Стреляй

Кажется, это было ещё вчера. Мой первый плач, плач ребёнка рождающегося на свет. С точки зрения врачей, ребёнок плачет от боли, с точки зрения религии потому, что воплощающаяся душа не желает вновь попадать в ловушку материального мира. А я умудрилась совместить эти теории в себе. Я плакала от боли, но не физической, я просто не хотела быть одной из тех, кого мы называем людьми…

- Ну что, ты всё ещё хочешь умереть, Эшли? Не ради ли этого момента ты плакала сутками напролёт и молилась Богу? Ты хотела умереть, избавиться от боли. Так, Эшли? Я могу нажать на курок, и твои мозги размажутся по стенке. Одна секунда и тебя уже нет. Нет тебя, нет мнимой любви, нет примитивных мыслей, нет наигранной боли…
- За что? – Худенькая девушка, с перекрашенными сотню раз волосами цыплячьего цвета, прижалась к стенке. Её голос дрожал, дрожали руки, глаза распухли, превратившись в две узеньких щёлочки. Мне стало мерзко.
Две недели назад её бросил парень. Это стало для неё концом света. Как и миллионы таких же, как она, она пыталась вызвать жалость у всех окружающих, говоря о том, что она хочет умереть, что её больно и одиноко.
- За то, что ты тряпка. А знаешь… мне тебя совсем не жалко. Хочешь, скажу больше? Так слушай, - я присела на корточки и, продолжая держать дуло пистолета у её лба, прошептала на ухо, - в этом мире сотни тысяч таки же, как ты. Вы не умеете завоёвывать уважение и любовь людей, и поэтому начинаете идти другим путём. Каждая из вас строит из себя великомученицу и плачется в жилетку к первому встречному. Каждая из вас мечтает умереть, но когда вы оказываетесь перед лицом смерти, вы просите о пощаде. Странно, не правда ли? А хоть одна из вас видела настоящее горе? Знает, что это такое? Или ты думаешь, что самая страшная потеря, это прыщавый сопляк, с которым вы встречались ровно два раза в неделю, чтобы сходить в кино на утренний сеанс и держаться за ручку сидя на задних местах?
Иди, Эшли, но помни о том, что я тебе сказала. Ведь оттого, что ты умрёшь, будет хуже ни тебе, ни твоим «подружкам», а твоим несчастным родителям, которые устали находить у тебя в сумке травку и презервативы. Не думаю, что ежесекундное сочувствие твоих лживых друзей стоит твоей жизни. Хотя ты уже ничего не стоишь вообще.
Последнюю фразу я сказала, вставая и кладя пистолет обратно в сумку. И ведь никто не догадается, что он не заряжен.
Подумать только, раньше я жила обычной жизнью. Мечтала найти семью, построить карьеру, купить родителям домик в пригороде и умереть в окружении любящих детей и внуков. Всё разрушилось в одну секунду. «У Вас рак». Врачи говорят это так, словно перед ними не живой человек, а кусок бездушного мрамора.
Я глотала воздух и держала слёзы. Я видела, как рушатся мои мечты, мои надежды. Больше всего на свете я боялась умереть, а теперь я играю со смертью. Если бы не тот переломный момент, я бы никогда не вкусила жизнь, не поняла бы её истинную ценность. Игра со смертью – вот как называется моё кино. Кино, где я режиссёр, оператор и актёр. Моя жизнь – кино. Теперь не она диктует законы, а я. Я больше не боюсь смерти, один раз я её уже победила.


