Окно в сад Из цикла нивервильские рассказы
ОКНО В САД
(Из цикла «Нивервильские рассказы»)
Николай Каменецкий
Сократ переселился в наше местечко Нивервилль лет семь-восемь назад. Симпатичный веселый грек купил аккуратный домик и сразу же приобрел репутацию перспективного жениха. По-видимому, Сократ был достаточно богат. Из разговоров было известно, что работал он дистанционным консультантом в какой-то солидной компьютерной компании. Большинство вечеров Сократ проводил дома, затворником. Близко ни с кем не общался. Даже к парикмахеру не ходил: была у него забавная автоматическая машина-парикмахер. Продажей подобных умных устройств Сократ хорошо пополнял содержимое своей платежной карточки.
Немало наших горожан купило у него и роботов-парикмахеров, и роботов-газонокосильщиков, и роботов-носильщиков. Последние были особенно популярны среди пенсионеров, не желавших напрягать свои старенькие дряблые мышцы и имевших, при этом, ещё и суррогат некоего общения. Купил кибернетического помощника и командуешь: «Принеси, отнеси, подними, поставь». Реклама разнообразных пластико-металлических помощников регулярно оказывалась в электронных почтовых ящиках нивервильцев, несмотря ни на какие антирекламные фильтры. Да жители городка бы огорчились, исчезни она совсем: уж очень хотелось всем верить, что они, люди, могут лишь отдавать команды, а всю грязную и тяжелую работу будут делать послушные и безотказные машины.
С Сократом я познакомился прошлым летом на муниципальной ярмарке. Купил у него редкую модель робота-секретаря. Так случилось, что мы сошлись характерами, и в конце каждой недели я заходил к Сократу и засиживался у него допоздна. Как мы проводили вечера, я расскажу чуть позже, а сейчас кратко опишу события, всколыхнувшие тихий, мирный Нивервилль.
Когда пропал Чан Мэй, разбитной китаец-подросток, то с одной стороны, обитатели городка вздохнули с облегчением:
«Слава богу, унесла его куда-то нечистая сила».
А, с другой стороны, стало боязно, что исчез он в нашем спокойном городке: значит такое может повториться и с кем-то другим.
Повторилось. Да ещё как повторилось. Исчез полицейский Стив Грей. Правда, исчез не на службе. Отдежурил свою смену за пультом на участке. Попрощался с коллегами, сказал, что хочет прогуляться. Мол, домой не спешу: размолвка с женой вышла, так пусть немного подождет, пострадает. Ждать и страдать пришлось ей долго: ждет и страдает она и по сей день. Когда бедняжка позвонила поздно вечером в участок и сообщила, что муж домой не пришел, не перезвонил и его мобильный телефон не отвечает, коллеги, слышавшие о размолвке, прикрыли Стива: на секретном задании, потому и не отвечает.
Но, на следующий день Стив не пришел на службу, и коллеги, вчера ещё его прикрывавшие, занялись его розыском конкретно и вплотную. Опросили всех, кого могли в районе предполагаемого его предвечернего моциона.
Да видели, да шел, да завернул за угол. Нет, уже не видели, нет, нет. Никакой путной картины, куда мог запропаститься Стив, составить не удалось. И никаких вещественных следов пропавшего тоже не удалось найти. Возможно, если таковые и были, то их смыл небольшой дождик, выпавший ночью. Злые языки стали поговаривать, что Стива Грея, мужчину видного и энергичного, пригрела какая-нибудь местная вдовушка. Мол, явится через несколько дней на службу, покается, что хотел жену проучить, да и замнет дело. Такая версия могла бы подойти к кому-то из молодых и зеленых полицейских. Но, Стив был опытным, надежным копом. В психической неуравновешенности замечен не был, и его начальство даже представить себе не могло, чтобы Стив мог учудить нечто подобное. Нет, скорей всего, с ним что-то случилось. И случилось очень даже плохое. Дай бог, чтобы жив оказался.
