Писатель

Для меня примером и эталоном писателя всегда был мой приятель по фамилии Минков. Это был человечек в толстых очках, небольшого роста, с желтой улыбкой.
Творческий процесс у него всегда проходил бурно, как океанский прилив или извержение вулкана.
Он сидел, нахохлившись, перед механической печатной машинкой «Любава», а перед ним на столе, среди смятых бумаг и изжеванных листов копирки, всегда лежали четыре открытых пачки папирос «Прима». В комнате осязаемо стоял кислый запах, как на овчарне, и четко была видна граница между дымом и чистым воздухом.
Минков азартно стучал по клавишам, не выпуская папиросы изо рта. И, вместе с клубами дыма, над ним ореолом светилось вдохновение. Он щурил глаза и иногда издавал утробный звук, означающий удовлетворение написанным.
Пепельницы он не держал принципиально. И когда догорающий окурок начинал подпаливать ершистые усы, он просто сплевывал его на клавиатуру машинки. Несколько ударов сильных пальцев – и окурок, перемолотый до состояния силоса, проваливался в поддон.
Когда, наконец, Муза покидала его светлую голову, он откидывался на спинку колченогого стула, потягивался до хруста в костях и с удовлетворением разглядывал трещины в потолке.
Потом вытаскивал из машинки листы, поднимал ее и азартно встряхивал. На стол сыпались переработанные окурки и мысли. Он задумчиво созерцал образовавшуюся кучу на столе, что-то подсчитывал про себя, шевеля губами, и потом изрекал: «Да…сегодня что-то Пегас мало нагадил...»