Дело тринадцати

«ДЕЛО ТРИНАДЦАТИ»

Эпилог.
9 августа. Воскресенье.

 Рома отложил книгу и вздохнул. Ехать не хотелось страшно.
 Дело было не только в том, что целую неделю предстоит тусоваться с толпой одноклассников. Тем более, бывших. Не это было самым тревожным. Если откроется язва желудка, будет уже не до веселья и отдыха. Да еще этот перелет на самолете. Лететь всего два часа, но тем не менее…
 Впрочем, неделя – срок небольшой. Таблеток он набрал два пакета. Все должно быть нормально.
 И тем не менее, что-то его тревожило. Что-то необъяснимое, инстинктивное. Словно ощущение близкого несчастья.
 Впрочем, чувство необъяснимого страха посещало его довольно регулярно. Врач прописал какие-то антидепрессанты, но от них у Ромы началась аллергия. Ему ведь и таблетки не все можно. Беда с этой аллергией…
 Мнищенков вздохнул, отложил книгу и вышел на балкон. Солнце стояло в зените. Чудесная погода! Не скажешь, что скоро конец лета…
 
 Сергей с интересом разглядывал свое обнаженное до пояса тело в широкое зеркало, висящее в тренажерном зале. Здорово, хоть на конкурс ехать! За лето он не только не вышел из формы, но, наоборот, прибавил полтора килограмма мышц. Теперь это был настоящий атлет.
 «С такой фигурой можно и модель подцепить. Они это любят», - самодовольно подумал Сергей. Он расплылся в самодовольной улыбке. Кривоносов любил девушек, но еще больше он любил самого себя. Тем более, учитывая великолепное телосложение!

 Лена уже больше часа сидела в салоне красоты в кресле, ожидая своей очереди. Перед поездкой ей очень хотелось сделать мелирование. Салон был престижный , очереди тут были всегда.
 Погрузившись в глянцевый журнал, Алексина даже не заметила, как мимо прошел стильный набриолиненный холеный блондинчик лет двадцати. Такие ей всегда нравились, но сейчас было не того.
 Вступительные экзамены в МГУ, да еще эта поездка. Впрочем, экзамены сданы успешно, можно и расслабиться. Компания, правда, так себе. Но напоследок можно, чтобы потом не говорили за спиной, что она зазналась. И на этом со школьной жизнью будет покончено окончательно…

 Костя уже полдня сидел, уткнувшись в компьютер и просматривал, наверное, уже сотый сайт за сегодня. Компьютер был его личной жизнью, его смыслом в жизни и любимейшим способом убить время.
 Он был интеллектуалом, хранил в голове кучу самых разных знаний, но всегда стремился узнать еще больше. Им с детства двигало любопытство.
 Из-за привычки чатиться до утра Андреев страдал бессонницей, часто спал днем, а ночью, наоборот, предпочитал сидеть в Интернете. Привычка мало спать ночью и бодрствовать в конечном счете его и погубила…

 Сергей Рогаткин и его закадычный друг Мишка Вражцев обсуждали просмотренный на DVD фильм «Афера Томаса Крауна». По известным причинам фильм эту парочку взволновал очень сильно.
 Приятели все десять лет были хроническими двоечниками и хулиганами. Стонали от них все – учителя, завучи, одноклассники и дворовые ребята.
 Кроме того, Рогаткин, помимо хронической неуспеваемости и шкодливости обладал еще одной скверной привычкой – клептоманией. Тянул он все подряд, что только подворачивалось ему под руку. Обыкновенно эта была всякая мелочь, и серьезных неприятностей он еще не зарабатывал. Однако, Рогаткин бережно лелеял сокровенную задумку украсть что-то действительно ценное. Именно поэтому фильм про избалованного Томаса Крауна стал для него больше, чем просто фильмом. Это было воплощение его мечты, сосредоточие всех помыслов.
 Сергей кипятился.
 -Нет, Миха, ты посмотри! Это как же надо беситься с жиру, чтобы такое выделывать! Украл картину, а потом вернул на место! Не продал, не оставил себе, а вернул! Вот уж действительно, денег куры не клюют! Мне бы эту картину!
 Михаил, более рассудительный и осторожный, привычно возражал другу.
 -И что ты будешь с ней делать? Продать ее ты не сможешь, сразу заметут. Один выход – оставить ее у себя и созерцать украдкой. А материальных выгод с таким шедевром ты никогда не получишь.
 -Да ладно, всегда можно спихнуть за полцены. Самое главное- продумать механизм кражи. Тут вся соль. А уж продать всегда успеется. Надо получить деньги и быстро свалить, чтобы не загребли. Все просто…

 Дима бережно укладывал в чемодан костюм-тройку и галстуки. Аккуратность, опрятность и невозмутимость – таково было его кредо. Джентльмен всегда должен быть джентельменом. В любом месте, в любое время.
 Он терпеть не мог расхлябанность в людях и всегда старался выглядеть безупречно. Стоило это немалых усилий. В своем устремлении Савельев всегда старался походить на своего отца, известного дипломата. Многие считали его неинтересным, занудой и ботаником.
 Диме было на это плевать. Он вообще мало обращал на мнение окружающих, руководствуясь лишь своей интуицией.
 В сетчатый кармашек чемодана он положил две дюжины бельгийских носовых платков.
 В любой ситуации нужно выглядеть достойно…

 Вячеслав весь день сидел за грудой учебников. Отрываться от увлекательного процесса изучения гражданского права страшно не хотелось. Он откладывал процесс упаковки вещей на самый последний момент.
 Слава поступил в Юридическую Академию и теперь усиленно штудировал конспекты и книжки. Юрист, вот кем Ногалеву хотелось быть с самого рождения. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь мечтал о другой профессии. Нет, только область права и ничего больше!
 Парень был действительно счастлив. Мечта начинала сбываться…

 Таня с головой ушла в работу. Еще в начальной школе она упросила родителей переделать часть большой гостиной в квартире под мастерскую. Своей страсти она отдавалась всецело. Романтическая, впечатлительная и мечтательная натура, Таня вкладывала всю свою душу, все отношение к окружающему миру в свои картины.
 Полотна выглядели полной противоположностью художницы – импульсивные, порывистые, порой кричащие. Вассалова всегда была спокойным, погруженным в свои переживания человеком. И лишь полотна повествовали о ее внутренних переживаниях.
 Сейчас она дорисовывала картину под названием «На побережье». Сюжет был довольно типичным для талантливой художницы – одинокий человек в бурю и грозу стоит на берегу бушующего океана.
 Вдали, где-то у линии горизонта, неумолимо движется к берегу огромная волна, грозящая обрушиться на берег и смести смешного в своей никому не нужной отваге человека. Что заставило его неудержимо искать смерти? Почему человек не пытается спастись бегством и бесстрашно и дерзко взирает на еще далекую огромную волну? Кто знает…

 Евгений был романтиком. Последним, по его же собственным уверениям. Человек, мало знакомый с этим человеком, мог бы заподозрить в нем голубого. Некоторая женственность, сквозившая во всем облике Евгения, наводила именно на эту мысль.
 Женя был сыном известного подмосковного предпринимателя, занимавшегося гостиничным бизнесом. Конечно же, вырос он избалованным и изнеженным, с ранних лет получая от жизни и родителей все, что только могло ему когда-либо понадобиться. Машина, отдельная квартира, финансовая независимость от кого бы то ни было, даже катер для рыбалки, которую Уфимцевы просто обожали.
 Женя был типичным заложником ситуации. Мог ли он вырасти другим человеком при условии, что вся большая семья Уфимцевых не жалея сил и средств, баловала юного продолжателя рода? Трудно сказать.
 Все семнадцать лет Евгений целенаправленно наслаждался жизнью. Поступать в институт он пока не собирался. Сидеть за конспектами – это такая скука! Он собирался махнуть осенью со своей девушкой в Западную Европу, поездить, посмотреть на мир. И уж самое последнее, чем он занялся бы, это учеба.
 Десять школьных лет он вспоминал как ужасающий кошмар, растянувшийся на годы.
Учился Евгений плохо, но не причине посредственных умственных способностей, а исключительно из-за лени. Два года он провел в лицее, но там ему понравилось еще меньше. Все-таки, в школе учиться было интереснее, да и пообщаться там можно было с обычными подростками, а не только с детьми-мажорами.
 Несмотря ни на что, Уфимцев старался быть демократичным…

 Игорь Борисов сидел дома и скучал. В такую погоду хотелось выйти на улицу, прогуляться, но больше всего на свете Игорь не любил слоняться по улицам без дела. Он был необщительным, замкнутым человеком.
 Друзей у него не было, одни лишь знакомые, что, как известно, понятие растяжимое. Со знакомыми можно поддерживать ничем не обязывающие отношения, звонить раз в полгода, и все равно их можно назвать своими знакомыми. Борисов называл их друзьями. Все же, странно, если у человека вообще нет друзей. По меньшей мере, это подозрительно.
 Он всегда считал, что родился под несчастливой звездой. Никчемное, пустое существование. Ни особых перспектив, ни интересного круга знакомств. Не говоря уж о девушках. Игорь предпочитал всю вину перекладывать на чужие плечи, годами продолжая копить обиду на весь мир. На знакомых, которые не стремятся к общению с ним, на девушек, которые его не замечают, на всяких богатеньких отпрысков вроде Уфимцева. Словом, на весь мир.
 Борисов лег на диван. Делать было вообще нечего. Абсолютная пустота залила комнату. И спасения от нее, как и от жары, не было…

 Вадим сидел на веранде дачи и музицировал. Он мечтал о собственной группе, настоящей. И чтобы обязательно добиться громкого успеха. Уж если посвятить себя какому-то занятию, непременно надо добиться в нем успеха.
 Собственно говоря, группа у него уже была, но совершенно не устраивала Чеботарева. Все, кроме него, рассматривали группу как временное, преходящее увлечение. И лишь он мечтал о чем-то гораздо большем, нежели совместное дуракаваляние. Вадим хотел создать экстремальный трэш проект, мощный и шокирующий. Чеботарев подсознательно чувствовал, что накапливающейся иногда агрессии нужно давать выход. А лучше всего - в музыке.
 Уже битый час он пытался поймать на гитаре мелодию, но ничего путного из этого не выходило. В голову лезла всякая чушь. Вадим сердился на себя и на гитару.
 Давно уже пора было собираться в город, но он не мог оторваться от гитары, этого продолжения своей сущности…
 
 Алексей не был абсолютно трезв. Несмотря на это, он с утра сел за руль и поехал на Длинный пруд за городом. Купаться вместе с Леной, его будущей, как он надеялся, невестой.
 Ковалев был классным гонщиком. Ему следовало родиться в машине, и это признавали все его знакомые и друзья. Лет в тринадцать он купил разваливавшуюся «шестерку», и сразу же понял, что автомобили- его главное увлечение в этой жизни. Куда более сильное и цельное, чем , например, увлечения девушками. Они приходили, уходили, а нежное и возвышенное чувство к своим автомобилям оставалось. Алексей дневал и ночевал в машине, часто даже ездил под градусом, как сейчас.
 Но ему все время везло. «Уж если я и умру не своей смертью, так не в аварии. В машине мне ничто не грозит,» - часто хвастался Ковалев, бравировавший своим мастерским вождением. И он оказался прав…


Часть первая.

Глава первая.
10 августа. Понедельник.

 Тринадцать человек стояли на берегу и молча, затаив дыхание, смотрели на крохотною, едва видною отсюда черное пятнышко острова. Этот призрачный вид в прекрасный летний день почему-то вызывал легкое, едва ощутимое чувство тревоги, хотя видимых причин к тому совершенно не было.

 Молодые люди, еще совсем недавно учившиеся в одном классе, но к всеобщему удовлетворению получившие в июне выпускные аттестаты, были приглашены на остров одним своим одноклассником, находившимся сейчас среди стоявших на побережье ребят. Его отец снял целый остров на неделю.
 Эта каменная махина и виднелась перед взорами кампании далеко в безмятежном море. На островке находился миниатюрный замок, представлявший собой гостиницу для гостей, которых там ещё, впрочем, не было никогда.
 Дело в том, что лишь строительство закончилось лишь весной, и до самого последнего момента в гостинице велись отделочные работы. Конечно же, она строилось не только ради группы бывших школьников, однако им выпала честь быть первыми постояльцами сказочного замка. В первой половине августа на морском курорте было самое время для увеселительных мероприятий.
 У берега давно стоял катер, поджидавший пассажиров, возглавляемый старым заросшим двухнедельной щетиной обветренным моряком, весело разглядывавшим маленькую толпу.
 -Садитесь все, места хватит,- пригласил он.
 Молодые люди не замедлили воспользоваться приглашением и, переговариваясь, весело полезли в лодку.
 Первым был пропущен сын заарендовавшего остров, Евгений Уфимцев, юноша чернявый с несколько брезгливым выражением лица, за ним его приятель по школе Вячеслав Ногалев, облаченный в небесного цвета футболку и рваные боты неопределенной фармации.
 И уже по-джентельменски принимал чемоданы у женской части группы,Татьяны Вассаловой и Лены Алексиной, первой красавицы класса, мистер Леха Ковалёв,как он сам себя называл.
 3а ними молчаливо тащился Ботан,имевший,впрочем,и собственную фамилию, Андреев, но так из ребят почти никто никогда его не называл, ибо кличка "Ботан"нравилась всем куда больше; за соломенной шляпой с широкими полями он мало что видел. Возможно, Костя уже жалел о том,что ввязался в подобное мероприятие.
 Далее отдельной тусовкой тащились Сергей Рогаткин. с неизмеримо большой обидчивостью, развившейся вследствие ироничных упоминаний всуе его интересной фамилии, его единомышленник «по делам бытия», Михаил Вражцев,и великолепный красавец-атлет Сергей Кривоносов, единственным недостатком которого было некоторое неуспевание в школе,но поскольку таких было в бывшем 11 «А» не меньше половины,то на сей прискорбный факт никто не обращал никакого внимания, кроме того, Сергей был единственным в классе,у кого не было никакой клички- сила заставляла уважать себя.
 В гордом прикиде прошествовал Дима Савельев, даже в такую погоду облаченный в тройку; время от времени он нагонял на всех скуку, предвещая близкий дождь, который, впрочем, вскоре полил, или какое-то другое несчастье. За свой тихий и ненавязчивый характер он получил прозвище «амеба», шедшее к нему как нельзя лучше.
 Замыкали шествие Вадик Чеботарёв, Игорь Борисов и Рома Мнищенков, устало плетущийся далеко позади всех, привычно сутуля спину.
 Двухчасовой утренний перелет на самолете нисколько не утомил путешественников. Наоборот, настроение у многих только поднялось.
 Наконец все погрузились, и катер, вздымая волну, направился к острову, окутанному синеватой дымкой. День выдался жаркий и безоблачный.
 Пассажиры в лодке хохмили, кто как мог и как хотел. Кривоносов притворно восхищался внешними данными Алексиной. Ее смущение, в свою очередь, столь же фальшивое, доставляло ему массу удовольствия; остальные, тихо переговариваясь, наблюдали пейзаж, простиравшийся вокруг катера.
-Мужики, споём нашу старую!- подал голос разомлевший Чеботарёв. «Мужики», сразу поняв о чём он, нехотя затянули песню. Незабываемое «всё идёт по плану» разнеслось далеко над волнами, ударило в овальную громаду острова, и, отразившись, врезалось в песок побережья, затихнув в нём навсегда. На середине песня была прервана окриком Вассаловой:
-Посмотрите, что там такое!
С ленцой, а кое-кто с удивлением, все посмотрели в указываемую Татьяной сторону, увидев на приблизившемся острове небольшой замок, напоминавший, по мнению Ковалева, гостиницу уездного городка.
-Черт возьми, знаменито,- изрёк довольный Ногалёв,- колосс Родосский, прямо-таки!
-Да уж, достойное жилище,- согласился Костя.
-Вы же не думаете, что я повёз бы вас в какую-нибудь дыру? - с вызовом проговорил Уфимцев.
-Надо признать, ничего себе вкус у твоего папашки, - заметил Славик Ногалёв.
-А я всегда мечтала пожить на таком острове,- воскликнула Алексина,- какая красота! Современно и романтично!
-Да уж, такой, как ты, самое место на подобной груде камней! - съязвил
Борисов.
 -Это еще почему?
 -Да потому, что тут ты не будешь никого смущать своей бесподобной красотой, вызывающей половые расстройства у пацанов. Кроме чаек, которым это безразлично.
 - Иди ты знаешь куда, Борисов…
 На том словесная перепалка закончилась. Через пять минут катер пристал к острову в маленькой удобной бухточке. Пассажиры высадились, выгрузили чемоданы, сумки и кейсы, и морское волк, взревев мотором, исчез со своим катером вдали.
 Наверх, к дому, компания поднимались гуськом по узенькой тропинке, выдолбленной в скале.
 А на каменной площадке ребят поджидал сюрприз: обилие зелени и клумб перед домом и плакат, приветствовавший гостей, висевший над входом, само здание, выстроенное из шведского кирпича, всё производило должное впечатление.
 Алексина бурно выразила восторг, и нельзя было с ней не согласиться. Местечко было прекрасное.
 -Чувствуется, что мужики, которые архитекторы, знали, что строили. - высказался довольный Вражцев. – вроде даже не упадочно совсем!
 –Не упадочно, а даже очень прогрессивно! - Савельев смерил его презрительным взглядом и первый прошел в дом через массивные дубовые резные двери, гостеприимно распахнутые сейчас. – И вот с таким мне якшаться неделю, а то и больше на одном острове! Нечего сказать, замечательно!
 За гордым джентельменом в тройке потянулись и остальные.

