Несостоявшаяся месть

1

Тихий погожий денек. Осеннее солнце, перевалившее за полдень, хотя и светит еще достаточно ярко, но уже не греет. Прохладный ветерок, налетающий внезапно, обдувает утомленную от летней жары землю и уносится дальше, гоня перед собой извечного скитальца степных просторов “перекати-поле”. До города, расплывчатые очертания которого виднеются на горизонте, более десяти миль. Скоростная трасса, проложенная на высокой насыпи, прямая, как стрела, пустынна. Ничто не нарушает покоя.
Но вот, вдали, на горизонте показалась маленькая черная точка, превратившаяся скоро в новенький "Ягуар", мчащийся на огромной скорости. Солнечные блики играют на плавных обводах машины, бесшумно пронзающей прозрачную пелену воздуха и оставляющей позади себя лишь легкое шуршание шин о дорожное покрытие, да едва слышное урчание хорошо отрегулированного мотора.
Что за спешка заставила водителя ехать на такой бешеной скорости?
В салоне машины находился молодой мужчина лет тридцати-тридцати пяти, среднего телосложения, одетый в светлую ковбойку. Положение его было более чем странным. Он был накрепко привязан к сидению. Веревки, стягивающие его, так сильно врезались в кожу, что в некоторых местах стали красными от выступившей крови. Его лицо, некогда красивое, а теперь распухшее от побоев, имело синюшный оттенок. Рассеченные брови кровоточили. На расплющенных губах, за которыми виднелись обломки сломанных зубов, пузырилась кровавая пена. Тонкий прямой нос был сломан, и из него, капля за каплей, на ковбойку стекала кровь, расплываясь на груди бурым пятном. Безумный взгляд его, полный животного страха, был устремлен на дорогу. Перекошенный рот застыл в немом крике.
Бетонный столб, стоящий на обочине дороги перед въездом на мост через реку, приковал его внимание. Столкновение было неизбежным. О чем же думал несчастный в эти последние мгновения своей уходящей жизни? О грядущей смерти? О чудесном и невероятном спасении? О той соломинке, за которую хватается не умеющий плавать?
Это было бы интересно узнать.
2
Джек Уэртли, известный более под кличками Хитрый Джек или Джек Везунчик, попытался открыть глаза. С первого раза сделать это не удалось. Все тело нестерпимо болело. В голове стоял невообразимый гул, от которого можно было сойти с ума. Джек чувствовал себя так, словно он большой кусок отбивного мяса, над которым усердно потрудились несколько поваров. Да, хорошие “повара” у босса. Знают свое дело.
Сознание медленно возвращалось к нему. Он вспомнил, как босс и его наемники выследили его. Разговор с боссом был короток.
— На этот раз ты проиграл, Везунчик, — грозно проговорил босс, пуская ему в лицо клуб дыма, —Когда ты питался крохами с моего стола, я старался этого не замечать, но сейчас ты стащил слишком жирный кусок. Он не для тебя. Верни товар и убирайся ко всем чертям.
— На этот раз я действительно проиграл, — согласился Джек, отворачивая голову. — Но товара уже нет. Так что выходит, проиграл не только я.
Босс не стал терять времени понапрасну. Он сел в свой лимузин и уехал. Последнее, что видел Джек, была рука босса с оттопыренным вниз большим пальцем. Видели это и те, кто держал Джека. Что для него значит подобный жест, он понял сразу, как только машина босса скрылась из виду. Удары посыпались со всех сторон. Били умело, с душой. Телохранители босса знали, что делали. Джек знал, что его ожидает. Конец мог быть только один — смерть. Босс вынес свой приговор.
— Но тогда почему я еще жив? — подумал Джек, вспомнив все, что с ним случилось. На босса работают профессионалы, многих уже отправившие на тот свет. Такие ошибок не допускают. Пожалели? Не-е-т! Разжалобить эти каменные сердца нечего было и думать. Но тогда почему?
Джек, наконец, разлепил один глаз и, оглядевшись, понял все. Проклятие слетело с его разбитых губ. Он находился в своей машине. Руки и туловище накрепко стягивали веревки, приковывающие его к сидению. Руль был заклинен, газ выжат до отказа. Машина мчалась вперед. Дикий ужас охватил Джека, удушливой волной захлестнул сознание и спазмой сдавил горло, когда он взглянул на дорогу. Словно из под земли перед машиной вырастал и стремительно увеличивался в размерах огромный бетонный столб.
И хотя расстояние было еще достаточно большое, Джек явственно различил несколько выбоин на и без того щербатой поверхности столба. На уровне метра от поверхности земли, на сером запыленном бетоне он заметил широкую свежую полосу со следами краски.
“Я не первый”, — пришла в голову бредовая мысль, страшная в своей правдивости. “Так вот какова их милость! Значит решили не брать грех на душу, предоставив случаю, вероятность которого стопроцентна, разделаться со мной”.
Джек представил разлетающиеся в разные стороны обломки горящего металла, бывшие некогда красивой машиной, а теперь превратившиеся в груду измятого железа; свое тело, истерзанное в клочья, ошметки кровавого мяса, разбросанные на много метров вокруг, и самодовольное лицо босса, с презрительной усмешкой на толстых губах “Вот так-то не повиноваться мне!”
— Не-е-ет ! Не хочу-у-у! Жи-и-ть! — прохрипел Джек. В этот момент перед его глазами поплыли красные расплывчатые круги, и он потерял сознание.
До столкновения оставались считанные мгновения. Много это или нет, судить не нам с вами, а тому, для кого эти мгновения сейчас значат больше, чем вся его прошедшая жизнь, прожитая им ранее и незамеченная.

