Собрание сентиментальных анекдотов из записок Жюльена. Чел

Записка №2.
Продолжаю свои записки. Написав только одну записку, я все же продолжаю, это хорошо, очень хорошо, что не забил, что продолжаю.
Хочу тебе рассказать, передать разговор с моим знакомым, с тем, про которого рассказывал в своих письмах. Помнишь, я тебе писал про то, как он, этот человек, крупнее меня раза в два, бежал за мной по лужам под дождем, которые я тщательно обходил, а он в них попадал, боясь, видимо, отделиться от меня? Он еще тогда ныл, почему я отговорил не брать с собой в метро зонт, чтобы не намокнуть за пять минут ходьбы до дома, и что я так быстро иду, что он не поспевает за мной. Интересно, если бы у меня были такие же ноги, то, как бы я тогда ходил? Летал бы, наверное, хотя нет. Если бы был большим, то, наверное, был бы ленивым, вялым и ныл, а не пытался влезть во все щели, зная, что мне это не удастся. Но я не о том…
Давай я тебе опишу его, по крайней мере, постараюсь это сделать, потому что раньше никого никогда не описывал. Это, как и сказал раньше, высокий молодой человек двадцати шести лет, среднего телосложения, хотя в этой сродности больше жира, чем мышц. Лицо? Лицо у него круглое, глаза голубые, маленькие и посажены глубоко, но нос правильный, сглаженный и прячет глаза. Губы тонкие, очень тонкие и небольшие, и точно скрывают его злобу. Улыбка его отталкивает, меня удивляет, почему в России так много людей не следит за своей улыбкой, ведь улыбка в человеке – это многое, даже половина человека. А у него какие-то маленькие передние зубы и порой кажется, что они посажены друг на друга, и плюс ко всему, один передний зуб у него подгнил и между зубов у него появился просвет. Когда он улыбается (а он часто это делает, растягивая свои тонкие губы в широкую, даже, огромную улыбку), тут же видна эта дырка… Над волосами и его щетиной я порой про себя смеюсь, а многие так ему открыто это и кидают. Щетина у него рыжая, хотя волосы более русыми кажутся, а бреется он раз в неделю по субботам. «Интересно, а время у него определенное есть для этого обряда?», - приходил мне на ум не раз этот вопрос. Так что, к субботе он ходит уже с немаленькой щетинкой. Ну, вот, волосы - это у него особо занимательная черта! Не то, какие они, а как он относится к этой проблеме, да и не было бы этой проблемы, если бы он не делал из этого проблемы. У него, как я уже сказал выше, русые волосы, ну, может быть, с оттенком рыжести. Только вот они у него редкие и, особенно на макушке, из-за чего кажется, что он начинает лысеть. Это у него и вошло в комплекс. Зимой он ходит в шапке, а летом в панаме, точнее весной, летом, осенью в панаме, а зимой - в шапке.
Расскажу один анекдот про его панаму перед тем, как скажу то, что вообще про него хотел поведать. Пару дней назад, когда стало настолько уже тепло, что в шапке было ходить не только жарко, но уже и немного смешно (есть, конечно, люди, которые ходят и летом в тоненькой шапке, но этот не будет, этот боится общественного мнения, боится косых взглядов. Он серость общества, как большинство. Но я не про то), так вот, вышли мы с ним на улицу, немного пройтись. Еще взяли с собой его соседку, конечно, перед этим накурились гашишем и вот уже в полнейшем расслабленном состоянии, я приметил у него что-то не то. Тут, видимо, и соседка это приметила и спросила у него:
- С., а где твоя панама? На улице уже тепло, а ты без панамы. Первый раз тебя вижу без панамы весной!
Он тут замешкался, не нашел, что сразу ответить, а я рассмеялся и пока он думал, начал немного подшучивать над ним:
- Да он, наверное, перестал носить ее. Все, поменял стиль, съездил в магазин, прикупил новых вещей, а панаму решил сжечь. Ну и правильно С., туда эту панаму!
