Женатые

Я всегда недолюбливала спальные районы. Центр – вот где жизнь. Огни, народ, машины. Ночные клубы, маленькие кафе, модные бары, третьесортные заведения – бурлит и пенится кровь. Конечно, меня сложно назвать заядлой тусовщицей, однако я знаю, что означает слово «оторваться» и как это можно сделать.
Сложно сказать, где я сейчас нахожусь: где-то на выселках. Стою спиной к высокому бетонному ограждению(за ним, наверное, какой-то завод или что-то в этом роде) на узеньком тротуарчике. Костя сидит за рулём своего новенького «Фольцвагена», крепко держа руль левой рукой. Машина стоит вдоль бортика около тротуара. Я пытаюсь перейти дорогу, но мой благоверный не позволяет мне этого сделать. Я обхожу «Фольцваген» спереди, он едет вперёд, возвращаюсь обратно – он едет назад.
- Садись в машину! – кричит Костя.
- Дай мне пройти! – не обращаю я на его слова никакого внимания, прижимаясь к холодной стене.
- Садись, я сказал!
Я чувствую, как к глазам подступают слёзы, я готова сорваться.
- Костя, чего ты от меня хочешь?
- Я тебя хочу, Катя, ты мне нужна, понимаешь?
- Я боюсь тебя, - шепчу я, потихоньку продвигаясь влево, и всё ещё пытаюсь вжаться в стену. Он проезжает назад, заметив мои манёвры. Он не услышал моих слов. – Позволь мне уйти, - громче произношу я. – И давай всё забудем. Ты давно не мальчишка. У тебя же есть чувство ответственности, - честно говоря, сама не знаю, что несу, но не могу остановиться. - Ты взрослый человек. У тебя есть жена, у тебя есть определённые обязательства перед ней.
- Какая жена? Ну, какая жена? Что ты говоришь? Хочешь, я разведусь? Я разведусь, и мы уедем. Или не уедем. Как ты хочешь? Мы поженимся. Ты будешь моей женой.
- Костя! – моё отчаяние заменилось раздражением. – Какая жена? – боже, кажется, это его фраза. – Мне восемнадцать лет, я не готова выйти замуж! Понимаешь? Я хочу гулять и наслаждаться жизнью!
- Я не отпущу тебя никуда, - я пожалела о том, что сказала, этого ему в его состоянии слышать нельзя. – Я тебя не отдам никому. Сядь в машину, - через недолгую паузу произнёс он, уже тише и спокойно. – Поговорим нормально, без криков. Спокойно. Хочешь, поедем куда-нибудь, посидим…
- Нет! – выкрикнула я. Ну, как он не может понять. - Нам не стоит вообще больше видеться. Пойми, ты сам себя накручиваешь. Ты прожил с женой двенадцать лет, а меня ты знаешь четыре месяца. Ты меня совершенно не знаешь. И меня невозможно терпеть. Я невыносима. У меня отвратительный характер.
Я понимала, что у него нервный срыв, истерика. Он сейчас думает только о самом себе, он пытается сделать что-то, что считает необходимым для себя. Он зациклился на мысли обо мне. Я искренне думаю, что все чувства, которые он ко мне испытывает – это самообман, в первую очередь. У него кризис среднего возраста. Ему тридцать два, и у них с женой нет детей. Он успел во многом разочароваться в этой жизни и, кроме всего прочего, осознал, что за все годы его жизни не произошло ничего грандиозного. Он стал усердно работать и почти не изменял жене. Жена начала скандалить по разным поводам. Наверное, у неё тоже начался кризис среднего возраста и ей стало не хватать внимания со стороны мужа и всех мужчин в целом. И тут появилась я. Я – молодая и обаятельная. Флирт – смысл моей жизни. Костя увлёкся мной. Я была нежной и ласковой. Я его жалела, когда ему было плохо, я его хвалила, как маленького ребёнка, когда он рассказывал о своих достижениях на работе, я трепала его за волосы, так когда-то делала его мама, которая сейчас тоже закатывает ему сцены, только она скандалила по поводу того, что он совсем забыл родителей. Со мной он ходил в кино на утренний сеанс, когда в кинотеатре только мы вдвоём. Мы катались на лошадях верхом и кормили чаек с борта речного трамвайчика. Как-то раз мы, целуясь, поскользнулись и упали в пруд, прямо в одежде, а потом сидели в полотенцах и сушили вещи на костре. Я делала вид, что замёрзла, а он своими объятиями грел меня и накручивал на палец мои мокрые волосы – это мы летом ездили на выходные за город. Я научила его принимать ванну с пеной и отучила есть утром йогурт. Я дала Косте то, в чём он в тот момент нуждался… я дала ему внимание и ласку.
