Потопа не было
Шлюзы дезинфекции обдали мой скафандр струями пара, резко пахнущего химикатами. Наверное, это было бы полезно, если б в скафандре при этом не находился я. И что это за газ такой придумали наши умники, который сам проникает в герметичный костюм, забирается в ноздри, рот и глаза, вызывая крайне неприятные ощущения, сравнимые с попаданием сухой пустынной пыли на лицо. Зато, как утверждают разработчики, этот газ начисто убивает спаун-бактерии. Но мне-то это зачем? Сколько уже доказательств было тому, что спаун-бактерии ко мне не прилипают. Лишняя перестраховка?
Когда пар наконец рассеялся и я как следует откашлялся, люк над моей головой открылся и лифт начал медленно поднимать меня на борт "Беладонны". С облегчением скинув скафандр и отстегнув винтовку, я, щурясь от остатков химического дыма, огляделся. Остальных еще не было, я прибыл первым. Почему всегда я захожу дальше всех, но при этом всегда возвращаюсь первым. Чем столько времени занимаются Граф с Сильвером? В снежки глубинными минами играют?
- Эдик, ты когда на "Беладонну" слайдеры поставишь? Мочи нет уже пешком топать. - крикнул я в сторону пилотной кабинки.
Ответа не последовало. На цыпочках я подкрался к проему между грузовым помещением и рубкой и наугад метнул в темноту скомканное полотенце.
- Ёлки-моталки, кому там конечности пообрывать?! - раздался недовольный заспанный голос с сильным акцентом.
Смотри-ка, попал. Пожилой армянин Эдик Аванесян, капитан "Беладонны" и по совместительству владелец громадной коллекции кавказских вин, неведомо каким образом утащенных с умирающей суши - единственный из нашей небольшой команды, с кем у меня сложились более-менее дружеские отношения. Наверное, это потому, что его, в отличае от англичанина Графа и шведа Сильвера, я мог хоть как-то, с большой натяжкой, назвать земляком. К тому же он говорил со мной на русском языке "вживую", не пользуясь нано-переводчиками типа "Вавилона", то ли из уважения ко мне, то ли русский для него уже стал роднее армянского.
- А, Сережа, это ты... - Эдик наконец прекратил ругаться и продрал глаза. - Ты уже? Что-то быстро, даже прикорнуть не успел.
- Ага, вижу, что не успел. Вся физиономия в отпечатках от пульта.
- Слушай, Сережа, я человек не молодой, мне уже давно на пенсию пора, если она в глубине конечно существует, внуков воспитывать, да вино попивать, - капитан сладко причмокнул губами, - а я тут с вами, молодняком, все по темной воде шастаю. Уж поспать-то мне можно, пока вы там бегаете?
- Эдик, не начинай снова. - махнул я рукой. - У тебя еще полно пороха в пороховницах. И ягод в ягодицах.
- Ты мне лучше скажи, где ты этих двоих потерял? - Эдик протянул руку вверх и включил освещение.
- Не знаю. - честно ответил я. - Ты же знаешь, у глубже хожу.
- Ах да! Все время забываю, что ты из этих... Видишь, уже и память барахлит
- Эдик, ну хватит! Никто тебе не поверит.
- Ладно, ладно, отстань. - засмеялся Эдик. - Ты лучше расскажи, нашел что-нибудь интересное?
- Ничего экстраординарного. - пожал я плечами. - Прошел пару километров вдоль границы в обе стороны. Рабочие снуют, спаун-пыль, как обычно, густеет в глубину, но самих Спаунеров не видно.
- А я, если честно, ничего другого и не ожидал. - поднял желтый от курения палец капитан. - Отправили нас на окраину и ждут что мы тут ударные отряды найдем. Но вообще правильно, куда еще "Беладонну" отправлять? Она ж старая развалюха уже, прямо как я.
- Эдик!
- Хорошо, хорошо, Сережа, не злись.
Тут Эдик действительно покривил душой. "Беладонна", конечно, была обычной развед-субмариной, наскоро переделаной из научно-исследовательской лодки, но старой развалюхой она отнюдь не была. Обладая достаточной маневреностью, приличной скоростью и минимальным комплектом вооружения, она вполне могла сдержать натиск небольшого боевого отряда Спаунеров. До прихода достойного подкрепления, конечно...
- Слушай, а Сильвер наверняка сейчас финкой своей от спаунерских сеятелей отмахивается. - Эдик приглушенно засмеялся собственной шутке.
- Ты потише. - оборвал его я. - Услышит.
И действительно, легок на помине. Шлюзовый лифт доставил в грузовой отсек приземистую фигуру Сильвера. Скафандр он снимал еще быстрее и с гораздо большим облегчением, чем я. И он, видимо, гораздо сильнее меня переживал из-за отсутствия на "Беладонне" хотя бы самых простых слайдеров.
Прозвище свое швед Йорг Ордсон получил из-за своего буквально фанатичного увлечение пиратской романтикой, которое доходило до того, что Сильвер упорно не замечал такого изобретения человечества, как глубинные винтовки или даже гарпуны и во всех боевых стычках использовал исключительно стандартный вибро-нож. Ходили даже слухи, что он регулярно ходит к техникам и с криками и чуть ли не рукоприкладством уговаривает их специально для него удлинить вибро-нож, превартив его в настоящую вибро-саблю. Я этим слухам не верю, если честно. Сильвер, конечно, псих, но не до такой степени.
Поправив бандану с вышитым Веселым Роджером, Сильвер достал было сигарету и только собирался прикурить, как, поймав строгий взгляд Эдика, пристыженно спрятал курево обратно в пачку. Эдик никому не позволял обкуривать "Беладонну" и сам этого не делал. Подойдя к нам, он водрузил прямо на приборную доску небольшую банку с водой и грунтом.
- Меня Гинзбург просил собрать для него. - объяснил он. Чип-переводчик "Вавилон" послушно транслировал мне в мозг прямой перевод его слов с шведского на русский. - У них мысль есть, что спаун-бактерии распространяются через почву.
- А сеятели тогда чем занимаются? - скептически спросил я.
- Одно другому не мешает. - пожал плечами Сильвер. - Кстати, Эдуард, когда вы установите на субмарине слайдеры?
- Да что вы ко мне все пристали со своими слайдерами? - забурчал Эдик. - Во-первых, это не ко мне вопрос, а к механикам. А во-вторых, пешком поплаваете, ничего с вами не случится. Единственный кто мне ни слова про слайдеры не говорит, это Граф. Но он англичанин, они все такие. Сволочь деликатная.
- Ладно, хватит воду мутить. - сказал я, еле сдерживая смех. - Разведка окончена, стычек не было, все спокойно. Ждем Графа, бомбим сеятелей и возвращаемся. А ты, Сильвер, пока садись пиши отчет.
- Почему я опять первый? - взревел Сильвер. - А вы с Графом только комментарии пишете!
- У тебя почерк красивый.
Сильвер пробурчал в моей адрес какое-то ругательство по-шведски, которое "Вавилон" был не в состоянии перевести, но за отчет все-таки уселся. Примерно в это же время появился Граф. При виде пыжащегося над отчетом Сильвера он злорадно хмыкнул, за что тут же был награжден всеуничтожающим взглядом шведа.
- Ну как, Скульптор, там ничего интересного? - полюбопытствовал у меня Граф.
- Нет, ничего.
- Так что, бомбим и домой?
- Как обычно...
Эдик поколдовал над пультом, и "Беладонна" поднялась в воздух... Естественно, ни в какой воздух она под водой подняться не могла, но я никак не мог заставить себя думать "поднялась в воду". Дико это как-то звучит.
Мы поднимались все выше, Граф ушел готовить бомбардировочный шлюз, а я припал к иллюминатору. Под нами лениво сновали сеятели Спаунеров, передвигая по самому дну свою приплюснутые склизкие тела, больше похожие на черезчур жирных скатов, полностью покрытых блестяще-черными глазами-бусинками. За каждым из них тянулась мутная фиолетово-серая трасса - полоса заразы спаун-пыли.
Граф крякнул от натуги, проварачивая тугой рычак бомбардировочного шлюза. Я увидел, как из пластикого-стального нутра "Беладонны" начали медленно опускаться глубинные бомбы. Сеятели еще медленне, да к тому же ничего не соображают, так что оружие не могло не попасть в цель. С глухим звуком опустившись на дно, бобмы лишь через несколько мгновений разорвались, поднимая столпы пыли, скрывающие ошметки мяса, оставшиеся от спаунерских сеятелей. Вихрем завертелась хрупкая, еще неоформившаяся спаун-пыль, растворяесь в наэлектролизованной воде.
Когда с сеятелями было покончено, я откинулся на спинку своего сиденья. Оно располагалось рядом с местом пилота и считалось очень престижным. Обычно туда садились послы, такие как я. Подложив руки под головы, я прикрыл глаза, вслушиваясь в работу турбин "Беладонны" и звук рассекаемой лодкой глубины.
Вот такие мы, корсары нового поколения, доблестные покорители неизведанных глубин.
Каждый день бессмысленные разведки, учения, марши. Пароноидально озираясь, не подвинулась ли стена спаун-пыли на лишние пару сантиметров. Рутина. Даже не рутина, а выживание. Когда борешся за выживание остатков собственной расы, любая героика превращается в одинаковые, и такие необходимые будни.
Когда-то мы отнеслись к борьбе с инопланетной расой Спаунеров как к увлекательному приключению и нам пришлось вернуться в океан, откуда мы вышли в начале эволюции, подальше от отравленной суши, внешне ничуть не изменившейся, но ставшей для нас адом.
И теперь все, что нам остается, это в отчаянных попытках отстоять наш последний оплот, и то не приспособленный для жизни человека, жабры-то у нас еще не отрасли. И мы не Спаунеры, чтобы за считаные года приспосабливаться к любой среде обитания.
Однако, мир между нами невозможен. Да и мы не в состоянии уже сдаться без боя.
- Вот, отчет закончен. - услышал я позади недовольный голос Сильвера. - Кропайте свои комментарии, плантаторы.
- Ты на негра не очень-то похож. - ответил я, принимая из его рук исписанный клетчатый лист. - Хотя негры-пираты бывали, я где-то читал.
- Очень смешно. - фыркнул швед и поковылял к своему месту.
- Ручку-то дай, негр.
Пробежав глазами по отчету Сильвера, а писал он на английском, который я мог понять и без помощи нано-переводчика, я дописал снизу уже привычное "Глубинный пехотинец нулевой категории Сергей Горенко "Скульптор" подтверждает отчет глубинного пехотинца второй категории Йорга Ордсона "Сильвер", а так же дополняет, что при углублении в зону спаун-пыли на указанный уровень никакой явной угрозы не обнаружено". Число, подпись.
Интересно, почему таким как я присваивают нулевую категорию? Обидно как-то....
- Ты что, Сережа, загрустил? - раздался слева голос Эдика.
- Да ничего, не бери в голову.
- Слушай, когда у тебя такая физиономия, мне не очень приятно. А когда мне будет приятно, я так довезу, что тебе тоже будет приятно.
Я улыбнулся. Эдик обожал древний фильм про пилота-грузина и шофера-армянина и цитировал его где ни попадя.
- Ты и так замечательно везешь. - ответил я и добавил, характерно подняв палец в воздух: - Я так думаю.
Эдик рассмеялся в усы и отвернулся к пульту. Граф и Сильвер недоуменно смотрели на нас. Фильм "Мимино" они, естественно, никогда не видели.
- Новый Владивосток вызывает "Беладонну". - ожил коммутатор. - Вас вижу. Посадка?
Еще одна несуразность, перешедшая под воду из пилотской терминологии. Какая посадка? Из под воды под воду?
- "Беладонна" Новый Владивосток. - ответил Эдик. - Так точно. Посадка и легкая дезинфекция.
Действительно, впереди замаячили пузыри куполов Нового Владивостока. Даже отсюда было видно, как внутри по пластиковым прозрачным корридорам семенят ученые, офицеры и тяжело шагают пехотинцы в гидрокостюмах. Наверняка опять учения какие-нибудь очередные.
Под ангарным куполом специально для нас открылся малый шлюз, всасывая в себя тушу "Беладонны". Процедура стыковки подлодки была такой же, как и подъем водолаза на борт судна. Входим в шлюз, слышим за спиной лязг закрывающихся створок, кашляем от дизенфекционного газа, потом поднимаемся непосредственно под купол ангара.
Едва мы выбрались из подлодки, как стальная намагниченная клешня опустилась на крышу "Беладонны" и подняла ее высоко к потолку. Оглядевшись, я увидел, что под куполом так же висит несколько десятков самых разнообразных субмарин. От юркого одноместного "Сантьяго-15" до чудовищного, увешанного орудиями "Йормунганда". Видимо, на сегодня разведка у всех закончена.
Встретил нас молодой рядовой внутренней охраны в синей униформе и с парализатором в кобуре. Вид у него был скучающий и отстраненный.
- Сильвер - к в лабораторию к Гинзбургу. Остальные - по домам. - бесцветным голосом протароторил он.
- Йорг, я с тобой к Гинзбургу зайду, не против. - обратился я к шведу. Граф с Эдиком попрощались и исчезли под вывеской "Выход".