Он вертел головой, улыбался и ничего не отвечал, а мы - еще пуще над ним смеяться. Впрочем, не над ним, а над тем, что он не может нам ответить, но все же он сказал:
- Да нет, время еще не пришло. Я в это время еще не одеваю ее.
- А! У тебя определенная дата, - рассмеялась соседка. – А интересно, обряд у тебя есть какой-нибудь, там танцы или что-то в этом роде?..
И у нас понеслось, не буду продолжать это. Это всего лишь обкуренные разговоры.
Итак, что я хотел поведать про него, точнее рассказать, хоть и наговорил уж тут много, но все не того; это не так интересно. А вот что интересно: у С. была девушка, с которой у него были продолжительные отношения. Сколько лет, я не могу точно сказать, прикинуть могу, что года четыре. Была ли у него до этой девушки какая-либо другая или другие, тебе этого я тоже не могу рассказать. Он говорил «БЫЛИ», но вот за слова его не отвечаю, даже немного сомневаюсь. А про эту девушку я знаю не понаслышке, я познакомился с ним спустя год, как они начали встречаться. Года два отношения их текли счастливо и безмятежно, но потом девушка начала в открытую ему изменять, уходить от него, но он все терпел. Они то расставались, она начинала встречаться с другими, потом возвращалась, они мирились и опять жили вместе. Ну, как вместе? Мать его никуда не отпустит, даже двадцатишестилетнего; живут они неподалеку друг от друга, минут двадцать пешком. Примерно года полтора, как они уже расстались, точно (это мне подумалось из его очень ненавистных слов по отношению к ней). Говорил он много о девушках, искал. Ну, как искал? В Интернете общался, знакомился на всяких там сайтах, как «Дамочка. Ру». Ничего там хорошего не нашел и даже один раз, когда он напился, он мне вот что написал по асе: «Друг, я такой пьяный!», - на это я ему ответил: «Дурак ты!», - он не обратил внимание и написал следующее: «Друг, я так хочу ****ься! Найди мне телку», - я покачал головой и ответил: «Ты дурак». Может, он еще бы чего-нибудь написал в этом роде, но я отключил асю.
Но не буду отходить больше от темы, про него можно так продолжать вечно, потому что в нем много того, что возмущает каждое доброе и сентиментальное сердце.
Думалось, мне думалось, но нет! В один прекрасный вечер, а именно вчера, я к нему зашел покурить гашиша после академии. Да это был уже не вечер, а полночь и все уже нормальные люди спали, какой уже курить. Остались только мы с ним желавшие, я – желавший расслабиться, он – вечно хотящий накуриться. Я сделал бутылку, мы покурили по плюхе, а потом он мне вдруг:
- Я сей час пойду с Т-ой в бар, пойдешь с нами.
Хорошо, что в подъезде было темно, все лампы на лестничной площадке перегорели, и мы стояли при свечах, а то бы он увидел мои глаза, которые чуть не выкатились. Я сразу понял, про кого он говорит так прямо, еще мне подумалось: «Ты хоть до того, как мы начали курить, сказал бы, что ты уходишь куда-то там, а теперь все выходит вообще офигеть как! Ты значит, сейчас сливаешься, а я сейчас домой, один, накуренный…». Но в ответ сказал другое:
- Нет, спасибо. Что-то мне не хочется.
- Да, ладно, что ты? Пивка попьем. Если что, деньги у меня есть, пятьдесят рублей тебе на бокал. Выпьем по бокалу, пообщаемся.
- Да я не хочу этого пива, не хочу идти в этот «РиО» и что мне делать с вами? У вас по любому будут свои разговоры, а я тут что? Да ну, делать мне нечего с вами будет.
Мы покурили еще по плюшке и убились…
Затем, немного времени спустя, минут этак через пятнадцать, пришла Т-а и С. пошел одеваться. Пока он одевался, а он всегда одевается долго, я перекинулся с Т-ой несколькими словами, там: как дела, чем занимаешься, что делаешь, как жила? Ничего особо интересного, и я включил плеер. Все же дождался С., попрощался с ним и они пошли в свою сторону, а я - в свою.
