Романо

 
 I get lost in space…
 Nothing fails…
 No more fears…

 MADONNA


 РОМАНО


Родители Романо погибли в авиакатастрофе.
Без предчувствий.
Без тревожных снов накануне.
Рассыпались над Атлантикой, как бенгальские огни – ярко, красиво, ни пепла, ни сажи. Только металлический прутик, с которым приходится жить в сердце уже тем, кто их не дождался.

Проснувшейся город узнал о случившемся в утренних новостях за чашечкой кофе, в пробке на мосту…
Огибая часовые пояса, новость в считанные минуты потрясла весь мир.
Так это и случается: страх, который чуть позже начинает горчить и становится горем, оседает состраданием даже в самых черствых, равнодушных к собственным родственникам, людях.

Потом некоторое время мы не бережем, казалось бы, самое ценное - время, и отчаянно добираемся до пунктов назначения поездами, сберегая свою жизнь на потом, на всякий случай.

Нам кажется, что надо просто переждать: потрясение цепляет за собой следующее стечение людей и обстоятельств, когда за обычную неделю жизни, скажем, обычного заправщика на автомойке или менеджера по закупкам случаются еще несколько катастроф, его мелкие неудачи не в счет.

Кто-то форсирует события и эмоции, и кажется, что с экранов телевизоров ведущие эфира с азартом (который, на самом деле, замещает их недоумение – разве бывает так – все и сразу?!) сообщают нам в лицо о новых авиакатастрофах и погибших.

А через пару дней где-то с аукциона распродают раритетную вещицу какой-нибудь поп-дивы, и народ вдруг пересаживается на самолеты и снова смотрит на часы, давая новый отсчет бессрочному.

О том, что родители Романо были пассажирами именного этого самолета, разбившегося над Атлантикой, выбранного кем-то из сотен механических птиц, стремящихся каждый за своей судьбой, я и Ян узнали позже.

Словно по щелчку чьих-то пальцев, кто-то задул свечи на праздничном пироге. Кто это сделал? За что?

Этих вопросов Романо не задавал или не показывал вида, что ему это важно.
Странно, из нас троих Ян панически боится высоты и самолетов. Он ни за что не сядет в самолет даже с пожизненным бесплатным купоном в первом классе, где подают виски. Мы думали, что и Романо теперь никогда не воспользуется услугами авиакомпаний, тем более той, чей самолет потерпел крушение. Но, к нашему удивлению, пожизненный бесплатный билет пригодился бы именно ему. После катастрофы он отправился в бессрочное путешествие с целью не посмотреть как можно больше стран и городов, а налетать как можно больше миль и ощущений. Проверить на прочность себя и, наверное, найти свой сбившийся курс. Снова попасть в поле радара собственной жизни.

Я уверен, что Романо никогда не задавался вопросом, который назойливо подкидывала ему жизнь: «Сколько стоит умереть?», и никогда бы не ответил: «Столько, сколько вы заплатите за билет в оба конца». Я видел, как он цеплялся за жизнь, чего бы ему это не стоило.

Романо выбрал именно этот способ вернуть остроту жизни – летать. Он дырявил небо сначала просто пассажиром, который спасал прислушивающийся разум попутчиков, потом -- инструктором по прыжкам с парашютом. Теперь я понимаю, зачем Романо необходима была ответственность за чужое спокойствие, чужую жизнь. Только так он возвращал себе свою.

 10 июля 200..
 из «ФИО»