Зелёная заря Доктора, аля Зелёная за бля

Зеленая за бля.

Рассказ является полной выдумкой автора и "соавтора" и НЕ несёт никакой пропаганды.

Рассказ просто запутан сам по себе, я добавлял свои фразы походу читания, и ваапще пох, смешно не смешно. Кароче, х*йнёй по синей занимаемся.Без обид ффсем)))))))))

Алина проснулась и упала с постели. Вышла и спрыгнула с балкона. Было еще слишком рано. Родители спали. Снаружи, на асфальте, было свежо, легкий ветерок ласкал ее волосы на лобке и на подмышках. Светлое тихое весеннее утро обещало такой же тихий весенний денек. "На *** я спрыгнула"-подумала она. Люди еще не спешили на работу, поэтому каждый проходящий пытался плюнуть или пинуть её разбитое ****о. Машины еще не начали её переезжать,но один водитель уже плюнул ей на ебало, проезжая мимо. Лишь одинокий дворник средних лет подметал улицу. Но он был хитрый. Воспользовавшись её беспомощностью он сделал своё грязное дело. На минуту девушка задержала на нем свой взгляд. Судьба . Он тоже хочет ебаться. Но очко всё равно теперь размером с апельсин. Сегодня она изменит судьбы многих людей. Она решила не думать об этом. Подняла голову, плюнула на небо. Слюна упала на неё,сила притяжения. Густые серые облака. Алина любила облака, когда шёл дождь, она шла под ним, машины обливали её грязью и говном, под промокшей футболкой виднелись сиськи, и каждый проходящий гопник пытался ухватиться за них. Особенно летом. Она употребляла экстази, и в жаркий солнечный томный полдень могло показаться, что именно на этих облаках сейчас сидят ангелы и ведут диалоги о судьбах людей, о жизни, о жизни после жизни, о великом суде, о счастье и печали, о слезах и об океане. «Они должно быть прекрасно играют на своих музыкальных инструментах в трусах», подумала Алина,посмотрев на двух пидеров, стоящих на балконе. Почему-то вспомнилась лира, костян и сумо, а еще театральный оркестр, впервые увиденный ею еще в детстве и завораживающий ее до сих пор. Тогда она с****ила у них дудку, и в первый раз засунула её себе в жопу. Но сегодня она не могла разглядеть там ни Бога, ни ангелов.
Сегодня был день Х уй. Операция Ы была назначена на сегодня. Алина долго шла пешком к сегодняшнему дню. Дура,сцуко. Этот день, он не давал ей уже почти целый год. Она часто плохо сикала. Снился не сам день, а лица людей, тревожные, не понимающие, протягивающие к ней руки, чтобы залапать её сиськи. Она отдалялась от этих рук все дальше. А ведь все началось с простого поцелуя, банального с примесью слюны и соплей для него, и страстного, разогретого ее неокрепшей психикой и горячим воображением для нее. Она любила воображать. Смотреть "Плейбой представляет" по рен-тиви..... Она познакомилась с ним на отдыхе в Турции позапрошлым летом. Она отдыхала с хачами. "Таня"- у неё было одно погоняло. Он был их соседом по отелю. Он всегда бегал пьяный по этажу, и люди думали, что приехали в зоопарк. Бабуины. Встретил ее взгляд в коридоре и сразу решил, что добухался. Взляд есть,а бабы нет. План травы он купил позже. Его горячая хачёвская кровь, волосатая фигура, уверенные рассады огурцов на лобке, дешёвый одеколон "Дарагой пакупай", блеск на губах (помада), многое надуманное ей же самой. Она влюбилась. Для него это была всего лишь игра в Соник. Игра с жертвой из чужого племени зверей. Игра в ****ки. Он бегал без трусов по номеру, и орал "Я здэсь". Люди с воодушевлением фоткали его, думая, что наконец-то увидели снежного человека.
Мать не была против того, что дочка гуляет с молодым снежным человеком, тем более он был из состоятельной семьи с достойной фамилией Гоги и вел себя очень раскованно. Придя к ним домой, в первую очередь он насрал на ковёр, и схватил её мать за ****у. Он был тупой, ХАЧ ПТУ, зато с хорошим чувством торговли на базаре . Немного с акцентом. И внешность выдавала его. Все вслед кричали ему "гнида черножопая". В остальном, он был прекрасной кандидатурой в женихи для баранов.