Я понимаю, что сейчас он очень раним, и я не могу ему сказать, что он меня не устраивает, он мне не нужен или, что всех ужасней, что у меня есть другой. Это повергнет его в депрессию, а от этого и до суицида не далеко. Хотя я не верю, что он способен на подобную выходку. Он сильный. Но лучше перестраховаться. Поэтому я стала вспоминать все свои недостатки и собираюсь выложить их ему.
Я никак не могу сконцентрироваться на своей мысли. Дует пронизывающий насквозь ветер. Я уже сейчас чувствую, что завтра кожа на моих руках будет сухой, безжизненной. Перчатки лежат на заднем сиденье в машине. Я зябко передёрнула плечами.
- Я капризна и требовательна. К тому же ты сам говорил, что хочешь ребёнка. А я не хочу. Я хочу окончить институт, хочу работать. Я хочу попробовать найти себя, я хочу стать кем-то. Я не хочу быть домохозяйкой, женой предпринимателя. Сытый муж, семеро по лавкам детей, вечерний семейный просмотр телевизора. Это не для меня! А ты можешь найти себе хорошую, тихую, милую девушку. Она нарожает тебе детишек. Вы будете безмерно счастливы. А у нас с тобой нет будущего, - он слушает молча, уткнувшись в руль. – Это всё пройдёт. Вот увидишь, пройдёт время, всё забудется. Не раскисай, всё устаканится! – попыталась я улыбнуться.
Он закрыл глаза руками, затем рывком выпрямился и вышел из машины. Я переступаю с ноги на ногу, подняв воротник пальто. Он молча накинул мне на плечи свою куртку и задумался, глядя куда-то мимо меня. Я молчу, боясь испортить всё. Кажется, мои слова как-то на него подействовали. Безусловно, хотелось бы мне знать, о чём он думает. Я, правда, его боюсь, я боюсь, потому что никогда не видела его в таком состоянии и не знаю, на что он способен.
- Ты – единственный человек, который меня понимает. Ты – единственный человек, который мне нужен.
- Да, но ты делаешь мне приятное, ты стараешься мне угодить, ты пытаешься делать то, что мне нравится. Попробуй так же относиться к своей жене, подари ей цветы, сходите в театр, съездите в Европу. И всё у вас наладится.
- У нас уже никогда не уладится… Я не могу быть с ней.
Тут я поняла, что разбила их семью, из-за меня несчастлив другой человек, ни в чём не виноватая женщина. Но почему-то жалеть её очень не хотелось. Это не я отобрала у неё мужа, это он от неё ушёл. Она неправильно себя вела с ним. Многие женщины не могут понять, что мужчина – это ребёнок, что ему нужно отдавать свою энергию, с ним надо нянчиться. Нельзя только брать постоянно, это разрушает отношения, это ни к чему не приводит. К тому же, если ты жена занятого мужа, то все свои проблемы ты должна решать сама. Он тебя может видеть только довольной и счастливой. Конечно, он будет переживать, если что-то вдруг у тебя произойдёт, он будет пытаться тебе помочь, НО У НЕГО И БЕЗ ТЕБЯ ПРОБЛЕМ ХВАТАЕТ! Дари ему радость.
- Ты права, - негромко произнёс он, я замерла, затаив дыхание. – Ты не можешь быть моей. Ты молодая, у тебя всё будет. А я только буду портить тебе жизни своей глупой навязчивой ревностью. Я не хочу, чтобы мы потерялись. Чтобы мы потеряли друг друга. Давай мы будем с тобой видеться. Только потом. Не сейчас. Сейчас будет лучше, если тебя не будет рядом, иначе я не смогу успокоиться. Только обещай мне, что когда я позвоню, ты придёшь, ты не бросишь меня.
Из моих глаз потекли слёзы, я попыталась закрыть лицо ладонями, потом рывком бросилась к нему и обняла за шею, положив голову ему на плечо.
- Конечно, я тебя не оставлю. Но я рада, что ты всё понимаешь. Ты действительно не сможешь со мной.
Он поцеловал меня в щёку и сказал, что ему будет меня не хватать. Мы постояли так ещё несколько минут, потом сели в машину, и он отвёз меня домой. Мы ехали молча, и у меня был шанс ещё раз всё обдумать.
