А может быть и не совсем сказка
I.
…окна в стареньком покосившемся доме на окраине поселка были почти всегда занавешены. Необычное дело – она любила солнечный свет, эта странная девушка, жившая в доме. Радовалась яркому и умытому утру, пронзительно-синему небу и озорному гвалту птиц, сиянию капелек росы на траве в первых осторожных лучах и крепкому свежему ветру. Частенько, выходя на крыльцо, она поднимала голову и подолгу вглядывалась в прозрачную синеву, пыталась разглядеть картины в летящих облаках, будто грезила наяву… А в доме всегда была прохлада и сумерки, как в тихой потайной пещерке, где никто не найдет и не потревожит, где тишина лелеет и оберегает покой…
Иногда она уходила в лес, что начинался почти сразу за ее домишком. Бродила между деревьев, разговаривала с ними и сама с собой, обнимала, гладила шершавую кору, прижималась щекой и закрывала глаза… в голове крутились ставшие уже туманными образы, картинки прошлого…
…большой красивый дом с «причесанной» лужайкой, радостно-суматошная беготня… череда дней, наполненных ощущением все тускнеющего счастья… редкой красоты вечер, который она не видела из-за слез, застилавших глаза. Она так надеялась, что эти слезы сумеют смыть с души песок и острые осколки предательства… недоуменные взгляды ставших в одночасье чужими приятельниц и молчаливое осуждение всей округи… шушуканье за спиной, жгучее желание спрятаться от этого недоброжелательно-пристального внимания… отстраненно-спокойная ночь, когда она укутала в старенькое лоскутное одеяльце сонную малышку Араминту… «Милана, что ты делаешь? Ты же пропадешь одна! Ты - никчемная, бестолковая и глупая девчонка!!» «нет, не пропаду…» - ответила тихо, но твердо, и ушла. В этот старенький домик на окраине, в тихую полузабытую гавань…
…деревья отвечали ей шелестом листьев, натруженным скрипом стволов, теплом коры… успокаивали, шепча непонятные слова на забытом языке, прогоняли марево воспоминаний. Еле слышно журчал спрятанный в траве и корнях ручеек и, как будто по капельке, вливал в душу умиротворение... цветы качали головами, что ли жалея, то ли соглашаясь с чем-то… рассеивался туман перед глазами, возвращались краски, звуки и запахи… уходило ледяное оцепенение… тряхнув непослушными и спутанными рыжими волосами, она неторопливо шла дальше, на свою заветную полянку, подбирая по пути хворост и сухие ветки… и вот уже маленький озорной костерок весело трещал, радуясь своей верной подружке… добрый друг… не прирученное пламя в очаге, а этот маленький, но диковатый, ласковый огонек, способный за считанные мгновения превратиться во всепожирающую стихию, сметающую все на своем пути. Этому другу она поверяла все свои тайны, печали, сомнения и надежды… впрочем, надежд давно уже не было… все они остались там, в прошлой жизни…
Вместе в дровами она сжигала все свои горести, впитывала в себя силу огня и на некоторое время ей казалось, что она становится прежней, радостной, сильной, свободной… в пляске язычков пламени она видела размытые образы, светлые и порождающие неясную трепетную надежду на то, чего она даже уже и не ждала… …какое-то непонятное ощущение трогало душу, будто она спит, но знает, что обязательно проснется… можно было разрешить себе немного помечтать…
Встревожено затрещал костер, будто предупреждая о чем-то. Очнулась от своих грез, огляделась… а ведь уже начинает темнеть, пора домой…и ей навстречу выбежит маленький растрепанный и неугомонный бесенок… отступит блажь, все эти непонятные и пугающие видения…
…нет, что-то тут не так, что-то изменилось… ощущение тревоги усиливалось… в просветах неба между кронами деревьев что-то мелькнуло… встала на ноги, всмотрелась… какая-то черная точка… она быстро увеличивалась… и вот уже не нужно было напрягать глаза, чтобы разглядеть – что же это… Дракон… огромный зверь кувыркался и падал на землю… ветер, раньше служивший ему верной опорой, теперь сминал, трепал и рвал огромные крылья, швырял как щепку, драл на клочья… краешком сознания удивилась – ветер? здесь совсем не было ветра… ком безвольной плоти, уставшей бороться со стихией, обреченно валился наземь… затрещали верхушки деревьев, дракон рухнул, повалив несколько лесных исполинов, не устоявших под его тяжестью…
Милана стремглав побежала через полянку… хотя что она могла сделать… рядом с этим чудовищем она казалась малышкой, едва доставала ему до плеча… провела рукой по шкуре… она была влажной и холодной… интересно, какого цвета она была раньше?.. сейчас тусклая чешуя была грязно серой и как будто обожженной… дракон был неподвижен и, казалось, не дышал… изодранные крылья лохмотьями безвольно висели по бокам… ее затопила волны горечи и безысходности… представила себе это великолепное, сильное, гордое и вольное создание парящим высоко в небе, купающимся в солнечных лучах, играющего в потоках ветра… что же могло случиться? Да какая теперь уже разница…
…на этот раз она не стала гасить костер… подкатила несколько валунов, обложила наподобие очага, чтобы защитить от ветра и не дать огню ненароком расползтись по полянке… ночь в лесу без огня – не самое приятное… а если он очнется? Нет, пусть горит… подбросила несколько толстых веток… до утра должно хватить…
… почти бегом бежала домой… накормила и уложила спать дочку, сделала неотложные дела по дому, принесла воду, вскипятила, заварила травы… все делала автоматически, будто руки и ноги жили, двигались сами по себе… а мыслями была в лесу… вместе с несчастным зверем… встряхнулась, отогнала все мысли – нужно было сосредоточиться. Отмерила точные порции из множества мешочков, пакетиков, баночек, заварила целебные травы. По комнатке разлился горьковатый запах… Милана глубоко вдохнула, улыбнулась про себя – все получилось правильно …аромат освежил, чуть успокоил нервы, улеглось смятение в душе… теперь нужно поспать хоть немного, завтра понадобятся силы…
…еще не запели птицы, как она проснулась… будто резким толчком выбросило из сна… Дракон… как он там?
Приготовила завтрак, накрыла одеяльцем и чистой льняной салфеткой. Скоро проснется и дочка… ну тут можно быть спокойной, малышка чудесно сумеет позаботиться о себе какое-то время. а она сама пока нужна в другом месте… собрала кое-какие мелочи, взяла холщовую сумку, где были надежно упакованы отвары и настойки… можно идти…
…еле сдерживала сама себя, чтобы не бежать… сейчас она могла дать волю своим мыслям… да какие мысли? Она могла лишь строить догадки…
…в лесу уже вовсю заливались птицы, беззаботно радуясь новому дню и солнцу… первые лучики пробивались через густую листву, лаская богатую зелень и грея старые стволы…
… роса на траве сверкала драгоценными камнями, утренний туман растворялся и таял… а ноги сами несли по хорошо знакомой тропинке… вот еще несколько кустов и она у цели…
…над костром еще курился легкий дымок… дров хватило как раз до рассвета… она оглянулась на Дракона… ничего не изменилось… кажется, он даже не шелохнулся за ночь… лежит, как будто окаменевший… интересно, а правду ли говорят, что драконы не умирают, когда приходит их время, а каменеют, становятся горами? Фу, ну что за неуместные мысли, внутренне одернула она себя…
…прошла по подлеску, набрала охапку хвороста, снова разожгла костер, распаковала свою поклажу, приготовила свежие травы… ну, приступим? Остается надеяться, что он достаточно болен для того, чтоб не съесть непрошеную знахарку…
…обошла вокруг, не касаясь, разглядела каждый сантиметр шкуры… сердце сжалось… глубокие раны, ожоги, рубцы, как от бича… но какой бич может нанести такие раны драконьей шкуре?? …да, наверное, раньше он был бронзовым – на редких неповрежденных чешуйках еле заметно различался тусклый отлив… как бы она хотела увидеть этот великолепный блеск во всей красе!!... а крылья… неужели они больше никогда не смогут поднять в воздух своего хозяина? Нет, такого не может, не должно быть!!! Вот ими и займемся в первую очередь…
…растянула на колышках приготовленную плотную и прочную холстину… со всей нежностью и аккуратностью стала расправлять на ткани измятые лохмотья, оставшиеся от крыла… щедро облила настойкой холодилки… взяла в руки иглу с суровой ниткой… зажмурилась, глубоко вдохнула… ну все, хватит бояться…
…стежок за стежком, еще стежок, еще… узелок… ломило спину, ныли плечи, заливало глаза… покраснели руки от мытья… их приходилось часто споласкивать, чтобы пальцы не потеряли чувствительность от холодилки… и за все время дракон так и не подал признаков жизни… одно крыло уже почти починено….можно разрешить себе короткий отдых… распрямила спину, растянулась на траве…
А солнце уже стояло высоко… времени мало, хватит валяться…
…второе крыло было повреждено чуточку меньше, и с ним она закончила быстрее… или просто уже не замечала минут – стежок, еще стежок, снова и снова… ну вот и все… вот только как дальше?? Крылья не забинтуешь, а если вдруг ему вздумается начать ворочаться?? «Ага, - заметил ехидный внутренний голос, - ты еще придумай привязать его… от леса пенька на пеньке не останется…» …ладно, можно рискнуть оставить так… еще раз смочила свежие швы настоем трав и накрыла сверху кусками ткани…
…теперь самое время заняться шкурой, смыть копоть и грязь с ран… обработать раны целебным настоем… силы небесные, ну какая же громадина… «как раз к Рождеству закончу - подумала тоскливо - ну вот, еще непрошеная тучка набежала, уходи скорее, ничего же не видно…» Милана подняла голову и успела увидеть последние догорающие искры заката…
…ох, ну ничего себе… целый день провозилась… бегом, бегом… дров в костер… даже если не видит, но чувствует наверняка – она почему-то была в этом уверена… подхватила сумку, бегом по тропинке…
…а лес будто спрямил и сократил путь, несколько минут – и она уже на своей опушке… на крыльце, завернувшись в любимое лоскутное одеяло и прислонившись головой к перилам, дремала Араминта… подхватила на руки, внесла в дом… в печи теплился огонек, будто ожидая возвращения хозяйки, а на столе стояла большая чашка с лесными ягодами… вот ведь шкода! Снова в лес бегала… улыбнулась про себя легонько, и как будто сошла вся усталость…
…и снова – вода, ужин, вскипятить, заварить, вымыть… дочка приоткрыла один глаз, что-то облегченно пробормотала сквозь сон, перевернулась и мирно засопела… а ведь она сумеет найти дорогу на полянку при случае, знает лес ничуть не хуже ее самой… а лес не даст ей потеряться, он любит ее…
…давно пора спать, восстанавливать силы, а все не засыпалось… перед глазами снова мелькали образы и картинки… стремительный и ошеломляюще-красивый полет, и ослепительное сияние великолепной бронзовой шкуры в солнечных лучах на фоне пронзительно синего и бездонного неба… защипало глаза… спать, спать…
…еще только чуть посветлело небо на востоке, а она была уже на ногах… и, как ни странно, вполне свежа и бодра… что-то снилось… смутное, ускользающее, но удивительно теплое…
…завтрак и записка для Митти – где искать, коли что - на столе… отвары, травы, вода, сумка… сегодня она шла чуть медленнее, позволив себе насладиться утренней свежестью просыпающегося леса…
…и снова на полянке ничего не изменилось… дракон лежал все так же неподвижно… зря она беспокоилась за крылья… а вот их хозяин тревожил ее все сильнее… спит он или в беспамятстве? Или каменеет? Снова эти дурацкие россказни лезут в голову… ладно, пока что у нее есть забота, которая отвлечет от мрачных мыслей…
… рубцы затягивались, крылья на удивление быстро заживали… … а ведь они уже не такие холодные наощупь… или это просто солнце нагрело? …снова промыла, натерла травами… теперь шкура… наверное, от глубоких ран все же останутся шрамы… «они вполне украшают мужчину» - снова вмешался внутренний голос… ох, да при чем здесь мужчины вообще? С ними в ее жизни давно покончено… а тут, на минуточку, дракон, а вовсе не мужчина… хоть и боец… уверена, по-другому и быть не может…
…вот еще вопрос – много ли ран на брюхе и насколько они серьезны… и как до них добраться… пытаться перевернуть эту махину – нечего было и думать… нагнулась, пощупала землю рядом с драконьим боком… чуть влажная… сгребла в горсть, понюхала… кажется, пахнет обычной прелью… ладно, потом что-нибудь обязательно придумается…
…сегодня все получалось ловчее и быстрее… так скоро станет настоящей драконьей лекаркой… но странная неподвижность беспокоила…
…вот и дом… Митти, радостный и неугомонный бесенок, высыпала горох новостей… снова бегала по опушке… собирала ягоды и цветы, веночек сплела – правда, он красивый?... играла с белками, а в подружкином дворе родились щеночки… а нельзя ли взять одного? А еще, еще… соседи едут завтра в город на праздничную ярмарку на три дня, и могут взять ее с собой, если мамочка согласится приготовить настой от кашля для соседской бабушки Атери… улыбнулась… ну что за люди… конечно, приготовлю, как обычно, даже безо всяких условностей и одолжений, просто от чистого сердца… но все равно каждый раз соседка Зарина, дочь Атери, пытается всучить ей то курицу, то связку рыбы, то пирог… …и с грустью и досадой вспомнила красивый дом, где такие знаки благодарности и уважения принимались с легкой гримаской презрения и самодовольства…
а ярмарка – это просто замечательно… пусть дочурка порадуется – это такое приключение для нее… ну, и где наши праздничные наряды? Бесенок от радости заскакал так, что зарябило в глазах…
…отъехала повозка и уже скрылась за лесом… уже почти рассвело… может, заночевать сегодня в лесу?.. пожалуй, да… к обычному запасу трав и настоек добавилось одеяло и еда… да, а чем питаются драконы? Кажется, больных обычно полагается кормить… а как и чем накормить эту недвижимую громадину?
…лес ее встретил, как обычно, ласково и приветливо… столько покоя и радости было разлито в воздухе… пьянящая смесь лесных ароматов, утренней свежести, нежных птичьих переливов… под босыми ногами приятная прохлада мягкого мха и чуть влажной земли… знакомый ручеек перевивает первые солнечные лучики, играет с ними, как ребенок с блестящей игрушкой… напилась ледяной и вкусной воды, наполнила фляжку… … вот уже и полянка… и снова все так же… терпение, только терпение, просто он очень болен… вот и восстанавливает силы, уговаривала она саму себя…
…а крылья-то уже почти зажили… она была удивлена этому… травы, конечно, сильные… но чтобы настолько быстро – она не видела ни разу… и шкура тоже… иногда особенно шаловливому лучу удавалось высечь с чешуи бронзовый блеск… раны затягиваются… но он по-прежнему неподвижен… она вдруг ощутила жгучее желание подойти, обнять эту огромную голову, прижаться к мощному плечу, растрясти, разбудить, растолкать… заглянуть в колдовские драконьи глаза, окунуться в глубину их мудрости и силы… и поделить печаль, которую, как ей казалось, она там увидит… нет, до сих пор она не видела живьем ни одного дракона, лишь слышала упоминания в старых легендах да иногда что-то проскальзывало в редких разговорах полушепотом…
…набрала большую охапку хвороста и несколько больших и толстых поленьев… хотелось огня… могучего, яростного, озорного, хотелось согреться до кончиков пальцев… странно, в лесу с ней такого не случалось никогда – вдруг пробрал озноб и стало пронзительно одиноко, когда она будто бы увидела с высоты… лес… реку, что рассекала его почти надвое… маленький просвет – ее полянка… и две точки… дракон – та, что побольше и совсем еле различимая – она сама… ощущение тоски и безысходности… и свист ветра в ушах… но вот внизу появилась еще одна яркая точка… искорка…
…жгучая боль в пальцах – резко отдернула руку, стряхнула морок… оказалось, что уже почти стемнело… она сидела совсем рядом с костром, а рядом валялась обугленная ветка… странное и пугающее наваждение...