- Мне-то какая разница? - пожал плечами Сильвер. - Я к нему ненадолго, банку оставлю и спать пойду.
- Кстати, не в курсе, чем он сейчас занимается?
- Да вот этим, видимо. - швед потряс банкой с образцами. - Проблемой распространения спаун-бактерий нестандартными способами. Но честно говоря, мне плевать.
- Верю.
- Я вот только знаю, что его сотрудник один, твой земляк кстати.... как его там?... Максим... Глобев что ли...
- Голубев. - поправил я. - Я с ним знаком.
- Ну Голубев, какая разница. Так вот, он сейчас твоей проблемой занимается. - Сильвер хитро ухмыльнулся.
- В смысле? - неподдельно удивился я.
- В смысле проблемой пехотинцев нулевой категории, послов.
- А я и не знал, что мы уже стали проблемой. - я сдвинул брови. Его случайная оговорка, надо сказать, меня покоробила.
- Ну я имею ввиду, он пытается выяснить, какого черта всех нормальных людей спаун-пыль превращает в комок меняющейся плоти, а вас - нет. Сейчас этот вопрос опять почему-то открыли.
- Хм-м... тогда я и подавно должен зайти к Гинзбургу. Должен же я знать, что я за птица.
И мы направились по бесконечному лабиринту пластиковых туннелей, сверяясь с маршрутом по мини-картой в моем КПК, иначе в Новом Владивостоке можно было запросто заплутать. Лаборатория Гинзбурга на карте горела ярко-зеленым кружочком. За прозрачными стенами корридоров на нас пялились глупыми глазами разноцветные рыбки.
Корридоры плавно превратились в непосредственно корпус лаборатории, состоящей из множества отдельных кабинетов, огражденных друг от друга такими же прозрачными, как и все тут, стеклянными перегородками.
У одного из этих прозрачных кабинетов я задержался. Там, на жестком операционном столе в окружении трех людей в белых халатах был прикован дрожащий мелкой дрожью человек. Изо рта его шла пена, глаза закатились, на коже кое-где проступили багрово-серые пульсирующие пятна, в которых без всякого стеснения и ковырялась скальпелями команда врачей.
Только сейчас я заметил в дальнем углу операционной затянутую в форму фигуру бойца внутренней охраны. С настоящим, а не парализационным, пистолетом. И не в кобуре, а в руке, готовой нажать на спусковой крючок в любую минуту.
Правильно, зараженный спаун-бактериями индивид должен быть ликвидирован при первых признаках утраты самоконтроля. Так гласит устав. Это нам вбивали в голову накрепко. А еще на говорили, что вирус Спаунеров неизлечим. Любой, кто попал в зону спаун-пыли, в скором времени превратиться в бездумную массу, из которой Спаунеры слепят все, что им захочется.
И ведь все равно эти в белых халатах каждый раз пытаются спасти такого "индивида". "Индивид" каждый раз подает "признаки утраты самоконтроля", а доблестные бойцы внутренней охраны каждый раз его "ликвидируют".
А может, умники на них просто эксперименты ставят?
Повернув голову, я обнаружил, что Сильвера рядом уже нет. Не счел нужным ждать, пока я глазею на медленное убийство врачами зараженного пехотинца.
Когда я вошел в кабинет Гинзбурга, на столе ученого уже стояла баночка с образцами, а самого шведа не было и тут. Шустр, ничего не скажешь. Сам же профессор Гинзбург был поглощен какими-то бумагами и не замечал меня. Это был невысокий полный человек с шикарной лысиной и в старомодном пенсне. Мне казалось, что этот человек - единственный, кто не впал в глубокую депрессию от тотального перемещения человечества в глубины океана. Этот старый плешивый биолог и тут нашел, в чем покопаться и что поизучать.
- Добрый день, профессор. - поздоровался я, прокашлявшись.
Гинзбург поднял глаза на меня, судорожно пытаясь вспомнить, видимо, мое лицо. Причмокнул губами, покрутил пальцем в воздухе и наконец изрек.
- Горенко, верно? Тебя Максим искал.
- Да, мне говорили. Я....
- Максим! - перебил меня профессор, гаркнув куда-то. - Голубев! Иди сюда, к тебе посол твой пришел!
Из двери, которуя я сперва и не заметил, показалась взъерошенная голова Максима Голубева. Очки его съехали набок, он глубоко дышал.
- Серёг, ты? - протараторил он. - Ты мне очень нужен! Я к тебе вечерком зайду, окей?
И, не дождавшись ответа, голова изчезла так же таинственно, как и появилась.
Профессор Гинзбург довольно быстро выставил меня из своей лаборатории. В общей сложности я провел там где-то полминуты. Увлеченные ученые порой действуют быстрее спецназовцев.
Еще спустя минут двадцать я уже был у себя в комнате, в "русском квартале". Вообще-то, Новый Владивосток был российской базой, однако, как и во всех других, жилые кварталы в нем разделялись по национальностям. Самым крупным, естественно, был русский, чуть поменьше японский. Американский квартал у нас совсем отсутствовал, слишком далеко. Из района бывших Соединенных Штатов до региона бывшего Владивостока можно было добраться либо по воздуху, что крайне редко встречалось само по себе, либо под водой, но на это ушел бы не один месяц. Но, в то же время, англичан и скандинавов, как ни странно, было достаточно, а им тоже путь до Нового Владивостока явно не близкий был. Правда, Граф, насколько я знаю, был прислан к нам с английской базы Трафальгар в рамках программы обмена кадрами. Последнее время такие программы очень широко распространились. Зачем это было нужно, я не понимаю. Нации даже сейчас не доверяют друг другу? А что же нам тогда так долго кричали об объединении человечества, а полнейшем равенстве, о том, что христианин сражается бок о бок с мусульманином? Нет, ну хотя последний пример я даже неоднократно наблюдал.
Я провел карточкой-ключом по замку и тот издал короткий щелчок. М-да, прибраться бы не мешало. Миновав горы какого-то хлама и на ходу расстегивая комбинезон, я добрался до холодильника. Рыбу размораживать сейчас было лень, а кроме нее были лишь мерзкие синтезированные овощи. Я ограничился парой глотков холодного, бодрящего протеинового коктейла. Интересно, из чего его под водой делают? Лучше не знать.
Наспех убрав весь мусор, а точнее, просто свалив все в шкаф, я с ногами повалился на диван. До Исхода нормальные люди в такой ситуации включили бы телевизор, послушали бы радио или просто почитали бы хорошую книжку. Но телевизор с радио канули в Лету, а книг я с собой с суши захватил не так много и давно уже их перечитал по несколько раз. Единственным источником новостей оставалась информационная сеть, к которой я и подключился с помощью своего КПК. Заложив одну руку за голову, я уставился в маленький монитор.
Ленту новостей я просмотрел по диагонали. Ничего интересного. "Вы секторе номер такой-то были обнаружены сеятели Спаунеров". Экая неожиданность. "Субмарина модели "Сантьяго-14 потерпела крушение в регионе Антарктиды при невыясненных обстоятельствах". Уже что-то. Но судьба подлодок полярных секторов меня тоже не очень интересовали. Там даже Спаунеров не так много, как в других местах. Видимо, тоже мерзнут.
Вспомнив про недавний разговор с Сильвером, я решил обратиться к сетевой энциклопедии. В графе поиска я ввел слово "посол", на что всплыла лишь одна ссылка:
"Глубинный пехотинец нулевой категории, или посол, по самоназванию. Человек, способный без всякой угрозы для себя переносить спаун-бактерии. Также в сторону послов не проявляет агрессии ни один из известных видов Спаунеров, однако известно, что при нападении пехотинца нулевой категории на Спаунера, вышеуказанный Спаунер, а так же другие Спаунеры в радиусе обзора оказывают сопротивление. Феномен нулевой категории мало изучался и на данный момент остается загадкой."
- Это все я и без вас знаю. - пробурчал я вслух.
Не помню точно, сколько времени я лежал так, с КПК на ладони, выискивая хоть какую-то информацию о своей "специализации". Но видимо, уже наступил вечер, потому что в дверь позвонили и на экране входного монитора я увидел Максима в своем неизменном красном вязаном свитере. Я открыл.
- Привет, Серёг.
- Здорово. - пожал я протянутую руку. - Ты извини, я балда, ничего пожрать не сообразил.
- Да ладно, черт с ним! - отмахнулся молодой ученый. - Я ж не в гости, я ж по делу. Я присяду?
Он никогда не дожидался ответов на бытовые вопросы. Плюхнувшись на диван, он по-хозяйски положил ногу на ногу и скрестил руки на груди.
- Ну, давай рассказывай. - потребовал Макс.
- Чего? - переспросил я, опускаясь на вертящееся офисное кресло. - Это ты от меня что-то хотел.
- Тебе уже говорили, чем я сейчас занимаюсь?
- Говорили. Феномен нулевой категории.
- Именно. - Максим щелкнул пальцами. - Так вот, рассказывай свою версию, что в тебе такого особенного? Ну? Мне интересно.
- Ну ладно. - пожал плечами я, хотя до сих пор ничего не понимал. - Я не ученый, так что не высмеивай меня сразу. Возможно, в организме послов есть какие-то клетки, вырабатывающие иммунитет против спаун-бактерий.
- Ага, а еще вы следующая ступень эволюции человечества. - скептически хмыкнул Макс. - Давай еще.
- Я же сказал, я не ученый, Макс. - я чувствовал себя настолько глупо, что даже не смог разозлиться на этого умника. А стоило бы, наверное. - Ну не знаю, может мозговые импульсы у нас исходят на каких-то других частотах. Может.... Да не знаю я, Макс, что ты пристал?! С чего тебя вообще эта тема заинтересовала, ее же давно уже закрыли, ничего не смогли доказать.
- Ничего не смогли доказать потому, что это все нафиг никому не нужно было. - глаза ученого сверкали нездоровым блеском. - А тебе, небось, приятно чувствовать себя феноменом, а?
- Не всегда. - буркнул я, достал сигарету. Закурил. - Может ты перестанешь с помощью меня подниматься в собственных глазах и скажешь, наконец, в чем дело?
- Дело в том, что при изучении феномена нулевой категории все постоянно исходили из якобы нестандартных свойств организма самих послов. - тон Максима стал возбужденным. - Я рассматриваю мысль, что такой подход в корне не верен!
- В смысле? - мне становилось уже интересно.
- В смысле подумай. - Макс глянул на меня поверх очков. - А вдруг вас не берет спаун-пыль не потому, что вы к ней имунны, а потому, что Спаунерам так хочется.
Я поперхнулся сигаретным дымом.
- Чего? Как это возможно?
- Общеизвестне факт, что общественная структура Спаунеров основана на коллективном мышлении. - тон ученого поменялся на скучно-лекторский. - Каждая особь каждого вида может общаться на расстоянии с любой другой особью. Так же недавно была выработана теория, что все Спаунеры зависят от какой-нибудь своей матки или там Верховного Слизня...
- Значит уничтожив эту матку, - перебил я. - мы полностью лишим Спаунеров возможности к мышлению и жизнедеятельности!
- У вас, военных, у всех мозг в одну сторону работает. - укоризненно погрозил мне пальцем Максим. Честно говоря, мне стало стыдно. - Во-первых, это всего-лишь теория. А во-вторых, не исключено, что эта матка находится на другом конце галактики. Слушай дальше. Кроме всего прочего, существует теория, что спаун-бактерии так же являются не просто вирусом, а отдельными существами в рамках расы Спаунеров. Ну, выводов никаких не делаешь?
- Спаунеры приказывают спаун-бактериям не трогать определенный тип людей! - осенило меня.
- А ты не совсем еще потерян для интеллектуального труда, Серега. - улыбнулся Макс. - Ход мыслей верный.
- Только неясно, по какому принципу они отбирают этих людей? - продолжал я. - Раз уж структура организма и геном пехотинцев нулевой категории ничем не отличается от обычного человека.
- А вот это еще пока неизвестно. - с некоторой досадой ответил ученый. - Над этим я как раз и работаю. Кое-какие мысли у меня есть. Но не хотелось бы, чтобы они оказались правдой.
- Излагай.
- Я думал... - на секунду Максим запнулся, словно подбирая слова. - Что Спаунеры назначают людей послами не по признаку генотипа или клеточной структуры, а.... хм-м... скажем так, по чертам характера.
На этот раз я поперхнулся просто воздухом. И от удивления не смог выдавить из себя даже междометия.
- Но если это действительно так, - продолжал Макс. - Если Спаунеры настолько могущественны, что просканировали личность каждого человека на планете, то нам лучше собраться всем человечеством и дружно застрелиться.
- А мне-то ты зачем это все рассказываешь? - поинтересовался я, отойдя от шокирующей информации.
- Ты мой друг. - просто ответил Максим. - К тому же, ты сам являешся послом и лицо, как я вижу, заинтересованное. И очень озадаченное лицо. А еще я хочу, чтобы ты завтра с утра зашел ко мне в лабораторию, я тебя сканировать буду.
- Зачем? Ты же сам говорил, что дело не во нас, а в Спаунерах.
- Но все ведь думают, что дело именно в вас. Вот я и попытаюсь доказать лично Гинзбургу, что это не так.
