Сны Лихолетья

Сны Лихолетья (дрема)

Сны.
Сновидения.
Неуловимые, призрачные. Они возникают на несколько мгновений и исчезают в свое Неведомое, туда, откуда они пришли. Исчезают, оставив после себя туманные воспоминания. Смутные воспоминания давно минувшего прошлого.
Воспоминания.
Когда-то они утонули в темных глубинах океана времени, и уже казалось никогда не суждено им подняться на поверхность – к свету, к жизни. Но снятся сны. Маленькие кусочки чьей-то жизни, одинокие судьбы людей затерянных в лихолетье минувшей истории.
Сновидения.
Легкая рябь на поверхности спокойного лесного озера. А после – спокойная водная гладь. Тишина.
Видения, образы… Они сняться, они являются, они приходят. И нельзя отмахнуться, убежать, спрятаться от них. Их можно только пережить и….помнить.
Ведь только для этого они оживают, чтобы их помнили…чтобы они жили.

Ее Муки (сон первый)
 Возможно, это были роды. Возможно- предсмертная агония.
Она сама не знала, что Это такое.
Но точно было одно:
Она корчилась, содрогалась и дико выла, выла от боли, захлебываясь своими собственными слезами и кровью. Она кричала проклятья и шептала молитвы….
Муки смерти. Муки рождения.
Ее Муки.
Она долго ждала Этого. Мечтала об Этом. Всячески обдумывала и представляла как Это будет. И Она боялась Этого, сопротивлялась Его приходу и однако все же шла Этому навстречу. И когда Это случилось Она даже обрадовалась. Потому что, То чего Она так долго ждала – пришло. Она надела свои самые праздничные наряды и вышла на улицы, улыбаясь всему, что Ее окружало. И даже война не смогла погасить Ее улыбок. Это был Праздник! Это была Революция! Но праздник длился недолго. Потом начались Муки…
Ее Муки.
Улыбки сменились ухмылками. Их сменили гримасы. И, в конце концов, Ее Лик полыхнул звериным оскалом. Боль охватила Ее. Праздничные наряды изодрало в клочья, испачкало в грязи, по которой Она, вопя, каталась и которую Она обильно поливала Своей кровью. Это были Муки, Ее Муки
Это было смертью, но это была не совсем смерть. Это было рождением, но это не совсем было рожденье. Она убивала сама себя. Она рожала сама себя. Это были Муки, Ее Муки...
Это было Перерождением….
Невыносимые Муки. Она кусала сама себя, ела сама себя и никак не могла насытиться.
Она выбила сама себе собственные зубы и выплюнула их. Но этого было мало. Слишком страшны эти Муки: Муки Смерти и Рождения. Опьянев от крови и обезумев от боли, Она разорвала себе собственную грудь….
Она пыталась освободить свою Душу- то что не давало Ей покоя, то что заставляло ее терпеть Эти Муки.
Муки смерти. Муки рождения. Ее Муки.
От этих кошмарных Мук Перерождения Она почти забыла Саму Себя….
…..Свое Имя – Россия.