…а костер уже весело трещал… положила под спину свою сумку, набросила на плечи одеяло, уютно устроилась возле огня… она всегда представляла его живым существом, впитывала его силу, любила его… и он отвечал ей тем же… а вот сейчас… подула на обожженные и ноющие пальцы… не беда, настойка в сумке, завтра уже и следа не останется…
Милана согрелась, успокоилась – и слегка задремала, видимо… приоткрыла глаза… уже почти совсем темно… какой-то странный дробящийся отблеск в стороне от костра… там, где лежит дракон… постепенно глаза привыкали к сумеркам и все стало видно отчетливей… и что бы это могло… ??…. замерла на месте, боясь даже вздохнуть… он открыл глаза!! он все таки жив!!! …сердце в груди прыгало как сумасшедшее, как будто она неслась бегом до самого города… а в голове билось ликованием только «он жив… глаза…»
…а может, он и раньше так же смотрел на огонь, когда ее не было? а сейчас думает, что она спит?? … не шелохнуться, не вспугнуть… «хе, кого не вспугнуть-то? – пробурчал внутренний голос – и кого бы ты смогла напугать, а? разве что мышь полевую…» еле сдержалась, чтоб не фыркнуть, внутренне рассмеявшись собственным мыслям… снова замерла, отсчитывая неверные мгновения по ударам сердца… и вздрогнула, когда вдруг почувствовала взгляд на себе… подняла глаза… и потонула… провалилась в непостижимую бездну – неистового полыхания страстей, тоски и знаний, силы и мудрости… закружилась в сумасшедшем водовороте, перепутав сон с явью, свет с сумерками и землю с небом…
«Спасибо…» - почти неслышно прошелестел, будто выдохнул приглушенно, с легким шипением… смогла только немо кивнуть в ответ… язык словно присох к гортани, и улыбка вышла какая-то кривая… прошло еще несколько секунд… или минут…
…и снова тяжелый выдох и еще тише «…зачем?….»…. глаза потускнели и прикрылись, как будто дракон и не ожидал ответа… неловко поднялась, почти не чувствуя затекших и онемевших рук и ног, проковыляла несколько шагов… вернулась, взяла сумку и одеяло, подтащила и села рядом… пристроила голову в ложбинке между плечом и шеей – удобно. Укуталась в одеяло… молчала долго, словно в оцепенении… потом, повинуясь какому-то непонятному, но непреодолимому порыву прошептала «…я не смогла бы иначе…»… …почувствовала волну легкой дрожи, прокатившуюся по огромному телу… и провалилась в сон…
…пробуждение было странным… обычно она просыпалась сразу, как будто выныривала из воды… а сейчас – ее словно наполовину вынесло на берег волной и окатывает раз за разом – на отливе… не хотелось открывать глаза, хотелось понежиться, тут так уютно… еще ненадолго нырнуть в сладкие и восхитительные сны… испытать захватывающее дух ощущение полета… посмотреть сверху на облака, на землю, на незнакомую, но прекрасную страну, раскинувшуюся внизу, и, сложив крылья и смакуя вкус ветра и риска, ринуться камнем вниз, чтоб расправить их уже у самой земли… так… «а ты уверена в том, чья голова у тебя на плечах?» …да чтоб тебя, подумала она, досадуя на саму себя и открыла глаза… и только осознала – как спала… дракон чуть сдвинул вбок крыло и она оказалась будто в колыбели… Крыло!! Осторожно выбралась, поднялась на ноги, осмотрела крыло… кажется, все в порядке… еще пара дней – и… «и что и?… а силы? а долгая неподвижность? – снова занудел внутренний голос» …«о, как ты мне надоел!! дать тебе, что ли, имя?? – хихикнула она про себя – нет, ну точно ненормальная… сама с собой спорю, еще поругаться не хватало…» …при виде явных успехов в драконьем врачевании настроение заметно улучшилось… «а что? и дам! будешь у меня… будешь у меня… Скепсом будешь! за язвительность свою неуемную!» Прыснув под нос и одернув сама себя, оглянулась на дракона… он спал…
…прошлась по лесу… позавтракала ягодами… набрала хвороста и веток… раздула костер… проверила запасы трав… надо будет их пополнить… посчитала дни… так…через два дня полнолуние… самое время, самая сила… и в округе было несколько приметных ей местечек, где росли некоторые редкие травки… обычно их считали бесполезными или даже ядовитыми, но на самом деле они были одними из самых целебных… просто приготовление и применение их было очень специальным…
…сходила к ручью, набрала воды во флягу… на краю полянки приметила два камня, которые выглядели как две половинки разбитой каменной чаши… перетащила поближе к костру, поставила вместе, набрала глины, размочила, замазала… кажется, сгодится… вылила туда воду из фляги – держит… бросила в костер несколько камней поменьше, чтоб накалились, сходила еще раз к ручью…
…зашипели раскаленные камни, вода в «чаше» забурлила… заварила травы, можно приступать к очередному сеансу врачевания… оглянулась – и снова попала под магию драконьего взгляда… огромные, переливающиеся, темно-радужные глаза зачаровывали, затягивали в неведомый омут… поплыла кругом голова… с силой отвела взгляд, тряхнула головой… и как давно он за ней наблюдает? сердце снова застучало часто-часто… дракон посмотрел на травы, которые она готовила, потом снова на нее и снова закрыл глаза…
Умелые и опытные руки Миланы уже привыкли к этой работе, промывали, натирали, смазывали… а мысли ее была заняты совсем другим… что же с ним случилось все таки? и что делать теперь? шкура скоро заживет совсем и он, наверное, полетит дальше… при этой мысли ее вдруг замутило и сердце болезненно сжалось… улетит… а я? «ну и что ты?»– снова влез Скепс. «…действительно, ну и что я… а я останусь… и буду жить как жила… как и раньше… как обычно…» а в памяти снова всплыл сон… облака, ветер и стремительный, восхитительный полет…глаза вдруг защипало… «как обычно…»
ну вот, кажется, почти все… а ведь он уже не пепельно-серый, каким был вначале… скорее, темно-коричневый, с пробивающимся кое-где тусклым бронзовым блеском… наверное, скоро эта шкура приобретет прежнее сияющее великолепие… шкура-то да… а вот все же как быть с брюхом?
…подобралась к голове, присела… глаза были плотно закрыты… спит или просто отдыхает? может, все же попросить перевернуться? …дракон как будто тихонько фыркнул, на секунду приоткрыл один глаз, расправил и приподнял левое крыло и перекатился на левый бок… «какой смирный пациент. и догадливый – подумала с улыбкой – даже еще не сказала ничего, будто мысли прочел…»
…на брюхе чешуйки были мельче, тоньше и чуть светлее… а ран почти на было… логично, каждый зверь будет подставлять под любые удары спину, а вот брюхо защитит… встала, смочила в отварах тряпочку и стала обмывать… под ногой что-то странно хлюпнуло… наклонилась, посмотрела… силы небесные… вся земля была пропитана кровью… но откуда? …тут все почти цело, не считая нескольких незначительных царапин – наверное, от деревьев при падении… но не видно левого бока… провела рукой по брюху, дракон вздрогнул… больно? нет, больно быть не может… только что, когда смывала, могло быть гораздо больнее…
как же сказать? «а очень просто…»
- Перевернись, пожалуйста, на другой бок - негромко попросила она, отступив на шаг… дракон плюхнулся брюхом на землю и снова замер, как раньше… обошла вокруг, чуть выждала – никакого шевеления…
- Пожалуйста, перевернись и дай мне посмотреть на твой бок - сказала уже чуть громче… никакой реакции…
«Может, я чего-то не понимаю? поначалу подставил сам, даже без всякой просьбы, а теперь решил поиграть в «я тебя не слышу?» - подумала возмущенно»… дракон приоткрыл другой глаз и снова фыркнул, как ей показалось – недовольно… да в чем же дело, в конце концов?
- Слушай, громадина чешуйчатая, хватит играть в каменную глыбу! Или я сама переверну тебя, клянусь Небом!! - это прозвучало совершенно не угрожающе, а просто смешно… «вот бы посмотреть на это – издевательски протянул Скепс – Цыц, липучка!»
Видимо, дракона это заявление тоже озадачило, глаза распахнулись и заинтересованно уставились на нее…
- И нечего меня гипнотизировать! – разошлась она… и вдруг вмиг остыла – Я хочу всего лишь помочь тебе… позволь, ведь ты уже доверился мне – уже почти прошептала она…
Опаловые переливы в глазах потускнели, веки опустились… дракон помедлил еще несколько мгновений и медленно, будто нехотя, перекатился на правый бок… «впору зажмуриться…» - подумала, делая неловкий шаг вперед и боясь посмотреть… под самой левой лапой зияла страшная и глубокая, с рваными краями рана, все еще сочащаяся кровью…
Охнула потрясенно… как же это… чем… и уже столько времени прошло, а до самой серьезной раны она добралась только сейчас… накатила волна удушливого страха, задрожали руки… в отличие от прочих эта рана могла оказаться смертельной… и сколько времени потеряно… ну хватит причитать! - одернула она сама себя… перетащила сумку, порылась… черт, а холодилки не осталось… придется тебе потерпеть, дружочек… прикосновения стали еще более нежными, легкими, как крылья бабочки… рана была довольно глубокой… в голове болталась и мешала сосредоточиться назойливая мысль «очень, очень близко… совсем рядом… сердце…» …по громадному телу пробежала судорожная дрожь… сейчас-сейчас…
…на дне сумки нашелся нужный драгоценный сверток… Милана размотала кусок льна, а потом и красный шелковый лоскут… пересчитала стебельки, задумалась… взяла половину, смочила, свила жгут и положила на рану… это должно помочь… вот только удастся ли ей на этот раз пополнить запасы? еще дня на два хватит, а потом… Валисса, сильная травка, в некоторых случаях просто незаменимая, но очень уж редкая… трудно ее найти… встретиться она может в совершенно неожиданных местах, но почти никогда там, где находилась раньше… и собирать ее можно всего несколько дней в году… хоть с этим повезло – как раз в канун полнолуния и наступает ее время…
…провела рукой по чешуе, как бы давая понять, что сеанс врачевания закончен… дракон плавно перекатился на брюхо и снова застыл в прежней позе…
…ну вот, снова не заметила, как пролетел день… подошла к костру, подбросила несколько веток и села, тяжело привалившись к камню… бил озноб, от напряжения дрожали руки и ломило спину… совсем не хотелось двигаться… нехотя сунула в рот кусок лепешки, есть совсем не хотелось, но надо… оторвала несколько полосок сушеного мяса… завтра надо будет позаботиться о пропитании и поставить пару силков… скоро силы еще ох как понадобятся… …навалилось какое-то тяжелое оцепенение, мысли путались в голове… с трудом поднялась, поворошила дрова в огне, чтоб дольше горели, взяла одеяло…
…оглянулась… помедлила пару мгновений, подошла к дракону, завернулась в одеяло и уселась рядом… почувствовала, как сдвинулось крыло, чтобы сделать для нее удобную ложбинку… окутало теплом и какой-то тихой радостью… тихонько погладила мощную шею, прошептав про себя несколько забытых слов… и уснула…
…прилив-отлив, прилив-отлив… волны снов еще не выпускали из обволакивающе-цепких объятий, но назойливые мысли уже нашли лазейку. Какие еще сюрпризы преподнесет новый день? Какие открытия ее ждут? На душе почему-то было неспокойно, как будто она оставила недоделанным какое-то важное дело, но никак не могла вспомнить – какое именно… Милана перебирала в голове события и происшествия последних дней, силясь разобраться и найти причину беспокойства… так странно, ведь прошло всего-то пять дней, а кажется, будто несколько недель… думала, перемешивала, тасовала и раскладывала в голове мысли, будто карты в пасьянсе – нет, ничего такого, что могло бы вызвать такую безотчетную тревогу, хотя многие моменты, кажущиеся важными, были непонятны. «сидя здесь и занимаясь мысленной чехардой ты точно ничего не узнаешь» – как всегда язвительно заметил Скепс. Да, верно, так и есть… вздохнула, открыла глаза… в лесу было непривычно тихо, небо почти сплошь затянуто облаками… и дракон за ночь не шелохнулся ни разу, видимо, хотя она представляла себе, какие мучения должна ему доставлять обнаруженная вчера рана…
Она быстро и почти незаметно для себя сделала все ставшие уже привычными дела. То и дело поглядывала на дракона. Он лежал все так же неподвижно, но не спал. Глаза были полуоткрыты и смотрели в одну точку. Окликнула – никакой реакции, может быть не слышал или сделал вид… ладно, пора заняться травами. Почти все запасы вышли и сейчас самое время их пополнить… а еще позаботиться о собственном желудке и поставить пару силков…
Милана уже несколько часов бродила по лесу. Довольно быстро нашла почти все, что искала, и давно можно было бы возвращаться… но вот валисса все никак не попадалась. Видимо, вообще бесполезно искать ее… волшебная травка, но уж очень хитрая…
…а зашла-то оказывается, довольно далеко… вот так всегда, ноги несут по лесу сами, ни времени, ни усталости не чувствуется. И лес всегда напоит силой, успокоит душу и рассеет тревожащие мысли. И тропинки сами выбирают – какой дорогой ее вести. Кстати, о дорогах… место, на которое вышла, ей было совсем незнакомо… странное какое-то… день сегодня не солнечный, конечно, но здесь как-то совсем хмуро и сонно. И деревья странные – будто изломанные и полуповаленные… сушняка много… нет, что-то здесь не так, пожалуй, надо выбираться и пойти другой тропинкой… но ветки цеплялись за волосы, за платье и будто не пускали… с трудом пробралась на несколько шагов назад, а ведь только что шла совершенно свободно… кажется, ее просто не отпускают. Охватила дрожь. Не хотелось бы ей заплутать в этом неприветливом месте, да и ждут ее… сама удивилась неуместности и нелепости своих мыслей - а ждут ли? Или просто очень хочется, чтоб ждали?…
Нет, тут совсем уже бурелом и не пробраться, придется идти туда, куда ведут… и ветки будто сами стали подниматься над головой, а деревья расступаться, давая ей дорогу… под ногами пружинил мох и идти стало совсем легко. Просвет между деревьями – и вот она вышла на совсем маленькую полянку, ровную, как стол и совершенно круглую. Посередине полянки лежал огромный камень, очертаниями что-то смутно ей напоминающий… обошла кругом и ахнула от неожиданности… под ногами все было усыпано красно-коричневыми мелкими цветами на тонких стебельках. Валисса! Так вот куда ее привели… опустилась на колени, несколько раз провела нежно ладонью по верхушкам стебельков… прислонилась спиной к камню, мысли текли сами по себе, не задерживаясь, спокойно и ровным потоком… по всему телу разлилось тепло… настолько же удобно как и… как и…на драконьем плече… подскочила, как ужаленная, вгляделась в камень… так вот кого он ей напоминал… вот голова, шея, хребет, вот сложенные крылья… нет-нет, это все только игра воображения… она уже боялась наклониться ближе, опасаясь разглядеть окаменевшие чешуйки… вот отсюда и берутся сказки, видимо… и ей совсем не хотелось задумываться над тем, что, может быть, это и не сказки вовсе…
Пожалуй, пора бы и поторопиться. Наклонившись, стала быстро и аккуратно срезать серо-зеленые стебли у самых корней. Набрав толстый пучок полезла в сумку, достала шелковый лоскут, завернула драгоценную травку… солнечный лучик прорвался сквозь тучи, игриво скользнул по лицу… на земле, между срезанными стеблями что-то еле уловимо блеснуло… немного нерешительно протянула руку, нащупала пальцами… что-то твердое, холодное и присыпанное землей… пошатала, потянула – поддалось… в руках кольцо… кажется – серебряное, но почерневшее до неузнаваемости… размер какой-то странный – для кольца на палец очень велико, а для браслета – мало… потерла пальцем - проступил рисунок – чешуйка к чешуйке… загадка на загадке – странная тропинка, эта полянка, камень, валисса, теперь вот кольцо… а разгадки – ни одной, просто голова кругом… нет, надо выбираться отсюда…
Огляделась, ища взглядом тропинку, по которой пришла сюда… была одна, но – с другой стороны полянки… а там, откуда она сюда попала, глухой сплошной стеной стояли деревья… ну что ж, один раз меня уже вывели, вряд ли позволят заблудиться сейчас…
…лес светлел, буквально через несколько шагов она уже стала узнавать места, по которым шла… но это же совсем близко! Она ходила здесь несчетное количество раз, и знала тут каждую кочку, но никакой полянки с камнем не видела ни разу! Все это очень и очень странно… но как и где получить ответы на мучающие ее вопросы? Может быть, дракон сможет ответить ей? Если захочет, конечно…
А вот и ее силок, и даже с добычей. Славный будет сегодня ужин – запеченная с травами куропатка.
