На закате у рассвета

 На закате, в алом свечении парили парусами крылатые птицы. Может коршуны, а может чайки. Говорят их можно различить по полету. Я не знаю, я молчу.
А они, вертляво скользя в лазури, оставляли за собой след примятого воздуха. Издали птицы блестят, как рыбы в море переливчатыми стайками перьев. Они, растопырив стреловидные маховые перья, струятся по спирали к таящему в дальних лесах солнцу. Желая, схватить его кусочек и с пылающей наградой возвратится на небо. Но клочки оказываются слишком горячими, выскальзывают из острых птичьих лап и путаются в ветвях вместе со сновидениями леса.
 А птицы возвращаются пьедестал высоты, чтобы вновь, рискнув, и опять вернуться ни с чем. Они всегда возвращаются. Это маятник жизни. Когда одна крайность непременно перетекает в другую, и ты не заметишь, пока не окажешься на другом конце мирозданья.
Подобные вещи столь естественны, что мы перестаем восхищаться их совершенством: парящие птицы от края до края, на закате у рассвета.
 А где-то там, чуть выше пьедестала, живут боги. Землю не могло сотворить одно божество, это столь же ясно, сколь и то, что мы созданы для бессмертья.