Хроника лета 1240 года

Действующие лица:
Александр Невский - великий князь Новгородский и Владимирский;
Григорий Хлыстов - знатный псковский боярин;
Андреас фон Фельвен - епископ дерптский и вице-магистр Тевтонского ордена;
В эпизодах:
Матрена (жена Митьки, псковского лесника); новгородская дружина, ливонское войско, шведское войско, псковичи, нижегородский мужик.


Глава 1 (Новгород Великий)
- Ага! На поклон ко мне пришел, холоп? - злорадно засмеялся Александр Невский в лицо псковскому боярину Хлыстову. - А как месяц назад я у тебя жену просил, кто сковородой мне по башке дал, да кинул на поругание челяди?!
- Не казни, батюшка, - повалился боярин князю в ноги, - таперича не токмо жену, а и меня бери, да токмо добро наше от ворога ослобони!
- Ишь ты, хапуга чертова, ну да Бог с тобой, я зла не помню. Кто, баишь, на Псков-то напал?
- Изверги ливонцы рогатые. Хотели незаметно ко стенам града подойти, но напоролись на избушку лесника Митьки. Нашли евойный самогон, упились в хлам... Митьке-то пятки огнем пожгли, мол, где золото припрятал, а какое там на хрен золото, когда всю жизнь одни распроедные портки на всю семью, да топор еще от батьки достался. С женой естественно, того... Да малец их, Митькин сын, до нас скоро побежал, упредил. Только мы ворота-то позакрывали, да на стены выперлись, а тут и ливонцы с песнями подошли. За версту супостатов слыхать было. Да все не по-нашему бают: "Дойчен зольдатен, унтер-официрен..." Мы им меду телеги четыре выкатили. Так что дня два у тебя князь есть. Сбирай рать, да иди к нам на подмогу.
- Это мы завсегда, - сказал Александр, сочно хрустя соленым огурцом, - нам либо меду полно, да с феминами погулять, либа стенка на стенку... Жди, боярин, едем!!!

Глава 2 (Псков)
Андреас фон Фельвен вышел из наспех построенного шатра и осоловелыми глазами осмотрел свое некогда могучее войско.
Знатные рыцари сняли свои металлические доспехи и, оставшись в нижнем белье, лежали пластом на земле. Рыцари, что попроще, а следовательно более крепкие в физическом и моральном плане, побросав мечи, тяжело и натужно блевали в кустах.
- Алкаши! - хотел было крикнуть фон Фельвен, но поперхнулся, закашлялся и, качая головой как китайский болванчик, босиком побрел к воротам Пскова.
Подойдя к крепости, он задрал башку и пробежал глазами по бойницам. Русичей никого не было видно.
Фельвен подошел к воротам и стал стучать в них пяткой.
- Эй! - уныло крикнул он.
Тишина. Фон Фельвен развернулся и стал барабанить в ворота кулаком.
- Хоть кто-нибудь, отзовитесь, чума на вашу голову! - гнусаво запричитал ливонец.
В бойницу осторожно выглянул Хлыстов. Не замечая его, Фельвен стал дубасить в ворота головой.
- Дайте, мать вашу, опохмелиться. Чай, русские люди, а не звери - страдал немец.
- Ага! Сукин сын! - возликовал Хлыстов, - Каково оно тебе, вражина? Мучайся, гнида, а вот вскорости князь Ляксандр с дружиной подъедет, он тебя дубьем и опохмелит!
Фон Фельвен зло посмотрел на боярина.
- Ну попадись ты мне, паскудная твоя душонка, - погрозил немец Хлыстову кулаком и побежал в свой лагерь.
На крепости стали появляться осмелевшие псковичи.
- Давай-давай! Вали к своей Матильде, да у ней приступом спальню бери, а то рога-то на шлеме исчо больше вырастут!
- Лось хмельной! - потешался малогромотный древнерусский люд.
Фельвен в приступе ярости позабыл и про похмелье. Отчаянно семеня ногами, он хриплым голосом выкрикивал проклятья Руси, через каждое ругательство он к чему-то приплетал какой-то план "Барбаросса".
Фельвен ворвался в лагерь, забрался на барабан и закричал невесть откуда взявшимся громовым голосом:
- Арийцы! Братья-рыцари! Эти славяне, эта помесь тунгусов с метеоритом споила нас бравых строителей Первого Рейха! Они поносят нас, как будто мы безродные псы. Как будто за нами нет славных побед, когда побежденные на коленях ползали перед нами с просьбами о пощаде. Во имя великой идеи, для процветания Тевтонского ордена мы должны сровнять с землей этот сучий город Псков, весь набитый клопами! Наша сегодняшняя победа золотыми буквами впишется в историю великого тевтонского государства! Никто из вас не будет забыт!
Рыцари, приподняв головы, тупо слушали Фельвена. На их помятых мордах не выражалось ни одной достойной мысли.
Фон Фельвен, поняв, что никто не в состоянии оценить величие его слов, смешался...
- Мы им... покажем... это самое... с землей сровнять к едреням... - фон Фельвен все более запутывался, пока, наконец, в его мозгу не просветлело и он, вытянув в сторону Пскова руку, истошно не завопил - там есть спирт!
Страшный рев огласил окрестности. Через минуту Фон Фельвен остался один в лагере: бравые рыцари в подштанниках ускакали на штурм города.

