В пути

1

Нажала на первый, придержала кнопку "стоп". Вдруг лифт остановит маньяк? Кажется, приехала, опустила руку. Дверь раскрылась, на втором этаже вошел смуглый парень. Процедил "здорОво", от его угрюмого взгляда на мою выдающуюся грудь стало нехорошо. Не жалко мне ее! Только бы не ограбил, ведь я везу деньги, которые обещала...

***
Темноволосый, с тонкими чертами молодой человек достал из черного футляра гитару. Устроился наискосок от меня, начал тихо перебирать струны. Видимо, настраивал инструмент. Я откинулась на сиденье, закрыла глаза. Мне захотелось, чтобы он играл только для меня. Через минут двадцать незнакомец вышел из автобуса. Пересела на его место, выглянула в окно. Музыкант с рюкзаком и гитарой уходил улыбаясь.

***

- Ты мне не нужен!
- Зачем же так?
- Ты никогда не станешь чьим-то!
- Я ухожу.

Мы расходились медленно. Время в этот июньский солнечный день замерло. Рука с аккуратно подстриженными ногтями продолжала гладить мои развевающиеся на ветру волосы.

Я все-таки оглянулась: а вдруг? Высокий человек отбрасывал длинную тень. Она бежала рядом с ним. Им было хорошо вдвоем!

Меня остановила старуха: "Как вы считаете, нужна ли Библия?" Я отмахнулась, ускорила шаг.

2

У нас отключили горячую воду. Пошла к соседу на седьмой этаж. Помыться. У него в квартире мини-сауна! Когда разбогател на пельменной, выкинул чугунную ванну и поставил кабинку с электропечкой. На ней вместо углей какие-то брусочки формы и цвета какашек – говорит сосед, что лучше всего они тепло удерживают. Плохо, что лавчонка на одного человека – ведь помещение метров четыре. Естественно, когда я туда взошла, мне придатки надо прогреть, сосед тут как тут. Собственник, блин! Только не на меня, а на свою сауну. Ему тоже приспичило яйца развесить. Вот сидим, неподвижно друг на друге. Каждый думает о своем. У нас с соседом товарищеские отношения. У него сейчас кризис жанра, работу потерял, запил. И в личной жизни простой. Я поэтому особенно не напрягаюсь – у него помимо простоя еще и простатит.

А любви хочется. Я вообще горячая. Особенно в сауне. Раньше всегда бегала в бани на Удельной. Только не в финскую, там все на сухую. А я люблю, чтоб было мокро, чтоб пахло, чтоб духание замирало, душа в пятки убегала. И чтоб стегали меня!

Толку от соседа никакого: мыслей у него нет, денег нет, и простатит замучил. Как помочь человеку, не знаю. Но зато помылась – паром надышалась, поры раскрылись.

3

Сегодня гуляла по Удельному парку. В Коломягах сидела на берегу затянутого тиной пруда напротив старинной усадьбы. Надо же: стиль ампир, начало 19 века! Слышала, что был в ней дом престарелых, потом судьба неизвестна. Судя по заброшенному виду, не куплена. Вдруг подошла собака, породистая. Рядом сразу же нарисовался хозяин. Тоже «дворянин», из новых. Треники адидасовские, настоящие, футболка без рукавов, загорелый. Симпатичный, наглый. Собака черный лабрадор ко мне льнет. Я ее погладила – у самой такой же пес дома. Знаю, это не ротвейлеры или ризены, лабрадоры очень добрые.

- Найда, ко мне!
- Ей и со мной хорошо. От меня кобелем пахнет.

Разговорились. Хозяин из местных олигархов. У него коттедж на Б.Никитской. Я ласково заверила, что мой особняк строится, в другом конце Коломяг. Пришла понаблюдать, поторопить строителей, заодно познакомиться с окрестностями. Во время разговора обнажила часть груди, чтобы он увидел татуировку. Делала в Швеции, супер!

Его сука ко мне расположилась, уткнулась мордой в колени. Я же знаю, как с ними обращаться. На миг представила, как парень делает кунингулис. Тоже мордой тычется, как его собака! Говорят же, хозяин со временем становится похож на домашнего любимца.

Прощаясь, он бросил: «А что, можно и познакомиться. Типа домами» Я обрадовалась: «Сойдемся! Собак сведем, хозяйство объединим!»