3

Выраставший перед машиной столб был словно возмездием за прошлые грехи. Вот она какая — смерть, страшная в своей неизбежности. Джек рванулся вперед. Веревки врезались в тело, доставляя неимоверную боль. Но боль не остановила его. Сейчас не время думать о боли. Р-р-разорвать путы! Силы его возросли в десятки раз. Но успеет ли... До столба оставались считанные метры. И эти метры со страшной скоростью пожирались колесами его автомобиля.
“Через две, максимум, три секунды меня не станет. Я соприкоснусь с вечностью. Ее черный зев уже ждет меня”, — с какой-то странной отчужденностью подумал Джек, словно речь и не шла вовсе о его жизни и смерти. Кровавый туман застил глаза.
“Три секунды, всего три секунды. Они пролетят словно три молнии в кромешной тьме. И тогда...”
Внезапно Джек услышал громкий хлопок под колесами. Машину качнуло и резко повело в сторону. Кусок стекла от разбитой бутылки, брошенной на дорогу каким-то недотепой, пропорол шину, и это спасло ему жизнь. Вернее, отдалило его смерть.
Мимо промелькнул злосчастный столб, по пути раздробив фару и содрав почти всю обшивку с левой стороны. Машина, сбив ограждения, ласточкой взвилась в воздух и стала падать с головокружительной высоты.
А внизу расстилались убранные поля, желтыми квадратами выделявшиеся среди еще зеленеющей травы. Подернутый прозрачной дымкой, далеко на горизонте темнел лес. Полноводная река несла свои могучие прохладные воды, отливающие свинцом; лишь иногда налетающий ветер срывал пенные барашки волн, и от контраста с белопенными бурунами вода в реке казалась еще темнее и таинственнее.
Было тихо и спокойно. И совсем не хотелось умирать.
— Ну еще немножечко, еще чуть-чуть. Жизнь! Ты так прекрасна, как не хочется с тобой расставаться! Пусть вечно длится твой полет.
— У тебя будет вечность, мой дорогой, но несколько иная, — пронеслось в мозгу Джека.
— Кто это?! Кто это сказал? — Джек снова стал рваться, словно муха, попавшая в паутину, — Я не хочу иной вечности, я хочу эту.
 — Ну, ну, не капризничай, мой дорогой. Ведь ты уже не ребенок. Расслабься, я освобожу тебя от телесных оков и ты почувствуешь, как это прекрасно — не иметь тела.
Ласковый неторопливый голос, звучащий с некоторой вальяжностью, размеренно и спокойно, словно уговаривал его, пытался усыпить. А сзади, прямо в затылок, смотрели пустые глазницы и могильным холодом веяло снизу.
— Пошла прочь! — Джек рванулся еще раз, одна веревка с треском лопнула от нечеловеческого напряжения. Да и человек ли он теперь. Он на краю. И будет на краю всего лишь один миг, а дальше...
А дальше машина ткнулась во что-то мягкое, качнулась несколько раз и замерла. Джек угодил в стог сена.
— Мамочка, родимая, спасибо тебе. В рубашке родила, — прошептал Джек, находящийся в полуобморочном состоянии.
Он облегченно вздохнул, огляделся и...
 — О, господи! За что ты меня так мучаешь? Даешь надежду на спасение и тут же ее отнимаешь.
За окном взметнулись языки пламени. В нос ударил едкий запах горящего масла.
 — О, господи, Лучше бы сразу!
— Как?! Ты отказываешься от борьбы? От того шанса, который выпадает один на тысячу? Ну, тогда не борись. Преступи эту грань. Я жду тебя. У меня ты обретешь покой, — вкрадчивый голос назойливо лез в уши. Снаружи бушевало пламя, а по спине Джека тек холодный пот.
— Нет! Не хочу! — хрипел Джек, а в мозгу пульсировала мысль: "Сейчас взорвется бензобак!"
Еще одна веревка лопнула. То ли от отчаянных рывков, то ли от того, что сено под машиной подгорело, но разбитый “ягуар” вдруг подался вперед, медленно скатился со стога и объятый пламенем покатился по направлению к реке. Бензобак не взорвался. По всей видимости, он был поврежден при ударе об столб, и бензин вытек, а остатки его подожгли сено.
Игра со смертью продолжалась. Чья возьмет? Успеет ли "ягуар" доехать до воды или придется сгореть заживо?
“Ягуар” успел. Вода потушила огонь. Но какая, скажите, разница: сгореть в огне или утонуть в реке. Итог-то один. А впрочем...
Переделанная по заказу Джека в амфибию (так, на всякий случай) машина медленно плыла по течению. Появилась свободная минута. Последняя веревка удерживала Джека, ограничивала его свободу. Снять ее не составит труда, а там...
— Может, машину прибьет к берегу или сам доплыву,— подумал Джек и добавил вслух, обращаясь неизвестно к кому: — Неправда! Я еще поживу!
— Так ли уж? Не рановато ли прощаешься со мной?
 — Ну и назойлива же ты, старая. Да я почти спасен! Осталась одна веревка и я свободен. А вот и она слетела. На выкуси! — Джек демонстративным жестом отшвырнул от себя снятую веревку.
— А что такое свобода? Будешь ли ты свободен, если у тебя будут развязаны руки?
 — По крайней мере я смогу бороться за свою жизнь.
— Ну что же, борись!
Джек глянул вперед и обомлел. Впереди над водой висело белое облако тумана. Грозный гул долетел до его слуха. Словно пчелы из тысячи улей загудели все разом. Рано, ох как рано уверовал он в спасение.
О, Вера! Ты даешь людям крылья, когда приходишь к ним. Но когда ты уходишь, они, привыкшие летать, уже не могут ходить и тем более ползать. Так и Джек, потерявший веру в спасение, сидел обессиленный борьбой за жизнь. А впереди его ожидал грозный соперник — водопад.
В незапамятные времена гигантский оползень разорвал земную поверхность в этом месте на две части, заставив реку низвергать свои могучие воды с образовавшегося уступа.
Джека все ближе подносило к краю пропасти, и он с все большим ужасом понимал, какое испытание ему уготовано на сей раз. Надвигающийся горизонт открывал раскинувшуюся перед ним долину, и он смотрел на нее с высоты птичьего полета. Эта высота пугала его, но самым страшным было приближение к той черте, за которой движение воды, а значит и всего, что в ней находилось, переходило от горизонтального к вертикальному — от течения к падению.
Скорость течения все увеличивалась. Машина попала в прижим и, врезавшись в скалу, торчащую из воды, словно зуб в старушечьем рту, развалилась на части. Джек, подхваченный мощным потоком, рухнул в бездну.

