Разборка провинциального уровня

Когда Константин Туманов, предприниматель и по совместительству мурский авторитет по кличке Кабан, удачно вписался в местный бизнес, он понял, что жизнь прекрасна и удивительна. Особенно из кресла генерального директора акционерного общества с положительными сальдо-бульдо. И раслабился, наслаждаясь роскошью, приемами в культурных кругах и прочими кастингами. А совместительские обязанности пустил на самотек, как малорентабельные.
 «Обурел, Кабан, обурел» - сокрушались братаны, пытаясь проскочить мимо длинноногой секретарши в роскошный кабинет кореша-миллионера. Наутюженая девица отважно пресекала попытки татуированных горилл нарушить статус кво писком: «Константин Михалыч, занят мониторингом!»
 Братва с растущей тревогой наблюдала за перековкой авторитета в буржуина. Правда, роптать открыто не смела, вдруг осерчает и врежет по сусалам этим мониторингом. Но столичные хлыщи начали вклиниваться в местный рынок нефтепродуктов, строить на чужой земле бензоколонки, сбивать цены, тем самым, сдирая с их будербродов черную икру, словом покушаться на светлое настоящее и будущее. Это вызывало зубовный скрежет. Не позволим! Понадобиться, забьем стрелку даже в Кремле.
-Вы че, с дубу попадали? Представляете, с кем связываетесь? – опешил Туманов, когда ему предложили возглавить дипломатическую миссию в столицу к заправилам нефтебизнеса. – Это же акулы…
- Акулы, щуки, пингвины, нам без разницы. Тебя, Кабан, зачем смотрящим поставили?– возразил центровой бригадир с рынка по кличке Облом, втайне мечтавший сковырнуть авторитета и занять его место. – Они в нашу кормушку рыла засунули, и делиться не хотят. Надо по понятиям разобраться.
Отказ был чреват знакомством не только со стоматологом, а вероятней всего с паталогоанатомом. Ответственная делегация рванула в столицу на трех почти бронированных джипах. Внутри разместились десять тощих бойцов и с постными лицами дули безалкогольное пиво. В богажниках гремели обрезки труб и мотоциклетные цепи. Бойцы искренне заверяли всех, что виртуозно владеют этим металлоломом. Зеленый от напряжения Туманов в головной машине курил гаванскую сигару и нянчил под мышкой единственный револьвер, выпрошенный под залог в городском музее. Облом дымил «Беломором» и нервно щупал под левой штаниной ребристую гранату-«лимонку» без запала, приклеенную скотчем выше щиколотки. Кабаний арсенал не внушал ему доверия.
К обеду автоколона влетела в столицу и, поплутав по улицам, затормозила у шикарного офиса нефтяной компании, нагло поправшей интересы мурской братвы. Офис внушал уважение. Бойцы притихли. И сделали вид, что заинтересовались исключительно окрестной архитектурой.
 Теплой встречи не получилось. Лощеные секьюрити в галстуках обращались с делегацией точно с тараканами прибежавшими из деревенской забегаловки в столичный ресторан. Их шефа позабавил раритетный револьвер времен русско-турецких войн. Древний пистоль был немедля конфискован в его пользу.
- Зачем вас принесло, судари? – секьюритный шеф покрутил барабан, пощелкал курком и без церемоноий направил ствол в лоб руководителя делегации.
- С-с паханом вашим перетереть вопрос о плате в наш общак, - выдавил из себя Туманов, цепенея от мысли, что в этом антиквариате растяпы-музейщики забыли патрон.
У секьюритного шефа отвалилась челюсть. Пораженный величием цели гостей, он принялся названивать по мобильнику в приемную президента компании.
Делегацию принял вице-призидент, флегматичный толстячок похожий на сома. Он, поглаживая вислые усищи типа «запорожец после дождя», внимательно выслушал горячую речь делегатов об ущемлении интересов братвы, и ущемленная братва решила взять их компанию за жабры. Потом задумчиво пощупал брылья под щеками, словно убеждаясь – на месте ли те самые жабры, и прошелестел вкрадчиво:
- Господа, вы в детстве свинкой не болели?
- Ты, чо, баклан, за базаром не следишь? – взревел Облом. - Ты на кого наезжаешь? Слышь, Кабан, он тебя свинкой назвал. Разберись!
Туманов было обнажил начищенные «блен-до-медом» резцы, и тут же спрятал, вспомнив, что тутушние секьюрити не хуже мурских паталоганатомов разберут на молекулы его самого.
-Да разве это Кабан? – толстячок измерил взглядом фигуру авторитета. – Для нас он Кабанчик. И наша братва повыдергивает ему клыки. Потом, наша братва сделает из вашей колбасный фарш с портяночным гарниром. И подаст мне на завтрак. Уяснили?
Сом превратился в акулу и щелкнул зубами. В вице-президентских апартаментах похолодало. Загривки делегатов точно заиндевели. Делегация попятилась к двери, за которой тосковали волкодавы охраны. Пониженный в поросячьей иерархии Константин Туманов, ставший в одночасье Кабанчиком, догадался, что отделался легким испугом и пора драпать. По нынешним временам лучше жить простым Кабанчиком, чем дохлым Вепрем. А дома забиться в нору и не высовываться, чтоб не возбуждать у нефтебаронов аппетит.
И тогда Облом опроверг диагноз вице-призедента. Свинкой он не болел. В детстве он страдал от умственных хворей, после чего мог без последствий колоть головой орехи и ломать дубовые поленья. Чем собственно и занимался.
 Титаническая работа обеих полушарий вкупе с мозжечком навела его на мысль, что авторитет завалил миссию и ему, Облому, предстоит спасти порушенную честь, вернуться в ореоле славы, а при удачном раскладе дать пинка ожиревшему Кабанчику. Задрав ногу до поясницы, Облом отодрал от волосатой щиколотки «лимонку» и с криком: «Подавитесь моим фаршем!», метнул гранату на полированную столешницу. Пущенный снаряд срикошетил в лоб вице-президента, отскочил обратно и завертелся среди канцелярских причиндалов.
Соминые глазки респектабельного толстяка сделались коровьими и полезли из орбит к набухающей шишке. Секьюрити дематериализовались в разные стороны. Мурская делегация, не жалея жил и сухожилий, табуном промчалась по еврокоридорам, прорвалась сквозь паникующую толпу нефтебензинового персонала к автостоянке и забилась в почти бронированный джип, не комплексуя по поводу, кому он принадлежат по статусу, абы ехал.
Только за сто первым километром позволили себе изобразить на лицах победные улыбки: "Как мы столичных барыг разделали, может спрыснем победу, а Кабан?"
- Классная тебя тачка! - похвалил Облом, потроша холодильник и выуживая оттуда деликатесы. - Ты смотри, рыбка, икорка, коньячок.
 Кабанчик покрутил головой, приглядваваясь к обстановке. От увиденного испарился пот на взпревшей лысине…Он обнаружил, что его машина просторновата и роскошна. Передние сиденья застелены пятнистыми шкурами, руль обернут чем-то мохнатым, салон оббит натуральной кожей. И не джип это вовсе, а, судя по разбросанным там и сям визиткам, "Линкольн" нефтяного вице-президента. И владелец имущества, получив взамен почти бронированный джип, очень обидится. А потом пришлет гостей. На бронетраспортере