- Хорошо, зайду. - кивнул я. - Только обещай мне держать меня в курсе, если обнаружишь что-нибудь интересное.
- Заметано. А что, проснулась тяга к знаниям?
- Да нет. Просто озаботился философским вопросом "Кто я?".
- Понятно. - засмеялся Макс. - Ну ладно, я пошел. Сам уже с ног валюсь. До завтра.
Я закрыл за ним дверь и вновь тяжело упал на диван, оставаясь наедине с той кашей, что сейчас царила у меня в голове.
А прав ведь Максимка. Очень мне нравилось ощущать свою уникальность. Доблестный глубинный десантник нулевой категории, посол, смотрящий смерти в лицо, полностью имунный к спаун-бактериям. Я, бывало, размышлял над причиной моей инаковости. Рисовал в воображении картины идеального человека с уникальным геномом, о неповторимой структуре кожи, не пропускающей инопланетную заразу. Даже, стыдно сказать, о магической ауре, приводящей Спаунеров в ужас, как мифических чертей от ладана. А теперь выясняется, что моя уникальность - широкий жест моих же врагов. Барской рукой они позволили мне вступать на их территорию, смотреть, изучать, запоминать. Видимо, это потому что они не считают меня опасным.
Как плевок в лицо. Собаку пустили погулять в дом и она, упиваясь свободой и привелегиями, носится, стараясь сунуть нос в каждый уголок.
Но, в конце концов, это всего лишь теория, да и то только в процессе разработки.
Повторяя это, как заклинание, я уснул лишь через несколько часов.
И на следующее утро я к Максу так и не зашел. Мою утреннюю негу прервал нудный сигнал. Я не сразу сообразил, но когда до меня дошло, с меня слетели последние остатки сна. Тревога!
Я вскочил с дивана, как обожженный, и, натягивая на ходу комбинезон и заливая в себя протеиновый коктейль, метнулся к информационному монитору. Отключив сигнал тревоги, нажал на "экстренную" клавишу. Вспыло окно текущей задачи.
Опаньки! Давно такого не было! Ударный отряд Спаунеров движется от зоны Японских Островов к зоне Нового Владивостока - гласило сообщение. Интересно знать, с чего бы вдруг таким вялым в последнее время Спаунерам вновь браться за покрывшийся ржавчиной топор войны?
Через полчаса я уже в боевом скафандре и с винтовкой в руках сидел в обширном нутре транспортной субмарины. Кроме меня тут находилось дюжина бойцов. Некоторых я знал, других видел впервые. "Простых" десантников тут не было, у каждого на рукаве красовалась эмблема - на черном поле сломанный пополам алый меч. Сплошная нулевая категория. Корпус Нельсона, элита глубинных войск. Прославленный, но давно забытый.
Наверное, сейчас, когда легендарный Корпус Нельсона снова рассекает океан, я должен испытывать священный трепет. Но после вчерашнего разговора я его почему-то не испытываю.
Путь до места назначения занял у нас еще полчаса. А ведь близко подобрались Спаунеры. И как радары не учуяли? И артиллерия подпустила? Я припал к иллюминатору и почувствовал, как глаза мои вылезают из орбит.
Это не ударный отряд, это легион... Я не сильно покривыл бы душой, если б сказал, что за матовыми спаунерскими телами не было видно дна. Тут были, кажется, все боевые виды. От длинных и тонких угреобразных до огромных и грузных туш, ощетинившихся щупальцами, ложноножками и псевдоподиями, которых мы прозвали "колобками". Спаунеры копошились, издавали неописуемые звуки, поднимали столпы пыли, но неумолимо шли, ползли, плыли и катились вперед. Просеянный морской водой солнечный свет делал их бледно-голубыми, но я знал, что большинство Спаунеров прозрачны, как амебы. С высоты, на которой плыла наша субмарина, их войско казалось единым сложным организмом.
Перед Спаунерами уже находились наши десантники. Укрывшись за наспех натянутыми стальными сетями, они поливали передние ряды тварей белым огнем глубинных винтовок. Если продолжить сравнение с организмом, то "морда" спаунерского войска сейчас плавилась, разрывалась и распадалась. Однако за убитыми чудищами наступали все новые и новые причудливые порождения инопланетной расы, так легко приспособившейся к полноценной подводной жизни.
Над рядами Спаунеров вились субмарины, сбрасывая на головы врагов бомбы и осыпая их градом торпед. Вокруг них уже суетились стайки спаунерских отродий разного размера, из тех, что не ползают по дну, а свободно перемещаются на любой глубине. Я увидел, как несколько существ, издалека похожих на огромных подводных стрекоз, врезались в правый борт подлодки модели "Циклоп", пробив своими крепкими рылами несколько пробоин в обшивке из металл и пластика. Тяжелая субмарина начала крениться, продолжая до последнего изрыгать из себя торпеды. Но вот кабина выплюнула спасательные капсулы, а "Циклоп" с глухим звуком грохнулся на дно, придавив отряд Спаунеров.
У пилотов "Циклопа" шансов нет. Их капсулы упадут прямо в гущу орды чудовищ, где их разорвут в клочья. Или мгновенно сделают инъекцию спаун-бактерий, что еще хуже.
Мы уже подплыли к строю обороняющихся десантников. Нам не сюда. Миновав первые ряды Спаунеров, мы направлялись в тыл вражеской армии. Именно там работа Корпуса Нельсона.
Вскоре мы достигли того места, где за рядами Спаунеров поднимались клубы глубоководной пыли. Однако, кроме пыли, воды были затуманены мутными облаками жидкости, заменяющей пришельцам кровь, ошметки мяса и росчерки трасс. Молодцы, десант! Оперативно работают. Спаунеры были зажаты и с тыла. Хотя, теперь непонятно было, где у них тыл. Шевелящаяся туша войска расползалась в две стороны, пытаясь добраться до обоих наших фронтов.
Наша грузовая субмарина грузно развернулась, возвращаясь к центру вражеской армии. Теперь, когда Спаунеров разрывают с двух сторон, мы, элита подводной пехоты, будем уничтожать силы Коллективного Разума изнутри.
Когда мы добрались до места назначения, Корпус Нельсона уже находился в боевых капсулах. Я сидел рядом с двумя угрумого вида молодыми парнями, молящимся негром и неожиданно спокойным пожилым десантником с холодными серо-стальными глазами. Сам я поймал себя на том, что нервно тереблю приклад винтовки. Да, поистрепался ты, Скульптор, пехотинец нулевой категории...
С глухим щелчком субмарина сбросила капсулы и нас тряхнуло. Тряхнуло еще раз, но этот раз от посадки. Когда в стальных боках капсулы открылись амбразуры и внутрь хлынула вода, я увидел, что нас сбросило именно туда, куда было надо. А именно в небольшой участок открытого пространства между толпами Спаунеров. Ни один пришелец не был придавлен капсулой раньше времени. Потому что пока мы, послы, не проявляем агрессии, Спаунеры нас не тронут...
Я закрепил винтовку в пазах на своей амбразуре и подкрутил ручку наведения. И еще раз поразился, насколько точно мы десантировались. Совсем недалеко находилась неуклюжая коническая туша Локального Мозга. Опоясанный тугими жгутами вен и в сопровождении свиты из мелких боевых единиц, он медленно тащился вперед, контролируя поведение и тактику своих неразвитых сородичей, способных лишь убивать. Уничтожив этот уродливый мозг причудливой формы, мы превратим боевых Спаунеров в толпу крайне недисциплинированных и небоеспособных кусков мясо. Не исключено, что они начнут жрать друг друга...
- Готовность... - раздалось в моем шлеме. Я не сразу сооброзил, что сигнал шел от того самого пожилого пехотинца. Обернувшись, я только сейчас заметил у него на плече, кроме сломанного меча, красовалась белая полоса. Лейтенант. Имеет право командовать нашим небольшим отрядом.
- Маузер готов. - прозвучал в эфире хриплый голос.
- Каналья готов. - произнес другой, пободрее
- Блюзмен готов. - сказал третий, густой бас.
- Скульптор готов. - чуть запоздало ответил я.
- Начинаем. - сурово сказал коммандир. - По Локальному Мозгу - огонь!
От первого залпа Мозг дернулся и начал активно сжиматься-разжиматься. А все окружающие нашу капсулу Спаунеры бросились на нас, выставляя вперед щупальца, псевдоподии и клешни, у кого что было.
- Блюзмен, Каналья, отстреливаться! - прорычал лейтенант. - Остальным - продолжать огонь по Мозгу.
Я продолжал. Не сводя взгляда с конуса Локального Мозга, я краем глаза видел, как при подходе к моей амбразуре корчились, рассыпались и разрывались боевые Спаунеры. Сам же Мозг уже начал выбрасывать из себя облачка темно-фиолетовой кровяной жидкости. Какая-то зубастая тварь, похожая на щуку с шестью лапами, разявила пасть прямо перед моим лицом, пытаясь влезть в отверстие амбразуры. Залп находящегося рядом со мной негра Блюзмена оторвал твари голову и она, совершенно по-рыбьи поплыла брюхом кверху. Обычно Спаунеры под тяжестью трупного газа опускаются на дно.
Нашу капсулу буквально облепили пришельцы, однако проникнуть внутрь им не давали Каналья и Блюзмен, вовремя переставившие свое оружие в трассерный режим. Яркие росчерки их выстрелов выстригали ряды Спаунеров, словно коса высокую траву.
Я продолжал палить по Локальному Мозгу. Собственного оружия у него не было, так что ему ничего не оставалось, как бросать и бросать на нас новые топлы боевых единиц.
Даже если дар послов - воля самих Спаунеров, то мы научились обращать его против самих создателей. Обычные пехотинцы в самое серце вражеского легиона не высадились бы.
Тварь, похожая на средних размеров спрута, но лишь с двумя щупальцами, обвилась вокруг капсулы, сверкнув тремя парами атрацитовых блестящих глаз, распологавшихся внутри беззубой пасти, окаймленной рядом чмокающих присосок. Винтовочной трассой негр Блюзмен отсек оба тошнотворых щупальца, а я добил чудовище прицельным выстрелом в зону, где, как я предпологал, находился мозг.
А ведь наверняка Спаунеры изменились со времен прибытия на Землю... На пленках с записью прибытия пришельцев ни одной особи не было. Эти записи я знал наизусть... Черно-серые туши звездных кораблей - жуткой смеси органики и каких-то неизвестных минералов - лениво плывет в атмосфере Земли, приближаясь к суше. Тогда они ударили без предупреждения, без каких бы то ни было сигналов, резвеяв все надежды человечества на мирные контакты с "братьями по разуму". Ослепительные, ярко-синие лучи изверглись из бойниц спаунерских кораблей. Они не высаживали десант, не было никакого так популяризированого фантастами классического "инопланетного нашествия". Человечеству удалось дать отпор захватчикам, когда заговорила наша артиллерия, ядерные заряды и даже, насколько я знаю, водородные и атомные бомбы. Россия и США тогда постарались на славу, показали все, на что способны ядерные сверхдержавы. Остальные помогали по мере сил. Нам удалось затопить корабли пришельцев в океане и мы опрометчиво решили, что война на этом закончена. Нет, конечно, военные субмарины патрулировали моря, пытаясь отыскать остатки спаунерской цивилизации и, по мере сил, уничтожить их. Но в целом человечество расслабилось, опьяненное победой над превосходящими силами неведомой расы. Это и стало роковой ошибкой. Всего за какие-то несколько лет Спаунеры эволюционировали, приспособились к жизни под водой и оттуда начали накачивать сушу континетов своей отравой, спаун-бактериями, делая ее непригодной для существования хомо-сапиенс. Любой человеке, вдыхавший спаун-пыль, мутировал. Остаткам человечества пришлось переселиться в океанические глубины, где еще сохранялись участки не зараженного пространства, хотя тягаться со Спаунерами в скорости эволюционирования мы, конечно же, не могли и отрастить за неделю жабры у нас не вышло. Пришлось положиться на технологии и сражаться. Нам просто больше ничего не оставалось, хотя каждый подсознательно понимал, что поражение человечества - лишь вопрос времени...
Однако пока мы держались, как могли.
Натиск чудовищной орды начал ослабевать, когда Локальный Мозг взорвался изнутри, разлетевшись облаком кровавой пыли, ошметков плоти и хрящей. На этом наша работа здесь должа была закончиться, сейчас ближайшая грузовая субмарина состыкуется с нашей капсулой и заберет нас либо к другому Локальному Мозгу, либо назад, в Новый Владивосток.
Я услышал глухой стук по крышке капсулы, но характерного при стыковке щелчка не последовала. В эфире раздался шорох и после четверти минуты помех я с трудом расслышал голос в своем шлеме:
- Стык... стыковк.... затрудяется.... - это, видимо, пилот субмарины. - Твари... облепи... шлюзы....
Видимо, обезумевшие без Локального Мозга низшие Спаунеры тупо сгрудились вокруг крышки капсулы и стыковочного шлюза, мешая нормальной стыковке. Наш коммандир молчал, судя по всему, обдумывая ситуацию.
Пока он будет размышлять, лишившиеся лидера твари раздавят нашу капсулу бездумным напором.
