Чаты

- Кто может сказать что-нибудь? АААА?
- Чушь…
- Да не, мне ничего, понравилось.
- «Клейко присосавшись к его губам, потирала ему спину» - отличная зарисовка! Продолжай в том же духе, жду нового.
- Кстати, рекомендую – «Хосе Альварес. Дождь». Скачал и щас читаю.
- …

Последнее слово сказал я. Мне нечего было сказать, я устал и вообще чего-то не попадал пальцами по клавишам, пьян был в дым. Я заходил на разных авторов, писал, потом стирал, потом опять писал то же самое, слова не хотелось отдавать, они мне были нужны, и они мне были противны.

Два часа назад. Выйдя из такси под жуткий ливень, рванул в подъезд. Я только что ей звонил, ей, этой жалкой халявщице, любимой и оттого такой наглой. Она говорит – приезжай, давай. Я прыгаю в такси, несусь по Братскому, по Пушкинской, налево – на Ворошиловский, Красноармейский, Чехова. Девятиэтажный дом, ливень, подъезд, лифт, звонок…

Нет ответа. Еще раз, так, протяжно. Как муж приехал из командировки, а там возня, носятся по хате, ищут трусы Гоги. Тишина.

Я ей звоню, этой Свете-любит-всё-на-свете, она берет трубку, щелчки какие-то. Борода. Опять перезваниваю… Долго не берет, потом такая тема:
- Я, короче, пошла, короче, на улицу, короче, и под ливень, короче, попала… А ты где?

Ох, это «Ты где?». Мобильная Анна или Мухаммед это выражение, самое распространенное по всей территории охвата. Меня уже это «Ты где?», как мобильщика со стажем, так достало, что не знаешь вначале что сказать так, чтобы не грубо, задумываешься, а на том конце «Так где?». Клинит, честно.

- Ты дома когда окажешься? – спрашиваю спокойно.
- Не знаю, когда дождь кончится…
- Далеко ушла? – с надеждой…
- Да нет, тут рядом… На Садовой, возле «Калифорнии»…
- Ща, - говорю, - буду.

Опять такси, полтинник, куртку на голову, на переднее сиденье, шеф трогай. По Чехова, блин, одностороннее, петляем, дождь не затихает, по Садовой, ему можно…

Я наблюдаю картину, или нет, мазок – она садится в машину ее старого друга и отваливает. «Да нет, с ним у меня уже ничего не может быть, он мне противен, достал меня, мою семью, у мамы занял денег, не отдал».

- Шеф, стой! Выхожу…

Полтора часа назад. Я захожу, тут недалеко, спокойно, пиво разливное, нормальное… Беру сразу две кружки, кальмары? – фу, неее… Пью, и думаю, блин, о своем рассказе, который не дописал, времени не хватало мне. Надо найти время, хватит тратить на ерунду, вот эти бега лошадиные, домой, за комп, теплые клавиши ждут меня.

Беру еще две, обдумываю концовку. Она нехорошая какая-то, надо бы позитива добавить… Улыбаюсь. Нет, все будет именно так.

Ну все, сто коньяка, а то замерз. И промок. Приносят в таком продолговатом графинчике, как лампа Алладина. Глоток, лимон, закуриваю сигарету, мысли уходят куда-то…

Блин, вот зараза, что за…

- Я думаю тут надо начало чуть-чуть, самую малость, подкорректировать. Я не берусь тебе советовать, но попробуй вместо «Я видел судьбы их со стороны и как-то сбоку, как-будто ветер я, и мне открыли окна»:
«Видя их судьбы со стороны, как-то сбоку, я был словно ветер, ворвавшийся в отворенные окна».
- Респект, перепишу.
- Аня, когда будет 2-я часть «Изнасилованных временем»?
- …

Час назад. Дождь немного затих, сквозь облака просачивался мутный свет солнца. Сердце Неба, распятого на столе хирурга. Место рядом с Богом, или вместо Бога. Я вышел, пешком до остановки, «маршрутка», мой выход, сигарета, не докурил, домой… Дома вспомнил, что забыл забрать у Дениса «Need For Speed», вышел опять, он дома, пьет водку с двумя какими-то, присел с ними.
- Я тебя знаю, ну вспомни, вспомни… Не помнишь, а ну да, ты ж пьяный был, а? Вика! Ну, вспомнил?
- Ага, - не помню ее.
- Ну вот, а только про тебя спрашивала у Дениса, он говорит, что не знает где ты. А ты – раз, и тут.

Полчаса назад. Денис показывает глазами – «забирай ее нафиг». Пара комплиментов, водочки? У меня дома еще есть вино, настоящее «Sangria», «не напивайся!», «обещаю, Викуль», «Деня, все давай, Вика, попрощайся с Леной, да нет, тут недалеко, напротив».
Денис в прихожей, пока они там бабски болтают, крепко жмет мне руку, «выручил, брат». Приятно сделать что-нибудь приятное. «Ну а что, День, она так даже ничего».

Выходят обе, заговорщицки улыбаясь. Завтра расскажут друг другу, как оно. Помогаю одеть ветровку на женские плечи, придерживаю на выходе за талию, она эмоционально напрягается, лицо в мою сторону, вопросительно… Улица, дождь льет сильней, чем было, быстро бежим, смешки, подъезд, квартира, ключ, мы там.

- Это чья фотография? Твоей…?
- Да, это Света, она…
- Умерла?
- Ну… …
- А зачем включаешь ноутбук?
- Да щас, почту надо проверить, я быстро, найди пока чистые стаканы.
- Ой, можно я книги посмотрю?
- …

Я сижу, она за моей спиной, чего-то рассматривает там, вино уже разлито, включила попсу, где только нашла, выкинуть забыл… Света притащила…

Вика смотрит в экран из-за моего плеча.
- Это что? «Чаты»…
- Да так, ничего, принеси стакан… Все, выключаю…

- Неужели мы все потеряемся после смерти, никогда, никогда не увидимся? Раз – и все, поезд уехал?
- Видимо так, по крайней мере, так, кажется…
- Но ведь это и хорошо, правда? Ведь любое, даже самое близкое, со временем становится противным.
- В большинстве случаев…
- А если нет?
- Тогда это подтверждает то, что земля – вечная колония строгого режима для небесных грешников.
- …