Памяти Эйдлина

i


Снова один а закат
всё горит-догорает

Тонкой полоской вдали
никак не угаснет

Все позади мои встречи
мечты и разлуки

С неба немного тепла
вот и всё что осталось


ii


Скользкий туман
проникает под тонкую куртку

Долго иду не позвать
никого не окликнуть

Тусклая влага
все крики мои поглотила

Ощупью двигаюсь в ней
не надеясь на выход


iii


Белая цапля летит
над дождливым болотом

Чуть не касаясь крылом
тростников прошлогодних

Так возвратились неслышно
весна и веселье

Еле дождался тепла
отчего же так грустно



iv


Свет затеплил
но от этого стало темнее

Кружевом веток
плоско прорезался воздух

Как из аквариума
наблюдаю затменье

Тонко пространство
стекла меж ладонью и тенью


v


Случайно "холодную осень"
читаю под ас/dc

Пустые деревья ни звука
в природе покой и во мне

Холодные яблоки внёс в дом
читаю не торопясь

Про долгие наши прогулки
которым уже три зимы


vi


Пройду под соснами
знакомою тропою

Оставлю тяжесть дня
на прошлогодней хвое

Какая радость
что встречают сёстры

На склоне к дому
островком зелёным


vi


Дорога по горке
обходит крутые места

Меж тонких тропинок
несмятой травы полоса

В полумрачном небе
встречают осенний закат

Под дождиком блёклым

лодочки алых листов


viii


Какое холодное утро
никак не могу согреться

И думаю вот и осень
стоит у моих дверей

Ну что ж заходи подруга
стряхни листву у порога

А после уж будь хозяйкой
в безлюдной келье моей


ix


Гусь одинокий
пролетел так близко

Я разглядел
морщинистые лапы

Порядок стройный
в строгом опереньи

И крик печальный
всё ещё я слышу



x


Капли без звука
плиты под тонкой водой

Ямы заполнены листьями
чуть до краёв

Тусклым туманом из них
надвигается ночь

Что-то нерадостно
мне от всех перемен


xi


Колкий холодный дождь
от него уклоняются лозы

Вскоре и снег пошёл
под углом тем же острым

Лист по стеклу оползает
с талой водою и снегом

Листьям моим облетелым
счёт уж давно потерян


xii


Прозрачный ветер
по вершинам сосен

Прохладный чистый
воздух над рекою

И я стою
с закрытыми глазами.