1918(сон второй)
Глаза были красными. Кровеносные сосуды густой сетью оплели белки, окружив радужную оболочку кровавой пеленой. Глаза были красными. Они покраснели от постоянного недосыпания, голода, изнурительной кровавой работы, от постоянного пронизывающего холодного ветра, дующего со всех сторон. Глаза стали красными от бесконечных слез. Когда бесконечные слезы кончились, глаза наполнились пламенеющей яростью, невыносимой, все разрывающей ненавистью, все подавляющей злостью и безысходным отчаянием, горем.
Кроваво-красные глаза, наполненные страхом и безумием. Пустые, холодные глаза, привыкшие ко всему, все видевшие, все узнавшие и ничего уже, поэтому не замечающие, безразличные, равнодушные ко всему глаза. Ослепленные всеведением глаза. Нечеловеческие глаза человека – глаза человекобога!
Миллионы глаз, миллионы судеб – осколки разбитой вдребезги Империи. Каждый был маленьким осколком, пылинкой затерянной в вихре времени.
Мы стояли друг против друга, смотрели друг другу в глаза. Это длилось миг, ничтожный неуловимый миг. Всего лишь быстрый короткий взгляд, сменившийся блеснувшим штыком. Я попытался увернуться и одновременно выстрелил из револьвера. Штык сильно, но не смертельно поранил мой бок. Пуля попала противнику в грудь. Он упал. Я упал рядом. Вокруг в тумане слышались звуки рукопашной: крики, возня, шлепанье по жижи, одинокие выстрелы. А мы лежали рядом, истекая кровью пытаясь собраться с силами и преодолеть слабость. Главное сделать это быстрее чем сосед, чтобы добить его, пока он еще слаб. Но кровь вытекала из нас, а с ней уходили силы. У нас была одинаково красная кровь, одна кровь. Мы лежали на холодной, отяжелевшей от долгих дождей осенней земле, наша кровь текла по ней и смешивалась. У нас была одна земля, наша земля.
- Мы вас все равно передавим. - сказал сосед, прерывая свои слова тяжелыми, вдохами-выдохами. У нас был один язык. Что-то в его голосе мне показалось знакомым. Я вспомнил, я узнал. Это был Мишка Дубов, мой ровесник. Он жил на соседней улице. Отец у него еще работал инженером на заводе. А сам Мишка помнится, учился играть на скрипке, хотел стать музыкантом. Сколько времени прошло с тех пор! Всего каких-то пять лет. Невозможно было узнать в этом мужчине с обветренным лицом, поросшим редкой щетиной, Мишку: любимчика юных окрестных барышень. В моей памяти сохранился образ его белых, всегда чистых, рук с мозолями на пальцах от постоянных упражнений на скрипке. А теперь вот винтовка со штыком…
- Здорово, Смычок. - Поздоровался я, назвав его шутливым прозвищем, полученным от ребят-друзей по улице.
Он помолчал немного, а потом как-то печально ответил:
- А это ты – рифмоплет. Надо же встретились.
- Глупо как-то все это. - сказал я, подбираясь к нему поближе, прижимая рану в боку.
- Это ты о себе, а я нет…- Миша задышал чаще, - Я...мы… чтоб народу хорошо было, чтоб всем людям на земле.
- Ничего у вас не получится. Надорветесь. – возразил я ему – Только людей зря перебьете, да и сами сгинете.
- Если надо – десять раз умру! – выкрикнул он и тут же начал задыхаться и хрипеть. Немного отдышавшись, он тихим, слабеющим голосом сказал:
- Там в шинели, письмо…порошу…
Перед тем, как он умер, я успел взглянуть в его глаза. Обыкновенные умные человеческие глаза, в которых я увидел просьбу, просьбу которую нельзя было не выполнить. Во внутреннем кармане я нашел письмо, адресованное жене Миши – Марине.
*
- Расстрелять! Приговор привести в исполнение немедленно!
Даже с приговором. Я мог бы гордится. А ведь могли просто шлепнуть на месте без суда и следствия, по закону революционного времени.
Меня взяли всего в каких-то ста шагах от дома, где жила Марина. Но я не мог себя удержать, очень хотелось зайти домой. Глупая сентиментальность. Это уже был не мой дом. Разбитые окна, на стенах следы от пуль, пробитая артиллерийским снарядом крыша. Но я зашел в свою пустую холодную комнату. Смотрел на стены с оборванными обоями. На подоконник, на котором я подростком, стоя у окна, записывал в тетрадку свои стихи. Я подошел к окну и выглянул, как когда-то украдкой выглядывал, чтобы посмотреть, как по противоположной стороне улицы идет, возвращаясь домой, Лена Игнатова, ослепительной, как мне тогда казалось, красоты девушка, моя первая любовь.
Выглянув из окна, я увидел, что дом окружен. Мой город, но так же город Миши и город Марины находился в тылу противника, в руках соратников Миши. А для них я был враг. Оружия у меня не было. Сопротивляться было бессмысленно, бежать: безумие. Вообще все, что происходило последние несколько лет, было необъяснимым безумием. Если я попытаюсь бежать - меня убьют, если сдамся, то убьют чуть позже. Простая арифметика. Я решил сдаться, так хоть будет какой-то шанс остаться живым, а может мне впоследствии удастся сбежать. Детская фантазия, страничка из приключенческого романа. Но так хочется надеется на лучшее в будущем, верить в это. В любом случае меня будут обыскивать и обязательно найдут письмо. Я решил – если уж не дано спасти свою жизнь, то спасти жизнь одной вдовы и ее ребенка в моих силах. Прости меня Миша Дубов- я не выполнил твою просьбу.
Я достал письмо и сжег его.
Выйдя из дома, я поднял руки верх. Я пытался посмотреть в глаза людям, пришедшим за мной. Я хотел узнать только одно – что они видят в моих глазах.


