньги на детей, а сам жил достаточно экономно, да и не так много он и получал, чтобы все были счастливы. Все больше их связывала работа, если находились общие предметы мебели, а не личные отношения. Ирина? Что Ирина, случайная сказка в его судьбе и ребенок у нее от Славы, а не от него. Так, что Прохор не мог решить проблемы своих детей на уровне Инессы Евгеньевны, разные у них финансы, разные.
Слава не мог простить Ирине Прохора. Прохора он ненавидел всеми фибрами своей души, еще и за то, что он к матери пристроился и Ирину не пропустил. Но Слава не был столь могучим мужиком, и осознавал, что физические силы у них не равные, и от этого только больше его ненавидел, он еще продолжал сомневаться, а сын чей? Его или Прохора? На пике этой затаенной злобы, он приметил Леночку, продавца из магазина матери. Стал оказывать ей посильное внимание, тем и отводил свою душу от ненависти к Прохору.
Ирина почувствовала, что Слава к ней охладел, но дел с малышом было так много, что она даже радовалась холодности мужа, у нее на него сил не оставалась.
Договора Инесса Евгеньевна выполняла, раз деньги господином Беловским даны на мебель, она ее и собирала. По расчетам получалось, что на выданный им аванс, как пасьянс складывались славянский шкаф, гранатовые часы, дубовый стол и новые стулья под этот комплект, доведенные до антиквариата умелыми руками. Все честно, весь комплект стоял в квартире Родьки, под его неусыпной охраной.
Он и порадоваться не успел, как к нему в квартиру позвонил заказчик с охранниками. Он о них знал, мобильный телефон ему купили для такого случая, он нажал на телефон Инессы Евгеньевны. За дверью послышался стук и угрозы, но он успел сказать ей, что заказчик прибыл.
Металлическая дверь гремела от ударов. Родион открыл дверь и отскочил в сторону, мимо него в комнату ворвались три человека, и остановились в немом изумление: из шкафа, часов, из стола и одного стула, в который вставили донорский кусочек дерева из шкафа, шло белое свечение. Казалось, предметы переговариваются.
- Не обманула, - прошептал господин Беловский, - красота, какая! Мебель, я ваш новый хозяин, я заберу весь комплект, прячьте свое свечение.
Родька надеялся, что мебель съест наглецов, но предметы молчали, они покорно погасили свой белый свет.
Илья Беловский прислал Инессе Евгеньевне приглашение на открытие музея своего предка. Ей ехать на официальную церемонию не хотелось, она решила послать на это мероприятие Ирину, пусть отдохнет, а Слава с малышом вместо нее посидит. Ирина согласилась поехать на открытие музея, от домашних хлопот она устала, а тут появился повод выйти из дома, да и Инесса обещала ей оплатить это мероприятие, и выдала ей деньги, в память о гранатовых часах. Ирина купила новую одежду, новые туфли, в которых и в гареме не грех показаться, так подумала о них Инесса Евгеньевна.
В назначенный день за Ириной заехала машина от Ильи, музей находился за пределами города. И откуда берутся просторы? - думала Ирина, сидя на заднем сиденье машины, глядя на пейзаж за окном, на бесконечное мельканье зеленой массы деревьев, или полян, даже полей, покрытых зеленой растительностью. Она посмотрела на шофера и вздрогнула, он ей показался странным, она невольно застегнула на груди молнию от легкой белой курточки, и отвернулась к окну, с мыслью, что уж очень долго они едут к музею. За окном замелькали дома дачного поселка, заборы один выше другого, на укрепленных стенах стояли камеры наблюдения, металлические ворота катались по рельсам, охраны не было видно, но она явно подразумевалась. У одной такой современной крепости остановилась машина.
Дверь машины открылась перед Ириной, так же бесшумно открылась дверь ограждения современного замка, впуская ее на территорию особняка Беловского. Людей не было видно. Ничего себе открытие музея, - подумала молодая женщина, - людей нет, здание более чем современное. Она посмотрела на внушительное здание с башенками, такой мини дворец. Идти одной в дом ей не захотелось, она села на скамейку рядом с небольшим фонтаном, из пасти льва, покрытого позолотой, струилась вода.
Как в сказке «аленький цветочек», - промелькнула в ее голове, - все есть, людей не видно, не слышно. Она посмотрела на ворота, они были закрыты, машина, в которой она приехала, не въезжала на территорию особняка.
Солнце припекало, женщина сняла с себя белую курточку, положила ее на белую сумку с большой брошкой вместо замка, сумку поставила на скамейку, откинулась на спинку скамейки, прикрыла глаза и задремала под легкий шум воды фонтана.
Илья посмотрел сквозь легкие шторы на спящую Ирину, грудь кормящей женщины, белая, пышная выглядывала из маленького белого топика. Русые волосы крупными волнами лежали на ее плечах. На ногах бело – золотые туфли заканчивались шнурками почти у колен, где начинались светлые бриджи. У него появилась простая, мужская мысль, взять ее на руки, отнести в спальню, вместо музея.