Глава вторая

 Пока парня угощались пивом, выставленным в холле, девушки в сопровождении принципиального трезвенника Савельева поднялись на второй этаж. На нем было полтора десятка гостевых комнат, а на первом, только столовая, маленький зал для дискотеки, и оранжерея самых разнооб¬разных растений.
 Всё здесь блистало чистотой, новизной и роскошью; бордовые ковровые дорожки, телевизоры в коридорах.
-По высшему разряду, как в пятизвездочных гостиницах, - объявил подошедший к занимавшим комнаты гостям Уфимцев. - Располагайтесь в любых комнатах, благо все пока что свободны. Выбирайте!
 Вассалова поселилась в одном номере с Алексиной: ей было непривычно оставаться совсем одной, что повлекло язвительные замечания Борисова, намекавшего на то, что ей просто боязно оставаться одной в темноте.
 На первом этаже в это время находились лишь двое человек - Рогаткин и Вражцев. Они оживленно болтали.

 -Черт возьми, Серый,ты жил когда-нибудь в подобном доме?! - восклицал в восторге восклицал Вражцев,- хоть и псевдо-готика,но ведь ценно с исторической точки, это же памятник архитектурной мысли наших предков! Что за дизайн!!
 -Ты видел картины? Каждая стоит кучу баксов, а, наверное, подлинники. Если бы хоть несколько из них спереть, -проговорил тот, не слушая приятеля.
 Вражцев в ответ разразился потоком порицания, превознося над корыстью эстетическое наслаждение готическим стилем.
 -Да нужна мне твоя готика!- заорал обозленный Рогаткин.- Я о чём говорю?
 -Так и я о том же, но наши точки зрения совершенно полярны, пойми. Если хочешь красть, делай это без меня. Знаешь, сколько тебе дадут...
 -О чем речь, что красть собираемся?- весело завопил над друзьями неслышно подошедший Кривоносов. Последние слова спорящих долетели до него, и Сергея это заинтересовало.- Возьмёте меня в долю, а? Я внесу в общее дело посильный вклад: у меня и пушка есть.
 Рогаткин уставился на атлета недоверчиво.
 -Откуда у тебя такая вещь? Врешь, наверное.
 -Точно есть, тебе говорю. Ладно, на самом деле я пришел сказать, что праздничный ужин будет в семь вечера. Девчонки так решили, не опаздывайте, грабители.
 На этом Кривоносов закончил и удалился, напевая себе что-то под нос. Приятели проводили его хмурым взглядом и вернулись к своему спору.
 Итоги спора, как всегда, были традиционны – каждый остался при своем мнении.

 Все остальные между тем собрались в актовом зале. Не хватало лишь Савельева, в одиночестве любовавшегося морским пейзажем из окна своей комнаты.
 Таня и Лена готовили ужин в столовой. Сейчас у компании был очень важный момент: нехитрое оборудование для дискотеки, устанавливалось сейчас в зале.
 Чеботарев включил пока свои старенький "шарп", который, впрочем, вскоре был заброшен ввиду появления ногалевской гитары. Немедленно закурив, он ударил по струнам уже с сигаретой в зубах, зная, как это стильно.
 Вадим запел сочиненную им самим песню слова, которой все знали и охотно подпевали вернувшиеся Рогаткин с Вражцевым, а вновь пошедшие по рукам горячительные напитки подняли общее настроение до завидных высот.
 Когда в семь вечера подошло время торжественного застолья, веселье было в самом разгаре.
 Ребята уселись за стол, уставленный бутылками, банками и тарелками, и уже при¬нялись за еду, когда вдруг Ковалев, замечавший всё вокруг лучше всех других, подал голос, обращаясь ко всем сразу:
 -Народ, а где Борисов? Надо же и его позвать, а то он там с голоду помрет.
 -В самом деле, где он? Ромыч, сходи. - отозвался Кривоносов, обращаясь к. Мнищенкову.
 Тому это замечание не понравилось, и он немедленно скуксился на своем углу стола.
 -Шестерка я тебе, что ли! Сам и сходи. Буду я тебе бегать!
 Возникшая было перепалка закончилась тем, чем и должна была закончиться: щуплый, болезненный с виду Рома уступил силе и пошел-таки за Игорем.
 Через три минуты ребята возвратились вдвоем. Борисов, как всегда, был угрюм и неразговорчив. Сев за свободное место он не сказал за весь ужин почти ни одного слова.
 Между тем трапеза продолжалась. Тосты следовали один за другим.
 Пример подал Андреев, поднявший банку пива за богатых родителей, устраивающих подобные увеселительные мероприятия. За ним пили и провозглашали свои спичи и тосты остальные, причем пилось уже не одно только пиво, но и кое-что покрепче.
 Уфимцев блистал, ублажая собравшихся анекдотами, Кривоносов млел от восторга, сидя между девушками, ухаживая сразу за ними двумя, Рогаткин как всегда в подобных случаях просил заткнуться Вражцева, сочинявшего оду изобильному столу, сбиваясь, впрочем, на «где стол был явств, там гроб стоит».
 Остальные помалкивали и больше ели, чем говорили. Кислую мину сохраняли лишь Савельев, для которого она была естественной грима¬сой, и Борисов, вспомнивший в первом хмелю что-то трагическое и напивавшийся в одиночку медленно и верно.
 -Народ, танцуют все! - провозгласил в девятом часу Ковалев, врубивший заводную вещицу в зале рядом со столовой.
 Хотя было еще светло, он включил световое сопровождение из гирлянд и лампочек, висевших на стенах в изобилии. Поначалу из гостей, проследовавших в танцевальный зал, никто не танцевал, кроме самого Ковалева и Рогаткина, но затем потянулись и остальные. Даже Дмитрий танцевал с Алексиной белый танец.
 Чеботареву от выпитого стало не по себе, и он всё время сидел в уборной.
 Ковалев вскоре перешел к аппаратуре, возле которой находился уже неотлучно. Уже стемнело, когда он позволил себе «выйти в народ» и показать несколько «па» из своего богатого танцевального арсенала.
 Около полуночи случилось никем неожиданное: Мнищенков, танцевавший доселе как и все, вдруг рухнул на пол замертво. Несколько секунд он конвульсивно бил по полу ногами и руками, но очень быстро затих и вытянулся неподвижно.
 Алексина, стоявшая рядом, и первая увидевшая, что произошло, завизжала.
 Остальные недоуменно повернулись. Глаза ребят сначала уставились на нее недоумевающе, затем синхронно опустились вниз. Вассалова пронзительно вскрикнула. Вражцев разинул рот.
 Первым пришел в себя Ковалев. Увидев, что произошло, он бросился к «шарпу» и вырубил его.
 В зале повисла тишина. Все стояли как вкопанные, уставясь на распростертое тело.
 - Что с ним? Что случилось? – выдавил опешивший Славик.
 - Сердце, что ли, не выдержало? – пробормотал растерянный Савельев.
 Ногалев подошел к телу и опустился на колени. Послушал пульс, приложил ухо к груди. По мере осмотра, лицо его все более вытягивалось. Будущий юрист был в шоке.
 -Черт, у него не бьется сердце! – сообщил он наконец замороженным голосом. – Кто умеет делать искусственное дыхание, народ?
 Андреев неуверенно выдвинулся.
 -Я читал об этом.. Дайте я попробую.
 Костя так же опустился на колени и несколько неуверенно, начал непрямой массаж, с видимой брезгливостью прикладываясь ко рту Мнищенкова. Через минуту его движения стали сильнее и четче, но результатов не было никаких. Сердце завести не удалось.
 -Похоже, что он мертв. – испуганно сообщил сгрудившейся компании Андреев, все еще стоя на коленях.
 Все выпали в осадок.
 -То есть как мертв? Как это понять? Совсем мертв? И в ПТУ свое ходить теперь не сможет? – пробасил глупо Борисов.
 Таня негодующе взглянула на парня, хотела его одернуть, но осеклась, поняв, что Игорь говорит без насмешки. Лицо Борисова выра¬жало то же, что и физиономии остальных – растерянность и глупое изумление. Все не могли прийти в себя от неожиданности.
 -Мобильник есть у кого? Скорую нужно вызвать! – очнулся Савельев.
 -Очнись, здесь нет приема! – жестко отрезала Алексина, оторвавшись от платка.
 Впрочем, мобильники были немедленно вытащены, и все снова убедились, что приема нет. Ни «Би-лайн», ни «МТС», ни «Мегафон» здесь не работали. Именно это обстоятельство стало для компании самым роковым и трагическим. Тогда никто не осознал всей важности этого факта…
 Евгений со вздохом убрал в карман свой навороченный «Нокиа».
 -Боюсь, помощь вызвать не удастся. Роме мы ничем не можем помочь.
 -Но надо же сделать хоть что-то! Пока не поздно… - запричитала Вассалова.
 -Хорошо, и что ты предлагаешь? Он ведь не без сознания, а мертв! Поймешь ты это или нет? – набросился на нее Борисов. – Массаж сердца мы уже делали. Что еще?
 -Какие-нибудь лекарства у нас ведь есть? – встрял в разговор Ковалев.
 -Я взяла аспирин, и еще «Фервекс»… - дрожащим голосом тянула Татьяна.
 - И что вы сейчас намерены делать с аспирином, хотел бы я знать? – ехидно урезонил ее Игорь. – Ему аспирином не поможешь…
 Все вновь замолчали.
 В зале в тот момент не было лишь Чеботарева, вышедшего покурить на площадку перед домом. Вскоре он возвратился он.
 Ужасающее известие мгновенно отрезвило всех ребят. Что случилось с Ромой, никто так и не понял, ведь врачей, даже будущих, среди них не значилось. Вассалова прослезилась и заревела в свой платок; Алексина беззвучно плакала, забившись в угол; ее тушь текла, оставляя длинные черные размытые полосы. Лена со страхом взирала на начинающее коченеть неподвижное тело; Кривоносов мерял шагами дискотеку и молчал, что-то соображая; остальные сидели, потупившись в пол и уныло молчали.

 -Надо бы его куда-то перенести, не будет же он лежать прямо здесь, на полу - сообщил наконец Сергей.
 Компания не ожидавшая такого предложения, вздрогнула. В столовой стояли два больших холодильника. Один из них был отключен и временно не использовался. Надо было решать, и, согласившись с ним, Андреев помог атлету перенести труп в холодильник. Сергей включил питание, холодильник загудел и заурчал, нагнетая холод. Мнищенкова неловко положили вовнутрь, и, сгрудившись, стояли и смотрели на тело. Воцарилось неловкое молчание.

 Борисов вяло прочистил горло:
 -Он всегда был доходягой. Вечно болел целыми четвертями, да еще и эти проблемы с желудком… Наверное, переел или перетанцевал. Вот и прихватило сердце.
 -Ты уверен, что это сердце? – спросил подошедший Андреев.
 -А что еще? Впрочем, я не знаю. От язвы ведь такого не бывает?
 -Ладно, мужики, закрывайте дверь, холодом как тянет! – решил Кривоносов.
 Дверь закрыли, ребята начали расходиться, уже шел второй час ночи. У каждого на душе скребли кошки, каждый был погружен в невеселые раздумья.
Мнищенков хотя и не был здоровяком, но и на мертвеца не походил никоим образом.
 Все расходились по комнатам.

 Кривоносов, Уфимцев и Борисов курили, облокотясь на каменный парапет ограды площадки дома, уставившись вниз на плескавшиеся волны.
 - Надо признать, что все перенесли эту смерть легче, чем я ожидал. Я боялся, что у девчонок случится истерика и все будет еще хуже. Но в истерику они не ударились. Это уже хорошо.- заметил Кривоносов, поглядывая на собесед¬ника.- Чем тут кормят народ, а Жень? Не удивлюсь, если завтра кто-нибудь откинется прямо во время завтрака!
 Уфимцева покоробило от таких слов, но он постарался ответить как можно спокойнее.
 - Прекрати! Я полагаю, что думать такое всё равно, что...
 -Ладно, пошутил. Надо понимать шутки. Тебя так легко обидеть! Я ведь тебя не обвиняю, может твой батя маньяк по части молодежи, а?- хохотнул атлет, сияя в темноте добродушной улыбкой.
 -Не смешно. Если бы не мой отец, вообще бы ничего не получилось. Сидел бы сейчас в Электростали, пыль глотал!
 -Зря ты так реагируешь! Я к тому веду, что никогда не знаешь, кто тебе друг, а кто враг, и что с тобой случится завтра или че¬рез час ...
 Борисов докурил и выбросил окурок.
 -Лично я всегда был о Мнищенкове невысокого мнения. И напоследок он нагадил. Испортил всем праздник. Это же надо…
 -Игорь, ты циник. – серьезно заметил Сергей.
 -Я знаю. Всегда таким был. Но согласись, что я прав.
 -Да уж. Что верно, то верно… - задумчиво сказал Кривоносов, глядя на ночное звездное небо. – Согласен…
 
 Вассалова с Алексиной, поселившиеся в одном номере, вздыхали и изредка роняли слезы по умершему. Они сошлись в том, что у него случился сер¬дечный приступ.
 -Теперь я и тем более одна ночевать не буду, вдруг его дух будет ходить ночью по дому. - вполне серьёзно заявила Вассало¬ва подруге.
 Конечно, оставайся. Номер ведь двухместный. – ответила Алексина, хлюпая носом.

 Между тем в номере Ковалева собрались, кроме него самого, Ногалев,
Андреев, Рогаткин, Вражцев, Чеботарев и Савельев. Компания в сумерках одной настольной лампы поминала усопшего джином с тоником. Ковалев совсем раскис от выпитого за день, но остальные умудря¬лись сохранять довольно благопристойный вид.
 -Выпьем еще по одной, и по берлогам, мужики, - объявил в три часа ночи Ногалёв, в знак готовности открывая новую банку джина.
 -Однозначно!- поддержал его Рогаткин. - За Ромыча можно еще выпить.
 Пока совершались подобные поминки, Чеботарев лежал в своей комнате поверх постели и думал. Смерть была для него сверхъестественным явлением. Нельзя было поверить, что Мнищенков на самом деле умер, но это было явью. Про себя он уже давно решил, что никог¬да не умрёт, в отношении других Вадим все-таки это допускал. Чеботарев как и остальные размышлял над таинственной смертью, и, неза¬метно для себя самого, погрузился в тревожный сон.


Глава третья.
11 августа. Вторник.


 На следующий день все встали поздно. Сойдясь на завтрак, парни с удивлением разглядывали друг друга.
 -Мы швыряли еду в лица друг друга, мы пели всю ночь напролет и гонялись друг за другом, но в холодном свете утра для всех наступило похмелье… -зловеще продекламировал Вражцев, и, как всегда, попал в точку. Весёлых и не омраченных лиц совсем не бы¬ло; каждый невесело ковырялся в своей порции консервов.
 Опоздавший, всклокоченный Чеботарев мрачно оглядел компанию и молча сел за стол. Кроме консервов были банки с соком м непременной «опохмелкой», притащённой из недр столового буфета Борисовым. Настроение поднимал только Уфимцев, усиленно развлекавший компанию разнообразными шутками, но скука так и не прошла. Борисов, Андреев и Савельев весь завтрак промолчали; девчонки беседовали с Ногалёвым, похвалявшимся недавно купленной машиной. Вражцев и Кривоносов спорили с Рогаткиным, утверждавшим, что в школе учиться было крайне тошнотворно, и что своих детей он никогда не туда не отдаст ; Чеботарев с Ковалевым обсуждали планы на день.
 Евгений, отошедший от вчерашнего потрясения, уже снова был метрдотелем, выставляя на стол припасенные на острове деликатесы, заметно разнообразившие нехитрое меню завтрака, составленное из привезенной ребятами снеди.
 После трапезы все разбрелись кто куда: Савельев отправился прогуляться к морю, Кривоносов пошел в маленький чуланчик возле оранжереи «подкачаться» . Он уже успел оттащить туда взятые из дома гири и штангу. Вассалова ввиду хорошей погоды забралась на крышу позагорать. Все остальные, кроме Ковалёва, возившегося в зале со своей аудио-аппаратурой, собрались у Ногалёва в но¬мере.
 Погода с самого утра стояла прекрасная, солнечная, хотя и с редкими перистыми облачками. Появился слабый ветерок, смягчавший жару. Море, ласково и тихо плескавшееся у скал, свет, заливший гостиницу своим теплом, всё создавало самую умиротворенную обстановку. Над водой раздавались лишь крики чаек да звон гитары, доносившийся из чеботаревского номера.
 Ближе к трем часам дня столовой начали собираться первые проголодавшиеся. Савельев, уже давно сидевший в столовой, развлекал стряпающих девушек и Уфимцева, взявшего на себя роль повара. В четыре часа в столовой собра¬лись все, кроме Кривоносова.
 -Что он там, в самом деле, пять часов качается! Сходите за ним, мальчики. - попросила Алексина.
 Ей никто не возразил. Уфимцев взялся лично сгонять за опоздавшим и «доставить того в наилучшем виде». Через пять минут Уфимцев вернулся, но один . Борисов хотел бы¬ло поинтересоваться причиной, помешавшей посланнику справиться с такой простой миссией, но, вглядевшись близоруко в его лицо, осекся, потеряв дар речи. Евгений Уфимцев стал тенью самого себя : меловое лицо, дико вытара¬щенные глаза, губы, ходившие ходуном...
 Среди наступившей мертвой тишины раздался громкий звук:
то Ногалёв с испугу уронил ложку в пустую тарелку. В каждом сердце появилось тяжелое предчувствие, но никто ничего не спрашивал у одноклассника, боясь плохих вестей. Наконец, сам Евгений, возвратясь немного к жиз¬ни, пролепетал, запинаясь:
-Серега помер...Штангой раздавило его, пацаны...


