За окном моросит осенний дождь...

Осень. Облака свинцом нависли над городом.… Уже помят ковер желтой листвы. Ветер треплет осиротевшие вмиг ветки деревьев, гонит на юг стаи птиц…. Моросит дождь. Он усыпляюще барабанит по карнизу, капли воды как слезинки медленно стекают по стеклу. Теплые летние деньки уже кажутся такими далекими…

Хорошо наблюдать за всем этим из-за окна, где тепло и уютно, негромко звучит любимая мелодия. На столе бумаги, я пытаюсь сосредоточиться, но сегодня, видимо, не мой день - не получается, на душе какое то непонятное чувство то ли грусти, то ли ожидания.

Телефонный звонок разорвал нить моих мыслей.
- Володя, это я, Юрка! – раздался не знакомый и в то же время кого-то напоминающий голос.
- Юрка? Шишкин? – не сразу сообразил я. – Откуда ты, где ты пропадал?
- Вов-ка, - заикаясь, ответил Юра. Голос его дрожал. – Ты… знаешь, со мной приключилась такое…, приезжай я все расскажу, я в Новочебоксарске.

Юрка, мой дорогой друг! Я услышал голос родного мне человека, и по коже пробежала волна мурашек. Что такое? Что случилось с ним? Мне захотелось увидеть его, бежать к нему сломя голову… И вот я уже лечу на автобусную остановку, на встречу со своим детством и юностью.

Мы с ним так давно не виделись! Жизнь раскидала нас. Так получилось, что он уезжал учиться на бурового мастера в Ворошиловград, что на Украине, работал на севере, а родители переехали из села, где мы провели наше детство и юность, в Новочебоксарск. Вот так мы и потеряли друг друга из вида.

Переехав в Чебоксары, я решил найти своего закадычного друга детства. Заглянул в адресное бюро, там дали его адрес. Поехать к нему не смог, написал письмо, указал номер телефона на работе. И вот, наконец-то, этот долгожданный звонок!

 Дорога в Новочебоксарск показалась мне вечностью. Перед глазами пролетели картинки из нашего детства. Вот чумазый Юрка гоняет на мопеде, весь взъерошенный, с веселой улыбкой на лице. А вот мы оба озябшие вылезаем из речки - купались, чуть ли не полдня. Смотрите, смотрите, мы забираемся в сосед-ский сад за яблоками. Уже нарвали их и бежим, что есть мочи…. Тут же теннис-ный стол во дворе и заядлый игрок Юрка с ракеткой в руках.… Глядите, Юрка уже несется по футбольному полю, что-то кричит, азартно размахивает руками...

- Следующая остановка «Юраково», - прервал мои воспоминания го-лос водителя в динамике автобуса.

Я вышел из автобуса и направился на противоположную сторону улицы. Вот его дом, прямо за магазином «Турист». Девятиэтажная малосемейка. Обшарпанный подъезд. Лифт. Поднимаюсь на шестой этаж. Волнуюсь. Сердце громко стучит. Дверь. Звоню. И вот он на пороге мой друг. Улыбается. Протягивает руку, которую я с радостью и долго жму. Обнимает.

Но что это? Напротив меня другой человек! Вроде Юрка и будто бы и не он. Знакомый силуэт, те же кудрявые волосы, тот же классический нос, бархатный голос. Но улыбка другая, выражение лица иное, создает впечатление застывшего ужаса, будто только что он очень испугался чего-то. Глаза, его красивые голубые глаза, глубоко в глазницах, они тоже не излучают той беспечности. Скулы заметно выступают на осунувшемся лице.

Я застыл на пороге, увидев произошедшие изменения. Юрка, заметив мое замешательство, приобняв меня, завел меня в прихожую и чуть слышно сказал: «Володя, проходи в комнату». Я заметил, что он стыдится своего внешне-го вида. Он сильно похудел, чуть заметно прихрамывает.

В комнате свойственный моему другу творческий беспорядок, везде лежат книги. Он очень много читает, интересуется фантастикой, детективами, любит и классику. Вообще он очень увлекающийся человек.

Дома его родители. Тетя Маша и дядя Вася так я их называю еще с детства. Они очень обрадовались мне и пока на кухне накрывали стол, Юрка поведал мне свою историю.

Случилось это больше года назад. Юрка вышел на балкон покурить. Вдруг услышал истошный вопль своего кота на соседском балконе, за стеной в полкирпича, перегнувшись через ограждение, он увидел, что его чем-то придавило, вот он и орёт. Это был красивый сиамский кот со сверкающими желтыми глазами и ухоженной шерсткой.

