И тогда он меня придумал. 8 ч

                2006 г.               

                часть 1

 Ну и жара!
 До самолета рукой подать, но на плече сумка с вещами и подарками, в другой руке пакет с новой шляпкой, а так же  пакет со всем, что не поместилось в сумке и сумочка, округлившаяся от накупленной за две недели косметики.

 Киев - чудесный город, но как-то так получается, что любая попытка провести самостоятельную экскурсию у меня непременно переходит в шоппинг.
Второе лето подряд ругаю себя за легкомыслие, увозя минимум в голове и максимум в руках. Только как устоять перед цветами и запахами, если я женщина? Тем более, что в магазинах не так жарко.

 Я, как солнечная батарейка, не могу жить без солнца. Оно нужно мне для настроения, и чем больше, тем лучше. Но мне нужно, чтобы от него можно было спрятаться. Ну, вот и прячусь. И ещё хорошо, если это парфюмерный магазин, а то недавно попала в обувной, так там и цены другие, и из времени просто выпадаешь: пришла  около полудня, а ушла после обеда.

 Сначала ходила и любовалась.
 Позавидовала той, кому пригодятся мягко-шелковистые серые туфельки с серебристыми цветами на высоченной шпильке. Полюбовалась черными замшевыми, расшитыми золотистыми блестками и бисером. Долго не могла поставить на место розовые с рассыпанными бледно искрящимися цветочками. Очень красиво, но... не из моей жизни.

 Потом я просто прохаживалась и рассматривала, как в музее, исключительно для общего развития.
 Столько красоты вокруг, и - каблуки, каблуки, везде каблуки!..
 Они возбуждают до дрожи. На них чувствуешь себя не только выше, но и стройнее, моложе.
О чём это я?..
 Да на них вообще не чувствуешь возраста!
Хотя какой там у меня возраст? Сорок с небольшим хвостиком - это возраст здравого смысла и умения видеть счастье в любом его проявлении. Красивые туфли, между прочим, очень в этом помогают.

 Поэтому я не выдержала и начала мерить. Просто так, на всякий случай, потому что всегда полезно найти новый силуэт, который делает ноги более стройными и... ладно, лучше не вдаваться в подробности.
 А ещё интересно поэкспериментировать с вырезом и носиком. О цвете я уже и не говорю, тут вообще не оторваться. У меня четыре основных цвета, но от остальных я же не отказывалась, просто их брать не к чему, но померить-то все равно интересно.
 
Я и мерила. Пока не поняла, что давно пора остановиться. Но  для этого надо что-нибудь купить.
 Взяла белые. Они всегда пригодятся, тем более, что у меня к ним слабость. Да и не взять было невозможно: сердце замерло, кода надела. Ножки, будто домой вернулись: легко, удобно, весело! И украшены миленько: цветок и два бутона из чего-то мягкого лёгкими дугами легли сбоку. Ну как не взять?

 И вот, нагруженная и изнывающая от зноя, я иду к самолёту, но так, что каждому ясно: это не платье такое лёгкое и яркое, это я такая стройная и красивая, и новые туфельки на тонком каблучке – это ещё одно маленькое женское счастье. А о том, как мне жарко и тяжело, никому и в голову не придет.
Только женщина способна на такое, сильному полу этого не выдержать. Исключения попадаются редко.

 Надеюсь, никому не пришло в голову, что я феминистка? С моим характером это просто невозможно. Мужчин я люблю... В принципе... Я даже замуж сходила. Точнее, сводила сама себя, чтобы быть, как все подружки.

С ролью домработницы справлялась идеально, но с остальным как-то не получалось. Ум, душу и прочее хотелось спрятать подальше и запереть на замок.
 Муж оказался сообразительным, поэтому развелись быстро и сравнительно легко, а я навсегда усвоила, что быть «как все» дано далеко не всем подряд, поэтому надо оставаться самой собой и никому не портить жизнь.

 Так что теперь я удачно не замужем – бывает и такое.
У меня есть любимая работа, прекрасные подруги, поездки и экскурсии и прочие дамские радости. А мужчины...

 Как бы это поточнее выразиться?
 Ну, скажем так: я от них не бегаю. И даже готова рассмотреть каждую кандидатуру. Но я же не виновата, что  издалека они всегда гораздо лучше смотрятся. Как картины, выполненные в манере мазка. Это не значит, что я отвергаю их, нет, ни в коем случае! Я очень ценю их внимание, улыбки и комплименты, это приятно тонизирует. И я, в свою очередь, стараюсь, чтобы на меня всегда приятно было смотреть, в том числе и им. Так что мы квиты.

 Вот и сегодня я  прекрасно выгляжу. Двухнедельный загар меня почти не портит, а в своих обновках я вообще прелесть.
Надеюсь, мужчинам вокруг это приятно. Впрочем, это их дело.  Без нас им бы и жить не захотелось. А так - живут, страдают, ревнуют, покоряют и, между тем, горы сворачивают в нашу честь. Так что пусть ценят и радуются.


                часть 2

 А вот и мое место.
 В салоне почти прохладно. Шторки задернуты и сквозь их прозрачную розовость солнце входит мягким свечением. Покой и комфорт. Для сиюминутного счастья большего и не надо.

Устроившись в кресле, сразу вспомнила о книге, которую купила перед самым вылетом сюда.
Тогда я обрадовалась ей, как любимой подружке. Это была четверная книга одного писателя. Фамилии современных авторов я не стараюсь запоминать, но этого каждый раз вспоминаю, потому что его книги меня сами находят. Правда-правда! Например, эту я подхватила на лету, когда кто-то столкнул её с лотка. Это был знак, чтобы я обратила на нее внимание. С некоторых пор я верю в это, потому что так интереснее.

 У лотка я раскрыла её, как обычно, на середине. Оказалось не только интересно, но и очень знакомо. Затаив дыхание, посмотрела на обложку. Тот самый автор! И в отпуск я улетела счастливая.
 За две недели открыть её так и не удалось, но сейчас она у меня в руках, и впереди уйма свободного времени - редкое везение!
 Я вытянула ноги под чужое кресло и покосилась на соседа. Он уже расслабился, полузакрыв глаза. Лицо показалось знакомым, но не слишком, и я начала читать.