Отстегнув ремни креплений, я подплыл к потолку капсулы и ногой выбил резервный люк в крышке. Остальные десантники продолжали отстреливаться, даже не смотря на мои действия. Выплывая, я лишь увидел взгляд коммандира, внимательно за мной наблюдающего, он отвлекся от стрельбы, прижав винтовку к коленям.
Выплыв в открытую воду и подняв голову, насколько позволял шлем, я увидел над собой тушу грузовой подлодки и длинный стыковочный стержень, начинающийся в нашей капсуле и не доходящий несколько сантиметров до шлюза субмариы. Путь стержню прегрождал безформенный труп Спаунера, в чьей липкой плоти и завязли стыковочные принадлежности. Вокруг самой подлодки и стержня вились другие, пока еще живые твари. Они тупо тыкали острыми рылами в обшивку, некоторые добились еле заметных вмятин и царапин на корпусе.
Схватившись одной рукой за стержень, а другой перехватив винтовку, я начал подниматься наверх, отстреливаясь от безумных, тупых, но тем не менее еще опасных чудовищ. Я ощущал себя героем старых голливудских боевиков, из тех что одним мизинцем правой руки держаться за лиану во влажных вьетнамских джунглях, а левой отправляют к праотцам толпы вражеских солдат. Из шестиствольного минигана. От бедра.
Весь мой скафандр был выпачкан разноцветной кровью Спаунеров, на бронированном наплечнике висел кусок внутренностей. Судя по виду, прямая кишка, хотя черт знает, что у них там на что похоже. К горлу начала подкатывать тошнота. Я давно сумел если не избавиться, то хотя бы привыкнуть к страху перед чудовищной внешностью Спаунеров, но вот отвращение никуда не делось. С детства терпеть не мог червей, медуз и тараканов. А Спаунеры в основном были похожи на них всех разом. Иногда еще и на носорогов и черепах впридачу.
Сзади по скафандру что-то заскребло, я почувствовал, как намокла моя спина от соленой воды. Система скафандра через секунду перекрыла пробоину тонкой синтетической пленкой, не пропускающей воду. Краем глаза я заметил за спиной склизкий отросток, заканчивающийся зазубренным костяным лезвием. Я прижался спиной к стержню и принялся елозить, пытаясь скинуть со спины вцепившуюся тварь, перетереть ее о металл. Тварь не унималась.
- Не паникуй. - раздался в шлеме голос коммандира. - Повернись.
Глянув вниз и увидев торчащий из резервного люка капсулы затянутый в скафандр торс прицеливающегося из винтовки десантника, я повиновался. Первый выстрел прошел мимо, едва не задев корпус субмарины у меня над головой. Второй попал в цель и тварь с визгом отвалилась от моей спины.
Я продолжил свой путь. До днища подлодки и шлюза оставался всего лишь метро. Подтянувшись, повис на воде. Протянул руку и попытался вытянуть вязкий труп Спаунера из под стыковочной ячейки. Не поддается. Держась за край шлюза, чтобы меня не унесло отдачей, я выстрелил очередью в мертвый сгусток плоти, превратив его в крошево из влажного переливающегося мясо, которое затем без труда выгреб из под шлюза рукой.
Вручную вставив конец стрержня в ячейку я почувствовал, как капсула начинает подниматься в открытый шлюз субмарины. Когда крышка капсулы ударила меня по ногам, я, схватившись за поручни, распластался по поверхности. Еще не хватало, чтобы меня после всего этого расплющило о стыковочный люк.
Однако, расстояния хватило. Капсула оказалась на борту и сейчас обдувалась со всех сторон дезинфицирующим раствором. Который, кстати, внутри капсулы воспринимается не так мерзко, как вне ее пределов...
Выбравшись в пассажирское отделение, мы с облегчением узнали, что основная масса Спаунеров уничтожена и что мы возвращаемся на базу. С непередаваемым блаженством я стянул шлем и скинул поврежденный скафандр, бухнулся на лавку, едва не забыв пристегнуться. У меня дрожали руки и стучали зубы.
Рядом со мной присел наш коммандир. Без скафандра и шлема он казался гораздо моложе. На вид лет сорок пять - пятьдесят, не больше. Даже седины в волосах не так много, лишь немного на затылке. Но и глаза без темного стекла забрала оказались гораздо холоднее и суровее. Нижнюю губу и подбородок старика пересекал давний шрам.
- Ты рисковый парень. - обратился ко мне коммандир.
- Просто очень умереть не хотелось. - буркнул я и обнаружил, что и голос у меня дрожит.
- Тоже хороший мотив. Даже лучше, чем бессмысленный героизм. Ты и нас всех спас.
- Не знаю насчет остальных, но с вами мы точно в расчете. - сказал я. - Вы тоже спасил мне жизнь.
- Квиты. - согласился старик.
- Сергей Горенко. Позывной - Скульптор. Русский. - представился я, протянув руку.
- Иоаким. - рукопожатие коммандира было жестким и крепким, под стать внешности. - Иоаким Шикльгрубер. Немец. Позывной не буду называть, думаю, сам догадаешся.
Я не знал, смеятся мне или удивляться. Поэтому изобразил на лице оба этих состояния разом. Очень глупое выражение, наверное.
- Не смотри на меня так. - поморщился Иоаким. - Моему отцу еще меньше повезло, его плюс к тому Адольфом звали.
- Не повезло... - только и смог крякнуть я.
- Ничего, только в школе дразнили, сейчас терпимее относятся. - просто отозвался немец Иоаким с легендарной фамилией. - Ты из Нового Владивостока?
- Да.
- Я тоже. Странно, что тебя не встречал. Хотя я только два месяца назад к вам перевелся. - старик хрустнул костяшками. - Послушай, Сергей, я бы хотел с тобой кое о чем поговорить. Не здесь и не сейчас, конечно. Пригласишь на чашку чая?
- О чем поговорить? - подозрительно спросил я. Никогда не нравилась мне такая постановка вопроса. "Ты рисковый парень, я бы хотел с тобой кое что обговорить, но это не телефонный разговор". Так в приключенческих романах начинаются большие неприятности.
- Скажем так, о некоторых перспективах в области науки. - ответил он. Сказал он это с выражениям лица хладнокровного убийцы. Что же это за наука, интересно знать.
- Хорошо. - после краткого раздумья согласился я. - Заходите сегодня в восемь вечера. Я живу в восточном крыле, тоннель пять, ячейка двести-восемь-бэ.
- Обязательно зайду. Мне кажется, что ты тоже хочешь кое что прояснить. - улыбнулся странной улыбкой Иоаким. - Уверен, тебе понравится мое предложение.
Да что он, низкобюджетных боевиков насмотрелся. Последняя фраза походила на реплику плохо играющего свою роль Люцифера, охмуряющего честолюбивого молодого человека и агитирующего его за сходную цену продать кое-какую астральную часть организма.
Оставшийся путь до Нового Владивостока мы с Иоакимом Шикльгрубером не перекинулись ни словом.
По прибытию в Новый Владивосток нас ждал эскорт из четверки офицеров, готовых сопроводить нас к коменданту базы - подполковнику Леониду Всеволодовичу Бесновскому, якобы для получение официальной благодарности за выполненную работу. Интересно, такой чести удостоились все оставшиеся в живых десантники, или только "нулевые"?
Кабинет подполковника Бесновского представлял собой прямоугольную комнату с многочисленными шкафами, компьютером и иллюминатором во всю стену. Так и представлялось, как при входе в кабинет гость видит повернутое к иллюминатору черное кожаное кресло с невооброзимо огромной спинкой. Кресло медленно поворачивается, являя вошедшему гангстерского босса в неизменном костюме-тройке в полоску, с сигарой в зубах, и не пременно с толстом холеным котом на коленях.
Однако вместо крупного чикагского преступного начальника в кресле сидел довольно плотный средних лет мужчина в военной форме и с густыми черными усами. Вместо сигары в его губах тлела самокрутка, а кота заменяла стопка бумажных отчетов.
Подполковник Бесновский отложил бумаги, встал, нехотя затушил самокрутку, отдал честь. Мы в свою очередь отдали честь ему.
Нас, "нулевых" десантников, в кабинет пришло четырнадцать, включая меня и Иоакима. Еще в начале прошлого месяца Корпус Нельсона Нового Владивостока насчитывал двадцать семь солдат. Это еще при том, что Иоакима и нескольких других перевели к нам с других баз. И без того немногочисленная элита глубинной пехоты терпела потери...
- Коммандиры подразделений. - начал Бесновский. - Выйдти из строя. Виктор Крылов.
Из строя вышел коренастый Виктор. Его я знал давно, в Училище мы были в соседних группах.
- Гойко Пашич.
Близорукий югослав Гойко - официальный, а вернее скозать формальный, коммандир Нововладивостокского отделения Корпуса Нельсона. На деле же, кто будет тобой руководить на текущем вылете ты узнаешь лишь когда сядешь в субмарину-транспортер, и, как правило, это зависит лишь от случая.
- Иоаким Шикльгрубер.
Иоаким вышел из строя. Я заметил, что называя его имя, Бесновский поморщился. И мне показалось, что не из-за печально известной фамилии.
- Выражаю вам и вашим бойцам благодарность от лица всего человечества. - торжественно произнес наконец подполковник. - Вам приходилось тяжелее других, однако вы справились достойно и, не побоюсь этого слова, героически. Да святятся ваши имена и имена тех, кто не вернулся.
После громогласного "Служу человечеству" с нашей стороны, неожиданно заговорил Иоаким.
- Разрешите обратиться, господин подполковник.
Бесновский сощурился. Они что, знакомы? Судя по всему, довольно неудачно.
- Разрешаю. - наконец отозвался комендант базы.
- Могу доложить, что особый героизм в операции проявил рядовой Горенко...
У меня медленно полезли глаза на лоб.
- Под шквальной атакой Спаунеров, - продолжал Иоаким, - он сумел устранить неполадку в стыковочном шлюзе субмарины поддержки, тем самым спас всю группу от гибели, проявив смелость, выдержку и хладнокровие...
Что он несет? Еще бы добавил "...присущие истинному представителю арийской нации". У меня запылали уши.
- Чтож, это мы проверим по видеозаписи из капсулы. - сухо ответил Бесновский. - Если это правда, рядовой Горенко будет приставлен к награде. Спасибо, Шикльгрубер. А теперь вольно, все могут быть свободны. Горенко, остантесь.
"А вас, Штирлиц..." подумалось мне. Все вышли, только Иоаким обернулся на меня, немного задержавшись в дверях, подмигнул.
- Шикльгрубер, бль! - взорвался внезапно подполковник. Матерился он редко, но если уж случалось, то от души. - Сказано вам - вольно, бль! Убирайтесь.
Иоаким искривился. Нано-переводчик "Вавилон" не мог переработать русский, да и любой другой, мат, поэтому сбоил. При этом доставляя довольно неприятные ощущения носителю. Мой недавний коммандир поспешил ретироваться.
- Господин подполковник...
- Без чинов. - прервал меня Бесновский. - Просто Леонид Всеволодович. Скажи, Сергей, ты действительно совершал эти подвиги, о которых расписывал Шикльгрубер?
- Да. - просто ответил я. От излишней скромности я не страдал и, честно признаться, терпеть не мог фразы типа "я просто выполняю свою работу".
- Хорошо, насчет награды я не просто так для вида говорил. А теперь о другом... Ты давно знаком с этим Иоакимом Шикльгрубером?
- До сегодняшнего дня не был знаком.
- Он что нибудь тебе предлагал? - подозрительно спросил подполковник, закуривая самокрутку. Я насторожился.
- Нет. Пока нет.
- Послушай, Сергей. - тон Леонида Всеволодовича стал доверительным, даже в чем-то мягким. - Иоаким Шикльгрубер перевелся в Новый Владивосток сравнительно недавно. Раньше он служил у англичан, в Трафальгаре. Я смотрел его личное дело, сюда он приплыл не просто так. Несколько месяцев назад, в Трафальгаре, он был уличен в одном преступлении, не могу сказать в каком. Его вынудили сменить место работы. Англичане ограничились лишь ссылкой только из-за огромного опыта Шикльгрубера, он являлся одним из первых "нулевых" десантников и по сей день остается чуть ли не самым опытным.
Подполковник остановился, затягиваясь самокруткой.
- Извините. - откашлялся я. - Но зачем вы мне это все рассказываете, господин подпол... Леонид Всеволодович?
- Я искренне не советую тебе связываться с Шикльгрубером, Сергей. - вздохнув, проговорил Бесновский. - Это не приказ. Я тебе не мама, чтобы приказывать не общаться с детишками, которые могут научить тебя плохому. Но я не советую. Шикльгрубера не расстреляли только из-за опыта, с тобой, в случае чего, церемониться не станут. Да и с ним тоже, второй раз-то...
- Что же он такого совершил? - осмелился поинтересоваться я.
- Не имею права разглашать. - отрезал подполковник, отворачиваясь к иллюминатору. - Можешь идти, я тебя предупредил, может плохо закончиться. Иди.