Тут появился на сцене Микки-провидец. Этакий местный гадатель-прорицатель. И на картах гадал, и с помощью компьютерной программы прогнозы составлял. К нему периодически обращались завсегдатаи букмекерских контор, и Микки удавалось раз через раз составлять для них прямо таки невероятные прогнозы. С процентов от удачных прогнозов Микки в основном и жил. Но из-за этих самых прогнозов был очень близок к жестоким и скорым расправам со стороны своих клиентов. Ведь, получив от Микки прогноз и сорвав изрядный куш, счастливчики бежали к нему вновь, получали новый прогноз и, вложив в игру солидную сумму денег, как правило, прогорали. Два раза подряд не получалось у Микки попасть в точку. А люди нередко проигрывали одолженные деньги, или вкладывали собранный за много лет запас. Обманувшиеся игроки собирались у окошка букмекерской конторы, заводили друг друга и, как рассерженный пчелиный рой, шли к домику Микки с намерением хорошенько его отдубасить. Сзади эту возбужденную толпу сопровождала полицейская машина: дабы предотвратить возможное смертоубийство или тяжелое членовредительство. Однако до сих пор Микки удавалось отделываться малой кровью. Увидев приближавшуюся толпу, он запирался у себя в домике и с чердачного окошка вел с возбужденными людьми переговоры. Микки, гавкающим от страха голосом, напоминал толпе, сколько он раньше давал правильных предсказаний людям, и скольким, из жаждущих ныне его крови, удавалось выигрывать крупные суммы. Совершенно справедливо Микки кричал, что он не отвечает за жадность людей, которые вложили деньги сверх всякой разумной меры, полагаясь на слова такого же, как и они, ходящего под богом человека. Ну да – удавалось, ну да – получалось. И вы же сами просили. Но и карты иногда врут, и компьютерная программа не гарантирует стопроцентного результата. И вот уже из машины выходят двое полицейских, они успокаивают возбужденных потерей денег игроков, которые, послав ещё с десяток угроз в адрес Микки, медленно расходятся, ругаясь и сплевывая в сторону горе-предсказателя. Но проходило какое-то время, горечь потерь забывалась и опять один за другим тянулись игроки к Микки, чтобы получить у него заветные предсказания. Тот отнекивался, напоминал, как грозились его прибить. Но, в конце концов, его упрашивали, и, выторговав себе солидный процент, Микки снова принимался за свой зыбкий промысел. Он был монополистом по этой части в нашем городке.
И вот, на третий день после исчезновения Стива, Микки-провидец проснулся. Он выдал нечто такое, что привело жителей городка в оцепенение. Микки прощелкал ситуацию со Стивом на своем компьютере. Программа, которую он обычно применял для игроков букмекерских контор, выдала ему сюжет, который он должен был интерпретировать, т.е. перевести на человеческий язык. «Оракул» выдал следующий текст, подкрепленный картинками: «Удар молнии, муравьи растаскивают жертву, тащат в муравейник, муравейник воспламеняется и сгорает».
И картинки: молния, муравьишки, тянущие какие-то кусочки и пылающий муравейник.
«Выходит, Стива съели муравьи, если программа не врет».
В полицию, помня сколько раз над ним смеялись, Микки не спешил. Но и хранить в себе подсказку компьютера он почему-то не мог – язык чесался. За кружечкой пива Микки осторожно поделился информацией со своим дружком – социальным работником Бобом Дерчем. Боб, как человек общительный и от природы, и по долгу своей профессии, рассеял зловещую информацию по всему городку.
И ещё не успело на следующий день солнце пересечь полуденную линию, как Микки-провидец уже общался с полицейским следователем. На требование повторить гадание на компьютере Микки резонно заметил, что программа предсказывает только один раз. Но, следователь настаивал на «освидетельствовании» программы, и, пригласив понятых, поехал к Микки, чтобы пообщаться с компьютером-«оракулом». Как и говорил Микки, компьютер выдал нечто бредовое и совершенно не относящееся к теме. Что-то вроде: «Море, дельфин, белый песок». И соответствующие картинки на экране.
Запустили программу ещё раз и получили только одно слово: «Стоп». И никаких картинок.
Следователя заинтересовало, откуда у Микки эта программа и действительно ли она ранее выдавала предсказания игрокам. Да выдавала, но не всегда, а иногда прогноз выдавали карты. А программа у него уже давненько. Занесло его как-то с компанией в Лас-Вегас. Тогда там проходил карнавал черной и белой магии. В одной из красочных палаток со всеми желающими проходила игра-викторина. Микки, будучи достаточно навеселе, разогретый солнцем и алкоголем, ввязался в игру, и каким-то образом ему удалось ответить на большинство вопросов. Вот и получил он в качестве приза диск с программой-«оракулом».
Следователь оставил Микки в покое. Но очень скоро покой Нивервилля был снова нарушен. На следующий день не явился на работу детектив Гор Доббинс. Как выяснилось, он и дома не ночевал. А Гор как раз вплотную был занят исчезновением Стива Грея.