В слезах и
с непокрытой головою


xiii


Над озером
холодный ветер

Так хорошо
и так одиноко

Глаза слезятся
от капель с неба

Как долго влага их
не иссякает


xiv


И солнечно
и ветренно с утра

Река играет
в переливах колких

Но лучше б было
грустно как вчера

И хвойный шум дождя
и капли на иголках


xv


Всё похоже на осень
с моря ветер и сумрак

Листья влажно трепещут
в ожиданьи дождя

Никого и в помине
я один на дороге

И из-под капюшона
наблюдаю весь мир


xvi


Бухта нимфы
Эйнао

Пляж умытый
волнами

Бесконечно
наивен

Взгляд уходит
под ливень


xvii


Двести метров до моря
успокоили душу

Мирно приняли волны
утомлённое тело

Выплываю на скалы
где глубины по пояс

И обратно ныряю
И - парю над песками


xviii


Так быстро стемнело
пора зажигать свечу

Взошёл на пригорок
вся бухта в кольце огней

Домой возвращаюсь
сквозь тонкий туман из слёз

От воспоминаний
мерцающих как угли


xix


С далёкой дороги
едва слышен гул машин

Но близкого звука
шагов твоих уж не жду

На мокрых деревьях
бесшумен салютов отсвет

И капли росы всю ночь
шелестят как дождь


xx


Листья ветром сорвало
дорога размыта дождём

Одинокая птица
устремляется дальше на юг

Провода отсырели
провисли под тёмной водой

Но прозрачней опала
винограда забытая гроздь


xxi


Тёмные тучи
низко летят над домами

Хвойные флаги
им указуют движенье

Я лишь один продолжаю
брести против ветра

Капли дождя
как холодные слёзы глотая


xxii


Стена остывает
с горы задувает норд-ост

Собака у ног
за дверцею пепел печной

Так дует в окно
сквозь щели и плотный холст

Что кажется ветер
проходит через стекло


xxiii


Снова во сне
глухо вскрикнула птица

С ветки сорвалась
как лист запоздалый

К тёмным вершинам
в бездонное небо

Сердце моё
унеслось вместе с нею


xxiv


Пью горный чай
погода по Цзюй-и

Вчера была метель
сегодня снег растаял

От ветра южного
на улице теплей

Чем в комнате моей
пройдусь согреться чтобы


xxv


Река подо льдом
под снегом прибрежные ели

Лечу посредине
не чуя глубин под собою

Лыжня как стремнина
и палки как быстрые весла...

И ветер в лицо
и мороз молодят моё сердце


xxvi


Розовые трусы
на бельевой веревке

силятся улететь
прорваться сквозь облака

рвущаяся хоругвь
в холодное серое небо

над забрызганной грязью
мертвой осенней травой...


xxvii


На фоне шёлковом скала и камень
кусочек неба три сотни сосен

чешуйки снежные ветер веет
или туман стекает по склону -

седые пряди расчёской леса
освобождая от сновидений....

сосновый остров летит по небу
шевелит кончиками иголок


xxviii


Взглядом с тобой столкнусь
ты покраснеешь очень

сердцем к тебе прикоснусь...
ты обнажаешься осень

тихо тебе шепну
очень красива очень...

светлой молитвой ко сну
ты - моей осени осень


ixxx


Пик цветения яблонь...
или мне только кажется?

бело-розов округлых
деревьев букет...

одуванчики в травах
небесными звездами

но никто им не рад
вроде... кроме меня


xxx


Пейзажи знакомы как дождь
на полотнах Коро

под моросью блёклой
размокшая ветошь ветвей

где в мареве листьев
зеркально-холодные лужи

и тени деревьев сквозь сон
на далеком холме


xxxi


Поезд летит
ему неизвестна усталость

ночь напролет
ночь напролет как в затменьи

выхода нет
словно в тоннеле по кругу...

