Женский монастырь

Дверь кельи со скрипом отворилась. На пороге возник настоятель, в шотландской юбке и босоножках. Больше на нем ничего не было. Волосатая грудь настоятеля тяжело вздымалась – шуточное ли дело, послушник жил на втором этаже, в дальнем конце галереи. Он стоял перед маленьким зеркальцем, прикрученным к кирпичной кладке, и подтачивал пилкой ногти. По бокам его головы, там, где еще виделись остатки волос, болтались две бигуди.
- А ты почему не идешь? – удивился настоятель.
- Я? – послушник игриво вскинул брови, и поправил брошку на светло-розовой блузке, в которую был облачен, - Святой отец, я блюду устав. Негоже нам по женским монастырям бегать. У нас и тут дел полно. Праведных, - он выразительно посмотрел на настоятеля. Настоятель отметил про себя, что левое веко у послушника подведено не так ровно, как хотелось бы.
- Дай-ка мне тушь! – сказал настоятель.
Настоятель прикрыл за собой дверь, прошел в келью, взяв тушь, и опытной рукой подвел веко послушнику.
- Вот теперь ровно.
- Спасибо, святой отец.
- Ну, так что же? Идем?
- Но ведь в уставе сказано, «Дабы не входить во грехи…»
- Постой, я и сам это знаю не меньше твоего. Но сегодня день особенный.
- Чем же он такой особенный, святой отец? День как день. Солнышко светит, птахи щебечут. Ну и что, что суббота?! В субботу греховны помыслы еще пуще бывают. Женщины – зло для нас.
- Бог мой, это все ересь диавольская. Ты до сих пор не можешь понять! Женщины – не Зло. Но Зло влечет к женщинам. Но сегодня – другое дело! Сегодня в женском монастыре день открытых дверей, вот мы как гости там и пребудем.
- Так какая же тогда разница? Зло влечет к женщинам, но женщины – не Зло! Как же греховный путь может вести к чему-то благочестивому? Вот меня, например, к женщинам не влечет! К тому же, знаю я ваши гости. Чай-кофе, а потом утром сесть не на что! Болит потому что.
Послушник обиженно посмотрелся в зеркало, поправил бигуди, отложил пилку, вынул из стены кирпич, и достал оттуда несколько губных помад.
- Так вот куда ты их прячешь!
- А как же! Епископ у нас такой, что от него все надо прятать. В прошлом году заглянул посмотреть в келью к Амбросию, и с тех пор у Амбросия плаката на стене больше не висит.
- А что, был плакат?
- А как же?! Амбросий наш Рики Мартина дюже любит. Вот у него плакат-то и висел.
- У Амбросия вообще все висит, - пробурчал святой отец.
- Что вы сказали?
- Я говорю, и где теперь Амбросий плакаты вешает?
- Так он и не вешает. Он теперь наколку сделал. Рики Мартин, в фас и в профиль. На ягодице.
- На ягодице! – мечтательно протянул настоятель, - А на какой? Их же две.
- На обеих. Я же говорю. В фас и в профиль.
- И все Рики, как ты говоришь? – Мартин?
- Все он, родимый.
- Ох-хо-хох, - закудахтал святой отец, - Вот бы его промежду двумя Рики Мартинами…!
- Боюсь, придется подождать. Хоть вы и настоятель, но мы же все братья, и если кто служебным положением пользуется корыстию охвачен, тот не по уставу живет.
- Вот же привязался к этому уставу! Бог с ними, с Рики Мартинами. Ты все-таки скажи, ты идешь в женский монастырь, или нет?
- Вот еще! Вы предлагаете мне уподобиться заблудшим овцам. Я не таков!
- Господи, уймись ты наконец! Ладно. Что, если я тебе скажу, что туда по такому случаю Элтон Джон приехал. С концертом. Что он там выступать сегодня будет. Песни петь. Как тебе это, ну… «Candle in the wind, ou yeah…!» - затянул святой отец.
- Перестаньте, прошу вас! – послушник закрыл ладонями уши.
- Я плохо пою?
- Для церковного хора вполне, но до поп-музыки вам еще далеко.
- Что ты сказал? Поп-что?
- Поп-музыка, святой отец. Это музыка такая. Поп.
- Оооо-о, для них уже музыку пишут, - сладостно протянул настоятель.
- Да. Только вы про концерт наврали. Не будет там никакого Элтона Джона.
- Не будет, - настоятель грустно вздохнул.
- Джон – красавчик. Только говорят, он недавно женился.
- Как? Женился?!
- Да нет, на ком-то из наших. Все нормально.
- Ну, тогда ладно. Так ты идешь, или нет?
- Господи, да что же это такое?! Когда вы меня в покое оставите? Не пойду! Свиданка у меня! С Амбросием! Сегодня моя очередь! - послушник в сердцах топнул ножкой по каменному полу кельи, - Уходите, святой отец. Будет еще время, поговорим.
Настоятель подошел к двери, почесал лоб, открыл дверь и, переступив через порог, и извиняющимся тоном сказал:
- Ну, раз Амбросий, тогда ладно. А я – к девкам. Говорят, аббатисса новый корсет купила. И трусики. Такие, знаешь, с дырочкой там, где нужно. И еще говорят, девок новых завезли. Не знаю даже, влечет меня к ним. Кругом столько красивых мужчин, а ведь и к девкам меня тянет. Грех, наверное… Но, конечно, Амбросий! Эх! Амбросию бы и я…! Эх, Рики Мартин, Рики Мартин…!
Святой отец покачал седой головой и осторожно прикрыл дверь.