 Уже на четвёртой странице любопытство, смешанное с беспокойством, вызвало легкую нервную дрожь. Казалось, я собираю пирамидку необычной формы – кошечку, например, вместо банального конуса – и с весёлым ужасом понимаю, что оригинальность перемешанных деталей не мешает мне правильно видеть целое.

 И в предыдущих книгах в каждой главной героине я находила что-то от себя: отдельные, ярко выписанные черты характера или внешности, но в этой...

 Я была почти потрясена тем, с каким любованием описан мой завиток у левого уха  или чуть приподнятая бровь. Было странно и приятно, что эти мелочи могут вызывать у кого-то такое восхищение.

 А у меня, между прочим, есть ещё много всякого. Ноги, например. Или родинка на шее. И, если уж ему нравятся родинки, то на плече тоже. А где еще, не скажу!
 Даже странно, что где-то есть мужчина, способный по достоинству оценить внешность женщины. Это я о героине. Но должен же где-то быть  мужчина, который считает совершенством именно меня.
 О, Господи, пошли ему внимание, чуткость и красноречие!

 Я закрыла книгу и в полном смятении взяла у подошедшей стюардессы сразу два стаканчика с минеральной водой.
 Открывший глаза сосед тоже потянулся за стаканчиком, но задел мою руку, и вода выплеснулась ему на колени.
 От неожиданности я дернулась, книга упала, а он вцепился в подлокотники и смотрел на мои стаканчики так, будто хотел загипнотизировать воду.

 Стюардесса покатила свой столик дальше.
 Мужчина промокнул брюки чистым носовым платком, поднял книгу и положил её мне на колени. На обложку он глянул мельком, а на меня внимательно.
 Я поблагодарила, извинилась и протянула ему оба стаканчика, ведь он из-за меня остался жаждущим. Он вежливо взял тот, который уже имел к нему отношение.

 Закрывать глаза он, очевидно, счёл небезопасным и стал смотреть в иллюминатор.
 Глаза у него были голубые, как небо  апрельским утром. Будто невзначай, они уже несколько раз скользнули по мне.
 Из-за неприятности с водой я даже забыла, что плохо переношу самолет. Странно, но голова работала нормально, как на земле.

 Мой сосед выглядел спокойным, но отнюдь не робким. Он не заговаривал, но время от времени поглядывал, причем, не только на меня, но и на книгу.
 Я протянула ее ему.
 - Хотите?
 - Спасибо, мне такое трудно читать.
 Я обиделась за любимого автора, и он это заметил.
 - Я хотел сказать, что трудно читать в самолёте: надо очки доставать.

 Ладно. Прощу, так и быть.
Я успокоилась. Где я его все-таки видела?..
 - Вам нравится эта книга? Кажется, женщины любят читать о женщинах.
 - Я – люблю. А когда читаешь о себе, то ещё интереснее.

 Он медленно, будто боясь меня испугать, повернулся и, глядя прямо в глаза, спросил:
 - Простите, не совсем понял. Вы хотите сказать, что знакомы с автором?
 - Нет-нет, я не о личном знакомстве. Но у меня есть и другие его книги. В них я, будто рассыпана по героиням. А в этой всё собрано вместе. На шести страницах нет ни одной чужой черты. Подозреваю, что впереди ещё много сюрпризов или один большой. Даже в горле пересохло.

 Он опёрся подбородком о ладонь, будто спрятался, и стал рассматривать меня внимательно и недоверчиво. Задержался взглядом на волосах, глазах, будто сравнивал или вспоминал. Усмехнулся.
 Забрал стаканчик, глянув на руку.
 - Кольцо не обручальное, почему вы носите его на правой руке?
 - У меня там шрамик от пореза.
 - Можно взглянуть?
 Я сняла кольцо и показала. Врач, наверное.

 Он почему-то стал рассматривать кисть, бережно держа её и чуть печально любуясь. Потом перевернул руку ладонью вверх и посмотрел шрам.
 Вернув мне руку, он стал каким-то тихим изнутри.
 - И в чем сходства больше: в характере или во внешности?
 - Да всего хватает. Вот, например, родинка на виске, - я повернулась к нему другим виском, - или завиток возле уха, - я откинула волосы. – Об этом на шестой странице, хотите, прочту?
 Он покачал головой. Видно было, что ему не по себе.

 - Никогда не слышал ни о чем подобном. А петь вы любите?
 - Честно? Очень! Но у меня не абсолютный слух, могу сфальшивить, поэтому я люблю петь с кем-нибудь.

 Он всё больше замирал, не сводя с меня глаз. Было интересно смотреть, как меняются фазы его состояния: спокойный, еще спокойнее, спокойнее некуда и всё же - еще спокойнее.  Начало и причину его заторможенности я просмотрела и теперь просто тихо забавлялась.
                ж ж ж

 В автобусе среди высоких спинок мы были практически наедине.
 Спокойно, без всякой неловкости смотрели друг на друга, и было совершенно ясно, что продолжение неизбежно. Но я не собиралась ему ничего подсказывать, хоть я и не тихоня. Его молчание не вызывало никакой неловкости, сама не знаю, почему.
 Мы обменялись телефонами. Он спросил, когда можно звонить и, похоже, обрадовался, услышав:
 - После семи я всегда дома.
 Усадив меня в такси, сделал прощальный жест рукой. Я моментально вооружилась  новой пудреницей, чтобы оценить степень его интереса.

 Он стоял на тротуаре, пока был виден. Казалось, он отпустил от себя что-то очень ценное и не может прийти в себя.
 Забавно!


                Часть 3


 
 Дома я поставила новую книгу на полку к остальным трём и полюбовалась ими всеми, особенно радуясь последней, непрочитанной.
 Разбирая вещи, перемерила все обновки со всем, что было в шкафу. Оказалось, что за отпуск я просто расцвела. Ну и дела!
 Никогда еще не получала столько удовольствия от переодевания.

 Когда доставала сласти, вспомнила о подругах. Целый мешок печенья – с фруктами, с орешками, в яркой глазури, с корицей, с ванилью, с запахом чего-то еще - незнакомого, но приятного. Девчонки оценят.
 Захотелось поболтать.

