Математические методы в медицине

На встречу выпускников собралось тридцать семь человек. Первый тост был за дружбу, второй - за милых дам, которых в компании не оказалось, но за которых всё равно пили стоя, все тридцать семь. Третий тост прозвучал за науку.
И после этого Роман встал и оглядел всех с каким-то хитрым прищуром.
- Позвольте предложить вам одну любопытную игру, - сказал он приглашающим голосом.
- Давай! Что за игра? С удовольствием! - ответили ему с мест.
- Не торопитесь! - поднял он руку.
Он помолчал, затем начал:
- Как любил говорить профессор Аполлонский, самые интересные вещи в науке таятся на её границах с другими науками. Ну, он-то был биохимиком. И диссертация у него была, конечно, как энциклопедия. Впрочем, в биохимии я никогда силён не был.
По лицам врачей пробежала улыбка: Рома не был силён не только в биохимии. Студентов медицинских вузов распределяют по весёлому правилу: "отличников - в хирургию, хорошистов - в гинекологию, троечников - терапевтами". Гинекология Роме не светила.
- Но, - продолжал он, - меня всегда интересовала медицинская статистика. - Он уселся и посмотрев куда-то, вдохновился: - Однако, статистика отражает прошлое, а будущим занимается теория вероятностей. Теория вероятностей - парадоксальная математическая наука, которая совершенно точно знает шанс выпадения орла или решки и при этом неспособна предсказать результат ни одного конкретного броска. Но если бросание монеты это просто игра, то другое дело - медицина: серьёзная болезнь или операция, где процент благополучного и летального исхода означает для человека попавшего на эту рулетку выигрыш или проигрыш самой жизни.
- Да, но к чему ты это? - спросил кто-то из собравшихся.
Другие настороженно молчали. В Роминых глазах блестел недобрый огонёк.
- Я хотел предложить вам игру, - начал он медленно излагать суть дела. - За основу я взял рулетку, где тридцать пять чисел приносят игроку выигрыш, тридцать шестое - отпускает его присвоих, а тридцать седьмое отбирает деньги. Нас здесь ровно тридцать семь человек. Каждый из нас возьмёт по тридцать семь шприцов, всего это будет 1369. Эти шприцы лежат в коробке, в соседней комнате. Из них мы зарядим 1332 витаминами, а остальные 37 - инсулином. Каждому из нас в итоге должно должно достаться 36 безвредных и 1 заряженный. Этими шприцами мы должны сделать по одному уколу кому-либо из своих пациентов или других людей. В теории от каждого 36 человек уйдут без последствий, а один умрёт от инсулиновой комы. Но это в теории. А на деле - кому-то, наверное, повезёт не убить ни одного, а кому-то придётся отправить на тот свет двоих... Троих или, даже, может быть, четверых. Рискуют не только ваши пациенты, рискуете вы сами. Представьте себе: вы делаете укол и думаете: поймают ли вас? Заметят ли? Догадаются ли? И если да, то как накажут? Но, условие: не выдавать остальных...
- Ах ты гнида!
Рома побледнел. Виталий, врач "Скорой помощи", вставал в ярости, остальные с изумлением смотрели на Романа.
- Да он псих! Нет не псих, подлец! - зазвучали в комнате голоса.
Остальные тоже вставали с мест и неотрывно следили за Романом и Виталием. Роман взялся за спинку стула, чтобы отбиваться.
- Виталик, подожди! - крикнул кто-то.
Вперёд вышел уверенный в себе Слава.
- Будь по-твоему, - сказал он Роману, - тайна останется тайной. Но опыт мы будем проводить не на людях, а на себе, как делали классики. Так ты говоришь, 36 безвредных шприца и один смертельный? Вот мы на себе и проверим. Ребята! - Слава обратился к коллегам, - вы согласны?
- Да это безумие! И колоть других, и колоться самим! - выкрикнул всегда уравновешенный Павлуха, уже седой и бородатый.
- Подожди. Ромчик предложил нам почувствовать вкус риска. Давай пойдём ему навстречу. Ну? Не бойся. Если что, сразу кольнём тебе глюкозу, откачаем.
Павлуха думал, затем что-то решил.
- К чёрту глюкозу, - вдруг сказал он, - заряжаем шприцы.
- А ты Рома, согласен? - спросил Слава ласково.
- Действуй! - бросил Роман.
"36 шансов против одного. Посмотрим, кто получит инсулин", подумал он.
- Тогда, - сказал Слава, - показывай, где шприцы. Только наполнять их буду я. Чтобы тебя бес нечаянно не попутал. Идёт?
- Идёт.
- Нет уж, - вмешался Павлуха, - я буду наполнять. Как лицо незаинтересованное.
Роман показал Павлухе коробку со шприцами и препаратами, и ушёл в комнату, а через пять минут туда вышел и Павлуха.
- Спирт и вата есть?
Спирт и вата нашлись в нескольких дежурных аптечках. Павлуха вынес шприцы на большом подносе. Все взяли себе по одному. С улыбкой Слава первым протёр кожу на руке и сделал себе инъекцию.
Павлуха, Виталик, остальные, по очереди кололи себя и нервно переглядывались. Никто пока не почувствовал себя плохо. Наконец, Роман остался единственным неуколотым. Наступила тишина.
- А Бог шельму метит, - произнёс кто-то хрипло.
- Ну давай, Рома, - произнёс Слава.
Виталик стоял бледный. Он чувствовал себя соучастником убийства, и только чувство справедливости заставляло его принять эту ужасную игру.
- Не надо, - произнёс Рома, еле шевеля губами.
- Надо. Ребята подержите.
Роман попытался вырваться, как дёргается попавшая в руку мясника курица, но его удержали и Слава молча вогнал ему в вену пять кубических сантиметров жидкости. В предчувствии смерти Рома посерел, дико закричал и потерял сознание.
- Как быстро... - прошептал кто-то.
- Ах, чёрт, - ругнулся Павлуха, - это остановка сердца. Ребята, быстро, расстёгивайте ему одежду, на стол его и "Скорую" вызывайте!
- Но в нём же пять кубов инсулина! - закричал ещё один из врачей.
- Да какой к дьяволу инсулин? Вы что думаете, я вам, идиотам, дам шприц с инсулином? Все были заполнены водой! Все! Это он со страху помереть решил! Да помогите же!
Над распростёртым Романом работали Виталий и ещё несколько имевших опыт реанимации.
Слава тихо произнёс:
- Да, заячье у тебя сердечко оказалось...

2006