Дорога и её тени

Это случилось давно, когда он почувствовал, что все таки проиграл. Под конец глубоким стариком, измученный невзгодами, измождённый, лишённый последних, самых заветных надежд. Что оставалось ему, скитавшемуся по миру всю жизнь, мечтая о его преображении? Пламя этой мечты то почти затухало, то горело с новой силой. Он неутомимо шел вперёд, шествуя мимо отвергнувших его с блаженной улыбкой на лице. Что знают они, как могут они знать в чем суть!? Его разбудила темнота. Придя в себя, он вспомнил, где он и кто он и кем он стал. Неужели! - подумалось ему. Но тут он опять закрыл глаза и увидел манящий его первозданный простор девственной Амазонии, гигантский силуэт колумбийского орла, парящего где-то в выси над загадочными трущобами руин древнего города, каменный форт, ощетинившийся пушками, направленными на бесчисленные множество пиратствующих островов огромного залива, азиатских жриц любви у покрытого звёздным ковром скалистого побережья, от чар которых исходило лунное сияние. Он увидел поющее небо и рокочущие на ветру стяги Малайзии, азиатскую идиллию закатов над рыболовными судами у рисовых полей Бирмы. Он припомнил, как подобно Боливару проносился на бронзовом коне по старинным булыжным мостовым Картахены, и как индейцы племени Индичурис с почётом принимали его на своих советах. Еще ему вспомнилось, что в Таиланде он жил в храме, где водились ручные тигры. Их содержали монахи и купали их в чистых скалистых источниках высоко в горах и играли с ними на восходе солнца, а по ночам их шкуры блестели серебром в темноте. И тогда он понял, что все еще в пути, что путь неокончен, что дорога, состоящая из этих видений и есть то неведомое преображение мира, те миражи, сбывающиеся наяву. И тогда он встал и пошёл, но уже не касаясь земли, не ощущая усталости, не требуя отдыха. Дорога и он сошлись в одно, преобразили друг друга. Она стала его естеством, он - её стихией. Это случилось давно, но его путь так и не прерван до сих пор.