 ...Доболталась: мне дали два часа.
 
Только успела убрать вещи в шкаф и протереть пол, как в дверь позвонили.
 - Привет, Маришка!
 Это Таня.
 - Рьрьрь… Тяф.
 А это Цезарь.

Точнее, Цезик. У Тани были большие планы, но пуделёк оказался карликовым вместо   королевского. Планы растаяли, потому что вопрос о дрессировке отпал при первом же взгляде на кроху. А кто кого воспитывает сейчас, вообще непонятно. Цезик - жуткий паршивец. И его даже наказать невозможно: чуть что, сразу ластится когтями по колготкам. Котом, что ли, подрабатывал? Втроем отучить не можем.

 Тут же зацокал по чистому полу, оставляя песок из-под когтей. Никогда не подождет, пока лапы вытру. А носится по квартире, будто неделю ждал меня у подъезда. И никакой управы - как же, подружкино счастье!
 Надо не забыть отдать ему новый мячик.

 - Мариш, загорела, глаза блестят и вся сияешь Не зря съездила. Чем похвастаешь?
 Это вопрос сложносоставной:
 а) обновки
 б) мужчины
 в) впечатления

 Все доставать и снова устраивать беспорядок не хотелось. Показала то, что было на виду, отдала подарки и начала рассказывать.
С приходом Лены всё пришлось повторить, оживляя подробностями.

 В самый разгар веселья зазвонил телефон. Я ещё ничего не успела рассказать о своем попутчике. Да не скрывала, нет, просто не дошла.

 Кстати, его зовут Александр. Очень красивое и мужественное имя. А Саша, Сашенька – это вообще что-то ласковое и мягкое. Имя понравилось мне сразу, как только я услышала его перед такси, а сам он понравился мне ещё в самолете. Это я только что сообразила, вспомнив, как легко мне было говорить с ним. В общем, повезло со всех сторон.

 Радуясь и чуть смущаясь, я слушала его спокойный голос: хотел пожелать спокойной ночи.
 Конечно, почему бы не пожелать? Я - само внимание.
 
 Чтобы сосредоточиться, отвернулась, но увидела в зеркале два тех же лица, изумленных моей скрытностью. Пришлось разговаривать, балансируя на грани сдержанности и доверительности.

 Вдруг я похолодела: если услышит голоса, может подумать, что я его демонстрирую и неизвестно, чем это закончится.
 В зеркале заметили, что я изменилась в лице, и беззвучно спрашивали: что сказал?
 Я приложила палец к губам. Стало слышно, как Цезик что-то грызет. Я замахала на него рукой. Таня замахала на меня двумя и положила рядом с ним еще одно печенье. Действительно, Цезик своего не отдаст, такой визг поднимет, что самим сбежать захочется. Знает, что любимый, вот и капризничает. Он из нас просто веревки вьет. Таня совсем не умеет его воспитывать.

 С дрожью в сердце я продолжала делать вид, будто совсем одна и наслаждаюсь беседой. От такого героизма поседеть можно.
 Наконец, все благополучно закончилось.

 Девчонки уже успели снова разбросать фотографии, но, не найдя там ничего интересного, насели на меня с двух сторон. Перекрёстный допрос выявил, что скрытность у меня в начальной стадии.

 С трудом, но убедила, что в Киеве без меня никто не страдает, и на следующий год поеду туда, куда денег хватит.

 Вдруг вспомнила, как Александр в самолете на меня смотрел, опустив подбородок в ладонь. И было в его лице что-то такое милое и знакомое, будто всю жизнь знала. Но ведь абсолютно уверена, что никогда не встречались. Тогда откуда это чувство родства? Неужели можно так быстро привыкнуть к чужому человеку?
 Коротко рассказала все подругам, пообещала познакомить, если не оборвется. На том и стали прощаться.

 На пороге Цезик встал, как вкопанный, и залаял.
 У людей, между прочим, ночь начинается, но разве ему объяснишь? Задними ногами он стоял в прихожей, а передними в подъезде. Обернувшись, этот собачий мужчина звонко лаял, глядя мне прямо в глаза, и не давал закрыть дверь. Это все Танино воспитание.
 - Не одобряет, - сказала Лена.
 - Наши мужчины лучше, - перевела Таня.
 Я сбегала за подарочным мячиком, но Лена из лифта уже помахивала печеньем. Цезик с оскорбленным видом вошел в кабину первым. Он же еще и обиделся!

 Все же Таня - воспитатель никакой. Хорошо, что мужа нет, испортила бы вконец.

                часть 4

 Утром на работе показалось, что пришла в гости. Море улыбок и вопросов, а фотографии прямо рвали из рук. Но со звонком все разошлись по классам.
 Я собрала фотографии, мимоходом взглянула в зеркало и сразу поняла, почему было столько лукавых вопросов и отчего такой повышенный интерес к фотографиям.

 Глаза у меня светло-зелёные, как первые листочки на липе, ничего особенного. Но сегодня они потемнели и ярко блестят. Волосы, оказывается, выгорели, и я теперь где-то между каштановой и рыжей. А любимый, но все же привычный зелёный костюмчик не только стройнит, но делает меня сегодня какой-то необычно яркой. Не женщина – мечта. Хорошо бы выглядеть так всегда.

 Тут я подумала, что к концу дня успокоюсь, устану и угасну. Дома переоденусь, смою всю красоту и стану, как всегда.
 Я тихонько затосковала, отвернулась от зеркала и пошла на урок.

 Шесть часов языка и литературы, две «форточки», четыре стопки тетрадей и поурочные планы на завтра. Начало седьмого, а я уже свободна.  Ну надо же!
Хорошо, что нет ни одной творческой работы.

 Странно: усталости не чувствуется, будто в кабинете оставила. И настроение поднимается.
 Вспомнила, как мой вчерашний попутчик смотрел на меня в автобусе. Я сидела спиной к окну, и такого блеска, как сегодня утром, у меня в глазах быть не могло. Но что-то же он в них видел, если не отрывался от моего лица всю дорогу.
Интересно, что?