Глава четвёртая

 Вся дюжина сидела в танцевальном зале. Обезображенный труп Кривоносова с проломленной грудной клеткой уже перенесли в холодильник. Положение становилось критическим: уже две смерти случилось на острове, и это на¬чинало выходить за рамки простой случайности, ведь оба покойника вовсе не собирались на тот свет, и выг¬лядели соответствующе.
 Женская часть компании была в слезах, Борисов презрительно поглядывал на них и морщил лицо; Ковалёв сидел в роскошном кресле в дальнем углу и всё время курил; Савельев сидел, обхватив голову руками и непрерывно глядел на мраморные плиты пола;
Ногалев и Борисов сидели вместе на подоконнике и оглядывали собравшихся; Андреев, Уфимцев и Рогаткин восседали на плюшевом диване, негромко переговариваясь между собой; Вражцев и Чеботарёв убирали в столовой со стола нетронутый обед, к которому так и не прикоснулся никто.
 Когда Вражцев и Чеботарёв вернулись, нарушая тягостное молчание, заговорил Ногалёв, решивший взвалить на себя нелегкие следовательские полномочия.
 -Что ж,- проговорил он, откашлявшись, и видя, что все взоры устремились на него,- вот и вторая смерть постигла нас на острове. Весьма странно и вместе с тем трагично. Я не хочу сказать, что наши одноклассники умерли по чужой воле, а не в результате несчастного случая; нет, это было бы слишком, ведь никого из нас нельзя было заподозрить в обычной жизни в склонности к пролитию крови, по¬этому будем говорить о двух несчастных случаях.
 Смерть Серёги была именно таковым случаем. Когда мы прибежали в этот чулан, где он тренировался, то, было очевидно, что каким-то образом Кривоносов потерял контроль над весом и штанга, а он тренировался не с лёгкими отягощениями, и та придавила ему грудную клетку, задев, как мы видели, и шею, свернув её набок. Вроде бы, он сам виноват, да и только, но если предположить, что кто-то из нас, помогая нашему атлету, преднамеренно уронил на того штангу, то...
 -Да ты в своём уме, приятель? Такое предположить! Я бы тебе сказал сейчас, как подобные предположения называются. Почему ты вообще корчишь из себя сыщика какого-то, хотел бы я знать?! - взорвался Рогаткин, не допускавший и мысли о подобном.
 -А потому,- ответил тот невозмутимо,- что я будущий юрист, и кроме того, хочу разобраться в произошедшем и установить истину. Вот почему! - закончил Ногалёв трубящим голосом.
 Рогаткина и такое объяснение не удовлетворило, и он соскочил с дивана, приблизившись к Ногалёву.
 -Ну да, а я тебе сейчас дам в харю, вот и будет, по-моему, истина. Себя-то ты, конечно, поставил вне всяких подозре¬ний, правильно?
-А позволь узнать, почему ты так взбеленился? Я ведь ничего не утверждаю наверняка, без доказательств. Успокойся, Серый!
 Тот успокаиваться не желал, и только благодаря вмешательству дипломатичного Вражцева конфликт не получил даль¬нейшего развития. Когда порядок был восстановлен, Ногалёв продолжил свою блистательную речь.
 -Из-за нашего уважаемого одноклассника мы потеряли много драгоценного времени. Собственно, я хотел бы сказать одно: если имели место два несчастных случая, то будем отныне очень осторожны с колющими и режущими предметами, тяжестями, ядами, если такие тут имеются, и со всем остальным. Надеюсь, никто не поранится открывашкой? - добавил Ногалёв с усмешкой.

 -В самом деле, ведь если мы знаем, чего нам бояться, то ничего с нами и не случится,- высказался Савельев.
 -Да, конечно, будем осторожны, —поддержал Дмитрия Борисов.
 -Ну что же, на этом и порешим, - заключил Вячеслав Ногалев. - Судя по тому, как будут развиваться события, можно будет сделать окончательное заключение. И все вновь разошлись кто куда, в надежде побыстрее скоротать время до ужина. Каждый был насторожен и непременно старался провести время в компании.
 До ужина благодаря этому, как посчитал Чеботарев, ни с кем ничего не случилось. За ужином у всех понемногу поднялось настроение. Даже Савельев стал разговорчив.
 Часов в восемь вечера, сразу после ужина, все собрались с западной
стороны дома, где, помимо красивого зрелища заходящего солнца, можно было насладиться новым стихотворные творением Вражцева, называвше¬гося «Ода морю». Затем была вечерняя дискотека и еще одна мале¬нькая трапеза для «особо проголодавшихся». Закончилась вечеринка уже поздно ночью. О трупах думал каждый, но вслух не говорил.
 Засыпая, вся дюжина подумала отдаленно: "Вот ничего и не случилось более. Кончилась эта ужасная история».
 Вассалова легла позже всех. Она вела дневник со дня приезда на остров.
 «Я надеюсь, что ни с кем более ничего не случится. Мы должны вернуться назад в том же составе, в котором мы отправились сегодня на ночлег...»

Глава пятая
12 августа. Среда

 Великое пробуждение ото сна совершилось поздно, уже в двенадцатом часу. Первым сошёл в столовую Ковалев, не любивший долго спать. Чуть позже Вассалова с Алексиной, за ними Уфимцев, опоздавший распорядиться на кухне с утра пораньше, до того, как там похозяйничают девуш¬ки. Пятым вышел Савельев. Почти сразу за ним появился возбужденный Вражцев, явившийся на кухню с обеспокоенным лицом.
 -Народ, Рогаткина никто не видел сегодня?
 Все вздрогнули от неожиданности.
 -Я договорился с ним после дискотеки, что зайду к нему с утра, но я стучался в его номер чуть не полчаса, но никто не открыл. Думаю, что с ним что-то случилось. Нигде его нет.
 Ковалев чертыхнулся.
 -Начинаются новые проблемы! - проворчал он,- куда ему деться? А ты везде смотрел?
 -Да везде, конечно, везде. Куда он мог подеваться?..
 В воздухе вновь появилось напряжение. Новая загадка и новая волна напряжения.
 Ковалев с Вражцевым отправились на поиски пропавшего, Уфимцев потопал на второй этаж будить спящих. Борисова он встретил уже одетым и спускавшимся в столовую. Остальных пришлось будить.
 В половине двенадцатого все сошлись вместе в столовой. Поиски Рогаткина не увенчались успехом. Ребята наскоро перекусили и обсудили дальнейшие действия. Было решено разбиться на несколько поисковых партий и тщатель¬но обыскать каждый квадратный миллиметр в гостинице. Было странным и не предвещающим ничего хорошего это исчезновение в доме, где не было каких-то потайных уголков, да и полезная площадь которого была весьма невелика.

 Поначалу состав каждой партии строго соблюдался, но потом все разошлись кто куда, заглядывая во все мыслимые и немыслимые места.
 Чеботарёв, Андреев и Ногалёв облазили все скалы острова, надеясь обнару¬жить тело товарища или какую-нибудь пещеру, но всё было тщетно. Борисов предложил обыскать всё по второму разу, но его товарищи, замерзшие на свежем ветру, отказались от этой затеи.
 Ночью произошло серьёзное похолодание, и в дополнение к сумрачному, затянутому пеленой облаков небу, дул резкий порывистый ветер, на котором оставаться долго не хотелось. Троица присоединилась к остальным, переместившимся в дом и методично обшаривавшим одну комнату за другой.
 От чердака до погребка дом уже был прочесан, но ребята шли по своим же следам, в который раз ища там, где другие побывали уже не раз. Только раздраженный безуспешными поисками Ковалев заявил товарищам, что пора сворачивать поиски, как со второго этажа донесся пронзительный женский крик, слышный во всех закоулках дома, его услышали все без исключения. Бросив поиски, ребята помчались на крик. Глазам прибежавших предстало нечто ужасное.
 На полу возле одной из комнат валялся неподвижный Борисов в луже крови а возле него в ужасе стояла Алексина, которой и принадлежал тот душераздирающий крик. Савельев, прибежавший последним, запыхавшись спросил в чем дел Ему никто не ответил, да это уже и было не нужно. Девятеро в оцепенении смотрели на мертвеца.
 
Глава шестая

 Первородный ужас, завладевший компанией, был сравним разве только с тем ощущением, которое наши далёкие пред¬ки испытывали при виде могучих сил стихии. Слабая вера в нес¬частные случаи на острове исчезла окончательно, Борисов был явно и притом зверски убит.
 И вновь все собрались в зале и вновь председате¬льствовал на нём Ногалев, правда, вид у него был, как и у всех, весьма потерянный. Прежде, чем начать, он долго смотрел в окно на разошедшуюся непогоду, поигрывая пальцами, после чего сиплым голосом начал вещать:
 -Кое-что мы уже установили - как минимум трёх из нас, убили, один без вести пропал. Может, его выкинули в море. Сегодняшний сверхтщате¬льный обыск гостиницы, думаю, убедил вас всех в том, что Рогаткина на острове нет, равно как и постороннего лица, настроенного по отношению к нам крайне враждебно.
 Версию несчастных случаев я отметаю - во-первых, таковых уже произошло слишком много, и, во-вторых, последняя жертва была зарезана. Все мы знаем Борисова - он не пошел бы на самоубийство никогда. Остаётся только выяснить, кто из нас одержимый маньяк-убийца.
 Вячеслав обвёл присутствующих пристальным взглядом.
 -Боже мой, этого не может быть!- воскликнула в ужасе Алексина.
 -Конечно, эта версия происходящего чудовищна в некотором смысле, но что нам ещё остается думать? - ответил Ногалёв, не глядя на неё.- Эта версия все же самая правдоподобная изо всех. Кто же из нас это сделал? Анализируя первую смерть можно сказать, что скорее всего Мнищенкова отравили. Сделать это мог кто угодно в любое время. Стол был общий, мы садились и присаживались за него много раз, и в сутолоке и почти полном мраке отравить его не составило большого труда.
 Переходя ко второй смерти, можно высказаться более определённо. Наш уважаемый Евгений (Ногалёв при этих словах указал на Уфимцева ) обнаружил труп и мы тотчас прибежали в тот чулан. Труп был уже холодным, следовательно, он не убил атлета, придя за ним, чтобы позвать на обед, хотя он мог сделать это и раньше, ког¬да отправился на кухню к девчонкам. Уфимцев охнул при таких словах и только спросил следователя тихо:
 -Ты это серьёзно?
 -Я ничего не утверждаю, помни это - невозмутимо ответил Ногалёв и про¬должил.
 -Не менее замечательная возможность убить была и у Ковалёва Алексея. Он ведь сразу после завтрака всё время возился в зале с техникой. Ведь никто же не был там с тобой постоянно?
 -Нет,- ответил тот угрюмо, - пару раз мимо проходили девчонки, потом Уфимцев. Как Димыч входил в дом со своих прогулок по обрывам, я не заметил; ведь зал не у входа в дом.
 -Ну хорошо, а что касается личности самого Савельева, то было бы интересно узнать, что он делал один у моря? Неужели всё время так и гулял по скалам?
 -Да, прогулялся я пару часов по скалам, ну и что из этого, хотел бы я знать?!
- ответил тот возмущенно.
 Ногалёв не удостоил его ответом и обратился к Вассаловой.
 -Ты, как я понимаю, всё время провела на своей крыше?
 -Конечно, а как же иначе! Пробовала спуститься к воде, но подобраться близко было совершенно невозможно. Кругом одни скалы.
 -В это время ты видела Савельева у моря?
 -Нет, наверное, он был с другой стороны дома.
 -А что, Танюх, ту попытку подобраться к воде ты совершала ,как только пришла с завтрака?
 -Да, именно так.
 -Что ж, вероятно, Савельев и не был у моря в этот момент, а приканчивал ат¬лета. Расправившись с которым, он и в самом деле вышел погулять и порадо¬ваться новой удаче. Ну хорошо, Димыч, не смотри на меня так. Чтобы тебя успокоить, я скажу, что и сам не имею проч¬ного алиби.
 Часов в двенадцать я сошел вниз в погреб принести ещё пива. Ковалев меня, естественно, не мог видеть, ибо лестница в погреб нахо¬дится в нескольких шагах от входа в зал, и он меня не мог видеть. Я его точно не видел. Отсутствовал я лишь несколько минут, но, наверное, для убийства и этого могло хватить.
 В данный момент никто из подозреваемых, да и из остальных тоже, не может быть уличен в совершении убийств со стопроцентной вероятностью. Выделить кого либо я не могу. Да, и к тому же, пока мы все собрались у меня в номере, прошло минут двадцать и этого могло хватить для убийцы. Что же получается?
 Вячеслав обвёл присутствующих недоуменные взглядом.
-Получается, что убийцей может быть любой из нас, именно любой. Теперь пое¬хали далее. Ночью или утром пропал Рогаткин. Никто не видел его после того, как он вошёл в свой номер поздно ночью.
 Кто-то мог войти к нему и после вечеринки, может даже, рано утром, ведь мы, как всегда, спали на заре мертвым сном, и выкинуть его из окна в море, которое подходит к дому под восточной его стороной, куда выходили окна Серого, очень близко. Либо убий¬ца мог проникнуть в его номер через дверцы, соединяющие все номера, расположенные вдоль каждой стены. А где лежат ключи от этих дверей?
 -Собственно, подал перепуганный голос Уфимцев,- у меня в ящике стола. Там же и дубликаты обычных ключей от дверей всех номеров. Я их нико¬му не давал, да и сам не воспользовался. Двери между номерами предназначены на тот случай, если дверь, ведущую в вестибюль, заклинит.
 -Замечательно,- ответил Ногалёв,- покатимся дальше. В случае с Рогаткиным так же подозреваются все без исключения. Особенно те, кого нам пришлось будить последними, то есть, и меня самого. Скорей всего, убийца притворился, сделав своё дело, что спит беспробудно.
Переходя к последнему убийству, нужно сказать, что мы опять сыграли маньяку на руку. Все без исключения хоть несколько минут, да находились в одиночестве. Это позволило убийце свободно «пришить» Борисова, и для несчастного это сыграло роковую роль.
Отныне, все мы должны ходить вместе. В деле установления личности убийцы мы так и не продвинулись ни на шаг. Этот, кто-то очень хитер. Если у него нет алиби, как и у всех нас, то и у остальных стопроцентного алиби так же нет. Прибежав на крик Вассаловой, мы застали ещё живого Борисова на полу. Судя по кровавому следу, он, смертельно раненный, приполз из номера Мнищенкова, потеряв сознание возле двери.
Мы были так близки от разгадки! Стоило Борисову прошептать всего одну фамилию, имя его убийцы, и всё закончилось бы, не было бы новых жертв! Но даже этот просчёт убийцы не подставил его- раненный умер, не приходя в сознание . Вполне возможно, что преступника спугнуло что-то, возможно, шаги Вассаловой.
Расчёт был верен: мы прошарили все номера в самом начале наших поисков и потом просто незачем было туда возвращаться,- Татьяна же возвращалась в свой номер, чтобы одеться перед поисками на улице: ей с Алексиной было мало того, что наша группа там уже всё обшарила. Если бы не это, неизвестно, сколько бы пришлось еще Борисову пролежать в коридоре.
Меня при осмотре места преступления заинтересовала одна деталь: открытое окно в номере. Проветривать номер при таком холоде не имело особого смысла. Скорей всего, именно через него преступник и бежал. Через коридор отступление было, видимо, невозможно. Вероятно, именно Вассалова появилась тогда в коридоре. Высота небольшая: второй этаж не третий и не четвёртый, к тому же, внизу под окном клумба. Спрыгнув, неизвестный бросился опрометью в дом и прибежал со всеми нами.
В связи с тем, что неуловимого преступника по наличию легкой хромоты вследствие падения не определить, ибо среди нас, насколько я заметил, никто не хромает, придётся установить, кто из нас в момент совершения преступления был один. Когда была нанесена рана убийцей, точно не известно. А в то время, когда раздался этот крик, лично я был вместе с Чеботаревым в подвале. Там же был и Савельев, если я не ошибаюсь?
-Да, ты не ошибаешься, - сдержанно ответил тот.
-Ты долго находился там пока мы не пришли?
-Не знаю, не очень долго, всего несколько минут.
-Значит, к сожалению тебя из подозреваемых не исключить. Мы с Чеботарёвым искали всё время вместе, за очень незначительным исключением. Я и он разделились, когда вели поиски у дома в скалах. Думаю, трех-четырех минут для убийства все-таки маловато. Нужно ведь было добежать до дома, удачно по¬караулить жертву и вернуться, не запыхавшись с каменным лицом. Для этого нужен почти что супермен. Вадим, ты ведь так же не был всё время на виду?
-Нет, иногда я был совсем один. После того, как мы прочесали все скалы, я сделал еще круг вокруг дома, вернулся домой, встретив на входе Алексину, а потом минут через пять-десять примкнул к остальным. Вот и всё.
-А что ты делал это время?
-Искал в оранжерее.
-Один? Никого там не встретил?
-Нет, не пришлось.
-Я был в это время на чердаке с Андреевым, - подал голос Уфимцев.
-Вы находились там длительное время?
-Всего пару минут. Искать было почти негде.
-Мы с Ковалевым были на крыше,- сказал Вражцев.
-Ну что же, - заключил Ногалев,- где кто был в это время, мы установили. Однако учитывая, что Борисова могли ударить задолго до появления Вассаловой, установить, кто где был в момент совершения преступления, мы не можем. Даже времени мы не знаем.
Пока что я предлагаю пройти в номер к товарищу Уфимцеву и изъять все ключи от дверей, чтобы ни к кому не нагрянули незваные гости! Однако, прежде чем процессия тронулась в .путь, Вражцев сделал неожиданное заявление компании:
-Я вспомнил кое-что немаловажное. Когда мы только приехали на остров, всего часа через два, к нам с Серым подошёл Кривоносов, царствие ему небесное и похвастался, что у него есть какой-то ствол. Не знаю, сказал ли он правду, но вид он имел серьезный. Так вот я думаю, что и этот ствол надо бы изъять, пока не поздно.
-Ещё одна проблема!- проворчал Ковалев.
-Да может, и пушки у него не было никакой? Почему же он нам не показал её в первый день, да и ни одного слова не сказал? -спросил недоверчиво осторожный Чеботарёв .
-Как бы то ни было, а устроить обыск в кривоносовском номере нам ничто не помешает - высказался Савельев.
-На этом и порешим,- объявил Ногалев.
 Все отправились для начала в номер Евгения, находившийся прямо у лестницы. Результаты поисков неприятно подействовали на всех. Ключей не было. Номер обыскали несколько раз, но ничего не нашли. Уфимцев, чувствовавший на себе подозрительные взгляды восьми пар глаз, сидел на кровати и потерянно смотрел за Ковалёвым, и Чеботарёвым, рывшимся во всех ящиках.
-Говорю же вам, что их украли,- беспомощно и неубедительно оправдывался он.
-А может, сам их куда припрятал на всякий случай? До поры до времени, а?- с жестокой усмешкой спросил Уфимцева Чеботарёв.- Ведь всякое может быть.
-Ты вообще тварь неблагодарная, - ответил Евгений, вспылив,- сам, небось и спер ключи.
 Чеботарёв побагровел и двинулся к Уфимцеву
-Ты на что намекаешь, приятель? 3а такие намеки и схлопотать недолго!
-Да, почему бы и нет?- ответил тот, привставая, -мне-то незачем у себя красть, вот тебе есть смысл. Я заметил, как ты на меня смотрел, когда зашел разговор
о ключах. У тебя и взгляд убийственный!
 Опять завязалась бы потасовка, если бы не вмешательство в разговор Ногалева, не выносившего склок.
-Хватит, хватит друзья,- брезгливо вмешался он,- что толку попусту обвинять друг друга. Лучше бы подумали, куда задевались ключи. Кстати, кто ещё мог знать о ключах кроме нашего уважаемого Уфимцева?
-Я о них никому не говорил. Список приглашенных, как вы знаете, мы составляли вместе с Савельевым ,но тогда я и сам о них не знал. Может, кто-нибудь случайно но на них наткнулся,- добавил он неуверенно.
-НУ что, пора идти в кривоносовский номер,- вмешался утомленный тщетными поисками Ковалёв.- Здесь нет ничего и не было.
Остальные последовали этому совету и перешли в другой номер, но повторилась та же история - никаких следов оружия, искали полчаса, но только пришли в скверное настроение.
 -Ладно, будем думать, что этот Кривоносов был вралем,- высказал общее мнение Андреев.
 Разозленные искатели молча вышли из пустого мрачного номера и спустились вниз.
 Обед прошел невесело. Никто и не скрывал тревоги, царившей в душах. Особенно всех занимал мифический пистолет. Если он действительно существует, то куда он делся? В чьих руках эта смертельная опасность? Ответа не было.
Никто не хотел расходиться из столовой, долго все сидели на своих местах и думали. Девчонки отправились мыть. посуду, затем и Уфимцев с Ногалёвым удалились в оранжерею подышать полезными испарениями. Ковалев и Чеботарёв вышли на площадку перед домом перекурить. Остальные трое тягостно молчали.
 -Может, сделать какую-нибудь лодку, уплыть отсюда., а, народ? Моторка придёт только в следующий понедельник, а до этого времени нас всех тут на тот свет отправят. - молвил Савельев.
 -По такой-то погоде столько плыть! Тут ведь километров пять даже берега не видно!
 -Тут утонешь скорее. -осадил его Ногалёв,- не ровен час ливень польёт. Небо какое!
 Снова все замолчали. На такие слова и возразить нечего. Положение становилось всё более отчаянным. Ковалев один из всех., не потерявший ещё окончательно чувство юмора.
-А ведь этот товарищ, киллер, не обладал особой фантазией ,- проговорил он с задумчивой усмешкой,- всё позаимствовал из «Десяти негритят», только приспособил всё к современным условиям! Начитался детективов и думает, что всех обхитрит! Не такие мы и дураки, как те в романе, дураки набитые; не знаю, как вы, а уж я не поддамся на удочку поганца. Теперь-то никто не подойдет ко мне близко!
Слишком уж ты самоуверен, как я погляжу,- проворчал Савельев.
Четверо мертвецов тоже не были идиотами, что не помешало им умереть!
 - А может, не четверо, а трое? – вмешался в разговор Андреев.
-Быть не может, мы ведь всё обшарили сегодня утром. Нет никаких тайников и потайных комнат. Это точно,- с уверенностью сказал Ковалёв.
-Ну ладно, это мы ещё выясним. На самом деле я думаю, что нам надо быть всё время вместе, и не ходить никуда в одиночку, уж это спасёт нас,- уверенно воскликнул Дмитрий. - Этот неизвестный не будет убивать в людном месте.