Глава 3 (Новгород – Нижний Новгород – Псков)
На третий день после визита Хлыстова Александр Невский самолично спустился в погреба своего новгородского дома и убедился, что медовуха кончилась. Почесав в затылке, князь развязал свою мошну, но вместо денег нашел там два сухаря.
Задумчиво жуя их, Александр вдруг вспомнил о просьбе боярина. Прицепив меч, князь вышел к дружинникам.
- Мужики, - смущенно сказал Александр, - по той причине, что мед кончился, предлагаю совершить экскурсию ко Пскову. Там, чай, наверняка мед есть. Единственный резон в том, что треклятые ливонцы поди уж третий день осаждают город. Так что если не поторопимся, то нам останется только погреть руки от головешек Пскова.
Дружина дружно согласилась и, пообшибав с мечей ржавчину, двинулась к Пскову. На второй день пути Александр увидал крепостные башни, но ливонцев не было и в помине.
- Мил человек, скажи на милость, штой-та за город энтот? - спросил князь у повстречавшегося мужика.
- Нижний Новгород, батюшка, - с поклоном ответил мужик.
Грубо выматерившись, дружина круто повернула коней. Еще через три дня русичи на взмыленных конях ворвались в лагерь Фельвена.
Немец порос щетиной, от него дурно пахло, и в разговоре он ежеминутно упоминал половой акт, который он совершит со своим войском и со псковичами, так как город до сих пор не был взят. Поймав Фельвена за подтяжки, Александр осведомился о причине осады.
- Пятый день опохмелиться не дают, - зло процедил Фельвен, - рази ж это дело гостей так привечать? Напоить - напоил, но и опохмели!
- Да, чай, так поступать негоже, - посочувствовал Александр и, вытащив меч, гаркнул - Робятушки! Не посрамим гостеприимства нашего, поможем ливонцам!
И дружина бросилась на приступ. Псковичи, увидав новгородцев, воспряли духом и закричали "ура", но тут же заметили, что рядом с Александром бок о бок бежит Фельвен и, указывая пальцем на Псков, что-то говорит князю.
- Батюшки! - ахнул Хлыстов, - да они никак на приступ идут!
Перевесившись через стену, боярин натужно завопил:
- Князь! Аль ты с ума сошел? С ворогами нашими стакнулся? Мы ли для того мед-то берегли, чтобы ты с Фельвеном вонючим наш город воевать шел?!
- Чавой-то он там кричит? - не расслышал князь.
- Матом тия кроет, - не вовремя влез Фельвен.
Тут князь заревел, как медведь, получивший дубиной меж глаз, и, махая мечом, полез на стену.
- Князь, ты хоть по лестнице лезь, а не по стене, - укоризненно сказал один дружинник.
Но кровь уже прилила к голове Александра, и он продолжал свой путь молча, так как в зубах держал меч. Хлыстов, видя что его слова ни к чему не привели, вобрал в нос с силой воздух и, когда во рту оказалось достаточное количество соплей и слюней, харкнул в рожу уже почти залезшему князю. Александр выронил меч и, потеряв ориентировку, махая руками и отчаянно вопя, полетел вниз. Жалкие попытки дружины поймать князя не увенчались успехом, и Александр брякнулся на землю. Шум и гам немедленно смолкли. Князь беспорядочно задрыгал руками и ногами и принял сидячее положение. Посидев смирно минут пять, он вдруг встрепенулся и рубахой отер лицо.
Первые слова князя в анналах истории не сохранились, но точно известно, что он встал на ноги, подобрал меч, сграбастал стоявшего рядом Фельвена и помахал своим кулачищем у него перед носом:
- Ну, сука боярская, молись, ибо убивать тебя буду...
- Фельвен я!!! - заорал в страхе магистр, стараясь вырваться из объятий князя.
Неизвестно чем бы закончилось дело, если бы не вмешался ближайший соратник князя по дружине.
- Ляксандрушко, а пойдем-ка баиньки, - начал он ласковым голосом, потихоньку освобождая немца, и знаками показывая оставшимся дружинникам, дабы они помогли увещевать князя - Мы до этой псковской паскуды завтрева доберемся. А чичас фелшеру бы показаться надыть, мало ли чего. Така высота, всякое случиться может.