- Как он туда забрался, я не понимаю? – сказал Юрка. Было видно, что вспоминать произошедшее ему было непросто. Он сосредоточенно смотрел в одну точку и мыслями был далеко.

- Я хотел помочь ему и полез на соседний балкон вызволять его и … - взволнованно продолжал он, голос его стал дребезжать. - … Я сорвался, но ус-пел ухватиться руками за кирпичное ограждение балкона…

На какое то мгновение Юра замолчал, ушел в себя. Дрожащими руками достал из пачки сигарету и закурил, прямо в комнате, чего очень не любила тетя Маша. В этот момент она появилась в дверном проеме и хотела что-то сказать, но, увидев, в каком состоянии сын, застыла, как была с полотенцем в руках, прислушалась к его словам, и на ее лице отразилась душевная боль за своего единственного сына. Юра не заметил мать, глубоко затянулся, шумно выдохнул сигаретный дым и продолжил:
- Ты знаешь, Володя, я думал только в кино такое бывает, оказывается и наяву. Перед моими глазами пролетела вся моя жизнь… – в глазах Юрки блеснула слеза.
- Почему ты никого не крикнул из квартиры? – спросил я.
- Вовка, язык отнялся, да и пальцы рук онемели, силы уходили, я понимал, еще чуть-чуть и я упаду вниз… Ты представляешь, даже в такой ситуации думаешь, как бы выжить, как жить дальше. Я посмотрел вниз, а там прямо подо мной из земли торчит штырь…. Я оттолкнулся от балкона, чтобы не упасть на него, и полетел вниз.… Потом я ничего не помню…

Юрка замолчал и заметил, что сигарета дотлела, когда она обожгла ему пальцы. Он вздрогнул, посмотрел на меня, и я прочел в его глазах нечеловеческое страдание...

Боль и мне распирала душу, страшно было представить все, о чем он рассказал, страшно было подумать, что было потом….
 
А потом была невыносимая боль и беспамятство. Была борьба за жизнь. Юрку привезли в больницу, и никто не верил, что он будет жить. Его собирали буквально по частям.… Только родители и сестра, уповая на бога, душевные и физические силы Юрки, надеялись и верили, ухаживали за ним, кормили с ложки, делали все, чтобы помочь ему, и он выжил, почти год был прикован к кровати, заново учился ходить…

Как просто в одно предложение уложились эти слова «выжил», «прикован», «заново учился ходить», но в голове не укладывается, что пришлось пережить ему и его родным, как невообразимо тяжело было бороться с физической беспомощностью и заново вставать на ноги. Только он мог сказать, как это ему далось….

И вот он сидит напротив меня. Молодой, еще нет 30 лет, а уже инвалид 2 группы. Губы пересохли, потрескались от ужаса жуткого рассказа. Мне хотелось обнять его, вернуть время вспять и спасти от любой напасти… Мы оба молчали.

- Юрка, а почему же ты мне не дал знать раньше, что с тобой случилась такая беда, - нарушил я тишину.
- Ты знаешь, Володя, ты мой друг, я ценю тебя, но мне очень не хотелось, чтобы ты видел меня таким искалеченным, беспомощным, мне не хотелось утруждать тебя своими проблемами. Вот как только я встал на ноги, так я сразу тебе и позвонил, - положив свою руку на мою и глядя мне в глаза, ответил он. Я не выдержал его пристального взгляда, отвел глаза, чтобы он не увидел моих накатившихся слез, и мы снова замолчали.

Я чувствовал тепло, которое исходило от руки моего надежного друга. Нам было хорошо и без слов. Мы сидели молча, каждый, думая о своем. Не знаю, о чем размышлял он, а я же думал о том, как же здорово, что он остался жив, какой же он сильный, что сумел, превозмогая боль и страдания снова стать человеком…

- Юра, Володя, пойдемте за стол, - прервала безмолвие тетя Маша, все это время так и стоявшая в дверях. Она смахнула набежавшую слезу и прошла на кухню.

 После ошеломившего меня рассказа Юры нельзя было не выпить. Мы пили за Юрку, за его родителей, за новую квартиру, которую они мечтали скоро получить. И я был счастлив, что мой друг был снова рядом со мной.

После этой встречи мы частенько встречались, общались, вспоминали детство. Он нашел работу по силам своей инвалидности. У меня родилась дочь и как бывает за житейскими заботами и проблемами, мы снова стали видеться реже и опять оторвались друг от друга.

Последний раз он приезжал ко мне в начале 1993 года, привез для дочки дефицитное в то время детское мясное пюре. И после как-то пропал, не звонил, не приезжал.

