Урок эротической фотографии

Люди не должны мстить друг другу. Ни в коем случае.

А что если случай как раз тот самый, когда месть является чем-то необходимым, жизненно важным, чтобы человек мог дальше спокойно жить?

«А если мстить слишком поздно?» - спросите вы.

«Наверное,» - скажу вам я,- «несмотря на то, случись это рано или поздно, месть необходима, чтобы восстановить равновесие.»

***
Аня купила эту квартиру на чердаке почти задаром. Хозяйка умерла, а родственники, жившие в Европе и приехавшие только через год после ее смерти, не хотели долго возиться с продажей, вот и продали первому попавшемуся.

Ане квартира понравилась. Грязноватая, видно, что за ней никто давно не ухаживал. Но ничего, она тут все переделает. Уютная квартирка на чердаке, что еще надо для счастья?! (Главное – большое окно и много света).

В квартире осталась хозяйская мебель, вещи. Родственники не захотели ничего забрать. Казалось, хозяйка уехала куда-то и вот-вот вернется.

Аню это не пугало. Хозяйка теперь она. Со дня на день начнется ремонт. А она пока разберет вещи.

***
Аня, закончившая филфак, в первую очередь приступила к книжным шкафам.

Шекспир и Мольер – классика. Толстой и Достоевский – вечные потемки русской души. Затисканный томик Булгакова, стихи Бродского.

«Не густо,» - подумала Аня, но книги все же решила оставить себе.

Дойдя до шкафов с одеждой, Аня принесла два больших пакета, сложила туда все вещи – решила отдать бездомным.

Перебирая шкафы, Аня не нашла ни украшений, ни фотографий. Это казалось ей странным. Зато косметика нашлась в ванной. Вся она пошла в мусорное ведро. Жаль было духи, «Шанель» как-никак. Но что ж поделаешь.

Оставался только пыльный железный сундук в углу спальни и кухонные шкафы. Это Аня решила оставить назавтра.

***
Возвращаясь с утренней пробежки, запыхавшаяся Аня наткнулась на недружелюбные взгляды бабушек, рассевшихся на скамейке.

Аня уже заходила в подъезд, позванивая ключами, как за спиной раздался трескучий голос:
- Доченька, так ты из 41-й? На чердаке живешь что ли?
- Да, - ответила растерявшаяся Аня.

- А мы вот этажом ниже живем. Соседи будем. Меня Заинад Иванна звать, а это, - сказала старушка, указывая на свою компаньонку в белом платочке, сиреневом платьице и стоптанных бежевых туфлях – Василиса Егоровна. А тебя звать как?

- Аня, - она внутренне готовилась выслушивать упреки и нарекания. Но, как оказалось, Ане, пышущей здоровьем и на вил благопристойной девушке, бояться было нечего.

- Нехорошая тебе квартирка-то досталась, Аня, - сказала бойкая Зинаид Иванна.

– Алка-то алкашка была, вот и умерла тридцати лет отроду, - поддакнула ей Егоровна.

– Бывает, сядет с бутылкой на лестнице, - продолжила Зинаид Иванна, - возле нашей квартиры, курит и ждет своего ненаглядного, как собака хозяина. А он неделями не появлялся. Последний раз пропал на два месяца, каждый божий день на лестнице с бутылкой сидела, а последние две недели там и спала. Там и умерла, как собака.

- А мы его только раз и успели разглядеть, как раз когда он последний раз приходил. Лохматый, небритый такой, с коробкой большой. Желтая такая коробка была. Алке он ее отдал и больше не появлялся. Жалко девку, - вздохнула Зинаид Иванна. – А ты, надеюсь, мужиков на лестнице поджидать не будешь?

-Нет уж! – бодро ответила Аня, поигрывая ключами.

Она вспомнила о своих неудачах в обращении с большими чувствами и самопожертвованием. Много воды утекло с тех пор. Успех в карьере придали уверенности в себе, а мужчины полетели как мухи на мед.

- Нет уж! – повторила Аня.

- Молодец, доченька, молодец! – вскричали старушки. – Заходи как-нибудь на чай.

- Спасибо, - ответила Аня и вошла в подъезд, на чай к ним идти ей точно не хотелось.

***
Преодолев все девять этажей пешком, Аня открыла дверь.

Ее не оставляла мысль о девушке, сидящей на лестнице. Очень печально. Если б она себя вовремя не пересилила, думала она, также бы и закончила.

У нее защемило сердце. За чередой красивых ухаживаний и приятного времяпрепровождения со своим любовником, Аня забыла, что такое чувствовать по-настоящему, балансировать на грани.

Аня открыла окно. Пора бы приступить к оставшимся шкафам. Взгляд ее упал на сундук.

Аня сняла крышку – шарфики, коробка с бижутерией, диски с музыкой – Pet Shop Boys, Cindy Lauper, Prince.

Аня не любила поп-музыку, рок и классика ей были куда ближе. Но почему-то попса 80-х, которая лежала в сундуке, ей нравилась. Было в ней что-то революционное, задорное и одновременно грустное – тоска по счастливому будущему, которое уже наступило. Из 80-х оно выглядело куда счастливее, чем есть сейчас.

Диски она себе точно оставит.