Всю дорогу вниз, к Парашютной, смеялась. А ведь классно – его коттедж и мою коммуналку на Серебристом того, вместе. Заживем счастливо, помрем в один день.

Правда, под конец омрачила думка: а вдруг он блефует? Собаку научил к богатым теткам приставать? И вообще заставит меня минет делать?

4

Дорожная пыль

Твои тексты не любит никто из моих друзей. Нели, верная тангутка, считает их постыдными откровениями неудачника. Фру Фу, моя шведская подруга по переписке, обвинила тебя в нарциссизме. Нати, легкая и беспринципная, целуя меня, улыбнулась: "Забудь этого циника-звонаря! Он после кокаина предпочтет партию в шахматы." И только одна я нахожусь под глубоким гипнозом твоей провокационной прозы. Наверное, меня привлекает форма дневника. Мне хочется заглянуть в твое подсознание. Под соусом больной фантазии ищу отголоски наших встреч.

Отправившись в дорогу, взяла твои последние осколки и роман "Висрамиани". Русские туристки уютно расселись рядышком, поближе к водителю. Счастливый, он страдает тугоухостью, и не может ответить на их горячие высказывания о загранице. Немолодые охотники за русскими красавицами скучковались у туалета. Студенты и я сели сзади.

Высокий мужчина с синими рязанскими глазами, в которых заметна Есенинская грусть, вошел на границе. Отутюженные черные брюки и рубашка из ткани, из которой в России шьют до сих пор наволочки, сверкающие белизной носки и блестящие от крема черные ботинки, висящая на шее трубка в черном футляре. И волосы цвета вороньего крыла с блестками седины, - черно-белый портрет моего героя.

То, что герой уже через час-полтора будет стоять передо мной на коленях, я не сомневалась. Глазами поискала журнал, чтобы подложить под брюки, заботливо отглаженные женой.

На остановке у Такс-фри он курил, а я прогуливалась в незастегнутых сандалях, разминала уставшее тело. Впервые попутчик коснулся меня, пропуская в дверку автобуса. Галантное касание рукой моего плеча было больше, чем дорожный флирт. Мною уже обладали.

Я ответила через десять минут, когда автобус привез нас к таможенному пункту. Проходя мимо, коснулась бедром выставленного колена в черных брюках. "Хорошо, что не придется падать всем корпусом во время движения", - усмехнулась про себя.

Виктор оказался дальнобойщиком, передавшим фуру напарнику и севшим на рейсовый автобус на границе. Водитель спешит домой после месячного отсутствия. Он соскучился по жене, ванной и домашнему ужину.

Мы говорим уже несколько минут. Я не придумываю ничего: сорок три, трое детей, две внучки, два мужа по обе стороны границы, один любовник в виртуале, тысяча и одна ночь. "С кем?" - смеется Виктор. "С жизнью", - серьезно отвечаю.

Он показывает пальцем на книжку. Я объясняю, что использую восточный роман для стилизации. Пишу соблазняющие миниатюрки, чтобы достучаться до одного писателя. Даю прочитать не свои, а "писательские" вещицы. Я коллекционирую мнения. Виктор читает про оргазмы с гандикапом, о грудях-финиках и несчастной минетчице, ударяющейся головой в маршрутке.

"Нет, не мое", - выносится приговор. "Это писал мужчина, обиженный вниманием женщин или мазохист, вставший на путь саморазрушения", - говорит дальнобойщик, имеющий, по-видимому, большой опыт общения с женщинами.

Я чувствую тему и придвигаюсь ближе. Целую первая. Виктор улыбается, склоняется ко мне. Тогда я шепчу, как часто он онанирует? Виктор сердится, но обнимает меня крепче. И мы говорим о жизни. У этого попутчика буквальное восприятие. Я интересуюсь, был ли у него анальный секс, Виктор прикасается губами к шее и начинает медленно ползти по ней, как гусеница. Брезгливо стряхиваю его губы с себя. "Вот тебе за анал", - Виктор переходит на "ты".

Он вспоминает жену. Жалуется, что ей уже ничего не нужно, в то время как он до сих пор способен по три раза за ночь. "Понимаешь, я очень быстро возбуждаюсь и не хочу сдерживаться. Первый раз это длится двадцать минут. Потом я иду курить, когда прихожу, жена уже спит", - он проводит ладонью по моей груди. Останавливается на животе, гладит его долго и вкрадчиво. Целует руку сначала снаружи кисти, потом с тыльной стороны. Припадает губами к ладони. Мальчишки, сидящие рядом, фыркают.