- У Вас рак, мисс Петерсон. Но мы может провести сеанс лечения, конечно, никаких гаран…
Голос доктора растворился где-то в промежутке между реальным миром и миром иным. Я словно на секунду попала на другую планету, или куда-то в параллель между землёй и богадельней
Больше всего на свете я боялась этих слов. Больше всего на свете я боялась умереть. Рак крови. Последняя остановка на трамвайном пути моей жизни. Посадите меня в карцер и не выпускайте оттуда, пока я не умру. Я хочу успеть отвыкнуть от солнечного света и дождя, мне будет слишком трудно с ними расставаться.
- Мисс Петерсон, с Вами всё в порядке?
- Всё хорошо… да… я сейчас поеду домой, и всё будет хорошо… - Ему наплевать на мои ватные ноги и онемевший язык ровно так же, как мне на внутренние вопросы между Польшей и США. Я равнодушна к политике, а врачи равнодушны к своим пациентам. Попробуйте с этим не согласиться, а потом посмотрите на их лица при виде Вашей трагедии. Ну,… новости о неминуемой смерти, например.
Я была обычной девчонкой, со своими «тараканами» и личными драмами. Я считала себя одинокой и любила ночные прогулки по улицам нашего небольшого городка. Была влюблена в местного красавчика и мечтала, чтобы он хоть взглянул в мою сторону. Я хорошо училась и слушалась родителей. Я была такая, как все, до поры до времени… Тогда мне было шестнадцать.
Что-то изменилось в ту секунду. Нет, не внутри тела, внутри души. Пока белые кровяные тельца пожирали красных, я взрослела. Мои прежние проблемы казались ерундой по сравнению с нынешними. Ночные прогулки стали дольше, жажда к жизни сильнее. Я ценила каждый вздох, каждый шаг, каждый глоток питьевой воды. Я отказывалась от цитостатических препаратов и лучевой терапии. Я хотела убежать от смерти сама. Мне был нужен этот шаг.
Когда стоишь на пороге бездны, жизнь приобретает другие краски, другие запахи. Всё кажется таким далёким и таким неземным. Я видела совершенство в каждом листике, упавшем с дерева. Это было совершенство потухающей жизни.
О нет, я не писала стихов и не рыдала ночами напролёт. Я бросила колледж и пошла работать в телефон доверия. Каждый день я выслушивала «исповеди» своих ровесниц, которые жаловались на дерьмовую жизнь. Я никогда не была хорошим психологом, но мой острый язык и сообразительность, помогали этим девочкам справляться с депрессией. Я просто доказывала им, что их проблемы - ничто, по сравнению с настоящей бедой. Правда о своей беде я не говорила, я советовала им посмотреть документальные фильмы о войне, детях – сиротах, смертельно больных и просто подумать о людях, что когда-то потеряли своих близких или умирают сами.
Ни одна девочка не звонила мне два раза. Толи боялась меня, толи излечивалась от временного помешательства и недостатка внимания.
Вскоре мне стало совсем плохо. Я бледнела на глазах, испытывала головокружение и теряла сознание. Один раз я упала в обморок в местном супермаркете. Естественно ко мне вызвали врача. А обернулось это вполне стандартно: больничная палата, бесконечные капельницы с физрастворами, несколько курсов химиотерапии, мои руки покрылись синяками, я заметно лысела.
Этот курс лечения не пошёл впрок, требовалась операция по пересадке костного мозга, и именно тогда я узнала новость о том, что мои родители мне не родные… Эти люди взяли меня в приюте и воспитали, как свою. Моя названная мама была бесплодной. Если бы не дурацкая болезнь, я бы умерла с мыслью о том, что я чья-то любимая дочь… Операция не состоялась.
Меня выписали раньше срока. Врачи просто-напросто развели руками и бросили меня на суд Судьбы. И надо сказать, она мне улыбалась. Не знаю как, с помощью высших сил или силы воли, я победила болезнь. Такого не бывает, подумаете Вы? А на самом деле возможно всё. Просто надо очень сильно хотеть жизнь. И я хотела.

- Ты видела это, Сэм? – Моя коллега и по совместительству хорошая подруга Джейн сунула мне под нос свежую газету.
- В городе появилась некая сумасшедшая, которая отлавливает молоденьких девочек и, тыча им под нос пистолетом, учит жизни. Мы не знаем насколько она опасна, убийств не было, но жалобы заполнили полицейский участок. «Мы приложим все силы, чтобы её поймать, эту ненормальную. Кто знает, как далеко она может зайти? Мы постараемся уложиться в кратчайшие сроки, поэтому жители города могут чувствовать себя в безопасности» - заявил местный прокурор города Энтони Уотсон на городском совете… - Наверное, Джейн заметила, как у меня дрожал голос при прочтении этой статьи и, идя к своему месту сказала:
- У тебя такое лицо, словно это тебя разыскивают по всему штату.
- По всему штату?! – Я просто подпрыгнула на месте, когда услышала это.
- Саманта, ты что?
- Просто мне странно слышать, как полиция суетится вокруг одной ненормальной, которая ещё пока никого не ограбила, не покалечила и не убила, в то время, как на улицах творится полный беспредел! Вчера у моего соседа угнали машину, и что? Полиция и носом не пошевельнула. Чёртовы кровососы…
Я не знаю, что на меня нашло в тот момент. Страх или ненависть. Я побежала в уборную, чтобы отдышаться. Ото всех передряг у меня началась астма. Я задыхалась каждый раз, когда сильно нервничала. Надо отпроситься с работы пораньше и как можно быстрее убежать из города. Конечно я не думаю, что меня начнут подозревать, я довольно уважаемый в городе человек, но страховка никогда не помешает.
После того, как я отделалась от смерти я начинала свою жизнь заново. Бросила родителей и долгое время снимала небольшую комнату в одном из кварталов, закончила учёбу и стала журналистом. Не скажу, что выбилась в люди, но стабильный доход и некую известность это дало. Плюс ко всему я активно участвовала в жизни города. Была ответственной за благоустройство дворов и парков, за внешний вид памятников культуры… Деловая, неприступная, сбежавшая от смерти… Меня уважали. Кто бы мог подумать о другой стороне моей жизни? Да никто. Слишком другой я была в те моменты.

- Пожалуйста, только не убивайте меня, - Марта глотала слёзы и прикрывала лицо руками. Я провела дулом пистолета по её щекам, затем шее. Я видела, как она дрожала и где-то в глубине души молилась, чтобы я ушла.
- Ты же хотела умереть? – Я попыталась изобразить удивление, хотя ничего нового я не услышала. Всё такая же Марта Саммерс нередко звонящая в «телефон доверия» и просящая о смерти.
- Я не хочу умирать, - теперь она начала по-настоящему рыдать.
- В чём логика, Марта? То ты жалуешься на свою никчёмную жизнь и просишь о смерти, то рыдаешь и просишь меня, чтобы я сохранила тебе жизнь. Ты же веришь в Бога, в Рай, Ад, правда, Марта?
- Верю….
- Так вот, самоубийцы попадают в Ад. А я облегчу тебе вечные муки. Ты попадёшь в Рай, как павшая от пули какой-то ненормальной.
- Я не собиралась умирать, нет! – Марта закричала, как я ненавижу истерики. – Я признаюсь, да, я хотела, чтобы меня жалели…
- Именно это я и хотела услышать. Переоцени жизнь, и я тебя больше не побеспокою.
И я ушла. Ещё одна маленькая победа. Вряд ли она начнёт ненавидеть жалость, но что-то внутри неё изменится точно.