если замедлит рассвет -
надежда угаснет


xxxii


С утра все небо
солнечно и чисто

холодный ветер
вышибает слезы

я улыбаюсь
сквозь лучистость влаги

и рассмеюсь...
сквозь хриплые рыданья


xxxiii


В кипяточек яблок накрошу
будет терпкий ароматный чай

шторм по улице прошел с метлой
птиц прогнал в далекие края

я сижу не зажигая свет
рыбок покормил цветы полил

вот и все что поручил мне Бог
вот и все что царствие моё


xxxiv


Мне снилась ночь
И ты одна во сне

Не уходи
не исчезай навеки

Я ног не чуя
побегу вослед

Пусть ветки хлещут
по лицу по пальцам


xxxv


Осенью этой не расцветут
кусты хризантем

слишком уж рано спустился на землю
холод ночной

травы покрыты инеем синим
круг ледяной

в бочке с водою что наполнялась
летним дождём


xxxvi


Дорога по горке
обходит крутые места

Меж тонких тропинок
несмятой травы полоса

В полумрачном небе
встречают осенний закат

Под дождиком блёклым
лодочки алых листов


xxxvii


Черные птицы
кружатся под мостом

то ли зимуют
то ли летят на юг

жаль я не птица
прыгну - не поднимусь

все что осталось
длинно плевать на лед


xxxviii


Мертвые птицы
кружат по черной воде

черные мысли
кружатся на ветру

мыслям и птицам
некуда больше лететь

то и другое -
гудроновые плевки


* * *

В. получал письма от знакомых девушек. Мы встретились когда он вернулся из армии. У него дома в Колпине он мне доверил эту корреспонденцию,
чтоб я не скучал, когда он ушёл на учёбу, и я от нечего делать стал ее пролистывать... Самые интересные были письма И. Они познакомились еще в школьные годы на спортивных сборах...
 Не помню о чем она писала, но было там несколько стихотворений древне-китайского поэта Бо Цзюй-и.
Стихи были необычны по форме да и по содержанию. Очень печальны.
Через некоторое время я обнаружил и источник из которого эта красота черпалась... На полке в книжном магазине, в одном из томов "всемирки" - поэзия стран Дальнего Востока. Книга продавалась по подписке, а я к таким благам доступа не имел. Приходил несколько раз и листал, а однажды спросил не продадут ли если подписчик не выкупит. Не помню, что мне ответили, может быть вовсе негрубо, но книгу я попросту спер.
Но что было то было. Да простит меня неизвестный подписчик, недополучивший до полного комплекта этот том. В общаге я внимательно сию книгу изучил, но ничего лучше, всё тех же, Ириной отобранных стихов, не нашел. Были японцы, корейцы, вьетнамцы, да и китайских поэтов хватало, но всё это было слабее.
Мне очень хотелось понять секрет этих стихов.
Бо Цзюй-и в переводах Эйдлина. Эту книгу я купил уже официально, потому что она была издана не в престижных тогдашних сериях. Небольшой томик стихов под синеватой глянцевой обложкой - одна из немногих книг, привезенных мною в Штаты. Лев Эйдлин написал предисловие к ней, также ничего не разъяснившее мне.
Написано оно было в духе времени, скушновато и что-то про классовую борьбу, но были и чудесные зацепки. А может и не из этой книги, я уж и не помню, давно было, да и не важно. Важнее другое - я вычитал, что стихотворение подобного рода писалось по определенной форме, это было четверостишие, в котором каждая строка заканчивалась в рифму ко всем остальным. Так в России и переводили,
и получалась белиберда типа маршаковской строфы, которая может и хороша для перевода Бёрнса или Хайяма, которых я кстати плохо переношу, но совершенно не липло к восприятию Бо Цзюй-и. Эйдлин поступил по-другому (это уже то что я в его технике заметил), он удлинил строку потому что количества слогов в китайских словах меньше, чем в русских, и отказался от глупой, в этом случае рифмовки. Почему он это сделал? - интуитивно. Он был настоящий художник и понимал, что передавая букву теряешь главное - дух произведения. Дух Поэзии имеющий Божественное происхождение, то что было безвозвратно утеряно другими переводами. Сколько их - тяжеловесных чугунных, где нет интонационной естественноственности и того чуда без которого перевод не стал частью русской поэзии - явлением нашей словесности.
 Эйдлину изобрел естественную форму и передал в ней печаль и одиночество человека (а в поэзии это одна из главнейших тем).*
Мечтал я написать в духе Бо Цзюй-и. Не важно был он буддист или конфуцианец - и была ли у него скрытая символика. Мы поймем друг-друга. И я написал. Сначала одно четверостишие, потом другое. В год по одному. Потом и по два-три в день. Для этого нужны - уединенность и несуетность, и даже дыхание - неторопливое.
P.S. Ехал в автобусе между Кропоткиным, Армавиром и Майкопом,
и на кульке с семечками, которые лениво поклевывал и поплевывал мой сосед,
случайно заметил знакомое имя.
- А можно глянуть.
Это был некролог в "Литгазете", написанный Андреем Вознесенским на смерть Льва Залмановича Эйдлина...
Поэта.

* - есть у Эйдлина и переводы весёлые беззаботные, впрочем,
я нашёл лишь одно четверостишие танского монаха Цзяо-жаня:

Потому что я шопот сосны полюбил,
я наслушаться им не могу.

Я всегда, как увижу сосну на пути,
забываю вернуться домой.

С этой радостью лёгкой от шума сосны
что на свете сравнится ещё?

Я смеюсь, к вольным тучам лицо обратив,
беззаботным и вольным, как я.

--------------------------------

Благодарю Сливку и Елену Марцыновскую за пожертвования
на осуществление этого проекта. Спасибо вам Оля и Лена!
Для меня это был просто великолепный сюрприз и подарок.