Поэт, которого мы потеряли

Поэт, которого мы потеряли.

Ленинградский писатель Кирилл Владимирович прошел всю войну- сначала обыкновенным армейским офицером, затем в разведке забрасывался в тыл врага с важными заданиями.
Войну окончил в Австрии, где, кажется, работал уже при штабе фронта и впереди, благодаря великолепному знанию немецкого языка, ожидалась успешная карьера в оккупационных войсках.
Вместо этого он чуть не попал под трибунал за чужую вину. Спасло его то, что начальство серьезно опасалось неминуемого разбирательства и возможности выявления настоящих виновников. По-этому Кирилла Владимировича стремительно демобилизовали, закрыв тем самым то дело. Расстался с армией он без сожаления и вообще-то совершенно не производил впечатление боевого офицера. Безукоризненно интеллигентен, никогда не навязывал собеседнику своего мнения. Хотя имел голос громкий и четкий, я с трудом могу себе представить его, отдающим команды, а его стройность и выправка производили скорее впечатление спортивной тренированности , и уж никак не армейской муштры. Да еще какая-то мальчишеская подвижность.
Так вот, однажды Кирилл Владимирович спросил меня, хочу ли я услышать самое сильное стихотворение о войне, и прочитал это стихотворение.
Конечно, я его не запомнил, слышал всего лишь два раза в жизни. Запомнилось лишь обще настроение, и некоторые, сразу врезавшиеся в память, строки.
Боец наклоняется над смертельно раненым товарищем…. «Дай согрею ладони я над дымящейся кровью твоей…»….. « И от страха не плач ты, как маленький, ты не ранен, ты- только убит»….. «Дай на память сниму тебя валенки- мне еще воевать предстоит».
Кирилл Владимирович рассказал, что это стихотворение принесли Ольге Берггольц с просьбой дать заключение о том , нормален ли автор, на что Берггольц ответила: «Не знаю, нормален или нет, только я многое отдала , чтобы уметь писать, как он!».
Примерно 20 лет спустя, я услышал это стихотворение на радио «Свобода» во второй раз. Там прочитали и другие его стихи, нисколько не хуже.
Боец ползет к окопу и ледяной ветер , продувая сквозь стальную каску, шевелит волосы на его голове. А там , впереди в обледеневшем окопе тепло и уют…
Танк ,выполняя боевую задачу, без остановки пересекает нескончаемый поток беженцев и наматывает на гусеницы то, что лишь минуту назад было детьми и женщинами с их жалким скарбом.
Однако о стихах невозможно рассказывать, их надо читать!
Автором был лейтенант, танкист. Оказывается, его стихи обсуждались на каком-то слете фронтовых поэтов. Там были Симонов, Сурков и другие знаменитости. Мэтры были в ярости: какой-то мальчишка, жалкий лейтенантишка, к тому же еврей, пытается пролезть в великую русскую литературу! Можно легко представить что они говорили- бездуховность ,клевета на русского солдата, упаднические настроения…
Автор стоял перед ними, на костылях: прибыл на слет прямо из госпиталя. Молча выслушал , а потом развернулся и ушел.
Ничего страшного дальше не произошло: не был объявлении ни сумасшедшим, ни репрессирован. После войны он окончил институт, кажется стал химиком. При первой возможности, еще при Хрущеве, уехал в Израиль, где стал профессором, руководителем кафедры в университете. Счастливо женат, дети. Стихов больше не писал, написал несколько научных работ, отмеченных престижными международными премиями. Прожил счастливую и успешную жизнь, надеюсь, что жив и поныне. Он ничего не потерял и не упустил.
Потеряли мы. Возможно, великого поэта, к-рого разбудила война, а погасили равнодушие, зависть и подлость…
Не люблю военных поэтов. Все эти «Темная ночь», «Землянка», «Жди меня» представляются мне кокетливыми стишками, рассчитанными на сентиментальных девчонок.
Конечно, бывают и хорошие поэты, но рядом с ним они такие маленькие.