Как поднять рейтинг телеканала без ущерба для нравственности

У нас с женой с некоторых пор появилось семейное развлечение. Оно специфическое, но забавное. Мы выкуриваем на двоих косячок хорошей, мягкой индийской ганжи (это не пропаганда наркотиков, потому что мы сами себя морально осуждаем со всей строгостью и считаем персонажами отрицательными, причём резко), садимся перед телевизором и находим где-нибудь российское «судебное» шоу. Их развелось несколько штук подобных, на разных каналах и под разными названиями, но у всех у них есть общее свойство. По сути, это не то подражание, не то пародия на американский проект «Закон и порядок», но только с чисто гомеопатическими инъекциями юриспруденции, финансов и интеллекта. Что-то вроде попытки собрать «Кадиллак» на Ковровском мопедном заводе из подручных материалов. Или же - аналог скандально известного проекта Д. Нагиева «Окна», но в «юридическом» антураже.

Антуражец так себе. Во-первых, конферансье, единолично восседающей за судейским столиком, напропалую хамящий всем в зале и упражняющийся в сомнительном остроумии. Какой-нибудь отморозок (или отмороженка) в синем прокурорском костюмчике, являющий такие несусветные тупость и упёртость, какие, ради справедливости, реальным прокурорам обычно только после пятой лоботомии свойственны (у Устинова, открою гостайну, их было всё же восемь); ну и, типа, участники – подсудимый, терпила, свидетели - которые… нет, ну они честно стараются не путаться в своих ролях, возмущаться точно по сценарию и делать критические проговорки невзначай. Они же не виноваты, что когда господь разливал сок артистизма по сосудам душевным – конкретно эти были под завязку залиты касторовым маслом и наглухо запечатаны сургучом.

Начинается шоу с прокурорского наката на подсудимого в духе «и табло мне твоё не нравится». В реальном мире на такие «обвинительные заключения» обычно отвечают «на своё в зеркало посмотри» или даже предпринимают действенные меры к ремонту личности критика.

 Доказательная база бывает примерно такая: «Кто-то же грохнул твоего другана, не сам же он топор себе в череп засадил, пра-альна? И кто как не ты, ведь на тебя бы не подумали, потому как в корешах вы ходили, а значит, такой твой коварный расчёт и был. А вот ещё справка из школы о том, что в третьем классе вы подрались из-за коллекции вкладышей. Это, типа, мотив. А что дома у тебя при обыске никакого ваще топора не обнаружили – вот и главная доказуха: ещё б ему там быть, когда он в черепе у жмура торчит?».

Подсудимый лопочет в том плане, что топора у него по жизни не водилось, а в ночь убийства он гостил у Васи. Вызывают Васю. И тот авторитетно подтверждает: «Да, подсудимый был у меня и, более того, за три дня предупредил, что в ночь убийства будет гостить у меня на предмет алиби».

«Государево око» не дремлет: бойко, ревматически-костлявой хваткой когтит свидетеля за эту проговорку, давит всей тушей логики и вынуждает заложить приятеля с потрохами. Под конец Вася разводит руками и извиняется перед подсудимым: «Извиняй, брат Коля, но ведь ты сам говорил, что давно, с третьего класса, мечтал урыть Серёгу за те вкладыши. Мол, такого пацаны не прощают…»

Тут встревает жена подсудимого и огорошивает заседание вновь открывающимися обстоятельствами:

«Зачем ты так говоришь, Вася? О, я знаю, зачем ты так говоришь, Вася. Это потому, что ты со мной спишь уже два года и имеешь виды, вот для этого ты и подставил моего Колю. Думаешь, его упекут – я за тебя пойду? А хрен тебе, Вася! Да, я изменяла ему с тобой, но сейчас уже начну быть верной, как собирательная жена всех декабристов».

Коля-подсудимый, изображая изумление и жгучую обиду, а для того, вероятно, вспоминая, как его в пятый раз прокатили на вступительных экзаменах в Гитис, рычит:

«ТЫ СПАЛА С ВАСЕЙ?!!»

Жена:
«Ну не только, конечно… Но люблю я исключительно тебя, и любить буду вечно!»

Коля:
«Да нах ты мне сплющилась, коза гулявая!»
Вскакивает с места, порывается совершить акт рукоприкладства в адрес жены – но вынужден синхронизировать свой порыв с нерасторопными движениями мента за спиной, который малость вздремнул на посту и замешкался, прежде чем осадить подопечного.