Отдав честь спинке черного кресла, я вышел из кабинета коменданта базы. Весь путь до своей ячейки я продумывал варианты. Что же такое мог совершить Иоаким Шикльгрубер? Современное человечество имело не так много грехов, за которыми следовал расстрел. Убийство? Вряд ли, Иоаким все же показался мне скорее солдатом, чем убийцей. Шпионаж? Тоже нет, слишком хладнокровно он убивал Спаунеров, чтобы быть двойным агентом. Да и не было прецендентов, чтобы человек шпионил в пользу пришельцев, просто неизвестны способы общения с ними. Разжигание межнациональной розни? Вот это может быть, еще с такой фамилией...
Добравшись до своей комнаты, я повалился на диван. Посмотрел на часы - до прихода Иоакима оставалось чуть меньше двух часов. Странно, но во мне проснулся какой-то дух противоречия. Увещевания Бесновского только еще больше уверили меня, что непременно надо встретиться с Шикльгрубером и хотя бы его выслушать.
Есть несколько способов придумать себе позывной в глубинной пехоте, да и наверное в любой организации, где требуется прозвище. Самый распространенный - придумать самолично. Но именно благодаря этому способу эфир засорен всяческими Акулами, Барракудами и Суперменами. У многих фантазии откровенно не хватает. Хотя вот Сильвер, например, сам придумал свой позывной, а других сильверов я, по крайней мере, в глубинной пехоте не встречал. Второй способ - сохранить частичку своей предыдущей жизни, жизни на суше, которая вряд ли уже когда-нибудь вернется. Я так и поступил. В то время, когда остатки человечества еще не жили в недрах океана, я действительно был скульптором, и мой позывной - это сейчас единственное, что напоминает мне о прошлом, мирном существовании.
Есть еще один способ, но он никак не зависит от желаний самого именуемого. Можно получить устоявшееся прозвищев течении жизни. В школе, институте, училище, во дворе, где угодно. Если окружающим ты всю жизнь был известен, как, к примеру, Очкарик, то как бы ты не изголялся, какие бы оригинальные псевдонимы ты себе ни придумывал, в эфире ты все равно навсегда останешся Очкариком. Так случилось с Графом, получившим эту кличку еще в школе за неимоверную, даже для англичанина, чопорность. Так же произошло с Иоакимом Шикльгрубером. Но у него не было шансов. Наверное, со времен, когда он ходил в свой немецкий детский сад, его все называли Фюрером. Иоаким относился к этому спокойно, и когда настала пора исхода человечества, он даже не стал напрягаться, оставив свою многолетнюю кличку в качестве позывного.
И сейчас этот Иоаким "Фюрер" Шикльгрубер сидел в моей комнате и медленно потягивал протеиновый напиток.
- Прежде чем мы начнем разговор, - начал я, - позвольте задать вам два вопроса.
- Конечно. - кивнул Иоаким.
- Первое - к чему был весь этот цирк с наградой и моим якобы героизмом?
- Почему бы и нет? - просто ответил Фюрер. - Я считаю, что ты проявил настоящую доблесть в той стычке и вполне заслуживаешь поощрения.
- И наверняка вы хотели произвести на меня благоприятное впечатление. - я сощурился, глядя на собеседника.
- Ты проницателен, Сергей, от тебя ничего не скроешь. - благодушно рассмеялся он. - Да, скрывать не буду, хотел.
- Тоже не стану скрывать, Иоаким, вам это удалось. - согласился я. - Но не из-за того, что вы так хлопотали за мою награду. Вы очень грамотный лидер, Иоаким. Вы хорошо руководили нашей командой.
- Мне приятно, но, поверь, я тут не для того, чтобы выслушивать комплименты. Я вообще очень скромный человек.
Иоаким рассмеялся смехом толстого довольного бюргера.
- Второй вопрос. - после некоторой паузы сказал я. - Что...
- Позволь! - перебил меня Шикльгрубер. - Я, кажется, догадываюсь о смысле твоего второго вопроса. Ты ведь говорил с Бесновским, верно? Хочешь узнать, почему я здесь, а не в Трафальгаре? Не бойся, не из-за разжигания межнациональной розни. Если ты помнишь, всех нацистов расстреляли незадолго после исхода.
А он умен. Надо держать с ним ухо в остро. Я промолчал.
- Расскажу. - продолжил Фюрер. - И расскажу начистоту. Под трибунал я попал именно за то, что сейчас собираюсь тебе предложить.
- Я обязан буду доложить обо все Бесновскому, вы это понимаете, Иоаким?
- Обязан, но не станешь. - мой собеседник покачал головой. - За свой пятьдесят шесть лет я научился разбираться в людях. У тебя в глазах горит любопытство и ты не похож на тех карьеристов, из-за которых меня выгнали из Трафальгара. Даже если мое предложение тебе не понравится, в чем я сомневаюсь, ты не станешь выдавать меня.
- А может я не стану докладывать потому, что мне плевать на вас? - зачем-то выпалил я.
- Может и так. Какая разница?
- Действительно, никакой. - согласился я, улыбнувшись. - Я вас внимательно слушаю, герр Шикльгрубер.
"Герра" Иоаким пропустил мимо ушей, начал:
- Я начну с некоторых наводящих вопросов к тебе. Как далеко ты заходил в зону спаун-бактерий, пользуясь своей неприкосновенностью посла?
- Киллометра три, наверное. - припомнил я. Никогда не отмерял расстояние.
- Хорошо. Еще один вопрос - ты видел пришествие Спаунеров? Своими глазами, не в записи?
- Конечно нет. Пришествие произошло где-то над пустырями Аризоны, своими глазами это видели только... - я осекся. Кажется, я начал понимать, к чему он клонит.
- Вот именно! - немец щелкнул пальцами. - Своими глазами это видели только американские ВВС и главнокомандующие стран, у кого был доступ к спутникам - опять же США, Россия, Китай. И еще, если заметил, нас, послов, никогда не посылали в глубокую разведку в центр спаунерского кластера.
- Вы подговаривали десантников нулевой категории совершить несанкционированную вылазку на базу пришельцев? - озвучил я давно крутившуюся в голове мысль. - Но, разве из-за этого можно попасть под трибунал?
- Нет, нельзя. - отмахнулся Иоаким. - Прецедентов не было, просто. Мои действия выдали за шпионаж в пользу Спаунеров. Сергей, кураторы что-то скрывают, в этом нет сомнений.
- Почему же? Может, просто беспокоятся о жизнях своих десантниках.
- Точно. - саркастическим тоном произнес Фюрер. - И поэтому меня отправили на трибунал и чуть не расстреляли, чтобы отгородить от опастности. Ты далеко не дурак, Сергей, должен понимать - другого варианта тут быть не может. Кураторы не хотят, чтобы кто-либо узнал о том, что скрывается внутри кластеров.
- У вас наверняка есть версии, Иоаким, верно? - спросил я. - Зачем им это нужно?
- Я предполагаю, что Спаунеры не являются пришельцами из других миров. Они могут быть правительственной генетической разработкой, вышедшей из-под контроля. Теперь, когда огромная часть человечества была уничтожена, кураторы не могут открыть остаткам своих людей правды, это просто приведет к анархии.
- Интересно. - я откинулся на спинку кресла, закурил. - И как же вы планировали осуществить самовольную разведку? Как я понял, в Трафальгаре вас разоблачили задолго до того, как вы приступиле к практической части своего плана.
- Я ищу верных людей. - сухо ответил мой собеседник. - "Нулевых" десантников, пилотом субмарин, связистов. Тех, кто будет действовать заодно со мной и при этом не выдаст нас правительству. В каких отношениях ты состоишь со своим пилотом, Эдуардом Аванесяном?
Ничего себе осведомленность. Старый немец совсем не прост.
- В дружеских. - не стал скрывать я. - Но вас не включат в команду "Беладонны", Бесновский слишком подозрительно к вам относиться.
- Это я учел. Все что тебе надо будет сделать, это уговорить свою команду ничего не предпринимать в случае, если ты задержишся в патруле, или с тобой произойдет что-то странное. Я и остальные будут погружаться отдельно от тебя, но мы будем держать связь. Надеюсь, кому-нибудь из нас повезет.
- Из нас - это из кого. - спросил я, затягиваясь и туша сигарету.
- Кроме тебя и меня еще трое "нулевых" десантников согласились принять участие в нашем мероприятии. А теперь посмотри...
Иоаким открыл экран своего КПК и продемонстрировал мне карту.
- Рядом с Новым Севастополям располагается довольно крупный кластер Спаунеров. И он гораздо ближе, чем ближайший кластер Трафальгара. Послезавтра во время патрульно службы, все пять наших подлодок будут осматривать именно его. - немец переключил КПК на отображение графиков патрулей. - Мы держим связь и с небольшими группами с трех сторон входим в кластер. Судя по моим подсчетам, тебе придется идти одному, остальные буду слишком далеко...
- Секундочку! - я поднял ладонь. - Вы говорите так, как-будто я уже согласился.
Шикльгрубер лукаво прищурился.
- А ты не согласишся?
Я отер пол со лба и закурил вторую сигарету. Надо был поразмыслить. Мне предлагают предприятие, которое скорее всего закончится моей гибелью, будь то смерть в лапах Спаунеров, куда Иоаким так радостно собрался идти, либо прилюдный расстрел по приказу подполковника Бесновского, за шпионаж в пользу пришельцев. С другой стороны, у меня есть небольшой, но шанс раз и навсегда разобраться с тайной появления на Земле Спаунеров, о которой я до сегодняшнего дня даже не задумывался. Потрясающий расклад, ничего не скажешь.
Незаметно для себя я машинально закурил следующую сигареты, Иоаким терпеливо смотрел на меня. В конечном итоге, у нас перед Спаунерами нет никаких шансов и уничтожение человечества - лишь вопрос времени. Даже используя всю мощь нашей техники и прогресса, нам не сломить громадную инопланетную приспособляемость и напор. Спаунеры не считаются с потерями, не знают страха и могут за неделю "вырастить" целую орду чудовищ. И какая мне, в таком случае разница, когда умирать? Не все ли равно? Людской род все равно исчезнет, но я могу стать одним из тех, кто умрет со знанием того, за что он сражался и ради чего погиб.
Никогда бы не подумал, что буду так легко размышлять о смерти, рассматривать ее, как одну из гирек на чаше весов. Но, что ж поделать, после исхода всем оставшимся в живых представителям человеческой расы стал присущ некоторый фатализм. Без надежды на победу, без радостей жизни, без настоящего, а не синтезированного, воздуха, на одном лишь неуемном, животном желании продлить жизнь хоть на день. Такое существование неприемлимо. Так какого черта?
- Я пойду с вами, Иоаким.
С утра пораньше, перед патрульным "вылетом", когда команды собрались в доке, Иоаким познакомил меня с остальными участниками нашего безумного предприятия. Трое десантников нулевой категории, двое из них русские, низенький толстяк Вадим "Хвост" Танич и наша с Голубевым общая симпатичная знакомая Татьяна "Ведьма" Анисимова. Видимо, русский менталитет более расположен к нарушению всяческих запретов в поисках правды и осознания самого себя. Да, еще со времен товарища Раскольникова мы этим грешили...
Третьим был француз Стефан "Шмель" Ришар. Оказалось, Ришар был болен СПИДом в одной из последних стадий, и ему в любом случае было уже нечего терять.
Обменявшись рукопожатиями и парой сухих фраз, мы разошлись по "рабочим местам". С помощью подвесного лифта поднявшись на борт "Белладоны", я поздоровался с Эдиком, Графом и Сильвером и уселся на привычное место рядом с пилотом. Нам с пожилым армянином предстоял серьезный разговор...
Когда наша подлодка опустилась в стартовый шлюз и вышли в открытую воду, я зачем-то пристягнулся. Никогда так не делал. Я оглянулся. Сильвер с Графом как обычно сидели на своих местах рядом с илюминаторами, Сильвер слушал плеер, Граф посматривал на меня с подозрением. И тут мне подумалось, что чопорный англичанин раньше служил в Трафальгаре и вполне мог пересекаться с Иоакимом Шикльгрубером... А слух о том, что я якшаюсь со старым немцем, разлетелась за один день...
- Послушай, Эдик, - начал я, - ты бы не мог сделать мне одно одолжение?
- Нарушать закон не стану! - воскликнул Аванесян, судя по тону, лишь в шутку. - Что хочешь, Сережа?
- Прежде всего обещай мне, что если моя просьба покажется тебе странной, ты не будешь задавать вопросов. - сказал я наверное слишком серьезно.
- Ты меня пугаешь, Сережа. - армянин тоже резко посерьезнел. - Что хочешь?
- Когда я пойду в патруль... - начал я, запинаясь. - И если буду там слишком долго... не сообщай на базу, хорошо?
- Что ты задумал?
- Я - ничего... Просто могу задержаться...
Эдик промолчал.
- И еще одно... - продолжил я, переводя дыхание. Создалось впечатление, что Эдик разом потерял ко мне всякое доверие. - Если Граф с Сильвером буду требовать возвращения в Новый Владивосток, а меня еще не будет, сошлись на временную поломку в двигателе.
- Что же ты....
- А если я не вернусь через три часа... - прервал его я. - Уплывайте. В отчете напишите, что я наткнулся на отряд спаунерских воинов и погиб...
Глаза Эдика округлились. Но вскоре он улыбнулся мне. Как-то слишком грустно.