Он надел белые брюки, светлые без пяток босоножки, снял с себя майку, и в таком виде спустился к Ирине. Она крепко спала. Илья взял ее на руки, и понес естественно в спальную комнату. Он положил ее не белое, шелковое покрывало, кондиционер поддерживал в комнате прохладную атмосферу, она сквозь сон почувствовала прохладу, ей захотелось укрыться. Он посмотрел на ее божественную, нежную грудь, кормящей матери и прикрыл ее огромным, белым полотенцем. Потом он подошел к кальяну, и слабое средство, затуманивающее мозг, постепенно заполнило комнату. Легкие грезы окутали мозг, уставшей молодой матери.
Два бокала легкого вина, виноградная лоза на золотом блюде, стояли перед глазами Ирины, на бело – золотом столике, с прозрачной, стеклянной столешницей. Она невольно потянулась к бокалу, жажда во сне ее стала мучить, от непонятного привкуса на губах. Залпом, выпив бокал, она взяла одну виноградинку, и только тут заметила внимательный взгляд хозяина.
Он нажал на пульт, темные шторы на окнах опустились, легкий полумрак окутал Ирину. Молния на топике Ирины оказалась в руках мужчины в белых брюках. Его красивое лицо, приблизилось к лицу женщины, молния медленно расстегнулась на ее груди, в его руках. Грудь двумя волнующими окружностями выступала над двумя белыми чашечками, он расстегнул застежку, расположенную спереди, для удобства кормления грудью.
Илья двумя руками держал в руке грудь Ирины, пристально смотрел в ее глаза и медленно поднес сосок к своим губам. На соске выступило грудное молоко, он слизнул капли молока языком, потом охватил сосок губами, продолжая смотреть ей в лицо, и стал сосать молоко из ее груди. Вторая грудь наполнилась молоком, она словно окаменела, из нее непроизвольно стало капать молоко на руку Ильи. Он размял руками затвердевшую от молока грудь, молоко капало на его руки, на белое шелковое покрывало. Ирина молчала, онемев от изумления, приятная нега окутывала все ее тело, груди освобождались от молока, они становились мягче. Его руки, в сладком, грудном молоке, расстегнули последнюю молнию на ее брюках, липкие пальцы медленно и нежно, сняли с нее обувь, брюки, стянули последнюю белую одежку…
Она лежала на белом, шелковом покрывале, в русом облаке своих волос. Он снял с себя белые брюки. Его мускулистая фигура приятно радовала глаза, а она и не возмущалась, а просто вся подалась навстречу этому необыкновенно приятному человеку. Они обвились друг подле друга, как будто всегда были вместе. Бес слов, без единого звука они изучали друг друга нежными ладошками, пальцами. Его губы раскрылись так широко, что обхватили ее губы, его язык вошел в ее рот, белые зубы от языка не волновались, но кожные покровы рта приветствовали его язык, божественной истомой. Он покорил ее всю, без остатка, равномерные движения их тел без скрипа великолепной постели, были апогеем их приятного знакомства.
Проснувшись, Ирина не увидела в комнате Ильи, на себе она заметила простынь, рядом с кроватью стоял столик с едой. На краю постели лежал голубой, шелковый халат, она надела халат, поискала глазами дверь в ванную комнату. Все удобства отливали голубым кафелем, она умылась, привела себя в порядок и вышла в комнату, в ней по-прежнему никого не было; она подошла к окну, между воротами и фонтаном стояла детская коляска, в ней спал ее ребенок, но людей во дворе не было.
Ира вышла из комнаты и потеряла ориентир, она не знала, как спуститься вниз, двери, зеркала располагались кругами, или ей так показалось, она прошла в одну сторону, дошла до конца здания, не найдя лестницы, она повернула назад, прошла до конца коридора, лестницы не было. Она по виду из окна определила, что находиться не ниже второго этажа, мало того, она забыла из какой двери вышла. В отчаянье она села в кресло в холле, потом подошла к окну, перед окном находилось озеро, оно было совсем маленькое, но по нему плавали два белых лебедя. От злости он толкнула створку окна, та раскрылась, Ирина оказалась на полу круглом балконе.
С балкона свисала лестница из веревок и круглых палок, она уверенно перешла с балкона на веревочную лестницу и стала спускаться вниз.
На земле она попала прямо в руки Ильи, своим голым телом, под шелковым халатом. Он нежно прижал ее к себе на одно мгновение, и поставил на землю.
Ее голые подошвы коснулись мягкой травы зеленого газона. Она непроизвольно поцеловала в губы Илью, а сама в это время заметила арку, по ее мнению сквозь эту арку она могла попасть к коляске с ребенком, на другую сторону дома.
Он поднял ее на руки и понес к арке, от арки она увидела коляску, вырвалась из рук Ильи и побежала к своему ребенку. Малыш спал. Ирина поцеловала малыша и вопросительно подняла глаза на Илью.
- Ира, ты поживешь у меня со своим сыном, надеюсь, ты не возражаешь?