4

Джек не долетел до дна. Он повис, зацепившись за ветви дерева, торчащего прямо из воды. Чахлый ствол прогнулся под его тяжестью и вот-вот готов был сломаться. Руки Джека, мертвой хваткой вцепившегося в дерево, скользили по мокрой осклизлой древесине, сдирая при этом кору с дерева и кожу с ладоней. Ноги, болтавшиеся над пропастью, конвульсивно дергались, ища опору и не находя ее. Холодные струи воды, падающие с огромной высоты, тяжело били в спину, срывая последние клочки одежды, болтавшиеся на нем. Прямо под ним, на высоте многоэтажного дома, находился белый, клокочущий котел, и Джек должен был разбиться и навсегда исчезнуть в этом бурлящем водовороте.
— Но нет. прогадалась, Старая!
— Ну, ну, — миролюбиво и в то же время зловеще проговорил знакомый голос. — Твое положение не назовешь завидным. Ты висишь между "небом и землей", цепляясь слабеющими руками за соломинку. У тебя нет пути наверх и есть лишь один путь вниз. Туда, где я тебя давно уже жду.
— Ты играешь со мной, как кошка с мышью, и думаешь, что твоя взяла. Но у меня есть еще один путь.
— И куда же?
 — Вперед! — Джеку показалось, что надоедливый голос поперхнулся, и его разбитые губы расплылись в удовлетворенной усмешке.
Задыхаясь в облаке водяной пыли. он медленно полз по стволу. Растет же это дерево откуда-то. Значит там твердая почва и есть надежда на спасение.
О, Надежда! Ты вселяешь в людей уверенность, придаешь им силы, но когда ты уходишь, то стоит ли им жить?
— Вот и я о том же, — снова влез надоевший до чертиков голос. — Ты погляди, куда привело тебя это деревце. Кругом отвесные скалы. Не лучше ли было бы сразу ко мне. Зачем мучиться? Или я тебе не по нраву?
Деревце росло из узкой расщелины. Джек, сумевший наполовину втиснуться в нее, получил короткую передышку, чтобы дать отдохнуть ноющим от перенапряжения рукам и обдумать свое положение. А оно, действительно, было незавидным. Вниз до самой воды шли отвесные скалы. Ни одного мало-мальски приличного уступчика, на который можно было бы смело поставить ногу. Попытаться вылезти наверх было бы просто безумием. Даже если это ему и удастся, то мощный поток смоет человека, как букашку. Остается вправо или влево. Но и здесь выбора особого не было. Правый берег закрывала плотная стена низвергающейся воды. Единственный путь — влево.
До берега было метров сорок, не так уж и много, да и скалы здесь были не такие отвесные, есть за что зацепиться. Джек стал медленно продвигаться вперед, стараясь не думать о том, что будет, если его рука или нога соскользнут с ненадежной опоры. Если бы холодные струи воды не обмывали постоянно его тело, то оно было бы мокрым от пота.
Джек одолел и это препятствие. Он победил, он стоит на твердой земле. Он спасен.
— Не забывай, я твоя неизбежность. Я прощаюсь с тобой, но ненадолго.
— Прощай, прощай. Мне не до свиданий с тобой. У меня появились дела поважнее.
Месть! Вот что занимало Джека сейчас более всего. Месть! Вот что дает силы человеку, окрыляет и помогает выжить. Мог ли Джек просто так умереть, не отомстив? Он предвкушал встречу с боссом, видел его трясущийся от страха за свою жизнь подбородок и глаза, молящие о пощаде.