А на полянке было все без изменений. Костер еле тлел, но еще не потух, дракон лежал точно так же и по-прежнему смотрел в одну точку… Подбросила дров в костер, чтоб разгорелся, подошла к нему…
- Может быть, ты поговоришь со мной? Сегодня происходили странные вещи… - Дракон скосил на нее полуприкрытый глаз, Милану обдало тягуче-липким ощущением тоски и грусти… Яркие радужные переливы сгустились, потускнели и стали темно-фиолетовыми… «отстань от него сейчас… потерпи»– совсем не дурашливо на этот раз пробормотал Скепс. Дракон отвел взгляд и снова уставился в прежнюю точку.
…разбирала и сортировала найденные травки, когда услышала за спиной быстрый топот маленьких ножек. На полянку ворвался маленький вихрь, заскакал вокруг, налетел на нее и в ушах зазвенело от радостных криков «мама, мамочка!!!!!» Митти кинулась обниматься и целоваться, заполняя все пространство бурлящей радостью и неуемной энергией. Рассыпала горох новостей, впечатлений и вопросов – и про ярмарку и про подросшего за каких-то три дня щеночка и про дорогу и про подарки и про что-же-тут-такое делает мамочка… поток излияний оборвался на полуслове…стало неестественно тихо… Милана высвободилась из маленьких ручонок, откинула волосы и посмотрела на дочку. Малышка вцепилась в нее изо всех сил, прижалась, желая спрятаться, но любопытство все-таки взяло верх… сначала осторожно выглянула из-за маминого плеча, потом, видимо сообразив, что дракон спит, а может, и вовсе даже игрушечный, просто большой очень, и никто не будет ее есть прямо сейчас, степенно слезла с маминых колен. Сделала несколько осторожных шагов и оглянулась, как бы ища разрешения… наверное, молчание и было принято как разрешение, и она двинулась дальше… «нет, нет, НЕТ!!» кричало все внутри, но навалившееся странное оцепенение не давало произнести ни звука, язык не ворочался во рту и не было сил сделать ни одного малейшего движения… дочка приблизилась к дракону, осторожно обошла вокруг головы, превосходящей по размерам ее саму, присела на корточки и стала рассматривать…
«Мамочка, а как его зовут?» она всегда давала имена всем и всему, что видела – собакам и кошкам, белкам и деревьям, горшкам и мискам, игрушкам и инструментам… «Митти, я не знаю, как его зовут…» - через силу выдавила она из себя несколько слов. «А давай как-нибудь назовем его, а, мамочка?»
- Каренат - негромкий, но мощный рокот раскатился по полянке… Митти развернулась так быстро, что не удержалась на ногах и плюхнулась на землю… прямо напротив глядящего на нее огромного и снова переливающегося разноцветными сполохами глаза…
- Я - Каренат - еще раз, и чуть тише повторил дракон.
- А я… я Митти. То есть Араминта! - заявила малышка, гордая, что дракон пожелал заговорить с ней, и знакомство состоялось. Она поизучала Карената еще несколько мгновений, и, видимо окончательно удостоверившись, что ничего страшного ей не грозит, совсем успокоилась и подобралась поближе.
- А что ты здесь делаешь? ты, наверное, заболел? И мамочка тебя лечит? - поинтересовалась Митти
- Заболел… наверное заболел… мамочка лечит… - будто эхом повторил Каренат.
Приглушенный рокот его голоса был похож на звук перекатывающихся камней в реке, но разобрать слова было легко
- А что с тобой случилось? а где ты живешь?? а-ты-покатаешь-меня-когда-выздоровеешь-а правда-что-драконы-умеют-превращаться-в-камень? - неугомонная и любопытная Митти сыпала вопросы как горох. От последнего вопроса Милана чуть не поперхнулась – дочка-то где могла наслушаться этих сказок??
- Малышка, Каренат и правда болен, разве ты забыла, что не годится беспокоить больных? Нам пора - сказала ласково, но твердо. Митти скорчила недовольно-жалостливую рожицу, нехотя и нарочито медленно поднялась, и поплелась к матери.
- Пока, я еще приду, можно? - Каренат не ответил. Видимо, снова приняв молчание за разрешение, Митти снова повеселела. Неугомонный бесенок не умел грустить долго…
… хватилась сумки с травами – так и есть – забыла. Ну хорошо, что еще недалеко отошли. Усадила дочку рядом с тропинкой, велела не отходить ни на шаг, чтобы не потеряться, и бегом вернулась на полянку… Схватила сумку, быстро проверила, не забыла ли она еще чего, окинула взглядом обложенный для безопасности камнями костер – все в порядке можно идти… остановилась - нет, не все еще… взгляд жег спину… нерешительно повернула голову – Каренат смотрел на нее из-под полуприкрытых век… Его глаза в сумерках мерцали как присыпанные пеплом угли… на ватных ногах, как будто против воли подошла, присела рядом, осторожно положила руку на плечо, погладила чешую…
- Каренат… так, значит, тебя зовут… мне следовало спросить раньше… а я Милана - чуть растягивая слова, сказала она.
- Я знаю
- Знаешь? Но откуда?
- Я многое знаю - его голос стал еще тише
- Значит, ты можешь знать ответы и на мои вопросы. Но сейчас не время… я вернусь завтра - наигранно безразлично сказала Милана
- Да… ты вернешься завтра… я буду… - она затаила дыхание - …здесь - выдохнул дракон.
«и что это за фантазии? – поинтересовался Скепс. – что ты там себе напридумывала?» …и действительно, что это ей в голову взбрело? Она даже самой себе боялась признаться в том, что она желала бы услышать в ответ… но все равно это уже жило где-то в потаенном уголке души. А почему бы ей не думать об этом? Все равно ее мыслей никто не узнает, можно было бы и разрешить…
Вот и дом. Ее милый, тихий дом, уютное и укромное пристанище, укрытие. Тихий??… Араминта ураганом ворвалась в дом, ринулась к своей кроватке, на которой ворохом были свалены узлы, пакетики и свертки. Все это добро было немедленно развернуто и распотрошено, Митти хвасталась купленными обновками и подаренными безделушками. Милана, занятая хлопотами по дому, оставленному на несколько дней, только улыбалась, глядя на дочурку.
«А это тебе, мамочка!» Милана обернулась и остолбенела… Митти протягивала ей серебряный пояс… Великолепный пояс, тонкой работы… с рисунком из чешуек и с застежкой в виде головы дракона!! Вещь явно старинная и очень дорогая…
- Где ты его взяла??!
- Я… я хотела только посмотреть, мамочка – вдруг смутившись и запинаясь стала объяснять дочка – я хотела только посмотреть, там было так много красивых вещей. А торговец спросил меня – кто я и откуда, и кто моя мама. А потом полез куда-то под прилавок, долго искал и достал вот это… и велел тебе передать. Тетя Зарина потом тоже спрашивала меня про этого торговца, но я не смогла найти его снова… Разве я плохо поступила? – Митти шмыгнула носом, а в глазках уже заблестели слезинки - Не нужно было брать, да, мамочка? Почему не нужно? Ведь он такой красивый…
- Ну что ты, милая, все в порядке, не огорчайся – Милана взяла пояс. Он был удивительно гибким, тонким, но крепким… и точно по размеру ее талии. Снова загадки!! От них уже голова кругом! Что за торговец? И откуда этот пояс? Видно, что работа старая, но очень искусная… Такие пояса не дарят на рынках, особенно маленьким девочкам… Нет, завтра я все же вытрясу из этой чешуйчатой громадины ответы свои вопросы! – Милана решительно кивнула головой сама себе и снова занялась домашними делами.
Ужин был сготовлен, дочь накормлена, искупана и уложена спать. Дом прибран и дела сделаны. Милана вытряхнула из сумки собранную валиссу – ею следовало заняться как можно быстрее. Эта травка требовала к себе особенного отношения, но и за все усилия вознаграждала сторицей. Она перебирала стебли, внимательно осматривая каждый. Оборвала несколько повядших листьев, сложила их в отдельную чашку вместе с красно-коричневыми мелкими соцветиями. В цветах силы было намного меньше, но и они были незаменимы в некоторых рецептах.
Разобрав весь пучок, она отложила несколько стебельков, а остальное снова аккуратно увязала, обернула шелком и бережно уложила на дно своей большой сумки.
В котелке закипела вода. Милана заварила свежие настои, по комнате поплыли волны лесных ароматов, терпких и пьянящих… Милана несколько раз глубоко вдохнула, впитывая любимые запахи, налила себе чашку травяного настоя, и, помедлив секундочку, бросила туда пару листочков валиссы. Ей надо хорошенько поразмыслить обо всем. Вышла на крыльцо, присела, прислонившись к перилам. В небе сияла луна… Завтра полнолуние, колдовское время… и время, когда оживают сказки и сбываются мечты. Ну почему бы не разрешить себе помечтать? Хотя бы о том, что он видела во сне… Блики солнечного света на огромных бронзовых крыльях… Ветер свистит в ушах, вышибает слезы из глаз и тут же высушивает их… Дух захватывает от скорости и великолепия полета… Хочется кувыркаться, резвиться и играть в потоках воздуха, бурлящая радость ищет выплеска и окрашивает мир в радужные цвета… Все выше и дальше, куда-то туда, к далеким горным вершинам… там ждут ее…
Солнце уже тянулось своими лучами к верхушкам деревьев. Милана не помнила, как сумела добраться до кровати. И рухнула на нее, даже не раздевшись. Чувствовала она себя удивительно отдохнувшей, свежей и полной сил. Как хорошо жить в мире с самой собой!..
Дочка тоже проснулась, нахваталась кусков со стола и ускакала играть с соседскими щенками, не забыв прихватить и своего. Милана снова собрала в сумку приготовленные с вечера свежие снадобья, а потом ноги сами понесли в дальний чулан, к старому сундуку. Она уже и не помнила, когда в последний раз открывала его. В этом сундуке хранилась утварь, доставшаяся ей от какой-то её пра-пра-прабабки-знахарки. О назначении некоторых предметов Милана хорошо знала, о других – лишь смутно догадывалась, а о некоторых и вовсе представления не имела и очень сожалела об утраченных и недоступных ей теперь знаниях и премудростях. Она задумчиво перебирала чашки и свертки, коробочки и свитки, несколько старинных истрепанных книг, написанных на непонятном ей языке, но все равно заботливо обернутых в чистую ткань и бережно хранимых... доставала то одно, то другое, рассматривала и снова аккуратно укладывала обратно… Под руку попала большая окованная чаша. Гладкие деревянные бока были отполированы руками, а по краю чаши на металле были начертана цепь древних рун. А на дне была вырезана одна-единственная руна – руна Удачного Завершения. Милана вынула ее, повертела в руках – и решительно запихнула в сумку.
Вот и снова полянка, ставшая ей за последние несколько дней не менее родной, чем собственный дом.
И дракон. Кажется, он снова спал. Почему-то даже мысленно она старалась избегать называть его по имени, но она уже произносила его, и надо бы все же поздороваться… Подошла, присела рядом…
- Здравствуй, Каренат.
Веки еле моргнули, но не открылись. Ей это показалось, или шкура снова потемнела? Кажется, ему хуже… Ее вновь охватило чувство беспокойства.
Обычные приготовления была сделаны почти молниеносно, вода кипела в предусмотрительно захваченном котелке, травы приготовлены и настои распакованы…
Крылья уже зажили, раны на шкуре зарубцевались. Она обработала из еще раз, для верности, с внутренней дрожью думая, что сейчас нужно будет заняться последней, самой главной… той, что рядом с сердцем… после ее тихой просьбы Каренат перекатился на бок, но с большим трудом… она убрала компресс, посмотрела рану… кажется, воспаления нет, но… с такими травами она уже должна была бы затянуться! А она и не думала… очень странно… и до сих пор сочится кровью… тут что-то не так…
Сегодня она сделает все, на что только способна… и не сметь думать, что что-то не получится! Она вдруг ощутила, что на талии потеплело… приложила руку к боку и нащупала пальцами пояс… а когда она надела его, интересно? Нет времени думать об этом, все потом! Но беспокойство немного улеглось, будто она почувствовала чью-то невидимую поддержку, движения стали расчетливыми и уверенными. Она не позволит себе сомневаться!
Скорее, скорее, солнце уже садится… до восхода первой звезды осталось совсем немного времени… отмеряла, крошила в пальцах травы, перемешивала и добавляла… Память не подвела, хотя Милана пользовалась этим рецептом всего лишь только один раз, когда пыталась спасти Зарину и ее нерожденную еще дочку… Тогда снадобье помогло, остается надеяться, что поможет и сейчас, хотя… Человеческая женщина – и дракон. Поможет ли ему? К черту все сомнения, все равно это последнее, чем она владеет. Последнее… постойте… нет и нет! Это навсегда свяжет ее! Услужливая память вытолкнула на поверхность слова из старой легенды про драконов… Огненный обряд. Огонь всегда был ее другом, но… Нет, нет и еще раз нет!!
Все почти готово, а на западе догорают последние драгоценные солнечные лучи. Милана вынула древнюю чашу, налила туда воды. Погляделась в нее – а из воды на нее глянула какая-то незнакомка… Юная девушка с растрепанными рыжими волосами и с сияющими от счастья глазами… Незнакомка неслышно рассмеялась, по воде пошла рябь. «ну вот, опять видения! – снова возник Скепс – и как всегда, очень вовремя!!»