Жена:

«Ах так? Ну и пусть тогда тебя сажают, козёл неблагодарный. И я ни за что не скажу, что видела Васю, который шёл из хозяйственного магазина с топором на плече за день до убийства Серёжи».

Тут вскидывается закемаривший было адвокат:

«А вот с этого места поподробнее, пожалуйста!»

Вася, ехидно:

«Да, мне вот тоже интересно, как ты могла меня узнать, когда я был в парике, чёрных очках, с напомаженными губами и вообще в бабском топике? Наговариваешь, курва, муженька выгораживаешь?»

Жена, пытается петь:

«Я милого узнаю по походке…» (мужу): Ну, в смысле, милый – это, конечно ты и только ты, медвежоночек мой, а этот – просто урод косолапый. А ещё – я признала его по синей татуировке на руке, в виде якоря».

Вася, возмущённо:

«Чо ты брешешь? Нет же у меня никакой татуировки!»

Жена, жеманно:

«Ну так и губки ж ты, небось, не каждый день красишь, противный? Нарисовал ты свою наколку, шариковой ручкой нарисовал – а уж почерк я твой знаю, ещё со школы. Я ж все твои записочки амурные хранила, все три портфеля».

Судья:
«А к делу подшить – никак?»

Жена:

«А надо?»

Судья:

«Да нет, в общем-то, - но интересно же…»

Вася решается на признание:

«Короче, отрицать не стану: топор купил я. И с Серёгой в ту ночь встречался я. Но без какой-либо задней мысли – просто пришёл погутарить по-товарищески, по-мужски, то да сё. Ну и мы меж собой порешили довериться судьбе. Каждый над своей головой по разику топорик подкинет, и если кто живой останется, - тот, значит, на Коляна стрелки переведёт, а бабу его себе приберёт…»

Подсудимый – жене:

«Что, и Серёжа – тоже?»

Жена:
«Ну дык ведь перед смертью всё бледнеет, котик?»

Муж:
«Согласен, цыпочка. С зоны откинусь – отож ты у меня враз с лица сбледнёшь, ослица вавилонская!»

Судья, потирая руки:

«А вот и замечаньице вам! И по косарю с рыла – в судейский общаг. Типа, штраф»

Обращается к Васе:

«Я так понял, вы уже, значит, с топором в гости пришли?»

Вася:

«Ну как же без него? На товарищеский-то мужской разговор?»

Судья:

«И Серёже, значит, не повезло?»

«Типа того. До ружья дотянуться не успел. Но это, типа, необходимая оборона была. Знаете, как он злобно затылок на меня морщил?»


Судья:

«Понятно. Ну ладно, харэ тёрки тереть, слово предоставляется государственному обвонятелю. То бишь, обвинителю».

Прокурор:
«Несмотря на всякие левые домыслы, порожняком прогремевшие в стенах этого зала, обвинение продолжает стоять на своём строго и чугунно, как Пётр Церетели на тумбочке. И считает доказательную базу настолько доказательной и базисной, что реально даже не надо тут ничего доказывать. И так всё ясно, как Ясная Поляна, где, между прочим, великий русский писатель Лев Толстой сказал: «Каждая несчастная семья несчастна по-своему, а крайней выходит Фру-Фру».

Судья, одобрительно:

«По-моему, мощно задвинул. Приз зрительских симпатий – В СТУДИЮ!»

Обращается к адвокату с подсудимым:

«Ну чо, кролики, лопотать в отмазку, на жалочку давить – будем, чи как?»

Подсудимый в очередной раз заверяет, что никого не убивал – но обещает исправиться. Жена кокетливо краснеет под его пламенным взором.

Конферансье заявляет: «Суд удаляется на совещание» - и впрямь уходит предаваться размножению личности и, очевидно, красочным внутренним диалогам. Судя по выносимым решениям, он работает над справедливостью серьёзно, без халтуры. Если подкидывает монетку – то наверняка не одну. Но скорее – раскладывает основательный пасьянс, а то и бычьи кости в пламени камина жарит, до авгурских трещин.

В 90% случаев судья безоговорочно соглашается с прокурором, какую бы манихейскую ересь тот ни нагородил. Впрочем, «манихейство» - неаккуратное слово для обозначения могучих спичей прокурора. Чего доброго – обвинят в оскорблении (религии, конечно).