Нечего боятся (сон третий)
Он не боится. Он уже не боится. Ему уже все равно.
В его глазах пустота…тоска… Его глаза, такие же бесцветные и безразличные ко всему, как это небо над нашими головами.
Небо…
Зачем оно? Оно совершенно безразлично раскинулось над этой бессмысленно горящей землей, которую мы также бессмысленно топчем и жжем.
Безразличие.
Может это и есть правда? Может, он нашел эту правду, и потому его глаза так пусты? Безразличие дает свободу? Наверное, правы были восточные мудрецы изрекшие: «Отрекись от всего и тогда все будет твоим». Но….его глаза пусты, там ничего нет, а ведь там должно быть ВСЕ…
Ему уже все ровно.
Ему и этому небу, и этой уставшей земле….вот может в этом причина: в усталости? Но он все же делал это…. Если бы он устал, разве он продолжал бы делать это? Вешать, расстреливать..…скольких он повесил? А теперь он сам идет на виселицу. И не боится.
Он спокоен. Ему просто безразлично, что с ним будет… Ему стало плевать на себя. Он сам себе безразличен. Поэтому, наверное, и все что его окружает, все, что вокруг происходит ему безразлично. Ему все одинаково. И все те, кого он казнил, были для него на одно лицо: его глаза перестали различать краски мира.
А когда-то, я помню это, эти глаза различали десятки цветов и сотни оттенков. Когда-то мир был ярким и красочным. Удивительный, прекрасный мир, которого уже не будет. Мир был полон ярких красок, а руки художника творили из этих красок новые миры. Краски стали бесцветными, серыми, плоскими….
 А руки художника, которым теперь все безразлично, знают только одно – казнить….
Где то небо? Где та земля?
Ничего не осталось…..
…Раньше он боялся.
Он боялся потерять красочный мир. Дорожил этим многообразием красок. Это было для него ВСЕ. И он боялся потерять это ВСЕ. Потому что он был этим ВСЕМ….Теперь он ничем не дорожит. Даже собой. У него ничего нет. Ничего не осталось, чего бы он боялся потерять. Даже себя….
Поэтому он не боится. Некому теперь боятся. Его нет. Его глаза пусты, как пуст весь этот окружающий его мир. Мир пуст, когда пусты глаза….зачем он живет? Он не живет. Он жил…а теперь- нет.
Ему все ровно. Поэтому он не боится.
Мертвым нечего боятся….