- Илья, меня дома потеряют!
- Нет, для них ты на даче, посмотри, как ты устала, ты засыпаешь в любом положении, в любой ситуации. Отдыхай здесь, тебе все привезут.
- Я не ориентируюсь в твоем доме, он такой большой! И, где музей, на открытие которого я к тебе приехала?
- Все есть, но не сейчас.
- У тебя есть здесь люди? Мне одной твой дворец не убрать, вот уж действительно устану!
- Ириша, у тебя будет няня с высшим педагогическим образованием, она уже в дороге, здесь есть повар, есть горничная, для прогулок есть дорога вокруг озера, по тенистой аллее, для любви есть я, что еще тебе нужно?
- Свободы!
- Это и есть свобода в твоей ситуации, поживи здесь немного, а сейчас идем, я покажу комнату для малыша, нашего малыша! Ты не представляешь, какого труда мне стоило смотреть на то, как ты попадала в лапы то Прохора, то своего Славы!
Удар Прохора я запомнил, а твой Слава побежал к Леночке, надеюсь, ты ее знаешь? Кстати, что у тебя было с этим Прохором? Я позвонил в твою квартиру, дверь открыл Прохор и от неожиданности получил в челюсть.
- В моей квартире тогда жила Инесса Евгеньевна, а Прохор ее мужик, - в ее мозгу промелькнуло виденье с нависшим над ней голым Прохором, а потом дикие звонки по всем телефонам.
- Хорошо, что не наоборот. Стало быть, я второй в твоей судьбе, и первый отец ребенка.
- Откуда у тебя такой дворец?
- Без вопросов на эту тему, музей тебе покажут без меня, я сейчас уеду, к тебе подойдут, помогут, пока! – воскликнул Илья, целуя Ирину, и стремительно пошел к воротам, а они услужливо открылись и закрылись.
Она остановилась у фонтана с коляской в руках, к ней действительно подошла улыбчивая женщина, в платье с белым воротником.
Гранатовый кабинет продали достаточно удачно, Инесса Евгеньевна рассчиталась со всеми участниками проекта в рабочем кабинете, о том, что у нее новая квартира, она даже Прохору не говорила, боялась всего и всех, на всякий случай. Прохор приодевшись, посмотрев на себя в большое зеркало в магазине, решил приударить за … Ириной. Он хорошо знал, где она гуляет с коляской, и просто решил ее дождаться, когда она выйдет гулять с ребенком, а там, будь, что будет!
Вместо Иры в подъезд вошла Леночка, вскоре она вышла со Славой и они, спокойно держась за руки, как влюбленные прошли недалеко от Прохора, который успел прикрыть лицо газетой, а одежда на нем была для них не знакомой.
Прохор решил заглянуть к Инессе Евгеньевне, но в ее квартире оказался уфолог Родька, на вопрос, где хозяйка, новый хозяин ответил, что она переехала, а на вопрос, где Ирина с ребенком, даже уфолог не знал ответ. В большой соседней квартире дверь никто не открывал, там никого не было. Он вернулся к соседу, ухватил свою большую голову руками, зычно закричал в пространство:
- Где Ирина?!
- Прохор, чего кричишь? Она уехала на открытие музея, - вспомнил Родька, - потом к ним приехали мужики от нее и увезли к ней ребенка, мне слышно было сквозь дверь.
- А Инна знает?
- Мне не известно, кто, что из них знает. Я не знаю, где она живет теперь.
Мобильный телефон запищал кнопочками в руках Прохора:
- Инна, где ты? Где Ирина с ребенком? Я сижу у Родьки. Ирина точно не в музеи, Славик спокойно с Леной ходит.
- Почти поняла, не хотела я тебе Прохор свою квартиру показывать, во избежание наезда твоих детей. Где Ирина? О, это тайна господина Беловского, знаешь такого?
Он старый знакомый Ирины, так, что дальше сам соображай, тема сия для меня не радостная, да и тебе ко мне ехать нет необходимости.
Прохор сжал в руке мобильный телефон, он хрустнул, впиваясь осколками пластмассы в руку. Родька побежал за йодом, а Прохор с ревом вылетел из квартиры, бросив на пол окровавленные осколки телефона. Он бежал широкими шагами домой, вытаскивая куски пластмассы из ладони. Дома он промыл раны, выпил таблетки, что под руку попались, и лег спать.
Пелагея продолжала войну с матерью, теперь они с подругами ходили друг к другу ночевать, чем вводила мать в иступленный гнев, с ревом и криками, с взаимными упреками. Мать перестала ей совсем давать деньги и покупать вещи. Кто кого.
Паша, напротив, успокоился, и если была возможность, ходил в компьютерный салон.
Прохор проснувшись, решил купить Паше компьютер, а Пелагеи дать деньги на сапоги и шубку. На том все временно затихли.
28.05.06- 16.06.06
Тайна желаний
© Copyright: Наталья Патрацкая, 2006
Свидетельство о публикации №206061700066
Свидетельство о публикации №206061700066
Рецензии