Виктор целует меня в губы, я не закрываю глаз, так как слежу в зеркале за водителем. Он тоже все видит.

Мой черно-белый кавалер опустился на колени прямо в проходе. Автобус замер. Я провоцирую дальше, показывая ссадину на коленке. Виктор приподнимает подол платья и исследует губами коленную чашечку. "Вы ревнивы?" - поднимаю его к себе. "Очень. Когда жена танцует с другим, молчу. Но если переходит границу, делаю ей замечание", - он рассматривает мои уши.

"Почему нет сережек?" - я вижу нежность в его взгляде. "Ты прокалывала уши когда-нибудь?" - спрашивает по-отечески. Отрицательно киваю головой. Он начинает жевать мочку моего больного уха, в которое закапано лекарство. Я смущаюсь запаха.

Виктор уверяет, что если ласкать краешек уха правильно, сигнал достигнет и другого адреса. "Но ты молчишь, вижу по глазам", - и он продолжает поиск. Я сижу, как болван или древняя статуя с выпученными глазами, разинутым ртом. Я окаменела. Меня может пробудить только одно прикосновение. Виктор не догадывается, я все сильнее прогибаюсь, сжимаю ноги.

Он заглядывает в глаза. Его взгляд напряжен, как будто хочет запомнить черты лица. Я ничего не говорю, но умоляю глазами. И Виктор понимает. Рука касается соска, я опять киваю головой, уже утвердительно.

Попутчик выходит, я не сожалею. Два часа пальпации утомили меня. Я пассивна, ведь он исследовал меня, не давая возможности сделать свой выбор. Видимо, этот дальнобойщик решил, что я уже принадлежу ему.

**

Сразу отметил ее. Фигура с непропорционально большой грудью, длинной шеей, вытянутым корпусом и коротковатыми ногами. Напомнила нерпу. Лицо не красивое, но с матовым цветом молодой кожи, очень чувственными губами, детскими или животными глазами. Очень доброе. Так смотрят дети, которых любят, и балованые питомцы.

Захотелось коснуться ее, услышать запах. Говорит по-фински, очень кокетливо. Мяукающая мелодия, как будто перекатывает шарик во рту. Не стесняется гримасничать, показывать язык. Очень непосредственна. Черт, мне приятно такое жеманство!

Понятно, два паспорта. Финский муж остался дома. Женщина хочет общаться по-русски. Разве я могу отказать ей?

Странная книжка на сиденьи. Записки карандашом. Наверное, письмо подруге.

Дома Наташка. Уже приготовила ужин, мясо. Надо вымыться! Говорит, отключили горячую воду до первого числа.

Какая симпатичная женщина! Светлана, хотя и моложе, ведет себя скованно, и вообще, последнее время много проблем. Я не могу содержать две семьи!

О, дама задела меня платьем. События разворачиваются стремительно. У меня два часа. Я должен получить ее номер телефона.

Какие нежные губки! Да она, блин, писательница. Благодарит за каждый поцелуй. Еще и финка. Если она еще раз скажет "спасибо", я разложу ее прямо на сидении. Оно длинное, за креслами ничего не видно.

Плевать на всех, я хочу эту бабу! Удивительные глаза - таким веришь. У меня не было такого крупного и сочного фрукта, заморского. Наши женщины - чахлые елки по сравнению с этим можжевельником.

Надо подарить ей сережки, а то совсем дикая. Какие маленькие уши! Кто-то фетиширует женские ножки - у нас они крестьянские, толстопятые, - зато уши... Брови гладкие, ухоженные. Волосы, как у ежика, торчат в разные стороны. Прядка золотая.

Какая успешная сучка. Наверное, полно поклонников. Говорит, ни с кем не может познакомиться. Врет. Ходит в ночные клубы. Хочу, чтобы была моей. Только не надо дальше врать: все равно больше не встретимся! Ее встречает бывший муж. Будет трахаться с ним после меня.

Мягкая рука. Сосок, как шарик, сам прыгнул ко мне. Вот теперь я нашел ключ! Блин, надо выходить.

И когда она стала отвечать, за окном показалась "Сива". Моя остановка. Стою рядом с водителем. Сзади - она. Ну и приключение!
Нет, оборачиваться не стоит. Хотя... увидеть лицо в последний раз.