Смерти нет(сон четвертый)
Ужас.
Когда же этот ужас кончится?
Этот мертв. И этот тоже. Вот этот жив, но безнадежен, лучше оставить его. Надо искать тех, кому еще можно помочь, кто еще способен выкарабкаться.
Зачем я вытаскиваю их? Чтобы завтра снова вот также ходить среди них и искать выживших? Бессмысленно…
Вот этого месяц назад я оперировал, а теперь он лежит как никому не нужный предмет. Мертвое тело и ничего больше. Тела, тела, тела….
Здесь нужен священник, а не врач. Это по его части. Мертвые… Мне нужны живые. Я ищу живых…
Так, что тут, ах всего лишь рефлекс. Как все-таки странно видеть мертвое тело, конечности которого еще пытаются жить. Организм борется за жизнь до конца, он не сдается. Но даже когда он погибает, как целое, его части еще живут, еще сопротивляются смерти. Как странно…
Это так похоже на нас. Мы сопротивляемся неизбежному. Мы уже умерли, но еще пытаемся зацепится за свою прошлую жизнь, которой уже нет и не будет. Бессмысленно…
Жизнь…Она так хрупка. Чуть тронешь, и нет ее. А что дальше?
Нет, ничего там нет.
Все мертвы. Неужели все? Хоть бы один живой был…

- Доктор…

Они все мертвы. И теперь лежат ненужным грузом на земле.

- Доктор, помогите!

Все погибли…что? Живой? Живой! Живой…

- Ты? Сейчас… Где тебя? Не двигайся, я сам посмотрю.
Жизнь штука изворотливая. Как ни бей ее, как не дави, все ровно увернется, ускользнет и будет дальше жить. Жизнь должна жить.
- Доктор, я буду жить?
- Будешь. Только не шевелись. Дыши ровно и не разговаривай. Сейчас будет больно.
- А!
- Терпи солдат! Дальше будет больнее.
- А!
Как он кричит! Если не извлеку пулю сейчас, он умрет. Его бы в госпиталь…Слабый он, чахоточный какой-то. Нет, не дотянет он до госпиталя. А черт! У него еще и печень пробита! Зря я за него взялся. Не жилец. Замолчал. Умер? Нет, еще дышит. Чувствует, наверное, что все – конец ему. Смирился. Сдался. Бросить его? Нет, надо остаться. Я останусь. Это его последние минуты здесь….
Всего пару минут… подожду…
……………

- Я умру, доктор?
- Нет, ты не умрешь.
- Значит, буду жить?
- Да. Мы все будем живы….
Замолчал. Смотрит на небо. Его взгляд с каждой секундой становится все более бессмысленным, пустым. Умирает на глазах. Тает…Уходит…в небо…
………………

- Доктор. – тихо позвал он.
- Да.
- Я умираю доктор.
- …
- Я умираю. Я это знаю, чувствую….
Все мы умрем. И ты тоже умрешь. Осталось совсем немного. Что он видит, там в небе? Его взгляд застыл. Глаза остекленели. Он больше ничего не видит. Он шепчет:
- Боль исчезла, доктор. Мне больше не больно. Спасибо.
Он благодарит меня за то, что я не делал. Наверно ткани начали отмирать, и потому он не чувствует боли.
- Доктор смотрите! Вы видите? Они живы! Они все живы! Вы видите? Они не умерли! Вы видите? Видите?
Кто? Он бредит. Он что видит живых мертвецов? Кого он видит?
- Никто не умер, доктор. Все живут. Смерти нет, доктор. Смерти нет.
…..

Умер.
 Но ты прав, прав. Ты ближе к смерти, чем я. Ты умираешь, а я живу. Тебе виднее: есть смерть или нет. Что я могу знать о смерти? Ведь я жив, и я не вижу то, что видишь ты. Мое дело – живые. Ты заглянул за грань смерти и увидел, что ее нет. Значит, так оно и есть. Смерти нет…