Глава седьмая

 -Ты знаешь, я ведь никогда по-настоящему не боялся,- Ковалев посмотрел на Алексину изучающе, - но сейчас, кажется, совсем другое дело. Я бы сказал, что неизвестность хуже всего, и когда не знаешь, какое несчастье еще с кем случится, и когда. Всё-таки, если это правда, и кто-то из нас творит злодеяния на острове, как ты думаешь, кто это? Алексина задумалась на минуту, затем произнесла:
 -Я бы сказала, что это Ногалёв. Алексей посмотрел на нее с удивлением и ответил наконец:
 -Не ожидал от тебя такого. Вот кого бы нельзя заподозрить в сильной сдвинутости по фазе. Он на такое просто не способен.
-Однако, вспомни Кристи, ведь у неё убийцей оказался именно судья, ведущий расследование. Именно таков и Ногалев, правда, судья он будущий, по возрасту не вышел, но всё остальное сходится.
 -Почему ты так думаешь? Слишком явно было бы подозревать именно нашего будущего юриста, убийца, думаю, хитрее таких предположений.
 -Может, ты и прав, - задумчиво произнесли наконец Лена,- но кого бы выбрал ты?
 Ковалев ответил не раздумывая.
 -Чеботарёва или Савельева. Эти двое себе на уме, особенно первый. Он малость сдвинут по фазе, правда, не знаю, насколько. К тому же, у него нет четкого алиби, впрочем, как и у многих из нас. Он довольно агрессивен, легко выходит из себя. Если он окажется в экстремальной ситуации, то просто может перестать себя контролировать. Всё, что я могу сказать, это то, что убийца мужского пола выдал сам себя. Видишь ли, уронить тяжелую штангу на Кривоносова мог только парень. Так что тебя и Вассалову я исключаю из подозреваемых.
 -Спасибо,- невесело улыбнулась, она,- а я тебя тоже. Ты не того склада. А насчет Димы ты не прав. Он и мухи не обидит, его же мутит от вида крови, сам знаешь. Помнишь, как в четвертом классе после контрольной по биологии его обидел кто-то из наших, кажется, атлет, и тот чуть не упал в обморок от вида крови! Конечно, прошло с тех пор немало лет, но такие вещи не меняются! Уж кто-то, а Савельев подходит на эту роль меньше всего.
-Что ж, все может быть. Возможно, я не прав. По крайней мере, я рад, что ты сняла меня с подозрения ,- ответил тот. Помолчав, добавил.
-Всегда приятно знать, что кто-то в тебя ещё верит... Знаешь, мне когда-то предсказали долгую, столетнюю жизнь и спокойную, обеспеченную старость. Я, конечно, в эти сказки не поверил, и, наверное, правильно сделал. Верь после такой переделки цыганам! В такой заварушке ни в чем уже нельзя быть до конца уверенным. Ни в чём...

 А за стенами дома завывал ветер, обгладывая растительность в кадках возле гостиницы, а в зале сидели Ногалев, Савельев и Ковалев. Они прислушивались к завыванию ветра за окном. Вечерело, а вместе с сумерками сгущалось напряжение в воздухе.
 -Во сколько придёт моторка в понедельник?- поинтересовался у ребят Савельев.
 -Тот моряк сказал, что не раньше двух. У него будут билеты на поезд, отходящий ближе к вечеру. Особо рано его ожидать не приходится.- ответил Ногалёв.- Если к тому же погода будет ухудшаться и далее, к чему всё и идет, то моряк приедет только во вторник, не раньше. Здесь всё-таки не Черное море, так что насчет погоды никаких иллюзий строить не приходится.
 -Вот черт,- выругался Чеботарёв,- пока он там будет копаться, нас всех здесь
перебьют! В нашем положении каждый час, каждая минута дорога, а если лодка ещё и опоздает… Эх, даже сигнала никакого подать нельзя! Там на берегу всё равно не увидят!
 -Да уж, хорошего мало, согласился Ногалев.- Остается только ждать, но и это глупо. Знать бы, где сейчас этот треклятый пистолет, если он вообще существует! Из него нас всех можно перестрелять. Как знать, может у Кривоносова был ещё и пулемет или парочка гранат...
Ужин прошел быстро и невесело. Уфимцев вновь показал себя как превосходный шеф-повар, но его стараний почти никто и не заметил. После трапезы никто и не подумал о дискотеке: было не до того. До десяти ребята просидели вместе в зале, обсуждая сложившееся положение.
Ровно в десять первым ушел ночевать Савельев, за ним девушки, хотевшие таким образом поскорей добить остаток затянувшегося дня, потом и остальные. В двенадцать в зале остались лишь Ковалёв и Вражцев. Услышав бой часов, поднялись и они. На втором этаже ребята, постояли в холле немного.
-Надеюсь, к завтраку мы сойдём в том же составе, высказал надежду Ковалев.
-Надеяться никогда не помешает,- вторил ему уныло Вражцев, после чего оба проследовали в свои номера, заперевшись на ночь на все возможные засовы, как и все остальные.
 
 Андреев проснулся около трёх ночи. Прислушался к шуму начавше¬гося сильного дождя и встал с постели. Ему захотелось промочить горло чем-нибудь холодненьким и, наспех одевшись, он вышел в кори¬дор. Было полутемно, и очень тихо. Свернув к лестнице, ведущей вниз, он вдруг столкнулся со своим одноклассником, идущим навстречу ему. Андреев вздрогнул.
-Чуть ты меня не напугал,- с облегчением вздохнул Андреев,- что полуночничаешь?
 -Да так, дела были неотложные, сходил кое за чем.- ответил тот загадочно.
 -Что же ты в такое время мог искать, хотел бы я знать?- заинтересовался Костя.
-А вот что,- спокойно сказал тот и достал револьвер, зловеще блеснувший в полумраке коридора.
 Андреев ошарашенно уставился на оружие и, подняв глаза на парня, всё понял по выражению его лица...
-Ты.- только и выдохнул он.
 -Да, я. - с усмешкой ответил тот,- правильно догадался, умница.
 И тут же раздал¬ся звук вылетевшей пробки, ставший для Кости роковым. Убийца выстре¬лил ему ещё и в голову, и, убедившись, что он мёртв, с удовлетворением прошептал:
 -Ну вот и ещё один готов!
 Убийца знал, что тихий хлопок выстрела из пистолета с глушителем нико¬го не побеспокоит. Засунув револьвер в карман поглубже, он направился неторопливым шагом дальше по своим делам.
Часть вторая.

Восьмая глава.
13 августа. Четверг.

 Вставший, как ему показалось, раньше всех, прекрасно выспавшийся Дмитрий, сошел в холл и различил неожиданно для себя за окном дома чьи-то фигуры, копавшиеся на скалах. Заинтересованный, он открыл окно, не различив под брезентовками кого-то знакомого, и окликнул четверых:
-Эй, кто там в дожде?
 Ближняя фигура обернулась к нему лицом, и он узнал в ней Алексину. Остальные были никем иными, как Ковалёвым, Вражцевым и Уфимцевым. В полдевятого утра этот квартет только решил с ут¬ра пораньше снова обыскать побережье в поисках тела Рогаткина.
 Савельев, подумав, решил присоединиться к ребятам, и, одевшись, недовольно вышел в дождь. Очень скоро поиски увенчались успехом. Ковалев, подобравшийся к берегу довольно близко, первым заметил разбухший, бесформенный труп.
 Совместными усилиями удалось наконец, вытащить Рогаткина из воды. От него, нагловатого и самоуверенного, ничего не осталось. С трудом пятеро опознали в синем, скорченном трупе с выпученными глазами и перекошенным лицом Сергея.

 На Алексину нельзя было взглянуть без сострадания – она едва удерживалась от плача, и, скрывая лицо от бывших одноклассников, она зашагала к дому, опережая медленно тащивших на гору труп товарищей. В холле она застала Ногалёва, недавно вставшего, вглядывавшегося в процессию с печальной гримасой на лице. Пока мертвеца дотащили до гостиницы, в столовую сошёл и Чеботарёв.
-Ну и тяжеленек оказался наш приятель,- пробормотал, отдуваясь Савельев,- совсем из сил выбились! Затем обратился к Чеботарёву с Ногалевым, хранившим скорбное молчание:
-Что стали, как вкопанные? Хоть до морозильника его донесите!
 А вскоре к этой находке прибавилась и ещё одна: взволнованные тем, что Андреев не отвечал из своего номера на неоднократные стуки в дверь, компания взломала дверь его номера и застала Костю лежащим в номере поверх кровати с запекшейся струйкой крови на виске. Воцарилось молчание. Чеботарёв подошёл к нему и пощупал пульс.
-Как вы наверное догадались, он мертв. Холодный уже. Его шлёпнули довольно давно,- сообщил он компании тусклым голосом. Ковалев так же подошёл к трупу и сам убедился в том,что Андреев был мертв.
-Не доверяешь мне, - безразлично усмехнулся Чеботарёв.
-Похожая ситуация в романе была сфальсифицирована.Я убедился, что сейчас все обстоит не так. По крайней мере, мы убедились, что пистолет все-таки, существу¬ет, -проговорил Ногалёв.- эти две раны нанесены явно посредством приме¬нения огнестрельного оружия. Думаю, что после завтрака мы проведём обыск во всех номерах. Личный обыск? Конечно, как же без этого! Это крайняя мера, но выхода нет. Оружие надо найти во что бы то ни стало!
 Предводительствуемые невозмутимым Ногалёвым, ребята спустились в столо¬вую. Вассалова и Алексина пришли позже всех. Судя по их опухшим, зареванным лицам, они были действительно искренне опечалены его гибелью.
 Консервы съели без аппетита, затем заварили крепкий чай, который пили только девчонки. Остальные предпочли кофе и напитки.
 -Нам. остаётся только собраться всем вместе в одной комнате и никуда не выходить, разве что только по одному,- заявил Савельев.- Так мы хоть целее будем.
 -А что, хорошая идея,- поддержала его Алексина,- Выход!
-Нет, лично я не выдержу такой жизни. Умру лучше !-Вы в самом деле так все боитесь?- засмеялся Ковалёв. - Ну сейчас такой необходимости нет. Человек человеку враг, так что от совместного сидения много не получишь. Всё равно и в компании перемрём дружно.
И начался дружный обыск. Восемь человек, а иногда и сам владелец номера подымали всё вверх ногами. До номера Чеботарева поиски не дали результатов, но зато в этой комнате сам хозяин, выдвинув первый ящик, наткнулся на револьвер. Ничто не вызывало в его жизни большего изумления, чем эта находка. Он вытащил револьвер и обалдело уставился на него.
-И.конечно, тебе его подбросили?- с ехидцей спросил Ногалёв.
-А как же иначе, - сердито ответил тот,- стал бы я его держать так просто!
-Ну хорошо, убийца просто хотел бросить тень на тебя, это ему почти удалось, а теперь давай сюда пушку,- молвил Савельев, протянув руку.
 Чеботарев рассмеялся.
-Руки прочь! Теперь это моё! Не дурак я, чтобы отдавать вам револьвер. Мне его подкинули, и я с ним теперь не расстанусь! Попробует только кто-нибудь подойти ко мне с плохими намерениями! Уложу на месте.
-Не дури, всё равно отнимем силой,- проговорил Ковалев , намереваясь подойти к нему поближе.
-Стой, где стоишь!- дуло пистолета уставилось на Алексея.- Не вздумай отнимать у меня эту игрушку!
Все стояли как вкопанные. Ближе подходить никто не осмеливался.
-Нам остаётся думать, что ты и есть убийца. - жестко сказал Савельев.
-Думай, что тебе угодно!- оборвал его Чеботарев. - Я же остаюсь на своём. Ну ладно, проваливайте все отсюда.
-Ну смотри, тебе же будет хуже, предупредил Ногалев, когда все покидали комнату. Все сошли в столовую. Позже вниз сошёл и сам Чеботарев. Он ушёл в оран¬жерею и засел там в самом дальнем углу, так, что бы видеть всех входящих.

Семеро обсуждали поведение Чеботарева. Большинство сошлось в том, что он и был причиной всех несчастий на острове. Делались предположения относительно дальнейших действий.
-Может, поговорить с ним по-хорошему, он и разоружится?- предположил Уфимцев.
-Ну да, так он тебя и послушает!- прервал его Чеботарёв.- Да он теперь ни перед чем не остановится.! Когда-нибудь его сморит, и мы его разору¬жим и запрём до прихода лодки. Наше положение не так уж и плохо!
-Может, кому-нибудь сходить, посмотреть, как он там - предложила сердоболь¬ная Вассалова.
 Решили послать Савельева, под пули лезть никому не хотелось. Посланник вернулся весьма скоро.
-Сидит, таращит глаза,- доложил он. - Едва я показался в. дверях, как он нас¬тавил на меня пистолет, и так зло посмотрел, словно сжечь взглядом хотел!
-Что ещё от такого ожидать! Он с самого начала был под моим подозрением! -воскликнул Ковалёв. – Ладно, всё равно он там без еды и питья, всё время в напряжении. Сморит его, он ведь человек, как. мы все. Подождём еще…

При этих словах Ногалев непроизвольно глянул на электронные часы, висевшие над входом в столовую. Шло без четверти два.
 Настроение у компании улучшалось. Убийца был изобличён, напряжение спало. Пошли шуточки и прочие прибамбасы. Уфимцев вновь вернулся в свое амплуа метрдотеля и был полным совершенством во всех отношениях. Лишь пелена дождя, ещё более усилившаяся во второй половине дня, мешала полному счастью молодёжи.
 О пяти трупах старательно не упоминали, словно бы ничего и не было. Перед обедом многие отправились к себе в номера. Опять в ногалёвском номере зазвучала гитара . Обед, изобиловавший деликатесами, напоминал старые и добрые времена.
 Уфимцев каламбурил, и Ковалев ему вторил; Савельев был галантен, как никогда даже задумчивый Ногалев разошелся и вспомнил славные моменты из школьного прошлого, что пришлось по вкусу всем. День пролетел незаметно.

