Последний день весны

Они так никогда и не узнали друг друга...

 Вот уже полтора года прошло с тех пор, как она обнаружила в своем сердце оттенки совершенно нового, непонятного ей чувства, и с тех пор бережно хранила его в самой глубине себя. Когда шел дождь и серебристые стрелы молний падали на взволнованный Город, когда кружил снег и все вокруг было сковано в объятиях зимних морозов, когда Луна закрывала Солнце, отнимая его у Земли, она жила огнем, что пылал внутри, не думая о происходящем вокруг, отрекаясь от реальности, забрав с собой в мир грез лишь один ее кусочек - его имя, его глаза, которые она так отчаянно переносила изо дня в день в своей памяти... Она помнила его... Она думала, что знает его... и ждала...
 
 Вот уже больше года он не мог признаться ей, что любил ее. Летело время... Зима уступала Город во владения весны, на смену им приходило лето, и осень завершала этот круговорот золотыми красками, смываемыми дождем.
Дни сменялись ночами, но он все никак не мог найти в себе решительности и сил признаться ей в любви. А между тем она была все дальше и дальше. Но он всегда знал, что найдет ее. Он думал, что знает ее...
 
 Да, она ждала его, ждала всю жизнь. И в семнадцать, когда они увиделись в последний раз, смешно и нелепо, столкнувшись в корридоре школы, улыбнувшись друг другу и случайности, что свела их вместе и отвернувшись.
 "Может быть, сейчас?" - ждала она признания.
 "Может быть, сегодня?" - подумал он нерешительно.
 Так они разошлись, думая о своем, но столь близком и похожем... в последний день весны.

 А она все ждала... и спустя десять лет и даже двадцать... Она и сама потеряла счет дням, проведенным в ожидании его голоса, родного и, казалось, столь знакомого. Каждый раз, услышав стук в дверь, она ожидала его признания; хватая трубку телефона при первом же звонке, она волновалась как и раньше, и сердце билось каждый раз с новой силой.
 Но он не приходил и не звонил...
 А она не переставала думать о нем и не сомневалась в том, что знает его...
 
 Однажды... осенью... она бежала домой, спасаясь от проливного дождя, прикрываясь газетой, случайно попавшей ей в руки, думая о том, что постучит в дверь и увидит в проеме едва улавливаемую в памяти высокую фигуру. Она хранила ее, бережно, ласково, по-прежнему думая, что знает его...
 Но дверь оказалась заперта, и пришлось открывать ее самой. В этот самый миг промокшая насквозь газета выскользнула из рук и упала на порог. На влажной бумаге еле проступали крупные черные буквы. Она не хотела их видеть, пыталась не читать, поэтому не вспомнит сейчас точного названия статьи, в которой рассказывалось о несчастном случае - аварии, унесшей жизнь семнадцатилетнего подростка. Единственное, что она скажет точно - это произошло двадцать лет назад... в последний день весны.
 
 Они так никогда и не узнали друг друга.