Истина в земле….(сон пятый)
….копать землю….
…копать землю…
 копать…..
….все что от тебя требуется это копать землю. Копать землю и больше ничего. Ты понял это, как только начал копать….копать землю…..
Тупая грубая физическая работа. Именно такая тебе и нужна. Это все что тебе нужно – копать землю…. И больше ничего…..копать землю….забудь свою прошлую жизнь, забудь семью, забудь друзей….твоя жизнь -это копать землю…. земля и лопата – твоя семья и твои друзья….
Забудь бога, забудь себя….бога нет, а ты ничто…
Есть только копание земли…..копать землю…это все что ты можешь, это все что у тебя получается, да и то плохо….копать землю…
…раньше ты искал истину и не находил ее…..теперь истина открылась тебе….она лежала на самой поверхности, стоило только чуть копнуть….истина в земле…
…..раньше ты слишком много думал, но это у тебя получалось плохо, потому что все, что ты можешь это только копать землю…теперь ты не думаешь, ты просто копаешь землю…больше тебе ничего не надо…..копать землю…
…да, ты слишком много думал…даже твоя работа заключалось в том, чтобы думать…твоя работа была ложью…..зав кафедрой философии….не придумаешь лживее и глупее профессии…твоя работа- копать землю….копать землю….
...только копая землю ты обретаешь смысл своего существования, ты обретаешь самого себя…..копать землю…только в этом ты и только ты, без этого тебя нет!
…копать землю…в этом твое предназначение….пока есть земля и лопата- ты живешь….
…копать землю…
…солнце печет голову и жарит спину….жгучий соленый пот разъедает кожу…на ладонях горят образовавшиеся от непривычной работы мозоли…..твои мускулы напряжены до предела, они молят об отдыхе….вены вздулись под кожей, они готовы вот-вот лопнуть……но ты продолжаешь копать землю, потому что если ты прекратишь- ты кончишься…копать землю…копать землю…копать землю….
…теперь ты понял…о сколько ты понял!….теперь ты свободен от иллюзий…есть только одна реальность – это копать землю…
…все остальное ложь….
…копать землю…
…все те остальные…они так многого не понимают…не копают…
…даже те, что стоят над тобой и ждут пока ты закончишь копать…они думают, что имеют над тобой какую-то власть….да в их руках нацеленное на тебя оружие…но они не копают!
...как все это смешно…они не копают землю….они ждут…но ты будешь копать….копать землю…еще долго…пока не выкопаешь на всех…и на этих, стоящих над тобой, тоже… копать землю… копать….. копать….. копать….
….копать землю…

….философ, роющий себе могилу, достиг просветления за две секунды до своей смерти….


За горизонт(сон шестой)
Закат.
Закат застыл навечно, озарив своей лучистой кровью небо. Солнце повисло над горизонтом, кровавым глазом взирая на мир, погружающийся в сумерки. Наверное, оно вдруг решило посмотреть на этот ни разу еще им не виданный мир, мир сумерек и последующей ночи. Что ж пусть смотрит.
Пусть солнце увидит все. Пусть все запомнит.
Пусть видит эти несколько десятков людей, которых выстроили в шеренгу. Все смотрят на закат. Я тоже среди них.
Я и это огромное красное солнце, зависшее над горизонтом….
Что там за горизонтом? Пройдет время и солнце погрузится в эту неведомую даль и увидит что там. Оно больше не увидит меня, и я его не увижу. Поэтому оно, наверное, решило остановить свой вековечный путь и взглянуть мне в лицо в последний раз. Ох, как красив этот закат! Обыкновенный закат и такой красивый…
Последнее тепло этого вечера, этого дня, этого мира и этого солнца. Завтра такого не будет. Завтра будет другое….
Но солнце запомнит этот вечер. Оно запомнит эти несколько десятков лиц смотрящих на этот последний закат. Оно запомнит и этот один и тот же вопрос, задаваемый каждому по очереди. Вороненый ствол револьвера прикасается своим холодным железом к теплому затылку.
- Бог есть? – спрашивает держащий револьвер.
- Есть.
Выстрел!
- Бог есть? – спрашивает держащий револьвер.
- Есть.
Выстрел!
- Бог есть? – спрашивает держащий револьвер.
- Есть.
Выстрел!
Господь!
Отец, где Ты? Почему Ты оставил чад твоих?
Выстрел!
Выстрел!
Выстрел!
Выстрел!
Выстрел!
Машина смерти не получает желаемого ответа. С каждым своим выстрелом она терпит поражение. Ведь ответ может быть только один. Равнодушное холодное солнце взирает на быстро уменьшающуюся шеренгу людей. Оно уже знает исход этого действа, как впрочем, знают его и все участники. Потому что ответ только один.
Бог есть?
Все ближе и ближе слышны выстрелы. Один за другим люди падают на землю с продырявленной пулей головой.
БОГ ЕСТЬ???????
Рядом, совсем рядом, раздается выстрел. Мой сосед медленно оседает и валится на землю. Этот выстрел, какой он громкий! Я оглох. Звуки окружающего мира стали далекими, как впрочем, и сам этот мир…как этот далекий горизонт. Я ничего не слышу. Солнце замерло и пристально взглянуло на меня…. Я потянулся к нему, туда за горизонт…
Что-то холодное, тяжелое уперлось в мой затылок…