 Вечером, когда начало темнеть, зажгли свечи в танцевальном зале. Вражцев, имевший привычку вспоминать о чём-либо некстати, предложил кому-нибудь проведать Чеботарева и, может даже, принести поесть, хотя «он теперь он не возьмёт у нас еду, подумает, что мы решили его отравить».
 Пошёл дипломатичный Ногалев, очень не хотевший идти, но согласившийся только потому, что Алексина его об этом попросила. Вернулся он быстро и был сам не свой.
-По-моему, лучше вам самим на это посмотреть.
 Компания дружно ринулась в оранжерею, догадывавшаяся уже о том,что может означать подобное выражение лица.
 Вадима они нашли сразу. Он был виден от дверей. Чеботарев сидел на своём кресле между двумя кактусами в обычной позе, сжимая пистолет в правой руке. Необычным была лишь его простреленная голова.
-Хм,- промычал Ковалев,- сам с собой покончил. Тем лучше, я всегда подозревал что он плохо кончит. Вечно в школе путался с плохой компанией и всё такое. Самоубийство для него - самый логичный конец.
-Ты всё-таки уверен, что он сам застрелился?- вопросил Ногалев задумчиво.
-Естественно. Как же иначе? Никто из нас к нему не мог подойти. Он сам во всем виноват.
-Но вдруг все же кто-то...- пытался упрямиться Ногалев.
-Если так рассуждать, то все мы могли убить Чеботарева, но как? Никакого подхода к нему не было, кроме единственного входа в оранжерею, подземных ходов нет. Да и человека, который мог бы войти к погибшему в доверие, так же, думаю, не было. Он уже никому не верил,- наскочил на того Ковалев. - Эта версия яйца выеденного не стоит!
-На том и порешим, встрял Ногалев.- Давайте, несите этого к тем…
-Чудная коллекция получается,- хихикнул Вражцев.
 Все уставились на него осуждающе.
 -Как так можно говорить о своих бывших товарищах, ума не приложу! - негодующе воскликнула Татьяна.- Как не стыдно?!
-А что я такого сказал? Ведь в самом деле коллекция.
 -Никогда не думал, что слово «коллекция» можно применять в такой связи, - горько вздохнул Савельев.
 Шуток в тот день более не было. На ночь все опять задвинули засовы. Сны пришли к каждому беспокойные…


Глава девятая.
14 августа. Пятница.

 Вражцев проснулся рано утром от сильного стука в дверь. Спросонья он не сразу сообразил, что к шуму дождя примешивается ещё один, разбудивший его так бесцеремонно. Очнувшись наконец, он быстро встал, накинул халат, открыл дверь с твёрдым намерением врезать хорошенько нахалу. Все его воинственные намерения улетучились, когда Миша обнаружил, что стучала к нему никто иная, как Вассалова. Ее традиционно отекшее от слез лицо способно было, наверно, заставить скиснуть молоко.
-Мишка, Лене плохо !- с порога выпалила она.
Вражцев опешил от таких слов.
- Что с ней?- спросил он, заикаясь.
-Да не знаю я, утром проснулась, а она лежит вся белая ,чуть не синяя. Я ее будить, а она как неживая. Я и пошла к тебе, ведь ты наш сосед!
-Ладно, подожди здесь,- проговорил Михаил сердито и в то же время с ноткой волнения в голосе.
 Он оделся и вместе с Татьяной прошёл в её с Алексиной номер. Неестественная белизна лица Алексиной сразу бросилась ему в глаза, окатила всего неприятной волной предчувствия. Он подошёл к постели- Алексиной, потрогал её руку, пощупал пульс. Результаты обследования поразили парня. Вассалова, со страхом следившая за процессом осмотра её подруги, сп¬росила его:
-Ну что с ней?
В задумчивости Вражцев не расслышал вопроса, поэтому ответил только при повторе вопроса.
-Ты не поверишь, это невероятно, но она мертва,- сказал он тихо, с удивлени¬ем вслушиваясь в собственные слова,- не могу поверить.
-Как?! Ты ошибся... Она же вчера была такая, веселая ,и ничего...- дальше Вассалова не смогла продолжать и разрыдалась.
Михаил поднял на неё глаза, полные муки.
-Хватит, хватит. Слезами горю не поможешь. Лучше позови остальных. Пусть быстрее приходят сюда.
 Его голова налилась, свинцовой тяжестью, мысли, лениво ворочались. Вражцев никак не мог переварить случившегося.
 «Неуже¬ли её тоже...»- неуклюже ворочалась в его туманной со на голове .
 Первым пришёл Ковалев, яростно продирая глаза. Войдя, он недоумевающе уставился на труп. Недоумение сменилось паникой.
-Черт, черт, снова всё начинается! - возопил он,- нельзя было обойтись больше без трупов?! Что ещё с ней случилось? Накачалась снотворного, что ли, дура набитая!
 -Не думаю, что в этом причина смерти,- ответил неохотно Вражцев, - вряд ли Лена нуждалась в подобных вещах и захватила их с собой на остров, хотя, конечно, это можно легко проверить. Втроем с подошедшим Савельевым они прошарили все ящики. Подозрительных склянок не было найдено, из напитков было лишь две пустые жестяные банки из-под кока-колы, и еще две запечатанных.
-Здесь нет ничего существенного. Яда здесь, я думаю, мы не найдем. – пропыхтел Ковалев - Напрасный труд.
Наконец пришли и остальные ребята. Шестеро неловко сгрудились вокруг останков Алексиной.
Савельев прочистил горло.
 -Как это понимать, хотел бы я знать, - обратился он к остальным. - Мы же, вроде, вычислили убийцу, затем он застрелился, так как же понимать эту смерть? Самоубийство? Задохнулась во сне из-за насморка? Несчастный случай? Мне уже поперек горла стоят эти случайности. Нас все время
кто-то водит за нос, вот что!
 -И это мы сейчас выясним,- прервал его уже начавший приходить в себя Ногалёв. - Прежде всего выясним, не мог ли это быть несчастный случай, - обратился он к Вассаловой. - Погибшая не употребляла вчера вечером снотворное или что-то подобное?
 Та ответила не сразу, всхлипывая и утираясь платком.
 -Ничего она не пила, кроме воды из банки, когда пришла в номер.
 -А раньше, на вечеринке?
 -Да то же, что и остальные, воду.
 -И ела то же?
 -Естественно.
 -Насколько я понял, кончать с собой она не собиралась, не говорила ни о чем подобном?
 -Нет, вроде бы. Ну, как все, не очень-то весела была из-за Чеботарева, но что бы покончить с собой... Нет, это уж слишком!
 -Прекрасно, мы знаем, что речь идёт именно об отравлении. Она ведь не принимала никаких наркотиков или снотворного на ночь?
 -Нет, конечно. Что ты?
 -Значит, - подвёл итог Слава, - мы ничего и не могли найти в номере. Интересная картина получается!
-Что же получается,- вопросил Уфимцев, - насчёт Чеботарева мы ошибались? 3ря на него напраслину возводили, да?
 Ногалёв уставился на него устало.
-Что-то в этом смысле, - ответил он, - убийства продолжаются.
-Да не может быть, что же, и его самого убили?- воскликнул обозленный Вражцев - Вот уж во что не поверю!
 -И всё-таки, придется поверить. Новое убийство тому подтверждение, - сказал Ногалёв.
 -.Но как же его тогда шлепнули? Как его смогли обвести вокруг пальца? Не та¬кой он дурак, и никогда я не поверю во всё это!..
-Убийца слишком хитер, как-то сумел добиться своего...
-Ну ладно, хватит о покойниках говорить! Нам-то, живым, что сейчас делать? - окликнул спорящих Савельев, обладавший прекрасно развитым инстинктом самосохранения..
-Заткнуться для начала,- буркнул Вражцев.
-Это не дело,- обзываться,- протянул разочарованный Ковалев,- зачем это нам надо? Может, наш киллер питает в себе надежду на то, что мы сойдём с ума и перестреляем друг друга., так не будем же подавать ему и повода на это!
-Согласен, - хмуро проговорил Вражцев ,- и что же теперь нам остаётся?
-Смотреть друг за другом и за самими собой. И это самый эффективный способ уберечься от беды,- изрек Ногалёв.
Внизу в столовой компанию ожидал ещё один неприятный сюрприз : на широком блюде, стоявшем на обеденном столе, лежали искомые всеми ключи от номеров, а дверца несгораемого шкафа, куда вечером положили для сохранности револьвер, была открыта. В ящике, естественно, ничего уже не было.
-Надо же было быть такими идиотами, чтобы сунуть револьвер сюда !- заорал Вражцев. - И что мы его не выкинули в море? Чувствую я, что он нам доставит немало хлопот!
-Да уж, сглупили,- отозвался Ногалёв. - Нечего сказать, хороша была придумка!
-Зато у нас есть прекрасная возможность поступить так с этими ключами, раз уж убивец нам их предоставил в распоряжение.
-Прекрасная мысль,- одобрил предложение Савельев.
 Тут же, не медля, Савельев, Ковалев и Ногалёв сходили к морю и торжественно закинули их далеко в море.

В одиннадцать все собрались на завтрак. Дождь, хоть и несколько ослабший, помешал выйти из дому, остальные оставались в холле. Планировалось обсудить целесообразность очередного обыска, однако, дискуссия так и не развернулась, поскольку в пять минут двенадцатого произошло очередная трагедия.
 Едва отхлебнувший из своей чашки кофе Вражцев, тут же поперхнулся и свалился лицом на стол в свою тарелку. Сидевшие рядом с ним Ковалев и Уфимцев вскочили. Раньше всех Ковалев подбежал к Михаилу и откинул его за плечо на спинку стула. Все вскрикнули от неожиданности. Лицо очередного мертвеца рази¬тельно напоминало физиономию утопленника Рогаткина: те же выпученные глаза, перекошенный рот, синее лицо...
-Вот и ещё один готов, - тупо пробормотал Ногалев,- не знавший, что надо говорить в таких случаях, а может, и попросту забывший.
-Боже мой, это ужасно,- подал сломавшийся от ужаса голос Уфимцев.
-Ты, гаденыш, затащил нас на этот проклятый остров, а теперь и ещё и говоришь, что это ужасно??? - сорвался Ковалев. Похоже, он был явно не в себе, что выдавали и дрожащие губы.
 -Вот как ты заговорил!
-Хватит, Вадим, мы же все в одной лодке, что толку наскакивать друг на друга, -урезонил задиристого парня Ногалёв.- Ну сколько можно мне выступать миротворцем! Вражцев уже довыступался, так вы меня тоже хотите в могилу за гнать? Стыдно должно быть вам всем, а тебе, Леха, боль¬ше всех. Ты ведь согласен со мной?
 -Да ну вас всех к черту,- взорвался тот,- вот пристали, сволочи проклятые!
С этими словами он развернулся и направился в танцевальный зал.
 На всех его выходка оказала очень неблагоприятное впечатление.
 -И чего это он взбеленился? - протянул недоумевающе Уфимцев.
 -Один спятил,- высказался Ногалев,- вот и объяснение подобному поведению.
-Может, у него совесть нечиста, вот он и не выдержал,- предположил Дима Савельев.
-Мы так же и про Ковалёва думали, но ошиблись,- прервала его Вассалова,- тот же случай.
-Очень может быть, что и так,- подал голос Вячеслав,- сейчас гораздо важнее выяснить, кто мог отравить нашего товарища. Может, хоть на этот раз удастся выяснить, кто за всей этой чертовщиной стоит.
Вассалова взглянула на него с отчуждением.
-Неужели вы еще не поняли, что никогда этого убийцу нам не поймать! -голос Вассаловой дрожал, она преодолевала слезы.- Он ведь так всё предусмотрел, что улик мы никогда не найдём. Как он планировал, так и будет. Никто отсюда не уедет… никогда… - её голос окончательно заглуши¬ли слезы.

Воцарилась неловкая тишина. Утешить её никто из присутствующих не смог бы, разве что покойная Алексина. Сказать, что она не права? Всё рав¬но останется на своём, сказать, что права? И, значит, признать, что все они очень скоро умрут? Кто на такое способен?
-Он там у себя не удавится с горя?- спросил Савельев.
-Что ему, злюке, сделается!- угрюмо ответил обиженный Уфимцев.- Ровным счетом ничего.
 -Ладно, мы несколько отвлеклись,- сказал Ногалев, чувствовавший, что без него к самой сути не приступят. - Между тем необходимо выяснить, кто и где был в перед завтраком. Кто его, кстати, готовил?- обратился он к Уфимцеву и Вассаловой.
-Мы, кто же ещё, - ответил Евгений. - Ручаюсь вам, ничего ядовитого мы туда не клали, всё было как всегда.
-Охотно верю, - успокоительно проговорил Вячеслав. Мог ли кто-то незамет¬но подсыпать что-либо в завтрак? ...
-Нет, мы всё время находились в кухне, ручаюсь, что никто туда не входил. Может, когда блюда стояли на столе, - неуверенно добавил он.
-Тогда выясним, кто где был перед завтраком, - молвил следователь. - Лично я всё время сидел у себя в номере с Вражцевым и Чеботарё¬вым. Тогда мы ничего не ели и не пили, сидели и болтали..
-Я выходил с Ковалевым на площадку, посмотреть на море, затем мы прошли в оранжерею, где и просидели до завтрака, - ответил Савельев.
-Ну, это мы выяснили,- ответил Ногалёв,- похоже, до трапезы яд не был подсыпан. Это сделано было во время еды. Если не ошибаюсь, рядом с покойным сидели Уфимцев и Ковалев, не правда ли?
-И что, - с вызовом сказал Евгений.
-Да ничего,- спокойно ответил Ногалев. - Убийца наверняка сидел не рядом, но с ловкостью фокусника сумел подсыпать что-то Вражцеву, и вот результат - он печально развёл руками.- Наша уважаемая Татьяна была права в том,что
убийца слишком хитер; даже более того, он неуловим. До сих пор мы не продвинулись в деле установ¬ления его личности нИ на шаг, по-прежнему подозрева¬ются все, кроме того, мы не знаем даже зачем нашему инкогнито нужны все эти смерти, зачем он это делает…
- Разве шизиков поймешь,- с печалью отозвался Уфимцев.
-Вот именно,- продолжил с жаром Ногалев – его логика и мотивы совершенно нам не понятны. Видимо, сдвинутым он был уже давно, а тут и случай подвернулся удачный. Лучшего способа осуществить свои злодейские планы у него нет и не представилось бы никогда . Нужно сказать, что вероятность выжить у нас невелика, но …
-Чушь,- перебил его внезапно побагровевший Савельев. – ну меня-то ему не обвести вокруг пальца! Ни за что!
-Так и все говорили, уважаемый мой товарищ, но все эти самонадеянные уже мертвы. Меньше трепи языком. Надо выработать план дальнейшего нашего поведения в ближайшие два-три дня. Ну уж тут и обсуждать нечего. Нужно помнить об опасности, ждущей каждого еже¬минутно, нужно признать, что шансы обнаружить вредителя ничтожны, поэтому сейчас мы как никогда должны быть осторожны во всём.
Разговор длился ещё довольно долго; все перешли в зал. Позже на кухню проследовала процессия, состоявшая из Уфимцева, Вассаловой и Ногалёва. На кухне был устроен детальный обыск, к которому подключился и спустившийся вскоре Савельев, молчаливо согласившийся с наблюдением за процессом приготовления обеда. Ногалёв следили за Уфимцевым и Вассаловой, готовившими на плите. Лица у всех четверых были кислые в первую очередь из-за установившейся слежки друг за другом, но иного выхода не было.

