Кистер

- Господин Кистер, позвольте нам войти в вашу квартиру!
- А что собственно вас интересует в МОЕЙ квартире?
- Что собственно? Пожалуйста, я вам скажу. Под вашим балконом соседи обнаружили большую лужу чего-то красного.
- Ну и что?
- Как это ну и что?! Ваши соседи снизу жалуются, что бельё, которое они выносят сушить на балкон, постоянно забрызгано какими-то красными пятнами.
- Не знаю, господа, не знаю. Кто вам такое сказал? У меня ничего такого не капает.
Кистер стоял, облокотившись на дверной косяк, сияя самодовольной ухмылкой. Свои здоровенные руки сложил он на широченной груди. Положительно никак не удавалось проникнуть к нему в квартиру, или хотя бы заглянуть через плечо.
- Так послушайте же, господин Кистер, - начал один из гостей, добропорядочный, лысый и пожилой господин в очках, - послушайте меня внимательно. Я, как хозяин дома, в котором вы имеете честь проживать, я имею право входить в вашу квартиру, если на то есть жалобы соседей. Ежели вы не соизволите добровольно впустить меня и моих коллег, я вынужден буду к этому вопросу привлечь полицию. Знайте же, тогда вам не поздоровится.
- Ну, хорошо, ладно, господин Сарториус. Заходите, но я вас предупредил, что этого делать не стоит... Вы об этом ещё пожалеете!
- Да как вы смеете мне угрожать! – возмутился домовладелец, перешагивая порог. - Я вас уволю с должности хаусмастера и выселю из квартиры за такие слова!
Кистер медленно отступил в сторону и пропустил вперёд себя троих мужчин. Они услышали, как за ними закрылась дверь и щёлкнул замок. Затем господа сразу же устремились на балкон, минуя полутёмную гостиную.
- Ох, майн Готт! - послышалось оттуда, - О, Господи! И это он ничего не знает! Подите же сюда, Кистер, полюбуйтесь на это свинство!
На полу балкона стояла огромная, грязная лужа густой крови. На бельевых верёвках, подвешенные за проволоки, висели разнообразные человеческие конечности: кисти, голени, стопы ног, бёдра и прочее. Всё это было не очень свежее и покрытое изрядным количеством сверкающих на солнце мух.
- Ну и что вы на это скажете, Кистер? – негодуя, обратился к нему господин Сарториус.
Кистер стоял и молчал, потупив голову. Господа переминались с ноги на ногу, разглядывая трофеи.
- Что мне за это будет? – чуть слышно пробормотал Кистер.
- Что ему за это будет, господа? – ехидно перемигиваясь, обратился Сарториус к своим спутникам, - Что ему за это будет?
Господа сопровождающие скорчили гнусные физиономии, гадостно заулыбались и уже направились было на выход... но дорогу им преградил Кистер, а из-за спины которого показалась крепкая рука со щербатым топором...

Спустя два часа. На балконе добавилось новых трофеев. Свежая кровь струйками стекала и наполняла заново лужу на полу. В ванне, засунутые, как патроны в патронташ, торчали безрукие и безногие, ещё живые недавние посетители Кистера. Не умирали они только потому, что места срубов мастеровитый Кистер крепко-накрепко перемотал монтажной лентой.
- Что с нами будет! – стонал из последних сил Сарториус, периодически теряя сознание.
Стонали и остальные пленники, которых было во всей ванной комнате человек десять. Он были рассажены по углам, и только свежие три находились в ванне, чтобы стекающая с них кровь не попадала на пол и не портила линолеум.

Через три дня в квартиру Кистера позвонили. Он выглянул в глазок и увидел знакомого ему курьера посылочной службы. Курьер нередко передавал ему для соседей заказанные ими в каталогах вещи. И на этот раз Кистер открыл дверь.
- Добрый день, не могли бы вы принять посылку для ваших соседей.
Кистер благожелательно кивнул, как бы подыгрывая старому ритуалу. Курьер оформил документ и протянул Кистеру на подпись.
- Как ваша фамилия? – спросил он вдруг.
- Кистер, - всё так же снисходительно улыбаясь, вяло пробормотал хаусмастер и собрался было закрыть дверь, как вдруг из-за угла, с лестницы, показались огромные сапоги, а за ними бойцы спецназа ворвались к нему в квартиру.
Кистера хорошо запаковали и крепко связали. К нему обратился подоспевший к месту происшествия шеф полиции:
- Оберкомиссар Отто Цильтц. Ну что, господин Кистер, вы догадываетесь, что вам за это светит?
Из-за спины оберкомиссара выглядывал управляющий домом, господин Плакенхон, маленький, усатый и злобный человечек. Он щебетал:
- Я всегда, всегда наблюдал за господином Кистером, он всегда мне казался подозрительным. Нет, я не скажу, что он плохо работал. Газоны всегда у нас были подстрижены вовремя, отопление исправно работало и вообще, как к хаусмастеру у меня к нему не было никаких нареканий.
- Так что же вам казалось подозрительным, и почему вы не известили полицию о ваших подозрениях? – повернулся к нему грозный шеф полиции.
Управдом стушевался и притих.
- Что же вы молчите, управдом? Хотите, может быть, чтоб я перевел вас из разряда свидетелей в соучастники?
- Ах, какая чепуха! – возмутился Плакенхон, - Какой же я соучастник? Я и знать не знал, и ведать не ведал, что господин Кистер развел в моём доме такое безобразие.
- Ну, что ж, это мы ещё посмотрим. – и оберкомиссар господин Отто Цильтц проводил управдома длинным взглядом. – А теперь, господа, мы опросим соседей.