Глава 4(Псков)
Пока князь приходил в себя, фон Фельвен, не мешкая, собрал манатки и стал потихоньку сваливать в сторону исторической родины. Но всю скрытность отступления немцам испортила жена лесника Митьки. Увидев, что бравые «зольдатен» сваливают в неизвестном направлении, она запричитала во весь свой голос:
- Да куда ж вы, соколики мои ясные, от меня уходите?! Да что я без вас делать-то буду?
В ответ на это ей отозвался лесник Митька, подвешенный на дубу вниз головой:
- Уймись, паскуда гуляшша!!! Мне бы только с дуба слезть, я с тобой по-свойски поговорю…
Поняв, что скрытность развеялась, как все надежды вкладчиков МММ, ливонцы толпами повалили через лес напролом.
- Князь! – вбежал к Александру дружинник. – Ты кому морду-то хочешь бить: Хлыстову али фон Фельвену?
- Да надо бы Хлыстову, да разве ж его поймаешь? Придется Фельвену, пока он под руками, - сокрушенно развел руками князь.
- Так поспешай, Фельвен-то уж у Чудского озера!!!

Глава 5 (Чудское озеро)
Фельвен зло ходил по берегу моря и поминутно сплевывал на песок. Нужно было срочно переправляться на другой берег, но запланированный на 12 часов паром отменили по причине забастовки паромщиков, недовольных новой тарифной сеткой.
- Не страна, а бардак! – возмущенно воскликнул Фельвен.
А нужно было поторапливаться. Александр – мужик боевой и скоро бросится в погоню. Тогда немцам несладко придется. Князь жестоко отомстит за свое падение, и не важно, что немцы тут вроде бы и ни при чем, просто попались под горячую руку.
- Отморозок, - процедил Фельвен, суммировав все эти горестные думы.
Вдруг Фельвен заметил большой отряд всадников. Во рту у ливонца пересохло, а сердце опустилось до небывало низкого уровня. Но когда незнакомцы подъехали поближе, Фельвен облегченно вздохнул – это были шведы.
Тут же немец услышал стук копыт с другой стороны и, похолодев, обернулся. Да, это были новгородцы. Заляпанные комьями грязи, они заняли позицию между ливонцами и шведами.
Ободрав до крови лоб, Александр утер пот с лица кольчугой.
- А вы зачем приперлись? – гневно спросил он шведов.
- Русь воевать! – был гордый ответ.
- Неколи мне, - раздраженно отмахнулся князь, - у меня вон немцы ждут.
- Да мы и потом можем, - елейным голоском вставил Фельвен.
- А как же мы? – удивились шведы.
- Потом, потом, - замахал руками Александр, - идите к Неве и там меня ждите.
Шведы смущенно потоптались и пошли к Неве.
- Ну а ты, Фельвен, держись!! - плотоядно потер руки Александр.
У Фельвена потемнело в глазах. Однако прошла минута, а ничего не происходило… Магистр поднял голову и увидел, что князь, посинев от натуги, пытается вытянуть заржавевший меч из ножен.
- Эскалибур, мать его, - выдохнул Александр.
Тут магистра осенило. Согласитесь, что в критические моменты организм работает на пределе возможностей. Так и тут: спасительная мысль пришла Фельвену в голову, когда по логике вещей надо было опускать занавес и просить покинуть зал впечатлительных зрителей. Магистр поманил князя пальцем и вкрадчиво спросил:
- Побить меня хочешь?
- Догадливый, пес! – заржал Александр, дружина ответила ему громовым хохотом.
- А ведь тебе сперва нужно шведов разбить, а не меня, - улыбнулся Фельвен.
- Вот еще новости… - нахмурился князь, - почему это?
- А потому… Суворов при Рымнике победу одержал, так его Рымникским прозвали, Алексашку Орлова – Чесменским, Потемкина – Таврическим. А ежели ты шведов на Неве разобьешь – быть тебе, князь, Невским! Ну, а ежели поторопишься и сперва на нас нападешь, как пить дать Чудским назовут. А это и звучит хуже, да и люд малограмотный может чего нехорошего подумать… Мол, был князь, с причудами противоестественными…
Александр задумчиво теребил жиденькую бороденку.
- Невский, говоришь? Ну что ж, быть по сему. Дружина! А ну за шведами!
Новгородцы, нахлыстывая коней, скрылись.
Фельвен долго смотрел им вслед, затем вздохнул и сказал:
- Ну, быть шведам битыми, уж сильно князь на прозвище раззадорился, - Фельвен повернулся к своему потрепанному войску, - а мы, ребята, по домам. Даст Бог, через два года придем, тогда и посмотрим, кто кого.
И немцы уныло побрели на запад.