Успел

 Самоубийство - это большой грех по христианскому учению. Говорят, что в конце любого тоннеля есть свет. Но лично я считаю, что это либо болезнь, либо отсутствие рядом близкой души, когда тоннель длинный и тёмный. Когда некому указать на свет, некому подержать за руку в темноте. Так случилось с моей подругой Олей. Я отчасти виню себя, что пренебрегала её рассказами о душевном насилии со стороны мужа, что не обратила внимание на её угасающий взгляд. Оля и Сергей поженились по большой любви в ранней юности, и мы все завидовали им, их общности интересов, их удачливости и умению уступать друг другу.

 Но выяснилось, что Оля не может родить ребёнка, не может выносить. Чужая душа потёмки, и когда Оля рассказывала с кажущейся лёгкостью про свою проблему, никто из нас не думал, насколько серьёзно это съедает её изнутри, её и их брак. Уже многими годами позже я узнала, что Сергей использовал этот факт в ссорах с Олей, по поводу чего бы они ни спорили, в запале он говорил ей: ты и женщина лишь наполовину, даже родить не можешь. Это было тем кнутом, что заставлял Олю замолчать, и Сергей вроде бы оказывался прав, раз последнее слово за ним. Ну а поводы для ссор и споров всегда мелочные, незначительные, только сказанные в запале горькие слова делали их непомерно крупными и неподъёмными для Оли.

 Она молчала, она терпела, она глотала эти выпады. Она верила, что Сергей её любит несмотря ни на что, и будет с ней рядом, даже если она никогда не родит. И прощала. Конечно и Оля была не ангелом, наверное и у неё было тайное оружие в ссорах, может она употребляла его реже или оружие тупее, чем у Сергея. Так или иначе, а фраза эта насчёт полуженщины начала ударять всё больнее и больнее. И терпеть стало невыносимо, и Оля рассказала мне об этом оружии мужа. Я покачала головой: как же так, бессовестный и жестокий. Ах если бы я тогда обратила внимание на то, какой след оставляет этот удар на Олином сердце. Все кредиты исчерпаемы, даже кредит доверия и кредит любви. И когда в очередной ссоре Сергей выпустил в Олю эту свою любимую стрелу, она достала-таки до цели, Оля почувствовала, что свет погас и сердце навсегда пробито, рана больше не зарастёт.

 Она не могла бороться. Была слаба духом, или стала слаба духом или оказалась слишком одинока в этот момент. Кто теперь скажет. Оля взяла упаковку снотворного, выписанного врачом на случай тяжёлой бессонницы и проглотила все таблетки разом. Они скользкие такие, мелкие, даже не чувствуешь, как глотаешь. Посидела Оля на краю кровати и не чувствует ничего, даже головокружения. Села она за компьютер прощальное письмо написать, чтобы не винили никого. Открыла почту, а там письмо. Письмо от Сергея. Он после ссоры на работу пришёл и понял, что на душе кошки скребут, понял, как нехорошо он поступает, подло даже. Ведь не вина это Олина, а беда, что детей нет. И в порыве искреннего раскаяния Сергей написал Оле письмо, в котором пространно просил прощения за свои слова, за грубость и бессердечие, и в конце признавался в своей любви к Оле, сказал что не покинет её никогда и любить будет с детьми или без детей. Успел, прочитала Оля письмо, за минуту до своей смерти.