 Кофточка, прихваченная на всякий случай, не понадобилась. Лето, будто и не собирается уходить. На родном проспекте липы по-летнему тёмно-зеленые. Зато у подъезда два каштана с буреющими по краям листьями роняют лопнувшие колючие коробочки с гладкими, сияющими  сочным блеском, плодами.

 Под окнами охапки желтоголовых цветов на тонких высоких стеблях. Пахнет астрами, политым газоном и горячим песочным печеньем из чьего-то раскрытого окна.
 Солнечно, тепло. Хорошо во дворе: красота и радость на каждом шагу. Даже не хочется входить в прохладный затенённый подъезд.

 Но, кажется, я соскучилась по дому, иначе с чего я иду всё быстрее? На шпильках лечу, как на пуантах. Что за прелесть мои киевские туфельки!
 И вообще всё прекрасно.
 От такого настроения глаза должны хотя бы блестеть.
 Сосед поздоровался, а рот закрыть забыл...

 Скорей, скорей!..
 Дверь. Разуться. Телефон.
 Всё, я здесь.

 Я уже жду.

 Скорей, я же волнуюсь...

 Ну, же!..

 Наконец-то!!!
 - Алло?

 Голос у меня весёлый, звонкий, энергичный. Какой ещё? Неважно. Ну, радостный, ну и что? Он таким и должен быть, ведь я только что влетела в...

То есть, я хотела сказать, что я только что вернулась с работы и очень рада, что дома. Потому и голос такой. А вовсе не потому, что я кого-то там ждала.

Я? Никого?? Не ждала???
Ой, мамочка! Да я и не сомневалась! У меня сегодня такие глаза, как можно, чтобы он их не увидел?! Это утром в них сверкали зелёные искорки, а вечером они будут полыхать зелёными кострами!
Но для этого надо  с ним встретиться.

 - Это я только что вошла в квартиру. Соседи сказали, что дали горячую воду.
 (Она у меня и вчера была, но пусть он за меня порадуется, мужчину это облагораживает.)
 - День? Нормально прошел. Работа, дорога, магазин, дом. Душ, ужин, телевизор. А у вас?
   ...
 - Вы любите рестораны? Никогда бы о вас такого не подумала.
   ...
 - Ах, только один! И какой?
   ...
 - Впервые слышу.

 (Внутри всё так и дрожит. Вот дурочка, как перед первым свиданием...
Какой у него, однако, спокойный голос. А мой звенит и радуется. Вот так мужчин и портят на свою голову. И где это мое благоразумие?)

 - Ну, что ж, я подумаю.

(Хотя бы пять секунд. Надо! Для приличия.)

 - Кажется, я очень хочу увидеть ваш любимый ресторан.

 (И его тоже, но это в уме, и так уже, наверное, понял больше, чем  надо на этом этапе.)

 - Очень рада, что правильно сориентировалась. Сколько вы даете мне на сборы?
   ...
 - Тогда я выйду, как только увижу вас из окна.

 Бегом в душ. Как хорошо, что есть горячая вода. Говорят, что красота вышла из морской пены. Я выйду из мыльной и буду не хуже. Только холодной водичкой напоследок окачусь.
О-о-о-й-й-й!..

 Ну, вот и я, Афродита с зелёными глазами. До чего же мне идёт жёлтая простынка! И почему в этом сезоне такого не носят?

 Теперь личико. Ресницы длинней. Тени ярче. Или не стоит?  Помаду... А вот помаду умеренно. Очень умеренно. Мало ли что... Сотрётся нечаянно, и сразу разница. Ужас! Тут рисковать нельзя.
 Теперь духи. Что ему нравится, неизвестно. Значит, то, что нравится мне, но совсем немного. За ушком. И за этим. И на запястья. И ещё...
Нет, все. Много – вредно. В умении подать себя главное – вовремя остановиться.

 Время-то как летит!..
 Правда,  и я не стою. А вот он, возможно, уже и стоит. Ну-ка, ну-ка...
 
 Ждёт!!!
И, похоже, давно. Пора и мне выходить, тем более, что уже готова.

 Иду. Но, если честно, бегу, а то  наш лифт вечно где-то гуляет. Да ладно,  всего-то три этажа!

 ...И как это каблуки попадают точно на ступеньки? Цирк, да и только.
 Всё, вдохнуть и спокойно выдохнуть. Сейчас главное – выйти из подъезда, не торопясь.
 Нет, главное, чтобы по глазам ничего не понял.
 Ой, нет, сейчас всё главное.

 ...С ума сойти: так волноваться!..

 Всё, я спокойна. Я совершенно спокойна. Я...


                часть 5



 Боже!.. Неужели глаза мужчины могут так сиять? И как ему к лицу голубая рубашка! Просто голова кругом.
 Но только у меня, потому что он берёт меня за локоть и ведёт к машине. Рука у него мягкая, почти невесомая. Жаль, что он так быстро её убрал?
 Пристегнул ремень, проверил дверцу. Глянул коротко и включил зажигание, а у меня сердце упало и назад не торопится.
 Нет, ну так я еще не попадалась!..
 Надо же как-то держаться.
 А как??

 Никогда еще не встречала такого спокойного взгляда, таких красивых глаз!..
 Вчера они были без этого слепящего блеска, хоть он и сидел лицом к окну. Что это с ним сегодня? Говорят, от любви глаза сияют. У него они просто рассыпают сапфировые искры.
 Что думать?..

 Почему он так смотрит? Неужели я чем-то себя выдала?
 Срочно беру себя в руки. Если на него не смотреть, то получится.

 Должно получиться.

 Всё равно получится.

 Да получится же!..

 Не получается, ну и не надо! Он тоже не каменный.

 Ну вот и получилось. Я почти спокойна. Но говорить – это уж слишком. В горле сухо, вдруг голос будет хриплым. Пусть он сам говорит, ему я прощу что угодно.

 Молчит.
 Надо же.
 ...

 Галантен, но не говорун.
 ...

 Нет, ну молчать мне с ним тоже приятно.

...
 И спокойно.

 Мне с ним - прекрасно!..

 ...И это я ?..