Чан, Стив, Гор – слишком много для такого маленького городка исчезновений за одну неделю. Городок забурлил: зловещая тень исчезновений повисла над ним.
Под впечатлением циркулирующих слухов я шел к Сократу. Уже пол года, как установилась приятная традиция в конце рабочей неделе коротать вместе вечернее время. Традиционно – восточные сладости, фрукты, хороший чай и несколько увлекательных партий в шахматы. Не менее интересными были и наши беседы, которые так и подмывало называть «сократическими». Дело в том, что Сократ обладал железной логикой, великолепной памятью в купе с развитым ассоциативным мышлением и своеобразным чувством юмора. Я говорю своеобразным, потому что юмор хотя и был, в основном, черным, но цинизмом не отдавал, а представлялся, как результат мировоззрения человека много повидавшего и много испытавшего. Отдельного рассказа заслуживают домашние зверушки Сократа.
При входе в дом вас встречает сама любезность, постоянно что-то мурлыкающий робот-камердинер с большими, как у совы, глазами. В холодную погоду он примет у вас пальто или плащ, картинно зажжет две огромных ароматных свечи – в честь вашего прихода и нарочито торжественно проведет вас в гостиную.
«Рад тебя видеть!», – это уже Сократ встречает меня.
«Здравствуй, Сократ!».
«Соскучился по свежим покойничкам?»
Любопытно, скажете вы. Таки любопытно. Каждую пятницу Сократ вежливо предлагал присесть и взглянуть на статистику нашего городка за прошлую неделю: кто умер, у кого пополнения в семье, кто сочетался браком, кто сошел с ума, кто разорвал супружеские узы и прочая светская хроника. Сама по себе информация не была ни секретной, ни особенно интересной. Но то, как интерпретировал её Сократ, как со знанием дела, почти упоительно, он рассказывал о покойниках, как красочно он описывал жизнь человека несколькими днями раньше ушедшего в мир иной – поражало. Словно был Сократ их биографом, прожившим не один год с ними бок о бок, знающим их былые тайны и страсти. Знал или красочно выдумывал – это уже не имело для тебя никакого значения. Было удивительно слушать, как вырисовывался портрет человека, которого ты мог видеть изредка в городке, ничего особенного про него не знать, а Сократ представлял в коротком спиче весь драматизм его краткого земного существования, открывал такие страсти и события в его жизни, что волей не волей, ты проникался щемящим чувством жалости, что исчез ещё один микрокосмос, ещё одна уникальная человеческая сущность. Однако, несколько ироничных замечаний, о том, кому и как покойный успел насолить за свою короткую жизнь, уравновешивали ситуацию, и мы, оторвавшись на время от экрана, переключались на чайную церемонию. Несколько симпатичных зверушек на колесиках вкатывали столик с чашечками и чайничками. Столик с фруктами. Столик со всевозможными сладостями. Очень даже состоятелен был Сократ, если позволял себя баловать во времена сгущавшегося тотального кризиса. Продолжавшиеся уже не первый год перебои с хорошими продуктами, похоже, не коснулись его дома. Камердинер, продолжая мурлыкать что-то веселое, подъехал поближе и поинтересовался, какое вино мы будем пить.
«Не надо, Буль», – как обычно, говорил Сократ. «Мы собираемся сразиться в шахматы, и голова должна быть ясная».
«Вот так всегда!», – немного огорченный думал я. Дело в том, что про винный погребок Сократа шла хорошая слава, а мне так пока и не удавалось ничего отведать из его содержимого.
Мерно тикали каминные часы, по комнате сновала зверушка-пылесос, создающая своим усердием иллюзию зеркальной чистоты. Сократ говорил, что она действительно очищает воздух и слегка ароматизирует его смесью эфирных масел, тонизирующих тело и бодрящих дух. Начинался наш очередной шахматный спарринг, проходивший всегда с переменным успехом. В перерывах – снова фрукты и чай.
Потом – экран компьютера, и я опять слушаю комментарий Сократа о светской жизни нашего городка. В завершение, выходим на веранду и видим, как зверушки поливают газоны, почти бесшумно подстригают траву, а по саду скачут блестящие искусственные сверчки. Модерные фантазии богатого техномана.
Одним словом, приятные, хотя и немного однообразные вечера.