Собственно в этом и заключалась обратная сторона моей жизни. Я отлавливала молоденьких девушек мечтавших о смерти, что звонили в «телефон доверия» и приставляя к их лбу пистолет, заставляла переоценивать жизнь. А теперь меня ищут по всему штату. Чёртов Энтони Уотсон, мужчина, который уже разбивал мне жизнь, он хочет сделать это ещё раз. А это был такой роман. Я свято верила в то, что он меня любит и хочет жениться на мне. Но после того, как я забеременела и он меня бросил, я его возненавидела. Как же легко меняются чувства к человеку, из за одной единственной фразы: «Сколько тебе нужно на аборт?».
Ребёнка я оставила, из принципа что ли… Мне было двадцать лет, я была не готова, но убить в себе жизнь я не могла. Правда всё равно случился выкидыш. Слишком измучен был мой организм. А теперь я вообще не могу иметь детей… Чёртов Энтони Уотсон…
Уеду из города и никому ничего не скажу. У меня дома нет цветов, которые нужно поливать каждый день, нет любимой кошки или собаки, которая бы скучала по мне. Нет друзей. Есть только сотня истеричных особ, которых только предстоит учить жизни. А если мне понравится где-то там, я не вернусь. Мне же нечего терять… Совсем нечего, я давно всё раздала, а что не успела – продам.

Аэропорт. Билет до Парижа. У меня там есть квартира, точнее это квартира «родителей», но они там давно не были, а ключи от неё спокойно лежат в комоде прихожей.
Сидя на мягком кресле второго класса и глядя в маленькое круглое окошко, я задумалась о своей жизни. Когда-то я настолько сильно её любила, что была готова свернуть Гималаи и высушить Тихий океан, лишь бы её сохранить. Теперь я могу отдать её первому встречному. Может быть, когда играешь со смертью, жизнь приобретает другое значение и теряет свою ценность? Становится ненужной тряпкой, подобной той, что продаются в секонд-хенде.
Искать в каждом из сотен одинаковых лиц друга, в тайне завидовать знакомым, что уже обрели себя. Каждый день анализировать себя, свою жизнь, свою сущность, искать недостатки, избавляться от них. Быть кем-то с большой буквы, но незаметной. Частью общества, одной коровой из стада. Оставаться одинокой… Это жизнь?
Искать себя, но в тоже время бежать от себя. Знать то, что не можешь рассказать другим. Верить в хорошее будущее и мечтать изменить прошлое. Бежать от всего и ото всех, постоянно… Это жизнь?
На секунду я закрыла глаза. Мне показалось, что кто-то тянет меня за руку и хочет увести далеко-далеко. Может это снова Смерть? Нет, всего лишь стюардесса.
- Пристегните пожалуйста ремни, скоро взлетаем.
- Ага, - я кивнула и потянулась к ремню. Похоже на соседнем сидении никого не будет, ну и слава Богу. Мне почему-то становится неприятно от мысли, что ко мне подсядет какой-нибудь человек с недостатком общения, и поддавшись «синдрому купе» выложит передо мной всю свою жизнь.
Но закон всемирной подлости – единственный закон, который действует беспрекословно. В салон самолёта стремглав влетел какой-то парень и плюхнувшись на соседнее кресло бросил взгляд в мою сторону. Едва заметно улыбнувшись он пристегнул ремни безопасности и «растёкся» на сидении.
- Хочу предупредить, я не приверженец разговор со случайными попутчиками. Давайте весь полёт молчать, и никто не пострадает, - кротко сказала я после того, как самолёт спокойно пересекал воздушное пространство.
Парень рассмеялся и сделав серьёзное лицо сказал:
- Вы читаете мои мысли. Только можно спросить Ваше имя?
- Саманта. Саманта Петерсон.
- Джейсон.
- Мы кажется договаривались… - Я попыталась изобразить гримасу полного безразличия, но не могла отметить внутреннее обаяние этого человека.
- Просто трудно не поддаться инстинктам и не завести разговор с такой девушкой. – Джейсон снова улыбнулся и подозвал стюардессу.
- Значит Париж… - прошептала я.
Джейсон протянул мне бокал шампанского, что только что заказал и добавил:
- За знакомство.
Зачем-то я приняла этот жест, зачем-то сделала глоток и спросила:
- Почему Париж?
- Хочу сбежать от себя.
- Неужели ты думаешь, что можно сбежать от себя сменив город?
- Нет. Можно избавиться от воспоминаний, которые хранят в себе улицы, дома, люди…
Он замолчал и опустил голову. Больное место. Неприятное прошлое. Я могу его понять, потому что сама убегаю. И наверное не от полиции и прокурора, а от той жизни, которая была там…
Я хотела что-то сказать, но поймала себя на мысли, что он безумно красивый. Тёмные волосы спадали на плечи непослушными локонами, правильные черты лица, огромные голубые глаза… Наверное я в какой-то момент пожалела, что он лишь случайный попутчик и поэтому сказала то, чего никак не могла ожидать от себя:
- А тебе есть, где остановиться? Если что, у меня там квартира…
- Первый раз вижу, чтобы девушка звала к себе домой незнакомого мужчину… А вдруг я маньяк?
- На маньяка ты мало похож, а даже если так – мне нечего терять.
- Ты одна?
- Ага, по жизни… - Я сделала последний глоток из бокала и подавив в себе случайно возникший трепет в груди повернула голову к окну.
Он снова уткнулся взглядом в пол и тихо сказал:
- А сколько ещё впереди всего? Река Сена, Лувр, Нотр-Дам, Эйфелева башня наконец…
- Это ты к чему?
- Да просто так…
- Может обойдёмся Мулен-Ружем?
- Может…
- А ты знаешь французский?
- Нет, а ты?
- И я нет…
И мы оба рассмеялись. Такой глупый и пустой диалог. Я посмотрела ему в глаза, а как будто заглянула в душу. Ему и правда хотелось начать новую жизнь, он что-то старался спрятать, что-то страшное, большую ошибку. Но я не стала задавать вопросов.