- Я знаю тебя не первый день, Сережа. - сказал он, вздохнув. - Я не буду задавать вопросов. Но, надеюсь, ты знаешь что делаешь.
- Нет, не знаю... - признался я. - Но так легче...
Не говоря более не слова, Эдик повернулся к штурвалу. Перекинемся ли мы с ним еще парой слов, выпьем ли вместе его коллекционного вина, процитируем ли "Мимино". Не знаю. Нет, наверное.
- Спасибо, Эдик. - сказал я на армянском. Это было единственное слово, которое я знал на этом языке. И не думал, что оно когда-нибудь пригодиться. В Армении я не был ни разу в жизни. - Спасибо.
Эдик повернулся ко мне и улыбнулся.
- Сережа, когда ты вернешся, я "починю" двигатель и мы спокойно вернемся в Новый Владивосток. - проговорил он. - Я так думаю.
И снова характерное движение указательным пальцем. Мы рассмеялись. Я обернулся, поймав на себе мрачный взгляд Графа.
Мы прибыли к границам кластера как-то слишком быстро. Или это мне так показалось. Я натягивал скафандр медленно, тянул время. Правильно говорят, перед смертью не надышишся.
- Ты совершаешь глупость. - раздался рядом с моим ухом шепот Графа. Я завертел головой. Сильвер одел оборудывание первым и над его головой уже закрывался шлюз.
- Ты совершаешь глупость. - повторил англичанин, уже в полный голос. - Пока еще не поздно, Сергей.
- Уже давно поздно, Мэттью. - голос мой дрожал. - Я хочу знать.
- Не доверяй Шикльгруберу. Он ведет тебя к смерти.
- А к чему мы идем сами каждый день? Уж не к ней ли?
- Я люблю жизнь, ни смотря ни на что. - первый раз я услышал в голосе Графа отголоски эмоций. - Но я тоже хочу знать правду.
Англичанин выдержал паузу, делая вид, что поправляет ремень.
- Бесновский следит за тобой. - сказал он наконец, тон его вновь стал привычно-холодным. - При малейшем отклонении от графика сюда пошлют внутренние войска. Учти, если меня спросят, я скажу все как есть.
- Отклонений от графика не будет. - твердо ответил я. - Мы уложимся, обещаю.
- Надеюсь. - кивнул Граф. - Если вернешся, я не буду задавать вопросов. Это твое дело, Скульптор. Захочешь - расскажешь.
Я промолчал. Вот именно. Если вернусь. В случае моего невозвращения и Графа, и особенно Эдика ждут большие неприятности. Вряд ли дойдет до трибунала, но если внутренние войска начнут копать глубже, то армянина привлекут за пособничество шпиону, а англичанина за преступное бездействие, ибо он никак не помешал мне нарушить закон.
Да какой, к чертям, закон?! Нет такой статьи, чтобы расстреливать самовольных разведчиков. Хотя, после трафальгарской истории ее наверняка уже ввели... Боятся кураторы, чего-то явно боятся.
Шлем на голове показался мне тяжелым, как никогда. Я опустился по лестнице в шлюз и он начал медленно наполняться водой, после чего под моими ногами открылись пластиковые створки и я тяжело рухнул на песчаное дно, поднимая клубы пыли и перепугав каких-то мелких цветастых рыбок.
Толщи воды были серыми. Я еле заметил ту границу, что разделяла стены пыли и песка от слабо светящейся пурпурным светом завесы спаун-бактерий.
Помахав рукой спустившемуся вслед за мной Графу, я медленно зашагал вдаль, в сторону границ кластера Спаунеров. К точке невозвращения.
Едва зайдя на запретную территорию и услышав характерный шум вьющихся вокруг спаун-организмов, я настроил связь. Шикльгрубер предусмотрительно снабдил нас дополнительными рациями, настроенными на волны нашей команды, дабы не вызывать подозрений со стороны штабных связистов.
- Скульптор на связи. - произнес я.
- Хвост на связи. - раздалось в ответ.
- Шмель на связи.
- Ведьма на связи.
- Фюрер на связи. Поехали. Удачи нам всем.
Первые несколько километров я прошел спокойно и почти без мандража, сюда я ходил неоднократно. Но по мере того, как спаун-пыль становилась все гуще и гуще, сердце мое начинало биться быстрее и пот опод скафандром лился ручьем. А что если неприкосновенность "послов" ограничивается лишь небольшим расстоянием, и пройдя чуть дальше, я начну изменяться, у меня отрастут псевдоподии и щупальцы и я стану одним из чудовищ Спаунеров, и мой разум станет частью их коллективного бессознательного?
Справа от меня из пыльной тьмы выплыло три туши. Больше всего они смахивали на тюленей, но снабженных двумя парами мускулистых, почти человеческих рук и несколькими десятками блестящих фасеточных глаз.
- Вижу три боевые единицы Спаунеров. - сообщил я в переговорник.
- Не стрелять. - раздался хриплый голос Иоакима. - Что бы не случилось, не стрелять.
Стрелять я не стал, но рукоять винтовки рефлекторно сжал сильнее. "Тюлени" спокойно проплыли мимо, даже не взглянув на меня своими многочисленными буркалами, я совершенно их не заинтересовал. Только когда хвосты Спаунеров исчезли в клубах пыли, я продолжил путь.
Становилось все темнее и темнее, спаун-пыль не пропускала солнечный свет и мне пришлось включить прибор ночного видения. А вот тепловой детектор я активизировал зря. У меня в глазах зарябила дрожащая красная пелена. Тут все было усеяно живыми организмами и детектор услужливо выделял их ярко-красным цветом. Зажмурив глаза от невыносимой ряби, я подкрутил тумблер на скафандре, выключая детектор, оставляя лишь обычный инфра-красный экран.
Так я прошагал где-то километров семь, судя по моим подсчетам. Несколько раз я сталкивался нос к носу с бойцами Спаунеров и каждый раз они меня игнорировали. Я же, следуя приказу Иоакима, огонь не открывал, хотя порой еле сдерживался, глядя на мерзкие маслянистые тела порождений инопланетного разума. Постепенно до ушей начал доноситься ровный низкий гул и чем дальше я продвигался, тем больше и чаще он начинал искажаться, превратившись в итоге в нечто напоминающее многоголосый разрозненный шепот. У меня задрожали руки в перчатках скафандра и зубы заколотили друг о друга.
Когда шепот стал нестерпим я вдруг понял, что спаун-пыли вокруг уже нет и сверху доносится привычный солнечный свет. Я выключил прибор ночного видения. Неужели я прошел насквозь? Неужели массив спаун-пыли оказался не кластером, а всего лишь стена и нет за ней никакой инопланетной базы? Все зря?
Я стиснул зубы и затопал дальше, мимо кораллов и водорослей, сохраняя надежду на то, что кластер Спаунеров все же полый внутри и пришельцам нет нужды
разводить бактерии внутри своего штаба.
Еще около километра я прошел, уже перешел на второй баллон с воздухом, прежде чем увидел это. Оно расположилось прямо на гребне кораллового рифа, на всю длинну. На языке вертелись эпитеты вроде "уродливого нароста" или "язвы", но, надо сказать, база Спаунеров довольно органично вписывалась в окружающую природу. Это была однородная темно-зеленая масса, похожая на окаменевший минерал, скручивающаяся причудливыми формами и произростающая, казалось, прямо из кораллов. Она тянулась на километр вверх, а в длину насколько хватало глаз. Вокруг кружили тысячи тварей, среди них были и те, кого я неоднократно сам убивал во время боевых столкновений, но были и такие, каких я видел в первый раз. Разнообразию результатов инопланетной био-инженерии не было границ.
- Кажется, мы на месте. - раздался в шлеме голос Иоакима, еще более хриплый, чем обычно.
- Я тоже. - отозвался я. - Кажется.
- Ищи вход внутрь.
И я двинулся вдоль этой ороговевшей стены, планирую над пропостью, куда уходил риф. Держась рукой за кораллы, я ни спускал глаза со спаунерской крепости. Я очень боялся.
Вокруг меня будто-бы из самой воды возникло нелепое существо. Шарообразная голова, лишенная видимых зрительных рецепторов, из которой книзу спускаются три тонких щупальца, а спереди, из района лба торчит манипулятор, похожий на наши земные клещи. Я крепко стиснул в руках винтовку, но пересилил себя, не выстрелил. Хотя это был первый случай за весь мой путь, когда Спаунер проявил ко мне какой-либо интерес.
Тварь подергала меня манипулятором за плечо скафандра. Я стиснул зубы от страха и отвращения, но вроде бы тварь не была настроена агрессивно, хотя я слабо разбираюсь в психологии пришельцев. Все три щупальца чудовища указали на крепость. Я с недоверием оторвал взгляд от Спаунера и посмотрел.
В толще стены открылся черный проем. Я бы назвал его дверью, но форма его постоянно изменялась, словно окружающая его материя было живым организмом. Впрочем, возможно так оно и было. Нервно теребя приклад винтовки и посматривая на уровень воздуха в баллоне, я поплыл по направлению к проему. Достигнув цели, я обернулся. Тварь плыла следом за мной, щупальцы все указывали на вход. Я потрогал стену, она оказалась покрыта шевелящимся под напором течения ворсом. Под давлением моих пальцев ворс затрепетал интенсивнее. Я заглянул внутрь проема. Пустое темное помещение. Потолок высокий, истиные размеры комнаты скрываются в клубах мрака. Затаив дыхание, я проплыл внутрь.
Вода внутри была намного теплее, но при этом течение все еще оставалось ощутимым. Видимо, крепость имела какие-то сквозные системы вентиляции. Когда я вплыл, на стенах тускло засветились голубоватым светом висевшие повсеместно мешочки, видимо органического происхождения, как и все здесь. В неярком свете этих своеобразных светильников я разглядел фигуру, напоминающую человеческую. Я сглотнул комок. Липкий комок страха окончательно разросся внутри меня, однако я смог подплыть поближе, чтобы разглядеть...
Что это еще за черт!?
Передо мной стоял, а вернее висел на воде Павел Петрович Мельников, мой бывший преподаватель по скульптуре. Без всякого скафандра. Его длинная борода нелепо развевалась под водой, как и неизменный белый халат. Под халатом, как и обычно, были надеты серые брюки и салатовый свитер. На шее привычный толстенный вязаный шарф.
Только одним этот человек был не похож на моего учителя - лицом. Его лицо напоминало посмертную маску, она не выражало никаких эмоций, смотрело на меня безжизненными пустыми глазами.
"Приветствие. - раздалось у меня скорее в мозгу, чем в ушах. - Я Иир-Итц, импульс собственного разума, обретший плоть. Я прочел тебя, чтобы познать язык, на котором ты говоришь. Ты пришел сюда не с убийствами и поэтому я принял образ, который располагает к доверию в твоих глазах."
У меня перехватило дыхание, винтовка выпала из моих рук и сейчас болталась на одном ремне.
- У тебя не получается. - сказал я вслух. - Прими свои настоящий образ.
"Хорошо"
Павел Петрович растворился, превратился в сгусток лоснящегося желе, сперва принявшего форму шара, а затем всосавшегося прямо в стену и исчезнувшего бесследно.
"Я буду говорить." - услышал я все тот же безжизненный голос, в котором слышались звуки всех голосов, которые я когда-либо слышал в своей жизни.
- Где ты? - осведомился я. - Я тебя не вижу.
"Видишь. Говори со мной, я везде. Я принял настоящий образ. Я Иир-Итц. Я - все."
Мне показалось, что со мной говорят стены.
"Когда я наделил некоторых представителей вашей расы неприкосновенностью, я знал, что когда-нибудь вы придете и я смогу сказать вам. Мы не хотим войны. Мы давно забыли что такое война."
- Как я узнаю, что ты не лжешь?
"Значение слово "лгать" мне неизвестно, но я прочел его в твоем разуме. Я не занимаюсь этим. Потребность в искажении информации отпала у меня много миллионов лет назад."
- Неубедительно. - от огромного страха я становился нахальным. - Но говори, я буду слушать.
"Когда вы пришли сюда. Ты и еще четыре единицы. Я прочел в вашем разуме вопросы. Я отвечу на эти вопросы."
- Хорошо, отвечай. - мой голос срывался. - Сколько вас? Сколько особей вашей расы находятся на этой планете?
"Я Иир-Итц. Я один"
- Ты один управляешь всеми единицами - это я понял. Но сколько вас?
"Я Иир-Итц. Я один."
Холодный пот проступил у меня на лбу. Он един в миллиардах лиц. Все Спаунеры - это клетки единого организма. Но мы, люди, не можем управлять своими клетками. Какой же мощи разумом обладает этот Иир-Итц?
Почему-то мне вспомнилась секта Второго Потопа, основанная незадолго после исхода. Кучка фанатиков верила, что вся ситуация со Спаунерами и переселением человечества под воду - это некая вариация на тему библейского потопа. Род людской был наказан за свои грехи и Богом были созданы чудовища, дабы уничтожить тех, кто осмелился даже после Потопа цепляться за свое греховное существование. Секта просуществовала недолго, все сектанты ушли в зону спаун-пыли, добровольно отдав свои жизни во власть посланников божьих. Однако если подумать, Спаунеры - не посланники Бога. Спаунеры - сам Бог.