И комиссия первым делом направилась к соседке по площадке.
- Фрау Кребс, добрый день. Что вы можете сказать о вашем хаусмастере, господине Кистере?
- Ах, да, конечно, - заволновалась старуха, - с тех пор, как умер мой муж, дорогой Вальтер, я довольно часто обращалась к господину Кистеру за помощью, он мне помогал в разных технических вопросах, будь то водопровод, забившийся унитаз или заклинивший замок. Ну что я могу сказать... очень, очень отзывчивый молодой человек, не то что мой сын, которого я уже пять лет не видела... Мы все, его соседи, можем за него поручиться, что бы там ни было!
- Госпожа Кребс, в этом уже нет никакой необходимости. Ваш хаусмастер пойман на месте преступления, и будет дожидаться решения суда в тюрьме.
- Ах, боже ты мой... а что же он такого натворил, позвольте спросить?
- Как, вы ещё не знаете? – удивился оберкомиссар Отто Цильтц. – В квартире вашего соседа обнаружено более двух десятков изуродованных трупов!
- О-ооо, какой кошмар! – старуха побледнела, - неужели это всё он сделал?
- В этом, фрау Кребс, нет у нас никаких сомнений. – и комиссар протёр высокий лоб салфеткой, - А теперь позвольте спросить вас, не вызывало ли у вас подозрений наличие неприятных запахов на лестничной клетке?
- О, господин оберкомиссар, ещё как вызывало! Это, пожалуй, единственное, за что я могла бы упрекнуть господина Кистера. Но мы привыкли, вы знаете, он же каждый день угощал нас отменным копченым мясом, от которого, должно быть, и шёл этот навязчивый запах. Да, господин Кистер замечательно коптил мясо – такое нежное, мягкое и ароматное, я даже со своими вставными зубами могла съесть его сколько угодно...
Оберкомиссар Отто Цильтц сглотнул тошнотворный ком, качнулся вперед и вдруг заторопился:
- Хорошо, фрау Кребс, спасибо вам за помощь следствию, если нам понадобится, мы вызовем вас в управление.

На воздухе полегчало. Отто Цильтц присел на лавочку возле подъезда, глубоко вдохнул и проглотил таблетку успокоительного. А из парадного санитары всё выносили и выносили на носилках короткие обрубки, упакованные в черный пластик. Всё новые и новые ляйхенвагены прибывали и снова отчаливали. Отто Цильтц снял фуражку и подставил разгоряченную лысину весеннему ветерку. Затем обратил свой взгляд на злополучный дом. Серенькое трехэтажное сооружение ничем не отличалось от множества ему подобных в округе. В маленьких окошечках шевелились занавесочки и мелькали белые старушечьи головы. Оберкомиссар нашёл взглядом балкон Кистера на третьем этаже. На проволоках всё ещё висели копченые руки и ноги, а в углу, прислонившись к стене, торчала одинокая засохшая пальма.