                ж ж ж

 Хорошо у воды! Сосны над головой, шишки в траве, запах воды и водорослей.
 У берега кафе-поплавок. В Киеве я была в таком.
Под синими зонтиками людей совсем мало. У всех мороженое, и мы – не исключение.
 Лёгкое покачивание, шлёпанье волн о борт, чайки. И простор – голубой, как в песне.

 - Красиво, Вы всегда тут сидите?
 - Когда свободно. Был почти уверен, что вам понравится.
 - Очень нравится. Берега не видно, кажется, что море.
 - Очень красиво днём, когда вода голубая или зелёная.

 Он посмотрел мне в глаза. Догадливый! Действительно, когда зелёная, то - это как мои глаза.

 Потом мы перешли в ресторан на берегу.
 Внутри очень уютно. Вдоль стен – ряды круглых столиков. У каждого второго – искусственная пальма. На столах – шарики настольных ламп.

 В зале спокойно. Лица посетителей выглядят оживлёнными, но мимика, жесты и голоса очень сдержанные. Все выглядит непривычно респектабельно.
 - Как называется этот ресторан?
 - «Мадригал».
 Теперь обязательно запомню.

 Когда предметы в зале стали терять цвет, по столикам пробежали цепочки огоньков. Это загорались настольные лампы, превращаясь в яркие солнышки.
 Дорожка на полу потемнела. Теперь узоры на ней стали похожи на запутавшуюся золотистую стружку. Пальмы кажутся почти живыми. Полумрак стал уютнее и теплее, лица мягче, глаза заблестели ярче.

 Судя по взгляду Александра, новое освещение работает на меня. Уверенность в себе и немного женского лукавства – такой коктейль делает неотразимой любую женщину. Давно не шипели во мне пузырьки этого волшебного напитка. Под его взглядом я чувствовала себя счастливой. Никогда не думала, что рядом с мужчиной может быть так радостно.

 Я уже достаточно разглядела его и могу описать с закрытыми глазами. Прежде всего бросается в глаза необыкновенная опрятность во всем облике. Руки без маникюра, но очень аккуратные. Никаких цепочек и колец. Брюнет, седина чуть тронула виски. Стрижка свежая, к лицу и от хорошего мастера. Выглядит прекрасно, но не артист.
 Спокоен, уравновешен, держится прямо, но не военный. Не водитель, не гонщик и даже не инженер. Может, изобретатель? Нет, не вяжется.

 Немногословен и предупредителен. Но больше ничего о нём понять невозможно.
 Правда, при всей его аккуратности на нем крупными буквами написано, что он не женат, а это самое главное.
 Нельзя сказать, что от него веет особой физической силой, но меня вполне достаточно  душевной. А еще эта уютная полнота и неспешность!
 До чего же с ним хорошо!..

 Зал давно был полон, но шума и суеты почти не прибавилось, стало лишь немного оживленнее.
 Недалеко от нас сели три летчика в форме. Сначала они оживленно обсуждали какие-то свои проблемы, но постепенно атмосфера спокойного отдыха захватила и их.

 Периодически включали верхний свет. Как-то при свете я обернулась без видимой причины и поймала взгляд одного из них.
 Шатен, густые волосы, яркие глаза. Взгляд серьёзный, но слишком пристальный для постороннего. Выглядит очень мужественно, а интеллект и воспитание на лице таким слоем, что салфеткой не смахнешь.
 Но что мне до всего этого, если рядом со мной мужчина, от которого в моей душе звенит песня?
 Я отвернулась, ощутив лёгкую тень на настроении.

 Заиграли что-то медленное. Я точно знала, что меня сейчас пригласят. Но я совсем этого не хотела. Я так этого не хотела!..
 Однако, это недальновидно. Умнее будет пойти, потому что мужчина рядом всегда должен быть в тонусе. Надо идти.
Но как же не хочется!..

 Лётчик задвинул стул и уже ступил на край дорожки. Сейчас он подойдёт и вытащит меня из состояния душевной неги ради своего удовольствия.
 Да с какой это стати???
 Не хочу, и всё.
 Я опустила глаза и, помимо воли, напряглась. Это не украшает, может, он пройдет мимо? Я, кстати, пить хочу. Можно оставить меня в покое?

 Вдруг я почувствовала, как на мою руку с пустым фужером легко легла теплая рука Александра.
 - Хотите потанцевать?
  Я не сразу осознала, и он сжал руку чуть сильнее.
 - Или лучше на балкон?

 Мне было всё равно, куда, лишь бы не в чужие руки.
 Лётчик, видимо, специально замешкался, выжидая, пока Александр уберёт руку. Но, увидев, что мы встали, пропустил нас к балкону.
 Он был так мужественно красив, что не оценить этого было невозможно. Ну, что ж, значит, я капризная. А каприз дороже, потому что приятней.

 На балконе я пришла в себя.
 Впереди сосны. Над головой звёзды. Рядом мужчина, лучше которого не встречала.
 Дышу. Любуюсь. Таю...
 - Простите,  не сразу понял
 - Не хотелось менять настроение, - сказала я, ощущая краску на лице. Опять себя выдала. Как школьница!
 - Хочу сказать, что сегодняшний вечер дал мне гораздо больше, чем я ожидал.
 А как вам мой любимый ресторан?

 Он же видит меня насквозь! Он всё понял и постарался своим признанием уменьшить мое смущение. Неплохо, но не слишком ли я открыта?
 Он улыбнулся.
 - Если понравился, буду знать, что можно пригласить ещё раз. Остальное можете оставить при себе из высших женских соображений.
 Я искоса глянула на него.
 - Хотите что-то сказать? – спросил он с улыбкой. – Говорите прямо, так удобней.
 - Взвешиваю: стоит ли воспитывать чужого взрослого сына?
 - А по-моему, вы уже решили не портить меня как знакомого мужчину. Чему я очень рад. Если хотите, дам слово, что постараюсь не испортиться.

 Ну надо же! Ещё и улыбается!..
А вот я и прятаться от тебя не буду.
 Тем более, что почему-то не хочется.

 - И мне можно будет в это поверить?
 По его остановившемуся взгляду я поняла, что у меня на щеке выступила ямочка. Я знала ей цену.