Ветер из окна развевал ее волосы. Что-то оставалось на дне коробки. Из-за толстого слоя пыли, Аня не могла разглядеть, что же это. Аня принесла тряпку, вытерла пыль. Желтая коробка. Видимо, та самая.

***
Обычная желтая коробка. С крышкой.

Аня сидела на полу, обняв колени, и не отрываясь, смотрела на коробку. Она чувствовала, что какая-то третья сила хочет, чтобы она вмешалась в историю двух совершено незнакомых ей людей.

Аня открыла коробку. Сверху лежал конверт, а под ним – стройные ряды черно-белых фотографий.

Аня отложила конверт в сторону и достала несколько фотографий. На фотографиях был обнаженные женщины разных возрастов (от 16 и до 50), стройные, пухлые, красивые и не очень. На обороте – имя и дата.

Поражало то, как были сделаны фотографии, с какой любовью. Вроде бы простые черно-белые снимки, похожие на те, что продавали в Европе в начале прошлого века любителям клубнички. Но эти снимки все недостатки женского тела делали достоинствами. Казалось, камера поймала тела в ловушку любви и так их и не выпустила. Только суть не дошла до того, кто держал камеру. Техника.

Аня разглядывала фотографии и читала имена на обороте. Инна, 1994. Саша, 1997. Оля, 1999. В коробке было около тысячи фотографий. Аня ужаснулась - такому списку позавидовал бы и Казанова. Похоже, что этот человек фотографировал даже случайных женщин в его жизни.

Аня вглядывалась в фотографии, в их улыбки – невинные, нежные, томные, страстные, в их тела – снежно-белые пятна на черном фоне. Она хотела понять, как ему удавалось поймать женщину в ловушку ее тела. Женщина неуловима.

Она, наконец, сняла с себя одежду и стала разглядывать себя в зеркале.

Грудь, живот, плечи, ноги, ягодицы – все как у всех. Большое зеркало на дверце шкафа не отражало ничего особенного. Как можно заставить это ТАК выглядеть на фотографии?

Аня решила коснуться своего отражения в зеркале – рука ушла по локоть. Она, несмотря на всю абсурдность ситуации, шагнула по сторону зеркала.

***
Сознание затуманилось. Эмоции исчезли. Аню охватило размеренное, стеклянное, текучее спокойствие.

Аня смотрела на комнату, брошенную на полу одежду, на разбросанные фотографии и думала о солнечных лучах.
Окно было распахнуто. Солнечные лучи отражались от зеркала. Аня это ощущала. Отражение не приносило наслаждения, но оно было ее долгом, обязанностью.

Аня всем своим остекленевшим телом ощущала процесс отражения. Но внезапно она начала чувствовать, как тепло приливает к ее телу. Казалось, мир по ту сторону зеркала наполнялся теплом, чувство остекленелости пропало, хотя Аня до сих пор чувствовала, как отражаются лучи от зеркальной поверхности. Но зеркало отражало только часть лучей, а часть оно с жадностью прятало в своей ненасытной утробе.

Ане стало трудно дышать, казалось, зеркало вот-вот лопнет. И она вместе с ним.

Она протянула руку. Зеркало поддалось и выпустило ее. Аня упала на пол и мгновенно заснула.

***
Зубы стучали. Было темно, хоть глаз выколи.

Аня проснулась от холода. Она голая лежала на полу, среди разбросанных фотографии. Она чувствовала, как их края впились в ее тело.

«Что за дурацкий сон?» - подумала она.

Аня поднялась с пола. Все тело болело. Она на ощупь включила свет, оделась.

Этот сон не давал ей покоя.

Аня налила себе чаю и сев на пол открыла конверт, лежавший на фотографиях.

Записка была краткой:
«Труд моей жизни тебе на сохранение. Ты одна поймешь.»

Аня молча порвала записку вместе с конвертом, бросила их в коробку и вновь сложила фотографии в стройные ряды.

Она распахнула окно пошире и высыпала все содержимое коробки в ночь.

В ночной тишине фотографии порхали как ночные бабочки. Аня возвращала этих женщин самим себе.

Красивые и не очень, но обнаженные, они все утром окажутся на асфальте.

Аня стояла у раскрытого окна и смотрела, как фотографии порхали в воздухе. Она мстила женской глупости, женской податливости и мужской похоти. Она мстила чувственности и бесчувственности. Эгоизму и самопожертвованию. Она мстила всему, что сопровождает большое чувство и его отсутствие. Она мстила за того, кто умер на лестнице в одиночестве.

***
Утром люди проснуться и выйдут на улицу. Они увидят мертвые бабочки фотографий. Многие женщины из близлежащих домов узнают себя на снимках Если узнают, поправят на себе солнечные очки или, оглянувшись по сторонам, бросят свой снимок в урну. Но все, кто станут рассматривать фотографии, заметят, с какой любовью они были сделаны.
В том то и весь секрет. Аня это поняла.

Чтобы не чувствовали эти женщины к своему фотографу, все это отражалось от его беспристрастности коллекционера. Их чувства отражались, проходили сквозь объектив и выходили на снимках. Все влюбленные красивы.

Куча девочек Герд для снежного Кая, у которых так ничего и не получилось.

И только Алла своей отчаянной теплотой разнесла его жизнь на сотни фотографий.

Смотрите! Вот они, на асфальте! Их топчут люди.