А дни летели так стремительно. Было немного странно находится в городе, где молодожёны мечтают провести медовый месяц, с едва знакомым мужчиной. Наверное я навсегда запомню вид, который открывается с площади Токадеро. Люди снуют туда-сюда, Эйфелева башня, город и безграничное небо. Или кто-нибудь видел, как выглядит Лувр если смотреть на него со стороны Королевского моста, что через Сену? Нотр-Дам… Центр Помпиду… Монмартр… А тем временем я влюблялась.
Однажды вечером мы с Джейсоном стояли на вершине Монмарта и любовались на Париж, как я взяла его за руку и просто посмотрела ему в глаза. Он взял меня на руки, я начала отбиваться, хотя мне было приятно, так смеха ради…
- Я тебя отпущу, если ты меня поцелуешь, - улыбнулся он, а я чмокнула его в щёку, - что-то ничего не почувствовал…
Я обняла его крепко-крепко и впилась в его губы. Так началась наша сказка длинною в маленькую жизнь…
Мы валялись на кровати и разговаривал о том, о сём. Внезапно пошёл дождь, в комнате потемнело… Уют, интим.
- Джей, а от чего ты бежал? Расскажи мне, - вдруг спросила я.
- Ты уверена, что хочешь это узнать? – Он заметно погрустнел.
- Хочу…
- Сначала ты, и тогда я тебе отвечу.
- А с чего ты взял, что вообще от чего-то бегу?
- Ты думаешь я слепой?
- Нет, ну хорошо… - И я рассказала ему историю о болезни, о том, как изменилась моя жизнь, о том, как я тыкала в заплаканные девичьи лица пистолетом, о том, как меня начали искать…
- Да ты герой…
- Теперь твоя очередь, - напомнила я.
- Ах да… Я думаю, что тебе будет неприятно это услышать и ты отвернёшься от меня, как и десятки других моих «друзей».
- Нет, - я взяла его за руку и провела другой ладонью по щеке, - ты единственное, что было у меня хорошего за последние десять лет.
- Девять лет назад я попал в тюрьму… Я… - Джей отвернул от меня лицо, но я успела заметить его слёзы, - за изнасилование и убийство двенадцатилетней девочки… Мне хотели дать пожизненное, но сделав скидку на нетрезвое состояние и отсутствие психических отклонений, плюс примерное поведение в тюрьме, выпустили через девять лет… От меня отвернулись все…
Я не нашла слов. Просто посмотрела на него ещё раз, а он встал и ушёл. Шок. Вот единственное слово, что я могла придумать для своего состояния. Влюбиться в маньяка и убийцу. Мне не дано было его понять, но я попыталась… Я всегда жила руководствуясь одним правилом – нельзя строить светлое будущее, не выкинув из жизни чёрное прошлое. Тем более, если человек искренне раскаялся…

Джей ушёл, наверное, навсегда. По крайней мере я его больше не видела.
Я прогуливалась по старым парижским улочкам и заметила девушку. Она сидела прямо на земле и уткнув лицо в колени рыдала. Одета она была нормально, поэтому вряд ли она плакала от бедности. Ещё одна жалкая проблема.
- Ну и что ты рыдаешь? Парень бросил? – Я присела рядом с ней. Жаль, что пистолета под рукой не было.
Девочка посмотрела на меня, потом сквозь меня и снова зарыдала. Правда успела шепнуть:
- Chez moi l'crevisse *
Я оглянулась. Сзади меня стояла онкологическая клиника. В первый раз я ощутила себя полной идиоткой. Я обняла девушку и зарыдала вместе с ней. Она словно поняла, что я когда-то пережила тоже самое и уткнулась мне в плечо.
- Tu viendras bout. Tout sera bon. Crois simplement ** , - шептала я ей на своём корявом французском, а она кивала и рыдала, громко и искренне, как я когда-то… Мне было больно за неё, хоть я и видела её первый и последний раз в жизни.