Савельев и Ногалев невесело обменивались мыслями, приходящими на ум.
-Мне думается, что Ковалев и есть убийца,- значитель¬но промолвил Ногалев.
-Это ещё почему? - вопросил Савельев.
-Ну это же очень просто. Во-первых, приходится выбирать только из парней, ибо убийство Кривоносова сделал именно таковой. Во-вторых, наиболее сдвинутым по фазе сейчас яв¬ляется именно Ковалев, он-то более всех других подходит на роль нашего неизвестного, в-третьих...
-Эти рассуждения не кажутся мне столь убедительными,- нетерпеливо прервал его Дмитрий,- Вассалова преспокойно могла действовать и с напарником, который совершил именно «мужские» преступления, как случай с нашим атлетом или убийство Мнищенкова или Чеботарева, хотя похоже, что и сам Чеботарев мог быть этим её напарником, не выдержавшим резни и покончивший с собой, хотя Вассалова была единственным чело¬веком, которому он мог хоть сколько-то доверять, чем она, может быть и воспользовалась. Видимо, теперь напарник ей не нужен. А может быть, её напарник, и до сих пор жив, кто знает , какие ещё злодеяния она задумывает!
Славик взглянул на него недоверчиво.
-Сразу двое шизиков? Что-то мне не верится!
 -А почему бы нет? Это многое объясняет и от Тани до некоторой степени отводит подозрения, что дает ей большое преимущество. Ты , кстати, посмотри, какая это пара, Уфимцев и она – просто чудесно подходят друг другу! Теперь я начинаю думать, что у нее на самом деле есть напарник, и этот напарник готовит вместе с ней еду. Пожалуй, бедный Вадик лишь жертва, как и все остальные. Кто знает, что у этих двоих на уме!
-И всё-таки, невероятно,- покачал головой Ногалев. И добавил после паузы.- А ведь я и тебя подозревал некогда. Ну знаешь, теперь хочу верить... Боюсь, что насчет Чеботарева ты прав, хотя от этого мало толку.
-Время покажет,- только и промолвил Дмитрий.
В два часа проглотили обед. Аппетита ни у кого не было, ели машинально. После обеда остались в столовой.
Савельев настороженно следил исподлобья, засев в некотором отдалении, хмурый, ставший неразговорчивым Ковалев без перерыва курил и думал, время от времени переговариваясь с сидящим рядом Уфимцевым, Таня стояла у окна и молча глядела на тоскливое, волнующее ненастное море за окном. Ногалёв, похоже, начал сдавать – он напивался медленно и неотвратимо.
Он уже пропустил за обедом несколько рюмок какого-то ликёра и теперь добавлял ещё. Его способности следователя. притупились; он начал забывать о том, что нужно что-то выяснять, искать. В его уме не появлялось ни одной дельной мысли. Он порывался уйти к себе в номер, но его удерживали - никто не должен был надолго покидать остальных, лишь ненадолго, а в состоянии Вячеслава это могло продлиться часы.
Пятеро были напуганы до предела. Десять пар глаз недоверчиво следили друг за другом. На Вассалову происходящее оказало видимое воздействие:
она осунулась и побледнела. Теперь она была на грани нервного расстройства, её глаза всё время были мокры от слез.
Тяжёлый воздух подозрения витал в воздухе столовой. Большую часть времени компания молчала, иногда кто-нибудь разражался короткими речами. В этот раз прорвало Ногалёва.
-Почему, собственно, мы не можем уплыть отсюда прямо сейчас?- вопрошал он заплетающимся голосом,- дождь уже почти кончился, сколотим плот и дёру отсюда!
-Тебе сейчас море по колено, так что сиди, пловец ,- отозвался рас¬судительно Савельев.- Ты и ста метров не проплывешь.
-Только скажи ещё, что я нализался, я тебе покажу ! Сейчас я трезв как никогда, -пригрозил тот.
-В самом деле, молчи лучше! Не ровён час, утонешь сам, что тогда?- поддержал Савельева Уфимцев.
 Ногалёву эти слова явно не понравились, он ещё больше раскис от них.
-Вы, я вижу, все здесь заодно,- протянул он наконец,- ну и чёрт с вами! Я ведь хотел как лучше. Всё равно пропадать, так вам, оказывается, лучше тут сдохнуть, чем на пути к свободе? Ясно всё!!!
-Молчи лучше, как ты можешь так говорить! - не выдержала Татьяна.- Ты же бредишь! Совсем напился, как не стыдно!
У неё в голосе показались рыдающие нотки, и она поскорее побежала к себе на второй этак.
-Вот и дура, - промолвил обиженно Вячеслав,- я ведь правду сказал!
-Заткнись, ты; не смей её обзывать, придурок! - подскочил Уфимцев к Ногалёву.
-А что это ты её так защищаешь, а? –издевательски протянул пьяный Ногалев.- Что сказал, то и сказал, и от своих слов не отрекаюсь! Хочешь, повторю? Дура Вассалова эта набитая, вот что!
Ответом на сие последовал короткий и быстрый удар в ногалёвскую челюсть. Пораженный Вячеслав без звука свалился на пол.
-Вот так удар у тебя,- воскликнул удивленный Ковалев.
 -Он жив хоть? - поинтересовался Дмитрий.
-Жив он, подлюга,- промолвил Евгений,- чего ему сделается.- Отойдёт рано или поздно.
-Да, удар у тебя хороший. Сразу видно, ты очень сильный… - задумчиво пробормотал Дима, глядящий на Ногалева во все глаза.
Славу оттащили на диван, где он вскоре захрапел, не приходя в сознание.
 Остальные все так же сидели за обеденным столом и молча наблюдали за остальными. Уже темнело, каждого тошнило от сидения, но выхода не было. Уходить к себе в номер не хотел никто.
 Уфимцев сходил за Татьяной и кампания мрачно отужинала консер¬вами, в изобилии находившихся на острове. Настроение у всех было ужасное. В столовой киллер выкрутил лампочки, поэтому, за неимением запасных, пришлось довольствоваться свечами, принесенными Евгением из чулана. Ребята сгрудились за столом. Из темных углов ползли страхи…

 Больные, тяжелые мысли ворочались в каждой голове…
 
 «...Интересно, как они думают, кто будет следующим? Теперь осуществить заду¬манное не так легко, как раньше. Пожалуй, намеченная кандидатура вы¬брана вполне правильно. Да, он лопух, с ним ничего не стоит расправиться. Вот только не получилось бы чего-нибудь незапланированного. Теперь надо быть как можно более осторожным. Да нет, все они лопухи. Все умрут, как и запланировано...»

 «...Что с нами? Все смотрят, как звери! До чего мы дошли. Господи, я кажется, заболеваю. Голова лопается, и этот тип смотрит на меня. Я знаю, что он убийца. Буду следить за ним....»

 «Дураки, дураки! Надо же быть таким идиотом, заехать на этот чертов остров!!! Убийца делает с нами, что хочет... Неужели и я умру? Нет, невозможно, невероятно! Со мной ему не справиться, а остальные пусть защищаются сами, каждый сам за себя... Ишь, как этот приятель нахрапывает. Надо же так нализаться! Сам себя погубит. Что делать? Может, сказать им всем об этом человеке? Пусть все знают, где он был тогда... Но стоит ли? Может я ошибаюсь? В нём мне никогда не захочется разочароваться... Стоит ли? Что же делать, что же?»

 «Какой сегодня день? Пятница, кажется? Совсем голова не варит... Неужели всё это с нами происходит наяву? Страшно подумать... Только ещё десять... Как медленно тянется время! Кто этой ночи будет жертвой? Почти стихи! Вот и проявился талант к стихосложению . Может, и осталось мне всего ничего...»

В половине первого Вассалова отправилась к себе в номер, по¬желав всем доброй ночи. Ковалев невесело ухмыльнулся.
 «Интересно, оправдается ли её пожелание?»
 В час ночи поднялись с мест и остальные.
-Что с ним-то будем делать? - вопросил Савельев, указывая на спящего Ногалёва.
-Не тащить же наверх, тут и отоспится,- буркнул Ковалев.
-И никому ночью не уходить из номеров,- предупрёдил Савельев, со всеми делами можно и потерпеть до утра.
Остальные молча кивнули и вошли в свои номера . Все забаррикадировались на ночь.
Ковалев наматывал круги по комнате. Опасность была слишком близка. Убийца подобрался вплотную. Сегодня убили ещё двоих Теперь все будет решать осторожность и удача. Ему повезет, он не сомневался.
Намотав сотни две кругов, он утомился и сел на кровать. В темноте перед ним проплывали образы мертвецов, как живые. Он отгонял их, но мертвецы приходили вновь. Возникало то лицо Чеботарева, сидящего в оранжерее с пистолетом в руке, то синее перекошенное лицо Рогаткина, то изуродованный Кривоносов, валявшийся в чулане с развороченной грудью. Сколько пустых комнат, боже мой! Я схожу с ума, это точно. Галлюцинации не к добру. Он подошёл к двери, и прислушался. Воображение рисовало шорохи, чьи-то крадущееся шаги. Алексей знал, что все время шаги слышатся не могут, но шорохи не прекращались.
 Ковалев отошёл и вновь сел на кровать. И в эту ночь мне покоя не бу¬дет. - подумал он с дикой гримасой на устах.
Савельев лежал на кровати, не раздеваясь. На столике рядом стояла зажженная свеча, Дмитрий боялся оставаться в полной темноте. Он вспом¬нил все годы жизни, проносившиеся перед его мысленным взором чередой.
«Так мало сделал, почти ничего, и уже умирать! Это несправедливо. Нельзя умирать молодым!»
 Слёзы навернулись ему на глаза. Так он и уснул, с мыс¬лями о себе самом.

 У Уфимцева пропал последний сон, когда он задумался над личностью неизвестного киллера. Он уже сломал голову над этой загадкой. Он искал и не находил ответ.
«А что, если это Вассалова всё-таки? Какая-то она нервная... Может, и просто нервная из-за этого всего, а может, потому, что боится, что её коварные планы сорвутся. Может ли такое быть?»
Он измучился, нап¬рягаясь в подозревании всех и каждого, но со стопроцентной досто¬верностью никого не смог уличить. Посмотрел на часы: Без четверти три. Совсем поздно. Хоть бы уснуть! Но его пожелание так скоро не ис¬полнилось. В голову всё лезли самые провокационные мысли...
Вдруг это Савельев? Тихий-тихий, а с завихом, и меньше других подозреваем, а? Или это Ногалев: сделал вид, что надрался, а сам сейчас убивает по ночной поре?
Лежа под одеялом, он сжимал в руке кухонный нож, пронесенный им тайком с кухни.
«Пусть только кто-нибудь попробует подобраться теперь ко мне» – подумал он злорадно. Ничего со мной не успеет случится. Теперь уже совсем недолго ждать лодку. Впредь больше никаких островов, а сейчас со мной ничего не случится.
Как показало время, он ошибся.

Глава десятая.

Ковалев проснулся вскоре после того, как его наконец-то сморил сон. Снова лил дождь, но не это насторожило его. Сев в кровати, он прислушался. Поняв, откуда доносится приглушённый шум, его бросило в озноб. Ходили в соседнем номере . Раньше там жил Мнищенков, теперь же он пустовал. Кто бы там ни .ходил, хорошего от него ждать не приходилось. Он подошёл к боковой двери и прислушался. За простенком кто-то ходил, как у себя дома.
«Покойник к себе в номер вернулся», - подумалось ему и его пробило в дрожь от одной такой мысли. Отогнав от себя все эти глупые страхи, он попробовал открыть дверь. При этом почти сразу и шаги смолкли.
Он отстал от ручки, кинулся к камину, схватив в качестве оружия массивные часы, и, кинув взгляд на ци¬ферблат, показывавший половину пятого, кинулся к двери, думая как-ни¬будь выломать её. Дверь оказалась незапертой. Ковалев влетел в пустой номер. Неизвестный успел скрыться, но на балкончике виднелся развевающийся конец верёвочной лестницы. Ни секунды не размышляя, он кинулся на балкон. Его сразу обдало из темноты волнами дождя и поры¬вами ветра. Поёжившись, он подскочил к лестнице. Наверху виднелся взбирающийся на крышу человек. Он опередил Ковалева лишь на несколько метров и был почти на самой крыше.
«Не уйдешь, гаденыш»,-подумал Леша, карабкаясь за фигурой. Человек взобрался на пологую крышу и скрылся. До конца лест¬ницы оставалось совсем немного, когда фигура вынырнула снова. В руках у человека был большой камень.
В мозгу Борисова промелькнула верная догадка о том, зачем незнакомцу камень, но было уже поздно. Камень со всей силы ударил ему в голову. Удар оказался достаточно сильным для того, чтобы потрясти Ковалева и заставить его выпустить из рук лест¬ницу. Он полетел вниз, судорожно стараясь за что-нибудь зацепиться. Через мгновение он ударился головой и спиной о тротуар. Человек про¬следил за полётом и исчез на крыше, направившись к другой верёвке, спускавшейся прямо в его окно.

Часть третья.
Одиннадцатая глава.
15 августа, суббота.

 Ногалёв проснулся в уик-эндовское утро на своём диване ещё в восьмом часу. Ощущения были самыми ужасными. Болела голова, где-то в животе, что-то нехорошее чувствовалось во рту, в глазах плава¬ли разноцветные круги и пятна.
 Опохмелившись, он подошел к стеклу парадной двери. Погода настроения не подняла. Дождь хотя и практически прекратился, но хмурое небо не внушало особо приподнятого настроения. Взглянув вправо, он неожиданно заметил какой-то странный предмет, торчавший из-за угла дома.
 Приглядевшись, он различил в нем что-то наподобие обуви, а сам предмет поразительно напомнил ему часть лежащего человека. Осознав это, он тут же забыл обо всех своих болезненных системах и выскочил на площадку.
 Ногалёв окинул рассеянным взглядом волнующееся море, хмурое небо, и кинулся к лежащему человеку. Как много дал бы, наверное, Вячеслав, что бы это был не очередной труп! Волна страха, расслабляющего и парализующего, охватила парня. Он сполз по стене вниз и сел прямо на мокрый асфальт, не замечая даже дискомфорта .Он, наверное, потерял сознание или уснул возле окоченевшего трупа, потому что не заметил, как к нему подошли Уфимцев с Вассаловой.
 Ногалев с трудом разлепил глаза и его больные страхом глаза взглянули на подошедших. Говорить было не о чем. Евгений нагнулся и пощупал пульс Ковалева.
-Еще один готов,- пробормотал он плачуще. Ногалев заметил его дрожавшие руки.- Давно ты его заметил?
-А сколько сейчас времени?- с трудом и безразлично ответил вопросом Ногалев.
-Четверть девятого.
- Значит, минут тридцать назад.
-Давно тут уже лежит, наверное, окоченел весь...
-Да уж...
Вячеславом овладело чувстве безразличности ко всему. Всё вокруг он вое принимал как во сне, голова опустела, хотелось завалиться спать и бо¬льше не проснуться.
-Ты то как себя сам чувствуешь?- участливо спросил Уфимцев.
-Да хорошо я себя чувствую, хорошо, что пристал! - заорал внезапно Ногалёв и, круто встав, быстро прошёл в дом. Уфимцев задумчиво смотрел ему вслед.
-Он ведь никогда таким в школе не был,- раздался позади него голос Татьяны.
-Это точно,- ответил задумчиво Уфимцев.- хотел бы я знать, действительно ли он проспал, как убитый до сегодняшнего утра, или нет...
Жалкие остатки компании собрались за столом на кухне. Сегодняшний Уфимцев был ещё хуже, чем вчерашний. Он почти не спал и круги под глазами и небритая физиономия придавали его лицу несколько демоническое выражение. Страдавший и потерянный Ногалев помогал Савельеву тащить тело Ковалева в дом. Лицо Савельева выдавало его неважное настроение с утра. Его губы мелко дрожали, когда он тащил мертвеца, и хотя Дмитрий старался на него не смотреть, глаза невольно скашивались на мертвеца и тогда его губы ещё более дрожали.
В столовой были только Уфимцев, зловеще наматывающий круги вокруг стола и хмурилась, Вассалова со страхом смотрела на его променад.
-Может, хватит уже, и так в глазах рябит,- предложила она ему .
Уфимцев остановился, посмотрел на неё молча и подошёл к окну.
-Мне нужно чем-нибудь заниматься, иначе я тут спячу,- тоскливо объяснил
он.
-А мы, между прочем, тоже можем спятить от твоих гонок, поддержал Татьяну Савельев, уставившийся на него красными бессонными глазами.
Евгений счел за лучшее сесть в кресло в углу столовой. Наконец, все четверо собрались за столом и приступили к завтраку, почерпнутому из запасов консервированных фруктов и рыб. Накрыла на стол Вассалова, за которой наблюдали все остальные, молча угрюмо.
Жевали долго и молча. Ни шуток, ни просто разговора за завтраком не слышалось. Все косились друг на друга. И только после завтрака Ногалев, чтобы нарушить неловкое мол¬чание, действовавшее всем на нервы, проговорил необыкновенно оптимистич¬ным голосом.
-Дождь то, похоже, совсем прекратился. Того и гляди, солнце проглянет! Наверное, к понедельнику совсем прекрасная погода будет!
Савельев мрачно уставился на него.
-Если доживём ещё до этого понедельника!
-Нужно, однако, верить в лучшее, как не доживём! Все вместе отправимся домой, - прервал его недовольный подобными словами Ногалев.
-Больше надейся!- прервал его Савельев, медленно приходивший в ярость.- Вы такие самоуверенные, а как на деле, так и мрете один за другим!
И так уже девять трупов на острове. И если хочешь знать больше, я скажу…
-Господа! - прервал его Ногалев.- Я предлагаю вам совершить небольшую экскурсию в номер нашего покойного Ковалева . Когда вы унесли труп, я заметил выпавший из его кармана ключ, там же, на площадке, так что теперь мы сможешь открыть его номер, ведь он, видимо, выпал из окна, по крайней мере, оно открыто.
-Совершенно случайно заметил, так?- прервал его презри¬тельно Уфимцев. -Случайно выпал из одежды, да?
Тот невозмутимо продолжал.
 -Именно так. Благодаря этой находке мы сможем осмотреть жилище покойного Будут возражения?
 Он обвёл вопросительным взглядом своих бывших одноклассников. Все молчали, глядя, кто куда. Один Евгений недоверчиво всматривался
в лицо Ногалёва: а зачем ему это нужно?
-Ну что ж, - после паузы заключил Вячеслав.- Если никто не воз¬ражает, то прошу за мной.
С этими словами он вытащил ковалевский ключ из кармана, встал и прошествовал вперёд. Уфимцев и Савельев скептически переглянулись: подвыпивший и небритый Ногалёв, похоже, начал снова входить в своё прежнее .амплуа. Ребята неторопливо взобрались на второй этаж. Тут возникли сложности - дверь открывалась вовнутрь, чего с ней никак нельзя было проделать из-за чего-то громоздкого, подпиравшего дверь с той стороны.
-Забаррикадировался, черт такой,- выругался Савельев,- И ведь всё равно помер, как миленький! Что теперь делать?
-Может, через крышу попробовать? - неуверенно предположил Уфимцев.
-Стоп, а мертвецкие комнаты? Они-то нами просто закрыты, их и взломаем! -высказался Ногалев.
-И то дело,- воскликнул Дмитрий. – Какую взломаем? Ту, что справа, или ту, что слева? Обе мертвецкие,- добавил он с усмешкой.
-Всё равно,- осадил его взглядом Ногалев и подошёл к одной. Походка его сделалась нетороплива и приземиста. Он напоминал мед¬ведя после спячки.
Дверь легко поддалась под его напором. Все поспешили войти в комнату. Балконная дверь всё ещё была открыта, это видели с площадки все, поэтому никто, кроме Ногалёва не обратил на неё особого внимания. Дмитрий подошёл к сменной с мнищенковским номером двери и нажал ручку. Дверь приоткрылась.
-Ого, а дверь то эта не заперта,- молвил он удивлённо.
 Компания прошла в ковалевский номер, столпившись у смятой постели. Ногалёв и Савельев порылись во всех ящиках.
-Ничего,- огорченно развёл Ногалёв руками. - Тряпки одни.
 -И глупо было бы надеяться, что мы что-либо найдём,- проворчал
Уфимцев.
-Знаю, знаю,- огрызнулся уязвленный сыщик. - Но у меня сложилась вполне определённая картина происшедшего. Очень даже определённая. Скорей всего он свалился на асфальт сверху, именно с крыши, а не с открытого балкона , и сейчас я обосную свою точку зрения. Покойный проснулся посреди ночи, возможно, его привлек шум в соседнем номере . Не зря же он туда попёрся. Затем взял эти каминные часы, видимо, в качестве оружия. Затем бросился в комнату Мнищенкова, кстати, последнюю у лестницы.
Тут он показал публике те самые часы, не пригодились вчера ночью Ковалеву и были им оставлены в мертвецкой комнате.
-Далее, -продолжил он увлечённо,- оба полуночника полезли на крышу и, скорее, всего по лестнице-, ибо так просто на неё не влезть. Дальнейшее вам известно: Алексея спихнули с лестницы, либо он сам сор¬вался, и все. Упал он крайне неудачно, спиной. Он мог бы уцелеть после такого падения с уровня третьего этажа, но как мы уже все заметили, голова бедняги была превращена в кровавое месиво, да и камень со следами крови мы обнаружили недалеко от трупа. Этим камнем убийца попал по голове Ковалеву и тот свалился вниз.
-А упал он с крыши именно, так как на перилах балконных в мнищенковском номере были обнаружены нетипичные интересные вмятины, оставленные здесь, по-видимому, полетевшим вниз Ковалевым. Он задел эти перила. Именно такое у меня сложилось впечатление. Если бы он свалился вниз с балкона, а не с крыши, согласитесь, никак он не смог бы оставить такие довольно глубокие вмятины. Верёвку, по которой оба карабкались на крышу, не обнаружено. Значит, убийца позаботился, чтобы ничего не осталось, а нам остаётся только признать, что еще один из нас оправдан, но слишком поздно, -Ногалёв усмехнулся. – Все как в том поганом детективе, ничего не скажешь!