…вот предаю дух свой в руки Твои…

Приговоренный (сон седьмой)
 «Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников;
 и вы иных убьете и распнете,
 а иных будите бить и гнать из города в город» (1)

Наверное, прав был этот сумасшедший немец…Прав….
Пророки пришли, но их как всегда никто не слушал. На место пророков пришли палачи. Эти ничего не говорили. Они собрали всех в кучу и бросили в огонь. Огонь…. Они зажгли его в его же славу. Они поклонились этому огню и хотят, чтобы весь мир ему поклонился. Они задумали очищение огнем! Изгнание Бога! А ведь это предсказывали пророки…
 И этот писатель-эпилептик, гонимый поджигателями, он тоже был прав, когда со свойственным ему азартом напророчил этот всемирный Пожар. Пожар, который так долго заклинали его огнепоклонники. О, как он все предвидел!
…когда нет огня внутри, его начинают разжигать снаружи. И этот огонь требует постоянных жертв. Все что было - сгорело. Все ушло, исчезло без возврата. О, как был прав этот сумасшедший немец! «…бог умер». (2)
Земля опустела и покрылась пеплом…Изгнание…Пустыня….

- Отец.
- Да сын мой.
- Я хочу исповедаться перед смертью. Покаяться в грехах или как там это называется.
- Тебе есть, в чем покаяться?

Всем есть, в чем каяться. Но кто сейчас кается? Да и есть ли такой грех, который остался грехом? Ведь если Бога нет- нет греха. Так в чем каяться? Кому? Зачем? Да и возможно ли раскаяться во всех грехах их ведь столько много…

- Я … У меня много грехов. Я много в жизни совершил зла и несправедливости. И я ни разу ни каялся. Теперь я оглядываюсь на прошедшую жизнь и вижу, что я был во многом не прав.

Правда. Справедливость. Что это? Откуда это? Где он нашел правду? Как определил правду и неправду? Правда изгнана…

- И в чем же заключалась твоя неправота?
- Я не верил. Считал, что вера – это обман. А теперь я так не считаю.
- Почему же?

У меня кружится голова. Я бы давно упал от бессилия, если бы меня не подпирали тела рядом стоящих людей. Душный спертый воздух. Несколько суток голода. Запах мочи и тридцати немытых тел в камере рассчитанной на шестерых.