 Порадовавшись его немоте, поёжилась, чтобы вернуть ему способность говорить. Сигнал был принят немедленно.
 - В машине есть джемпер, его можно накинуть.
 - Но я хотела бы потанцевать в этом зале хоть раз, тут такая красивая музыка.
 Он взял мою руку в обе ладони, как птенчика, и поцеловал.

 Усаживаясь за столик, я заметила напрягшуюся фигуру летчика и сдержанный интерес в глазах его друзей. Будто ненароком, он повернулся вместе со стулом так, чтобы сидеть не совсем боком ко мне.

 Это начало надоедать. Мне было хорошо в этот вечер, и я ничего не собиралась менять.
 - Марина, не стоит обращать внимания. Он уже понял, что повезло сегодня мне, а не ему. И уехать мы можем в любую минуту.
Опять все понял. Стало спокойно.
 Лётчик не сводил глаз. Я видела, что он больше не подойдёт, но было досадно.

 Танец нам достался чарующе нежный.
 Александр держал меня так осторожно, что я чувствовала себя хрупкой лилией.
 Я полностью отдалась мелодии и бережным мужским рукам. Душа и тело пребывали в абсолютной гармонии.

 Вдруг я вздрогнула. На меня в упор смотрели умные и строгие глаза, полные откровенного мужского восхищения. Закрытый листьями, стоящий за пальмой летчик был почти не заметен.
 Нет, это уж слишком! Сколько можно мешать?!

 - Домой?
 - Да, завтра на работу.
 Он тоже заметил. Их взгляды скрестились, как рапиры.

 Пока  он рассчитывался, лётчик куда-то исчез. Его друзья вышли следом за нами и остались курить на крыльце.

 В машине я почти завернулась в мягкий синий джемпер.  Когда дверцы закрылись, я уловила какое-то движение на балконе. На фоне окна был хорошо виден уходящий лётчик. Я оставила это наблюдение при себе и навсегда забыла о нём.
 
 Я уже поняла, что Александр говорит только тогда, когда не говорить нельзя, и приготовилась молчать весь обратный путь. Но он заговорил.
 - Как вам вечер?
 - Спасибо, всё очень понравилось, особенно музыка.
 - Мне тоже нравится, что тут спокойно.
 - Часто бываете?
 - Примерно два раза в три месяца.

 По бокам черный лес, мимо изредка проносятся встречные машины, ослепляя фарами. Я старалась не смотреть за стекло.
 - Может, подремлете?
 - Нет, спасибо, лучше буду взбадривать вас, чтобы не заснули.
 - Тогда будем взбадривать друг друга. Вы не устали?

 Только от лётчика
 Но это прозвучит как комплимент, а с первого вечера не стоит. Но так хочется!
Нет, ничего подобного со мной за всю жизнь не было. Просто сама к себе повернулась новой гранью.

 Я старалась быть сдержанной, но меня выдавали глаза. Временами и у него на лице появлялась улыбка, которую он старался скрыть. Ладно, если не хочет меня порадовать, подожду. И я ничего "не замечала". Разве что по мелочам. Боковым зрением. Но ехать было не скучно, даром, что второй час ночи.
 Ехать было даже интересно, причем, настолько, что я и не задумывалась, чем может закончиться этот вечер.

 Он проводил меня до двери, поцеловал руку, поблагодарил за приятный вечер.
 « И всё...», - сказала я себе, переступая порог.
 Он стоял и смотрел на меня. Я замерла: приглашать?..
 - Спокойной ночи. Позвоню вечером.

 За дверью я улыбнулась. Именно таким он и должен быть: ненапористым.
 Именно такого мне всегда хотелось видеть рядом, хоть я и не решалась признаться в этом даже себе.
 Еще в школе подружки сказали мне, что таких не бывает. У них были такие соболезнующие лица, что я поверила им сразу, даже не усомнившись. И смирилась навсегда.
 Но теперь всё в порядке. Всё в этом мире, действительно, имеет пару. Я нашла того, о ком и мечтать не смела. Он создан для меня, а я, надеюсь, для него. Иначе откуда это спокойствие, уверенность и ощущение счастья?

 Засыпала, воспаряя, будто уносилась в волшебную страну, где его глаза светили мне, как звезды.
 А утром вспомнила, что всю ночь снился лётчик.
Ну и наглец!

                часть 6


Моя жизнь четко разделилась на три части: сон, работа и личная жизнь.
 Мы встречались через день. Я успевала выспаться и держать в пристойном виде себя и квартиру.
 Три месяца я купалась в своем счастье. Каждый вечер с Сашей был, как тихий праздник. Я расцвела на удивление даже самой себе, ведь я и до него прекрасно жила.
 Таня и Лена давно перестали упрекать меня в скрытности и помогали обновлять НЗ в холодильнике на случай неожиданного визита долгожданного гостя.
 Но случай не торопился.
Или гость не спешил?

 Мы много разговаривали, но он мало рассказывал о себе. Зато меня слушал с неослабевающим интересом. Иногда он брал мою руку и рассматривал её так, будто не переставал удивляться.
 Было хорошо, но отношения оставались стабильно тёплыми и никак не переходили в следующую фазу. Было немного странно, но я чувствовала себя абсолютно спокойно.
 Девчонки говорили, что любой нормальный мужчина давно напросился бы на чашечку чего-нибудь.
 Но про нормальных я уже слышала. В школе. Значит, мне нужен другой. Нормальный он или нет, неважно, лишь бы мне было с ним хорошо.
 Да и расставались мы с ним так поздно, что уже ни на что не было сил. И я не обращала внимания на их опасения.

 Однажды Саша позвонил и сказал, что взял билеты на «Жизель».
 На улице вместо его машины стояло такси. Оказалось, что его машина не прошла техосмотр. Обычно, мы подолгу разговаривали перед тем, как расстаться, но сегодня намечалось какое-то разнообразие.

 После спектакля снова было такси.
 Расставаться было непривычно рано, для ужина в ресторане - слишком поздно, да и не хотелось после балета ресторанной музыки и суеты.

