От звонка до звонка

"Да, простите, конечно я извещу вашу маму в... в аквапарке... парке, парковка, ...овка. Та-та-та-та, та-та-та-та".

Разум постепенно возвращался из путешествия в подсознание. Находившийся в полусогнутом положении человек приоткрыл один глаз и, хриплым голосом извергая потоки брани, попытался нащупать лежащий на полу будильник. Это оказалось непростым занятием: руки, всю ночь находившиеся под подушкой и от этого промаслявшиеся от пота, никак не могли ухватить изобретенную так давно вещицу, раздражающую большинство населения по утрам. Наконец, погоня была завершена, и Василий Федоркин вздохнул с облегчением. Хотя, облегчением это можно было назвать лишь с натяжкой: на голове как будто лежала плита, минимальный вес которой был не менее пяти тонн. Всю ночь на ногах, занимаясь кутежом, разлагаясь морально и физически. Чертов алкоголь давал о себе знать; в прочем, было бы глупо полагать, что очередные вливания пройдут безвредно - всегда приходится чем-то жертвовать, и платить за удовольствие. А теперь лишь дешевая минеральная вода и большой запас терпения.

Полежав и поразмыслив минут с пять, Василий осознал, что до выходных теперь уже слишком далеко - воскресенье закончилось только пару часов назад. Ничего не поделаешь: гомосек-начальник не любит ждать, заставляя подопечных страдать от пассивного анального секса в случае малейшей оплошности, поэтому все, что нужно сделать - это одно гигантское, нет, титаническое усилие: вставая, не дать выплеснуться магме, кипящей в черепной коробке. Получается. Еще пара неуверенных шагов и... о боже, кто изверг содержимое своего желудка на пол ванной комнаты и содрал штору для душа? Неужели это он? Дело принимает неожиданный поворот. Тщетно пытаясь прояснить для себя подробности, наш герой начал обход квартиры. Пара использованных презервативов, пивные бутылки, раскиданные повсюду, перевернутая пепельница, грязное белье и кошачьи фикалии на ковре. Плюс ко всему, преотватный запах нестиранных носков; очередная его сожительница ушла по-английски, замученная его выходками. Теперь здесь проживают Василий и его кот - тоже Василий, названный так мамой Федоркина.

Пытаясь отвлечься от ужасного беспорядка в своем бывшим когда-то орбазцовым жилище, Федоркин посмотрел в зеркало, наиболее достоверно оценивая ущерб, нанесенный ему употреблением этилового спирта: бывшие когда-то белыми, глазные яблоки были пронизаны сетью мельчайших капилляров, кажущиеся маленькими на фоне огромных распухщих щек, окутанных грубыми волосками щетины. О бритье не могло быть и речи: неокрепший рассудок, отравленный зловонными испарениями его тела - Федоркин не мылся уже дня с три - был не способен и на это. "Да, видок, мягко говоря, не самый интеллигентный",- было подумал он, но тут вдруг осознал, что постоянно дышит ртом, даже не обращая внимания на то, что обе его ноздри были плотно забаррикодированы слизью. Похмелье, да еще и остаточные явления гриппа - все это угнетало и еще больше способствовало введению в запой, который, к слову, продолжался уже с неделю.

Близоруким взглядом уловив пузырек с ксилометазолином, Вася впрусныл по паре капель в каждую ноздрю. Ожидая облегчения, Федоркин побрел на кухню, дабы принять несколько таблеток ацетилсалециловой кислоты и эутерококка - все это являлось просто первой помощью в случае тяжелого алкогольного отравления.

Начинались трудовые будни...