- Понимаете, по образованию я - инженер. Я строю мосты. Всю свою жизнь я руководствовался наукой. Математика, физика… Все требует доказательства и проверки. А Бог- это миф, некая идея. Я считал, что разум это единственное чем следует руководствоваться. Только разум способен все устроить, так как надо, чтоб всем было хорошо.
 Когда началась война, меня призвали на фронт. Я много чего повидал. Жизнь и смерть. И однажды я вдруг понял, что я ничего не понимаю в происходящем. Да и раньше ничего не понимал. Только мнил, что знаю, как все устроено или, по крайней мере, как все устроить. И вдруг оказалось, что ничего этого нет. Пустота. Бессмыслица. Разум исчез. Он растворился там, на тех полях, где я сражался. Его просто там не было. Его вообще не было. Как-то я наблюдал атаку. Штыковую. Четыре раза полк, где я служил, поднимался в атаку. Солдаты поднимались из своих окопов и шли на встречу пулям. Многие погибали тут же. Не успев подняться из окопа они падали обратно -мертвые. Мертвые…. А те, кому повезло, шли дальше. Но и эти погибали задолго до того, как успевали добраться до укреплений противника. Вы видели, как падают атакующие сраженные пулей? Такое странное чувство. Человек бежит и вдруг падает, не спотыкается, а просто падает без видимой причины. Падает…. Как кукла, тряпичная кукла. Тело миг назад движимое волей вдруг теряет эту волю. И все из-за маленького кусочка металла.
Тогда, в той атаке, меня ранило. Пробило легкое. Это больно, очень больно. Я думал- я умираю. Но я не умирал, а потому боль продолжалась. Наверное, когда умираешь боль гораздо сильнее. О, как я хотел тогда умереть! Умереть чтобы не видеть этого кошмара, не чувствовать этой боли, не слышать этих истошных воплей, стонов, кровавых хрипов умирающих вокруг….И этой постоянной песни пуль в воздухе - песни смерти. Но я не умер.
И тогда, там на той дрожащей от взрывов земле, я потерял свой разум. А после, когда лежал в госпитале, я обрел веру. Не знаю что со мной произошло, не могу выразить. Что-то изменилось в моей душе. Я…
Вы знаете, Отец, на войне люди теряют самое ценное. И жизнь это еще не самое ценное. Война… Война лишает людей надежды, веры. Я видел – очень многие ее теряли. Война хочет отнять все. Я потерял разум, но я обрел веру. Она стала мне опорой, светом во тьме. Простите за такой пафос, но это так.
- Это прекрасно сын мой. Ты обрел веру. Она укрепила тебя во времена испытаний и лишений. Ты стал сильнее… Ты боишься смерти?
- Нет, я не боюсь смерти. Хотя конечно умирать я не хочу, не стремлюсь. Но что такое смерть по сравнению с потерей веры? Раньше у меня не было веры, и я был мертв. Теперь я жив и мне не страшна смерть, потому что я уже был мертв. Смерть… Я видел ее там, на поле. Пред верой она жалка и ничтожна. Ее нет. Она ничтожна перед верой, она - ничто. Нет у нее силы против веры. Я верю и я живу. Это все громкие слова, но это так. Я не жил, а теперь я живу и мне не страшно. Понимаете вы меня Святой Отец? Я…

Нет не прав был этот немец. Не совсем прав. Бог умер и Бог воскрес. Вот здесь- в этой набитой до отказа человеческой плотью камере, плотью готовящейся к смерти - Он воскрес. Я стал свидетелем воскресения мертвого Бога. Бог воскрес во мне. Ведь только мертвые боятся умереть. Для живых смерть не страшна. Ее нет для них. Смерть – удел мертвых.
 «…предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (3)

Я услышал, как залязгали засовы открываемой двери, как заскрипели ржавые петли. Оттуда кто-то крикнул : «Эй ты, псих, выходи! И ты- поп тоже!»
Я повернулся в сторону открытой двери. Из открывшегося пространства лучился яркий свет….
«…покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (4)

Используемые цитаты:
1-(Матф.23.34)
2-Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»
3-(Матф8.22)
4-(Матф.4.17)