У меня иногда возникает мысль, что я могла бы выйти замуж. Возможно, всё было бы неплохо. Наверное, я даже могу стать неплохой женой. Но не для Кости. Я не думала, что на него так подействуют наши встречи. Я поняла всю серьёзность его намерений две недели назад. Тогда он что-то сказал про свою жену, случайно, не удержался. И в его глазах промелькнула такая злоба, что я даже обеспокоилась.
- Давай убежим, - сказал он тогда.
- Куда убежим? – улыбнулась я, пытаясь обернуть всё в шутку. – Я на таких каблуках пешком-то далеко не уйду, так что о беге и речи быть не может.
- Ну, если ты согласишься убежать, то я тебе достану самые удобные кроссовки в мире.
- Кроссовки – не мой стиль. Ой, смотри какая прелесть! – в этот момент мне принесли десерт: восхитительное и на вид, и на вкус фруктовое чудо.
Больше в тот вечер он не заговаривал на эту тему, но стал с того дня задумчивым и несколько рассеянным. Такое ощущение, что спорил сам с собой и не мог решить, наконец, готов ли он в корне изменить свою жизнь. Конечно, тогда я не придала его словам особого значения, но насторожилась. Мне показалось ненормальным его состояние.
Через несколько дней он подарил мне кольцо. Он подарил мне восхитительное серебряное кольцо с горным хрусталём тонкой искусной работы. Конечно, он ничего не хотел этим сказать, он просто хотел сделать мне приятное, убеждала я сама себя.
- Тебе нравится? – спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил: - Если тебя, конечно, не смущает тот факт, что ты теперь окольцована, - улыбнулся он, - я бы хотел, чтобы ты его всегда носила.
- Да, конечно, тем более что оно прелестно…
И тогда я поняла, что нужно что-то делать. Я не готова связать свою жизнь со взрослым женатым человеком, он уже умудрён опытом, он повидал в своей жизни многое. А что я? По большому счёту, у меня ветер в голове гуляет. Я могу устроить с подругой вдвоём дискотеку восьмидесятых в субботу днём у неё дома, я могу пойти играть в футбол в школьном дворе, я люблю смотреть мультики и сериалы для тинэйджеров. Нет, я вообще предпочитаю свободу. Когда Костя заговорил о том, что нам нужно пересмотреть вопрос о наших отношениях и понять, чего мы друг от друга хотим, и сообщил о серьёзности своих намерений, у меня началась паника. Я совершенно не могла ничего придумать, не могла ничего сказать. В моём воображении мысль била горячим ключом, затмив всё вокруг: «Надо бежать отсюда!» Конечно, я привыкла к Косте, я испытывала к нему определённую симпатию и вполне определённое влечение, но этого оказалось мало для того, чтобы я согласилась сбежать с ним, как он говорил.
Я решила прояснить всё и объяснить ему, что между нами всё кончено. Возможно, я поторопилась и высказывалась несколько опрометчиво, необдуманно. После моих слов у него началась истерика, он кричал, что никому не нужен, что прожил уже достаточно длинную жизнь, а нажил только врагов. Он простонал, что ему вообще всё это не нужно, и он ничего не хочет. Я стала успокаивать его, он меня не слушал, обвинял в беспечности и наплевательском отношении к нему. В итоге истерика началась у меня.
В это время мы как раз ехали в загородный клуб, к его другу и оказались в этом богом забытом месте, где я пыталась слиться с бетонной стеной и успокоить моего эмоционального благоверного.
Кажется, из меня плохой психолог. Я старалась быть как можно мягче, нежней. Но, вероятно, где-то просчиталась. Или выбрала неправильный момент для объяснений, но ведь я уже не могла ждать. Да и к чему могло привести ожидание? Конечно, что было, не вернуть. И, кроме того, ни к чему. Всё в прошлом. Он довёз меня до подъезда, я, не торопясь, выбралась из машины. Костя достал мне с заднего сиденья перчатки и сумочку, бережно укутал меня моим шарфом, порывисто поцеловал в щёку, молча сел за руль и уехал.
Я смотрела ему вслед, кутаясь в шарф, и держала левой рукой перчатки. На безымянном пальце в свете фонаря блеснул горный хрусталь. Вспыхнул, переливаясь миллионом цветов, и погас. Как наши встречи – короткие, но яркие. Как наши порывы – стремительные и искренние. Как наши эмоции – несдерживаемые, неудержимые, влекущие за собой… Нет, этот подарок я не спрячу в дальний ящик, он останется со мной.