Ангел бездны

Ангел бездны.

(Если хотите, невинная фантазия в духе старой Франции.)


- Успел? – усмехнулся хозяин кафе, стоявший за стойкой. Молодой человек, только что забежавший в кафе, спасаясь от очередного ливня, уже четвертого или пятого за сегодняшний день, улыбнулся и подошел к стойке; хозяин протянул ему руку, молодой человек по привычке протянул свою и вздрогнул от боли, когда хозяин пожал ее; но не сказал ни слова и вдруг страшно покраснел.
- Что это у тебя?! Что ж ты протягиваешь забинтованную руку? – спросил хозяин, с удивлением вглядываясь в Анри.
- Пустяки. Налей мне кофе, - мрачно отговорился Анри, отвернувшись; он отошел в угол кафе и сел за столик возле окна.
Сегодня вернулась жена брата Анри, неизвестно где пропадавшая полтора месяца; брата не было дома, вернувшая жена встретила во дворе любопытных соседок и устроила целый концерт, расписывая сказочные зверства своего мужа. Ставший свидетелем сцены Анри чуть не силой увел невестку в дом и через несколько минут выбежал из комнаты в страшном бешенстве, со всей силы стукнув рукой по стене. Но только он один знал, что едва не ударил женщину.
Настроение было не из лучших; сидевший над остывающим кофе Анри безуспешно пытался думать о чем-нибудь другом. Он уже хотел было встать с места, чтобы пойти домой и просить прощения у невестки, но вспомнил, что прощать было не за что, и остался. «Хотел отделаться от совести? Запросто ты», - со злостью подумал он, смотря куда-то в пол темными глазами, в которых была только тяжелая тоска. Он невольно стал думать о том, что теперь будет делать брат; сначала он как-то невольно боялся за невестку, но рассудил, что брат, хотя, может быть, и не менее вспыльчивый, чем он, но «не такая свинья» и во всяком случае можно быть уверенным, что он никогда не позволит себе поднять руки на жену. «Как легче было бы, если б выйти на улицу и крикнуть: я – свинья, бейте меня!» – подумал Анри в порыве какого-то чувства, но тут же едва не расхохотался. «Я даже знаю, что бы мне сказали: ну и кретин! …А, впрочем, так лучше, чем…» - но тут Анри посмотрел в окно, может быть, представляя себя, самозабвенно неистовствующего на середине улицы – и уже ни за что не смог бы вспомнить своих мыслей.
На улице, уходящей от кафе, на чугунной скамейке сидела женщина. Ливень только что кончился, спустились синие сумерки, узкая улочка, уходящая вдаль, терялась в синеющем тумане. Женщина сидела, глядя перед собой; ее бледная рука с длинными тонкими пальцами опускалась со скамьи, теряясь в складках легкого шарфа, как ненужная и забытая. Полупрозрачная синяя вуаль, не опущенная, вилась вокруг шляпы с широкими загибающимися вниз полями и ниспадала на шею почти неосязаемо, как туманная дымка, рассеивающаяся с первым неосторожным утренним лучом. Влажные блики мокрой улицы отражались в ее лице и темно-синих глазах, живых и бездонных, как уходящие во мрак глубины океана, таящие в себе отблески звезд. Весь ее облик, виднеющийся за стеклом, на котором еще не высохли потеки дождевых струй, был как будто размыт дождем, как если бы потекла под ливнем забытая на улице масляная картина синих и черных тонов. Образ девушки нечетко отражался на мокрых камнях улицы. Отражение вздрогнуло и изменило очертания, как потревоженная гладь пруда: девушка подняла голову и беспокойно посмотрела на стоявшего невдалеке Анри; строгие глаза, исполненные глубокой печали и таящейся нежности, казались наполненными слезами из-за отражавшегося в них дождя и больной грусти. Девушка смотрела удивленно и молчала.
- Я вам помешал. Я теперь же уйду, если вы скажете, - сказал Анри холодным голосом, слегка покраснев.
Девушка вгляделась в него с некоторым удивлением, как будто стараясь вспомнить, не знает ли его или не видела ли где-то раньше, но вдруг безразлично отвела взгляд и сказала:
- Вы можете делать все, что вам угодно.
Если бы она сказала хотя бы «все, что хотите», но «что вам угодно» звучало так холодно и официально, что сразу поставило между Анри и незнакомой ему девушкой почти непреодолимую преграду. Анри почувствовал, что, если не предпримет сейчас же что-то решительное, пусть с риском – все пропало. Он подошел к незнакомке и сказал:
- Тогда я провожу вас до дома. Уже темно.
Девушка подняла на него уставшие глаза, в которых была видна досада.
- Что вам от меня нужно? – спросила она прямо, приподнимая голову, чтобы не смотреть исподлобья.
- Только ваше доверие.