Молодые люди гуляли вдоль берега, ****ись, акт за актом, любовались ****ами и ****ой. Он рассказывал ей о красоте своей родной страны Армении, родине Арарата, Боржоми, огурцов и помидор, о том, как он скучает по своей земле. Она кричала ему в ответ: "А ну ка, давай как, уёбывай отсюда". Она слушала его с замиранием. Он читал ей стихи на незнакомом языке (оказалась, что она думала, что это стихи, оказалась, что он посылал её на ***, говорил, что засадит ей по самое нихачу и говорил, что у неё одна сиська больше другой), а потом переводил их для нее в стихи на ломаном русском: "Песда мая, ты агурэц, схвати ты наканэц мэня ты за канэц....". На обратной дороге в бордель сказал, что любит. Она поверила. Он крепко обнял ее за сиськи, прижал к стене и… трахнул. Трах, анальный с примесью любопытства для него и страстный, разогретый ее неокрепшей жопой и горячим воображением для нее.
В следующий раз она увидела его в конце осени. Он приехал в ее город, сказал, что может жить без нее. Сказал, что договорился с атцом, и будет заниматься сексом и семейным бизнесом по продаже огурцов тут. Что здесь отличные возможности для торговли. Она снова заорала, что позовёт всех скинов, и он поедет домой в свои горы и аулы в ящике из под урюка. Если бы она знала, что является для него таким же простым товаром, дорогим товаром, вернее даже сырком "Полёт" для закуса водяры. Но в молодости так хочется верить, верить и не думать, что все может быть иначе, что все может пойти совсем не так. Он начал ужинать. Она с радостью ответила взаимностью, с****ила у него персик. Он разозлился и её ****и всем базаром. На втором свидании она снова отдалась ему. Тысячная ночь с мужчиной. Так горячо, как-то стыдливо и липко. Оказалось, на кровати было варенье. Она любила, больше ей не нужно было ничего, даже наручники прикованные к ней не мешали ей орать "Зиг хайль", когда он долбился своим агурцом ей в анус. С тех пор они почти не расставались. Он встречал ее после учебы и ****ил, потом дарил цветы, дорогие подарки. Был вечно не бритый и обходил мусоров стороной. Она думала, что нашла то, чего многим не удается найти в жизни - настоящего хача. Она ему верила.
Все началось чуть более года назад. Как-то так незаметно, как-то совсем неприметно темы их бесед начали потихоньку меняться. Он все чаще заговаривал с ней о политике, что хотел бы ат****ить правительство и стать королём мира. О политике врагов, об угнетаемых народах, о светлом будущем и… о священной войне, не забывая всегда добавлять свое «Я люблю ***ню». Она верила. Потом он все чаще начал поднимать тему священного долга, очищения кровью, что его всё время ****ят скины, нет, он говорил не о религии. Он говорил, что его писдят зря. Он говорил о любви к скинам, он говорил о долге перед скинами. Говорил о том, что он считает, что скины не могут быть вечными, поэтому он скоро сам создаст свой гитлерюгент, что настоящих скинов делают только там и навсегда. Совсем незадолго до этого, он сказал ей, что его родители против их брака. Они сказали, что им нужна невеста-арангутанг. Но они смогут всегда быть вместе - пусть она приходит работать на базар. После священного очищения, в другой жизни. Там, где всегда светло, там, где она всегда будет слышать любимое ею щебетание птиц, там, где они всегда будут вместе, и никто не помешает их союзу. Она верила.