Но, в этот раз я с особым нетерпением ждал встречи с Сократом. Ещё бы – услышать от него комментарии про исчезнувших на прошлой неделе! И мои ожидания оправдались с лихвой. В нетерпении я сократил смакование лукума с чаем, всем своим видом давая понять, что хочу поскорей увидеть экран компьютера и услышать комментарии Сократа. Но Сократ не спешил. Он явно злоупотреблял положением хозяина и предложил мне сначала спуститься в небольшой спортзал, где продемонстрировал мне свою новую зверушку. Это был изящный робот: спарринг-партнер по физическим упражнениям. Интеллектуальный подвижный тренажер. Гибкий и крепкий одновременно. Одно удовольствие иметь такого помощника для поддержания своей спортивной формы. Сократ сказал, что с завтрашнего дня запускает рекламу этого чудо-тренера и надеется неплохо заработать на нем в ближайшее время. Я подошел к этому чуду и начал, шутя, боксировать. Мягко отступив, робот-спортсмен начал пританцовывать в боксерской стойке. Пробить его мне никак не удавалось, а робот, пробив мою защиту, едва касался меня. Он показывал, где я пропустил удар, но травмировать меня не имел права.
«Смотри!», – неожиданно крикнул мне Сократ и, разбежавшись, рыбкой прыгнул на робота. Пластиковый слуга, выставив руки, поймал хозяина, амортизировал его прыжок и мягко опустил на ковер.
«Лови!», – крикнул Сократ, теперь уже роботу и, схватив с пола гантель, резко кинул в него. Робот мягко поймал гантель и поставил её в другой угол.
«Ну как, впечатляет?!».
«Да, хороший тренер».
«То-то и оно. Мне кажется, что многие захотят иметь у себя такого железного парня».
«Мне тоже, Сократ. Я думаю, если бы пропавшие на этой неделе ребята имели в своей компании такого защитника, то ничего с ними бы не случилось»
«Ну, тут ты уже загнул! Это же представь себе только, что все ходят с такими вот сопровождающими, как с няньками. И в туалет, и в душ, и со своей кроваткой рядом укладывают его. Такой себе ангел-хранитель и отнюдь не универсальный солдат. Он все-таки предназначен для спортивно-атлетических тренировок, и хотя обладает достаточной ловкостью, отнюдь не безупречен в защите своего хозяина. Все-таки это не робот-телохранитель. От рядовых бытовых неурядиц он может защитить. А для серьезной защиты хозяина у него даже и мозгов не хватит. Есть зверушки и поумней. Идем».
Сократ видел, что мне не терпелось узнать как можно больше о троих пропавших. Ещё бы, таких резонансных событий не было ещё ни разу за всё время наших «сократических» бесед.
«У меня есть версия, как всё могло произойти, и робот-аниматор создал по предполагаемому сюжету мультфильм. Смотри».
Сократ включил компьютер, выбрал необходимую программу, и вот, что я увидел на экране монитора.
Узкое высокое окно, похожее на то, что выходило у Сократа в сад. Окошко открыто, и сквозь него просматривается столик, заставленный экзотическими фруктами. Китайский подросток перескочил через ограду сада и подкрадывается к окошку. Заглядывает внутрь. Посмотрев по сторонам, подтягивается и оказывается на подоконнике. Вот он уже в створке окна. Пытается спрыгнуть в комнату, но оттуда поднимаются несколько крепких рук, захватывают его ноги и удерживают в оконном створе. Огромное блестящее лезвие, блеснувши молнией, как шторка фотоаппарата, закрыло окно. Захлопываются наружные ставни. Половинки перерезанного пополам тела одна за другой падают внутрь комнаты. Лужу крови, стекающую с подоконника, адсорбирующими салфетками быстро-быстро вытирают зверушки. Как конькобежцы, другие зверушки на руках через залы стремительно несут части трупа и кидают его в жерло раскаленной печи. Оставшиеся мелкие фрагменты тела убирает робот-пылесос. Он втягивает даже молекулы запаха, возвращая обратно аромат легкого морского бриза. Звучит нежная музыка Вивальди, и красивая поляна, усеянная маками, заполняет экран.
«Аниматор взял за образец моих милых помощников. Поэтому, всякое сходство условно. Так что, не смотри на меня такими круглыми глазами», – прокомментировал Сократ с улыбкой, глядя на моё изумленное лицо. Я только развел руками.
Начинался второй эпизод.