* фр. У меня рак
** фр. Ты преодолеешь. Все будет хорошо. Просто верь

Когда я пришла домой, то первым делом включила телевизор. Время новостей, вдруг что-нибудь про меня скажут.
Очевидно в нашем туповатом городке никак не смогли сопоставить моё внезапное исчезновение и прекращение «рэкета». Мне же лучше… Хотя даже если меня найдут и заставят нести ответственность за хулиганство, я всё равно сознаюсь… И пусть моя внушительная и давно заготовленная речь про взгляд на суть вещей не затронет судью. Главное быть честной перед самой собой.
После этой мысли я пошла в спальню. Главное – хорошо выспаться, перед вечерней прогулкой по сонным улицам нашего города. Вспомнить молодость… Я открыла чемодан в поисках повязки на глаза и наткнулась на фото… Я хотела разорвать его и выкинуть, но очевидно злой рок решил иначе. На глаза тут же навернулись слёзы. Какой-то турист щёлкнул нас с Джейсоном на палароид, в тот момент, когда мы стояли глядя на Эйфелеву башню. Он нежно обнимал меня за талию, мы оба светились от счастья… Почему, если ты встречаешь мужчину своей мечты, он либо занят, либо убегает… Просто я не успела сказать ему, что мне плевать на чьё-то прошлое. Я дала себе слово жить настоящим и думать о будущем, а прошлое оставить позади, просто как память…

Выспавшись как следует, я одела любимые джинсы, тёплый свитер и вышла на улицу… Удивлению моему не было предела, когда я застала Джейсона сидящим на крыльце моего дома. Увидев меня он встал и подошёл вплотную. Руководствуясь внезапным порывом ярости я залепила ему пощёчину и отвернулась.
- Уходя уходи… - прошептала я и попыталась держать слёзы.
- Я уйду, дай только извиниться… - сказал он и развернув меня к себе, посмотрел в глаза, - от меня все отвернулись, понимаешь? Друзья, подруги, родственники… Прошло девять лет, а я до сих пор ощущаю на своей коже чужие сплетни. Если мы будем вместе, тебе никто не даст покоя, никто… Весь город знает о том, что я вышел из тюрьмы. Тихая война только начинается…
- Постой, если тебя знает весь город, почему тебя не знаю я? Точнее не знала до этого…
- Не знаю почему… Наверное мой брат старательно прятала меня от тебя.
- Брат?
- Энтони Уотсон, мой брат, сводный…
- Наш прокурор? – Я просто ошалела от такой новости.
- Я тебе скажу даже больше, он подонок, это он подставил меня, я никого не убивал, просто ему было выгодно избавиться от меня… Просто я… я… знал кое-что…
Я схватила Джейсона за руку и повела к себе в дом.
- Садись, - сказала я показывая рукой на диван, - а теперь расскажи мне всё. Один раз этот подонок разрушил мне жизнь…
- Так ты всё знаешь? – на лице Джейсона отразилось искреннее удивление.
- Знаю что?
- Что он с тобой сделал?
- Вообще-то у нас был роман… Я забеременела и он бросил меня…
- Чёрт, - Джейсон хлопнул ладонью себе по лбу и тяжело вздохнув начал свою историю, от которой у меня по телу побежали мурашки…

У Энтони и Джейсона был общий отец. Когда Джейсону было пять лет, его мать умерла и мистер Уотсон снова женился. Правда у этой женщины уже была дочка от первого брака, полугодовалая Сандра. В скором времени у них родился сын, которого назвали Энтони. Конечно же именно он и стал всеобщим любимчиком. Общий сын молодой семьи, как никак. В то время семья Уотсонов переживала не лучшие времена. Они еле-еле могли прокормить своих детей и тогда они пошли на отчаянный шаг… У Тамары, матери Сандры была хорошая подруга, но увы, бесплодная, мечтавшая о ребёнке. Тамара отдала Сандру ей с просьбой заботиться и обеспечивать ребёнка.
Конечно она переживала и всё время говорила о том, что совершила огромную ошибку. Но новоиспечённые родители заботились о Сандре, как о родной дочери, дали ей другое имя, холили и лелеяли. Все искренне верили, что эта дочь им родная…
Прошло много лет, прежде, чем Уотсоны встали на ноги. Отец скоропостижно скончался, и мать растила их одна. Джейсон прекрасно знал, что между ними нет родства, но называл эту женщину мамой и любил её, как и она его… У неё был свой бизнес, всё что шло нормально пока… Пока Тамара не заболела и не начала медленно умирать…
После её смерти братьям должно было остаться большое наследство, но Тамара хотела составить завещание на троих… На Джейсона, Энтони и… Сандру точнее уже не Сандру, а Саманту.
Энтони не мог спокойно жить с этой мыслью и решил во что бы то не стало уничтожить сестру. Надо сказать, ему выпал неплохой шанс. Можно сказать удача ему нещадно улыбалась. Он учился на врача и как раз был отправлен на практику в частную больницу, где, как он узнал, его сестре предстояла операция. Генная терапия, она страдала от муковисцидоза. Как известно, генная терапия может привести к лейкемии. Врожденный сочетанный иммунодефицит вызывается мутацией гена IL2RG. Протеин, структура которого определяется этим геном, играет центральную роль в стимулировании роста клеток иммунной системы, и отсутствие нормальной версии этого протеина делает больных полностью беззащитными перед любыми инфекциями. Развитие тяжелого заболевания может быть вызвано повреждениями соседних участков ДНК при внедрении в геном нового гена.