 Говорить откровенно мы начали с первой встречи, поэтому буквально в двух словах решили, что без его машины удобней всего нам будет в моей квартире.
 Я давно была готова к этому.  Во всех отношениях. Но так только казалось.

 Когда мы сняли верхнюю одежду, сразу возникла проблема с тапочками. Мне нечего было предложить ему, потому что у меня не было мужских гостевых тапочек. По-моему, я даже покраснела. Сказала, что у меня никто не разувается, но он указал на две пары женских тапочек совсем не моего размера и сказал:
 - Не беспокойся. Было бы гораздо хуже для меня, если бы они у тебя оказались. Я бы не смог их надеть, было бы неловко обоим. Вечер был бы испорчен. Согласна?
 - Пожалуй, - ответила я, повеселев.

 Он помогал мне на кухне, подвернув рукава и без малейшего смущения надев фартук.
 Мы сделали салат с лососем, прихватили виноград на десерт и перешли в комнату к телевизору. Ели, поглядывая на экран, разговаривали. Было спокойно и хорошо, как обычно.

 В первом часу ночи он начал собираться. Я предложила вызвать такси по телефону, чтобы он мог сесть в машину возле подъезда.
 Мы долго ждали, потом позвонили, чтобы напомнить о себе. Оказалось, что водитель попал в аварию, и о нас забыли. Пообещали прислать другую машину

 Мы опять долго ждали.
 Позвонили. Диспетчер связалась с водителем. Выяснилось, что ему позвонила жена, сообщила, что у ребенка внезапно поднялась температура. Ребенок поздний, единственный и очень болезненный. Водитель сошёл с линии, забыв предупредить диспетчера. Диспетчер извинилась за него, пообещав прислать ближайшую машину.

 Голос, как и в первый раз, был слышен на всю комнату. Я решила вмешаться.
 На улицу в дождь я его не пущу, сколько ждать – неизвестно, а на часах почти два.
Стоит ли так долго ждать, если можно просто лечь спать? Комнаты отдельные, никто никому не будет мешать. Никаких проблем.
 И сразу стало видно, что это никак не входило в его планы. Саша был почти растерян, и согласился остаться с заметной неохотой.
 Не без некоторого торжества я подумала:"От судьбы не уйдешь", но...



                часть 7

 Утром проснулась на удивление легко. Выспалась прекрасно. Придумала, что приготовлю на завтрак, улыбнулась, потянулась и тихо встала.

 В прихожей не оказалось его вещей. Не приснилось ли мне, что у меня гость?
 В его комнате на диване лежала аккуратно сложенная постель.

 «Не судьба, так не судьба», - улыбнулась я и спокойно стала собираться на работу.
 То, что ночью все было, не как в кино, меня ничуть не смутило. В его поведении была какая-то загадка, которую мне хотелось разгадать. Остальное меня пока не волновало.
 Ну никак не получалось у меня волноваться рядом с этим мужчиной!

 Любая ситуация должна созреть. Значит, надо просто ждать, пока само придет, не торопить судьбу. И я её не торопила. Наверное, поэтому она, в конце концов, решила мне улыбнуться.

 Всё чаще наши походы по очагам культуры и просто отдыха стали заменяться вечерами у меня дома. Нам нравилось вдвоём возиться на кухне. У него появился свой фартук в сине-голубую полоску. Появились и тапочки. Всё было спокойно, почти по-семейному.
 Саше нравился мой порядок на кухне и то, что у меня нет пирамиды из сковородок в духовке. (Они у меня под духовкой).
 Он сказал, что на коврике посреди кухни не хватает пушистого кота.

 ...По-моему, в его глазах это был мой единственный недостаток...


                часть 8


Однажды мы готовили утку с яблоками.
 Поставили в духовку, так и не решив, смазать майонезом или поливать жиром, чтобы была хрустящая корочка. Решили посмотреть на её поведение в духовке и пошли в комнату смотреть телевизор.
 Попрыгали по каналам, поговорили; почувствовав аппетитный зов, пошли на кухню посмотреть, как там корочка.
 На мой взгляд, было суховато. Я решила для сравнения один бок смазать майонезом.

 Миша держал утятницу, но прихватка прогрелась слишком сильно, и он, спасая пальцы, перехватил её другой рукой, почти коснувшись края плиты. Я машинально прикрыла его руку ложкой, но неловко, и задела край плиты своей рукой. Через кисть яркой полосой вспыхнул ожог.
 Было больно, но я заметила, что Саша побледнел. Он взял мою руку так, будто она была отдельно от меня, и сунул под холодную воду, казалось, забыв обо мне. Вода попадала только на ожог, остальное он согревал в своих руках.
 - Ты всё же неосторожная, - сказал он.
 - Да, - легко согласилась я. – Теперь ты будешь меня презирать и больше никогда не пригласишь в «Мадригал».
 - Ещё раз, как минимум, приглашу. Но ты должна сказать мне одну фразу. Я очень давно хочу её услышать.
 - Запросто. Какую?- с готовностью спросила я.
 - Это три слова, но не «Я тебя люблю» и не её сериальный вариант.
 - Значит, это тест? Если угадаю, получу «добро», если нет, окажусь за бортом? - растерялась я.
 - Ты уже прошла все посты, но я хочу, наконец, услышать пароль. Почему-то я уверен, что ты скажешь её, и даже  не заменишь  ни слова, хотя это я тебе простил бы.

 Сказать, что я растерялась – это ничего не сказать.

 Я должна сказать ему то, что он хочет услышать. Именно теми словами, которые он выбрал. Их всего три, а я должна выбрать их из сотен тысяч. Причем, это не штамп.
 Осознав это, понимаешь, что такое могла прийти только в мужскую голову, потому что женщины куда сговорчивее.

 Я была в полном замешательстве. Захотелось, как улитке, спрятаться в свой домик, чтобы собраться с мыслями, но не вышло.
 Саша промокнул мне руку салфеткой, поцеловал в запястье и приложил ее к груди. Он ласкал руку, не прикасаясь к ожогу и не поднимая глаз. Сердце у него билось редко и сильно. Он давал мне время успокоиться, а сам старался направить мои мысли.
 - Ты знаешь эту фразу. Ты просто осознай её и скажи. Она давно в тебе. Она и сейчас у тебя в глазах. Я очень хочу её услышать.
 Со стороны это, наверное, было романтично, но я плохо соображала.