Но порой затейник судья ломает фишку и выкидывает какой-нибудь совершенно неожиданный кунштюк. Например, в данном случае он может постановить такой приговор:

«В убийстве признать невиновным, потому как товарный чек на топор не найден, и значит – полнейшая неизвестность. Но осудить за изнасилование на два года условно. Мотивировка: подсудимый сожительствовал со свой женой, хотя она путалась со всеми его приятелями, а значит с ним – не по любви. Смягчающее обстоятельство: подсудимый – олигофрен, и мог не замечать, что жена – почти такая же ****ь, как наша российская Фемида».

Да, к слову: кто-нибудь мне объяснит, почему в российских судах вдруг взяли моду изображать Фемиду БЕЗ повязки на глазах? И в Мосгорсуде, и в недавно открывшемся новом здании Верховного. Нет, я всё понимаю про «басманное» правосудие и т.п., но, вот, допустим, когда дедуля Ельцин в 96-м году на татарском сабантуе исполнял национальный трюк – разрубить саблей тыкву с завязанными глазами – у него повязка всё же была. На вид издали - непроницаемая, хотя в действительности - не без «читерства»: газовая и полупрозрачная, если у самых окуляров держать. А тут Фемида эта – какая-то уж нарочито буркулястая. Совсем уж не бонтонно как-то…

Впрочем, мы отвлеклись. Речь не про «реал», речь – про это шоу. В действительности, меня вот озадачивает такой факт. Когда были пресловутые «Окна» - поборники разума и нравственности брандспойтно брызгали на них кислотной слюной и срывали глотки до сипа, требуя убрать из эфира богом забытого канальчика ТНТ эту мерзопакостную непотребщину.

Согласен: зрелище паскудное было. Но, позволю себе заметить, относительно безобидное. Подумаешь: хреново сляпанные сценки из «жизни насекомых» и глумящийся над ними нарцисс Нагиев.

Так почему же не слышно этих возмущённых возгласов, когда ровно такие же по уровню пошлости сценки, исполняемые ровно теми же инвалидами миманса (в лучшем случае) крутятся по минимум двум ведущим федеральным каналам (я уж не беру схожее шоу на Ren-TV, где со своими садо-судейскими фантазиями отрывается адвокат Астахов). Тем более, что здесь налицо разложение не только моральное, но и легальное. В смысле, дискредитация самой идеи правосудия, подтачивание и без того хливких основ правосознания российской публики, а также – массированное удобрение почвы для плевелов правового нигилизма, который, положа руку на сердце, и без того колосится на родных просторах в полный рост.

По сути, какие выводы делает неискушенный зритель из подобных шоу? (А ведь иные особо наивные особи принимают всю эту байду чуть ли не за хроники реальных судебных процессов).

1. Прокуратура не ловит ни мышей, ни настоящих татей, а ловит исключительно кайф от собственных галлюцинаций и умудряется прохлопать в предварительном расследовании ровным счётом все обстоятельства, сколько-нибудь важные для дела.

2. «Парламент – не место для дискуссий», как сказал недавно наш спикер Думы, а суд – не место для правдоискательства. Если нервы у свидетеля не выдержат и он проговорится, невольно обелив подсудимого, – повезло. Еще больше повезёт – если к его словам хоть кто-то прислушается, потому что и прокурору, и судье, в общем-то, сиренево, кого и на каких основаниях укатывать.

2. Судья – конченый лунатик. Куда в припадке сомнамбулизма левая нога дёрнется – туда и чаша весов склонится.

Спору нет, примерно такое российский народ всю историю и думал про свои суды и следственные органы. И те очень мало способствуют тому, чтобы поколебать это вековое предубеждение. Но всё же, всё же – в настоящих судах соблюдаются хоть какие-то приличия (пусть не всегда), кодексы всякие процессуальные, создаётся хотя бы видимость всестороннего исследования дела и каких-то там презумпций. А тут – ну просто групповое изнасилование той несчастной голой Фемиды, чьё раздевание на официальном уровне пока что ограничилось вышеозначенным срыванием повязки с глаз. Тут же - акт нарочито циничный и бесстыдно публичный.

И ладно мы-то с моей благоверной – во-первых, циничные сволочи, во-вторых, юристы. Она – давно, я – с некоторых пор. И нам, в принципе-то, пофиг, чего там по лоховским каналам кажут – мы без косяка вообще ТВ не смотрим. А с косяком – прёмся и тащимся на пару от этого «юриспердентского» дебилизма и голимой профанации. Вставляет – мама не горюй.