На следующий день, то бишь, сегодня, я решил перед магазином к нему заскочить, расспросить про вчерашнее, что и сделал. Но нет, он вышел из квартиры не один, а с Т-ой. Мы покурили по сигарете, что-то вяло спросили и разошлись. А нет! Была не только одна вялость. Я спросил у Т-ы:
- Ну, как вчера вел себя накуренный С.?
- Да вообще ужас! Мне даже стыдно стало. Он выпил какой-то самбуки и чуть на стол не полез танцевать.
- Самбука – это круто, - смеясь, сказал С.
Я ушел немного огорченный тем, что не удалось его расспросить. Но сегодня вечером мы встретились, я с ним покурил, а потом начал расспрашивать этого странного человека:
- Ты опять, что ли, с ней начал встречаться?
- Нет. Она сама позвонила мне, захотела что-то встретиться, поговорить.
- Да ладно, если захотела встретиться, то уж не просто поболтать. А что, женись на ней.
- Она не согласиться.
- А ты у нее спрашивал?
- Она сказала, что раньше бы вышла за меня, а теперь, почему-то, не хочет.
- Да это она так. Бери ее за руку и тащи, сама же к тебе пришла! Ведь же хочешь, сам хочешь! Ведь женился бы на ней?
- Да, женился бы.
Тут я усмехнулся, посмотрел ему в глаза и сказал:
- Ты ее не любишь, ты ее ненавидишь, ненавидишь за все! И женился бы на ней не для того, чтобы жить, а чтобы мучить ее, терзать всю жизнь. Всю жизнь бы ее мучил!
Он как-то странно усмехнулся, это было даже похоже не на смех, а на какой-то злой звук, который он хотел выдать за смешок. Он устремил свой блестящий взгляд куда-то вдаль и только сказал:
- Да, замучил бы ее.
Я опустил взгляд в пол, покачал немного головой и с выдохом сказал:
- Ты не только ее одну ненавидишь, ты весь мир ненавидишь! Весь мир бы порвал, разорвал на куски, спалил!
Тут он еще пуще усмехнулся прежнего и все с той же усмешкой произнес:
- Точно, всех бы порвал.
- Ты зверь.
Я перевел тему, не желая больше на эту тему говорить, и дальше мы просто смеялись над всякой глупостью, которая взбредала нам в головы.
К чему я это тебе поведал? Сам не знаю, просто, наверное, хотел рассказать про этого человека, про этот типаж. Тем более что, я думаю, ты о нем не раз еще услышишь в моих записках. Но я не хочу, чтобы ты думала про него только плохое, если бы в нем было только плохое, я бы не общался с ним. В нем есть что-то человеческое, что перевешивает то, что было выше сказано. В нем есть какая-то врожденная правильность, не скажу, что справедливость, а правильность. Хоть в нем и живет зверь, но до того он затюканный, что кроме, как зверьком, его злобу не назовешь. Он слаб, очень слаб и у меня к нему большое сострадание. И давай, все же, я дам ему имя. Не буду выдумывать ему имя, ведь имя – оно идет к человеку, его настоящее имя, и говорит о нем очень много. Одно имя может сказать о человеке многое и поэтому выдумать другое имя будет фальшиво. Хотя в нем и есть человечное, все же он не человек до конца, так назову его просто Чел, тем более что его как-то уже называли так. Прибавлю, что он хорошо разбирается в компьютерах.
Еще извиняюсь за матерное слово, которое прозвучало. И еще извиняюсь за будущую ненормативную лексику, которая прозвучит. Можно, конечно, было бы от нее отказаться, сделать все таким чистым, красочным, легким, но вот «правда», тогда потерялась бы и влилась фальшь. А я пишу это для тебя, а не для стиля, слога и что-то в этом подобном. Я пришел в твой замок с улицы и не хочу врать. Хотя, конечно, многое буду опускать, и не буду показывать всю мерзость. Она этого не достойна, не достойна буквальности, но скрывать ее – фальшь, а я не хочу фальшивить, как все цензоры.