Крупс

Крупс проважал очередной закат из окна своей мастерской в египетской пустыне. В эти минуты он чувствовал себя странно. С одной стороны темнота закрывала всё вокруг и оставляла наедине с самим собой, что пугало его. С другой – защищала от окружающего мира, чем лишала необходимости носить маски наподобие улыбки и ветси себя неестествено, отчего потом было очень противно. Последнее обстоятельсвто было особенно дорого, поэтому эти послезакатные минуты ему нравились. Появлялось некоторое спокойствие. Но уже через шесть-семь часов солнце в очередной раз осветит одиночество Крупса, съедающее ещё один лист календаря прямо с рук мастера. Но это будет через шесть часов, а сейчас можно жить. Так выходит, что из своих 32 лет Крупс прожил максимум половину. Эта внезапная мысль резко полоснула по его сознанию. Появилось ощущение, что ещё один рассвет в одиночку он встретить не сможет. Это пугало Крупса больше, чем ночная темнота. Взяв простыню, он собрал чучело. "Ты мой друг!" - иступлённо кричал мастер. Чучело естественно безмолвствовало. "Будь моим другом!— уже буквально умолял Крупс,— без тебя солнце убьёт меня...". Ничего не происходит, только тряпичные ступни намокли от его слёз. Между тем, как и тысячи лет прежде, на ночной небосвод поднималась луна. Её свет вычерпывал мрак из комнаты в окно. И под лучом света вода в вазе на окне вдруг замёрзла, отчего сосуд треснул и лопнул. "Ну конечно!" – воскликнул мастер. Лихорадочно трясущимися руками он взял свежии лёд, который совсем не таял в его ладонях. Зашив его вместо сердца чучелу, Крупс замер в ожидании очередного чуда. Ничего не происходит... Уже на половину сумасшедшии мастер повалил чучело, сам упал на него сверху. Тяжёлые слёзы впитывались белой тканью. Пролежав так час или два, Крупс почувствовал под своей небритой щекой странное тепло, напоминающее живое. Подняв глаза, он увидел в предрассветном сумраке вместо нелепого чучела живую женщину в белой рубахе, средней красоты, с глубокими глазами.
— Кто ты?
— Я - твой друг...
Крупс вскочил, помог подняться женщине. Впрервые он посмотрел в глаза человеку. Но они были настолько глубоки, что уставшии мастер не увидел там ничего, даже своего отражения. Ему стало страшно, что своего нового и единственного друга он может потерять так же неожиданно, как и обрёл.
— Давай поженимся! Давай будем вместе всегда! Давай..., - возбуждённо говорил Крупс.
— Давай, - спокойно ответила она, - давай закрепим свой союз у древних пирамид, в этом священом месте. Сами боги будут нам свидетелями.
— О да! Это будет чудесно.
— Дак чего же ты ждёшь? Пойдём.
— Конечно, конечно пойдём.
Взяв спутницу за руку, Крупс направился к выходу. Её ладонь держать было неудобно. "Наверно не привык" - подумал он. Они шли молча около получаса. Вокруг ничего, кроме мертвых песков. И вот, вместе с вершинами молчаливых пирамид, из-за горизонта появляется край солнца. С первыми лучами на землю упала и она. Мертва. Дикое отчаяние и досада от утраты почти обретённого счастья вдавили Крупса в песок. Он заметил, что под её одеждой что-то выделялось. Он достал из-под белой рубахи кусок льда, стекающии по пальцам на землю солёной водой под лучами невозмутимого солнца. Крупс сидел возле тела и смотрел, как только что наиденый смысл жизни уходил сквозь песок. "Мне некуда больше идти... Самое дорогое осталось тут..", — появилась мысль в голове мастера, когда упала последняя капля. Появилась и резко полоснула по сознанию, но на этот раз смертельно...

********

— Дочь, где ты взяла эту большую куклу?
— Вон там папа. Там ещё лежит какой-то дяденька.
— Покажи где.
— Вот папа, вот он.
— Бедняга, наверно его застала буря. Надо похоронить.
— А куклу?
— А куклу можешь привязать к верблюду и увезти домой, ему она больше всё равно не нужна.