Но, во-первых, боюсь я, скоро и нам это развлечение наскучит; во-вторых, его могут увидеть люди более тонкой душевной организации (а где тонко – там и рвётся, и у них, возможно, уже башню рвёт); а в третьих, подозреваю я, что эти шоу, в таком-то утробном исполнении, столь же малорейтинговые, сколь и дегенеративные. Ведь не все же в стране такие юристы и вообще моральные уроды, как наше семейство?

Выходит что-то несуразное: за полушку дьяволу душу сливают тивишники, попутно разрушая основы гражданского общества, правовой культуры и душевного здоровья населения.

Между тем, я знаю верный способ, как поднять рейтинг до небес при куда меньшем грехопадении и нравственном растлении аудитории. Я намекнул в заголовке на своё это сакральное знание – и сейчас, наверно, пора уж раскрыть карты.

Итак, чего нельзя показывать у нас на телевидении - и это очень зря? Думаю, если задать такой вопрос в мало-мальски адекватной аудитории, в небо взметнутся тысячи рук и тысячи голосов выкрикнут в едином порыве: «ГОЛЫХ ТЁТОК И СУРОВОЕ ПОРЕВО!» Впрочем, нет, не взметнутся и не выкрикнут – благонравие-с! – но подумают.
И это верно: Россия – едва ли не единственная страна, претендующая на цивилизованность, где порнография запрещена абсолютно (хотя и неоднозначно, как водится).

А что у нас можно показывать? Политику – можно? Да. И даже – порнографического толка, даже – детский софткор в исполнении высших государственных мужиков, вроде недавнего… нет, я обещал до окончания саммита G8 не трогать политику за конкретику!

А можно – и чего поэнергичней, и поэстетичней, но только если это не порнография, а политический компромат, изобличающий недругов трона. И утехи «человека, похожего на Скуратова» с двумя девками – наверно, не предел и не кризис жанра.

Значит, рецепт такой. Создаётся молодёжное общественное движение, типа «Хранители Хоругвей Храма». Сокращённо – ХХХ. Идеология не так уж важна, умеренно оппозиционная какая-нибудь, а главная фишечка – учись любить ближнего, полюбишь и Родину. Ну и практические семинары, съезды, конгрессы. В общем, идеологическая платформа – достаточно обширный траходром, чтобы вместить штук двадцать юниц и юношей привлекательной наружности и без комплексов.

А на ТВ – разоблачительная передачка в духе спецрепортажей Аркаши Мамонтова про обоссанные шпионские камни и «янки-гоу-хоум-фром-мазафакинг-Юкрэйн», но всё же поинтеллектуальней и поприличней. Ведущий говорит: так мол и так, завелась шарашка одна крамольная, типа оппозиционно-политическая, а на самом деле они там ТАКОЕ вытворяют на своих шабашах! Вот, мы провели журналистское расследование и нашему корреспонденту удалось кое-что заснять скрытой камерой (только не спрашивайте, где – скрытой, это профессиональная тайна). Но поскольку их конгрессы - ужас и мрак, запихните своих киндеров в глухой шкаф подальше от наших голубых экранов, а сами примите позу поудобнее.

Ну и дальше – полчаса кромешного тинейджерского перепихона, сексуальное Ватерлоо, битва по Гоббсу: все сношают всех во все ложбины и кратеры телесного ландшафта, симфония оргастических стонов и калейдоскоп молодых сплетённых тел… Отвратительное зрелище, наглядно разоблачающее глубину нравственного падения этих т.н. «оппозиционеров»!

А по низу, чтоб кто чего худого не подумал, если вдруг не с начала смотрит, – поясняющая надпись:

«Эта ни парнуха, эта кампраматъ! Ни драчить вааще, сцуко!»

И так – каждый день, в прайм-тайм. Рейтинг будет – я вас умоляю. И все счастливы. Тинейджеры эти – от своего политического самовыражения, да и карманные деньги никого пока не огорчали. Тивишники – на одной рекламе наварят, как все пуфы Дойчляндии вместе взятые (это, кстати, к вопросу об удвоении ВВП). Зрители – будут укрепляться в своём гражданском осуждении аморальной крамолы. А общественная нравственность – в целости пребывает. Не так, по крайней мере, поколёблена будет, как этими эрзац-лойерскими замутами.
Тут-то – всего лишь чистый разврат, животный, невинный, можно сказать…