Рябь улеглась, Милана поймала в отражение свет звезды и зашептала над водой древнее заклинание на забытом языке. Медленно, уверенно, не запинаясь она читала нараспев какие-то слова, подсыпая и подмешивая травы и настои. Еще щепотку земли, уголек из костра, маленький камушек и серебряную монетку. И когда прошептала над чашей последние слова заклинания - взошла луна, и в ее серебряном свете Милана увидела, как над ее снадобьем курится легкий мерцающий дымок. Нежные струйки сплетались в странные фигуры, а она отсчитывала удары сердца… Пора.
Она отлила половину приготовленного снадобья в котелок, а чашу отнесла и поставила перед мордой Карената.
- Пей! Я не знаю, как ты сделаешь это, но ты должен выпить!! - глаза приоткрылись будто неохотно, дракон посмотрел на нее, потом перевел взгляд на чашу и снова на нее…
- Пей! - еще раз с силой в голосе повторила Милана. И во взгляде его прочитала немыслимую боль и тоску, грусть и обреченность… Каренат окунул морду в чашу и выпил. На дне остались только камушек и монетка. Милана взяла их и спрятала в потайной карман.
- Милана, сядь рядом - она резко обернулась, услышав эту первую за все время просьбу. Хотя и на просьбу это мало походило, скорее на веление.
- Тебе скоро станет легче
- Не думаю. Хотя… если и вправду веришь в это, может быть и станет. Сядь со мной, расскажи… Расскажи мне все.
И она, сама не ведая - почему, вдруг стала рассказывать. Все и без утайки. Все то, о чем знала вся округа и то, что о чем помнила только она одна, то, о чем молчала всегда и не обмолвилась ни единым словом. О своем счастливом и беззаботном детстве, о доме, в котором всегда жила радость и смех, где царил солнечный свет. О своих родителях, которых она едва помнила, но память цепко сохранила ощущение безоблачного счастья на сильных отцовских руках и мамин ласковый голос, напевающий ей колыбельные.
Бабушка рассказывала - отец был резчиком, лучшим мастером на всю округу. Посуда, украшения, инструменты, прочие домашние нужности – все, что угодно. Любая утварь из дерева или из кости – получалась легкой, прочной, удобной и красивой. На ткацком стане, изготовленном его руками, ткань выходила прочной, но тонкой и ровной, а посуду подавали на праздничные столы. И ни один праздник не обходился без приглашения, хотя чаще всего отец отнекивался и пытался увильнуть, любому застолью предпочитая свою работу. Даррен не был нелюдимым, просто не любил шумных и многолюдных сборищ.
А еще Милана смутно помнила, как он сидел на крыльце их домика и, что-то тихонько насвистывая себе под нос, вырезал игрушки-фигурки из куска дерева. У нее сохранились две – медведь и единорог. До сих пор единорог лежал у нее под подушкой, а медведь перебрался к Митти.
А мама была … мама была чудесной и особенной. Спокойная, приветливая, неторопливая – она успевала везде и всюду. В их поселке ее все любили Ноэль, но некоторые и побаивались. Она умела сказать несколько тихих слов так, что любой, вздумавший было затеять спор или ссору, впредь подумал бы несколько раз, прежде чем решиться пошуметь.
Они были красивой парой, очень красивой. Как говорили, они познакомились на празднике летнего Солнцеворота.
Никто не знал – откуда от пришел молодой мастер. Просто в один из дней постучал в калитку одного из домов на окраине поселка и спросил – нельзя ли остановиться на ночлег. Атери, мать Зарины, впустила в его дом, с присущим ей радушием усадила за стол. О, гость явился очень вовремя, сегодня у них праздник, он отдохнет и повеселится, а дорога никуда не убежит, вон она, за порогом, всегда на одном и том же месте…
Даррен попытался было отсидеться в доме, но не тут-то было - уж если Атери вбила себе что-то в голову, то спорить с ней было бесполезно. Она буквально выпихнула его за калитку, приговаривая, что он ей еще спасибо скажет. Как в воду глядела…
Ноэль сидела у костра, любовалась плящущими искрами и шутливо отбивалась от подружек, которые непременно хотели утащить ее танцевать и веселиться. Но ей больше нравилось наблюдать. Она первой заметила незнакомца на праздничной поляне. Он стоял немного в стороне и, как ей показалось, чувствовал себя немного неуютно. Ноэль перехватила его взгляд и жестом пригласила присесть к костру. Незнакомец кивнул, подошел и умостился рядом.
Так они и сидели молча некоторое время, пока Даррен не встал, протягивая руку Ноэль, и спросил «Улизнем?»
Больше они не расставались.
Даррен остался в поселке. Утром он зашел в дом к Ноэль, представился бабушке, с которой она жила, о чем-то тихо поговорил с ней и в тот же день перенес свою поклажу. А соседка Атери только улыбалась…
Сначала на молодых посматривали недоверчиво. Ноэль с бабушкой всегда считались немного странными, кое-кто от них даже сторонился, а кто-то, наоборот, старался лишний раз сунуть нос в их дом в надежде рассмотреть что-нибудь необычное. А когда у них поселился неизвестный гость – любопытных взглядов стало еще больше. Но Даррен был ровно-приветлив со всеми и как-то незаметно к нему привыкли. Потом, когда узнали о его мастерстве, то от изъявлений расположения и радушия просто проходу не стало. А молодой мастер был все так же улыбчив, спокоен и немногословен, и постепенно все улеглось…
Милана была совсем маленькой, когда их не стало – уехали за какой-то надобностью в большой портовый город, что был в нескольких днях пути от их поселка и пропали. Они часто уезжали на несколько дней, самое большее – на пару недель, обычно на ярмарку – продать то, что изготовил отец, кое-то купить. Но прошло две недели, три, потом месяц, потом еще один, а их все не было. Конечно, бабушка старалась не показывать беспокойства, чтобы не пугать малышку еще больше, но иногда, проснувшись посреди ночи, Милана видела, что она сидит на крыльце, как раньше сидел отец, и смотрит на дорогу.
Односельчане заглядывали к ним за новостями, а если кто собирался в город – обещали узнать, что смогут, но… Так никто ничего толком и не узнал. Некоторые говорили, что видели повозку Даррена и Ноэль на дороге, и даже здоровались с ними, но вот только дороги в этих рассказах всегда были разными… Больше никто и ничего о них не слышал.
Так они остались вдвоем с бабушкой Вириан. Собственно, она была прапрабабушкой. И хотя кое-кто говорил, что она и не родня их семье вовсе, но маленькая Милана привыкла к тому, что старенькая молчаливая, но строгая бабушка с удивительно ясными, лучистыми, ласковыми и молодыми глазами – единственный, кто у нее остался. Вириан была знахаркой, и к ней за помощью ходили со всей округи, иногда даже приезжали издалека. Кому-то она помогала сразу, не задавая ни единого вопроса, кого-то долго расспрашивала, а кого-то заворачивала прямо с порога, не объясняя причин. И пока Милана была маленькой, Вириан ни за что не соглашалась пустить ее в свой заветный чуланчик, где она держала все свои чашки и бутылочки, травы и настои, книги и свитки. Иногда малышке удавалось подсмотреть и подслушать, и она беззвучно шевелила губами, повторяя про себя непонятные слова, когда ей удавалось расслышать. Но один раз бабушка, не прерывая своего занятия и не оборачиваясь, поманила Милану и та вышла из своего укрытия. И с тех пор стала учиться, впитывая в себя каждую крупицу полузабытого искусства.
А в день, когда ей исполнилось пятнадцать, она обнаружила, что проснулась в пустом доме. Посередине стола в большой комнате лежало большое ручное зеркало в тяжелой серебряной оправе и искусно вырезанный костяной гребень – бабушкины сокровища, которые она всегда старательно прятала от чужих глаз. Милана взяла их, вышла на крыльцо, села… по щекам катились тихие и горькие слезы, впервые за много лет… зеркало и гребень сказали ей, что теперь она осталась совсем одна. Вириан очень дорожила ими и никогда не оставила бы их просто так. Когда-то давно, когда маленькая Милана попросила бабушку дать ей поиграть с такими восхитительно-красивыми вещами, та ей отказала… «Рано тебе, милая, с такими вещами играться, пораниться можешь… ты получишь их, как и все остальные… в свое время» и с тех пор всегда тщательно убирала. Хотя иногда, когда малышка была сильно чем-то расстроена или напугана, Вириан брала гребень и долго расчесывала ее, что-то тихо при этом напевая и пришептывая. И все по-детски-непоправимые беды и обиды уже не казались такими страшными.
И зеркало… подсматривая за Вириан в ее чуланчике, Милана видела пару раз, что та просто сидит, смотрит в зеркало и что-то бормочет под нос, как будто разговаривает с кем-то… Это было непонятным, странным, но очень интересным и притягивающим. А спрашивать было бесполезно, Вириан все равно бы ответила только «не время…»
Зеркало и гребень… да, бабушка сдержала обещание, Милана получила свое наследство. Но каким жестоким ей это показалось поначалу! Почему, как, куда исчезла Вириан? В конце концов, почему, за что все оставляют ее одну? Тоска и обида казались еще тяжелее, чем в детстве… Как она могла так поступить со мной? Ничего не сказав, не объяснив, не оставив даже малюсенькой записочки, только это «наследство», которое бессловесно, но жестко поведало ей, что они больше никогда не увидятся, что теперь Милана сама себе хозяйка…
Через некоторое время сельчане заметили странное отсутствие знахарки, а поскольку Милана не могла объяснить толком, куда та делась – по поселку снова поползли странные слухи, как после исчезновения родителей и ее дом стали обходить стороной. Так прошло два года и в один прекрасный («или не очень» – не преминул встрять Скепс) день к ней приехали сваты из другого поселка. Судили да рядили недолго, и вскоре Милана согласилась уехать.
Последняя часть истории далась ей особенно нелегко. Она скупо рассказала, как приняла ее новая семья, как ее осыпали подарками, которые ей тогда казались сказочно роскошными, про красивый и богатый дом… и о том, как постепенно ей все это начинало казаться уродливым и фальшивым, как отношение новых родственников становилось все более холодно-отчужденным, а взгляды – снисходительно-презрительными. Как стала понимать, что ее взяли в дом, потому что она была сиротой и бесприданницей – она почти ничего не взяла из своего старого дома, кроме зеркала, гребня и двух фигурок, но этого она никому не показывала. Сундук, оставшийся ей от бабушки она тоже оставила дома, интуиция подсказывала ей, что ей пока не нужно раскрывать своих знаний и умений, да и вряд ли ей стали бы доверять – девушке из такой странной семьи
…она рассказывала обо всем, о чем молчала так долго, о чем старалась не вспоминать все эти годы даже наедине с самой собой… рассказывала об обманах и мелких пакостях, которые творили за ее спиной… и о предательстве своего возлюбленного супруга, о горьких и хлестких словах, которые еще долгое время потом звенели у нее в ушах… стало горячо глазам, а к горлу подступил комок… Милана замолчала, пытаясь справиться с собой…
Рядом раздалось злое шипение, Милана очнулась от своих воспоминаний и перевела взгляд на Карената. Он приподнял голову, глаза полыхали алыми всполохами, а из ноздрей вырывалось яростное фырканье.
- Это было уже довольно давно, несколько лет назад – поспешила она сказать – Я забрала Митти и никто не пытался помешать мне. Мы пришли сюда и с тех пор живем так же, как я жила когда-то одна в этом доме.
И еще… уходя оттуда я поняла еще одно… Вириан никогда не ушла бы просто так, без серьезной на то причины. Значит, это было необходимым. Может, тогда я не сумела, не смогла бы понять – почему, зачем это нужно, наверняка попыталась ее удержать… А уходить из дома, вступать на неизвестный тебе путь и без того тяжело… Но и не оставить совсем никакого знака она тоже не могла, не могла допустить, чтоб я еще несколько лет провела на крыльце, ожидая ее возвращения, как когда-то ждала родителей…
Повествование закончилось, а Милана еще некоторое время сидела не шелохнувшись, вновь переживая внутри себя все то, о чем рассказывала сейчас… И почему она вдруг решилась?… Про свою семью, а особенно про бабушкино «наследство» она не говорила ни с кем и никогда, молчаливо предоставляя любопытствующим строить догадки… Даже Атери пришлось этим довольствоваться – и это было, пожалуй, самым трудным…
Она вопросительно посмотрела на дракона, но тот так явно состроил непонимающий вид, что она даже рассмеялась.
- А ты расскажешь мне про себя? Откуда ты, и как попал сюда? Что с тобой случилось? - Она хотела спросить еще о его странной ране, но Каренат вдруг так выразительно посмотрел на нее, что слова застряли в горле, не прозвучав…
- Расскажу…
Его шипяще-рокочущий голос стал рисовать перед ее воображением великолепные картины, сказочные края… он рассказывал о странствиях, о высоких и далеких горах, великих и прекрасных, о недосягаемых вершинах, где бывают только драконы, о бескрайних и таинственных лесах, надежно охраняющих свои загадки… О сказочных пещерах, превосходящих своим великолепием самые роскошные королевские дворцы… о великих реках и о глубочайших озерах, в которых тонут звезды… о безжалостных, но не менее прекрасных пустынях, рождающих чарующие миражи… о небе, в котором он любит летать и ловить потоки ветров… Она слушала, затаив дыхание и пыталась представить себе все это с высоты полета дракона…
А его рассказ уже рисовал перед ее внутренним взором потаенную, но прекрасную горную страну… О ее великолепных дворцах, высеченных в скалах искусными мастерами-резчиками… о небольшом суровом и молчаливом, но трудолюбивом народе, живущем в этой стране, о гордых мужчинах и их верных красавицах-подругах, выбирающих себе пару на всю жизнь… о том, какие великолепные украшения и тонкие такни они создают долгим и кропотливым трудом… и о правительнице этого народа, прекрасной принцессе, живущей в чертогах, высеченной на пике самой высокой горы… и там вольно, почти как в небе…
Милане почудилась грусть и горечь в его голосе… она посмотрела на Карената, - он опустил голову на лапы и рассказывал, полузакрыв глаза, как будто просто вспоминал вслух… а она, подумав о какой-то-там принцессе вдруг ощутила резкую боль в сердце… сердце!! Надо спросить, обязательно спросить!! Она протянула руку и нежно погладила его по могучей шее, Каренат вздрогнул и посмотрел на нее…
- Может быть ты мне расскажешь – что же с тобой случилось и откуда такая странная рана?
Некоторое время, показавшееся ей мучительно долгим, он молчал… Торопить с ответом не хотелось, но голова уже тяжелела и мысли начинали путаться, а пропустить что-то ей не хотелось – это слишком важно, и к тому же эта ночь была совершенно особенной… Глаза закрывались, как не старалась она бороться… и уже проваливаясь в сон услышала его тихие, шелестящие слова: «Зачем? Твою историю я заберу с собой, а моя тебе ни к чему… я не хочу лишней боли…»
…очнулась от какого-то пульсирующего неудобства, мешающего дышать… оказалось, это ее странный пояс - он как будто сжимался на талии и разбудил ее… ну и хорошо… как же это она уснула-то? Ведь должна была узнать очень важные вещи, а вот на тебе… Как холодно-то стало – ее просто всю трясет от холода! …остатки сна как рукой сняло, когда Милана поняла, что трясет вовсе не ее… Карената била крупная дрожь, почти судорога, дыхание было прерывистым… Да что же это такое!! Снадобье, которое она заставила его выпить, уже должно было выгнать любую хворь!! Она все сделала правильно и дело тут в чем-то другом!!