 Ребята сидели на скамьях возле дома и скучали. Дождя не было, сквозь облака даже проглядывало синее небо, волны шумели внизу у камней. Над островом плавал водяной туман, несло сыростью с моря.
-Боже мой, неужели вот здесь мне придется умереть ?- воскликнула Татьяна, кутаясь в кофту. - Среди этой сырости ? Неужели?
-Да уж, если суждено, от судьбы не уйдёшь. Придётся здесь судя по всему, концы отдать.- жестко усмехнулся Ногалев, сидевший у парапета.
 Вассалова глянула на него как-то жалостно и ничего не сказала.
-Никогда не думала, -продолжила она после паузы. - Что всё так окончится.
-Значит, никакие иллюзии уже не питаем?- с издёвкой протянул Вячеслав.
-Нет, всё и так уже ясно. Это только вопрос времени. Раньше мне много раз казалось, что моя жизнь не стоит ничего, не зачем жить, находили такие ощущения во время депрессии, но теперь-то я знаю истинную цену жизни... Тебе этого не понять,- добавила она со слезами в голосе, глядя на Ногалева.
Уфимцев с явным неудовольствием прислушивался к этим словам.
 -Какие вы, однако, разговоры заговариваете- произнес он. – Я лично не чувствую себя как без двух минут мертвец, и прежде всего потому, что хочу есть. Я ем, следовательно, существую! Кто составит мне компанию? Уже ведь третий час, засиделись мы здесь!
-Что, опять эти консервы есть?- спросил Ногалев. – Уже в горло не лезут!
-За неимением лучшего, придется питаться этим .Не умирать же с голоду, право! Тем более, что маньяку это было бы на руку.- добавил Евгений, хохотнув. Пребывание на острове отложило на нем свой отпечаток. От прежней сдержанности, как и от джентльменства, сейчас в нем мало что осталось -инстинкт самосохранения заглушил в Уфимцеве всё остальное.
-Пожалуй, можно бы чего-нибудь проглотить,- любезно согласился Савельев. – с утра ничего не ели.
Ногалев с Вассаловой остались на площадке, а Савельев с Уфимцев прошли в дом готовить обед.
Вячеслав признался, что у него сдают нервы в доме, поэтому он отговорился отсутствием аппетита.
-А знаешь,- убеждённо начал он, повернувшись корпусом к собеседнице,- только теперь я понял, что Уфимцев на самом деле не так прост, как кажется . Его прежнее поведение было лишь маской, которую он только сейчас сбросил. Я-то это сразу просёк, не думай! Вассалова возмущенно посмотрела на него.
-Вы же были приятелями! Как же так можно говорить о нём? Друг выше подозре¬ний !
 Ногалёв хихикнул.
- Какие громкие слова!- воскликнул он, от избытка чувств размахивая рука¬ми.- Он это не стоит, притворщик! И я это ему сегодня высказал прямо в лицо! Да! Что ты думаешь, в слабо?! Нет! Тысячу раз нет! Я ему прямо так и. говорю, хотя ты мне и друг, но всё-таки порядочная ты гадина! Он прямо так весь и побледнел, а потом...
-Ты что, опять уже напился?- с изумлением вопросила Татьяна, глядя на него. Вел он себя как-то не так, хотя спиртным от него не разило.
-Что ты, что ты!- отмахнулся от неё Вячеслав.- Ничего подобного. - Просто так я разошёлся, что веду себя, может быть, как пьянь, такая попойка даром не проходит. Ну сегодня немножко пропустил. Вообще-то, на острое такие запасы горячительного, что нельзя не приложиться, - доверительно сообщил он , наклоняясь к её уху.
 Та быстро вскочила на ноги.

 -Слушать тебя тошно, уж лучше присоединюсь к остальным.- проговорила Вассалова, гневно взглянув на Ногалева. Тотчас она осуществила угрозу, зашагав к дому по тропинке.
 Вячеслав, оставшийся в одиночестве, неприязненно смотрел ей вслед.
 -Подумаешь, тоже мне нашлась пигалица!- пробормотал он под нос самому себе,- ну и не очень тои было надо! Какие в наше время все стали недотрогами! Вот и эта нос воротит. Даже Уфимцев нос воротит! Подумаешь, перепил один разок и все! Убить такого, и одним гордецом меньше станет на свете, а мне – благодарность человечества. Убить легче всего, раз и все…
 Ногалев задумался, опустив голову.
 В это время в столовой троица уныло поедала консервированные персики, которыми щедро изобиловал буфет. Перед этим Уфимцев с Савельевым перерыли, его, убедившись, что там ничего не спрятано ничего опасного. Им пришлось убедиться в том, что пистолет, давно уже не дававший никому покоя, спря¬тан где-то в другом месте.
 -Что будем делать дальше?- печально осведомился Уфимцев у собравшихся за столом-. Есть у кого-нибудь предложения?
-А ты сам что хочешь предложить, хотел бы я знать! - ответил вопросом на вопрос Савельев, угрюмо присматривавшийся ко всем за столом.
 -Ну уж, у меня-то всегда есть какие-нибудь идеи, наперво нужно спрятать
от нашего уважаемого Ногалёва спиртное, а то оно его доведёт до ручки. А потом…
-Я думал, ты будешь дело говорить, - кисло перебил Вадим. -Ну на что тебе язык дан, а?
-А тебе? - ответил в том же тоне оскорбленный Уфимцев.- Между прочим, я вполне определился с личностью нашего киллера. Я точно знаю, кто это, -процедил он, в упор глядя на Савельева.
- Я, впрочем, тоже! – ответил тот, тягостно уставившись на Евгения..
Оба сверлили друг- друга ненавистными ж взглядами. Тане, наблюдавшей за этой сценой, показалось, что в воздухе проскочил электрический
заряд. На несколько минут воцарилась полная тишина. Взоры наконец потупились и утратили былую остроту.
-Но, однако, это не выход из положения,- заметил Уфимцев.- И убирать горючее от Ногалёва я не буду, это его личное дело.
-Даже если утративший бдительность человек становится лёгкой добычей для маньяка?- вопросил .Дмитрий.
-Даже если так,- ответил тот в тон Савельеву.- Головы нет на плечах, так
уже ничто не поможет.
-Но это же не по-людски! Человек нуждается в помощи, а мы ему отказываем! - воскликнула негодующая Вассалова. Евгений посмотрел на неё с усмешкой.
-Смотрите, какая трогательная забота! Мать Тереза нашлась, тоже мне! Я думаю, что ты на острове вообще оказалась случайно. Что тебе делать среди обреченных? Не понимаю, почему всё-таки киллер собрал именно нас здесь? Хоть бы объяснил! Ведь в классе нас было двадцать три человека, если уж быть совсем точным. Собрал бы всех, это было бы понятно.
-Вот, кстати, и наш Славик идёт,- перебила его монолог смотревшая в окно Татьяна.
 Остальные так же уставились на подымавшегося в гору одинокого печального Ногалёва.
-Когда я с ним говорила, он был на всех обижен,- по этому и вытворяет подобные глупости, - заметила Вассалова.
-А по-моему, он просто очень боится смерти и пытается заглушить этот страх вином, или чем там ещё,- отозвался Савельев.
Через минуту и сам Вячеслав тяжело ввалился в дом, грохнув входной
дверью.
-Заседаете? - изрёк он, оглядев компанию.- мне, небось, все
косточки промываете, менторы! Ладно, пусть будет так. Мне теперь уже все равно...
 Изрекши сие, он направился к себе в номер. Оставшиеся переглянулись, тяжело вздохнув.
Глава двенадцатая.

Сумерки подкрались незаметно. Четвёрка с присоединившемся к ней вскоре Ногалёвым просидели до темноты в столовой, скучая и нехотя переговариваясь между собой.
В девять вечера Уфимцев с Вассаловой зажгли первые свечи, стало уютней. Ногалев бродил в темноте с бутылкой в руках и изредка произносил патетические речи. К десяти они заметно стали короче, а потом и вовсе исчезли, когда он открыл третью бутылку . Вячеслав и в самом деле всего здесь боялся, но страх заглушить так и не смог. В одиннадцатом он свалился замертво на пол возле столовой.
Савельев и Уфимцев перетащили Ногалева на диван, тот самый, на котором Вячеслав ночевал прошлую ночь.
-Вот, пусть тут полежит пока, а мы потом перетащим его в номер, в самом деле, не здесь же ему лежать,- сказал Дмитрий, отдышавшись.
-Кстати, нет у него ключей от номера?- вопросил Уфимцев.- Дверь наш пьянчужка наверняка запер. Савельев с его помощью обыскал все карманы безмятежно храпящего, но так и не нашел ничего.
Евгений чертыхнулся.
-Новая проблема!. Куда он его дел? Не оставлять же его здесь в самом деле!
-Предлагаю сходить к его номеру, посмотрим, вдруг может дверь и не заперта еще, -предложил Уфимцев.
Так и с делали. В походе в темноте на второй этаж приняли участие все трое. Ни одной лампочки не оказалось на своём месте, и толь¬ко свечи ребят немного разгоняли темноту . Ключ, как и ожидал Савельев, торчал в замочной скважине. Уфимцев из любопытства заглянул в номер к Ногалёву.
-Смотрите-ка, что он тут у строил!- воскликнул неприятно удивлён¬ный Уфимцев. - В самом деле, весь пол вместе с кроватью был завален пустыми бутылками из-под пива и кое-чего покрепче.
-Да уж, времени он тут не терял,- ядовито изрёк Дмитрий. И это было правдой. Вячеслав отрывался, как мог. Сегодняшний день принёс комнате ещё с дюжину бутылок.
-Ну что, пойдём обратно, - предложил Савельев.
-Ой, как подумаю, что вновь идти по темному дому, так прямо ноги отымаются, -жалобно сказала Вассалова.
-Ничего, все вместе пойдём, вытерпишь,- безаппеляционно заявил Дима.
Процессия двинулась в обратный путь. Напоминало шествие погребальное, что заметил и Савельев. Спустились, наконец, на первый этаж.
-Сколько времени с ним зазря провозились,- проворчал Дмитрий, подходя к спящему на диване.
-Что-то у него цвет лица не того ,-с тревогой заметил он, перевернув того на спину.
-Чёрт, да он уже окочурился!- испуганно завопил Уфимцев, припавший ухом к его груди. Савельев так же пожелал убедиться в этом. Он стал задумчивее и угрюмее, чем всегда.
-Совсем интересно,- молвил он, почёсывая затылок.- Складывается впечатление, что кто-то убивает в наше отсутствие, но мы ведь знаем, что на острове кроме нас никого больше нет, значит из нас троих каким-то образом шлёпнул.
-Каким, интересно? Яд подсыпал в питьё?- спросила недоверчиво Вассалова.
-Маловероятно, ведь все банки были запечатаны, но может, убивец ввёл яд в запечатанную банку, или в какую-то начатую. Сейчас проверить это невозможно.
-Боже мой, и мы так же все умрём вскорости,- севшим голосом произнесла. Татьяна,- все бесполезно, всё...
Парни молча смотрели на неё. С этой смертью слова Вассаловой уже не казались некому наивным утверждением фаталиста. Мысль неизбежности конца всё настойчивее стучалась в сознание каждого.
 Тело Ногалёва перенесли к нему в номер и положили на кровать.
 Троица постояла над телом и разошлась печально. В ту ночь лишь убийца спал спокойно, остальные большую часть ночи провели в раздумьях. Каждым безраздельно владел дикий ужас перед лицом неизвестности.

Глава тринадцатая.
16 августа. Воскресенье.
 Уфимцев вышел из номера раньше всех. Осторожно осмотревшись, он с ту пил на ковер вестибюля и сделал всего один шаг по направлению к лестнице, тут же остановившись. Его внимание приковала крова¬вая надпись на куске ватмана, свисавшая с потолка посередине коридора. Неровными, огромными буквами на нём было выведено:

«НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ИЗБЕГНУТЬ ЗАСЛУЖЕННОЙ КАРЫ, ЭТО БЕСПОЛЕЗНО.
ВЫ УМРЁТЕ, КАК И ЗАДУМАНО. ДО ВСТРЕЧИ В АДУ. ВАШ АНОНИМ»

-В свете дня, однако, это послание не очень пугает, но некоторый эффект, я думаю, будет иметь место,- заметил он со странным удовлетворением. Надо, чтобы и остальные на это взглянули.
 
 С этим Евгений незамедлительно забарабанил в двери номеров Савельева и Вассаловой. Их пришлось будить.
Через десять минут все трое, уже одевшись, стояли и смотрели на плакат. У Вассаловой снова случилась истерика, а Уфимцев пробормотал хмуро о хорошеньком начале дня.
-Однако, наш аноним уже не укладывается в отведенные сроки- изрёк Савельев.- Сегодня уже воскресенье, осталось где-то двадцать восемь часов до прихода лодки, а нас всё ещё трое. Боюсь, придётся ему обломаться.
Уфимцев задумчиво посмотрел на него.
-Так ты думаешь, что он не уложится? Нельзя недооценивать киллера. Кто знает, что он еще запланировал на сегодня. Все эти глу¬пые послания никого не убьют, и все же…
Евгений подошёл к ватману и сорвал его, скомкав.
-Вот и всё, и нет больше ничего,- констатировал он.- Что ж, теперь можно позавтракать, силы нам ещё понадобятся.
-Как ты можешь вообще сейчас о еде думать?- воскликнула залитая слезами Вассалова. Да мне сейчас кусок в горло не полезет.
-Ну и зря,- оборвал её Савельев,- киллер рассчитывает, что после такого послания у нас у всех случится депрессия, и мы перестанем бороться свою жизнь. Чёрта с два, я ему не поддамся. Плевать я хотел на все эти послания. Это слишком глупо со стороны анонима, не так ли?

 Троица завтракала в полном молчании. Говорить было не о чем, да и каждый был занят обеими мыслями. И позавтракав, никто не решался разойтись.
-Ну что, чем займёмся?- уныло протянул Евгений. Никто не ответил, так как никто и не мог ничего предложить, да и не хотелось.
-Я, пожалуй, пойду к морю, прогуляюсь, голова раскалывается, - протянуло жалостно Татьяна.
-А мы составим тебе компанию! - хищно блестя глазами, вставил Евгений.
-Как хотите, - сухо ответила та.
 Троица спустилась вниз. Тут только они осознали, что погода стояла прекрасная, солнечная, облаков почти не было, дул свежий, еле заметный ветерок, и только волны в море были всё же еще довольно большие.
-Эх, совсем хорошо завтра будет, прямо-таки жара!- воскликнул мечтательно Евгений. В такую погоду думалось о смерти, как о чём-то призрачном, совершенно нереальном, надуманном. Казалось, вчерашние ужасы остались далеко позади. Они ощутили себя вдруг далеко от острова, на большой земле. Видение было столь чудесно, что они почти в него поверили Тем тяжелее было возвращение в действительность.