Мне тоже было некогда, много времени уделял дочке, сменил работу. И как-то больше чем через год со дня последней встречи решил навестить его. По моим расчетам Шишкины уже должны были получить новую квартиру, а нового адреса я не знал и решил пойти уже по проторенному пути – обратиться в адресное бюро.
2 апреля 1994 года я позвонил в адресное бюро и назвал его данные. Я был убит ответом на том конце провода: «Шишкин Юрий Васильевич, 4 декабря 1963 года рождения выписан 2 июля 1993 года как умерший».

- Не может быть! Это ошибка! – кричал я в телефонную трубку.
- У нас ошибок не бывает. – сдержанно ответила девушка и раздались короткие гудки.

У меня потемнело в глазах. Я не поверил своим ушам и снова стал набирать номер адресного бюро. Руки тряслись, пальцы не попадали в отверстия наборника телефона, голос дрожал.

- Молодой человек, ничем помочь вам не могу. В наших данных он не числится в живых, – ответила трубка.

Я брел по улицам города, не замечая вокруг ничего. Я не мог понять, что речь идет о моем друге. Это несовместимые представления Юрка и смерть… Я не замечал весны, я не видел весенних ручьев, щебечущих птиц, деревьев, распустивших зеленые листья.… Время для меня остановилось. Я не верил, что это было сказано о моем друге…

Я не знал, куда деваться от этого известия, не спал всю ночь. Прожил нашу с Юркой жизнь сызнова. Прошел по всем тропинкам нашего детства, заглянул во все уголки памяти, пытался вспомнить все случаи, когда мы были вместе, помогали, поддерживали друг друга. Вспоминалось только хорошее и веселое. И трудно было поверить, что теперь все это в прошлом и никогда не повторится.

С утра я поехал к родителям Юрки в Новочебоксарск. Они жили по прежнему адресу, в том же доме. Дверь открыл Василий Филиппович. Увидев меня, он растерялся.

- А Юрки нет, – сказал он потеряно.
Мне хотелось спросить его: «А куда он пошел и когда вернется?» Мне все еще казалось, что он ненадолго вышел и скоро возвратится.

- Вовка, его совсем нет, – сказал дядя Вася, и слезы покатились из его глаз.

Комок подступил к горлу, меня душили слезы, я не мог сдвинуться с места, я так и стоял на пороге, а в дверной проем комнаты с портрета, приготовленного для установки на могилу, смотрел на меня Юрка, мой самый близкий друг детства, и как будто говорил: «Ну что ты встал? Проходи. Вот мы снова с тобой и встретились»…

Я ехал сюда и до последнего надеялся, что Юрка жив, что это какая то страшная ошибка, теперь эта надежда разрушилась…
 
Не спуская глаз с портрета, я вошел в квартиру. Увидев меня, тетя Маша расплакалась. Как мог, я пытался успокоить дядю Васю и тетю Машу.

Боже мой, как они постарели.

- Сегодня ровно 9 месяцев как нет Юрки, – со слезами на глазах сказала тетя Маша. Она и рассказала, что случилось с ее сыном.

В последнее время он был очень задумчив и замкнут. Если раньше из библиотеки таскал книги сумками и читал запоем, то сейчас он приносил их, и они лежали нетронутыми. Он часами валялся на диване, о чем-то размышлял и молчал, на вопросы родителей отвечал нехотя и коротко. Его девушка Светлана рассталась с ним. Кому нужен инвалид 2 группы?… И, скорее всего, это и было причиной его подавленного настроения.

2 июля 1993 года Юра ушел из дома, сказав родителям, что уезжает к двоюродному брату. Живым его больше никто не видел.…

Через 5 дней приехал брат, его тезка, тоже Юра, и оказалось, что они не встречались даже. Где он? Что с ним стряслось? Заявили в милицию.

Нашли его 9 июля… уже похороненным как неопознанный труп. По законам так скоро хоронить не установленных лиц нельзя, но в морге сломалась холодильная камера и не нашли ничего лучше как похоронить, пока не испортился…

Я был в шоке…. Господи! Врагу такого не пожелаешь! Каково было пережить это родителям! Не обнять, не увидеть последний раз лица родного сына, не оплакать его бездыханное тело, не похоронить по-божески, в конце концов.… Как противоестественны эти «не»!…