Гадать, выискивая фразу, было бы унизительно для обоих.
 Видно было, что он всем сердцем ждет точного попадания. Но с чего он взял, что я знаю эту фразу? И как можно видеть её в глазах?

 Я забрала у него руку и в полуобмороке опустилась на табуретку .
 Саша не отходил от меня, не сводил глаз. Он ждал. Но чего?..
Я понятия не имела.
Думать не получалось. Он торопил меня всем своим существом, его глаза молили и требовали, а у меня в голове - ни одной мысли…

 Превозмогая ужасную слабость и ни на что уже не надеясь, я сказала:
 - Не знаю, что ты хочешь услышать. Знаю только, что мне нужен только  ты, потому что ты самый лучший.

 Он уткнулся в мои колени, и я погладила его по голове. Было очень больно за него. Я ничуть не осуждала его за этот каприз. Конечно же, у него, как и у каждого мужчины, был свой вариант сказки о прекрасной принцессе, и мне было невыносимо жаль, что я не смогла ему помочь.
 Я плакала от жалости к нему, забыв о ресницах.

 Он поднял голову. Его глаза сияли, как в день нашего первого свидания.
 - Я же говорил! Я давно знал, что это будет. А когда ты обожгла руку, я понял, что это произойдет сегодня. Без этого я бы не ушел.

...Кто что понял?.. Просил три слова, а счастлив от двух фраз!..

 - Я угадала? - спросила я, совершенно сбитая с толку. - А что я сказала?
 - «Ты самый лучший». И даже развила эту мысль.

 Я была оглушена. Эта фраза была во мне с первого вечера!
 Я сказала об этом ему.
 Он удивился:
 - Ты прочла книгу за ночь?
 - Какую книгу? - не поняла я.
 - Ту, что была у тебя в самолете.
Ничего не понимая, я с трудом соображала.
 - Нет, а что в ней?
 - Ты. Точно такая,  какой я хотел тебя видеть.
 - Это ты написал эту книгу? – я изо всех сил старалась осознать это, а он торопливо продолжал:
 - Я выдумывал тебя постепенно. Но в этой я уже ясно представлял тебя, даже странно, что сам не узнал.
 - По-моему, ты не хотел.
 - Я боялся, что ты скажешь или сделаешь что-то не так, и сказка разрушится. Но ты шла, как по канату. И вот сегодня я увидел, что моя мечта уже реальность. Но я все равно очень хотел услышать от тебя эти слова.
 - А почему ты так часто смотрел на мою руку?
 - У тебя руки, как у моей мамы. Но я никогда не видел её руку без шрама. Только твой еле заметен, а у мамы шрам грубый, через четыре пальца.

 Как-то отцу пришлось вытаскивать ребенка через разбитое окно. Мама накрыла рукой торчащий из рамы осколок, чтобы отец не рассек руку. У него был бы шрам от плеча до локтя. Мама шутила, что просто сэкономила на боли.

 - А зачем нужен был ожог?
 - Да ты что! Ни в коем случае не нужен был! Но ты взяла мою боль на себя, не задумываясь, как мама, значит, ты – моя.

Я  была совершенно потрясена, а он продолжал:

 - Я очень долго искал тебя, но ты будто пряталась. И тогда я тебя придумал. А ты жила и ждала меня. Помнишь, в первый вечер тебе было неприятно внимание летчика? Я не сразу понял. Мне казалось, ты захочешь сравнить. Но тебе это было не нужно, потому что ты тоже поняла, что я – твой. Я уже в тот вечер подумал, что нашел свою мечту, но  ещё боялся ошибиться.
 - Долго боялся...
 - И боялся, и  сомневался. К тому же, я так долго лепил тебя, что мне хотелось пережить развязку наяву. Я всё время ждал тех слов, которые ты сказала мне в книге. Если бы я знал, что ты не читала, я бы тебе помог. Но ты почему-то не подавала виду, что узнала меня.
 - Узнала?..
 - Ты же открывала книги, видела фотографии.
 - Даже в голову не приходило. Просто открывала книгу и начинала читать.
 - Принеси книгу, - попросил он.
 Я принесла.
 Он открыл ее на последней странице, и я прочла свою фразу. Потом он открыл ее сначала, и я увидела его фотографию. Он был в очках и в свитере. Таким я его еще никогда не видела, но это был он. На правом листе было написано: «Моей будущей жене, самой красивой женщине, которую я сам себе придумал».
 - Когда ты успел?
 - Когда ночевал у тебя.


 Мы поженились перед Новым годом.
 Вы догадались, где была наша свадьба? Ну, конечно!

Там же, в  "Мадригале",  Таня познакомилась с Сашиным одноклассником. Их было невозможно оторвать друг от друга весь вечер. Оказалось, что у него ротвейлер, и они весь вечер говорили о своих любимцах. Но главное, что рядом с Алексеем Таня казалась не такой уж и крупной женщиной.

 Они встречаются каждый вечер, выгуливая собак, и их роман в самом разгаре.
 Лёшина Глория необыкновенно воспитанная девочка, она сразу же взялась за Цезика, и он теперь, как шелковый.

 Наша былинка Лена на том же вечере покорила метрдотеля. Он выдал себя глазами. Когда Лену пригласил танцевать такой же худенький мужчина, на страдания рослого и плечистого метрдотеля невозможно было смотреть без слез и смеха.

 Больше Лена танцевать не ходила. Она сидела за столом, а вокруг неё увивался далеко не самый молодой официант под дальним, но бдительным присмотром своего патрона.
 Их свадьба была через три недели  после нашей.

 Летом мы с Сашей едем в Киев. Там у него бабушка, тётя и сестра.
Наконец-то, я узнаю этот город как следует, и он станет для меня таким же близким, как и для Саши.

 У нас с ним общие не только дела и досуг, но и мысли.
И мне совсем не хочется закрываться от моего мужа, ведь всё равно мы все друг о друге знаем.

 Потому что мы с ним - одно целое.