-Махнуть бы сейчас на лодке до берега,- вздохнул Савельев. – Шторма уже нет, можно было бы рискнуть!
-Была бы только эта лодка!- поддержал его Уфимцев.- Но боюсь, ничего не выйдет. Лодка раньше срока не придет, слишком большие волны, и мы отсюда до завтра никуда не денемся. Поскорей бы наступило завтра!
Каждый из них желал бы, что бы часы обратились в минуты, но это было, увы, невозможно.
До обеда ничего не случилось. Парни сидели близ парадного входа в дом и дремали после бессонной ночи. Солнце наяривало беспощадно, лишь к часу облачность стала сильной. Вассалова отправилась в свой номер немного отдохнуть и выпить чего-нибудь от головной боли.
- Пора обедать, пойду позову Таню, - приподнято сказал Уфимцев. – надеюсь, ее голова уже прошла.
Вдвоем они поднялись на второй этаж и постучали в номер Татьяны. Она сразу же вышла и втроем они спустились в столовую. Отобедали трое как в старые времена, оживленно, с разговорами и даже шуточками. День потек быстрее. Затянувшийся обед перетек в полдник, состоявший из чая с бисквитами. Угроза, казалось, отступила прочь. Остаток вечера просидели в танцевальном зале, по прежнему наблюдая друг за другом. В одиннадцать все вместе отправились на второй этаж в свои номера.
 «Последняя ночь, что-то произойдет?» Вот что вертелось у всех в голове. У всех, кроме убийцы. Он точно знал, что произойдет.

 Уфимцев вошел в номер и зажег свет. В глаза сразу бросился какой-то предмет, завернутый в бумагу, лежавший на кровати. Он развернул сверток и отпрянул – матово поблескивая, из бумаги выпал револьвер. Тот самый!
 «Ну и подарочек мне сделал наш аноним! Теперь я с ним не расстанусь»
 Евгений крутанул барабан – в нем сидело шесть патронов. Видимо, боевые…
 Уфимцев сел на кровать и прислушался. Ничего ему не удалось услышать, кроме тиканья каминных часов. Смерть бесшумно застыла где–то рядом. Но где?
Савельев не спал также. Он ходил кругами и думал. Вот бы не открывать больше двери! Забаррикадироваться и всё. И не возьмет меня никто так. Все просто. Внезапно он перестал наматывать круги и подошёл к двери.
Там лежал листок бумаги, которого раньше не было – кто-то только что подбросил его в щель между полом и дверью. Он поднял его и развернул. Печатными буквами там издавалось следующее: «Я хочу видеть тебя сейчас же. Приходи»
 От кого записка, он понял. Неясно было, чего она хочет. Убить? Просто поговорить? В любом случае, представительницы слабого пола он не боялся и решил из интереса прибыть к ней через окно, а не через дверь, благо ее окно было отделено от его лишь двумя окнами мертвецкими номеров.
«Пройду по карнизу, он довольно широк, и погляжу, чем она там занимается»,- решил осторожный Савельев, разглядывая карниз.
 Дмитрий открыл окно. На него пахнуло ночной морской свежестью. Савельев ступил на карниз и медленно прошел до первого мертвецкого номера. Темное окно дышало, как ему почудилось, могильным холодом. Он пошел дальше. Дойдя до освещенного окна, Савельев осторожно заглянул в окно. Татьяна неподвижно лежала на кровати, одетая в банный халат. Дмитрий толкнул раму, и она поддалась. Открыв окно, он прошел в комнату и подошел к кровати. Сомнений не было, на ее шее виднелись синие пятна. Вассалова была задушена.
 «Довольно глупо со стороны Уфимцева», подумал Савельев. Теперь все так ясно, лучше и не придумаешь. Савельев бросился к двери, она не была забаррикадирована. Открыв дверь, он бросился к двери номера Уфимцева и забарабанил в нее что есть мочи. «А если он и меня пришьет?» - бросилась в голову запоздалая мысль, но было уже поздно.
 - Кого черти принесли? – донесся из-за двери недовольный голос Евгения.
 Задыхаясь, Савельев коротко пересказал все, что увидел, опустив лишь эпизод с карнизом.
 Вадим быстро открыл дверь и вышел. Он был одет.
 - Не помешает взглянуть на нее,- бросил он на ходу Савельеву. Оба последовали в номер Вассаловой.
 -И я знаю, кто это сделал,- медленно произнес Уфимцев, доставая из-за пазухи пистолет.
-Откуда он у тебя? - оторопело спросил Савельев.
-Подбросили прошлой ночью в ящик стола, да ты ведь знаешь, это ты его и подбросил, разве не так?
 Савельев никак не мог придти в себя.
-Ты что говоришь, опомнись.. .- пробормотал он, уставившись на нацеленный на него пистолет.
-Брось валять дурака, Савельев,- жестко отрезал тот.- Не имеешь мужества всё объяснить? Все ты хорошо спланировал, не подкопаешься. Надо было сначала меня пришить, потом расправиться с Вассаловой, это ты смог бы. А теперь всё, поздно. Зря ты мне пушку подкинул. Зачем, скажи? Чтобы я тебя пришил. Так это можно. Куда тебе послать пулю, выбирай!
-Ты же просто не знаешь, как со мной расправиться, и решил зачем-то играть комедию, вместо того, чтобы спокойно и быстро убить меня. Ведь тебе некуда спешить, да? Ведь ещё десять часов в запасе.
- Ну признаюсь я, а что тебе с этого? Тебе от этого лучше не станет, да и зачем в се это? Убивать тебя я не собираюсь, а что я с тобой сделаю, я еще не решил. Удивительное дело, - он рассмеялся при. этих словах,- мы никогда не думали о том, что сделаем с убийцей, когда поймаем. Сейчас бы это пригодилось.
-Ты же не сможешь меня пристрелить,- уверенно произнёс Савельев, медленно подвигаясь к нему.
-Посмотрим. Стой, где стоишь! Стой, говорю!
Савельев кинулся на него стремительнее молний, но не успел: выстрел пронзил его сердце. Дмитрий зашатался и упал на пол как подкошенный.
-Сам напросился,- невозмутимо сказал Уфимцев. После этого он засадил всю обойму в стены и лампу , после чего довольно вышел из номера.
Всё в нём ликовало. Он победил всех, выжил. Теперь ничто не заставит его повеситься или убить себя из пистолета, им же и разряженного. Неизвестно, на что этот Савельев рассчитывал. Нет, он не повесится, как та тётка, благо и крюка на потолка не висит. Поглядев на потолок, он счастливо и облегчённо рассмеялся. Всё позади. Он чувствовал большую слабость. Продержаться эту неделю было нелегко, но он справился со своей за дачей. Теперь надо уснуть. А когда он проснется, придет лодка и все будет хорошо.
Он задремал, думая о том, что он будет делать, вернувшись в родной город.
Проснулся Уфимцев от какого-то странного стука. Евгений сел на кровати и прислушался. Нёт, всё было спокойно. Он уже хотел снова ложиться, как стук вновь донёсся. На чердаке кто-то ходил и ворочал что-то тяжелое. У бедняги волосы встали дыбом. Кто это мог быть? Покойники оживают, решил он и осторожно вышел из номера. Сначала всё было тихо, но потом из столовой донёсся скрип. Он мигом слетел туда, но в столовой никого не было. Он вернулся к лестнице. 3а спиной явственно слышался шорох, обернувшись, он увидел какую-то тень, мелькнувшую за его спиной. Она показалась на мгновение и исчезла. И тут нача¬лось...
Посиневший Рогаткин летал в воздухе, дразня его опухшим высунутым языком, мелькали тени скрюченных Мнищенкова и Вражцева, за собой и со всех сторон он слышал шум и крики. Изо всех щелей к нему тянулись чьи то высохшие конечности. Взобравшись на второй этаж, он увидел перед собой полупрозрачное привидение, тянувшее к нему руки. В нем Уфимцев узнал самого себя… Это было последней каплей. После которой он потерял сознание.
Глава четырнадцатая.
17 августа. Понедельник.
 Он очнулся часов в десять утра. Солнце было высоко, море успокоилось совершенно, чайки кричали над волной. Уфимцев встретил это велико¬лепие по-детски улыбнувшись. В руке своей он обнаружил странную штуковину, зажатую в руке ещё со вчерашней ночи. Что-то такое с ним случилось, что обрадовало его вчера, но сегодня было совершенно бесполезно.
 Евгений побрёл куда-то по песку, ведшем к воде, и ,свалившись на пе¬сок, принялся чертить револьвером на нём причудливые узоры. Это занятие надолго увлекло его и даже услышав вдали рокочущий звук и увидав лодку, он придал ей меньше значения, чем фигурам, появлявшимся на песке...
 Лодка подошла, моряк выбрался. Подойдя к Уфимцеву, он ничего не добился от него. Парень совершенно спятил и искать у него ответа было совершенно бесполезно. Двенадцать трупов, ещё недавно так ждавших этого моряка, теперь взирали на него равнодушными пустыми глазами, которые навеки оставила надежда…


 РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ В БУТЫЛКЕ.
 С ранних лет я отличался большой ранимостью и острой восприимчивостью к различного рода обидам, нанесенным мне даже непреднамеренно. Десять школьных лет оставили во мне в этом смысле неизгладимый отпечаток.
 Сколько тяжелых минут я провёл, в слезах, а сколько боли доставила мне моя кличка! Не опи¬сать словами. Классе в восьмом я задумал было отомстить одноклассничкам, но как, не знал. Силёнок у меня было тогда маловато, а иначе я тогда и не думал отомстить.
 Представьте мой восторг, когда в июле позвонил мне однокласс¬ник Уфимцев, как и я проводивший лето в городе, и пытавшийся поступить в ВУЗ. Он обговорил со мной детали предстоящего отдыха, и я согласился помочь ему в организационных вопросах.
 Мы обзвонили всех одноклассников, и некоторые из них согласились и. смогли поехать. Нужно было оставить из них. Лишь дюжину, поскольку число номеров в гостинице было крайне ограничено, и под моим давлением все наиболее провинившиеся .передо мной попали в список. Тогда же я начал готовиться к моему дерзкому мероприятию.
 Всё необходимое я спокойно провёз на остров в двух чемоданчиках, перепрятав в надёжное место, а именно в одну укромную дыру в конце подвала. Приехав 3го августа на остров с Уфимцевым, я всё осмотрел там вплоть до подвала под предлогом общей оценки помещения и нашёл такую укромную дыру, о которой знали в лучшем случае лишь строители гостиницы. Сверху тайник был присыпан землей и на нём находилась стойка, с бутылками вина. Долго же я трудился, отодвигая стойку и задвигая обратно, когда лал что-то в тайник или доставал!
 Дело, однако, того стоило, и никто в ходе нескольких обысков, не смог обнаружить это место. У меня с собой было порядком медленно действующего яда, привезённого моим отцом из азиатской экспедиции в качестве оригинального сувенира (он работает дипломатом, но от подобных вещей никогда не отказывался) , и сумел провезти его через таможню.
 Свойство яда действовать не сразу, а от получаса до полусуток в зависимости от дозы, послужили мне неоценимую службу. У приятеля достал новенький револьвер, выложив за него все наличные деньги. Пока все угощались пивом, я осторож¬но проник в комнату Кривоносова и подложил ему револьвер. Расчёт мой был верен- именно этот человек никогда не стал бы искать владельца оружия, а присвоил бы его себе, ещё и прихвастнув им. Всё остальное, необходимое для совершения плана, я нашёл на острове.
 В начале должны были умирать наименее виновные передо мной, затем наиболее виновные, и я безускоснительно следовал этому плану. За праздничным ужином в столовой я подсыпал немного яда Мнищенкову, почти безобидному и мирному человечку. Результат проявился минут через двадцать, быстрее чем я ожидал, не тем, может быть, и лучше. Первый человек был готов.
 Второго парня также было легко убить, никто мне не мешал и не следил за мной. Зная, что Кривоносов привёз с собой штангу и гантели, я решил воспользоваться его же вещами для совершения возмездия. Мне повезло, никто не зашёл и не увидел меня рядом с атлетом. Увиваясь возле Кривоносова, я добился того, что ждал так долго : предложения подстраховать его. Далее всё было делом техники: я придавил его штангой и вдобавок сломал гортань приготовленной гантелей. Сергей ничего поделать уже не успел. Выскочив через окошко, я продолжил прогулки по скалам, а затем прошел на кухню и стал там сидеть, ожидая, пока соберутся все остальные. Алиби у меня тогда не было, но не было его и у некоторых других одноклассников, так что я вышел сухим из воды.
 Третьего я прикончил темной ночью, уговорившись о встрече с Рогаткиным в укромном уголке, и этот нехитрый маневр прошёл. Зайдя в разговоре о происходящем за спину собеседнику и обрушил на него гантелю Кривоносова, и тезка атлета рухнул на пол. Я не поленился создать одноклассникам головоломку, выбросив труп в море. Великий задира и драчун, доставлявший мне так много обид, был утихомирен навсегда.

 В среду начался великий обыск всех закоулков и номеров. Заметив, какой сумбур и неразбериха поднялись в продолжение этих поисков, я подкараулил Борисова и вспорол его кухонным ножом. Меня спугнули шаги Алексиной. Скрывшись в ближайшем номере, я спрыгнул на клумбу, опять повезло, и прибежал на второй этаж последним. К счастью, никто из этого факта не сделал никаких выводов. К тому же, попутно я выкрал и ключи из номера Уфимцева. Я знал, что найду их без труда: Евгений не слишком заботился о таких мелочах. Пистолет уже со вторника лежал в тайнике, а в ночь на четверг, относя всё остальное в тайник, я нарвался совершенно случайно на Андреева. Убивать его так рано я не хотел, но понял, что иного выхода и не было - лёгкая добыча. Направившись к лестнице, я вдруг передумал и затащил труп в его номер, закрыв за собой дверь.
 Зайдя перед завтраком к Чеботареву, я подбросил ему револьвер, так что он и не заметил. В трапезу я всыпал ему чуть-чуть яда, даже боялся, что он не подействует. Он подействовал как раз вовремя, через пару часов после того, как Чеботарев засел в оранжерее.
 С выбором актера для этой роли я не ошибся - именно Чеботарев мог с его темпераментом заварить ту кашу, которая была мне на руку. Когда меня послали проведать Чеботарева, он уже мирно спал мёртвым сном. Я инсценировал самоубийство и выскользнул потихоньку. То, что ребята способны были имея несколько трупов и одного по¬дозреваемого, спокойно обедать и собираться танцевать потом, убедило меня в справедливости моих действий. Ночью я вновь действовал: подбросил кам¬пании ключи, которые были мне более не нужны и выкрал револьвер, который был мне просто необходим. Утром ребята обнаружили жертву последней трапезы- Алексину, которой я за ужином подсыпал чуть больше яда, чем Чеботареву.
Все шло прекрасно. К тому времени начал сдавать и напиваться Ногалёв: печально было видеть его деградацию, но своим пьянством он лишь помог мне. Ночью я прикончил Ковалева, сумев привлечь его внимание шумом в соседнем, пустом номере. Едва он дернул за ручку, как я , закрыв лицо повязкой, бросился на балкон к лестнице. Печальные для Ковалева последствия этой гонки вы уже знаете. Труп обнаружил проснувшийся утром Ногалёв. Верёвку я спрятал, так что опасаться обнаружившихся улик, не приходилось.
Расследование ничего не дало. Охота входила в финальную стадию – возясь с Ногалевым на диване, я потихоньку ввел ему последний яд. Через час он был готов. Ночью я изготовил шутки ради пару плакатов и вывесил один в коридоре. Это не должно было никого довести до инфаркта, целью был планомерное запугивание и доведение до паники. Затем я подбросил Уфимцеву револьвер - он распорядился им именно так, как я и хотел.
Но сначала расскажу о Татьяне. Я подбросил ее записку о свидании в час ночи у неё в номере. Я пробрался через окно, чего она не ожидала . Рассказать Уфимцеву о записке она не захотела, да иначе и не могло быть. Она мне всегда была симпатична, да и я ей тоже. Это и сыграло свою роль, когда я определял её очередность на смерть. Она всегда смеялась надо мной, чего я ей не простил.
Задушив Вассалову, я, притворив окно, выбрался наружу. Посидев в номере некоторое время, я счёл нужным, наконец заметить записку, написанную мне мной самим. Я пробрался вновь через кар¬низ, обнаружил убитую мной и бросился к Евгению. Дальнейшее предугадать было не сложно. Поняв теперь, кто был убий¬цей, он не без моей помощи засадил в меня пулю, естественно, холостую, как и все остальные, и удалился к себе.
Я разыграл для него настоящий спектакль, для последнего из двенадцати смертников – топал ногами, скакал с этажа на этаж, включал фонограммы с записями голосов наших покойников, записанных ещё в пути на остров, кассеты в диктофоне никто слушать не стал и они в целости и неизвестности дожили до сегодняшнего дня. В решающий момент я облачился в простыню, позаимствованную у Вассаловой и встал на втором этаже, включив кое-какую подсветку. Долго ждать не пришлось- минут через пять заявился и Евгений. Увидев меня, он потерял сознание. Он и до этого был ма¬лость сдвинут по фазе, а тут ещё бессонницы, напряжение, мой спектакль, явные галлюцинации докончили дело. Как я мог убедиться, в понедельник, он выглядел, да и был, без сомнения, полным идиотом.
Теперь мне остаётся покончить с собой. В дневнике Татьяны не было записей ни свиданий со мной, ни уж тем более, о том, как меня убили из пистолета. Сейчас я повешусь на чердаке. Всё необходимое я приготовил, до лодки ещё достаточно времени. Пока на остров попадёт врач, всё будет уже кончено.Когда я умер, не узнает уже никто. Всё задуманное я осуществил, теперь я спокоен. Моя жизнь мне не дорога, я расстанусь с ней без колебаний. Пусть теперь следователи поломают голову над моей загадкой. Думаю, это им будет нелегко. Наверняка решат, что убил всех Уфимцев, а затем сошёл с ума.
Я рассказал вам, как всё было на самом деле. Засим, прощайте все.

Дмитрий Савельев, 17 августа 1996 года.
10.30 утра.


КОНЕЦ.


Сентябрь - 16 ноября 1996 года.
Новая Редакция 2004 г.