Уже наплевав на всю осторожность, еле сдерживая панику, она стала трясти дракона
- Отвечай! Что с тобой случилось??? Что это за рана такая???!!! Каренат!!! Небесами молю, ответь мне!!! Каренаааат!!!!! - она уже кричала, уже не в силах унять страх.
- Сердце… я открыл ей свое имя… а она хотела взять мое сердце… - он говорил с трудом и она едва могла разобрать слова – …вычитала в старых легендах, что если владеть сердцем дракона, то можно стать бессмертной… и окропила клинок своей кровью, связав меня с собой… она не хотела отпустить меня и послала за мной стражу на грифонах, за живым или мертвым, за моим сердцем…
Дрожь не унималась, он снова уронил голову на лапы… Сердце Миланы рвалось на куски от боли… Злые слезы разъедали глаза, а чувство бессилия терзало душу…
- Что? Что можно сделать, скажи мне? Ведь можно же сделать хоть что-нибудь!!! Ну скажи же мне… - она вдруг обмякла и бессильно опустилась на землю – Скажи мне… я так хочу, чтоб ты жил… Я люблю тебя…
- Колдовство… кровь… не хочет отпустить… меня… держит… тянет назад… - его голос прерывался и был уже не громче шелеста травы - …кровь держит… ничего не сделать… отпусти… моя смерть разрушит колдовство… отпусти…
Дрожь почти прекратилась, похоже, он просто перестал бороться в надежде на близкое освобождение.
Решение пришло мгновенно. «Отпущу. Не стану держать, отпущу!».
Вскинула голову, посмотрела на звезды и удивилась – ей казалось, что пролетела не одна ночь, а несколько, а на самом деле прошло всего несколько часов. Луна сияла в самом зените. У нее есть еще немного времени, пусть она успеет!!!
Бросила все оставшиеся дрова в костер и он сразу вспыхнул высоким яростным пламенем. Силы небесные, помогите! Только бы не ошибиться теперь! «Отпущу, обязательно отпущу! - заклинала она - Ты будешь жить, будешь, БУДЕШЬ!!!»
Оглянулась на дракона, он наблюдал за ней, но, как ей показалось, уже совершенно безучастно.
Оставшийся отвар из котелка вылила в чашу, плеснула несколько капель в огонь и языки пламени взвились почти до верхушек деревьев. Схватила свою сумку, одним движением вытряхнула из нее все содержимое, сверток красного шелка вывалился сверху. Тряхнула красную тряпицу, на землю упал последний пучок валиссы и… кольцо. То самое кольцо – оно было почти черным, когда Милана нашла его, а теперь блестело чистым серебром. За спиной раздался сдавленный рык – она обернулась – Каренат из последних сил приподнялся на передних лапах, в глазах полыхало фиолетовое пламя нестерпимой боли.
- Это мое кольцо, дай мне его!!!
Милана швырнула его почти не глядя и очень удивилась, заметив краем глаза, что Каренат поймал его одним ловким движением, а кольцо будто само скользнуло на когтистый палец, мгновенно сжавшись до нужного размера. Впрочем, на очередные удивления времени не было.
Она решительно сунула в костер толстую ветку, подняла валиссу, быстро размяла ее в ладонях и бросила в чашу. Еще мгновение… Ветка уже разгорелась. Взяв ее в правую руку, левой подхватила чашу и решительно шагнула к дракону.
- Перевернись и дай мне посмотреть на рану – не глядя, сурово приказала она и поставила чашу на землю. Каренат подчинился.
Взглянув быстро и внимательно, она твердой рукой прижгла горящей веткой рану, раздался неистовый рев. Зажав всю волю в кулак, она отшвырнула ветку, молниеносным движением выхватила из-за пояса свой нож и полоснула по левой руке. Кровь брызнула фонтаном и полилась на рану. Отшвырнув и нож тоже, сгребла из-под ног горсть земли, бросила туда же и последним быстрым движением выплеснула на рану все зелье из чаши… Все…
Она сделала все что могла и даже больше…
Бессильно сползла на землю, привалившись спиной к какому-то камню, отстраненно наблюдала, как Карената сотрясла последняя судорога, он выдохнул с дребезжащим стоном и замер…
Все…
Из последних сил стащила с талии пояс и попыталась перетянуть руку, чтоб унять кровь. Пояс будто сам обвился вокруг предплечья… Уже теряя сознание, успела прошептать «Я отпускаю тебя, конечно, отпускаю… лети…»
- Мама, мамочка… Мама, ну очнись же!!» - рыдающий детский голосок просочился в забытье - Мамочка, что с тобой, тебе плохо?
Милана с трудом разлепила глаза и увидела залитое слезами личико Араминты.
- Мамочка, ты проснулась! А я так испугалась… - Милана улыбнулась и погладила дочку по волосам – тебя так долго не было!
- Как долго меня не было, Митти? - она непонимающе посмотрела на дочь
- Мама, но сегодня же третий день, как ты ушла! Раньше ты никогда не уходила так надолго! И где Каренат?? – разочарованно протянула малышка
Милана попыталась приподняться и застонала от боли в руке. Мысли путались, и она едва могла что-то сообразить. Как оказалось, она лежала там же, где упала, только ее сумка была пристроена под головой, а она сама накрыта плащом. Пояс упал и лежал рядом застывшей серебряной струйкой. А рука нестерпимо ныла. Она займется ею попозже…
Каренат? Она обшарила взглядом полянку. Дракона не было…
На этот раз дорога из леса домой показалась ей ужасно длинной. Уже с большим трудом она добрела до крыльца и без сил опустилась на ступеньки. Приготовить лекарство самой она уже не сможет… Значит, пришло время Араминты…
- Митти, а ты не захватила мою сумку?
- Я взяла ее, мамочка. А еще я нашла вот что… - Дочь протягивала ей какой-то красный сверток.
Милана взяла его, в ладони оказался кусок красного шелка, свернутый треугольником… Символ огня… а в него что-то в завернуто… она взяла за уголок, тряхнула, стараясь не побеспокоить больную руку… На крыльцо с тяжелым стуком упала драконья чешуйка…
Милана подобрала ее, покачала на ладони… показалось, что она была будто бы теплой… «ну еще бы – сварливо проскрипел Скепс – поваляешься три дня без сознания – потом еще и не такое причудится». Нет, сейчас ни на что сил нет, ни на удивления, ни на размышления… Одной рукой она, как могла, завернула драгоценную чешуйку в ткань и сунула под пояс… Надо продержаться еще немного, рассказать Митти как готовится питье и мазь для руки, а потом она отдохнет…
Милана поправлялась долго. Хоть рана на руке зажила довольно быстро, но рана на душе все еще ныла. И силы возвращались очень-очень медленно. Она потеряла счет дням.
На помощь Араминте приходила Зарина, помогала по дому, иногда, когда Милана не спала сидела рядом, что-то рассказывая, пытаясь хоть чуть-чуть подбодрить… А Милана еле слышала ее слова. Просто лежала, глядя в одну точку, предоставляя мыслям течь, куда им вздумается… Скепс против обыкновения молчал.
«Это пройдет» – уговаривала она себя. Одно успокаивало – если бы у нее не получилось то, что она пыталась сделать, то, очнувшись, она обнаружила бы дракона на прежнем месте, только значительно более неподвижного. И чешуйка, которая теперь всегда была с ней, только подтверждала ее догадку.
Действительно, понемногу проходило, отпускало. Она должна заставить себя стать прежней… ну или почти как прежней… хотя бы ради Митти. Малышка многое чувствовала, но не понимала, что происходит… так нельзя, надо брать себя в руки. Только… где-то в душе поселилась пустота… гулкая, тянущая, томительная… пустота, которую нечем было заполнить… пустота, которая требовала сил… но она же знала, что так будет, она сама сделала свой выбор. Да, сделала выбор и сделала бы его еще раз, если бы пришлось, она ни о чем не жалела… но… называть Его по имени перестала, даже мысленно. Незачем. Он и так сказал ей свое истинное имя, искренне веря, видимо, что скоро оно уже никому не пригодится…
Чаша снова заняла свое место в сундуке, туда же отправился и серебряный пояс.
Прошло уже несколько недель, скоро уже и осень… Жаль, не вовремя она разболелась… израсходовала почти весь свой запас трав, а пополнить так и не смогла… может быть, ей еще удастся найти хотя бы немного… конечно же, сила будет уже не та, но хоть что-то все же лучше чем ничего… а лес, ее лес – был прежним… полянку с валиссой она так и не сумела найти, да и глупо было бы рассчитывать… а на свою она теперь заходить избегала. Пошла туда в первый же раз, как выбралась из дома, но там, на полянке ее снова стала терзать боль… она посидела на расколотом камне возле потухшего костра, на какой-то момент позволив себе поверить, что она сейчас обернется – и снова увидит дракона на прежнем месте… но нет – чуда не будет. Больше она на полянку не приходила… почему же сейчас снова её так нестерпимо тянет туда? Ноги несут сами и нет воли сопротивляться…
За несколько шагов до поляны она остановилась… на том же камне, что и она раньше, спиной к ней сидел человек. А ей сейчас никого не хотелось видеть и ни с кем разговаривать…
- Милана, иди сюда – Знакомый чуть рокочущий голос. Силы небесные!! кажется, у нее опять начинаются галлюцинации! Она закрыла глаза и потрясла головой, пытаясь отогнать наваждение
- Ну иди же сюда, почему ты остановилась?
Голос явно принадлежал незнакомцу, сидящему на камне, а знакомым он ей лишь показался… Бабушка всегда говорила, что у нее слишком богатое воображение.
Она вышла из-под деревьев и пошла к камням. Навстречу ей поднялся мужчина. Высокий, смуглый, красивый. Затянут в короткую коричневую с металлическим отливом кожаную тунику без рукавов. А там, где тело было не прикрыто одеждой на загорелой коже проступали старые шрамы. Милана подняла взгляд на незнакомца, ее обдало теплом карих с золотыми искорками глаз… почудилось что-то очень-очень знакомое… и сердце вдруг ухнуло куда-то вниз…
- Милана, ты меня не узнаешь?? – мужчина поднял руку к ее лицу и на пальце блеснуло серебром кольцо… кольцо с чешуйчатым рисунком… кольцо Карената, только гораздо меньше по размеру. Он нежно приподнял ее лицо за подбородок, в его глазах прыгали смешинки
- Ты не узнаешь меня? А мне казалось, ты изучила каждую чешуйку моей несчастной шкуры…
А земля ее больше не держит, уходит из-под ног…
Как здесь тепло и уютно… и не хочется просыпаться… не уходи, пожалуйста, не уходи… я так скучала по тебе…
Милана пыталась ухватиться и задержать кусочек видения, но оно ускользало, таяло… но ощущение тепла и ласки не исчезало… она почувствовала что-то мягкое под головой и чью-то руку, гладящую ее волосы… постепенно в сознании стали всплывать детали… незнакомец… золотые искры… кольцо…
Она боялась открыть глаза. Подняла руку к волосам – чьи-то сильные пальцы поймали и сжали ее ладонь.
- Спящая красавица, просыпайся - в этом знакомом и уже родном голосе слышалась явное веселье.
- К-Каренат?… - боясь звука собственного голоса прошептала она и приоткрыла глаза – это действительно ты? Но как…
Склонившееся над ней улыбающееся лицо посерьезнело, но глаза все равно оставались смеющимися.
- Милана, это действительно я… - он поднял руку, на которой блестело кольцо – помнишь его?
- Конечно помню… если бы не оно, я никогда не поверила бы… да и сейчас… разве мне не снится все это?
- нет, тебе не снится… хочешь – ущипну? – он нежно провел пальцем по щеке, а у нее на глазах закипели слезы
- Но как же так… ты дракон?… или нет… я ничего не понимаю…
- Это кольцо. Я расскажу…
Мы люди в обличье драконов или драконы в обличье людей. И того и другого поровну. Как драконы мы могучи и быстры, но гораздо слабее в магии, а как люди – очень уязвимы, но нам доступны самые сильные заклинания… и еще… мы можем обзавестись потомством только как люди… и такое кольцо можно сделать только раз в жизни, его выковывает отец, пока на свет появляется его детеныш…
В нем заключено одно-единственное заклинание, недоступное нам – заклинание для смены обличья…
Я потерял это кольцо, пока падал… не мог стать человеком и восстановить силы… и не мог освободиться от связывающего меня заклятия… а ты… ты вернула мне жизнь и отпустила… теперь я вернулся сам. За тобой.
По лицу Миланы текли слезы. Ей не нужны были слова, она все читала в этих родных и любимых – она перестала бояться этого слова – глазах. Там было все, о чем она только могла мечтать…
- Хочешь увидеть дальние страны? – Каренат поднялся на ноги и протянул ей руку.
- Конечно… очень хочу
- Тогда пойдем за Митти? Кажется, она хотела покататься на драконе?
29 апреля – 4 августа 2005 года
II.
... по краю зрения мелькали какие-то цветные блики, голова стала большой и легкой, а насчет наличия земли под ногами возникли смутные сомнения. Весь мир закружился и куда-то исчез.
Единственное, что существовало для нее сейчас – это глаза, в которые он смотрела, боясь оторвать, отвести взгляд хоть на мгновение. Только за него она держалась, как за тонкую нить, связывавшую ее с реальностью, а в голове билась мысль - «Это не сон! Пожалуйста, пусть это будет не сон…»
Приглушенно, как будто издалека ей слышался голос Карената, рассказывавшего ей про кольцо и свой народ, а перед ее внутренним взглядом ткались незнакомые образы…
…Вырубленные в скалах огромные помещения, то ли залы, то ли пещеры… Полумрак, страсть, магия и огненное дыхание дракона, плавящее в гигантском горне всего несколько маленьких кусочков металла. А времени мало, очень мало и нужно успеть… Потоки неистовой силы струятся с одного края пещеры до другого, где за богатыми занавесями творится другое таинство – таинство новой жизни, стремящейся родиться и заявить о себе всему миру. Эти потоки свиваются одним немыслимым клубком энергий и нужно успеть уловить их, усмирить, замкнуть в металл и запечатать заклинанием. И тогда тот, или та, для кого предназначено кольцо, владея силой собственного рождения, переплавленной с огненной магией родича, станет хозяином собственной Судьбы…
- Милааанааа…. Милая… – ее вывел из оцепенения хрипловатый и чуть насмешливый голос, в котором сейчас слышалась беспредельная нежность – ну что с тобой?
Милана почувствовала, как сильные руки чуть встряхнули ее. Каренат улыбался – от этого ее сердце чуть не выскочило из груди нахлынувшего счастья. Над головой сияло пронзительной сапфировой глубиной небо – теперь она снова могла смотреть в небо! Просто смотреть…
- Нет, ну это же просто невыносимо!! Да очнись же! – Ее слегка потянули за прядь волос, выбившихся из прически, Милана опустила голову. Каренат уже почти хохотал, глядя в ее растерянное лицо. «Он явно очень доволен произведенным эффектом» - подумала она и тоже рассмеялась.
- Знаешь, это все так странно и неожиданно… Я просто не могу поверить.
Он перестал смеяться, хотя в глазах еще прыгали радужные блики.