Вскоре она стала членом. Она ходила вместе с письками в некую скин организацию под кодовым названием «33 души Пророка из группы Споры». План операции «Зеленая за бля» был принят, и ей оставалось только ждать. Ждать пришлось долго. Каждый день она ходила на базар, писдила хачей и каждый день натягивала на себя вечно улыбающуюся всем маску из "Крика". Она создала образ, и люди вокруг верили ему. Ее родители считали, что она уже давно не встречается с ним. Они были покойны. Ее одногруппники и сокурсники видели в ней приветливую симпатичную девушку. Они все были пажизни пад наркотой, и незамечали в ней жертву аборта. Она казалась счастливой. Внутри у нее все было по-другому. Она ненавидела тех, с кем ей приходилось общаться. Все эти псевдоподружки, все эти клубы, куда ей приходилось ходить в силу своего положения и позиции. Все эти мрази, каждый день раздевающие ее перед всеми и прижигали хлопком ладони по жопе, чтобы оставался красный след. Она возненавидела своих родителей, помешавших ее счастью. Но она терпела, когда хотела сикать. У нее был долг, долг, который она заняла для покупки водки. Она верила. Ведь главное, это верить. «Вера спасет меня», повторяла она, но соседка Вера посылала её на *** как заклинание.
«Вера и Любовь. Они очистят меня.» Но Любовь ей сказала, "иди в баню мойся сука"
И вот, наконец-то, две недели назад ее поставили в известность, назначали дату операции. Все должно было быть сделано чисто. Она вся горела, 12 нарядов пожарных. «Теперь мир пострадает, они поймут, как были не правы, они ответят за то, что мы не можем быть вместе. Все эти зажравшиеся детишки в этом прогнившем капитализмом мире. Детишки в воздухе, детишки на земле. Бля, походу воздухоплавотель изобрели. Сегодня будет уничтожено в три раза больше сердец, чем задумано. Мы заставим их подчиниться.» Мысли кружились в голове Алины, словно карусель в карнавальную ночь. Тогда она неплохо проблевалась. Она уже сама не понимала, что творит. Главное, она верила. Неделю назад ей завезли мишку. Позавчера она установила у опорных почек мишки базисы, и к зданию сегодня она придет с вибратором. Она зайдет в женский туалет, закроется в кабинке, вспомнит его жаркие объятия, его ласки, поцелуи, его слова, а затем…помастурбирует и она нажмет на кнопку в письке. И больше не будет страданий, не будет мучений. Оргазм аднака. А через некоторое время он присоединиться к ней. И они будут вечно вместе - там и тогда, в зоопарке. А пока, она закрыла глаза и пошла собираться в университет. Кто из охранников может заподозрить красивую улыбающуюся девушку, студентку престижного факультета престижного БУЗова? Ее прикрытие было идеальным. Пакет "Перекрёсток" на голову.
Днем она ни о чем не думала, вяло, скорее по привычке проблевалась на паре. Быть в центре внимания или быть центром внимания? В центре. Блевотина текла по столам и все орали, что ей писдец. Сегодня она станет и тем и другим. И трупом и ***нёй. После пар пошла в уборную, заперлась в кабинке, чтобы помастурбировать. Он уехал несколько месяцев назад в Армению. Сказал, что он нужен своей семье, что её повяжут, что она должна быть шмаркой, что они еще будут вместе в клетке зоопарка. Она достает из сумочки смертоносное устройство. Там и тогда. Там и тогда. Там и тогда. Ее рука сжимает вибратор. Как же ей хотелось, чтобы он был сейчас рядом с ней, чтобы он в последний раз поцеловал ее и сказал, что любит, и она сказала бы ему то же самое. И вот, вибратор у неё. Стройный ухоженный пальчик тянется к маленькой кнопочке…
«Я тебя хочу, мой резиновый друг. Какие там на *** хачеги»… пуск.

АффтАр: Доктор (18/04/2006).

От автора. Если честно, я абсолютно ничего не знаю о прототипе моей героини, о ее жизни и чувствах, также я не хотел затронуть ничьих религиозных чувств. Поэтому, прошу воспринимать этот креатифф просто как плод моего воображения. Вот.
Ваапще если честно, я срисовал этот прототип с моей воображаемой девушки. Спасибо, что ты разрешаешь воображать тебя, ездить к тебе, чтобы подрочить, и сбрить волосы на жопе.