“Посмотрим, сможешь ли ты бороться за свою жизнь так же, как я. И повезет ли тебе также как повезло мне,” — думал Джек, быстро шагая по направлению к городу.
До города он добрался уже затемно и сразу же стал готовиться к встрече. Повадки босса он знал хорошо. Первое — это обмануть его сторожевых псов, тех шакалов, которые "даровали" ему жизнь. Мстить им Джек не собирался. Мелкая сошка, шестерки. Убив их, он не получит никакого морального удовлетворения.
Придя домой, Джек, среди разбросанных вещей и перевернутой мебели (босс, убрав Джека, наведался и в его убежище ) стал готовиться к встрече. Он надел парик, приклеил фальшивую бороду, жидкие волосенки которой торчали в разные стороны, и наложил грим, чтобы скрыть кровоподтеки. Теперь он походил на забулдыгу средних лет, обрюзгшего от постоянных перепоев. Таких много шляется вокруг питейных заведений. На них никто никогда не обращает внимания. Разве, что пинка под зад дадут наиболее назойливому.
“В таком виде меня мать родная не узнает, не то, что прихлебатели босса, — подумал Джек, после нескольких часов приготовлений. — Да и чего им беспокоиться? Я для них уже полдня как покойник.”
Он подходил к ночному кабаре, двери которого не закрывались до рассвета. Здесь босс проводил свои вечера после удачного дня. А прошедший день можно было считать удачным. Он отомстил за то, что его обвели вокруг пальца, выставили на посмешище, как мальчишку. Он отомстил. Страшно отомстил, наказав обидчика смертью. Чтобы другим не повадно было.
Джек зашел в кабаре пошатываясь, как говорят, “на автопилоте”. В рукаве у него был спрятан пистолет, привязанный к запястью резинкой. Он тоже примет участие в "беседе" с боссом. Джек хорошо знал нравы обитателей этой забегаловки, знал, как пробраться к боссу незамеченным и без лишнего риска, знал, где можно "переговорить" с ним с глазу на глаз. Есть только одно такое место, в котором босс бывал без свидетелей. Джек находился неподалеку и ждал своего часа.
И дождался. За этой дверью находится его враг. Джек снял парик, отклеил бороду (пистолет сам собой оказался в руке) и открыл эту дверь. Босс был там. Он сидел на унитазе и читал "Криминальную хронику". Услышав шорох открываемой двери (такого не бывало ни разу) он взглянул на вошедшего и... Готовый сорваться с пухлых губ гневный окрик застрял в горле. Его нижняя челюсть отвисла, белесые брови медленно поползли вверх. Так же медленно, но неуклонно, поднимался пистолет в руке Джека. И когда ствол уперся в переносицу босса, Джек, упиваясь местью нежно погладил курок. Потом нажал посильнее, предвкушая, как разлетятся мозги, забрызгав светло-голубые стены уборной кровавой массой. В это время...
5

В это время мгновения, отведенные судьбой, истекли и автомобиль, в котором в бессознательном состоянии находился пленник, врезался со всего маху в бетонный столб. Раздался мощный взрыв, и горящие обломки машины рухнули в воду. Река поглотила их в своей пучине, скрыв свершившееся преступление. Лишь покореженный столб да масляное пятно, которое смоет первый же осенний дождь, частый в эту пору, напоминали о случившемся.