- Рыжик, это правда я. Наверное, я могу казаться тебе странным, ты еще не привыкла. В последнее время люди нечасто встречаются с драконами, ведь так? А в бабушкины сказки никто давно уже не верит, считая их лишь выдумками для развлечения малышей…
Смотри - он дернул за шнурок, стягивавший тунику, полы разошлись, и взяв ее руку, положил на свою обнаженную грудь - Этого ты не можешь не помнить.
Милану бросило в жар. По телу пробежала дрожь, руку закололо тысячей крохотных иголочек, в висках застучала кровь. Титаническим усилием она устояла на ногах, задержав на несколько мгновений дыхание, попыталась успокоиться. Под пальцами ощущалась какая-то неровность… Она провела рукой по коже и наклонилась посмотреть.
Шрам. Длинный, грубый, темный шрам. Прямо посередине груди, напротив сердца…
Ее замутило. «Клинок… Огонь… Вода… Земля…» Ну еще бы, конечно она помнила! Сколько раз она мысленно прокручивала все это в голове, пытаясь еще раз удостовериться, что все сделала правильно. Сколько раз видела во сне, ощущая ту боль и отчаяние… Это просто невозможно было забыть.
Она с трудом разлепила веки, краешком сознания удивившись солнечному дню. «Да возьми же себя в руки наконец!!» - мысленно прикрикнула она на саму себя
«Ты теперь каждый раз будешь цепенеть, когда дотронешься до него??» - это уже подал голос давно молчавший Скепс. «Раньше у тебя таких трудностей не возникало…»
«Да, раньше трудностей не возникало. Но раньше это был раненый. И к тому же дракон, а не человек, мужчина…»
«Да ну? Ты сама-то себе веришь??»
«Пытаюсь… Замолчи же!»
Она даже слегка зарделась от собственных мыслей. Очень нежно и аккуратно провела кончиками пальцев по темной коже. Легонько ощупала шрам, боясь причинить боль. Неуверенно приподняла голову и посмотрела на Карената. Его взгляд был полон нежности и спокойного терпения.
- Уже не болит. Совсем не болит, правда
И тут ее прорвало. Все то, что так давно копилось в мыслях, в сердце, в душе, горело и травило изнутри, все вырвалось наружу. Из глаз полились слезы, соленые и горькие. Грудь сдавило, она была не в силах издать ни одного звука, вымолвить слова. По щекам катились слезы, смывая всю боль, все страхи терзавшие ее так долго. Уходило глухое черное отчаяние, которое она привыкла глубоко прятать. Уходила тоска и муки неизвестности. Уходила тупая тяжесть, давящая на сердце и не дававшая свободно дышать. Как будто промыли старые запыленные стекла, и через них в душу, как в давно запертую комнату, хлынул солнечных свет.
Сильные руки обхватили ее, поддерживая и не давая упасть. Милана прильнула к широкой и горячей груди, позволив почувствовать себя маленькой и защищенной. «Как давно я не плакала» - прошептала тихонечко, все еще всхлипывая. Положила голову на плечо Карената и закрыла глаза. От него пахло солнцем, лесом и еще чем-то горьковато-терпким. Как уютно… «Как под крылом?» - осведомился Скепс. «Да, как под крылом, только значительно лучше» - ответила она.
Глубоко вздохнула и чуточку отстранилась, ровно настолько, чтобы заглянуть в его лицо.
- Я… я даже и не знаю, что сказать. Я рада, что ты здесь, очень рада
Я скучала – пробормотала она, и, снова смутившись, опять уткнулась носом в его плечо.
- Я очень хотел вернуться, снова оказаться здесь. Только не был уверен…
Два дня ждал тебя тут. Я видел твой домик и Мити, когда летел сюда. Думал – если ты не появишься сегодня, то я сам пойду в поселок. Я звал тебя, очень хотел, чтобы ты сама пришла сюда. Ты пришла…
- Меня тянуло сюда каждый раз, как только я входила в лес. Но я так боялась, что когда снова приду на эту поляну, она будет пустой, это было так больно… Раз я даже подумала – пусть бы ты даже окаменел, но остался здесь… Силы небесные, что я несу!! Конечно, я не хотела… я не знаю, как объяснить… Я думала – ты никогда не вернешься, а мне так хотелось, чтобы ты был здесь…
- Скоро вечер, милая. Пойдем домой? Я хочу увидеть Араминту. Думаешь, она будет рада мне?
- О, да! Она вспоминала тебя – сказала Милана, мысленно скрестив пальцы. Хотя, ответив так, она ничуточки не погрешила против истины.
Как-то, укладываясь спать, Митти застала ее врасплох вопросом: «Мам, а Он вернется?».
Милана долго молчала, не зная как ответить, чтобы не расстроить дочку, потом, скрепя сердце, сказала – Не знаю, милая. Может быть, когда-нибудь и вернется…
Она старалась ничем не выдать своей горечи, но малышка все же почувствовала. И, хотя вопросов больше не задавала., Милана иногда улавливала, как та фантазировала вслух, думая, что ее никто не слышит.
- Конечно, она будет очень рада. И непременно замучает тебя вопросами
- Я догадываюсь – Каренат картинно вздохнул – Наверное, у тебя вопросов не меньше, чем у Митти. Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать, подожди еще немного, ладно?
- И вот еще что… Посмотри на мою тень.
Солнце уже давно перешло зенит и теперь клонилось к западу, рисуя на земле длинные тени. Она увидела свою – тень как тень, ничего необычного… а вот рядом… Она посмотрела на Карената и снова перевела глаза на землю – рядом с ее тенью была тень дракона. Милана зажмурила глаза, потрясла головой, снова посмотрела. Нет, наверное, все же ей это привиделось. Слишком богатое воображение, как всегда говорила бабушка.
Рядом Каренат подавился смехом, а когда Милана кинула на него возмущенный взгляд, состроил серьезную мину, настолько уморительную, что Милана сама прыснула. Каренат еще раз молча кивнул ей на землю – тень заволновалась, сгустилась, а потом расползлась драконьими контурами.
- Как ты это делаешь??
- Эээ… Просто делаю. Сложно ответить – как именно, для этого сначала надо обучить тебя драконьей магии. Просто все зависит от того, кем я сам себя вижу и ощущаю. Когда на тень не обращают внимания – она всегда такая. Но, находясь среди людей, это может быть опасным. Ведь в этом обличье мы довольно уязвимы. А когда я сосредоточиваюсь на том, что я человек – она меняется. Смотри.
Тень снова заколыхалась и как будто съежилась и стала обычной человеческой.
- И ты хочешь, чтобы Митти узнала тебя по тени?? – ошарашенно спросила Милана.
- Ага. Это же как игра, ей понравится!
- Да почему бы нет, давай. Однако ты любишь производить ошеломляющие эффекты, правда?
- Ну да, мне это нравится – немного смущенно ответил Каренат. – Ну что, идем домой??
- Идем!
Лес, как будто отвечая настроению Миланы, был приветлив и чуточку торжественен. Все вокруг стало каким-то особенным. По-новому заиграли сочные предвечерние краски, птичьи трели стали еще более нежными и зовущими, и в журчании ручья, протекающего вдоль тропы, серебрилась звенящая радостная песня. Все искрилось, сияло, трепетало и переливалось. Да и самой Милане казалось, что ее ноги не касаются земли, что ее несет невидимым и мощным потоком, хотелось запеть во весь голос, закружиться в сумасшедшем танце, подняться к верхушкам деревьев. Хотелось летать… Она скашивала глаза на Карената, а он сдержанно улыбался, глядя на тропинку под ногами, и крепче сжимал ее руку.
«Идем домой, идем домой» - про себя повторяла она его слова, а в животе начинали порхать бабочки. «Он сказал, что хотел вернуться, что звал меня» - внутри все пело и ликовало. «Ну, что ты теперь скажешь, зануда?» - мысленно поинтересовалась она у Скепса. «Что-что, да ничего. Вот только друг наш, кажется, умеет читать мысли». Милане аж икнулось от такого предположения! Читать мысли! Ой, мамочки!! Она снова украдкой взглянула на Карената, кажется, он ничего не заметил.
«Я спрошу его. Хотя что, собственно, такого особенного в моих мыслях? Да, я рада, просто сумасшедше счастлива, что он вернулся, но он это и так знает. Это можно почувствовать и без чтения мыслей, да я и не скрываю…» «Ну да, а чего краснеешь тогда? Вон как щеки горят» - не остался в долгу ее противный внутренний голос и по-дружески подбросил еще парочку образов, от которых Милана вспыхнула, залилась краской до самый кончиков ушей.
«Эй, девочка, искри аккуратней, а то лес спалишь» - продолжал издеваться Скепс.
«Да, да, да, еще раз да… я люблю его – от своих же слов ее пробрала сладкая дрожь – И я сказала это тогда, ночью… но я влюбилась в дра-ко-на, в зверя, а не в мужчину… я же не знала…»
«Не знала, но хотела же, чтобы он оказался человеком? Хотела, признайся? Сколько раз тебе снилось это? Сколько раз ты просыпалась со слезами бессилия и отчаяния, думая, что такое невозможно наяву??
Так чего же ты боишься теперь, когда все обернулось так, как ты грезила??»
«Я не знаю… Можно было просто мечтать, зная, что такого не бывает, что это невозможно – чтобы зверь обернулся человеком, чтобы дракон стал мужчиной. А сейчас… я просто не знаю, что мне делать!»
- Рыжик, ты опять унеслась куда-то! – голос Карената отвлек ее от спора с самой собой. – Где ты витаешь? – спросил он, заглядывая ей в глаза.
Милана, стараясь не выдать внутренней паники, состроила непонимающее лицо и пожала плечами:
- Да нигде, задумалась просто.
- Мы уже почти пришли, а ты даже не заметила – сказал Каренат и в глазах запрыгали хитровато-озорные искорки. Интересно, это от предвкушения задуманного сюрприза или он слышал ее мысли?
- Вон твой дом, и, насколько я вижу, Митти во дворе, играет со щенком. Иди вперед, а я немного поотстану. Не знаю, что ты скажешь ей, но надеюсь угадать, когда будет пора. Не волнуйся, я услышу, даже если ты будешь говорить шепотом, у меня хороший слух.
- Еще один драконий фокус, да? Все хорошо, не волнуйся, я что-нибудь придумаю – рассмеялась она.
Митти играла в палисаднике перед домом, пыталась научить щенка приносить ей палочку, но тот предпочитал гоняться за бабочками и солнечными зайчиками. «И не удрала снова в лес, заметь. Даже странно» - прокомментировал Скепс. «Отстань, зануда!»
- Солнышко, - позвала Милана дочку – иди сюда. Дай отдохнуть бедному малышу, ему пока играть интереснее, чем учиться.
Малышка кинулась обниматься и скакать вокруг – она обожала эту игру, но сама Милана чувствовала себя щенком, который пытается поймать свой хвост. Такие игрушки следовало пресекать сразу, иначе потом успокоить этот ураганчик было бы трудно, поэтому Милана, недолго думая, сгребла дочь в охапку и оторвала от земли. Митти хохотала и пыталась отбиваться, не настолько сильно, чтобы вырваться, но достаточно активно, чтобы сохранить лицо и изобразить возмущение.
Она доковыляла до крыльца и плюхнулась, посадив брыкающуюся дочку на колени.
- Успокойся. Араминта, я прошу тебя! А то не отпущу, ты же знаешь! – Милана обняла так крепко, что та запищала. Митти знала, что если мама назвала ее полным именем, значит, это не просто так, и лучше послушаться.
- Все, все, мамочка, я уже успокоилась, отпускай – еле переводя дух от хохота, попросила она. Уже почти спокойно слезла с колен и устроилась рядом.
- Уффффх… Мамочка, мы с тобой так давно не играли!! Это так замечательно, я соскучилась!
А ты сегодня какая-то совсем другая. И настроение хорошее. Ты уже совсем поправилась, да?– радовалась малышка
- Да, уже почти совсем – улыбнулась Милана.
- Что-то давно мы с тобой не болтали, как подружки. С тех самых пор, как я заболела – она чуть запнулась и замолчала, не зная, как продолжить.
- Даже раньше, мам. С тех пор, как ты нашла Его – девочка каким-то десятым чувством уловила ее нежелание называть Карената по имени – сначала ты его лечила, а потом заболела сама.
- Мам, а ты скучаешь по Нему? Ты хотела бы, чтоб он вернулся? – Митти посерьезнела и в этот момент показалась Милане сильно повзрослевшей. – Я не спрашивала тебя раньше, ты же болела и не хотела разговаривать. Тебе было очень плохо?
- Да, малыш, я сильно болела, но теперь уже почти совсем выздоровела. И очень хотела бы, чтобы Каренат вернулся, я скучаю по нему. А ты?
Митти удивленно вытаращила глазенки, услышав, что Милана назвала Карената по имени, а не просто «Он», как обычно.
- Я тоже очень, очень скучаю!! Будет так здорово, когда он вернется! Я покажу ему своего щенка, наш лес, мы поиграем. Мам, а ты разрешишь мне покататься??
- Подожди-ка – опешила Милана – а с чего ты взяла, что он вернется??
- Ну как же! Мы же хотим, чтобы он вернулся, правда? А бабушка Атери мне читала старые свитки, и там сказано, что драконы живут долго-долго, очень умные и все-все знают. Значит, и Каренат знает, что мы его ждем, и обязательно прилетит к нам, как только выздоровеет! Мамочка, он очень хороший, я знаю! И помнишь, он ведь даже оставил тебе чешуйку?
У Миланы в горле встал ком. Чешуйка – непререкаемое доказательство. Митти, когда хотела, могла кого угодно убедить. Но все таки… Она настолько погрузилась в себя и свои переживания, что даже не поинтересовалась, каково было Митти.
- Не переживай, мам. Мы просто будем очень-очень ждать, и когда-нибудь он обязательно прилетит, ты же сама говорила. Вот только побыстрее бы он выздоровел…
Митти задрала голову и звонко пропела: «Каренааааа-а-ат… Мы тебя ждёо-о-ом!»
Её высокий голосок взвился ввысь и пошел гулять эхом по окрестностям. Милана остолбенела от неожиданности. Если бы она не знала о том, кто ждал знака за углом дома. Но накрепко и навсегда уверовала бы в Чудо.
- Вот видишь, мам, я позвала его, он обязательно услышит… - сказала она и, рассмеявшись, примостилась к Милане на колени.
Солнце уже клонилось все ближе и ближе к горизонту, тени становились длиннее и темнее.
Улегся даже самый легкий ветерок, воздух густел.
Милана с колотящимся сердцем, отсчитывала мгновения, ждала чудес. Ей даже не пришлось изобретать никаких знаков – ее неугомонная и жизнерадостная выдумщица-дочура все сделала сама. Она прикрыла глаза, с трудом подавляя желание вскочить и закричать «Ну скорее же!»
не в силах больше выносить это ожидание.
Над головами раздался шелест, хлопанье и посвист, как от огромных крыльев, рассекающих воздух. Мама и дочка вскочили одновременно
- Мам, что это?
- Не знаю, милая… пойдем посмотрим. – Милана была озадачена. Неужели он решил появиться в обличье дракона? Но она договаривались совсем иначе. Да и вряд ли он хотел, чтобы его сейчас увидел еще кто-то.
По тропинке из леса вышел человек и направился к их калитке. Облокотился на плетень и окликнул: «Хозяюшки!» - они обернулись
- Не нальете водички гостю? – поинтересовался Каренат, еле сдерживая улыбку. Он сам оторопел, когда услышал зов, и решил не ждать больше.
