Ожерелье

Море было теплое-теплое. Она медленно вошла в воду. Ей нравилось входить в воду. Было всегда что-то новое. Казалось, что вода не сразу узнает ее, сначала осторожно пробует лизнуть ее ноги, пытается короткой резкой волной напугать ее, потом, словно узнав, успокаивается. Волна откатывает назад, слегка удовлетворенно шепча какие-то слова ласково шуршащим камешкам, катящимся за волной, то вперед к берегу, то назад в глубину.
Ш-у-р-р-р-р—ш-у-у-у-р-р-р-р….
Немного монотонно.…Хотя… как сказать, вода всегда такая разная.… То она синяя и ясная, спокойная, гладкая и плотная, даже кажется выпуклой. То, посмотришь, она уже изменилась, зеленоватая, блеклая, вид холодноватый, неприветливый. Иногда светлая, прозрачная, как стекло, иногда мутная, чужая.…И запах разный. Иногда свежий, чистый, морской запах дальних путешествий, стран и странствий, бурь и штормов, свежих ветров.… А другой раз, вода пахнет, как несвежий суп и плещется как-то суетливо, как в кастрюле, если ее ненароком качнуть. Пля-я-я-м-т-я-я-м!
Нюра вошла поглубже, вздохнула, прикрыв от наслаждения глаза, и почувствовала, как во время вдоха что-то пискнуло у нее в горле, как у птички, слабо-слабо. Волна подкатила, и она опустилась в нее и поплыла, медленно и редко взмахивая руками, и отворачивая лицо от брызг. Море шептало ей ласково: « Плыви, плыви дальше, видишь как светло там, на горизонте, там славно, ты увидишь, если доплывешь туда.…Там живет солнце, там хорошо, мы поиграем с тобой, мы будем там совершенно одни, никого, только ты и я, представляешь, как это будет замечательно…Ты еще никогда не была там, плыви, плыви…»
Эти слова Нюра слышала всегда. Ей хотелось плыть туда, бесконечно, не останавливаясь, но она знала, что вода хитрит, завлекает ее к себе, что нет там никакого горизонта, стоит ей заплыть подальше, как линия отодвинется дальше, а берег будет едва виден. Ей случалось заплывать очень далеко, и каждый раз, повернув, наконец, к берегу, она думала, что нет, уж на этот раз, ей не удастся вернуться. Слишком далеко, людей на пляже почти не видно, так точки, не более, деревья и то, кажутся такими далекими, что до них.…Но обходилось, каждый раз удавалось вернуться. Последнее время она перестала плавать так далеко, слишком утомительно это было, каждый раз переживать и волноваться, доплыву - не доплыву.…Даже выйдя, наконец, на берег, и отдыхая, она еще вздрагивала, вспоминая, как далеко она была и взглядом пыталась найти ту дальнюю точку, до которой она в этот раз доплыла.
Выйдя на берег, Нюра не пошла к своему месту, где топчан был покрыт ярко розовым полотенцем, а стала рассматривать камешки у самого берега. Они были волшебно красивыми. Мелкие и покрупнее, мокрые, вода все время лизала их своим ласковым языком, таким нежным, что казалось невероятным, что такая ласка, может творить такие чудеса, сглаживать и выравнивать такие острые края…Удивительно, как это ей удается и никаких изъянов, камешки ровные, некоторые круглые, другие плоские…Черные, как антрацит и белые, как сахар, красноватые, цветом своим напоминающие глиняные деревенские крынки и ярко зеленые, как изумруды. Нюра прекрасно знала, что когда они высохнут, то будут менее красивыми, как будто, вода бережет данную им красоту, не дает им унести ее с собой. Когда люди, собирают камешки, подсмеивается над ними, мол, глупые, где вам понять, что красота мной создана и у меня и останется. Не собрать вам всех камешков, вот их, сколько у меня, самые красивые здесь и навсегда.
Нюра снова и снова перебирала камешки, выкладывая из них длинные ожерелья на светлом песке. Некоторые получались особенно красивыми, камешки были подобраны по цвету, переходили от нежно розового к темно-красным тонам и обратно. Причудливыми узорами, кружевным плетением, были выложены подвески, которые приходились бы на грудь. Ах, редкая красавица отказалась бы примерить такое ожерелье!
Снова и снова выкладывала Нюра узоры из камешков, и ей казалось, что эти камешки - слова из ее писем, которых столько она написала своему любимому, что узоры этих слов, навсегда связали их мысли и чувства, их жизнь и любовь!
А солнце стояло высоко, было жарко, и снова хотелось в воду, а любимый, снова волнуясь, смотрел, чтобы она не заплывала так далеко, как в тот раз, когда он совсем потерял надежду увидеть ее вновь, и, вся, жизнь, ему показалась пустой и ненужной…
Ш-у-у-у-р-р-р-р-ш-у-у-у-р-р-р….