Тетя Маша рыдала. Я ничего не мог сказать…. Ничего – в утешение бездонного горя матери… Я пытался сдерживать слезы, давился ими, но и они текли по моим щекам… Боже, неужели мало страданий и мук было на его веку, неужели надо было, чтобы жизнь его оборвалась именно так?!… Как обидно! После него не осталось ничего – ни семьи, ни детей, все это было у него впереди. Почему судьба так зла и беспощадна к нему?!…

Я до сих пор корю себя за то, что я не был рядом, проглядел, не сберег друга.… Именно не сберег, потому что, как потом выяснилось, Юра, уехав из дома, вышел на автотрассу и бросился под машину…. Смерть наступила мгновенно. Много ли надо было ему после травм в результате падения с 6 этажа?… Документов при нем никаких не было…

- Вот так, Вовка, мы и остались без нашего Юрки, - сказала, еле сдерживая рыдания и вытирая раскрасневшиеся от слез глаза, тетя Маша.

Она еще что-то говорила, но я уже не слышал ее, глядел на портрет Юры, смотрел на его родителей, поседевших, осунувшихся от горя, а сам был далеко отсюда. Мне не давали покоя мысли, роившиеся в голове….

Почему он это сделал? Трудно найти ответ на этот вопрос. Наверное, просто остался один на один со своими проблемами. Непросто быть инвалидом, когда ты еще молод, а девушка бросила, и жизнь еще впереди, а он, как ему показалось, никому не нужен.

Неужели это на самом деле так? Как же было тяжело Юрке, если он действительно мог пойти на такое!

Какой же я!? Кто же я после этого? Мне всегда не хватает времени, вечно торопят дела, постоянно надо бежать куда то, а нет бы, остановиться и по-интересоваться, как же там мои друзья?… Мне кажется, что встречайся я с Юркой чаще, проводи с ним больше времени, я бы сумел упредить его последний шаг, я просто не дал бы сделать ему его!…

Вот ведь судьба! Видимо, суждено было так, упасть с 6 этажа и остаться живым, а потом найти свою смерть на дороге…

Юрка, эх Юрка, как же тяжело осознавать, что тебя нет. Целых 9 месяцев я не знал, что тебя уже нет среди живых, вспоминал и думал о тебе, как о живом и сейчас не могу поверить, и поверю ли я когда-нибудь, что тебя нет на этом свете…. Друг мой, как мне больно, как тяжело только от одной мысли, что мы НИ-КОГ-ДА не увидимся.… Как жить с таким горем твоим родителям. Каждый день смотреть на твою фотографию и знать, что ты НИ-КОГ-ДА не засмеешься, НИ-КОГ-ДА не скажешь доброго слова, НИ-КОГ-ДА не постучишь в дверь и не ска-жешь: «Это я ваш сын!»….

- Володя, как бы ни было нам тяжело, надо жить. Береги себя, передавай привет маме, и давай помянем Юрку, - оторвал меня от моих скорбных мыслей дядя Вася.
Мы молча выпили. Из прихожей послышался шум. Вдруг в комнату топоча своими маленькими ножками, вбежал мальчик. Ему было лет пять.

- Здравствуй, бабушка, привет, дедуля, - звонко поздоровался и шустро уткнулся в фартук бабушки внучок.

Я опешил. Он был такой же кудрявый, как Юрка, он был сильно похож на него. Я вопросительно посмотрел сначала на тетю Машу, а потом на дядю Васю. Их лица сразу просветлели, озарились улыбкой. А в дверях появилась женщина, которую я сразу не признал, оказалось это Алёна, сестра Юры.

- Здравствуйте. Юрик, иди ко мне, - позвала Алёна.

Я растерялся во второй раз. Увидев это, Алена улыбнулась и пояснила: «В честь Юрки назвали».

Юрик шустро выскользнул из рук бабушки и в один момент оказался рядом с матерью, посмотрел на меня и спросил: «Дядя, а ты кто?»
- Я друг твоего тёзки, дяди Юры, - ответил я.
- Да, это мой дядя, он и мой друг - скороговоркой проговорил мальчуган, показывая на фото, что стояло на телевизоре.

Переполненный чувствами и мыслями покидал я квартиру Шишкиных. Я был ошеломлен подробностями смерти моего друга, размышлял о том, как это могло случиться.

Жутко осознавать, что Юрки больше нет. Но я этому не верю, я до сих пор не верю. Я не видел его мертвым, я не видел его в гробу, я не был на его могиле и мне не хочется идти на нее, потому что он для меня жив, просто он далеко, и мы не можем видеться.… Его светлый образ в моем сердце. И у него есть продолжение – маленький Юрик, такой похожий на него, с такой же заразительной улыбкой и кудрявыми волосами….

Владимир Бахматов
2005 г.