Малыш

Нет ничего прекрасней в этом мире, чем чистое безоблачное небо. Нет ничего вкусней чистой рудниковой воды. Нет ничего красивей чистой белоснежной фаты. Нет ничего святее чистой души ребенка.
В нашем городе серое небо. Невесты не носят фату. В нашем городе нет рудников, и не хватает детских улыбок.
В наших сердцах застряли грязные будни. Мы ищем легких путей, расплачиваясь грязными деньгами. Мы ушли от первозданной чистоты, заменив ее грязной усталостью.

Он живет в этом городе. Сам не знает почему, любит его. Он давно смирился и не хочет больше бороться. Ему не нужны обещания, потому что он не верит словам. Может, когда-то все было иначе. Но сегодня утром все именно так.

Будильник, заведенный на восемь, справился со своей задачей и сегодня. Он открыл глаза, встал, подошел к окну и закурил. Закашлялся. Он знал, что надо бросать курить, но ему не хватало сил признаться в этом. Серый дым окутывал его легкие, точно так же как и его душу… «Сегодня важный день» подумал он. Действительно важный, ведь сегодня он должен защищать проект и если он пройдет, то повышение в должности обеспечено. Как странно, он даже не мог представить насколько неважным, это покажется ему спустя сутки. Иногда время все берет в свои руки и не оставляет нам возможности.

Машина мчалась по дворам. Нужно торопиться, ему никак нельзя попасть в пробку. Нужно торопиться… засело у него в голове. Нужно… Его мысли прервал глухой звук, крик… Он обернулся. На дороге лежал ребенок. На улице пусто. Он немного колебался. Ему нужно торопиться. Ему не нужны проблемы. У него нет на это времени. Ведь сегодня очень важный день. Еще секунда и машина дала рывок вперед, навстречу важному дню.

Его звали Алексей. Мама ласково звала его Алешка. Они жили в маленькой однокомнатной квартире. Она родила его в 17 от человека, которого любила больше всего в жизни, но который оказался трусом. Тогда она сама решилась на отчаянный шаг. Зная, что родители будут настаивать на аборте, она дождалась, пока ее срок стал значимым, а из этого следовало, что обратного пути уже нет и быть не может.
 За все 8 лет она не разу не пожалела о содеянном. Алешка стал единственной целью в ее жизни. Ему она посвятила всю себя, каждую частичку своей крохотной души. Любовь оказалась настолько сильной, что, родив, недоношено ребенка она выходила его и в буквальном смысле заставила жить.
Вопросов о папе он никогда не задавал. Он любил свою маму так сильно, что боялся причинить боль. Трудно себе представить как может семилетний ребенок знать, что значит боль. А он знал.

Презентация проекта прошла на ура. Повышение в должности не заставило себя ждать, и уже к полудню двадцати пятилетний юноша перебирался в новый просторный кабинет. Теперь его лицо озаряла счастливая улыбка. Придя, домой поздно вечером, приятная усталость, сражу же, свалила его с ног.

А тем временем худенькая бледная девушка сидела на скамейке в склифе. Ее слабое тело дрожало. Она никак не могла поверить. Отказывалась знать, что в ее жизни нет больше цели.

В то утро будильнику не пришлось выполнять свое предназначение. Он проснулся в 6. С ужасом на лице он потянулся к полупустой пачке. Если бы не этот сон, он, скорее всего, и не вспомнил бы о вчерашнем происшествии.
Что-то заставило его не пойти в тот день на работу. Что-то необъяснимое, то, что приходит, и ты не в состоянии сопротивляться. Он узнал адрес того ребенка.
Не понимал он зачем ему это нужно, не помнил, как он это сделал. Его состояние было похоже на продолжение того сна. Как будто все происходило не с ним, а он лишь наблюдал, за происходящим со стороны. Очнулся он лишь, когда стоял на пороге той самой квартиры. Звонок. Ожидание, которое показалось вечностью.

Она не спала всю ночь. Кажется, с десятка раз подходила к окну и смотрела вниз. Ей не хотелось жить. Задыхаясь от слез, она смотрела в черное небо и просила Бога отвести ее к сыну. Она была уверена, что еще один шаг, и они снова будут вместе. Но она была слишком слабой, чтобы сделать этот шаг. Она снова и снова перебирала его игрушки, тетради… его вещи. Она осталась совсем одна. Снова и снова, проклиная того человека, который отнял у нее ее сынишку, ее единственную радость в жизни, ее любовь, она сжимала насквозь мокрую подушку, которой еще вчера утром касалась голова Алешки. Боль, неутишимая и проклятая боль, вонзалась в ее тело с новой силой, не отпуская ни на мгновение. И никто в этом огромном мире не мог разделить этой боли. Они были одни. Он и она. Они были так счастливы вместе…

Когда раздался звонок, она по-прежнему сжимала подушку. В глазах ее по-прежнему было отчаянье утраты. Слеза большими каплями застыли на щеках, губах, шеи…
В полной растерянности она подошла к дверям. Она просто открыла дверь, не смотря в глазок, не спрашивая, кто там. Ей было всеравно. Мир перестал для нее существовать. Она сама перестала существовать для мира.

В то мгновение когда он увидел ее, тело его парализовало. Несмотря на годы, несмотря на ее потрепанный жизней вид, он узнал ее. Ту, саму семнадцатилетнею девочку, что оставил тогда в положении. Ту, самую, что любила его большего всего в жизни. Ту самую, что, не смирившись с потерей его самого, оставила себе частичку их любви. Ту самую, мать ребенка, которого он убил вчера утром. Убил ребенка, своего собственного сына.

Все эти годы он жил только ради себя. Все эти бесцельно прожитые годы он не знал любви. Он не мог представить себе ничего кроме самого себя и своей работы. Все эти годы он жил, не зная для чего,… и вот узнал - он жил, чтобы убить своего малыша. Так лучше бы не жил вовсе.