Я и Инглишмен

Сегодня на Вест Сайде упала часть стены ограждения - оползень такой случился - метров пятьдесят шириной: куча земли, камней и деревьев сползла на хайвэй.
Об этом меня предупредила Богданова Наташа - путеводная звезда русскоговорящих нью-йорских автомобилистов.

Я, правда, прослушал, что случилось всё к северу от моста имени президента Вашингтона, решил, что до, и, с испугу, вместо того, чтобы пробить остров насквозь, залупил по Централ Парк Вест в надежде в районе сто десятой соскочить на Риверсайд, а оттуда - прямо на мост.

Залупил - не преукрашивание: есть особая прелесть в полете
на большой машине по ущельям Нью-Йорка - а тут - как подарок: на двадцать стритлайтс вперед - пусто!

Я и нажал.
Первый красный я поймал на 69-ой.
Машинка присела и встала.
Я выдохнул...
Тут оно и случилось...

Пара, одинокая пара, тронулась от утесов высоток слева по зебре к парку.
Я, вообще, люблю глазеть на нюёрских - у нас чего тут только не увидишь, а тут - во-первых, ритм движения у них был такой - особенный, а во-вторых - баба так на мужике висела - не по-здешнему: обе руки на нем, голова на плече, прильнула так, прилепилась.
И улыбка до ушей - уши, кстати, немаленькие - торчали так заметно.
Сама страшненькая, но улыбка - хорошая.

Я её осмотрел бегло - блондинка, лет пятидесяти пяти с гаком, но тоненькая и в хорошей сохранности.
Холеная такая тетя.
Ноги - того: кривые и бледные, попы - нет и это не возраст: отродясь похоже не было.
Потерял я к ней интерес.

На мужика переключился, у него тоже улыбка специальная - хорошая, мужская, я бы сказал - спокойная и уверенная.

Двигается тоже хорошо - размеренно, неторопливо.
Это при том, что она на нем реально висит, но очевидно - она ему не мешает, нет - они друг другу не мешают: скользят себе так через дорогу - гармония такая воплощенная.

У мужика - фигура: сам худой, но плечи такие - хорошие, руки, ноги - всё как надо.
Одет странно: рубашонка такая розоватая - чуть педерастическая - напросвет: в Раше такую ткань марлёвкой звали, и штаны шелковые широкие - серые, блестящие - развеваются.
Нет, про педерастическую это я зря - то есть не совсем зря, я, в общем - что пытаюсь сказать-то: легкое это все было, свободное и двигался он так же - легко и свободно.
Вместе с бабой своей.
Она тоже как-то так была одета - в строку.

Тут они почти до меня дошли - руку протянуть, и меня вдруг пробило: я понял - кто это.

И, поняв, опустил стекло и громко позвал - Стинг!
Они оба, не замедляя движения, посмотрели на меня.
Он - с той же улыбкой.

Очень твоя музыка нравится! - сказал я.
С выражением.
По-русски.
И сделал семейству Стингов ручкой.

Папа в ответ чуть добавил улыбки и согласно кивнул - как будто понял.
Мама посмотрела на папу снизу вверх - влюбленно, и прижалась
к нему еще теснее.
Я испытал резкий приступ незлой зависти к этим счастливым людям.

И всё - они проплыли перед мои капотом, вспыхнул зеленый и я рванул вдоль парка, в очередной раз тихо радуясь тому, как всё же удачно выбрал я себе деревню на жительство.