Я и кот мой Васька

Вчера она ушла. Собрала вещички и ушла. Ну и скатертью дорога. Вот только если б она свои шмотки забирала, а то и к моим вещам руку приложила. Даже не руку, а ушлую лапу, так сказать. Ну на фига этой крашеной дуре моя мыльница?! Этой мыльнице двадцать лет, она не стильная, пластмассовая, в виде маленького желтого утенка. Я в детстве с ней в ванне купался. Вот и выкидывать жаль было. А ей она зачем? Хорошо, допустим за два года совместного проживания, она к ней привыкла. Бывает. Я вот тоже очень к вещам привыкаю. Имена им даю, общаюсь с ними. Кстати за это, она обещала отправить меня на белой машине в желтый домик с розовыми колоннами. Где добровольно принудительно по утрам угощают паркопаном и галопередолом. Нет, спасибо, я все больше по котлетам выступаю, а главное на своей кухне. Да, кухня! Эта селедка, уходя, прихватила мою любимую досточку для нарезки овощей и старую красную терку. Удивляюсь, как она вытяжку не открутила. Наверняка в ее тупой голове не зафиксирована информация по пользованию отвертками. Там вообще только два отдела заполнены – деньги и шмотки. Ну и «терка» с ней.
На счет этих мелочей я упомянул, чтоб самому не расстраиваться из-за офигенного телевизора, магнитофона, почти нового велюрового дивана и персидского ковра. Да, паяльник она уперла чтоб подпаивать остатки мозгов в своей красивой крашеной головке или как орудие самозащиты?
Короче, когда я вернулся с работы, я обнаружил отсутствие гражданской супруги, несколько сот кружевных трусов, двух тонн косметики и моих вещей. Зато она оставила мне кота Ваську. Я даже не знаю, кто паскудней – она или Васька. Лучше б она мою мыльницу оставила, а этот набор меха и блох с собой забрала.
К счастью, холодильник стоял на своем привычном месте, и после ухода юной Горгоны, в нем даже нашлась банка шпрот и бутылка пива.
Сидя под лампочкой в 100 ват без люстры (наверное, она очищала мою берлогу в заходов эдак 20-ть), я давился шпротами и пил пивасик. Кот Васька злобно смотрел на меня из-под батареи. Скорей всего эта выдра белобрысая кормила своего выродка шпротами, а вместо молока пиво наливала. Придя к этой мысли практически самостоятельно, я натянул куртку и пошел в магазин. Ради эксперимента я купил несколько банок шпрот, три бутылки пива для Васьки, 0,7 водки для себя, пакет молока, сырую рыбу, и целый кулек консервированных супов, чтоб не завернуться от голода.
Придя домой, я выпихнул продукт сумасшедшей селекции в коридор, возле батареи вскрыл и оставил банку шпрот, а в миску налил пивка. За холодильником же спрятал сырую рыбку на газетке и плошку молока 2,5% жирности. Налил себе стакашку и впустил в кухню когтистое полосатое существо.
Васька тут же направился к батарее. Походка у кота была, как у портового рабочего, а выражение лица, как у начальницы ЖЭКа. Взяв курс на меня Василий издал победоносный клич и кинулся в атаку. Я лихо ногой подсунул шпроты и забрался на холодильник. Помогло. Пока «оно» ело, я судорожно составлял план укрощения хищника. Он так громко чавкал и сербал, что я решил никогда не брать его на официальные приемы. Мало того, что эта паранойя в туфлях за 300 у.е. кормила его эстонской отравой, делала, видать, она это крайне редко. Васька относился ко мне всегда с предубеждением. Впрочем, мое отношение к нему было едва ли теплее. Васька жрал, а я сидел на холодильнике и общался с голой лампочкой. Я спрашивал ее, как она себя чувствует без люстры, а она стыдливо мигала и тихонько свистела. Животное, набив пузо консервами и пивом, отправилось спать на мою кровать. Значит мне оставалось спать на диване. Но его уволокла моя бывшая стерлядь. Пришлось спать на кухне.
