Медаль за город Тегеран

Приехал я в Город и зашел к другу, как раз когда он собирался за продуктами. Родительница выдала ему ветеранские карточки на 3 кг картошки и 1 литр молока. Я пошел в овощной, а друг в молочный.

Очередь за картошкой была длинная и сплошь из ветеранов. Говорили, как всегда, о справедливости. Точнее - о несправедливости. Почему ветеранам Союза дают картошку мелкую, а бандеровцам крупную. Впереди меня стоял "возражающий дед". В очереди всегда есть занудный "возражающий дед", пусть даже нестарый.

- Во-первых, у бандеровцев только один магазин на весь район, а во-вторых, и это главное, картошка у них хоть и крупная, но чернобыльская.

Ветераны одобрительно загудели и перешли к другой вечной теме: о дороговизне. Опять все подорожало - хоть помирай. Занудный дед и тут не согласился.

- Сейчас больше демократии. Раньше тот же сахар, например, давали по сниженной цене, но закрепляли за одним магазином, а теперь на свою карточку и сахар и картошку можно получить хоть в центре Города.

Это заявление обозлило народ. Начали ехидно спрашивать часто ли дед ездит в центр Города за картошкой и может ли он просто дойти до сортира.

Но дед стоял на своем.

- Демократия – это право выбора. Мне дали право отоварить картошку, где хочу. А я хочу здесь.

Народ зашумел, но мы уже приближались к прилавку. Дед вручил свой мандат и приготовил авоську.

- Вам не положено. Вы награждены «ценным подарком», а в правилах записано «орденами и медалями», зло указала на щит с Постановлением дебелая продавщица.

Дед потерял лицо. Он твердил, что «ценный подарок» - это именные часы, врученные ему лично маршалом Жуковым. Но тетка за прилавком была неумолима. Видно, она невзлюбила деда за «демократию».

Настала моя очередь, и я представил документ мамы моего друга. Продавщица подозрительно долго изучала карточку. Лоб ее хмурился и взгляд стеклянел, как у нальника отдела кадров, вдруг обнаружившего гражданина еврейской национальности.

- Что, эта гражданка награждена медалью «За оборону Тегерана»? – вопросила тетка на весь магазин.

Очередь сгрудилась вокруг меня, готовая к моей смерти и своей бессмертной славе. Я почувствовал себя, как водитель, случайно выехавший на встречную полосу, на которого  несется сорвавшаяся на зеленый свет автомобильная свора. Вот-вот они задавят, растерзают, затопчут тебя... но тут возникла заведующая. Она оценила ситуацию с молниеносностью, на которую способны только завмаги.

- Я знаю эту медаль. Это очень-очень редкая медаль. Такой же награждена моя мама, - выпалила она привычно не смущаясь.

Напряжение ослабло, но народ оставался в брожении. Они явно не хотели выпускать жертву, тем более давать картошку «За оборону Тегерана».

Заведующая почувствовала настроение толпы.

- А можете Вы назвать девичью фамилию вашей мамы? – задала она мне гениально-идиотский вопрос.

Глаза толпы вонзились в меня, но не больно. В них не было прежней решимости. Видимо, каждый пытался вспомнить девичью фамилию матери и далеко не у всех это получалось.

И тут мне стало совсем легко. Нет, я, конечно, не знал девичью фамилию матери моего друга. Но я понял, что я в Америке. Девичья фамилия матери – это изобретение американских бюрократов. Тамошним до этого никогда не додуматься.

И я проснулся.

(1996)