Вселенная Россия (пробуждение)
Кто Мы?
Мы - Россия?
Россия – Вселенная, Мир миров.
Что Ты Россия? Где Ты?
Вселенная.
Образ.
Мир.
Вселенная- это то куда вселяются, то, что населено.
Вселенная это там где живут.
Вселенная это то, что оживлено.
Вселенная это то, что живет, то, что живо.
Россия, жива ли Ты?
Жизнь.
Жизнь это движение. Постоянное движение. Бесконечное бегство от того к чему в конце концов приходит любая жизнь- к смерти. К концу, к остановке. Мертва ли Ты, Россия?
Когда умираешь, то только тогда чувствуешь, что ты еще живешь.
Умирать это – боль.
Страдание…
Нам необходима всеобщая Страда. Всеобщий Труд. Совместный Труд.
Нам нужно Собирание.
Сотрудничество-Сострадание. Страда….
Осмысление того что есть мы, того что мы взрастили, что родила Наша Земля. Великая Страда. Мы должны отделить семена от плевел. Дабы часть семян обратить в Хлеб и насытить Страждущих. А часть семян вернуть Земле, чтобы у нас было будущее. Чтобы Наша Земля могла снова Рождать. Дарить.
Чтобы было Возрождение.
Кто мы?
Мы- страждущие. Ждущие и жаждущие Возрождения, трудящиеся для Возрождения.
Нам предстоит Страдание. Это наша всемирная Страда. Наше собирание. Наше совместное Страдание- Сострадание, Сотрудничество. Мы собираем, чтобы Сохранять. Мы –Стражники. Мы стоим на страже Мира. Мира миров- России.
Нам предстоит Борьба. Это будет трудная борьба. Нам предстоит бороться с самими собой. Не друг против друга. Не каждый против всех. Не все против каждого. А за всех. За каждого. С самими собой- со всеми и с каждым- за самих себя. Для самих себя. Чтобы обрести себя. Чтобы понять себя. Нам это необходимо.
Кто Мы?
Мы – совместно борющиеся. Мы творим со-борение, Собирание, Соборность. Мы те- кто еще борется. Мы еще живы. Мы должны жить дальше. Мы будем жить дальше. Жить с Миром. Жить в Мире. В Мире миров. В России.
Мы - это каждый из нас. И каждый из нас- это Мы. Мы живы, пока жив каждый из нас. И когда жив каждый из нас - Мы живы. Каждый из нас это мир. Мы – Соцветье миров. Мы - Мир. Мир миров- Россия.
Кто Мы?
Мы – ищущие. Мы ищем самих себя. Мы собираем ТО ЧТО БЫЛО и находим, ТО ЧТО БУДЕТ. Мы ЭТО ищем. Мы собираем ЭТО, чтобы обрести Согласие с самими собой. Мы образуем Содружество, для Совместного поиска Правды о самих себе. Мы создаем Союз. Союз миров. Союзный мир. Мир миров- Россия.
Мы ищем то, что нам знакомо и находим нечто новое, нечто ИНОЕ. Это наше совместное творчество. Сотворчество. Сотрудничество. Созидание нового, Иного. Творчество -создание нового. Мы – со-творцы, созидатели. Мы – Россия…..
Мы…

Монархисты.
Реформаторы.
Националисты.
Буддисты.
Либералы.
Протестанты.
Террористы.
Пацифисты.
Анархисты.
Милитаристы.
Социалисты.
Антиглобалисты.
Мусульмане.
Фашисты.
Православные.
Революционеры.
Атлантисты.
Католики.
Марксисты.
Язычники.
Бандиты
Атеисты.
Олигархи.
Материалисты.
Иудеи.
Спиритисты.
Патриоты.
Авангардисты.
Масоны.
Консерваторы.
Центристы.
Реакционеры.
Мунисты.
Саянтологи.
Евразийцы.
Коммунисты.
Демократы.
Мещане….

…ЛЮДИ…

Бесконечность миров.
Много линий, много переплетений, узлов, развилок, спиралей.
Русская окрошка. Винегрет. Толкотня. Разногласие.
Нам необходимо перейти от столкновения миров к Со-тканию миров. От разноголосия к Созвучному перезвону- к Согласию. Сорок сороков- Мир миров- Россия.
Нам нужно Соткать узор- Образ. Соткать Вселенную. Мир миров. Россию.
Соборный Труд. Борьба и Соединение. Собирание. Соборное единение. Кусочки мозаики, ниточки, образующие единое полотно. Самодостаточные части единого целого. Многоцветный образ. Образ Мира. Образ России. Бесконечность миров образующая Вселенную….