Крепкий высокий полицейский идет по улочке красивого городка, очень напоминающий наш Нивервилль. Поп улочке красивого городка, очень похожего на наш нивервилль.зами»но аромат легкого морского бриза. отнюдь не безупречен в защдойдя к ограде уютного особнячка, полицейский достает блокнот, что-то читает в нем, а потом, оглянувшись по сторонам, зачем-то перепрыгивает через ограду и направляется к домику. То же прелестное окошко, тот же милый столик, сервированный диковинными фруктами. Одним махом, подтянувшись, полицейский оказывается на подоконнике и пытается спрыгнуть вниз, в комнату. Но, как и в предыдущем сюжете, крепкие руки задерживают его. Сверкает молния-шторка, рассекающая тело пополам. Ставни закрыты. Одни зверушки вытирают кровь, а другие, как конькобежцы несут половинки тела в раскаленную печь. Следом за телом туда летят и окровавленные тряпки. Усердно работает робот-пылесос. Гудит пламя в печи. За окном зверушка-садовник удобряет грядки пеплом: рассыпает совочком, а потом тщательно культивирует землю. Звучит возвышенная музыка Бетховена, и быстрокрылые стрижи гоняются друг за дружкой на фоне глубокого синего неба. Из окна домика выпрыгивает живой, невредимый и веселый полицейский. Перемахивает через ограду и идет дальше по улице. С противоположной стороны его кто-то окликнул, но полицейский быстро проходит дальше к перекрестку, заворачивает за угол и моментально растворяется в воздухе. Как будь-то, кто-то выключил лазеры, создающие голографическое изображение. И мне привиделось, что в придорожные кусты шмыгнули две зверушки. Снова играет величественная музыка, и стрижи летают в бескрайнем небе.
Я с неприкрытым ужасом смотрю на Сократа:
«Это тоже условное сходство?!»
«Несомненно, мой милый друг. Других моделей я своему аниматору не вводил. Вот он и пытается воссоздать сюжет из того минимума образов, которыми может оперировать. Ну, чисто формальное сходство, не более того. Успокойся, а то на тебя страшно смотреть. Ты же знаешь, о чем рассказал «оракул» Микки-провидца. Ведь должен был я вписаться в его версию. Вот и получилась такая натуралистическая анимация. Успокойся».
Тем временем на экране начинает развиваться третий эпизод.
Какой-то человек с умным видом работает за компьютером. Вдруг он начинает нервничать, что-то быстро распечатывает на принтере, сверяет распечатки с изображением на экране, которого мы не видим, и выходит из офиса. Вот он в дверях какого-то дома и о чем-то расспрашивает пожилую домохозяйку. А вот мы видим его перед оградой того же домика, возле которого останавливался полицейский. Дальше сюжет уже знакомый. Перемахнул через ограду, подтянулся и оказался на подоконнике. Срабатывает шторка-гильотина. Суетятся роботы-зверушки. Печь. Усердный робот-пылесос и мечтательный робот-садовник. Звучит могучая музыка Вагнера, и мощные волны, разбиваясь об острые рифы, заполняют экран. Пенясь, стекает с камней вода. Садится солнце, освещая волны красным светом, от чего пена кажется кроваво-красной…
Я опустошен и раздавлен. Сократ смеётся и похлопывает меня по плечу:
«Какой ты впечатлительный, милый мой друг!».
Я отстраняю его руку и с ужасом смотрю на окруживших меня зверушек. Они пристально уставились на меня, внимательно отслеживая все мои движения. Увидев моё оцепенение, Сократ расхохотался и махнул своим тварям. Мол, убирайтесь отсюда. Зверушки медленно и тихо куда-то заползли-задвинулись.
«Буль, принеси нам выпить! Моему другу резко не поздоровилось, а бутылка-другая старого доброго вина быстро приведет его в норму».
Да, я покорно и много пил. Думаю, что Сократ добавил, что-то в вино, так как очень быстро я заснул и проспал до утра, а, проснувшись, мог воспринять увиденное вечером не иначе, как сон. Да это и был сон. Представить виденное мной как реальность могло только больное моё воображение. Вернувшись домой, я записал обрывки виденного мной сна в дневник.
И правильно сделал. С каждым днем я все больше и больше забывал то, что увидел на экране. Не было никакого эмоционального всплеска при воспоминаниях. Возвращаться к этому дню моё сознание упорно не хочет. Я, по-прежнему, каждую неделю хожу к Сократу играть в шахматы и слушаю его комментарии о нивервильцах, которые за это время навсегда покинули наш милый тихий городок.
Данный текст является одним из вариантов совокупности тестов «Окно в сад»
Остальные варианты сберегаются в депозитарии «Mirror alternative», box 2153410519
Черновцы, февраль 2006
Свидетельство о публикации №206061800371