Утром я съел суп, а Ваське положил нормальную рыбку и молочка. Ретировался из квартиры я быстро. После работы домой не хотелось. И я с мужиками отправился в сауну. Вернулся, само собой, к утрецу. Плавно вползая в свою квартиру, я заметил Ваську, который смотрел на меня с искренним упреком. Рисковать и пробовать попасть в постель я не стал. Так и уснул в коридоре. На работу я не пошел. Под стук трамвая, курсирующего в моей голове, я мечтал о чем-нибудь мокром и холодном. С удивлением я смотрел, как Василий толкал лапой из кухни бутылку пива. Дотолкав ее до меня, он ехидно фыркнул, и демонстративно отправился обратно.
Так началась моя дружба с котом. Днем я ел консервированные супы, а животное хек с молоком. Зато вечерком мы дружненько пили пиво и размышляли о холостой жизни. Молча, естественно. Как-то раз я заметил на его морде грустное выражение. Неужели он скучает по 15 киллограмам кружевных трусов, разбросанных по всей квартире? В полупьяном бреду, я выдал коту, как моральную компенсацию, рыбу и молоко за вредность. Два года с этой недоделанной секретаршей хуже десяти на химкомбинате.
И только потом я понял, что полосатый завод блох грустит за… телевизором. Он всегда с нашей мымрой смотрел сериалы и магазин на диване. А теперь эта кошачья радость уехала в грузовике вместе с персидским ковром и мыльницей.
Через неделю я получил зарплату и заново забил свое холостяцкое гнездышко современной техникой. Коту купил отдельный телек, так как у меня с детства несовместимость с рекламой. Он даже научился сам управлять пультом. Чудо, а не котик! Я побрился, а Ваську помыл и подарил антиблошиный ошейник. Новый этап в нашей жизни мы отметили копченой лососиной и коньяком. Оказалось, что мое животное настоящий ценитель марочных напитков. Сидя в новом кожаном кресле, я дымил сигаркой, а Василий внимательно наблюдал за работой супер-кухонного комбайна по 7-му каналу. Идиллия! Жаль только, что Васька носки стирать не умеет, хотя и моя Караганда этого не делала, у нее маникюр. А у меня, что? Ногтей нет?
Я знакомился с девушками, но они совсем не нравились Аполлону. Да, я решил, что Васька – ужасно похабное имя для такого умного кота. И теперь он звался Аполлоном или Аполло. Иногда меня смущало его постоянное желание спать со мной в постели. Я же нормальный мужик! Аполлон временами выходил во двор ночью погулять. Я за него жутко переживал. Ну мало ли что. Он же домашний, ухоженный кот, который питается копченой лососиной и креветками. А там периферия сплошная. Лимита подзаборная. Не обидел бы кто. О блохах я не беспокоился. Строгий ошейник цвета мокрого асфальта надежно защищал моего друга.
Так и жили мы по-холостяцки до самого лета. В отпуск я пошел, но никуда не поехал. Не мог же я Аполлона одного оставить. Что б он ел? Кто б ему радио включал? Правда временами я ужасно скучал по женскому полу. Отвращение к дамам у меня прошло. А вот у бывшего Васьки явно нет. Каждую девицу, появлявшуюся в нашей квартире, он царапал, кусал и к спальне не подпускал.
Вдруг я начал замечать, что мой полосатый товарищ начал полнеть. Кормил я его хорошо и даже сам поправился. Но Аполлоша жирнел на глазах и у него появились… соски! К моему ужасу Аполлон оказался кошкой! Более того, Она собиралась принести мне котят! И куда, скажите, я должен был их засунуть? Топить Ее котят я не мог! Да и продавать наших детей тоже! Короче говоря, я теперь вроде как и холостяк, а вроде как и отчим отличных полосатых пяти котят. Аполла спит со мной в одной постели (надеюсь, извращенцев нет?). Дети живут на кухне под батареей. Им там нравится. Правда, я для них купил еще одно кресло, но они предпочитаю батарею. Четверо вместе с матерью смотрят сериалы, а пятый, надеюсь, что пацан, смотрит со мной футбол и новости. Вот так я теперь и живу. И не нужны мне никакие крашенные идиотки, когда у меня такое чудное, полосатое, хвостатое, мохнатое семейство!