- По какому принципу ты отбирал людей, когда наделял их неприкосновенностью? - вновь сглотнув, задал я следующий вопрос.
"Метод случайности."
- Почему вы... ты напал на нас? Зачем ты развязал войну? - последний вопрос я выкрикнул, нервы были уже на пределе.
"Эта та правда, ради которой я наделял вас неприкосновенностью. Я покажу."
Я уже давно забыл о той твари со щупальцами, что указала мне проход, а она тем временем все это время висела у меня за спиной. Безусловно, эта тварь тоже являлась Иир-Итцем, но я никак не мог заставить себя думать о каждом Спаунере, как об одном и том же существе.
Тварь крепко схватила меня за талию своим передним манипулятором и ловко содрала с меня шлем. Теплая соленая вода хлынула мне в ноздри и в рот, но уже в следующий момент Спаунер воткнул мне в рот одну из своих щупалец и я вдохнул. Через нее шел чистый кислород. Мне было крайне мерзко ощущать во рту скользкую маслянистую щупальцу, но я жадно дышал, зажмурив глаза и отбиваясь руками. Но манипулятор держал крепко.
"Успокойся. Я покажу."
Вторая щупальца обвила мой лоб. Я почувствовал, как отключаюсь и в мое сознание грубо врывается совершенно чуждый разум. Иир-Итц делился со мной своей памятью.
...Я Иир-Итц, импульс собственного разума, обретший плоть. Одна из моих частей плывет сквозь мой черный дом, космос. Плывет к далекому миру, крошечной голубой планете, единственной обитаемой планете системы, вращающейся вокруг звезды Тгаут, планете Дааг-14, которую местные жители называют Землей. Жизни на этой планете грозит опастность, через ничтожный срок в триста тысяч лет ей грозит гибель. Я везу свои знания, знания всей Вселенной, по мельчайшим уголкам которой распространился мой разум. Я готов поделиться знаниями, помочь даагцам за такие короткие сроки перейти на новую ступеть существования, тем самым избегнув неминуемого уничтожения. Моя обязанность, как любого существа такого уровня сознания - помогать своим менее развитым братьям и так сложились факты, что именно даагцы более всего нуждаются в моей помощи...
... Миновав безжизненные планеты такой близкой к концу системы Тгаута, я приближаюсь к Даагу-14. Очертания континентов и морей Даага очень красивы, и это еще одна причина, по которой эта планета должна сохраниться в будущем. Я помогу...
... Я лечу над пустынной равниной. Как же разнообразна природа Даага, снежные пустоши, пустыни, влажные джунгли, массивные леса - все это очень органично распределено по поверхности одной-единственной небольшой планетки. Такое во Вселенной редкость. Планета, на которой я жил, когда еще существовала раса Итц, когда сознание мое было еще раздроблено на много миллиардов отдельных существ, была целиком покрыта льдом, на ней не было ни морей, ни лесов, только лед...
... Я чувствую удар, удар огромной силы. Даагцы атакуют меня, я падаю. Я не могу ответить им или хотя бы защититься, на той части моего тела, что сейчас находиться на Дааге-14, нет оружия, я шел сюда послом, а не захватчиком, я не расчитывал на атаку. Я падаю. Падаю в море, я вынужден бежать, скрыться. Смерть не имеет для меня значения, я в общем итоге бессмертен, но я обязан сохранить эту свою часть, чтобы продолжить миссию на Дааге. Я падаю...
... Я на дне моря. Я распространился по морям и океанам Даага. Меня стало намного больше, я вырастил себе оружие. Даагцы дикари, уничтожающие все, что им не знакомо. И именно поэтому они как никто другой нуждаются в моей помощи. Но я буду действовать другими методами. Теперь другими. Но спасуться в конечном итоге все. Те, кто станет драться со мной, станут частью меня, присоединятся к моему всеобъемлещему разуму. Но будут и те, кто станет неприкосновенен и рано или поздно они придут ко мне, движимые жаждой знаний.Они перестанут быть типичными даагцами. Они будут нести в себе меня. Они станут послами, посредниками между мной и людьми Даага, они прекратят войну, примут мою помощь и я уйду с Даага. И заберу с собой оружие. Я помогу даагцам в любом случае, но оставлю за ними выбор, как именно им спастись. Выбор всегда должен быть. Так правильно...
Когда я очнулся, я обнаружил себя лежащим на спине. Шлем был уже на мне и я медленным жестом закрыл стекло забрала ладонями в бронированых перчатках.
Такого я даже представить не мог. Вся пропаганда об инопланетных агрессорах, вероломно атаковавших Землю, были ложью. Мы напали первыми, тем самым собственной рукой подписав себе смертный приговор. Очевидно, у кого-то из главнокомандующих, наблюдавших за спуском Иир-Итца на поверхность планеты, не выдержали нервы. Может у американцев, может у наших, да какая теперь разница? Этот генерал скорее всего застрелился, когда понял, что сделал выбор за все человечество.
Я нервно засмеялся. Опять вспомнилась мне Секта Второго Потопа. А ведь эти фанатики оказались наиболее правы. Вот только никакого Потопа не было. Были Содом и Гоморра. Мы посмели замахнуться на Бога, и Бог покарал нас. Хотя и Бога ведь нет. Теперь точно нет. Есть только Иир-Итц.
"Теперь ты знаешь - на этот раз голос звучал будто бы в моей голове. - В тебе частица меня, твои возможности возросли"
Я тяжело поднялся, прижимая к груди винтовку, как ребенка. Голова у меня шла кругом. С огромным трудом я дотянулся пальцем до панели управления скафандра и нажал на кнопку активизации дополнительного двигателя. Когда за моей спиной наконец загудели турбины, я пулей вылетел из здания... Или, вернее сказать, из Иир-Итца...
Постоянно нервно оглядываясь, я несся все дальше от центра кластера, ломая кораллы и пугая рыбок.
"Зачем ты убегаешь? - раздавалось в моей голове. - Я не хочу войны, я готов прекратить ее в любой момент."
- Не разговаривай со мной! - заорал я. - Не смей ко мне обращаться!
"Не буду, если ты хочешь. Но это пройдет. Я внутри тебя, заговори со мной, когда поймешь, что время настало."
- Пошел ты... - я стиснул зубы.
Движимый заплечными турбинами, путь назад я пролетел гораздо быстрее. Едва я покинул зону спаун-пыли, в ухе у меня раздался совершенно упавший, без привычной хрипотцы, голос Иоакима:
- О произошедшем никому не рассказывать. К властям не обращаться. С Иир-Итцем не разговаривать.
Резким движением я отключил свою резервную, "незаконную" рацию и посмотрел на часы. Почти не опаздал, особых подозрений возникнуть не должно, даже если за мной следили, что очень вероятно.
Миновав дизенфикционный шлюз "Беладонны" я понял, что все увещевания умников о газе, который убивает все продукты жизнедеятельности Спаунеров, оказались пустым трепом. Я все еще чувствовал внутри себя присутствие Иир-Итца.
Путь до Нового Владивостока мы преодолели в молчании, только Эдик насвистывал под нос какую-то незамысловатую мелодию. Сильвер, как единственный из нас, кто был совершенно не в курсе происходящего, уткнулся в папку отчетов, изредка исподлобья поглядывая то не меня, то в иллюминатор. Граф старался не смотреть мне в глаза.
Уснуть ночью я так и не смог. Ни с кем не разговаривал, на звонки не отвечал. Сидел в "позе наркомана", в углу, обхватив колени и размышляя. Хотелось напиться. Теперь понятно, почему Иир-Итц так вяло ведет войну. Он уверен в победе, он просто не может, не имеет права проиграть. И я теперь тоже был в этом уверен. С таким невозможно сражаться. Вся наша техника, весь хваленый прогресс никогда не сможет победить Бога, всеми приметами которого обладало это невооброзимое существо, каждая клеточка тела которого может принимать любую форму и существовать совершенно автономно. У человечества нет ни малейших шансов.
И самое мерзкое, что мы сами виноваты во всем, что происходит. Те генералы, кто посчитал, что может решать за все человечество, не заслуживают ненависти, ведь они даже не подозревали, с чем предстоит столкнуться. Однако они сделали этот страшный выбор. Ужаснувшись неизведанного, они ударили. Попытались отмахнуться дубиной он грозовой тучи. А ведь наша человеческая жизнь могла бы придти в совершенно новое русло. Пользуясь технологии Иир-Итца, мы избегли бы многих бед и через какие-то пару десятков тысяч лет стали бы полноправными членами какого-нибудь Галактического Анклава, или как там у них это называется... Все мечты писателей-фантастов воплотились бы благодаря Иир-Итцу. А теперь, благодаря ему же, воплотились фантазии антиутопистов...
Где-то в пять утра снова раздался звонок. Я было не хотел подходить, но на мониторе красными буквами мигало имя Иокаима Шикльгрубера.
- Слушаю.
- Не телефонный разговор. - просипел в динамике голос немца. - Зайди ко мне. Уже все собрались. Почти.
Из динамика раздались гудки. Некоторе время я тупо пялился в монитор. Затем рассеянно закурил и лишь когда почувствовал, что уже курю фильтр, решился выйдти из своей комнаты.
У Иокаима собрались действительно все. Расположились в немногочисленных креслах и на полу все участники нашего дерзкого рейда в зону спаун-пыли. Вадима Танича я не видел.
- Хвост застрелился. - сходу сообщила мне Таня "Ведьма".
У меня на скулах заиграли желваки.
- Вы уверены, что это не убийство? - процедил я, усаживаясь на пол. - Наверняка Бесновский знает о нашей вылазке.
Иоким отвел взгляд, тихо произнес:
- Да, я уверен. Еще на выходе из спаун-пыли вчера он пытался покончить с собой, я его остановил.
Я разжал кулаки. Что ж, возможно Танич сделал правильный выбор. Предпочел умереть человеком.
- Однако я более чем уверен, - продолжил Шикльгрубер, - что Бесновский действительно в курсе всего. И скорее всего, он догадывается о том... - он запнулся... - Догадывается о том... какими мы вернулись. Удара можно ожидать в любой момент. Либо они будут убирать нас по одному, либо устроят старый-добрый карательный налет, не думаю, что у... общественности возникнут вопросы.
- И что нам делать? - спросил я.
- Уж точно не то, чего от нас ждет этот Иир-Итц! - с кривой ухмылкой вставил Стефан Ришар.
- Отвечу честно... - вздохнул Иоаким. - Я не знаю что теперь делать нам и самое главное - я не знаю что теперь делать человечеству. Они не прекратят сражаться. Не в их природе.
Я скривился. То, что немец по отношению к людям уже стал употреблять "они" меня покоробило. Однако, у меня тоже не было ни малейшего понятия, что делать дальше. Что делать нам, когда в нас сидит частица всемогущего внеземного разума? И что делать всем людям, обреченным на поражение? Нет, не на поражение, на тотальное уничтожение, ликвидирование людского рода, присоединение его к всеобъемлещему организму Иир-Итца...
- Иир-Итц не оставит людей в покое. - продолжал Шикльгрубер. - На это не стоит даже рассчитывать. Конечно, мы можем стать чем-то вроде пророков, раскрыть человечеству правду о Спаунерах, но что это даст?
- Почему мы не можем использовать силу Иир-Итца против него самого? - спросила Ведьма.
- При малейшей агрессии Иир-Итц разорвет нас изнутри. - спокойно ответил Ришар. - Сейчас мы перед ним гораздо более уязвимы, чем когда бы то ни было.
Я молчал. Иного выхода, кроме последовать примеру Вадима Танича, я не видел. Хотя еще оставалась возможность уйти в спаун-пыль, придти на поклон к Иир-Итцу и добровольно приобщиться к его вселенской мудрости. Стать всем и никем. Как это, наверное, сладко, почувствовать себя Богом. Надеть Кольцо Всевластия. Вернее, стать разумной клеточкой в организме всемогущего Властелина Колец...
- Лично я не собираюсь ни уходить к Иир-Итцу, ни воевать против него. - неожиданно заявил Ришар. - Уйду из Нового Севастополя. Я собираюсь просто жить...
- Но... - начал было Иоаким.
- Иир-Итц внутри меня вылечил мой СПИД. - перебил его француз. - Мои возможности теперь велики. Я могу дышать под водой без скафандра. Уйду в какой-нибудь рифф и буду жить там... На человечество мне плевать, оно обречено и когда настанет его время, уйду и я вместе с ним. А пока - жизнь и свобода.
Давно заметил, что если к какой-то ситуации подводишь аналогию, то она действует до самого конца. Вот и в нашем случае, Кольцо Всевластия нашло своего Голлума...
Раздался глухой стук в дверь. Все нервно обернулись на монитор. Экран рябил, но был отчетливо виден силуэт невысокого полного человека в коричневой кожаной куртке.
- Это Эдик. Наш пилот. - узнал я.
- Свой человек? - хито осведомился Ришар. - Я открою.
Поднявшись с пола, француз подошел к двери и нажал на клавишу открытия створок. Через мгновение он неестественно задергался, загрохотала глухая автоматная очередь и тело Стефана Ришара рухнуло на пол, из-под него начала расползаться лужица крови, смешанная с чем-то темно-зеленым.