- Можно сказать, он решил не просто от тебя избавиться, а заставить умирать мучительной смертью, - закончил Джейсон.
- Нет, нет, нет, - как заведённая повторяла я, - он сломал мне жизнь… Он сломал мне жизнь… Из за него я хожу в парике, из за него я мучаюсь столько лет, из за него я не могу иметь детей… Чёрт! Этот подонок не побрезговал столько времени трахаться с собственной сестрой! За что?..
Я зарыдала и прижалась к Джейсону. Я вся дрожала. Было страшно от одной мысли, что если бы не он, ничего бы этого не было… Я бы нашла семью, построила карьеру, купила «родителям» домик в пригороде и умерла бы в окружении любящих детей и внуков… Умерла бы от старости.
В моей голове живо возникла картинка, как Энтони Уосон дёргается в предсмертных конвульсиях и просит прощения…
- Я отомщу, да… отомщу… подонок, тварь, ублюдок, ненавижу…
Джейсон погладил меня по волосам и шепнул на ухо:
- Прости, что рассказал тебе это, но ты обязана знать правду. Мы отомстим ему, я клянусь. Именно за этим я пришёл.
- Как он наверное «обрадовался» узнав, что «сестрёнка» жива…
- Думаю ему было всё равно… Поскольку я был в тюрьме он получил всё наследство, а что будет дальше – не его проблемы… Я всегда ненавидел его, не из за того, что он был младшим, его баловали больше, его любили больше… Его ничего не интересует кроме денег…
- Кретин…
- Ничего, девочка моя, он никогда не забудет эту войну… - Джейсон прижал меня к себе ещё сильнее. В первый раз за столько лет я почувствовала себя защищенной…

«06.04.97 Не могу поверить, что всё это происходит со мной. Опустошённость, неизвестность, бездна, крах, Ад… Вот какие слова крутятся в моей голове… Но я не хочу умирать, я слишком люблю эту жизнь. Бессмысленную, глупую, стремящуюся в никуда. Я люблю её, я хочу жить… Я не позволю смерти отнять её у меня…»

«15.0. 97 Нет, они всё-таки упекли меня в больницу! Я не могу терпеть этот Ад, эту боль. Я так хотела выбраться сама… Я боюсь причёсываться, я лысею… Все руки в синяках…Они убили меня ещё сильнее, если можно так сказать… Требуется операция по пересадке костного мозга и тут… я узнала, что я приёмная дочь, и мои родители они… не мои… как дальше жить с этой мыслью? Может правда лучше умереть? …»

Я не знаю зачем я перечитывала свой старый дневник. Отголоски прошлого, которого я не смогла забыть, но честно пыталась… В последнее время я слишком часто плачу. Головная боль… головокружение… мигрень… Мутный взгляд направленный сквозь предметы, сквозь людей… Мысли о том, что могло бы или не могло бы быть если бы или если бы не… Запутанно? Как и извилины в моём мозге. Но один вопрос самый главный и донельзя банальный: как люди могут идти ради денег абсолютно на всё и против всего? Против Бога, чести и совести…
- Что это? – Джейсон сел рядом и обнял меня за плечи.
- Мой старый дневник…- Сквозь слёзы ответила я.
- Зачем ты перечитываешь его, если тебе неприятно?
- Случайно наткнулась, не могла не окунуться в прошлое… Пусть это усилит мою ненависть к Уотсону и каждая моя слеза обернётся в его кровь…
Джейсон как-то нехорошо улыбнулся и поцеловал меня в лоб.
- Я пойду прогуляюсь, - сказал он и схватив куртку вышел на улицу.
Я легла на диван и прижимая альбом к груди – заснула.

На следующий день мне предстоял поход к онкологу. Так уж вышло, что каждый год я была обязана проходить небольшое обследование, дабы убедиться, что всё в порядке. Я пришла к назначенному сроку, в коридоре никого не было. Я толкнула дверь в кабинет. Вместо Сары Хилл, моего врача, сидел молодой мужчина.
- А где мисс Хилл? – Первым делом спросила я, садясь в кресло.
- Она решила уйти в небольшой отпуск, я Джерри Адамс- сказал мужчина, поправляя очки сползшие на нос, - это обследование проведу я. Вы… мисс Петерсон, Саманта Петерсон, верно?
- Да.
- Подождите секунду, - сказал доктор и вышел из кабинета.
Моё внимание привлекла фотография, которая стояла на столе в серебристой рамочке. Фото старое, это видно, нового доктора я нашла сразу, справа от него стояла рыжая девушка, довольно симпатичная, а слева парень очень похожий на Джейсона…
Доктор вошёл в комнату и я тут же спросила у него:
- Простите, как зовут эго юношу?
Доктор снова поправил очки и улыбнувшись ответил:
- Мой бывший однокурсник, Джейсон.
- Вы уверено, что это его имя? – Непонятно по какой причине моё сердце затрепетало.
- Конечно уверен. Мы оба учились на лечебном факультете онкологического института США. Были лучшими друзьями в то время. А почему Вы так удивлены, Вы его знаете?
- Нет, нет… я ошиблась, извините…
Я убежала так и не пройдя обследование. Не знаю почему, но я страшно испугалась. В голове копошились червячки сомнения. Институт онкологии… Но он не мог учиться там в то время, когда я была на операции. Он мой ровесник. А мне тогда было шестнадцать… Тем более он хороший человек, он не мог меня убить…
- Что за бред я несу? – Вырвалось у меня в слух. Я отбросила дурацкие мысли и совершенно забыв об обследовании поехала домой.
Джейсон сидел на диване в гостиной уставившись в телевизор. Но его взгляд был направлен куда-то сквозь стен. Он заметил меня только когда я села рядом и поцеловала его в щёку.
- Привет, Сэм. Как обследование?
- Всё нормально, правда мисс Хилл, мой постоянный врач, ушла в отпуск и вместо него теперь некий Джерри Адамс, - произнося это имя я ждала самой страшной реакции, но Джей сидел всё так же ровно и дышал так же спокойно.
На меня нахлынула внезапная радость, я прижалась к нему и незаметно для самой себя прошептала:
- Я тебя люблю…
Джей удивлённо посмотрел на меня, погладил по волосам и сказал:
- И я тебя.
Я улыбнулась сама себе.