Митти вихрем кинулась в дом к колоде с водой, выбежала, неся ковш, и вопросительно посмотрела на мать, взглядом спрашивая разрешения. Милана кивнула. Этот сценка была задумана для Митти, к тому же она сама сейчас расплескала от волнения всю воду.
Каренат отворил калитку и пошел навстречу малышке, спешившей к нему.
- Я слышал, кого-то звали таким высоким и звонким голосом. Это не ты была? Ты кого-то ждешь?? – Каренат встал против солнца и, взяв из тонких ручек ковш, стал пить.
- Я… - потупилась Митти – понимаете, мы с мамой ждем одного… - она запнулась, чуть не сказав «человека» - …одного нашего друга. Он скоро обязательно должен прийти. Поэтому я и звала его. – девочка вздохнула.
Каренат поперхнулся.
- Очень вкусная у вас вода, спасибо – Он присел на корточки, чтобы быть одного роста с малышкой. – А кто он, этот ваш друг?
- Мама его лечила, когда он был ранен. А мы играли, как будто он дракон – Митти знала, что драконы – это только в сказках, и незнакомец ей не поверит и посчитает маленькой, если она скажет.
- И ты тоже ждешь его??
- Да, - Митти оглянулась на Милану, которая опустилась на крыльцо, не в силах сдержать дрожь в ногах – мы очень его любим и хотим, чтобы он вернулся.
Каренату показалось, что он сейчас взлетит прямо так, в человеческом обличье и без крыльев.
- А он был большим драконом? Может быть, мы с тобой тоже могли бы так поиграть?
- Нет… он был больше, он был воооот такой дракон! – Митти, отбежала в сторону, пытаясь показать по земле, какого размера был дракон и вдруг наткнулась взглядом на тень.
Непонимающим взглядом она обвела вокруг себя, ища того, кто отбрасывал эту тень, но никого, кроме незнакомца, не было.
Каренат встал, и потянулся, разминая затекшие мышцы. Тень расправила крылья и забила хвостом.
- Маааааа-а-ам!!!... – завопила Митти – Мама, кто это?
- Присмотрись повнимательней, может быть я похож на того, кого ты ждешь? – Каренат снова присел и протянул руку. Митти оглянулась на Милану, та все так же сидела на крыльце. На губах сияла улыбка, а по щекам текли слезы. Не услышав запрета, малышка сделала несколько осторожных шагов к странному человеку, так сильно отличающемуся от своей собственной тени
- Помнишь, ты спрашивала, превращаются ли драконы в камень…
- Каренааааат!!! – закричала Митти и кинулась ему на шею. От неожиданности он не удержался и повалился на траву, раскатисто расхохотавшись.
- Ты же звала меня, маленькая леди? И я прилетел
- Мамааа, мамочка, иди сюда!!!
Я знала, знала, я говорила тебе, что он услышит! Мам, это Каренат, он прилетеееееел!!! – маленький вихрь закружился по траве. Ее непосредственный восторг был настолько заразительным и уморительным, что Милана согнулась пополам от смеха.
Солнце уже скрылось за лесом, на поселок опустились сумерки и ощутимо посвежело.
Милана позвала всех в дом. Теперь перед ней стояла почти невыполнимая задача – уложить дочку спать. Митти уже успокоилась настолько, что за ней можно было уследить глазами, но теперь начала сыпать вопросами, на которые Каренат даже не успевал отвечать, как она уже задавала следующий. Она залезла к нему на колени и наотрез отказывалась от него оторваться, не помогали никакие уговоры.
Милана почти силой влила в дочь стакан молока, а про ужин даже никто и не вспомнил, настолько все были взбудоражены. Занимаясь неотложными домашними делами, она лихорадочно соображала, как же ей управиться с неугомонной девчонкой, не затевая скандала. Ей практически никогда не приходилось применять строгий, тем более приказной тон – Митти обычно чувствовала ту грань, где следовало остановиться. Но сегодня все было иначе, уговоры и просьбы не действовали, Митти делала настолько жалобно-удрученное лицо, что настаивать было просто невозможно.
Сделав очередную попытку позвать дочку, она заметила, как Каренат с заговорщицким видом наклонился к маленькому ушку и что-то коротко прошептал. Митти понурилась, но все же без возражений слезла с его колен и направилась в соседнюю комнату, в кровать, шаркая ногами и всем своим видом демонстрируя огорчение.
Забралась в постель, устроила под боком свою любимую куклу, но долго ворочалась, показывая, что заснуть нет ни малейшей возможности. Потом снова появилась на пороге и громко потребовала:
- Только ты смотри не уходи никуда, пока я буду спать, хорошо?? А то мама очень расстроится, и я тоже. Наверное, я даже буду плакать! – заявила она.
Получив всевозможные серьезные и убедительные заверения в том, что он, Каренат, никуда не двинется с этого места, Митти, наконец, спокойно улеглась и вскоре мирно засопела.
Несмотря на то, что теперь наконец-таки можно было сесть и перевести дух, Милана продолжала двигаться по дому. Словно по инерции, хваталась то за одно, то за другое, на полдороге забывала, куда и зачем шла и что хотела сделать, разворачивалась, направляясь в другой угол дома, и снова останавливалась. Ее вдруг обуяла самая настоящая паника, она совершенно не представляла, что делать дальше. Она была настолько поглощена своими переживаниями, что не замечала, что Каренат с улыбкой наблюдает за ее бессмысленными перемещениями и смятенным лицом.
Но и на этот раз ее выручила бабушкина наука. Вириан всегда руководствовалась девизом «Если не знаешь, как поступить, поступай так, как велит сердце» и передала это внучке. Да и не в характере Миланы было долго метаться.
«А чего мне сейчас хотелось бы больше всего?» - спросила она сама себя . Скепс почел за лучшее не высказываться.
Милана резко остановилась посреди комнаты и повернулась. Вопросительно и немного застенчиво посмотрела на Карената, тот молча протянул руку, Почему ноги сразу стали ватными?? Преодолевая предательскую слабость, подошла и опустилась рядом. Не произнося ни слова, Каренат обнял ее и прислонил голову к своему плечу
- Что будет дальше? – тихо спросила Милана.
Он некоторое время молчал, прижавшись губами к теплым завиткам ее волос. Милана сидела, закрыв глаза и пытаясь унять колотящееся сердце.
«Он не знает? Или не хочет отвечать? Может быть, просто не думал об этом? Что мне делать дальше, как себя вести?»
- А знаешь, как тебя звали бы на драконьем языке? – вдруг нарушил молчание Каренат.
Милана, не сумев сразу отвлечься от своих мыслей, непонимающе уставилась на него
- И как же?
- Ореланта. Это значит «Играющая с Огнем».
- Почему? Откуда ты знаешь?
- Ниоткуда, просто знаю – улыбнулся он – имена нельзя узнать, они просто приходят сами. Скажи, почему ты назвала дочку Араминтой?
- Не знаю. Просто назвала – и все. Мне понравилось это имя. Хотя, честно говоря, семья её отца была против. Это имя им казалось слишком простым. Но я сделала по-своему, хоть меня и осуждали.
- О-ре-лан-та – Милана перекатила имя на языке, пропела его – А оно мне нравится.
Ты действительно считаешь, что я играю с огнем? - Каренат уловил легкую тень обиды в этом вопросе.
- Рыжик, а я хотел спросить… - как будто бы вдруг вспомнил он – чем таким ты поила меня тогда, на поляне? Мне хотелось бы еще раз попробовать этот напиток…
- Да, конечно – Милана мгновенно вскочила на ноги, обрадовавшись, что ей нашлось занятие – это был просто травяной чай, правда, тогда я добавляла еще несколько травок – для усиления действия. Сейчас заварю.
Она подбросила дров в печь, повесила над огнем котелок с водой и пошла отбирать травы и настойки. Ей тоже не помешает сейчас выпить чаю.
Пока Милана возилась с мешочками и склянками, Каренат решил осмотреться.
Дом был небольшим, но аккуратным. Все убранство, все предметы явно хранили следы рук не одного поколения, кое-что явно требовало починки, да и сам домик, как успел заметить Каренат, хоть и был весьма основательным, но все же ветшал без мужских рук. Если присмотреться – а он был очень наблюдателен – то кое-где можно было заметить следы не очень умелого ремонта, где-то подложена дощечка, где-то заткнуто старыми тряпками. Но все равно это не портило ощущения тепла, мягкости и уюта.
В дальнем углу большой комнаты из камней был сложен очаг – для приготовления пищи и обогрева. Тот, кто клал его, был мастером своего дела – камни были хорошо подогнаны и уложены особым образом - в форме колокола. Такой очаг долго не остывал. А для того, чтобы случайно выскочившая горящая головешка не подожгла дом, мастер выложил из камня и небольшой кусок пола перед очагом. Каренат засмотрелся на огонь – в душе возникло ощущение дома, родных пещер, сумрачных и жарких.
Рядом с очагом стоял большой стол, на котором сейчас Милана священнодействовала с разными травами и настойками, готовя напиток, а за ее спиной на полках была разложена и расставлена всевозможная кухонная утварь, внизу горшки и котелки, жаровни и сковородки, а выше чашки-плошки, бутылки и склянки, мешочки с многочисленными приправами и снадобьями. Под самым потолком висели пучки трав, связки сушеных грибов и фруктов. От всех этих припасов дух в доме был горьковато-пряным и очень приятным.
По другую сторону очага стояло большое резное кресло со скамеечкой для ног, явно любимое место хозяйки дома для отдыха и дум. На спинку был накинут большой домотканый красно-зеленый плед, а на сиденье лежала подушка-думочка, сшитая из такой же ткани.
Карената очень заинтересовало это кресло – искусно вырезанное из дерева, с ажурными подлокотниками и чуть изогнутой для удобства кружевной спинкой. Затейливые узоры цепляли взгляд и заставляли его скользить по завиткам, в которые были причудливо вплетены изображения различных зверей и птиц, подлокотники напоминали застывшие струи воды, а небольшие тонкие ножки по очертаниям были похожи на стволы молоденьких деревьев. Каренат поднялся с места и подошел поближе, чтобы рассмотреть это чудесное кресло и понял, что все элементы составляют одну удивительную картинку для того, кто сумет его увидеть – ручей, к которому на водопой пришли и прилетели все лесные обитатели. И каждый завиток, каждая веточка, каждая деревянная струйка были вырезаны и выточены до мельчайших подробностей – изумительная работа настоящего Мастера, который создавал эту вещь с огромным терпением и любовью.
Каренат смутно помнил, что тогда, в лесу, Милана рассказывала ему про свою семью и отца-резчика. Видимо, это его работа. К сожалению, те воспоминания были очень туманными и расплывчатыми, мучительная боль терзала его тогда, не давая сосредоточиться ни на чем другой и заставляя только мечтать о приближении развязки. И Каренат подозревал, что некоторые очень интересные вещи просто не достигли его, обычно острого, слуха. Может быть, теперь он сможет услышать ту историю еще раз, и тогда уж не упустит ни единого словечка!
Он повернулся к Милане, чтобы спросить об этом кресле, но тут еще один предмет привлек его внимание. В простенке между окнами, рядом с местом, где он сидел недавно, висело зеркало в деревянной раме.
У Карената от изумления и восхищения даже чуть приоткрылся рот (Милана, исподтишка за ним наблюдавшая, еле удержалась от смеха), и как он умудрился не заметить его раньше? Впрочем, ничего удивительного, ведь неугомонная Араминта целиком завладела его вниманием, иначе он просто не смог бы не увидеть эту вещь.
В самом зеркале ничего примечательного не было, но оправу для него создала рука того же мастера, что изготовила кресло – это было видно с первого взгляда. Рама, вырезанная из дерева красноватого оттенка с темными прожилками, тоже была ажурной, но узор был еще более странным. В рисунке как будто перевивались струи воды и языки огня, плавно перетекали из одного в другое. Отблески горящего в очаге пламени оживляли отполированное дерево, и казалось, что огонь вот-вот оживет и потянется вверх, а вода уронит капли на пол.
Узор в нескольких местах сплетался в четкие, но незаметные невнимательному глазу знаки и символы. Каренату эти знаки показались смутно знакомыми, как будто он уже видел их где-то…
- Чай готов – пропел сзади мелодичный голос, оторвав его от попыток вспомнить – где ему могли попасться на глаза эти загадочные знаки.
Он обернулся, Милана стояла у стола, держа в руках две большие керамические чашки, одну из них она протягивала ему.
- Чай готов, - повторила она – попробуй. Сейчас он немного не такой, как тогда, в тот я добавляла еще несколько сильнодействующих компонентов, теперь в них нет нужды. Но, думаю, получилось не хуже – улыбнулась она.
Каренат взял из ее рук чашку с дымящимся напитком насыщенного янтарного цвета. Поднес к лицу, и, закрыв глаза, глубоко втянул носом аромат. Он был чудесным – свежим, нежным, и чуточку терпким, с еле-уловимой ноткой горечи – пришло на ум сравнение с запахом напоенного солнцем леса. Он открыл глаза, кивнул, повернулся и направился к двери
- Мне понравилось твое крыльцо. Кажется, ты рассказывала, что любишь сидеть там и смотреть на звезды. Мне тоже хотелось бы попробовать, ты не против? – полушутливо сказал он и вышел. Милана хмыкнула и пошла следом.
Несмотря на то, что осень уже не за горами, ночь была удивительно теплой. И очень тихой. Самое благодатное время позднего лета, время сбора плодов
«И еще время звездопадов» - Милана краем глаза уловила молниеносный прочерк упавшей звезды.
- Ты успела загадать желание? – искоса посмотрев на нее, спросил Каренат.
Она молча улыбнулась и отрицательно помотала головой. «Мое самое большое желание уже исполнилось, Бронзовый. Но тебе я об этом не скажу! По крайней мере пока…» - подумала она.
Каренат уселся на верхнюю ступеньку крыльца, привалившись спиной к перилам и откинув голову. Чашку обхватил двумя ладонями, как будто грея руки. Вид у него был мечтательный и отдыхающий, ну ни дать, ни взять – глава семейства после тяжелого и насыщенного дня. «День, между прочим, действительно был трудным и насыщенным» – вполне миролюбиво заметил Скепс.
«Силы небесные, сколько всего сегодня случилось! Точнее, случилось-то только одно событие, но какое! Подумать только сегодняшним утром я еще и подумать не смела о том, что вечером вот так буду сидеть на крыльце рядом с… с Каренатом… Сейчас кажется, как будто несколько дней прошло, а на самом деле всего каких-то полдня…»
- Какая ж ты задумчивая сегодня!
- Да уж есть над чем подумать – попыталась отшутиться Милана, пряча смущение.
Она тоже устроилась на крыльце, поджав ноги и уперевшись подбородком в колени. Так она могла сидеть часами, глядя вдаль. Что может быть лучше – тихая звездная ночь, чашка горячего травяного чая, приятная компания… На душе было светло. Милана прикрыла глаза, стараясь «запечатлеть» в себе, эти чудесные мгновения, сохранить это тепло, эту нечаянную радость.
- Так над чем же ты так задумалась? – не отставал Каренат
- Я? Над чем я задумалась? – повторила она, пытаясь выиграть несколько секунд времени, этот самый ожидаемый вопрос, как ни странно, застал ее врасплох. Да провались оно все!! Все равно она и спросит и расскажет, чего ж тянуть?