Этого мгновения хватило остальным, чтобы припасть к полу. Иоаким опрокинул диван и с неожиданной для его возраста прытью скрылся за ним. В комнату вбежали трое вооруженных людей в черной униформе и глухих шлемах с горящими голубыми огоньками на лбах. Специальная Внутренняя Служба. Или "подводная гэбня", как в шутку называли иногда этих мясников, главной заслугой которых считался массовый расстрел националистически настроенных граждан. За их спинами я разглядел прижавшегося к стене коридора Эдика Аванесяна... Вот уж не ожидал, старый друг...
Все эти мои размышления длились не больше секунды. Солдаты уже вскинули автоматы, готовясь проишть диван и спрятавшихся за ним нас очередью, как воздух разорвался полузвериным ревом Иоакими Шикльгрубера.
- Иир-Итц!!!
Гэбэшники остолбенели. Немец вытянулся в полный рост, его одежда разрывалась, глаза наполнялись жидким металлом и стремительно становились фасеточными, рот неестественно перекосило, из тела вырывались сотни тонких маслянистых щупальцев. Крик его стал совершенно нечеловеческим, когда его отростки опутали одного из солдат. Остальные стояли, как столбы, не понимая, что происходит. Щупальцы сжались, буквально перерезая гэбэшника на две половины. Эдик еще сильнее вжался в стену, не в силах убежать и отвести взгляд от творящегося ужаса. Таня Анисимова сидела в углу, закрыв лицо ладонями.
Двое остальных солдат наконец взяли себя в руки и выстрелили. Пули вошли в тело Иоакими, как в масло, не причинив видимого вреда. Иир-Итц надежно его защищал, это был не рядовая спаунерская тварь, которых мы крошили сотнями и тысячами. Иоаким был послом воли вселенского разума. Его надлежало беречь.
Я вскочил на ноги и рванулся к двери. Вдруг почувствовал, что меня что-то сдерживает. Рядом со мной возникла деформированая фигура Шикльгрубера, она уставилась на меня своими блестящими фасеточными буркалами. Множество его щупалец уже обездвиживали остальных солдат Внутренней Службы.
- Они снова ударили первыми. - рявкнуло существо, когда-то бывшее Иоакимом. - Помоги мне! Мы должны повернуть их всех к Иир-Итцу!
Я сниснул зубы. Шикльгрубер держал меня крепко и не собирался отпускать. Но тут я вспомнил о нано-переводчике Вавилон, который все еще находился в его мозге и, особенно, о его интересных свойствах...
Наверное, так я еще никогда не матерился. Я вспомнил все слова и производные от них, которые слышал когда-либо в своей жизни. И всю эту громоздкую конструкции из нелицеприятных особенностей Великого и Могучего я обрушил на ужасную тварь, стоящую передо мной.
В нано-переводчике Иоакима, а соответсвенно и в его мозге произошел невиданный коллапс. Он истошно завизжал и на мгновение хватка его ослабла. Я вырвался и рысью метнулся из комнаты вниз по коридору. Я знал, куда бежать и к кому обращаться за оплатой по всем счетам.
За моей спиной раздавались вопли Иоакима, тихий плач Ведьмы и наполненные болью крики солдат Внутренней Службы. Среди всей этой какофонии разрушения и расслышал тихий, сквозь слезы, голос Эдика:
- Прости меня, Серёжа... Прости... Я хотел жить...
Я бежал по пластиковым коридорам Нового Севастополя. Вокруг привычно ходили люди. На меня они не обращали внимания, очевидно, слух о мутантах-полуспаунерах и о резне в комнате Иоакима Шикльгрубера еще не успел распространиться так далеко. Спустя несколько минут я перешел на шаг, пытаясь сохранить невозмутимый вид. На самом деле меня трясло.
И совершенно не хотелось знать, что сейчас делает преображенный Иоаким, вырвавшийся из осады Внутренней Службы. Может, проходит огнем и мечом по базе, убивая солдат и обращая мирных жителей в части Иир-Итца. А может быть, на него нашлась управа и он уже лежит на операционном столе перед умниками в белых халатах.
По крайней мере, паники вокруг меня никакой не было. И это радовало. Пока.
К дверям кабинета подполковника Леонида Всеволодовича Бесновского я подошел совершенно свободно. Как и положено, по бокам несли караул двое десантников. Судя по равнодушным взглядам в мою сторону, они тоже были не в курсе происходящего. Однако, следовало торопиться - с минуты на минуту поднимут общую тревогу и тогда я за считаные мгновения буду прошит множественными автоматными очередями. Если, конечно, не приму помощь Иир-Итца...
Нет, не приму...
Внутрь меня тоже пустили без проблем. Куратор Нового Севастополя принимал всех желающих, рецедивистов он не боялся. Однако, сейчас он буквально выронил из пальцев самокрутку, лицо его побледнело, рука судорожно опустилась под стол, нащупывая кнопку тревоги.
Нет, все же придется принять...
Я прыгнул в сторону Бесновского. Усиленное генами Иир-Итца, мое тело одним прыжком преодолело комнату. Я схватил подполковника за плечо и без малейшего усилия отшвырнул его от стола. Иир-Итц знал, какой подход искать. Я слишком дорожил своей человеческой сущностью, и он не стал выращивать мне щупальцы и псевдоподии, как Иоакиму, он просто удесятерил мою силу и рефлексы, оставив видимость человека...
Я прижал Бесновского к полу, он глухо зарычал.
- Не вызывайте никого, Леонид Всеволодович. - сказал я ему. - Я хочу поговорить.
- Ты не выйдешь отсюда. - хрипел подполковник. - Тебе некуда идти... Даже если возьмешь меня в заложники, тебя убьют... Ты ведь не знаешь, что делать дальше!
- Да, не знаю. И поэтому хочу хотя бы узнать.
- Хорошо. - сдался Бесновский. - Отпусти меня.
Я ослабил хватку. Подполковник поднялся на ноги и устало прислонился к стене.
- Спаунеры не атаковали нас... - начал он, отдышавшись.
- Иир-Итц. - машинально поправил я. - Спаунеры - это одно существо.
- Не важно. - махнул рукой Леонид Всеволодович. - Нам удавалось преподнести пришельцев как свирепых захватчиков. Мне тяжело это говорить, Серёжа, но Спаунеры за все время ни убили ни одного человека, только превращали их в себе подобных. Мы Только вы, десантники нулевой категории, оставались все это время темной лошадкой. Никто не мог понять вашего феномена. Почему Спаунеры вас не трогают, почему вы невосприимчивы к спаун-пыли? Однако мы сделали выводы.
- Кто "мы"?
- Мы - это правительство. Ученые до сих пор роют носом морское дно. Они даже ни о чем не догадываются. А мы сделали выводы. И как показала практика, оказались правы. Десантники нулевой категории - это не более чем орудия Спаунеров, пророки их воли.
- Почему вы не прекратили войну? - взревел я и сам испугался собственного голоса. - Он бы ушел. Оставил бы свои знания и ушел! Почему вы продолжали это чертову войну?!
- И чем бы это обернулось?! - в тон мне заорал Бесновский. - Ты подумал, что бы началось, борец за мир, твою мать!? Человечество бы раскололось. Половина приняла бы предложение этого твоего Иир-Итца, а вторая половина бы стреляла в спины предателям из первой! Мы уже начали войну, Сергей, отступать некуда! И незачем людям знать правду. Нам ни к чему всеобщая паника, сумасшествие и междуусобица. - голос подполковника стал более спокойным. - Понимаешь ты или нет?
Я до крови закусил губу.
- Что вы собираетесь делать с Шикльгрубером? - наконец спросил я.
- Мы уже ничего не можем с ним сделать. - вздохнул Леонид Всеволодович. - Он стал слишком силен. Он свободно идет по Новому Севастополю. Южное крыло уже полностью заполнено Спаунерами, мутировавшими из людей...
Вот так. Старик Иоаким решил не тратить время на проповеди, на доказывание людям правильности мира с Иир-Итцом. Он просто идет по Новому Севастополю и обращает... Каждый должен выбирать, как им спастись, так ты говорил, Иир-Итц? Напутал ты, вселенский мозг. Не смог избежать резни и принуждений.
"Даже я иногда ошибаюсь" - прозвучал у меня в голове беспристрастный голос.
- Где Ведьма? - спросил я Бесновского.
- Исчезла.
Интересно мне было бы узнать, в чей рукав залезет этот туз. Да какая разница?
- У нас нет шансов, Сергей. - еле слышно прошептал подполковник. - Мы проиграли. Если не человечество, то Новый Севастополь точно потерян. Иоаким идет. Убивает сопротивляющихся и обращает покорных. Я устал драться, Сергей... Давно уже устал... Но я ведь попытаюсь убить Иоакима, если он придет сюда... А я... Я хочу уйти непобежденным, понимаешь?... Хочу думать, что я все еще действую по своей воле...
- Понимаю... - я не мог разобрать, говорю ли это я, или Иир-Итц во мне. - И... я пойду с вами, господин подполковник...
И мы шли. Оставив позади командирскую субмарину, которую пилотировал сам Леонид Всеволодович, мы шли к плотной стене спаунерского кластера. Бесновский, отвыкший от скафандра, тяжело шагал по илистому дну, поднимая клубы пыли. А я шел просто так. На моей шее выросли жабры, ноги наполнились свинцом, не давая мне всплыть.
Позади остался охваченый ужасом Новый Севастополь. Остался Иоаким Шикльгрубер, карающая длань инопланетного разума, остался простодушный пилот Эдик Аванесян, просто хотевший жить, осталась Татьяна Анисимова, прячущаяся по углам и от Иоакима, и от Специальной Службы. Остались Граф, Сильвер, Макс Голубев. Остался там и Сергей "Скульптор" Горенко...
Мы остановились прямо перед завесой спаун-пыли.
- Хреного выглядишь. - услышал я сквозь толщи темной воды и стекло забрала голос подполковника Бесновского.
- Я еще на вас посмотрю. - кисло ухмыльнулся я в ответ.
Хорошо и легко шутить на пороге нового существования.
Бесновский шагнул вперед первым. Он успел пройти несколько шагов, прежде чем его скафандр начал лопаться. На свет появились несколько пар лап, влажные маслянистые щупальца и через минуту на меня обернулось огромное нелепое серо-зеленое существо. Посмотрело на меня черными блестящими глазами, в которых, как мне показалось, стояли слезы, и уплыло в туман, ловко перебирая плавниками.
А я дошел по дну до центра кластера. Окинул взглядом цитадель Иир-Итца, врезавшуюся в коралловый риф и, тяжело вздохнув новообретенными жабрами, повис, заложив руки за голову.
Что ж бери меня, галактический разум. Не буду делать выбор за ближних своих. Иоаким смог, а я не буду. Я отказываюсь отвечать за все человечество, но готов сделать выбор за самого себя. Бери меня. Присоединяй к своему и без того титаническому организму. Делай меня частью Вселенной. А люди пусть делают выбор сами. Те, кто остался. Бери меня, Иир-Итц. Бери.
Я ничего не почувствовал. Просто я вдруг узнал Все.
Эпилог
Океан не помнит обид и не умеет мстить. Ему это не нужно. Он и так прекрасно знает, что все сущее появилось из него и, когда настанет время, к нему вернется. Океан заслужил себе право не беспокоиться ни о чем. И права не замечать, какая жизнь копощится в его глубинах. Будь то микроскопическая бактерия, умеющая лишь делиться, или часть исполинского существа, распространившего самого себя по всей Галактике.
Океан привык, что из него выходит жизнь.
В этот день, на закате, из него вышла женщина в ободраной униформе, с растрепаными волосами и черными разводами вокруг глаз. Щурясь, женщина медленно подняла голову к небу. По щекам ее потекли слезы. Посмотрела на лесную чащу, расположившуюся вдоль песчаной береговой линии. В свете зарева над верхушками деревьев была отчетлива видна дымка лиловой пыли. Смертельной для большинства человеческих существ, но абсолютно безвредной для нее. Такая же лиловая пыль была внутри нее самой.
Из лесной чащи навстречу женщине вышли пять фигур. Когда они приблизились, она смогла узнать в них людей. Детей, не более шести лет. Двое мальчиков и трое девочек. Дети удивленно смотрели в глаза вышедшей из моря гостье.
Женщина не могла понять, что происходит. Она еле заметно шевелила губами, словно разговаривая с кем-то. Задавая вопрос.
"Я хотел спасти всех. - ответил ей голос, лишенный эмоций, звучащий лишь в ее голове. - Но даже я могу совершать ошибки. А ваша раса слишком удивительна и непонятна, чтобы целиком ее терять."
Женщина вытерла оборванным рукавом слезы. Взяла руку одной из девочек, помахала рукой остальным и повела их вдоль берега. Пусть эти дети лишь синтезированое подобие людей... Но ведь человек - это только установленный набор генов... И что же поделать, она постарается справиться одна...
Она вела человеческих детей Иир-Итца по песчанному пляжу. Через несколько дней дети научились смеяться.
А в глубине океана одна жизнь все еще превращалась в другую...
© Copyright: Денис Поспелов, 2006
Свидетельство о публикации №206062100087
Свидетельство о публикации №206062100087
Рецензии