Я спокойно гуляла по окрестностям города. Мне хотелось немного расслабиться. Джейсон уехал в другой город на целый день по каким-то важным делам.
В руке таяло мороженное, в сумке грелась бутылка с минеральной водой, которая буквально пять минут назад была просто ледяной. В этом году выдалось жаркое лето, даже слишком. Я хотела достать из сумочки зеркало, но вовремя отдёрнула руку. Если я увижу своё красное опухшее лицо и растрёпанные волосы, мне тут же захочется умереть.
Я пошла в парк. Все скамейки в теньке были заняты и мне пришлось устроиться на самом солнцепёке. Я вспомнила про мороженное и выбросила его в урну. Вся рука была липкая. Пришлось лезть в сумку за салфеткой. Вдруг я услышала до боли знакомый голос:
- Привет, Сэм.
Пришлось обернуться. Передо мной сидел Энтони Уотсон - мразь и подонок. Я тут же отвела взгляд и собиралась встать, но он крепко схватил меня за руку.
- Дай мне уйти, - холодно отрезала я.
- Нет, Сэм, мне нужно кое что спросить у тебя.
- Только быстро, а то здесь воняет.
- Тебе знакомо имя – Джейсон Симонс? – Спросил Энтони, словно не заметив моей издёвки.
- Очень даже знакомо.
- Остерегайся его, он плохой человек.
- Да что ты? – Я была готова взорваться от злости и накинуться на нашего доблестного прокурора. Мне хотелось расцарапать ему всё лицо. – А может мне как раз следует остерегаться тебя?
- Он сидел в тюрьме!
- Представь себе, я знаю. Джейсон не побоялся мне в этом признаться.
- Сэм, я прошу тебя. Хотя бы во имя того хорошего, что было у нас.
- А что у нас было? Что хорошего? Да я… я…. Я тебя не то, что ненавижу.
Я даже не стала смотреть на него. Просто развернулась и убежала. Меня душили слёзы, толи от обиды, толи от злости. Ничего, он расплатится за все мои слёзы. Все.

- Люди придумали настенные часы, чтобы вешать их в больницах и тюрьмах. Когда человек мечтает о чём-то, он следит за секундной стрелкой. Она движется медленно-медленно, каждая секунда равна вечности… - сказал Джей, когда мы лежали на кровати в обнимку.
- Это ты к чему? – Я чуть приподнялась и посмотрела на его лицо. Он смотрел на часы, висящие над комодом, и его взгляд меня испугал. Холодный, жестокий, ждущий чего-то… Мести.
- Не обращай внимания. Внезапная мысль…
Он встал, накинул халат и пошёл в ванную. Я бросила взгляд на часы. Час дня. Раньше я не позволяла себе спать столько времени, как меняется жизнь. Надеюсь, в лучшую сторону.
Я ещё немного полежала, нежась под одеялом, и пошла на кухню. Джейсона и след простыл. Мне не нравилась его привычка – уходить куда-то, не попрощавшись, но я смиренно молчала. По себе знаю, как люди не любят поступаться принципами.
С тех пор, как я бросила работу жизнь потеряла некий смысл. Когда рядом не было Джейсона, я просто не находила себе места. Приходилось смотреть дурацкие сериалы и учиться вязать. Иногда писала статьи и небольшие рассказики, но уже для себя.
От просмотра очередного теле шоу меня оторвал звонок.
- Сэм, думаю, уже пора, - услышала я голос Джейсона.
- Пора для чего?
- Отомстить. Заеду за тобой через пять минут.
Гудки. Сердце предательски застучало. Я понимала, о чём он, я ждала этого, но в последний момент испугалась. Рука потянулась к ящику в письменном столе. Пистолет был заряжен…

Джей не обманул. Через пять минут у моего дома стоял чёрный «Бентли». Не знала, что у него есть машина. Я уселась на переднее сидение. Джей скромно чмокнул меня в щеку, и мы куда-то поехали.
- У тебя есть план? - Спросила я.
- План? А он нам нужен? – Джейсон был сосредоточен, но не на дороге, а на собственных мыслях. Это было слишком заметно.
- Я думаю… да.
- Ты взяла пистолет?
- Да.
- Вот и весь план. – Джейсон улыбнулся. Остальную часть пути мы проехали молча.