Вдруг Цильтц снова заволновался. Он поднялся наверх, нашёл в одной из комнат управдома, который с сожалением разглядывал испорченный Кистером ковролин в спальне.
- Господин Плакенхон, хорошо, что вы ещё здесь, - произнёс Цильтц, входя в спальню, - что вы скажете, есть ли у Кистера какие-либо подсобные помещения в этом доме? Я имею в виду подвал, мастерская...
- Есть, есть, конечно. Только я там ни разу не бывал, с тех пор как назначил Кистера хаусмастером, - сразу перестраховался хитрый управляющий, - пойдёмте, посмотрим, что у нас там... У меня как раз ключи с собой, надо же.
...И Плакенхон заторопился вниз по лестнице. Там, внизу, он отпер маленькую дверь, и они вдвоём с оберкомиссаром с трудом протиснулись свозь нестройные ряды велосипедов и стиральных машин к ещё одной, металлической двери.
- Здесь у него была мастерская, - добавил зачем-то управдом и заковырялся в замке.
Едва уловимо потянуло дохлятиной. Дверь отворилась, управдом нащупал выключатель и включил свет.
- Боже милостивый... – только и вымолвил оберкомиссар Отто Цильтц, - это ещё что?
- Это инструментарий... – рассеянно пояснил Плакенхон, пятясь на выход.
В тесном, душном помещении с крошечным, зарешеченным окошком, стоял широкий, обитый жестью верстак. На нём возлегала гора развороченного мяса, в некоторых местах скрученного и склеенного монтажной лентой и лейкопластырем. В этой куче удалось разглядеть седую голову господина Сарториуса. На стенах висели окровавленные садовые ножницы, ручные дрели со свёрлами, сапки и грабли. По сторонам были свалены ненужные «запчасти» - туловища, руки, ноги, внутренние органы и голые кости. Вдруг куча на столе зашевелилась, и глаза Сарториуса открылись:
- Помогите же мне ради бога! – произнес он и снова затих.
- Мама, - промолвил Отто Цильтц, - что же это значит?
Тут же глаза его поползли выше по стенам, и на полках под потолком разглядел он ряды стеклянных банок, доверху набитых мужскими гениталиями. Цильтц повернул голову назад и увидел, что Плакенхона рядом с ним нет. Страх охватил оберкомиссара, и он, гремя опрокинутыми велосипедами, рванул наружу, на воздух.
Вскоре врачи с большими предосторожностями вынесли из подвала то, что имело голову господина Сарториуса. Глазам опытных патологоанатомов предстало невиданное чудище. У Сарториуса было восемь рук, восемь ног, и шестнадцать пар гениталиев. Естественно, функционировать оно не могло, и сейчас перед врачами стояла неотложная задача, среди всего этого разнообразия найти то, что принадлежит Сарториусу, чтобы спасти жизнь несчастному домовладельцу. Но всё это уже не касалось оберкомиссара Отто Цильтца, который устало подумал о ящике «Варштайнера» перед большим и уютным телевизором, и тут же вспомнил о чердаке...
- Господин Плакенхон, вы ещё здесь? – выкрикнул Цильтц, бессильно поднимаясь по лестнице.
- Да, господин оберкомиссар, я тут, - раздался щебечущий голос управдома, усиленный эхо, - я сейчас вот смотрю на квартиру и прикидываю, во сколько мне обойдётся ремонт... Это, значит, нужно поменять весь ковролин, переклеить обои, заменить плинтуса... Ванну можно не менять, просто хорошо отмыть паровым очистителем, то же можно сделать с линолеумом...
- А на потолок, - перебил его оберкомиссар, - а на потолок вы, господин Плакенхон, смотрели?
Оба возвели глаза кверху. Розовые разводы и точки усеивали некогда белый потолок.
- Господи, милосердный! – заныл управдом, - Это как же он так умудрился потолок изгадить?
- Очень просто, господин управдом, - устало проговорил оберкомиссар, - я надеюсь, у вас есть ключи от чердака?
- Имеются... – с готовностью ответил управдом и тут же испугался, - Так вы думаете...?!
- Да чего там думать... Идёмте.

На лестничной клетке оба остановились. Плакенхон умелым движением выдвинул деревянную лестницу и вскарабкался под потолок. Бросилось в глаза, что края крышки люка покрыты какой-то скользкой гадостью. Опять чуть слышно потянуло дохлятиной.
- Ну, что, управдом, с богом? – спросил Отто Цильтц и отошёл в сторону.
- С богом... – пискнул Плакенхон, отстранился и рванул на себя задвижку...
Крышка с грохотом отлетела вниз, управдом ловко спрыгнул – и вовремя. Потому что из дырки, выскальзывая, посыпались трупы, они с чавканьем ударялись о перекладины стремянки, и вываливались на лестницу, продолжая скользить вниз по ступенькам.
- Побежали! – заорал оберкомиссар, обернувшись, не нашёл Плакенхона, и стремглав кинулся вниз.
На улице он перевёл дух. Плакенхон стоял поодаль и делал пометки в своём скоросшивателе. Наверняка, подсчитывал, во сколько ему обойдётся ремонт кровли. А скользкие и почерневшие мертвецы уже показались из входной двери в парадное, и сверху на них напирали новые, пока вся лестничная клетка с первого по последний этаж не забилась телами. Отто Цильтц с ужасом смотрел на остроконечную кровлю. «Ну и денёк...» - подумал он, - «Одним ящиком «Варштайнера» тут уже не обойтись. Придётся опять идти в кнайпу, а потом жене врать, что сверхурочные. А главное, завтра предстоит ещё один точно такой же, как этот, обыкновенный рабочий день...»


Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.