Анри через силу сдерживал свое волнение и от этого бледнел. Само по себе спокойствие и, может быть, волнение, не представляли бы ничего особенного, но, когда за внешним спокойствием скрывалось трудно угадываемое волнение, преображающее все лицо, такое лицо казалось странным и вселяло ужас; складывалось впечатление, что этот человек способен на все, что угодно. Девушка всмотрелась в побледневшее лицо Анри и невольно отклонилась назад, впрочем, едва заметно.
- Вы сами не знаете, что говорите, - почему-то сорвалось с ее губ, и неподдельный ужас в ее глазах подтверждал искренность и невольность этих слов.
Анри посмотрел растерянно и удивленно. Девушка быстро встала и молча пошла прочь по мокрым камням улицы. Анри несколько мгновений смотрел ей вслед непонимающим взглядом, но тут же пошел за ней. Догнав ее, он хотел было что-то сказать, но девушка, услышавшая его шаги, остановилась и, обернувшись, слегка подняв руку, как бы для защиты, сказала с просьбой в голосе:
- Ах, оставьте меня! Уйдите!
- Я сделал что-то не так? Я чем-то вас напугал? – спросил Анри, пристально и с беспокойством в нее вглядываясь.
- Вы помешанный или… - сказала она, но не договорила, смотря на Анри в каком-то оцепенении.
- Или просто влюбленный, - закончил Анри на одном дыхании.
- Вздор. Оставьте меня, - сказала девушка, резко отвернувшись и продолжая путь.
- Вы говорите мне, как ребенку, который пристает с пустыми просьбами! – сказал Анри, вспыхнув, но продолжая идти рядом с девушкой; она слегка улыбнулась, не оборачиваясь, и Анри еще больше покраснел от досады на себя за то, что тут-то он и проявил себя настоящим ребенком.
Девушка продолжала быстро идти, не говоря ни слова. Анри какое-то время шел рядом тоже молча, но наконец не выдержал и сказал:
- За что вы меня презираете?
В его голосе было столько искреннего удивления и юношеского, пылкого негодования, что девушка невольно посмотрела на него и улыбнулась.
- Я вас… не презираю, - сказала она, но тут же отвернулась.
- А сами улыбаетесь, когда говорите это. Неужели вам не стыдно?!
Девушка не выдержала и рассмеялась; столько открытой, простодушной веселости было в ее звонком смехе, что Анри вздрогнул как пораженный и смотрел на ее в невольном восхищении.
- А не вам ли должно быть стыдно приставать на улице к незнакомой девушке, пугать ее до смерти и навязываться ей против ее воли? – спросила она весело, остановившись и открыто глядя в лицо Анри.
- Мне не стыдно, - твердо и как будто с вызовом ответил Анри, покраснев.
- Вот как! Отчего же вы краснеете? – и девушка, не дождавшись ответа, снова заразительно рассмеялась полудетским смехом.
Анри тоже улыбнулся. «Вот дурак-то», - подумал он о себе.
- Вы, однако, счастливы и не смотрите уже так дико. Ну, и прощайте, - сказала девушка и хотела было уже отвернуться, чтобы уйти, как Анри решительно шагнул к ней и взял ее за руку ниже локтя.
- Не уходите. Вы не верите моим чувствам, - сказал он, смотря на нее со страшным воодушевлением.
Девушка удивленно, испуганно взглянула на него и опустила глаза на его руку, ту самую, правую, которая была забинтована. Анри мучительно смутился и отдернул ее. Девушка снова посмотрела на него внимательным и укоризненным взглядом.
- Вы хотите заставить меня страдать, как все они, - сказала она медленно и тихо.
- Вас! Но кто они?!
- Все, кто просили моей руки, и он, - сказала девушка грустно и задумчиво, отвернувшись и смотря куда-то в землю.
- Он?… - повторил Анри, и почувствовал, как вся кровь ударила ему в голову и краска залила его лицо.
Девушка посмотрела было на него с грустной улыбкой, но, встретив его измученный и страшный взгляд, строго сказала:
- Что вы?! Не смейте! …Как вы можете… - добавила она ужасно грустно, как будто огорченно, отвернулась и медленно пошла дальше. Анри пошел рядом с ней, но не успел ей ничего сказать, как вдруг она повернулась к нему и, стремительно взяв его за руку, сжимая ее в своих, глядя воспаленным, лихорадочным взглядом, быстро заговорила, как в исступлении:
- Ведь это все только вздор, суетный, жестокий эгоизм, только ненужные, пошлые слова, лживые взгляды, заблуждение, только чья-то испорченная жизнь, всего прекрасного в букете сирени, и никогда смерть, пусть, пустота, так ненужно, ненужно!… - и, договорив последние слова с такой болью, что у Анри сердце облилось кровью, девушка вдруг бросила его руку и, закрыв руками лицо, тихо заплакала.
Слезы девушки тронули сердце Анри так, как могли затронуть сердце неиспорченного юноши, и вместе с тем придали ему такой вдохновенной решимости, что он уверенно шагнул к девушке и, легко коснувшись ее плеча, сказал:
- Расскажите мне свое горе, и мы… - но девушка не дала ему кончить. Она как будто опомнилась и, видимо устыдившись своих слез, быстро, строго сказала:
- Это вздор. Не берите в голову, - и она быстро пошла дальше по темной улице. Анри некоторое время шел рядом с ней молча, но вдруг остановился и, снова бессознательно взяв девушку за руку, сказал:
- Примите мою помощь, помощь вашего друга. Вы не можете не принять, это так естественно, так необходимо!