Ехали мы довольно долго, час или больше. Трудно припомнить. Городские дома начали сменяться лесами. В конце концов, машина остановилась рядом с небольшим деревянным домиком.
- Вот и приехали, - радостно изрёк Джейсон и вышел из салона. Я последовала его примеру.
Он открыл заднюю дверь и за шкирку вытащил оттуда связанного по рукам и ногам Энтони Уотсона. Похоже, он был под воздействием какого-то снотворного, потому что спал. Мне было немного странно, наблюдать за этим.
- Открой дверь, - сказал Джей в мою сторону.
Я подошла к домику и открыла дверь, которая была заперта лишь на тяжёлый засов. Видимо, это было обычным сараем.
Джейсон протащил прокурора по земле и швырнул в угол дома.
- Заходи, - Джейсон жестом дал мне знак войти в душную комнату без окон.
Оказывается, тут был внутренний замок, потому что не успела я зайти, как Джей закрыл нас изнутри.
Я подошла к недвижимому телу. Он дышал.
- И что мы будем делать дальше? – Спросила я. Голос дрожал.
- Мы? – По лицу парня проскользнула ехидная улыбка. – Я уже всё сделала, теперь твоя очередь. Давай контрольный.
- Не могу, - я опустила голову.
- Что? Ты не хочешь отомстить ему за все те годы боли и страданий?
- Хочу, но…
- Так чего ты ждёшь? – Джейсон выхватил у меня сумку и вытряхнул всё её содержимое на пол. Потом протянул мне пистолет. – Давай.
Я подставила дуло пистолета к виску Энтони. Внезапно он открыл глаза, и я вздрогнула.
- Нет, Сэм! – Воскликнул он.
- Заткнись, мразь, - сказал Джейсон и присел на корточки рядом с нами.
- Сэм, я никогда не причинил тебе ни капли боли, это Джейсон, это он!
- Что ты мелешь? – Зло прошептала я.
- И правда, что ты говоришь? – Сказал Джей.
- Сэм, он проходил практику в той больнице, где тебя лечили! Он врач! – На глаза Энтони появились слёзы. Искренность?
Я перевела взгляд на Джейсона. Он напрягся. На его лбу начали проступать капельки пота.
- Что ты ещё придумаешь, Уотсон? Что? Ты думаешь, что останешься безнаказанным? Я девять лет сидел в тюрьме, из-за тебя, это был Ад! Теперь твоя очередь испытать это.
Джейсон выхватил у меня пистолет.
Всё произошло слишком быстро. Джейсон нажал на курок, выстрел пришёлся в самое сердце. Я отскочила и ударилась головой об угол деревянного ящика.

Когда я очнулась, первое, что я увидела это тело Энтони Уотсона. Я ненавидела его больше всего на свете, но это зрелище повергло меня в шок. Я закрыла лицо руками и зарыдала. Тут же ощутила на себе прикосновение Джейсона.
- Разве ты не этого хотела? – Сказал он, гладя меня по руке.
- Я… я думала… я не хотела его убивать…
- Зато я хотел. Таким, как он, не место на Земле.
- Джейсон, разве дано человеку право решать, кому жить, а кому нет?
- Ты – дура, - неожиданно сказал он.
- Что ты сказал?
- Ты слышала.
- Я не понимаю…
- Я дал тебе возможность ощутить сладкое чувство мести.
- Джейсон… Я не такая… Я могу ненавидеть, но убить? Дай Богу решать, кому жить…
- Богу? – Джейсон рассмеялся. – Какому Богу? Ты его видела? Где он? Где? Где этот драный старикашка, который вершит человеческие судьбы?
- Джейсон, прекрати, - я закрыла уши руками.
Внезапно Джейсон с силой схватил меня за руку.
- Отпусти, мне больно.
- Дура, никакого Бога нету. А в Санта Клауса ты тоже веришь, да?
- Что с тобой, господи?
- Хочешь услышать правду, хочешь?
- Какую к чёрту, правду? Что с тобой?
- Энтони. Ах, Энтони. А ведь он был прав. Он не причинил тебе ни капли боли, разве что.… Кроме аборта.
- Что?
- Ты была хорошей игрушкой в моих руках. Ты так ненавидела Энтони, что мне не стоило большого труда придумать сказку про ваше родство, про то, как он нарушил ход твоего лечения тем самым вызвал лейкемию. А ведь это был я, - Джейсон улыбнулся и напомнил мне Джокера, из незабвенного фильма про Бэтмена, я молчала, - Мы с Энтони и правда братья, только родные, а не сводные. Вскоре в нашей жизни появилась ты. Такой маленький и беззащитный младенец. Просто наш отец женился на твоей, уже брюхатой, матери. Вскоре наш папаша скончался, оставив всё своё состояние нашей мачехе. Знаешь, было так забавно наблюдать, как однажды она не нашла свою малютку в кроватке. Если бы она знала, под дверь какого детдома я тебя положил, она бы мигом побежала за тобой. Хотя… она честно тебя искала, правда безуспешно. Я надеялся, что наконец-то жизнь наладится, но не тут-то было. Твоя мать откуда-то прознала, где ты и переписала на тебя всё наследство. Словно чувствовала, свою скорую смерть. Жаль, что я не знал об этом факте, когда подсыпал в чай твоей матери стрихнин. Всё открылось лишь потом.
На самом деле лейкемия была для меня неожиданностью, я надеялся на мгновенную смерть. Ради такого благого дела, я был готов подождать ещё немного, жаль, что меня арестовали. А всё благодаря нашему прокурору. Подонок прознал про мои злодеяния и смог доказать, что это я отравил твою маму. Правда, девять лет недолгий срок по сравнению с вечностью.
Всё наследство, конечно же, получил Энтони. Просто твоя приёмная семья отказалась от наследства в его пользу, дабы ты не узнала о том, что не их дочь. Если бы она знали о дальнейших событиях, ты бы сейчас была богата.
Надеюсь, тебе понравится в Раю.

Джейсон наставил дуло пистолета на меня и собрался выстрелить. Очевидно, его поразила моя реакция. Я просто сидела и молчала, смотря куда-то сквозь пространство. Наверное, я просто испытала шок. Мне не верилось, что человек, которого я смогла полюбить, оказался таким. Жизнь теряет смысл, когда ты остаёшься один.
Слёзы потекли по моим щекам, и я повернулась к Джейсону.
- Стреляй.