- У меня сейчас столько в голове крутится. Все так неожиданно. Сегодня утром я даже и думать не думала, что вечером буду вот так сидеть на крыльце и разговаривать с тобой. Я вообще не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова… А теперь я растерялась. Так много хочется спросить, а с чего начать – даже и не знаю… Все это как будто сон, и я все еще боюсь, что проснусь завтра поутру, и окажется, что все как прежде, что я сама себе все нафантазировала…
- Хочешь, ущипну? – Каренат снова несильно дернул ее за прядь волос, Милана ойкнула от неожиданности и тихонько рассмеялась.
- Иногда мне все кажется таким простым, а иногда – просто невозможным. Этого не могло быть, но ты все таки прилетел… Митти просто счастлива!
- А ты? – вопрос прозвучал немного напряженно
- Я? А что я… я тоже очень рада - голос стал еле слышен – наверное, даже больше, чем Митти…
Милане показалось, что она услышала вздох облегчения. Каренат наклонился, обхватил ее за плечи, и подтащил к себе. Она снова устроилась как тогда, под крылом, чуть откинула голову и почувствовала на затылке его дыхание.
- Я сумасшедеше рада! Ты же и сам это знаешь…
- Я не мог знать, я мог лишь надеяться. Почему тебе странно, что я вернулся? Что в этом такого невозможного?
Нигде и никогда мне не было хуже, чем здесь, в твоем лесу, но и лучше тоже не было. И мне захотелось вернуться и узнать… Найти тебя и убедиться, что ты тоже не была сном. Растерянным, рассерженным, но все же таким чутким и ласковым сном. Хотя, надо признать, в некоторые моменты ты мне казалась просто фурией!
- Ах, я еще и фурия??!! Сначала я оказалась легкомысленной, а теперь еще и фурией!! Ну просто отлично!! – возмутилась Милана, сделав вид, что не поняла шутки
Теперь Каренат был не на шутку озадачен
- Легкомысленной? Почему?? С чего это ты взяла??
- Как почему? Ты же сам сказал, что я «Играющая с Огнем»!
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Ах ты, игруля!!! РРРРрррр!! А не боишься, что спалю?? – Каренат состроил зверское лицо.
- Нет, не боюсь! – Милана подбоченилась, даже не сделав попытки привстать – вряд ли ты возвращался бы для этого! – и тут же сменила тон на смиренно-просящий – Не жги меня, о грозный и благородный Дракон! Авось я тебе пригожусь…А?
Каренат даже не нашелся что ответить, а просто сгреб ее в охапку и прижал к себе, зарывшись лицом в волосы.
Каренат и в человеческом облике был по-драконьи силен, Милана сдавленно пискнула в этих крепких объятиях, почувствовав, что еще немножко – и кости затрещат.
- П-п-поломаешь же!!
- Ой – он тут же разжал руки, испугавшись – я сделал тебе больно? Я не хотел…
Глядя в его расстроенное лицо, Милана поспешила успокоить – Нет, ну что ты! Мне даже приятно… Только очень уж крепко – она застенчиво улыбнулась и снова умостилась в его руках.
- И все таки красивое имя - «Играющая с огнем». Мне очень нравится.
- «Играющая» - это не легкомысленная! Просто ты так легко, играючи, с ним управлялась тогда… А он тебя будто слушался…
- Он живой. Я разговариваю с ним, я отношусь к нему с почтением…
Я всегда любила огонь. Да, он может быть страшен. Но я умею с ним обращаться, он мой друг
- Мы другие. У нас многое иначе….
Каренат немного помолчал, как будто что-то вспоминая, а потом продолжил
- Мы почти никогда и никому не рассказываем о себе, о своем народе. Вообще-то мы почти и не соприкасаемся с людьми. Не потому, что мы боимся, а просто незачем…
Но тебе мне хочется рассказать… И начать придется издалека.
Когда-то очень давно – когда именно, не помнят даже наши старейшины, а живем мы долго – жили в нашем мире Великие Маги. Никому не известно – откуда они появились и куда ушли потом. Даже у нас о них знают немногое, а в мире людей и подавно…
Волшебников было четверо, и каждый их них в совершенстве владел магией одной из четырех стихий, хотя и три остальных тоже были ему подвластны. Аридан был мастером Воды, Гревантон повелевал Землей, стихией Стефана был Воздух, а Оранелору подчинялись силы Огня.
Они жили очень замкнуто в вырубленном в скалах замке на одном из небольших островов архипелага в восточных морях, занимаясь своей любимой магией, экспериментируя и составляя новые заклинания. Волшебство было для них не средством для достижения каких-то целей, завоевания мира или подчинения народов (возможно, они уже просто пресытились этим), а искусством, в котором они могли бы превзойти самих себя и достичь небывалых высот. Учеников у них не было, кормились они тем, что добывали на их благодатном острове немногочисленные слуги, созданные магией, странные существа похожие на гномов.
Нельзя сказать, что весь остальной мир их вообще не интересовал, но они были осторожны и, откровенно говоря, не очень-то общительны. Их больше устраивало положение незамеченных наблюдателей. Даже между собой маги общались нечасто, собираясь в самой большой зале-пещере только если требовалось обсудить какой-то интересный эксперимент, в котором сливались все управляемые ими стихии. А если им нужно узнать о чем-то во внешнем мире, то для этого у них были свои средства. Гревантон пользовался большой доской с насыпанным на нее мельчайшим разноцветным песком, из которого составлялись картины, отвечая на заданный вопрос. У Аридана этим целям служила большая чаша с водой, преображавшаяся в магическое зеркало. Стефан поднимался в самую высокую, открытую всем ветрам комнату в их замке, доставал небольшую волшебную лиру и слушал музыку ветра, играющего на тонких серебряных струнах. А Оранелор спускался вниз, в подземную часть скалы, где был сложен большой очаг, разводил огонь и в мерцании углей и пляске язычков пламени как по книге читал то, что ему было нужно. Еще кое-какие известия им могли доставить их немногочисленные друзья.
Вообще в магах было очень мало человеческого, они были чужаками, иными существами, по неизвестной никому причине заброшенными в этот мир, но существами живыми. И, как любые живые существа, иногда испытывали жажду общения (друг друга они в расчет не принимали). Спустя какое-то время (может быть, это были года, может быть, десятки или сотни лет) после того, как четверо волшебников обосновались на этом клочке земли, затерянном в морях, в небольшую бухточку стала иногда заплывать стая дельфинов.
Они были тут частыми гостями, эти игривые, но мудрые Дети Моря, но впервые за все время они обнаружили на песчаном берегу странного человека. Раньше людей они видели только на кораблях и те были другие. А этот человек неподвижно сидел на песке, провожая глазами набегающие и откатывающиеся волны. Любопытные дельфины подплыли поближе, и высунули острые носы из воды. До Аридана (а это был он, Мастер Воды) донеслось тихое щелканье, в котором он, к своему собственному удивлению, смог расслышать слова и их смысл. Дельфины негромко переговаривались, обсуждая странного человека и то, что он здесь делает. Аридан тихонько попробовал воспроизвести их язык и тут же был окачен волной брызг. Два молодых дельфина выпрыгнули из воды, и, перекувыркнувшись в воздухе несколько раз, плюхнулись обратно и разразились восторженным треском, в котором Аридан разобрал ликующее «Он говорит на нашем языке!! Он неопасен!». Он и сам был донельзя удивлен тем понял язык этих неведомых ему существ, а тем более, что сам заговорил с ними. Это было необычно и интересно. Дельфины подплыли поближе, а Аридан (из всех магов он был самым общительным) подошел к самой кромке воды и вступил с ними в беседу.
Еще несколько дней Дети Моря держались рядом с бухточкой, а потом уплыли. Иногда они возвращались к острову и кружилась, вспенивая волны до тех пор, пока на берегу не появлялся Аридан, приветствуя своих знакомцев щелканьем и посвистываниями.
Некоторое время спустя Оранелор как бы нехотя поинтересовался – что за существа крутятся возле их острова. С видимым безразличием выслушал ответ и ушел к себе, затаив какие-то мысли. А Гревантон и Стефан просто оставили это событие без внимания. Мастер Земли был самым старым и замкнутым, медлительным и основательным, как его магия, и предпочитал не отвлекаться на пустяки. А Мастер Воздуха вечно витал где-то в своих мыслях и вообще мало что замечал вокруг себя.
Но однажды Стефан потерял свою лиру. Этой пропажи он не заметить не мог. Обшарив от основания до макушки каждый закоулок в их замке, он обнаружил ее на самом верху, в комнате Ветров (и как ему не пришло это в голову сразу? Ведь только там она и могла пригодиться). Но вместе с лирой он обнаружил еще и странных существ. Они были размером с его ладонь, матово-белые, полупрозрачные, похожие на маленьких человечков, но в дополнение к своему облику позаимствовали у бабочек длинные и тонкие усики и нежные радужные крылышки. Существа играли на его лире, но играли очень забавным способом. Подлетев к ее основанию, они, разогнавшись, прыгали своими маленькими ножками на струны и скользили, а лира при этом издавала нежные серебристые звуки. Человечков было несколько и катались они по очереди, как будто соревновались. Стефан застыл, не шевелясь, будто зачарованный неизвестным ему волшебством, но одно из существ его все же заметило, в воздухе раздалась тревожная трель и существа исчезли. Мастер Воздуха хотел было их окликнуть, но сразу сник. Видно, он напугал этих малышей.
А жаль. Аридан подолгу беседует с дельфинами, почему бы и ему не познакомиться поближе с этими… Стефан не мог подобрать подходящего слова – существами. Гревантону не интересен никто, кроме него самого, а что на уме у Оранелора – вообще никто не знал.
Но эти чудесные малыши пропали… Маг опустился на пол, взял свою лиру и провел по ней пальцами, струны издали тихий, печальный звук. И тут же эхом отозвался откуда-то сверху. Стефан поднял голову, на пару ладоней выше висела стайка тех самых существ. Один из них спустился чуть ниже, завис напротив его лица, и тоненько пропел несколько слов.
- Ты загрустил? Почему? - понял Стефан.
- Вы исчезли, а мне хотелось познакомиться с вами поближе.
Малыши поверили, что им не угрожает никакая опасность и опустились вниз. Одни уселись на лиру, другие зарылись в складках жемчужно-серого плаща Стефана.
«Фейланы» - так сами себя называли эти существа – были кем-то вроде духов. Жили в солнечных лучах, обожали играть в брызгах морской воды, кататься в воздушных струях и обладали способностью мгновенно становиться невидимыми.
Фейланы были шустрыми, озорными, сообразительными и теперь нередко прилетали к комнату Ветров. Если в комнате находился другой маг, то они просто не показывались и ждали Стефана. Так и у Мастера Воздуха появились друзья.
Иногда, очень редко, у проплывавших мимо торговцев маги выманивали разные предметы. Внезапно разыгрывавшийся на море шторм вынуждал капитана пристать к острову, чтобы переждать бурю. Этот небольшой клочок земли, почти целиком покрытый зеленью, с единственным высоким скалистым пиком, поднимавшимся над лесом, выглядел необитаемым, вполне гостеприимным и безопасным. Команда сходила на берег, и отправлялась осматривать остров – может быть где-то найдется родник, источник пресной воды – никто из капитанов, особенно в дальнем плаванье не упустит случая пополнить запасы, ведь кто знает – куда может забросить изменчивая судьба морехода.
Кто-то из команды встречал странного старика-отшельника, с лицом, изрезанным глубокими морщинами, с длинными седыми и спутанными волосами, одетого в истрепанные временем и ветрами хламиду. Старик говорил, что много-много сезонов назад – он уже и не вспомнит, сколько – его забросило сюда кораблекрушением и теперь он живет здесь, питаясь мелкой дичью и корнями, его хижина на другой стороне острова. На правах местного теперь жителя соглашался показать морякам родники в обмен на позволение на один вечер присоединиться к команде на берегу. Потом, сидя у костра, почти ничего не ел, слушал рассказы и шутки матросов, сам говорил неохотно и как будто с трудом, а на редкие вопросы отвечал, что давно отвык от людей и вовсе не желает покидать свой остров. Правда, из уважения к своей старости и морской солидарности, просил разрешения подняться на палубу, и капитаны, обычно не приветствующие на своем корабле посторонних, позволяли «старому моряку» побродить по судну. Потом старик просил обменять ему «на память» кое-что из корабельной утвари или груза, взамен предлагая какую-нибудь диковинную вещицу, «чудом уцелевшую после того страшного крушения», а после сходил на берег и исчезал в лесу.
Наутро небо было ясным, море – спокойным, ветер – попутным, корабль снимался с якоря и продолжал свой путь. И если впоследствии кто-то из команды обнаруживал пропажу кое-каких не очень ценных предметов, то особого значения этому не придавали, да и в любом случае, возвращаться никто не стал бы – плохая примета, а моряки народ суеверный.
Старик, стоя у окна в комнате Ветров на вершине скалы, смотрел вслед уходящему кораблю. Убедившись, что паруса исчезли на горизонте, Аридан (а это снова был он), отвернулся от окна и преобразился. Спина распрямилась, морщины разгладились, волосы укоротились и завились благородными седыми кудрями, а грязная, изодранная хламида превратилась в длинную струящуюся мантию цвета морских волн, омывающих их остров.
Маг еще раз посмотрел на море в сторону ушедшего корабля, повернулся и стал спускаться вниз по лестнице.
Неплохо получилось, прямодушные моряки и в этот раз ничего не заметили и не поняли. Да и откуда им понять. В этом мире тоже есть магия, но ее очень мало. Знахарки, владеющие несложными лечебными заговорами да ведуньи умеющие разве что отогнать дождь от полей – вот и вся магия. Даже притянуть тот же дождь, если вдруг засуха – уже не могут.
- Опять твое любопытство? – Гревантон сидел в глубоком кресле в нижнем зале и курил трубку на длинном мундштуке, тонкой струйкой выпуская дым. Дым не расползался по залу, а клубился над головой Мастера Земли, белесыми прядями рисуя горный пейзаж. Гревантон то тут то там добавлял штришки, дополняя рисунок, а потом сильно дунув, развеял его, положил трубку и встал.
- Что ты утащил у людей на этот раз? Нет, это неважно. Скажи мне лучше – зачем? Да, среди тех предметов, что ты добывал, попадались весьма интересные, но ты же мог любую вещь получить, не вставая с кресла? Или ты хочешь, чтобы о нас узнали в этом мире? – Иногда на Гревантона накатывал менторский тон. По уровню и силе владения магией все четверо были примерно равны, и, случись им сражаться друг с другом в магических поединках, упоминание о которых изредка встречалось в их древних фолиантах – вряд ли кто-то мог бы предсказать исход сражения. Но Гревантон был старше на несколько сотен лет (прямо скажем – ничтожный для мага срок) и просто любил побрюзжать.
- Так, взял несколько мелочей, вряд ли их хватятся. И у людей слишком короткая память, до конца своего путешествия они и думать забудут, ведь никакого вреда я им не причинил, и ничего необычного для себя они тоже не увидели – примирительно сказал Аридан. Ему не хотелось спорить.
Он нечасто – раз в несколько сезонов позволял себе такое развлечение, и искренне полагал, что его безобидное любопытство никаких последствий иметь не может.
Но случилось по-другому.
Сказка о Драконе
© Copyright: Елена Казимирчак, 2006
Свидетельство о публикации №206071200221
Свидетельство о публикации №206071200221
Рецензии