Девушка смотрела на него измученными, уставшими глазами.
- Да. Но мне не нужны влюбленные друзья, - сказала она, отвернувшись и слегка потянув к себе руку; Анри, не замечая этого, неосознанно сжал ее руку, сказав:
- Я смогу справиться со своими чувствами.
- Вот как! – посмотрела девушка с усталым удивлением. – В первый раз вижу такого человека… или такого самоуверенного человека… Так сделайте это сейчас, оставьте меня в покое и идите домой.
- Неправильно! – возразил Анри, как будто судил верность мысли. – Бросить вас теперь, когда вы нуждаетесь в помощи!
- Я… нуждаюсь в помощи? – задумчиво переспросила девушка, но тут же добавила: - Если я разрешу вам быть моим другом, вы измучитесь. Я не хочу быть виноватой ни в чьих страданиях.
- Не беспокойтесь об этом, вы теперь от меня не отвяжетесь, - сказал Анри серьезно и очень просто, с оттенком той интонации, с которой сказал бы эти слова уверенный в себе бездомный мальчишка.
Девушка опустила голову и молчала.
- Кто вы? Как вас зовут? Где вы живете, работаете? – спросила она наконец, серьезно, мельком взглянув на Анри.
Анри рассказал все, что она просила. Девушка по-прежнему молчала.
- Вот как! – вдруг сказала она, как будто думая о чем-то совсем другом. – Значит, вы теперь бездельничаете.
Она вдруг будто опомнилась и, словно осознав смысл своих же слов, посмотрела на Анри с такой доброй, искренней, дружелюбной улыбкой и сказала:
- Меня зовут Катрин.
Анри улыбнулся от счастья и слегка покраснел.
- Я всегда мечтала о друге, еще с детства, а потом… Но мы уже пришли. Смотрите – вот это мой дом, с большими зарешеченными окнами, - сказала девушка с очень искренней и мягкой интонацией.
- Вы… - начал было Анри, но девушка поднесла руку к губам, и он замолчал.
- Друзья, кажется, не называют друг друга на вы, или это только вымысел романистов? – спросила она, улыбнувшись.
- Вовсе нет. Я теперь же вам это докажу… - возразил Анри, но тут же счастливо рассмеялся, заметив свою оговорку.
- Нет, я вижу, это рано, - отозвалась девушка. – Видите, вы неслучайно ошиблись; мы еще не знаем друг друга настолько, чтоб это было естественно. И, наверно, вот так вот говорить друг с другом по соглашению – это совсем неправильно. Это вроде того, как говорят: улыбайтесь, когда вам грустно – и вам станет весело.
- Разве от представления, как это выглядит со стороны, - рассмеялся Анри.
- Ах, да! Но… но что я говорю! Вот вы и видите теперь, что мне нет еще двадцати.
- Ах, правда?! - обрадовался Анри. – Я вас немного старше.
- Это… хорошо. Прощайте, я иду.
- Но когда мы с вами встретимся?
- …на том же месте, и в то же время… Только, знаете… - сказала Катрин, остановившись на пороге, - мне все кажется, что мне не нужна ваша помощь, а вы кончите тем, что влюбитесь в меня.
- Это, наверно, так и есть, - весело и просто сказал Анри и тут же чуть не умер от злости на самого себя. Девушка посмотрела на него удивленным и больным взглядом.
- Не слушайте меня, это чушь, полная чушь! – серьезно отозвался Анри.
- Нет, это правда, - сказала Катрин тихо, слегка побледнев. – Прощайте, - и она в одно мгновение скрылась за дверью.
Анри готов был зарыдать, разбить что-нибудь, убить себя. «Как я мог! Кретин! Ничтожество! Сопляк!» – проговорил он вслух бешеным шепотом и сделал несколько шагов вдоль по улице, как будто не понимая, куда идет, наконец подошел к стене и, прислонившись лбом к поднятой и согнутой в локте руке, стоял так с полминуты; потом сорвался с места и быстро пошел к дому.
Когда он почти дошел до своей улицы, ему навстречу выбежала целая толпа мальчишек, с весельем и громкими криками; один из них, все куда-то оглядывавшийся, налетел на Анри и испуганно отшатнулся. Анри схватил его за шиворот так, что его курточка затрещала по швам. Все мальчишки в испуге бросились в рассыпную.
- Ай! Дяденька! Я нечаянно! – в ужасе крикнул мальчик.
Как будто приведенный в чувство Анри отпустил мальчика.
- Да… ты… как ты? – пробормотал он, с каким-то больным и беспокойным чувством глядя на мальчика так, как будто и не видя его перед собой. Мальчик бросился наутек, не дожидаясь продолжения.


КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.